Текст книги "Феникс в пламени Дракона"

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Вскоре к борту "Хакусо" приблизился большой моторный катер. Пилот из кабины по внутренней связи грубовато велел молодняку "выгружаться". Продолжая возбужденно переговариваться, три десятка новоиспеченных лейтенантов потянулись к люку в борту гидроплана. Кейдзи галантно поклонился, пропуская вперед Иджиме и Синэ; сестра едва удержалась от того, чтобы прилюдно показать ему язык. Высунувшись наружу, она с удовольствием вдохнула прохладный воздух, пропитанный свежим, пьянящим ароматом моря. После восьми часов в салоне гидросамолета это казалось верхом блаженства. Соскользнув по узкому, неудобному металлическому трапу и едва не кувыркнувшись прямо в волны – это уже не было бы так приятно! – Иджиме перебралась в катер и поспешила занять место ближе к борту, чтобы можно было без помех рассмотреть корабли, привлекшие ее внимание.

Теперь было совершенно ясно, что они не могут быть ни танкерами, ни большими транспортами. Точно, авианосцы. Правда, в их очертаниях не было и того безупречного изящества, которое так очаровало Иджиме Сетано, когда она впервые увидела в порту Тсубе "Сэнши", "Инадзуму" и "Юмикари" – корабли будущего соединения "Сэнкай". В сравнении с ними, эти корабли выглядели грубовато, и девушка уверилась в правильности своей первоначальной догадки: скорее всего, их перестроили из крупных судов другого класса.

Два, что поменьше, сразу привлекали внимание совершенно гладкой палубой без надстройки-"острова". Вверх торчали только коротенькие мачты по обоим бортам, опутанные проводами антенн. Два более крупных корабля были широкими и очень высокобортными; их надстройки, напротив, были больше и сложнее, чем у других авианосцев агинаррийской постройки, в несколько ярусов, с многочисленными мостиками и дальномерными постами. Кроме того, если у всех прочих агинаррийских авианосцев дымовые трубы были выведены через правый борт и направлены вниз-назад, у этих двух высокие трубы венчали "остров" и торчали вверх, слегка отклоняясь наружу.

– Что же это за корабли... – вслух задумалась Иджиме.

– Понятия не имею, – тут же отозвался Кейдзи. – Но думаю, что нам скоро объяснят. Со строжайшим приказом держать все в тайне, разумеется.

– И кто бы сомневался! – усмехнулась она.

Катер доставил всю группу к берегу, где новоприбывших уже ждали несколько офицеров в темно-синей с серебром флотской форме. Не парадной, повседневной. Старшим над ними был невысокий, худой мужчина в годах. Его коротко остриженные волосы были почти белыми от седины, а сухое лицо, благодаря хитро прищуренным глазам, казалось добродушно-лукавым. Этот человек не выглядел внушительно, но при виде его у многих молодых офицеров вытянулись лица. Иджиме тоже узнала его сразу. Синрё Бедзиро Кано, ветеран прошлой Северной Войны и один из наиболее влиятельных, насколько знала девушка, офицеров в Объединенном Флоте. Иджиме слышала о нем от тетушки довольно многое; Ниора Сетано высоко ценила вице-адмирала.

" Еще одно доказательство того, что здесь готовится нечто особенное, – подумала она. – Неспроста же здесь офицер ранга Кано. Наверняка он поставлен во главе нового соединения".

Пилоты торопливо выстроились в линию, погоняемые высоким, широкоплечим коммодором.

– Равняйсь! Смирно! – последовала команда, и все вытянулись по струнке, неподвижные, как статуи.

Кано выступил вперед.

– Приветствую вас на базе "Сиюсей", – начал он. Голос вице-адмирала не был громок или силен, да синрё Кано и был уже немолод – старше Ниоры Сетано лет на восемь. Но, странным образом, сухопарый, небольшого роста мужчина производил впечатление властности и уверенности.

– Я не буду многословен. Все вы видите эти корабли, – быстрый кивок в сторону акватории порта, где возвышались над волнами четыре стальные громады. – Это – ударное авианесущее соединение "Дзинкай" в составе Объединенного Флота. Я, вице-адмирал Бейдзиро Кано, являюсь его командующим.

" Дзинкай", значит, – подумала Иджиме. – Все-таки Молния, не Тень", – пророчицы из нее не вышло.

– Разумеется, вы ничего не слышали о нем, – продолжал Кано. – Само существование "Дзинкай" держится в стогой тайне; разглашение ее недопустимо. Поэтому первое, что все вы сейчас сделаете – подпишете соответствующие документы.

К вице-адмиралу приблизился еще один офицер, капитан-лейтенант с папкой в руках. Бедзиро Кано что-то сказал, и капитан-лейтенант вернулся к стоявшему здесь же раскладному столику, где аккуратно разложил бумаги.

– Ознакомьтесь с документами и поставьте свою подпись, – распорядился Кано.

Очередь из тридцати четырех человек выстроилась перед столиком. Иджиме, оказавшаяся в числе первых, бегло прочла текст. Все предсказуемо: подписавший обязуется вплоть до особого разрешения хранить тайну, не разглашать, не упоминать даже в личных беседах с друзьями и членами семей, не писать в письмах, не думать, не вспоминать и не видеть во сне. Разглашение расценивается как акт государственной измены со всеми вытекающими. Ниже текста красовалась аккуратная табличка, где уже были выведены имена и звания под номерами. Девушка отыскала "Иджиме Сетано, младший лейтенант" и, взяв авторучку, нацарапала рядом свою подпись. Пусть порадуются, может быть, когда-нибудь эта бумажка станет историческим документом и превратится в главный экспонат военно-морского музея в Кинто. Гиды будут водить к ней толпы восторженных зевак и пояснять: "А вот здесь вы можете увидеть автограф самой тайрё Иджиме Сетано Непревзойденной".

Девушка вернулась на свое место в шеренге. Оставшиеся продолжали "ознакамливаться и расписываться". Ну, ирония иронией, а бумага-то серьезная. У господ офицеров, как уже давно успела понять Иджиме, с чувством юмора вообще туговато, а особенно – когда речь заходит о великих военных тайнах, так что придется хранить и не разглашать. И в письмах домой или в Тсубэ, Мичио – писать о том, что сидит она на острове Айто, охраняет северные пределы Сегуната от альтакаров и сигиланд, и все у нее хорошо, только ужасно скучно.

Когда с этим было закончено, Бедзиро Кано продолжил.

– Сегодня остаток дня вам разрешается отдохнуть. Советую воспользоваться этой возможностью, поскольку другая представится нескоро. По окончании всех формальностей вас проводят в казармы, где вы сможете расположиться на этот день. Вы все уже распределены по кораблям; завтра с утра вы подниметесь на борт своих авианосцев и приступите к боевой подготовке. Вы все прошли жесткое обучение в летных школах, но не думайте, что уже стали воинами. Вам предстоит учиться еще очень многому. Помните: для победы над врагом мало быть просто искусным пилотом, всегда нужно сохранять единство со своими боевыми товарищами. Древняя мудрость гласит: "как клинок – продолжение руки, так и воины в боевом строю должны быть, словно одно целое". Прошли века с тех пор, как были сказаны эти слова, и мы теперь сражаемся другим оружием, но ничто не изменилось. Только те, кто умеют всегда действовать, словно одно целое, добьются победы над врагом, и только тогда, когда вы научитесь этому, вы заслужите право называть себя истинными воинами.

Адмирал сложил руки за спиной.

– Теперь вы можете быть свободны до утреннего построения. С завтрашнего дня начинается ваше служение Сегунату.

Очевидно, их гидросамолет – последний, доставивший будущих пилотов на Айто, решила Иджиме. Понятно, что на четырех авианосцах никак не тридцать самолетов – их может быть и две сотни. Наверное, не меньше половины выпускников этого года из всех военно-морских летных школ Агинарры собралась сейчас на базе "Сиюсей".

– Эйко-то-хомаре! – провозгласил Бедзиро Кано, салютуя – рука с раскрытой ладонью высоко поднята вверх, к солнцу, в знак почтения к великому Богу-Дракону Риото, дарующему победы своим избранникам.

– Эйко-то-хомаре! – рявкнули в ответ тридцать человек, Иджиме была среди них. Стоя в строю, девушка боролась с искушением повернуть голову в сторону порта, чтобы еще раз увидеть корабли, на борт одного из которых она поднимется завтра. Пусть это не "Сэнкай", но все равно авианосцы, и мечта Иджиме Сетано, кажется, начинает осуществляться.

Палатиан.

– Магистр Талан. Магистр Анно, – приветствовал Дэвиан, отсалютовав. Он мог быть принцем, но на флоте он оставался префектом, и большая часть собравшихся офицеров была выше его званием.

Талан ответил уставным салютом, Дориаль Анно ограничился легким поклоном. Офицеры Штаба собрались возле огромной карты, где во всех подробностях был отображен театр предстоящих боевых действий. А в том, что боевые действия предстоят, сомнений уже не оставалось ни у кого. В ответ на предложение Ажади ксаль-риумцы выдвинули собственные требования, которые султан отверг. Прийти к компромиссу так и не удалось, и после нескольких дней безрезультатных переговоров разъяренный Велизар III отозвал послов из Лакрейна. Ажади Солнцеподобный громогласно обвинил Ксаль-Риум в срыве переговоров и, в свою очередь, отозвал ивирских дипломатов из имперской столицы. Заседание Сената и Народной Палаты "по вопросу ответных мер против агрессивных действий Ивирского Султаната", как это было сформулировано, назначено на семидесятое Весны. Всего через шесть дней, но само заседание, в любом случае, было только обязательной формальностью. Все уже решено, Империя готовилась к войне, и в военных лагерях близ Гайона сосредоточилось уже пятнадцать полных дивизий, тьфу ты, легионов – почти четверть миллиона человек. Общая же численность войсковой группировки, которую Империя стягивала на запад, составляла свыше четырехсот тысяч. Подобных армий Ксаль-Риум не собирал с Северной Войны. Со всей Империи на запад перегонялись военные транспорты, марин-супериория спешно фрахтовала дополнительные корабли у частных владельцев. Почти тысяча больших и малых судов должны были обеспечить переброску и снабжение войск, и армаде из семидесяти военных кораблей – не считая легких сторожевиков и торпедных катеров – предстояло покончить с остатками ивирского флота и поддержать высадку десантов.

Четыре дня назад Ксаль-Риум ввел запрет на поставки Ивиру любых военных грузов. Имперские военные корабли установили блокаду вокруг островов Султаната. Любой корабль, направляющийся в Ивир, подвергался досмотру, и те, груз которых мог иметь военное применение, задерживались и направлялись в Ксаль-Риум. Разумеется, это вызвало взрыв негодования, особенно в Восточной Коалиции, и все послы в имперской столице уже вручили прайм-канселиору возмущенные ноты от своих правительств, но блокада не была снята. Машина войны набирала обороты. Как скоро все начнется? Проклятье, да не позднее, чем через десять дней, подумал Дэвиан, внезапно ощутив холодок.

Генеральный Штаб проводил собрание за собранием, планируя военные действия. Магистры не сомневались в успехе – цифры выглядели более чем убедительно. Против жалких остатков султанского флота Ксаль-Риум собрал на востоке семьдесят вымпелов, включая девять линейных кораблей. Господство Империи на море выглядело неоспоримым и абсолютным, а кто контролирует море, тот одержит верх в любой войне.

На сегодняшнее заседание Штаба Нарис Талан счел уместным пригласить и префекта Западной эскадры. Дэвиан был признателен старику. Ему сразу бросилось в глаза, что офицеры разбились на две группы – одна возле Талана, другая была на стороне Анно. И вторая группа явно была многочисленнее.

Дэвиан занял место среди сторонников Талана и оценивающе посмотрел на карту, размеченную булавками с цветными флажками и разрисованную стрелками. Имперский континент окружали многочисленные острова, также принадлежащие Ксаль-Риуму. Ивирские владения, отмеченные золотисто-желтым цветом, включали в себя четыре больших острова, вытянувшихся дугой с юга на юго-запад, несколько десятков островов поменьше и бесчисленные клочки суши, иные из которых не имели даже собственных имен. Лакрейн, ивирская столица, располагался на побережье Кадиха, самого южного из четырех островов.

Несколько веков назад золотистого цвета на карте было бы гораздо больше – почти все островные территории Ксаль-Риума на западе в ту пору принадлежали Султанату. Но те времена давно ушли, хотя Ажади Солнцеподобный, видимо, так и не мог это признать. С каждой новой войной владения Ивира ужимались, но победы доставались континентальной Империи далеко не бескровно. С дисциплиной у ивирцев всегда дела обстояли хуже, чем у имперцев, но, обороняясь, они всегда сражались яростно, не щадя ни врагов, ни себя.

Один из офицеров – префект Тивериус Нэй – вернулся к докладу, прерванному появлением Дэвиана. Взяв тонкую деревянную указку, он водил по карте, поясняя:

– Мы знаем, что ивирцы перемещают войска. Похоже, султан решил поставить под ружье всех, кого только сможет. Резервистов, отряды ополчения, добровольцев. Ажади распространил по всему Ивиру приказ – вооружаться и готовиться к войне, а благородные рода призывает жертвовать деньги на вербовку людей и закупки оружия. Впрочем, ивирская знать отнеслась к этому без энтузиазма.

– После установления блокады Ивиру в любом случае неоткуда брать оружие, – заметил другой офицер в черном флотском мундире – префект Реган Антельм, низкорослый худощавый гайонец. Оба – и Антельм, и Нэй – были из числа приверженцев Дориаля Анно.

– Разве что в незначительных масштабах, – уточнил Антельм. – Что-то серьезное контрабандой не провезешь.

– Да, но сколько ивирцы успели закупить до сих пор? – напомнил Нарис Талан. – Отдельные доклады разведки заставляют задуматься. В последние годы Ажади потратил большие средства на перевооружение армии. Воздержимся от иллюзий, господа – не следует ожидать, что на островах Султаната нас встретят ополченцы с пиками и дворянские дружины с саблями и кремневыми ружьями. Безусловно, ивирцы уступают нашим войскам в вооружении и дисциплине, но имеют значительное численное превосходство. На призывы султана откликнулись многие. Общая численность ивирской армии сегодня, по оценкам разведки – не меньше миллиона человек. Против наших четырехсот тысяч.

Дориаль Анно вздернул подбородок и недовольно блеснул глазами.

– Вы не хуже меня понимаете, что численное превосходство ивирцев ничего не значит, пока мы господствуем на море.

Это верно, подумал Дэвиан. Пока ксаль-риумский флот контролирует море, ивирцы скованы в своих действиях. Все равно, что великан, увязший в болоте. Наступающие могут выбирать себе цели по собственному усмотрению, тогда как неприятель не в состоянии ни помешать им, ни перебросить подкрепления и припасы на осажденные острова. Господствуя на море, ты полностью владеешь инициативой в войне; противник может лишь обороняться. Неважно, сколько солдат удалось собрать Ажади – ксаль-риумские легионы будут проглатывать остров за островом, уничтожая рассеянные ивирские гарнизоны, а очаги наиболее упорного сопротивления можно просто блокировать и обойти.

Да, здесь Дориаль Анно прав, но вряд ли ивирцы настолько слепы, чтобы не понимать очевидных вещей. Если не подданные Ажади, то их советники-северяне – безусловно. Они знают, что у Империи будет подавляющее превосходство на море, ждут этого и, очевидно, заранее подготовились.

– При нашем преимуществе в числе кораблей и в артиллерии, численное превосходство ивирцев на суше обращается в ничто, – уверенно завершил Магистр Анно. – Мы пойдем от Кадара до Лакрейна, создавая базы на захваченных островах. Если ивирцы попытаются остановить нас, тем лучше: мы вступив в бой уничтожим остатки их флота. Если же нет – а я боюсь, что они не решатся – все равно у нас достаточно сил, чтобы обеспечить безопасность собственных линий коммуникации и перерезать ивирские. Заняв Кехребар, мы продолжин, блокировав ивирский флот в базе на Лакрейне, после чего можно добить его прямо в порту, используя авиацию.

– Не думаю, что ивирцы намерены вступить с нами в прямое столкновение, – заметил Дэвиан, воздержавшись от упоминания об агинаррийцах. Дориаль Анно относился к возможности военного сотрудничества между Кинто и Лакрейном с нескрываемым пренебрежением. В лучшем случае, он допускал, что Сегунат продает Ажади Солнцеподобному устаревшее оружие, как уже продал исключенные из состава Объединенного Флота ненужные старые корабли.

– Разумеется... префект Каррел, – согласился Тивериус Нэй, слегка запнувшись на титуловании. – У них нет ничего, что могло бы противостоять нашему флоту. Агинаррийские линейные крейсеры класса "Фунсаи" – мощные корабли, но уже успели устареть, как и все остальные, которые ивирцы закупили у северян. К тому же их только два, а это всего шестнадцать 36-сантиметровых орудий. Даже если предположить, что их команды подготовлены несколько лучше, чем на эскадре капудан-паши, кхм... разбитой вами у Анлакара, это ничего не меняет.

– Но я имел в виду другое, – возразил Дэвиан. – Я хотел сказать, что в этой кампании преимущество будет определяться не числом тяжелых орудий. Вспомните северный поход 1870 года, господа, тогда у Императорского Флота также было подавляющее превосходство в силе.

Дориаль Анно поджал губы, большинство других обменялись обескураженными взглядами, и даже Нарис Талан казался недовольным. Об упомянутом Дэвианом походе в ксаль-риумском Императорском Флоте предпочитали не вспоминать; официальная печать освещала те события весьма скупо, и в имперских хрониках "поход 1870 года" также описывали очень сжато. Неудивительно: кампания, предпринятая Империей против островов Агинарры, завершилась бесславно – несмотря на явное превосходство в числе кораблей и вооружении, ксаль-риумский флот не добился почти ничего и вернулся на юг, понеся большие потери. Северяне не могли соперничать с ксаль-риумцами в открытом море, но с успехом применили тактику "тысячи уколов" – минирование, засады, внезапные ночные атаки. Ксаль-риумцы, не сомневавшиеся в скорой победе, внезапно обнаружили, что в узких проливах, среди бесчисленных отмелей и подводных скал, их неповоротливые броненосцы превращаются в легкую добычу для небольших подвижных катеров, вооруженных зарядами взрывчатки на шестах и первыми торпедами – новейшим по тем временам оружием, возможности которого Сегунат оценил прежде Империи. Шок от внезапных потерь был настолько велик, что Император Стефаний не решился продолжать наступление и отозвал флот.

" А ведь ситуация очень схожая,– отметил Дэвиан. – Да и театр предстоящих военных действий похож: тысячи островов, отмели, незнакомые нам фарватеры. И почему мне кажется, что перед кампанией семидесятого года в Палатиане звучали примерно те же речи, что и сегодня?"

– Ивирцы могут избрать ту же тактику, что и агинаррийцы, – озвучил он свои мысли, – Я бы на их месте так и поступил. Попытался бы затянуть боевые действия, нанося внезапные удары, в расчете на то, что неоправданные потери заставят Империю отказаться от продолжения войны.

" Именно этого следует ожидать, если султана действительно поддерживают северяне, – подумал Дэвиан. – Они помнят свой первый успех, как и позднейшее поражение в Северной Войне, когда они попытались сразиться с Ксаль-Риумом по НАШИМ правилам. И сделали соответствующие выводы".

Нарис Талан согласно кивнул, и даже Анно, казалось, лишился части своей обычной самоуверенности. Он понимал, что Император и Сенат ждут от флота не просто победы, но быстрой и легкой победы. Потеря даже одного крупного корабля станет серьезным ударом по престижу Ксаль-Риума, и спрос будет с марин-супериора.

– Мы ценим ваше мнение, префект Каррел, – после недолгой паузы произнес Магистр Анно. – Но неудача 1870 года была единичным случаем, а Ивир – далеко не Агинарра. Безусловно, мы должны предпринять соответствующие меры, чтобы свести потери к минимуму, но я уверен в успехе. Или, – последовали быстрый взгляд в сторону Нариса Талана, – здесь есть кто-то, кто сомневается в нашей победе?

Седой Магистр Моря вскинул голову, принимая вызов.

– Я не скрываю свое мнение, – заявил он. – Я был и остаюсь против войны, но я исполню волю Императора.

– Мы все исполняем волю Императора, – сказал Дориаль Анно, улыбнувшись уголками губ. – Коль скоро вы не спорите хотя бы с этим, Талан, вернемся к обсуждению. Господа, я хочу сообщить вам еще одно. Разумеется, то, что вы услышите, вы должны держать в секрете. Переговоры между Ксаль-Риумом и Фиарром завершились успехом. Заключен договор о военном союзе. Фиарийцы предоставят нам свои военные базы, и их флот поддержит наше наступление. Они объявят войну Ивиру одновременно с нами.

Эта новость вызвала несколько возбужденных реплик; офицеры вокруг стола негромко обменивались мнениями.

– Предсказуемая новость, – поделился Дэвиан с Таланом.

Старик-Магистр согласно кивнул и опустил взгляд к карте.

– Да, этого следовало ожидать. У фиарийцев достаточно причин ненавидеть ивирцев. Несомненно, этот союз играет нам на руку. Мы не нуждаемся в фиарийских кораблях, – Талан хмыкнул с легким пренебрежением. – Но их острова станут удобным плацдармом для наступления на Ивир с востока.

Для Дэвиана сообщение Дориаля Анно не стало новостью, о переговорах он уже знал от Тамрина, и их исход с самого начала был очевиден. У жителей Фиарра – небольшого островного государства, лежащего южнее имперского континента и восточнее ивирских территорий – действительно было достаточно причин не любить Султанат. Их острова были завоеваны Ажади Вторым Стремительным около шести веков назад; последующие четыре столетия фиаррийцы провели под властью султанов, которые не отличались снисходительностью к завоеванным народам. Поражение ивирцев в очередной войне с Империей вернуло Фиарру свободу; с тех пор фиаррийцы предпочитали поддерживать с Ксаль-Риумом союзнические отношения. Теперь Империя собиралась покончить с их старыми врагами – неудивительно, что они охотно согласились принять в этом участие.

Дориаль Анно встал, положив ладони на карту.

– Наступление начнется одновременно с двух направлений, – проговорил он. – От Кадара главные силы нашего флота вторгнутся в Ивир с севера, а флот Фиарра, дополнительно усиленный одной из наших эскадр – с востока. Первой целью северной группировки станет остров Кехребар, восточная должна будет захватить Инчи. Вторая наша цель – главная военно-морская база ивирцев на Янгине. Султанскому флоту придется или принять бой, или отступить к метрополии. В любом случае, конечная наша задача – взять в блокаду Кадих и обеспечить беспрепятственную высадку войск, которые займут Лакрейн. После этого у султана не будет иного выхода, кроме капитуляции.

Дэвиан незаметно усмехнулся.

" Значит, Анно хочет действовать, не мудрствуя лукаво, – мысленно прокомментировал он. – Под рокот барабанов, с развевающимися знаменами – вперед, на Лакрейн!"

Он снова перевел взгляд на карту, где черные стрелы отмечали направление ударов. О, да, все выглядело так просто и очевидно. Разбить султанский флот, отрезать острова один от другого, взять метрополию в плотную блокаду и решительным штурмом овладеть столицей. К чему лишние сложности, когда все преимущества – на твоей стороне? Но Магистр Валорий Фессейн, проваливший северный поход семидесятого года, до его начала был уверен в успехе не меньше, чем теперь – Дориаль Анно. И проклятое предчувствие надвигающейся беды, досаждавшее Дэвиану уже не один день, никак не уходило. Префект Западной эскадры почти наяву слышал зловещее потрескивание гнилой деревяшки под ногами.

" Даэмогос, где-то на этом пути нас ждет западня, – Дэвиан не сомневался в этом. – Но где? Не понять, а времени все меньше".

ГЛАВА 19

Айто. База «Сиюсей». 65 Весны.

– Равняйсь! Смирно! – гаркнул капитан-лейтенант, имени которого Иджиме еще не знала. Он был старше пилотов-новобранцев от силы года на четыре, и у него над верхей губой тоже красовались аккуратно подстриженные усы "под Хару". Ну что за дурацкая привычка у них у всех! Глупейший же фильм, и уж точно не самая лучшая роль Горо Анзу, так ведь нет, вся Агинарра вот уже полгода по нему с ума сходит!

Но усы усами, а безымянный капитан-лейтенант был для новоприбывшего пополнения хоть и маленьким, а все же начальством, и Иджиме вместе с остальными вытянулась по струнке. Проделала она это привычно, движения были доведены до автоматизма. В армии и на флоте все обязательно начинается с "Равняйсь!" и "Смирно!", никуда от этого не денешься.

Молодняк выстроился в три неравные по числу шеренги – каждая сама по себе – на обширной палубе авианосца. Назывался он, кстати говоря, "Аранами" и был флагманом нового секретного ударного соединения "Дзинкай". На борту этого корабля и предстояло отныне служить Иджиме Сетано и ее брату до тех пор, пока высокое начальство в Кинто или в Тсубэ не устроит очередную реорганизацию в структуре флота и зашлет их вместо Айто еще куда подальше.

За день, что предоставили новоприбывшим, Иджиме и Кейдзи успели познакомиться с несколькими местными старожилами, а также кое с кем из пилотов-новичков из других школ, которые прибыли на Айто несколько раньше – вчера-позавчера. Говорили в основном о новых кораблях, в надежде удовлетворить любопытство, и Иджиме убедилась в том, что угадала с их происхождением.

"Аранами" и его близнец "Хонояма", а также два гладкопалубных авианосца поменьше, "Майтори" и "Хайятори", были переоборудованы из кораблей невоенного, казалось бы, назначения. Несколько лет назад частным концернам заказали четыре новых судна: пару быстроходных танкеров, которые Объединенный Флот планировал использовать для обеспечения действий своих эскадр на удалении от баз, и пару больших скоростных пассажирских лайнеров для трансокеанской компании, работавшей на линии "Кинто-Виктэр". О том, какие требования предъявлялись к конструкции, широко не говорилось, и, очевидно, в официальной спецификации забыли упомянуть о некоторых мелочах, обеспечивших кораблестроителям щедрые субсидии от государства.

Корабли построили и сдали в эксплуатацию, и внезапно выяснилось, что оба танкера проявляют себя не с лучшей стороны: не дотягивают до обещанных показателей и к тому же на них постоянно что-то ломается. Дело дошло до того, что было решено загнать их обратно на верфи для радикальной перестройки и модернизации. С лайнерами тоже получилась досадная неувязка: не настолько много людей стремилось попасть из Геалара в Агинарру или обратно, чтобы это окупило затраты на содержание таких больших и дорогих кораблей. В результате владелец, терпя убытки, с радостью согласился продать оба корабля Объединенному Флоту, где, оценив их вместимость, решили перестроить лайнеры в военные транспорты для перевозки войск на дальние расстояния. Оба также отправились в доки, и поскольку их переоборудование не относилось к задачам первостепенной важности, работы шли ни шатко, ни валко и заняли без малого два года. Но флотское командование, должно быть, само не понимало, зачем оно все это затеяло, поскольку, когда переоборудование было, наконец, закончено, все четыре ненужных корабля – пару танкеров и пару транспортов – поспешили отправить с глаз подальше, на второстепенную базу "Сиюсей", что на острове Айто.

Такая картина сложилась у Иджиме Сетано после разговоров с местными; ясное дело, никто из офицеров не собирался рассказывать подчиненным, где и как строились корабли. Возможно, и среди них не все были посвящены в подробности, но главное – в составе Объединенного Флота оказалось четыре новых авианосца, о которых соперники не знали. Ну, по крайней мере, не должны были знать в теории. «Теория и практика редко уживаются», как любила говорить тетушка Ниора. Однако для ее племянницы было достаточно того, что она наконец-то пилот палубной авиации, и у нее есть истребитель и корабль. Может, «Аранами» и не так хорош, как корабли из соединения «Сэнкай», но ведь это авианосец. Его задача в том, чтобы доставить аэропланы в нужное время в нужное место, остальное зависит от пилотов.

Легкий ветерок скользнул над палубой, обдав свежестью лицо Иджиме. Сегодня распогодилось – тучи разошлись, с неба ярко светило солнце. Девушка стояла в общем строю в тени высокой надстройки корабля. "Аранами" производил впечатление. Длина полетной палубы превышала две сотни метров, от борта до борта было почти тридцать, а тому, кто свалился бы с палубы, до воды пришлось бы лететь метров пятнадцать. Люди на светло-желтой, с красной и черной разметкой, палубе казались крошечными, как форисы, суетящиеся на гладкой поверхности стола. Суеты вокруг было действительно много. Рабочие что-то правили на верхнем ярусе надстройки: сверкали вспышки электросварки, искры сыпались вниз водопадом. Большая группа людей в блекло-бежевых робах собралась возле лифта носового самолетоподъемника, откуда доносились ритмичные, гулкие металлические удары. Очевидно, мелкие недоделки исправляли прямо в порту.

Но времени таращиться у Иджиме не осталось – усатый капитан-лейтенант отступил в сторону, уступив место худощавой женщине в мундире капитана второго ранга. На левом плече красовалась эмблема в виде драконьих крыльев – знак летного офицера; у Иджиме и остальных были такие же. На правом рукаве чуть ниже плеча поблескивал серебром герб "Дзинкай" – меч и раздвоенный зигзаг молнии. Такие же знаки были нашиты на воротнике – слева маленькие крылья, справа молния. Такая же символика отныне будет украшать униформу Иджиме и остальных пилотов, приписанных к новому соединению.

Очевидно, женщина была старшей над пилотами-истребителями. Она выглядела лет на двадцать восемь, у нее были резкие черты лица и иссиня-черные, коротко остриженные волосы. Женщина прошла вдоль шеренги из двух десятков человек, изучая своих новых подопечных довольно скептическим взглядом.

Иджиме едва удержалась от того, чтобы выпучить глаза. Эту женщину она узнала сразу. Еще бы – три года назад, когда шли воздушные бои над Тэй Луаном, ее портрет не сходил с первых полос всех газет Агинарры. Звали ее Миями Митсури, и среди летчиков-истребителей Сегуната она завоевала репутацию одной из наиболее искусных, бесстрашных и удачливых.

Кампания против Тэй Анга стала первым серьезным испытанием для палубной авиации Объединенного Флота. Разумеется, у защитников архипелага хоть сколько-то боеспособных воздушных войск не было, но восточники и ксаль-риумцы продали им некоторое количество современных самолетов, и даже направили пилотов-добровольцев. Делалось это вовсе не из благородных побуждений, просто южане хотели опробовать свою новую технику в реальных боевых условиях, и локальный конфликт далеко на северо-востоке предоставил им удобную возможность. Разумеется, в их официальной прессе сразу появились восторженные статьи о героях-добровольцах, готовых рисковать жизнью ради обитателей далекого архипелага Тэй Анг, страдающих под железной пятой агрессора.