Текст книги "Феникс в пламени Дракона"

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Господин генерал, – прозвучал в трубке молодой голос ординарца. – Здесь коммодор Ису Тагати. Он просит о встрече. Говорит, что по чрезвычайно важному вопросу.

– Хорошо. Пусть он пройдет.

Мио Тинг повесил трубку и посмотрел на своего заместителя.

– Тагати здесь.

Полковник Ишигава ничего не сказал, но Тингу показалось, что в его глазах промелькнуло любопытство. Генерал и сам был заинтригован. Об Ису Тагати он знал не слишком много – меньше, чем хотел бы. Коммодор Тагати возглавлял Шестнадцатый Отдел, тот, что занимался, как это было сформулировано, "особыми разработками". Обтекаемая фраза, за которой могло скрываться что угодно. Мио Тинг знал, в чем состоит суть этих "разработок", но лишь в общих чертах. Да и в то, что ему было известно, трудно было поверить. Но военное командование Сегуната, как ни странно, воспринимало Тагати всерьез и возлагало на Шестнадцатый Отдел большие надежды. Всем подразделениям вооруженных сил был отдан приказ – оказывать коммодору Тагати все необходимое содействие, и Седьмой Отдел, отвечающий за внешнюю разведку, тут не был исключением. Хотя надо отдать Тагати должное – он не злоупотреблял своим привилегированным положением. Тинг слышал о нем нечасто, а прочие, возможно, не слышали никогда.

Вскоре коммодор появился в кабинете начальника разведки. Высокий, сухопарый, без единого волоска на голове, Ису Тагати держался неестественно прямо. В его манере двигаться было нечто механическое, словно живые мускулы в его теле были заменены пружинами и шестернями. На Тагати был синий с серебром флотский мундир. Коммодор был подтянут, аккуратен, собран и бесстрастен, по крайней мере – внешне.

Соблюдая формальности, он замер перед столом генерала и отсалютовал.

– Генерал-майор Тинг.

– Коммодор, – Мио Тинг потянулся, чтобы убрать папку с докладами от Ишигавы в ящик стола. – Не ожидал вас увидеть. Я думал, вы не выбираетесь с Тэххо.

– Я лишь координатор этого проекта, генерал-майор, я не ученый. Мне нет необходимости оставаться там все время.

– Но, коль скоро вы явились ко мне, видимо, вам нужна моя помощь. Что-то случилось?

– Да, – Тагати, как обычно, был краток. – Пришли тревожные сведения. Ксаль-риумцы знают об операции "Мираж".

– Что? – Тинг нахмурился. – Вы уверены?

– К сожалению. Я не знаю, каким образом они получили такие сведения, но это факт.

" Каким образом...– с мрачноватой иронией подумал Мио Тинг. – Это как раз вполне понятно!"

Агинарра тратила огромные деньги на содержание шпионской сети как в Ксаль-Риумской Империи, так и в островных государствах Восточной Коалиции. Агенты Сегуната проникли всюду, вплоть до Палатиана. Но, естественно, в ту же игру играли и соперники, и Мио Тинг ни мгновения не сомневался в том, что в резиденции Сегуна в Риогиру не меньше осведомителей, поставляющих сведения имперским резидентам, которые маскируются под безобидных служителей каких-нибудь "религиозных миссий", торговцев или дипломатов. В конце концов, Северную Войну выиграл не Магистр Навэль Каррел – ее выиграла ксаль-риумская внешняя разведка, добравшаяся до секретных планов Объединенного Флота.

– Я не получал подобной информации, – Тинг бросил резкий взгляд на полковника Ишигаву. Хотя, признался самому себе генерал, он и не придавал "Миражу" особенного значения. Сейчас все его внимание было сосредоточено на "Бризе", а Ису Тагати с его "особыми разработками" казался чем-то наполовину мистическим, загадочным и малополезным, иначе говоря – второстепенным по сравнению с планами, могущими принести реальную выгоду.

– Что им известно о "Мираже"? – спросил Тинг.

– Слишком многое. По крайней мере, в Ксаль-Риуме знают, что мы внедрили к геаларцам своих людей.

– Они знают про Видящего?

– Боюсь, знают, – Тагати опустил взгляд на собственный сжатый кулак, и Тинг понял, что командор нервничает. – Генерал, я понимаю, что моя работа не кажется вам важной, но Видящего необходимо вытащить любой ценой прежде, чем ксаль-риумцы сочтут нужным передать информацию геаларцам.

– Если сочтут, – заметил Мио Тинг. Отношения между Империей Ксаль-Риум и крупными островными державами востока всегда были, мягко выражаясь, противоречивыми, на чем уже не один десяток лет не без успеха играла Агинарра.

– Риск слишком велик, – настаивал Тагати. – Этот человек должен быть доставлен в Сегунат любой ценой, генерал-майор.

Мио Тинг поджал губы. Тагати не отдавал приказов, но, проклятье, сказанное им все равно было приказом. Подчиняться низшему по званию! Но Тинг понимал – откажись он, и просто получит приказ от того, кому не подчиниться уже не сможет.

– Хорошо, я сделаю, что смогу, Тагати, – резко бросил он. – Если есть возможность вытащить вашего драгоценного Видящего, он будет у вас.

– Благодарю вас, генерал-майор.

– Теперь, если у вас все, коммодор... у меня много работы. А благодаря вам только что стало еще больше.

– Мои извинения за это, – без эмоций отозвался Тагати. – Не смею мешать вам, – отсалютовав, коммодор удалился.

– Проклятые флотские, – проворчал Тинг, когда за ним закрылась дверь. – Вечно они суют во все свой нос!

Седьмой Отдел не относился к флоту, но вынужден был удовлетворять его требования. Это разражало Мио Тинга, как и большинство армейских офицеров, но тут ничего нельзя было изменить. Поскольку земли Дагериона были разбиты на несчетное количество островов, рассеянных по шести великим океанам, без господства на море невозможна была и власть над сушей, что автоматически ставило флот в привилегированное положение по отношению к наземным войскам. Так обстояли дела не только в Агинарре, но в любой державе, существовавшей на Дагерионе когда-либо за две тысячи лет человеческой истории.

– Тагати придает операции "Мираж" очень большое значение, – заметил Ишигава. – Неудивительно, что он напуган.

– Он верит, что геаларцы работают над тем же, над чем и он, – буркнул Тинг. – Лично я предпочитаю не вникать в эти бредни.

– Но мы не можем его игнорировать, господин генерал, – перевел разговор к главному полковник. – Бредни это или нет, но верховное командование на его стороне. Нам придется исполнить его просьбу, – Ишигава деликатно не произнес слова "требование" или "приказ", но это, безусловно, подразумевалось.

– Я понимаю, – раздраженно отозвался Тинг. – Нет надобности напоминать мне об очевидном, полковник. Что ж... – он сцепил пальцы, – отправьте сообщение на Геалар. Дирижеру. Вы, понимаете, о чем я. Пусть обеспечит безопасность Видящего и доставит его в Сегунат. Надеюсь, когда Тагати получит своего протеже, он успокоится и отстанет от нас. Что бы ни думали Сегун и Верховный Штаб, я все равно считаю "Бриз" нашей приоритетной целью в настоящий момент, и не хочу, чтобы флотские отвлекали нас из-за каждого пустяка.

Юго-западное побережье имперского континента.

Город Гайон, столица одноименной провинции.

Гайон был одним из древнейших городов на континенте – если верить историкам, первое поселение могло быть основано здесь еще лет за сто до исходной точки общепринятого летоисчисления. Выгодное расположение позволило рыбацкому поселку быстро вырасти в приморский городок, а позднее и в процветающий город с громадным по тем временам населением в четверть миллиона жителей. Под названием "Гайэрн" он сделался крупным торговым центром еще во времена Первой Империи, а после ее краха и ста лет хаоса и междоусобиц, благодаря выгодному расположению и богатству, возвысился над соперниками и стал центром Второй Империи, правившей на континенте и прилегающих к нему островах почти четыре столетия.

Гибель Гайонской державы была страшной и – в противовес Первой Империи, чья агония продлилась целое столетие – весьма быстрой. Все началось с распри между базилеосом Литарием и главами Конклава Истины – союза религиозных орденов, набравшим большое влияние на континенте. По мнению правителя империи – слишком большое; но попытка урезать привилегии и прибыли орденов быстро привела к междоусобице, получившей имя Войны Истины. Часть континента поддержала базилеоса, другая предпочла Конклав, и Вторая Империя оказалась расколота надвое. Война продолжалась двенадцать лет и окончилась победой Конклава. Литарий покончил с собой – а может, и был убит – и Ордена Истины утвердили собственную власть над континентом. Впрочем, ненадолго: разрушительная междоусобица привела державу к полному истощению. Голод и эпидемии собирали жуткую дань по всему континенту, в провинциях хозяйничали шайки мародеров, и уцелевшие сторонники низложенного базилеоса не спешили сложить оружие. Страшнее того, почувствовав слабину, островные державы Запада и Востока предприняли совместное вторжение, и этого Гайон уже не выдержал.

Последовал новый период смуты и анархии, прежде чем на волне восстаний против ивирцев и анадриэльцев поднялась Третья Империя, центром которой был Ксаль-Риум на юго-востоке континента. Гайон также возродился, теперь в роли крупнейшей провинции новой державы, причем гайонцы порой вели себя так, словно они, а не ксаль-риумцы, по-прежнему являются истинными владыками Империи.

Дэвиан смотрел на город из окна дворца легата, откуда открывался великолепный вид как на сам Гайон, так и на акваторию его порта, где покачивались на волнах сотни кораблей: от мелких рыбацких баркасов до внушительных грузовых и пассажирских судов. Солнце поднималось над горизонтом на востоке, заливая город и порт ослепительным светом. Несмотря на раннее время, было жарковато – для здешних широт было вообще характерно, тут прохлада воспринималась как редкий, и потому особенно ценный дар природы.

– Господин префект Каррел, – с подчеркнутым уважением произнес легат Гардейн.

Дэвиан оторвался от созерцания города.

– Господин легат, – не менее официально откликнулся он.

Легат – то есть, губернатор – Гайона и западных островных владений Империи был невысоким коренастым мужчиной лет шестидесяти, с блистающей лысиной и маленькими, но проницательными глазами. В отличие от своего зятя, он был неглупым человеком и неплохо вел дела в подведомственных ему провинциях, но было очевидно, что мятеж застал его врасплох. На круглом лице легата Гардейна отражалось плохо скрываемое беспокойство.

Помимо Гардейна и Дэвиана Каррела, в кабинете легата присутствовали еще три человека. Лагрин Тейран, зять легата и флаг-капитан Западной эскадры, а также Магистр Западной армии Дариус Лютиэн и один из подчиненных ему офицеров, субпрефект Кассилий Трегайн. Тейран казался встревоженным, Лютиэн – скорее раздраженным, Трегайн – усталым, как загнанная лошадь. Дэвиан догадывался, что за последние сутки бедняге не представилось возможности хоть минутку передохнуть.

– Ну, что же, давайте начнем, – вздохнул легат. – Магистр Лютиэн, было бы неплохо, если бы для начала вы в точности обрисовали обстановку на острове Анлакар. Что там происходит в настоящий момент?

Магистр привстал с кресла. Он был солидным мужчиной в годах и происходил из потомственного дворянского рода. Самой примечательной деталью его внешности, безусловно, была борода – пышная, ухоженная, седая, она создавала впечатление, будто лицо Магистра укутано в шар из пушистой ваты, и с лихвой компенсировала полное отсутствие каких-либо способностей или достоинств. Но черно-золотой мундир сидел на Лютиэне безукоризненно, а темно-карие глаза сверкали воинственностью. Хоть сейчас, при всех орденах, регалиях и сабле, на портрет или на пьедестал – в виде конной статуи.

– Да, легат, – проговорил он своим густым, внушительным голосом, как нельзя лучше подходящим к впечатляющей внешности. – Субпрефект Трегайн введет нас в курс дела.

Субпрефект встал и прокашлялся. Он был невысок, щуплого сложения, лысоват и на фоне грозного начальника совершенно терялся.

– Ситуация тяжелая, – начал он без предисловий. – Информация подтвердилась: мятежникам удалось внезапным ударом захватить аэродром на Анлакаре. Но есть и хорошая новость: из пятидесяти шести дальних бомбардировщиков тридцать четыре успели покинуть аэродром. Они же вывезли пилотов и часть обслуживающего персонала. Самолеты дотянули до континента и приземлились без помех. Те аэропланы, которые не удалось увести с Анлакара, были сожжены. Так что, по крайней мере, мятежникам не досталась наша авиация.

– Хоть что-то хорошее, вы правы, субпрефект, – заметил Дэвиан. – Я опасался возможности воздушной атаки на Кадар.

– Да, префект Каррел, но это единственное, чему можно радоваться. Мятежники также захватили арсеналы на Анлакаре. Теперь у них достаточно оружия, и их численность – не менее пятнадцати тысяч человек. Имперских солдат на острове осталось меньше трех тысяч, и они отступили в Атрию. Мятежники приближаются к городу. Оборону Атрии возглавил субпрефект Артур Тион, он поддерживает с нами постоянную связь. Ему удалось организовать отряды ополчения, но им не хватает ни оружия, ни боеприпасов. Атрия не продержится долго, – заключил Трегайн. – Если мы не вмешаемся, город падет дней через пять. Если это произойдет, Анлакар будет всецело во власти мятежников. Выбить их будет стоить Империи больших усилий, кроме того, жертвы... – Трегайн сжал кулак. – В Атрии сейчас собралось почти тридцать тысяч человек – коренные ксаль-риумцы и гайонцы. Если ивирские мятежники ворвутся в город, они утопят его в крови.

– Этого не случится! – громыхнул Магистр Лютиэн. – За пять дней мы успеем перебросить в Атрию не меньше двух полных легионов, и с мятежом будет покончено уже к закату того же дня!

Слушая воинственную речь Магистра, Дэвиан сдерживал усмешку. Военные термины вроде "легиона" появились в Ксаль-Риуме сравнительно недавно, то есть, лет сто назад, когда к власти пришел Император Тревелан Каррел, питавший страсть к эпохе Первой Империи. Он и ввел в обиход додревние "имперские" наименования. Полки и дивизии стали легионами, губернаторы областей – легатами и консулами – а маршалы, генералы и полковники превратились в Магистров, префектов и субпрефектов. Некоторые затруднения вызвал только вопрос – как переименовать артиллерийские соединения, ведь во времена Первой Империи никто еще не слышал про порох. Но Тревелан и тут с честью вышел из положения: отнеся артиллерию к вспомогательному роду войск, он разбил ее на ауксилии. Оставалось только радоваться, что в те времена еще не существовало хотя бы авиации, иначе, несомненно, и самолеты сегодня делились бы вместо звеньев и эскадрилий на какие-нибудь турмы и алы.

Покончив с названиями, Тревелан собирался заняться собственно организационной структурой войск, намереваясь перекроить и ее по образу и подобию легионов древней державы. Но этим планам помешало осуществиться несчастливое стечение обстоятельств: на третьем году правления Император безвременно скончался от скверной болезни, известной в народе как "печать блудницы" (коей, по слухам, заразился, инкогнито посещая дешевые портовые бордели). Так он и покинул сей мир, оставив по себе единственное напоминание – нелепые в нынешнюю эпоху воинские звания и подразделения, которые, как ни странно, прижились в ксаль-риумской армии. У преемников покойного правителя всякий раз находились дела более важные, чем снова переиначивать все назад, и хотя за столетие в ходе реформирования армии от части тревелановых нововведений избавились, некоторые звания и наименования уже успели войти в традицию и сохранились.

Легат Гардейн вздохнул.

– Очевидно, вы правы, Магистр, – неохотно проговорил он. – Наш долг – защитить граждан Империи и не допустить резни. Я немедленно свяжусь со столицей и запрошу добро на начало военной операции по... умиротворению Анлакара.

– Я уверен, Его Величество Император Велизар даст нам такое разрешение, – заявил Лютиэн. – Наши регулярные войска быстро покончат с мятежом. Солдаты уже готовятся к погрузке на корабли. Они высадятся в Атрии и защитят город, а затем перейдут в контрнаступление и раздавят бунтовщиков. Полагаю, префекту Каррелу не составит труда обеспечить прикрытие войсковых транспортов и поддержку нашей операции с моря? – Магистр вопросительно посмотрел на Дэвиана.

– Магистр Лютиэн, легат Гардейн, все может быть сложнее, чем вы думаете, – сухо ответил тот. – Я получил сообщение от своих разведчиков. Как только поступило известие о мятеже, я приказал двум легким крейсерам с гидросамолетами на борту выдвинуться к западным морским границам и следить за перемещениями ивирцев. Разведчики обнаружили султанский флот.

– Что вы хотите сказать, префект Каррел? – Лютиэн нахмурился.

– Точно то, что сказал, – невозмутимо ответил Дэвиан. – Ивирские корабли направляются к Анлакару с явным намерением блокировать порт Атрии с моря. Мне доставили подтверждение всего несколько минут назад. Вероятно, к настоящему моменту ивирцы уже пересекли наши морские границы.

– Вы уверены, что это не блеф, господит префект? – нахмурился легат Гардейн.

– Уверен.

Легат побледнел и потянулся к стоявшему перед ним на столе стакану с холодной водой.

– Сколько кораблей? – спросил он. – Я надеюсь, что, в случае... возможного столкновения, Западная Эскадра в состоянии остановить ивирцев?

– Возможно, – ответил Дэвиан. – Я неудачно выразился, господа. Там не просто отряд кораблей под ивирским флагом, там главные силы султанского флота. Включая пять линкоров.

– Невозможно! – воскликнул флаг-капитан Тейран. – Ведь это означает объявление войны. Султан никогда бы не осмелился...

– Один раз уже осмелился, не так ли? – возразил Дэвиан. – Как всем присутствующим известно, за последние восемь лет агинаррийцы продали Ивиру семь дредноутов и линейных крейсеров, списанных из состава их собственного флота. Это старые корабли, но вполне боеспособные. С их приобретением ивирцы увеличили мощь своего флота на семьдесят стволов крупнокалиберной артиллерии – то есть больше чем вдесятеро. У ивирцев теперь семьдесят два больших орудия против двадцати восьми у нас в Западной Эскадре. Это могло бы прибавить наглости человеку и более умному, чем Ажади Солнцеподобный.

– Возможно, вы правы, префект Каррел, – кивнул легат. Он выглядел обескураженным, но владел собой неплохо. – Около часа назад из столицы пришла сверхсрочная депеша. Едва стало известно о мятеже, посол Ивира в Палатиане объявил о том, что султан признает независимость острова Анлакар и готов, кхм, "защищать своих братьев по крови и вере, пока бьется его сердце". Это буквальная цитата. Вместе с вашей информацией, заявление ивирцев не оставляет сомнений в том, что Ажади Восьмой намерен вмешаться в события.

– Великий Творец и все десять пророков его, мучеников! – Магистр Лютиэн привстал; его круглое лицо побагровело от гнева. – Значит, они наконец-то сбросили маски!

– Простите, Магистр? – удивился Гардейн.

– Разве не ясно? Ивирцы не могли бы действовать так быстро, если только все не было спланировано заранее. Как мы и подозревали, за мятежом на Анлакаре стоят они!

– Ажади, должно быть, обезумел, – заметил Лагрин Тейран с недоумением. – Пожалуй, ивирский флот сейчас... несколько превосходит по численности Западную эскадру, – неохотно признал он, – но что это меняет? В сравнении с совокупной мощью трех основных флотов Империи его силы ничтожны!

– Как справедливо указал префект Каррел, султан и прежде демонстрировал склонность к... бессмысленным авантюрам, – возразил легат Гардейн. – Нет, господа, боюсь, что ивирцы действительно настроены серьезно. Это ставит нас перед очевидным вопросом: что теперь делать?

– Ответ не менее очевиден: действовать быстро и решительно, – сказал Дэвиан. – Вы слышали доклад субпрефекта Трегайна – под угрозой захвата порт Атрии. Этого нельзя допустить. Нужно срочно перебросить на остров подкрепления.

– Но если порт будет блокирован ивирскими кораблями...

– Ивирцев я беру на себя. Западная эскадра обеспечит высадку десанта.

– Но, префект Каррел, вступив в бой с флотом Ивира, вы тем самым развяжете войну...

– Войну следует считать развязанной с того момента, когда упомянутый флот пересечет наши морские границы, легат.

– Да, но... – легат Гардейн смешался. Было видно, что все происходящее застало его врасплох. В этот момент Дэвиан даже посочувствовал ему – гайонскому наместнику отчаянно не хотелось ввязываться в войну с соседом, пусть и слабым, и Дэвиан его понимал.

– Боюсь, мы поставлены перед простым и жестоким выбором, легат Гардейн, – сказал он. – Или мы действуем, или мы ждем указаний свыше. Но в таком случае мятежники возьмут Атрию и перережут там всех. Вы не хуже меня знаете нравы ивирцев. Вы хотите спокойно наблюдать из Гайона за тем, как на Анлакаре убивают женщин и детей? Я – нет.

– Я ценю вашу решимость, префект, – проговорил Гардейн, бледнея. – Но все же, я не могу лично дать вам разрешение выступить против ивирцев. Мало того, что это означает военные действия против иностранного флота – как вы сами признаете, у противника значительное превосходство в силах. Я обязан оповестить о происходящем Императорскую ставку и ждать одобрения из Палатиана.

Дэвиан чуть склонил голову.

– Разумеется, мы обязаны оповестить Императора, но, господин легат, вы понимаете, насколько важно сейчас время?

– Я все понимаю, – нет, это была не растерянность, вдруг понял Дэвиан, это банальный страх и нежелание принять на себя ответственность за происходящее. Сочувствие к Гардейну пропало так же быстро, как появилось. – Тем не менее, такие вопросы вправе решать только сам Император Велизар и Генеральный Штаб. Я уверен, что Император примет решение быстро.

– Надеюсь, что так, – произнес Дэвиан. – Я должен знать еще одно – как скоро ваши легионы будут готовы к высадке на Анлакар, Магистр Лютиэн?

Магистр нахмурил густые брови.

– Если проделать все ускоренными темпами, мы успеем загрузить на корабли первый эшелон за день, – пришел на выручку начальству субпрефект Трегайн. – Людей, полевую артиллерию и припасы.

– Но мы не начнем действовать пока не получим подтверждение из столицы, – тут же добавил Лютиэн. – Я разделяю ваш гнев и желание защитить подданных Ксаль-Риума, префект Каррел, но, как воины Империи, мы обязаны выполнять волю Императора Велизара, какова бы та ни была.

– Депеша в столицу будет направлена немедленно, – добавил Гардейн и потянулся к телефону, чтобы вызвать посыльного.

– Безусловно, – Дэвиан кивнул с неприятной улыбкой на губах. – Господа, в таком случае, я вынужден вас оставить. Я должен срочно вылететь на Кадар и позаботиться, чтобы вверенная мне эскадра также была готова к действию в кратчайший срок. И еще одно... как мой начальник штаба, здесь остается для консультаций мой флаг-капитан, субпрефект Тейран. Я всецело полагаюсь на вас, субпрефект. Прошу меня простить – у меня действительно очень мало времени.

И Дэвиан откланялся прежде, чем кто-либо успел вставить слово. У широко распахнутых ворот его уже ждал черный автомобиль. Дэвиан забрался на заднее сиденье и бросил водителю:

– В аэропорт. И быстро.

Остров Малгари. Городок Аками.

– Ха! – Кейдзи последним отчаянным усилием сломил-таки сопротивление противника, впечатав его кулак в столешницу. – С тебя десятка, Рокуро!

– Размечтался... – заворчал побежденный, потирая запястье. – Я просто поддался.

– Ну, да, так я тебе и поверил.

– Серьезно! Раз у тебя сегодня праздник, должен же я был сделать тебе что-то приятное.

– Прекрасно, вот и гони деньги!

– Ладно, ладно... – Рокуро полез в карман. Собравшиеся вокруг стола болельщики зашумели – кто одобрительно, кто разочарованно. Один из парней хлопнул Кейдзи по плечу.

– Лихо!

– Угу, – добавил другой, смерив худощавого Кейдзи взглядом. – Откуда все и берется?

Пара девушек – Аджи и Синэ – тоже одарили братца взглядами, весьма откровенными. Иджиме презрительно хмыкнула и потянулась к высокой бутылке на столе, чтобы наполнить бокал заргаем. Вокруг шумели и веселились. Больше полусотни юношей и девушек из нескольких учебных взводов, все в одинаковых синих мундирах курсантов с гербом школы "Риосен" на плечах – драконом, летящим над облаками – радовались жизни, как могли. За два с половиной года обучения вечеринки вроде этой превратились для них в роскошь, которой нужно насладиться сполна – кто знает, как долго придется ждать другой такой возможности. Дисциплина в летной школе была жесткой, курсанты первого года имели право покидать территорию школы всего один день в дециму. Да и то, поскольку мало кто обходился без взысканий, вожделенный день увольнительной нередко приходилось проводить за штрафными работами. После первого года железная хватка дисциплины слабела, но не слишком-то заметно. Особенно у девушек; если старшие инструкторы мужских взводов иногда позволяли парням какие-то поблажки, госпожа капитан-лейтенант Мако была неумолима, как мчащаяся с горы лавина, за что и получила свое прозвище, которым, как подозревала Иджиме, втайне гордилось.

Но сегодня можно сделать себе послабление. Учеба наконец-то завершена, и, великий Бог-Дракон, это было совсем не то, что представляла себе Иджиме, записавшись в "Риосен". И все же, это свершилось! Она – летчик-истребитель! При мысли об этом девушка почувствовала воодушевление. Ей хотелось прямо сейчас оказаться в воздухе и броситься в бой, но, увы... вот прямо сейчас-то воевать было не с кем. Ну, ладно, немного она подождет, а пока можно просто пить заргай и радоваться жизни. В конце концов, она – пилот, и ей сегодня исполнилось двадцать лет. Достойный повод для торжества, разве нет?

Правда, оказаться первой в списке кадетов ей все-таки было не суждено. Сегодня утром объявили результаты финальных экзаменов по их учебному дивизиону, и Иджиме Сетано с разочарованием услышала свое имя вторым. Кейдзи стал третьим. Тоже хорошо, конечно, и все-таки досадно. А первым был Сумиро Такамори – ну, разумеется, чего еще ожидать! Иджиме состроила раздраженную гримаску. Гордость школы, воплощение безупречности всегда и во всем, эталон для подражания остальным курсантам, красавчик, храбрец, умница и вообще обладатель всех мыслимых и немыслимых достоинств, которые любая девушка только может мечтать найти в своем кавалере. Тьфу! Глаза б его не видели!

Но глаза видели – Такамори, разумеется, присутствовал здесь же. Ну да, да, красавчик, ничего не скажешь: стройный, с прямой осанкой, выразительными черными глазами и безукоризненной – в нем все безукоризненно – стрижкой. Прямо сейчас возле него уселись две девицы из взвода Иджиме: Каори и Сая, да и Синэ, которая вроде бы увивалась возле Кейдзи, нет-нет, да и бросала томные взгляды в сторону Сумиро. Все трое выглядели так, словно готовы были прямо сейчас нарушить устав школы, пункт 63, раздел 1 – тяжкое преступление в глазах Мако. Госпожа Глыба блюла моральный облик своих подопечных так же строго, как приоресса в каком-нибудь нелепом ордене "дочерей Юнидеуса", из тех, что появились у южан на континенте в эпоху Второй Империи и Войн Истины. Ну и, надо думать, с тем же примерно успехом.

– Что это ты такая мрачная? – поинтересовалась Киоми, лучшая подруга. У нее в руке тоже был бокал с заргаем, и, судя по блестящим глазам и раскрасневшимся щекам, уже далеко не первый.

Иджиме махнула рукой.

– Да так... – брякнула она первое, что пришло в голову. – Про Мако вспомнила.

В самом деле, что это вдруг ее настроение так внезапно испортилось? Из-за того, что "чудо-мальчик" – иначе Такамори в школе не называли – украл у нее законное первое место? Или просто из-за того же заргая? Иджиме редко имела дело с алкоголем, и хотя это не самый крепкий напиток, пожалуй, сегодня она увлеклась им больше, чем следовало.

– О-о... – сочувственно протянула Киоми. – Тогда понимаю. Это, конечно, повод для скорби. Как подумаю, что больше ее не увижу, так сразу слезы на глаза наворачиваются.

Иджиме невольно прыснула от сдавленного смеха. Это уж точно! Если она и будет скучать по чему-то в школе "Риосен", то не по госпоже старшему инструктору. Повеселев, девушка обвела взглядом зал. Сегодня кадеты были единственными посетителями – Иджиме с братом сняли ресторан целиком, благо, матушка хоть и была недовольна их решением поступить в военную школу, деньги "на прожитье" присылала немалые, а возможностей потратить их на Малгари было немного.

– Иджиме, – рядом появился Кейдзи, и подруга деликатно ретировалась. – Почему ты сидишь одна? Сторонишься нас?

Девушка ухмыльнулась и толкнула брата кулачком в плечо.

– Но ты и без моего общества не скучаешь, – она бросила ехидный взгляд в сторону Аджи и Синэ. – Всегда удивлялась: что они все в тебе находят?

– Ты преувеличиваешь мою неотразимость, – тихо рассмеялся Кейдзи, подчеркнуто не глядя в сторону подружек, которые о чем-то перешептывались и хитро улыбались. Обе тоже явно переусердствовали с заргаем. – Не сказал бы, чтобы девушки увивались вокруг меня.

– Угу! – вызывающе усмехнулась Иджиме. – Дурачь матушку и бедняжку Ханако, если ей нравится тебе верить, но со мной не играй в "чудо-мальчика" вроде Сумиро. Я-то знаю, что ты не пропускаешь ни одной смазливой мордашки у себя на пути.

– Эй! Это было уже давно!

– Точно. Целую дециму назад.

– Знаешь, сестренка, ты редкостная язва. И всегда была такой, – проворчал Кейдзи. – Мне жаль того беднягу, которому придет в голову... – неожиданно брат осекся на полуслове. Его лицо мгновенно стало серьезным, почти мрачным. – Какого демона?.. Он-то что здесь делает?

Иджиме проследила за взглядом брата и сразу напряглась так же, как он. Краем глаза она заметила, как еще несколько курсантов оторвались от выпивки или танцев и повернулись в сторону трех человек, появившихся в зале. На тех была флотская парадная форма, темно-синяя с серебряными пуговицами и знаками отличия. Первым из троицы в дверь прошел высокий худощавый мужчина, выглядевший не старше большинства собравшихся здесь, да и двое других были его ровесниками. При их появлении разговоры и смешки среди курсантов почти смолкли. Многие смотрели на новоприбывших, и в их взглядах угадывалась настороженность.

Не обращая ни на кого из курсантов внимания, троица направилась прямиком к ним с Кейдзи. Иджиме спокойно ждала, не двигаясь и натянув на лицо обаятельную улыбку.

Молодой офицер остановился в двух шагах от девушки. На его фуражке блестела серебром кокарда в виде морской волны и драконьих крыльев – символ военно-морской авиации. Две узкие полоски на погонах и на обшлагах рукавов соответствовали лейтенантскому званию, а эмблема на плечах в виде огненного языка свидетельствовала о принадлежности к ударному соединению "Тэйкай". Смерив девушку и ее брата взглядом, лейтенант фальшиво улыбнулся.

– Иджиме. Кейдзи. Как же я рад встретить вас и поздравить с праздником. Вернее, даже с двумя. Я боялся, что не успею.