Текст книги "Феникс в пламени Дракона"

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

– Хатсузе, – отозвалась Иджиме. Кейдзи ограничился приветственным жестом и улыбкой, такой же подчеркнуто дружелюбной, как и у сестры.

– Какими судьбами ты оказался здесь? – осведомилась девушка. – Я-то была уверена, что ты сейчас в Тсубэ.

– От Тсубэ до Аками путь недолгий, а у нас сегодня увольнительная. Позволь представить тебе моих друзей. Лейтенант Аичи Хару, – плечистый верзила изобразил приветственный кивок, – и лейтенант Нагари Хомма, – теперь кивнул парень с узкой физиономией и коротко стрижеными черными волосами.

– Мы рады видеть вас на нашем празднике, – Кейдзи пытался быть дипломатичным. – Если хотите, присоединяйтесь.

– С удовольствием, – заявил Хатсузе. – У нас нечасто выдается возможность повеселиться, в "Тэйкай" у пилотов всегда хватает работы. Жаль, что ты об этом не знал, Кейдзи.

Среди курсантов поднялся недовольный ропот. Несколько человек приблизились к троице молодых офицеров, другие спешно оттянули их назад. Как бы вызывающе ни вел себя Хатсузе, звание защищало его. Драки среди курсантов были серьезным нарушением дисциплины сами по себе, а уж драка с офицером...

– Зато ты, наверное, знаешь все о суровых военных буднях, – сладенько улыбнулась Иджиме. – Сколько ты служишь на "Киори", около года, кажется? Не сомневаюсь, ты уже успел стать первым воякой в "Тэйкай", Иги? – девушка уселась на стул и откинулась на высокую спинку. – Присоединяйся, я приглашаю. Выпей, повеселись. Быть может, ты расскажешь нам о своих подвигах? Сколько у тебя боевых вылетов, если не тайна? Сколько вражеских самолетов ты успел посбивать за время своей героической карьеры?

На лице лейтенанта проступила злость, и Иджиме ощутила удовлетворение. Спесивый кретин. Не иначе, он думал, что, если появится здесь и начнет блистать своими погонами, это внушит ей благоговейный трепет. Ха! Да все его заслуги, в сравнении с ней или с Кейдзи, сводятся к тому, что мамочка Иги родила сына на свет на один год раньше! Жаль, духи-покровители при рождении мозгов ему недодали. Неужели он все еще злится из-за того эпизода полтора года назад? Проклятье, как будто мало на свете девиц, кроме нее, есть же, из кого выбирать, а уж ей такой, как Иги, и подавно не нужен! И если она дала это понять излишне доходчиво и публично, так придурку и самому следовало быть поделикатнее со своими ухаживаниями... если это можно было так назвать. При последней мысли Иджиме почувствовала, как гнев возвращается, и вернула на лицо нарочито безмятежное и слащавое выражение.

– Нас удостоили великой чести! – на весь зал заявила она. – Господин младший лейтенантХатсузе изволил посетить наш праздник, – она сделала особое ударение на звании, и лицо Иги вытянулось еще больше. Один из его спутников – здоровяк Аичи – нахмурился; второй, Хомма, больше внимания уделял улыбкам Синэ, нежели тому, что какая-то курсантка оскорбляет дружка.

– А у тебя все еще острый язык, Иджиме, – заметил Иги. – Интересно, не будь ты племянницей тайрё, как долго ты продержалась бы в "Риосен" с такими-то манерами?

– Я не вижу здесь моей тетушки, – невозмутимо парировала она. – И уж конечно, не стала бы впутывать ее в наши с тобой разногласия, Иги. Да у меня и нет к тебе больше претензий. Мне было достаточно разок плюнуть тебе в физиономию.

Среди курсантов послышались смешки. Кое-кто из них слышал про эту историю, а некоторые даже были свидетелями, сейчас они пересказывали ее прочим.

– Такое впечатление, что ты мне не рада, – заметил Хатсузе, мрачнея еще больше. Кажется, до него начало доходить, что он утрачивает контроль над происходящим. Умом он никогда не отличался, а теперь, явившись сюда с явной целью оскорбить Иджиме на ее празднике, сам рисковал выставить себя на всеобщее посмешище. Не в первый раз, к слову.

– Скажем так, Иги, если ты сейчас нас покинешь, мы не будем на тебя в обиде, – ответил ему Кейдзи.

– И, честное слово, это самое умное, что ты можешь сделать, – добавила Иджиме. – Хотя, конечно, ты никогда не выбирал из двух вариантов тот, что умнее.

– Ну, зачем ты так говоришь? – лейтенант изобразил недоумение. – Может быть, я просто хотел преподнести тебе подарок в честь двадцатилетия?

– Даже будь это так, я вряд ли приняла бы твой подарок.

– Почему же? Побрезговала бы подношением от простолюдина вроде меня?

– Нет, просто, насколько я знаю тебя, ничего приличного ты подарить не можешь. У тебя никогда не было вкуса.

Хатсузе подался вперед на стуле, буравя лицо Иджиме взглядом.

– Но, может быть, я не отказался бы сделать тебе очень особенный подарок, – заявил он. – Ты ведь понимаешь, о чем я? Тебе исполняется двадцать лет, наверное, уже наскучило ходить в девках, правда?

Он говорил достаточно громко, чтобы услышали все. В зале окончательно воцарилась тишина. Это был уже откровенный вызов.

Лицо Кейдзи окаменело. Он привстал со стула, но Иджиме положила ладонь ему на плечо, не давая сделать чего-то глупого. Было очевидно, что Хатсузе нарывается намеренно. И было не менее очевидно, что у курсанта, ударившего офицера, будут бо-ольшие неприятности.

" Не сейчас!– подумала девушка, усилием воли загнав ярость вглубь себя. – Но подожди, ублюдок, я еще это тебе припомню. Вижу, просто плевка в рожу было тебе мало – ничего, я найду что-то такое, что даже ты поймешь!"

– Ты... – Кейдзи яростно смотрел на Хатсузе, и Иджиме сжала его плечо сильнее.

Даже спутники Иги выглядели растерянными: они явно не ожидали, что приятель позволит себе подобное. Худощавый Хомма бросил на Кейдзи и Иджиме почти испуганный взгляд, и девушка догадывалась, о чем он подумал: двое, которых оскорбляет Хатсузе – племянник и племянница командующей Объединенным Флотом. Скажи Иджиме или Кейдзи слово тетушке, и Иги с дружками рисковали оказаться до самой отставки забытыми в какой-нибудь грязной, демонами проклятой дыре на северных границах. Но Иги знал их лучше и понимал: ни Иджиме, ни ее брат жаловаться не побегут.

– Ну, я же сказала: удивительно безвкусное предложение, – громко объявила девушка и с удрученным видом возвела взгляд к потолку. – Я не знала, что такого невысокого мнения обо мне, Хатсузе. Честное слово, я не то, чтобы слишком переборчива, но и не до такой степени не брезглива!

Теперь смешки вокруг стали громче, и смеялись почти все. Под шестью десятками пар глаз Иги покраснел от ярости и резко встал. Положив ладони на стол, он навис над Иджиме, испепеляя ее взглядом. Девушка, напротив, сохраняла демонстративное спокойствие и отвечала ему обаятельной улыбкой.

" Великий Бог-Дракон, да он еще глупее, чем я думала!– Иджиме ощутила злорадство, понимая, что одерживает верх над соперником. – Но этот день он не скоро забудет!"

– Откуда же мне знать, переборчива ты или нет, Иджиме? – прошипел Хатсузе. – Мне доводилось слышать, что твоя матушка по молодости спуталась с первым встречным бродягой. Но, впрочем, показалась тому настолько скучной, что он сразу променял ее на первую попавшуюся потаскушку из кабака!

«О, нет...»– Иджиме поняла, что сейчас будет, и что она уже никак не успеет это остановить. И оказалась права: Кейдзи уже был на ногах и бросился к Хатсузе. Но его дружки не дремали. Плечистый Аичи оттолкнул Кейдзи, и тот упал, но тут же снова вскочил. Прочие курсанты оцепенели от неожиданности, все еще не решаясь вмешаться. Хомма тоже бездействовал, а вот Хатсузе бросился к Кейдзи.

" Проклятье!"– подумала Иджиме, преградив ему дорогу. Это было плохо, очень плохо! Но ублюдок сам нарывался и не оставил им с братом выбора. Кое-какие вещи ни Кейдзи, ни она не могли стерпеть, и плевать, что будет потом!

Хатсузе просто отмахнулся от Иджиме; надо думать, не предполагал, что невысокая, стройная девушка может быть для него помехой. Большая ошибка! Иджиме увлекалась рукопашным боем почти с той же страстью, что и полетами на истребителе, но сейчас это было ни к чему: идиот, как всегда, повел себя слишком самоуверенно и ни о чем не думал, так что она просто засадила коленом ему между ног – без фантазии, зато от души! Хатсузе выпучил глаза и с хрипом согнулся пополам, и девушка, схватив со стола бутылку из-под заргая, с силой огрела его по затылку. Лейтенант упал, и Иджиме добавила ему носком ботинка – прямо в зубы.

Но тут же и сама она, забывшись, пропустила удар: кто-то, то ли Аичи, то ли Хомма, сшиб ее с ног. Кейдзи пришел на выручку и отвлек противника на себя, выиграв для нее пару секунд. Иджиме вскочила, несколько парней-курсантов, преодолев нерешительность, поспешили на помощь.

– Стоять! – рявкнул лейтенант Хомма, понимая, что для него и его дружков дело оборачивается очень скверно. У него оказался удивительно густой бас, для такого-то тощего сложения. – Прекратить, немедленно!

Это подействовало: курсанты застыли. Они буравили лейтенанта ненавидящими взглядами, но дисциплина все еще удерживала их от драки. За нападение на офицера наказание для курсанта было, разумеется, только одно: позорное исключение из школы.

– Прекратить? – буркнул кто-то. – Вы сами прекратите, господин лейтенант!

– Все закончилось! – Хомма бросил взгляд на Хатсузе, которого третий офицер, Аичи, только что поднял на ноги. Иги пошатывался и плевался кровью, и Иджиме ощутила злое удовлетворение. Пары-тройки зубов тупой ублюдок точно не досчитается.

Затем, правда, пришло осознание: если он нажалуется – а он может – кто знает, как все обернется. Даже родство с командующей флотом тут не гарантия безопасности. Еще неизвестно, что предпочтет тетушка Ниора – заступиться за племянников или наказать их вдвойне сурово, дабы продемонстрировать, что любимчиков у нее нет.

" И все равно, я ни о чем не жалею, – подумала девушка. – Он сам нарвался и получил по заслугам!" – видеть окровавленную рожу Иги было удивительно приятно.

Кейдзи встал рядом, переводя дыхание, и сестра положила руку ему на плечо. У брата тоже была кровь на губах, но, кажется, ничего серьезного.

– Мы уходим, – объявил Хомма.

– Проваливайте! – крикнул один из парней.

– Какого хрена вообще приперлись?

– Поджали хвосты, ублюдки? – еще кто-то презрительно засвистел.

Аичи оскалился, но более осмотрительный Хомма дернул его за рукав. Он понимал: еще немного – и ни дисциплина, ни страх перед наказанием уже не остановит шесть десятков перевозбужденных и распаленных заргаем курсантов – и явно спешил поскорее убраться подальше. Провождаемая вызывающим свистом, насмешками и отборной бранью, троица с "Тэйкай" ретировалась.

– Скоты... – выдохнул Кейдзи.

Иджиме сжала кулачки.

– Хатсузе свое получил, и то радует. Но что теперь? – она посмотрела на брата. Оба понимали, что инцидент не останется без последствий.

" Великий Риото, ну зачем ты привел на Дагерион идиотов вместе с нормальными людьми?– мысленно воззвала Иджиме к верховному божеству Агинарры. – Неужели специально для того, чтобы они портили жизнь всем вокруг себя? Оставил бы их там, где жили наши предки – нам было бы намного проще !"

– Я не знаю... – произнес Кейдзи. – Надеюсь... – он не договорил.

" Надеюсь, тетушка предпочтет замять дело", – продолжила за него сестра. Может, так и будет, а может, и нет. Ниора Сетано всегда была... непредсказуемой личностью. Она восхищала Иджиме и была для девушки объектом для подражания, и все же, порой от нее просто в дрожь бросало.

Иджиме хохотнула.

– По крайней мере, это была очень... памятная вечеринка. Рожу Иги я точно буду помнить долго, – заметила она, храбрясь. – Все демоны глубин, оно того стоило!

ГЛАВА 4

Остров Кадар. Главная база Западной Эскадры.

27 день Весны.

Спустившись ниже редких белых облаков, круглоносый двухмоторный "Ламберт" начал разворачиваться по плавной дуге, готовясь к приземлению. Дэвиан, занимавший кресло в пассажирском салоне, видел, как проносится внизу безмятежно-синяя гладь океана. Впереди темнели очертания береговой линии острова Кадар и бухты, где располагалась стоянка флота, но сейчас корабли, по распоряжению префекта, были выведены в море. Дэвиан по-прежнему опасался возможности авианалета с Анлакара. Со слов субпрефекта Трегайна, самолеты частично покинули аэродром, частично были уничтожены, но командующий Западной Эскадрой не был уверен, что угроза полностью миновала. Информация Трегайна могла оказаться ошибочной, такое бывало нередко. В прошлом излишняя вера командиров рапортам и докладам не раз приводила армии и флоты к беде.

Дэвиан видел свои корабли, на умеренной скорости маневрирующие вдоль острова. Тут и там над ними скользили в воздухе пары истребителей – остроносых "Сейкеров-1936", превосходных по скоростным качествам и вооружению. Воздушные разведчики и патрули на эсминцах и быстрых катерах выдвинулись к Анлакару, чтобы следить за перемещениями вражеских сил и не позволить захватить Западную Эскадру врасплох.

" Надеюсь, я все делаю правильно", – подумал Дэвиан. К сожалению, реального боевого опыта у господина префекта не было. Его отец, Навэль Каррел, был Магистром Флота во время знаменитой Северной Войны, и под его командованием Ксаль-Риум сломил наступательный порыв Агинарры в великом «Сражении тысячи пушек» у Тиварны. Название, конечно, несколько преувеличивало действительные масштабы баталии, реально пушек с обеих сторон – если считать только тяжелую артиллерию линейных кораблей – не насчитывалось и шестисот, но победа Империи прогремела на весь мир. Дэвиану в то время было только пять лет.

До шестнадцати лет он оставался вместе с отцом на северных границах, проводя больше времени на кораблях, чем на суше, а потом Магистр Навэль Каррел погиб во время церемонии ввода в строй дредноута "Санарис", нового флагманского корабля Северного Флота. На церемонии присутствовал и Император Атавир. Только по случайности на корабле не оказалось и самого Дэвиана – как раз в тот день его угораздило чем-то отравиться и угодить в госпиталь. Творец и все пророки его, мученики, как же он тогда был зол на судьбу – до слез отчаяния!

Украшенный многочисленными праздничными флагами "Санарис", на борту которого находились Император и его сын, Магистр Севера, покинул порт, и вскоре те, кто остался на суше, внезапно услышали оглушительный громовый раскат, и к небу поднялся грибовидный столб черного дыма. Корабль, который строили около двух лет, и который плавал меньше двух децим, пошел ко дну за какие-то две минуты. Из девятисот пятидесяти человек, находившихся на борту, спасти удалось одиннадцать. Императора Атавира и Магистра Навэля среди них не было.

Так и осталось тайной, была ли гибель "Санариса" несчастным случаем или диверсией. Следственная комиссия Главного Морского Штаба склонялась к первому варианту; газетчики, само собой, предпочитали второй. Едва ли истина когда-нибудь станет известна. Но всего через несколько децим после случившегося Агинарра обрушилась на острова Шлассенского Триумвирата, прославленную "нефтяную житницу" Севера. Император Атавир заявлял, что любую агрессию против союзного Шлассена Ксаль-Риум будет рассматривать, как нападение на саму Империю. Его младший сын, недавно коронованный Император Велизар, предпочел сохранить нейтралитет. Дядюшку мало беспокоили чужие проблемы, и, разумеется, он побоялся ввязываться в конфликт в первые же дни своего правления.

Дэвиан тряхнул головой, пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний, нахлынувших так некстати.

" Сейчас у меня хватает и других забот, – решительно сказал он себе. – Лучше выбросить прошлое из головы, все равно ничего уже не изменить. Даже если за тем взрывом стоит Агинарра – что дальше? Когда начнется война – а она обязательно начнется – у меня будет шанс отомстить, ну, а пока... что ж, пока я нахожусь здесь, на западных границах, и буду делать то, что должен делать".

Самолет продолжал сбрасывать высоту. Дэвиан увидел на значительном удалении силуэты своих кораблей. Самым заметным среди них был авианосец "Императрица Тамария", или "Красотка Тар", как иронично нарекла ее собственная команда. "Красотку" переделали в авианосец из устаревшего линейного крейсера времен Северной Войны, что объясняло ее довольно-таки неказистый внешний вид. С прежней "Императрицы" сняли орудийные башни главного калибра, часть броневого пояса, срезали надстройки и большую часть верхней палубы, чтобы возвести ангары и взлетную полосу. Все посты управления разместили в компактной трехярусной надстройке-"острове", сдвинутой к правому борту, а взамен двух старых труб позади "острова" поставили одну, необычно широкую, причем, чтобы дым не стелился над палубой, придали ей заметный наклон наружу. Выиграть конкурс на звание самого изящного корабля в мире шансов у "Красотки" определенно не оставалось. Тем не менее, несмотря на причудливый силуэт, "Тамария" с ее шестьюдесятью восемью боевыми самолетами, двадцатью девятью узлами скорости и солидной дальностью плавания показала себя вполне достойным представителем своего класса.

По мнению Дэвиана, она стала лучшим кораблем в составе Западной эскадры. Стараниями префекта, этот авианосец и был причислен к составу его эскадры вместо того, чтобы отправиться в северные моря устрашать агинаррийцев.

Сейчас "Красотка", сопровождаемая парой небольших кораблей, неспешно двигалась вдоль побережья. Можно было ясно рассмотреть ее полетную палубу, выкрашенную в светло-желтый цвет с красной, белой и черной разметкой. На палубе ждали в готовности к взлету несколько истребителей – облегченная модификация "Сейкера" с укороченным разбегом, приспособленная для взлета с узкой корабельной палубы или с катапульты.

Помимо единственного авианосца, Западная Эскадра включала в себя два мощных, но морально устаревших линкора времен еще Северной Войны, два опять-таки неплохих, но тех же лет постройки линейных крейсера, три более новых, но не лучшей конструкции тяжелых крейсера и четыре легких, а также полтора десятка эсминцев.

Внушительная боевая мощь, которой, казалось бы, более чем достаточно, чтобы обеспечить безопасность западных морей Империи от зачахшего, пришедшего в полный упадок Ивирского Султаната. Но в последние годы ситуация кардинальным образом изменилась: султан Ажади по символической цене приобрел у Агинарры семь крупных кораблей, списанных из состава Объединенного Флота: два дредноута, захваченных во время Шлассенской кампании, три старых линкора и два линейных крейсера агинаррийской постройки. Эта сделка превратила еще недавно ничтожный ивирский флот в реальную угрозу для имперских границ. В ответ Император Велизар усилил два линкора Западной Эскадры – "Атарен" и "Карвис" – двумя быстроходными, но плохо защищенными старыми линейными крейсерами "Мегара" и "Тарсис" (газетчики из оппозиционных ксаль-риумских изданий остроумно нарекли все это "гонкой списанных вооружений"). Затем, по настоянию Дэвиана, к ним добавили еще и "Красотку", то есть, "Императрицу Тамарию". И все равно, явное преимущество в крупнокалиберной артиллерии оставалось у ивирцев.

" На двух шлассенских кораблях – по десять 324-миллиметровых орудий, – прикидывал Дэвиан, – На трех агинаррийских по дюжине 342-миллиметровок. И, наконец, два линейных крейсера типа «Фунсаи» – на обоих по восемь 360-миллиметровых. Итого семьдесят два снаряда в залпе против наших двадцати восьми. Серьезно. Правда, выучка у ивирцев не на высоте, и все же от такого превосходства в числе стволов нельзя отмахнуться просто так. Как бы то ни было, а пушки – это пушки".

Привычку запоминать по названиям все корабли Агинарры и их характеристики Дэвиан приобрел еще в ту пору, когда жил на Севере. Три ивирских линкора: "Фелимид", "Намидие" и "Ханади" – прежде плавали под серебристо-алыми флагами Агинарры и назывались, соответственно, "Сэтсу", "Хатори" и "Миоя". Им всем довелось поучаствовать и в том самом историческом Сражении Тысячи Пушек. Каждый тогда проявил себя достойно. Два корабля шлассенской постройки были поскромнее и в плане тактико-технических характеристик ничем особым не выделялись – классические, средние во всех отношениях дредноуты. Да и славной историей похвастаться они не могли: все три в короткую тридцатидневную кампанию, ставшую приговором для Триумвирата, спустили флаги без единого выстрела. Тем не менее, и их артиллерию неразумно было бы не принимать в расчет. Наконец, два линейных крейсера были построены уже после Северной Войны, в серьезных боях участия не принимали, но по конструкции считались одними из лучших представителей своего класса.

Сегодня, конечно, вся эта армада слыла безнадежно устаревшей, писаки из "Путеводной Звезды", надо признать, попали в яблочко со своим определением для соперничества ивирцев и Западной эскадры. После того как агинаррийцы добились снятия части ограничений, наложенных на их флот после поражения, и получили право строить новые корабли, они поспешили избавиться от "ветеранов" и по весьма умеренной цене продали их ивирцам. Для султана Ажади возможность радикально усилить свой флот стала истинным подарком судьбы; впрочем, агинаррийцы подарков не делали. Их заинтересованность в усилении давнего врага Ксаль-Риума была вполне очевидна.

Линкоры и линейные крейсеры Западной эскадры Ксаль-Риума были ровесниками кораблей ивирского флота. Им всем тоже довелось пострелять по врагу в той же знаменитой битве у Тиварны. Возможно, даже по тем самым кораблям, которые движутся сейчас к Анлакару. Подумав об этом, Дэвиан Каррел мрачно улыбнулся.

– История склонна к повторениям... – пробормотал он себе под нос старое изречение.

"Атарен" и "Карвис" несли по восемь тяжелых орудий калибром 384 миллиметра, конструкции 1910 года. В свое время эти пушки считались лучшими в мире, да и сегодня их боевые качества оценивались высоко. Линейные крейсеры были вооружены шестью такими же орудиями каждый. Соотношение, не внушающее оптимизма. Дэвиан втянул воздух в легкие и с шумом выдохнул, пытаясь успокоить нервы. Он уже принял решение, но понимал, что рискует не только собственной жизнью и карьерой. Но, проклятье, обстоятельства таковы, что промедление становится воистину смерти подобно. Смерти тридцати тысяч подданных Империи, о которых в Палатиане, очевидно, решили просто забыть!

"Ламберт" свернул в сторону, взяв курс на береговую линию, и вскоре приземлился на отлично оборудованном военном аэродроме, где уже ждали в готовности к взлету истребители. Дэвиан с удовлетворением отметил, что база флота готова к отражению атаки как с суши, так и с моря. Он бы охотно перехватил инициативу у врага и совершил воздушный налет если не на ивирский флот, то хотя бы на Анлакар, чтобы вывести из строя его аэродром и быть уверенным в том, что никаких сюрпризов Западную Эскадру не ожидает. Но на Кадаре дальние бомбардировщики не базировались, только истребители воздушного прикрытия. Вся ударная авиация была сосредоточена на западном острове. Разумеется, оставалась авиагруппа с "Тамарии", и Дэвиан задумался о том, чтобы нанести превентивный удар по Анлакару ее силами. Возможно, возможно, хотя... тут существуют варианты.

Дэвиан продумывал возможные планы действий, пока на быстроходном катере направлялся к флагманскому линкору "Атарен". Почетный ветеран Северной Войны все еще смотрелся гордо и величественно в маскировочной боевой раскраске, серой с угловатым темно-синим узором по борту. Две большие башни с парой тяжелых орудий каждая возвышались на полубаке, две такие же размещались на юте, из амбразур бронированных казематов торчали стволы скорострельных противоминных пушек. Над передней надстройкой возвышалась массивная треногая мачта с множеством мостиков и вспомогательных постов, делавших ее похожей на шпиль странного металлического храма. Высоко над мачтой вяло трепыхался на слабом ветру имперский флаг – черное полотнище с золотым фениксом, вылетающим из языков пламени.

Дэвиан быстро поднялся по веревочной лестнице. На палубе его уже ждал командир корабля, прайм-капитан Илевер Танн. Он четким движением отсалютовал префекту по-имперски, прижав кулак правой руки к груди напротив сердца. Дэвиан ответил на салют.

– Мой префект.

– Капитан, – отозвался Дэвиан. – Пройдемте в мою каюту, нам есть, что обсудить.

Они вдвоем направились в апартаменты префекта, состоящие из двух комнат: жилой и рабочего кабинета.

– Садитесь, Илевер, – Дэвиан указал на кресло, сам занял другое, напротив. – Что докладывают разведчики?

– Ивирцы пересекли наши морские границы, префект, – коротко ответил капитан. – Боги Неведомые... это война!

– Я уже не надеялся, что они одумаются, – сухо произнес Дэвиан. – С тех пор, как северяне продали Ажади эти проклятые корабли, султан ведет себя все более нагло. Раньше или позже он должен был на что-то решиться.

– Но такого безрассудства мы от него не ожидали, – проворчал Илевер. – Это уже не наглость, это натуральное безумие.

– В истории нашего мира было немало безумия, Илевер. Для разнообразия, не найдется хороших новостей?

– Если это можно причислить к хорошим новостям: первые доклады от разведчиков подтвердились. Там только пять линейных кораблей, не семь. "Така-Джалет" и "Мизрак-Сайши" остались в порту Янгина.

– Линейные крейсеры перегнали с Севера лишь недавно, – кивнул Дэвиан. – Скорее всего, для них еще даже не успели полностью сформировать команды. Хотя нам и пяти кораблей хватит за глаза.

– А что решили в столице? – спросил капитан "Атарена", выжидающе глядя на Дэвиана.

– Тейран связался со мной, пока я был еще в воздухе, – ответил тот. – Палатиан не дает разрешения на немедленные действия.

– Что?! – капитан недоверчиво расширил глаза. – Даэмогос, но это же безумие! Ивирцы вторглись в имперские воды. Это неприкрытая агрессия.

– Силы ивирцев вдвое превосходят наши, – пояснил Дэвиан. – Генеральный Штаб считает невозможным вступать в бой при таком соотношении. Они намерены срочно усилить Западную Эскадру кораблями из Восточного Флота.

– Какие корабли отправляют к нам? – уточнил капитан.

– Все быстроходные линкоры. То есть пять "Нерионов". И еще "Корнелию". Сам Магистр Матис Грант отправится с этим отрядом, он же примет общее руководство соединенными силами, – последнюю новость, Дэвиан был уверен, Лагрин Тейран отправил ему с чувством скрываемого злорадства.

– Впечатляет, – заметил капитан. – Решили согнать к нам все, что только можно. Похоже, кто-то в Палатиане сел на уголек, обжег задок, и теперь засуетился.

Илевер задумался. Дэвиан понимал, о чем. Современные линкоры типа "Император Нерион" из состава Восточного Флота превосходили любой из кораблей ивирцев или Западной Эскадры по всем показателям – скорости, бронированию, вооружению. И авианосец "Императрица Корнелия", не уступающий "Тамарии". Это соединение само по себе было мощнее ивирского флота, а вместе с Западной эскадрой перевес стал бы подавляющим. Да и Матис Грант, Магистр Восточного Флота, слыл опытным командиром, в отличие от префекта Каррела, которому через семь децим предстояло праздновать тридцатый день рождения, и который оказался во главе эскадры лишь по желанию Императора Велизара. Но у Дэвиана Каррела было свое мнение на этот счет...

" А нужно ли?"– неожиданно промелькнула у него мерзкая, но удивительно настырная мысль. В самом деле, нужно ли это ему? Зачем? Не проще ли сделать так, как решили в Палатиане? Никто не упрекнет префекта в том, что он в точности исполнил волю Императора, Сената и Штаба. А когда прибудет Матис Грант со своими кораблями, у ивирцев не останется шансов. Так зачем рисковать и собой, и людьми, которые ему подчиняются? Разве он несет ответственность за то, что происходит на Анлакаре? Легат Гардейн обязан был своевременно принять меры по пресечению беспорядков, к флоту эта проблема вообще не имеет отношения.

Дэвиан болезненно прикусил губу, надеясь избавиться от искушения. Он подумал о том, что Навэль Каррел едва ли гордился бы единственным сыном в этот момент. Почему-то Дэвиан был убежден, что отец на его месте не сомневался бы в принятых решениях, а может, ему просто хотелось верить в это.

– Это разумно, – голос Илевера вывел Дэвиана из задумчивости, что было только к лучшему – сомнения сейчас были совершенно ни к чему. Он принял решение, и он сделает так, как задумал. Если Императору это не понравится – ну, что ж, он сам назначил племянника префектом эскадры, и Дэвиан собирался сделать то, что надлежит сделать префекту эскадры во имя защиты интересов Империи.

– Вы так считаете, капитан? – сухо спросил он.

– С кораблями Восточного Флота мы легко раздавим ивирцев, – Илевер вслух высказал то, о чем Дэвиан только что думал. – Им придется либо убираться восвояси, либо вступить в бой и сгинуть. Но...

Он посмотрел на карту, разложенную на столе. Здесь было отображено юго-западное побережье континента и острова, принадлежащие Империи. Самым западным из них был Анлакар, отстоящий от континента больше чем на тысячу миль; дальше начинались владения Ивирского Султаната: четыре больших острова и множество мелких, едва заметных на карте. Восточные территории Империи не уместились на бумаге.

– От главной базы Восточного Флота на Санторене – почти пять с половиной тысяч миль, – проговорил капитан. – Эскадра Магистра Гранта может идти с максимальной скоростью двадцать восемь узлов, это значит... восемь дней. Но им не хватит топлива проделать весь путь полным ходом, значит, либо они остановятся для дозаправки, либо им придется идти экономическим ходом, а это шестнадцать узлов, то есть четырнадцать дней пути без остановок. И когда еще они выйдут... Нет, им никак не успеть раньше, чем за пятнадцать дней, – уверенно заключил капитан. – Ясно, что Атрия не продержится так долго. А если мятежники захватят Атрию, они никого не оставят в живых.

– Я знаю, – кивнул Дэвиан, – но мы этого не допустим, Илевер.

Капитан моргнул от неожиданности.

– Но Император... Мой префект, вы собираетесь нарушить приказ?

– Да, – бесстрастно ответил Дэвиан, – и я планировал это с самого начала, капитан. Поэтому и оставил Тейрана в Гайоне. Он бы только мешал.

– Да, и все же... – прайм-капитан все еще выглядел потрясенным. – Император будет недоволен таким самоуправством.

– Я беру все ответственность на себя, – возразил Дэвиан. – И, если мы победим, не думаю, что его гнев будет силен.

" О да, я знаю своего дядю достаточно хорошо, – подумал он. – Император Велизар панически боится принимать ответственные решения и шагу не сделает без того, чтобы по три дня не консультироваться со штабными офицерами и советниками. Он не хочет отдавать приказ о войне с Ивиром, но, если мы атакуем по собственному почину и преуспеем – Император будет счастлив, что все закончилось само собой, без его участия. Ну, а если потерпим неудачу – кого винить, кроме нас самих?"