Текст книги "Имперский повар 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

* * *

Наш маленький, почти деревенский вокзал в Зареченске напоминал съёмочную площадку фильма о проводах на фронт. У вагона старенького поезда, который раз в день тащился до губернской столицы, собралась моя новая, странная, но абсолютно моя семья.

Степан подошёл первым. Он не любил лишних слов. Просто положил свою ручищу мне на плечо, стиснул так, что хрустнули кости, и крепко, по-мужицки, тряхнул мою руку.

– Держись там, парень, – пробасил он, глядя мне прямо в глаза без тени улыбки. – Не дрейфь. Если что, мы тут всё прикроем. Себя береги.

Даша стояла чуть поодаль. Она не плакала, как Настя. Она смотрела на меня своими пронзительными зелёными глазами, и в них плескался целый ураган чувств: тревога, гордость, надежда и что-то ещё, очень тёплое и личное.

– Возвращайся, Игорь, – тихо сказала она. – Только обязательно возвращайся. И надери им всем задницу. Мы будем очень ждать.

На перроне уже вовсю суетилась Светлана.

– Игорь, пора! – крикнула она мне, махнув рукой. – Поезд сейчас уйдёт!

Я в последний раз крепко обнял Настю, ободряюще кивнул Даше и Вовчику и запрыгнул на высокую, стёртую тысячами ног ступеньку вагона.

Поезд тяжело вздохнул, дёрнулся и медленно пополз вперёд. Я стоял в тамбуре и смотрел в пыльное окно на удаляющийся перрон, на эти ставшие такими родными лица. Они махали мне руками. Все, кроме Фёдора. Он просто стоял, как скала. Непоколебимо и надёжно.

Я нашёл наше купе. Светлана уже сидела за столиком, разложив какие-то бумаги и что-то быстро чиркая в блокноте. Она бросила на меня короткий деловой взгляд.

– Сантименты закончили? – спросила она без предисловий. – Садись. У нас есть два часа, чтобы подготовиться ко встрече с власть имущими. И я очень надеюсь, что их не особо сильно зацепили твои слова о настоящей еде. Иначе…

– Не переживай, – ответил я со всем спокойствием, на которое только был способен. – Сила в правде, а правда на нашей стороне.

Я посмотрел в окно. За ним проплывали унылые заборы окраин Зареченска, а потом потянулись бесконечные, укрытые серым небом поля. Поезд набирал ход, и стук колёс становился всё быстрее и ритмичнее: ту-дух, ту-дух, ту-дух…

Глава 3

Когда наш старенький поезд, пыхтя, вполз на вокзал Стрежнева, я понял, что попал в совершенно другой мир (конечно, если сравнивать с тем, где я прожил свою недолгую «новую» жизнь). Сам вокзал напоминал не место встречи и прощаний, а скорее, храм какому-то злому, холодному богу. Люди здесь не толпились, не смеялись, не прощались, обнимаясь. Они двигались, как заведённые. Казалось, они не замечали никого вокруг, видя перед собой только свою цель.

Светлана, шедшая рядом, видимо, заметила, как я съёжился, и тихо хмыкнула, поправив на плече сумку.

– Привыкай, повар. Это тебе не твой уютный, сонный Зареченск. Здесь люди не живут, они строят карьеру, плетут интриги и зарабатывают деньги. Совершенно другие правила игры, другие ставки.

Привыкать? Дорогуша, я жил в Москве, Париже и Токио. Да, это было в другой жизни, но я видел такое, о чём ты грезила только во снах.

С другой стороны, Стрежнев и правда кардинально отличался от Зареченска. Если там была явная провинция, то я, признаться, был удивлён пафосом и «лоском» губернской столицы. Казалось бы, это ведь даже не Питер. Да, центральный и важный город, но не столь важной части империи… и вот тут появляется одно крайне важное «НО». С другой стороны, именно в Стрежневе по словам той же Светы, да и по официальным источникам (а я не прекращал исследовать новый для себя мир, если вы могли так подумать) находился завод магических пищевых добавок.

Публично он был закрыт, всё же аристократы не дураки, свои секреты они хранили. К тому же они и правда использовали настоящую магию для создания этих порошков. Забавно, ведь за синтетический наркотик это считать нельзя, да и здоровью не вредит, но народ подсел капитально. И теперь ребятки имеют огромную промышленность, которая приносит миллионы и, возможно, миллиарды.

Собственно, поэтому Стрежнев так и выглядел. Если б не сам Император со своим дворцов в Питере, то, вполне вероятно, столицу бы перенесли сюда.

Поэтому я и удивлялся этому «фасаду» и был вполне себе спокоен, так как прожил в подобных городах не одно десятилетие.

Такси до отеля ехало по таким широким и чистым проспектам, что казалось, их моют с шампунем каждое утро. Отель, в который нас поселили, оказался точной копией этого города. Роскошный и безликий. А портье… Он улыбнулся нам так вежливо, что его улыбка не грела, а морозила.

Света ушла в свой номер, который был напротив, чтобы привести себя в порядок. Я же, закрывшись у себя, решил разобрать свою старенькую, потёртую сумку, которая смотрелась на фоне всей этой роскоши как нищий на балу у короля. Рубашки, брюки, дешёвая зубная щётка, заветный кейс с «игрушками» от Саши… И старый, выцветший отцовский шарф, от которого до сих пор едва уловимо пахло домом.

Я уже собирался убрать шарф в огромный шкаф, как вдруг из вороха одежды показалось что-то серое, маленькое и очень усатое. Оно моргнуло, пошевелилось, открыло рот в беззвучном зевке и нагло, от души, чихнуло прямо на мою единственную чистую рубашку.

– Ты! – вырвалось у меня сдавленным шёпотом.

Из сумки, деловито отряхиваясь от невидимой пыли, на пол спрыгнул Рат. Встал посреди комнаты, огляделся по сторонам с видом важного ревизора, приехавшего с проверкой, и, задрав свою наглую серую морду, посмотрел на меня.

– А что, собственно, «ты»? – пискнул он с таким оскорблённым видом, будто это я к нему в сумку залез, а не наоборот. – Не мог же я тебя одного отпустить в это змеиное логово! Кто бы за тобой тут присмотрел, скажи на милость?

Я просто сел на край кровати. Первая мысль – придушить этого усатого самоубийцу. Вторая – расцеловать. Он же не просто в сумку залез, он в поезде ехал! Один! В чужой, незнакомый, опасный город! Но, чёрт возьми, я был ему так благодарен. Этот мелкий, вороватый комок шерсти был единственным родным существом в радиусе сотен километров.

– Ты хоть понимаешь, куда ты приехал, камикадзе хвостатый? – прошипел я, оглядываясь на дверь. – Это губернская столица, дурья твоя голова! Здесь в каждом подвале по магу, и не чета нашей запуганной Марьяне. Тут такие кадры водятся, что могут из тебя чучело для камина сделать одним щелчком пальцев, и никто даже не заметит, что одной крысой стало меньше!

– Подумаешь, маги, – фыркнул Рат, демонстративно почёсывая задней лапой за ухом. – Нас, крыс, и в имперской столице хватает. Мы тут были задолго до всех этих ваших магов с их дурацкими амулетами. И будем после них, уж поверь.

Я тяжело вздохнул. Спорить с ним было всё равно что пытаться переубедить стену.

– Ладно. Раз уж ты здесь, будешь работать. Но аккуратно! Свяжись со своими… местными. С сородичами. Мне нужно знать всё, что только можно: где живёт этот граф Яровой, кто к нему ходит, о чём болтают слуги на кухне, где у него мусорные баки и как часто их вывозят. Понял? Любая мелочь может пригодиться.

При словах «мусорные баки» у Рата восторженно дёрнулись усы, а в его глазках зажглись огоньки алчности.

– А что мне за это будет? – тут же по-деловому спросил он. – Информация нынче дорогая, шеф. Особенно эксклюзивная.

– Устроишь мне хорошую разведку – я устрою для всей вашей столичной братвы такой пир, какого они в жизни не видели, – пообещал я, не сдержав усмешки. – Пир из настоящей, живой еды. Овощи, сыр, мясо.

– Договорились! – усы Рата затрепетали от восторга, как крылья бабочки. Он уже, кажется, представлял себя королём местных крысиных катакомб. – Считай, что вся разведка Стрежнева уже у тебя в кармане, шеф!

В этот момент в дверь постучали. Рат пулей метнулся под кровать. Я открыл. На пороге стояла Светлана. Она уже успела переодеться во что-то строгое и деловое, но вид у неё был встревоженный.

– Ну что, Белославов, принимай поздравления, – с кривой усмешкой сказала она, проходя в номер и плюхаясь в огромное кресло. – Ты уже успел наделать шума, даже не выйдя из отеля.

Она достала свой модный смартфон и повертела его в руках.

– Я только что говорила со своим знакомым продюсером с канала. Хорошая новость: наше шоу всё ещё в силе, руководство в восторге от идеи. Но… – она сделала паузу, – есть и плохая. Сейчас все жутко напряглись. Руководству уже успели «намекнуть». Очень вежливо, но вполне доходчиво. Что новый повар, то есть ты, вызывает сильное недовольство у очень, очень влиятельных людей. Мой продюсер теперь мнётся, боится за репутацию канала. В общем, все сидят на измене и не знают, что делать.

Я молча подошёл к ней и кивнул на телефон.

– Включи громкую связь.

Светлана удивлённо посмотрела на меня, но подчинилась.

– Алло, Гена? Ты меня слышишь? – сказала она в трубку.

– Слышу, Света, слышу, – раздался из динамика нервный, дребезжащий мужской голос. – Я тебе ещё раз говорю, идея шикарная, но риски… Понимаешь, если мы влезем в разборки с самим Яровым…

– Геннадий, добрый день, это Игорь Белославов, – перебил его я, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально уверенно, спокойно и дружелюбно.

На том конце провода повисла пауза, во время которой было слышно, как Геннадий тяжело дышит.

– Игорь? А… здравствуйте. Очень неожиданно.

– Геннадий, я всё понимаю. Ваши опасения абсолютно оправданны, и я ценю вашу осторожность. Но я вам даю слово, – я сделал небольшую паузу, подбирая слова. – Я всё сделаю очень красиво. Очень элегантно. Репутация вашего канала не не пострадает. Вы получите такое шоу, о котором будет говорить вся губерния. Просто доверьтесь мне.

Я говорил, а сам думал, что сейчас похож на ярмарочного зазывалу, который пытается впарить толпе эликсир от всех болезней. Но, кажется, это сработало.

– Красиво, говорите? – в голосе продюсера прорезался осторожный интерес. – Ну… ладно. Убедили. Действуйте.

Связь прервалась. Светлана смотрела на меня с нескрываемым изумлением и даже, как мне показалось, с восхищением.

Не успели мы обсудить этот разговор, как в дверь снова постучали. На этот раз стук был тихим, деликатным, почти извиняющимся. Я открыл. На пороге стоял курьер в серой форме. В руках он плотный кремовый конверт.

– Господину Белославову, – произнёс он с лёгким поклоном, глядя куда-то сквозь меня, и, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл.

Я закрыл дверь и повертел конверт в руках. Плотная, дорогая бумага, гербовая печать с изображением какого-то хищного зверя. Светлана подошла и заглянула мне через плечо. Я вскрыл конверт. Внутри, на листе такой же дорогой бумаги, каллиграфическим почерком было выведено:

«Его сиятельство граф Всеволод Яровой будет иметь удовольствие принять Вас завтра, во вторник, в шесть часов вечера в своей резиденции».

И ниже – адрес.

Завтра. В шесть вечера. Мы обменялись со Светланой понимающими взглядами. Они решили нас «помариновать». Дать нам целые сутки, чтобы мы сидели в этом золочёном аквариуме, пялились в окно и медленно сходили с ума от неизвестности. Чтобы нервы натянулись до предела и начали звенеть. Старый, дешёвый, но очень эффективный трюк.

Я усмехнулся. Вместо того чтобы впадать в панику, я небрежно, двумя пальцами, взял приглашение и бросил его на стол. Оно проскользило по полированной поверхности и замерло у самого края.

– Ну что, – я повернулся к Светлане, которая всё ещё хмуро смотрела на эту бумажку. – Раз уж у нас неожиданно появился свободный вечер, может, покажешь мне город? А то я в этом вашем Стрежневе ни разу не был. Сходим куда-нибудь, поужинаем.

Она подняла на меня удивлённые глаза. Секунду она смотрела на меня, а потом на её губах медленно, как цветок, расцвела азартная, хищная улыбка.

– А ты, я смотрю, совсем без башни, Белославов, – протянула она, и в её глазах заплясали знакомые черти. – Что ж, мне это нравится. Пошли. Покажу тебе пару таких мест, где даже аристократы боятся появляться после захода солнца. Заодно и проверим, так ли ты хорош, как о себе рассказываешь, или только болтать умеешь.

* * *

Стоило нам выйти из давящей тишины отеля на шумную улицу, как Света тут же преобразилась. Куда только делась напряжённая деловая женщина, которая полчаса назад переживала за репутацию канала? Передо мной снова была азартная, увлечённая журналистка, которая попала в свою стихию.

– Ну что, Игорь, смотри и запоминай. Вот это – Имперский банк, – она небрежно махнула рукой в сторону громадного здания с такими толстыми колоннами, что их, наверное, и вдвоём не обхватишь. – А вон, видишь тот противный шпиль, что втыкается прямо в серое небо? Это и есть логово твоего нового друга, графа Ярового, «Союз Магических Искусств».

Она знала этот город не как турист, который читает путеводитель. Она знала его как охотник знает свой лес. И любила его какой-то странной любовью. Она тащила меня по широченным проспектам. Показывала на дома, в которых жили министры и знаменитые придворные маги. Рассказывала городские сплетни: какой барон в прошлом году проиграл в карты всё своё состояние вместе с родовым поместьем, а какая старая графиня сбежала от мужа с простым конюхом, прихватив все драгоценности.

Вечером, когда ноги у меня уже гудели, Света потащила меня в какое-то модное кафе. Место было пафосное. Приглушённый свет, тихая, занудная музыка, и публика, состоящая сплошь из «золотой молодёжи» – парней с ленивыми лицами и девушек с одинаково надутыми губами. В воздухе стоял такой густой аромат духов, денег и снобизма, что мне стало трудно дышать.

Официант смерил меня презрительным взглядом и предложил «фирменный коктейль заведения». Название у напитка было до того дурацкое, что я его тут же забыл. Что-то вроде «Дыхание туманных гор» или «Последняя слеза единорога».

– Несите, – лениво махнула рукой Света, принимая правила игры. – Попробуем удивить моего друга. Он у нас большой специалист по вкусам.

Нам принесли два высоких бокала, в которых лениво переливалась какая-то неестественно-голубая жидкость. Над ней вился лёгкий дымок, а на дне бокала мерцали крохотные золотые искорки, похожие на светлячков. Спору нет, выглядело очень эффектно. Я с интересом сделал глоток.

И едва сдержался, чтобы не расхохотаться прямо в лицо чопорному официанту. На вкус это было… ничем. Просто сладкая водичка с отвратительным привкусом дешёвого химического ароматизатора, который производители обычно пихают в самые дешёвые леденцы. И всё. Вся эта магия, весь этот дым и золотые искорки были просто яркой обёрткой, мишурой, которая скрывала за собой абсолютную пустоту. Я посмотрел на Свету. Она тоже сделала глоток и едва заметно поморщилась.

– Ну и гадость, – прошептала она мне на ухо, когда официант отошёл. – А стоит, наверное, как моя месячная зарплата.

– Зато красиво, – усмехнулся я, с отвращением отодвигая от себя бокал.

И в этот момент я почувствовал нечто похожее на укол уверенности. Если это и есть вершина их столичного кулинарного искусства, то мне точно будет здесь чем заняться. Я знал, что я могу лучше. В тысячу раз лучше.

Остаток вечера мы просто болтали о всякой ерунде: о музыке, которую крутили по радио, о дурацких фильмах, о смешных случаях из жизни. Мы оба понимали, что это лишь короткая передышка перед боем.

Ночью, когда мы вернулись в отель, эта иллюзия нормальной жизни закончилась. Я запер тяжёлую дверь своего номера на все замки, плотно задёрнул шторы, чтобы ни один огонёк чужого города не пробился внутрь, и тихо позвал:

– Рат, выходи.

Из-под кровати тут же высунулась серая морда.

– Ну что, шеф, принимай доклад, – без всяких предисловий затараторил он, одним махом вскарабкавшись ко мне на кресло и усевшись на подлокотнике. – Я тут, пока вы гуляли, навёл справки у местных. Наши ребята тут всё знают, каждый подвал, каждую помойку. В общем, картина, прямо скажем, безрадостная.

Я сел приготовился слушать.

– Этот твой граф Яровой и тот второй аристократ, барон, – крыс пренебрежительно фыркнул, будто говорил о чём-то грязном, – они тут главные пауки в банке. Вся эта химическая дрянь – это их бизнес. У них в руках патенты на девяносто процентов самых популярных порошков. А их «Союз Магических Искусств» – это просто красивая вывеска для их монополии. Они держат за горло все рестораны, все кафешки, все забегаловки в губернии. А местные повара… – Рат снова фыркнул, на этот раз с откровенным презрением. – Они их боятся как огня. Пикнуть против их химии никто не смеет. Один тут был умник, лет пять назад. Открыл заведение с «экологически чистой едой», без всяких добавок. Через неделю у него в подвале «случайно» нашли какую-то очень запрещённую боевую магию. И всё. С тех пор того повара никто не видел. Испарился.

Крыс замолчал и уставился на меня в упор. Он не делал никаких выводов, он просто докладывал голые факты. А факты были такими, что впору было собирать вещи и бежать из этого города без оглядки. Я шёл против гигантской, отлаженной машины, которая безжалостно пожирала любого, кто становился у неё на пути.

– Спасибо, Рат, – ровным голосом кивнул я. – Отличная работа. Продолжай копать. Мне нужно знать всё.

* * *

На следующий день мы со Светланой снова пошли гулять. Просто чтобы не сидеть в четырёх стенах и не сходить с ума от ожидания. Но сегодня в воздухе уже не было и следа вчерашней лёгкости. Мы оба прекрасно понимали, что до часа «икс» остаётся всего-ничего, и это напряжение висело между нами, как туман. Светлана, кажется, заразилась моим показным спокойствием и уже не так нервничала. Она просто шла рядом, но я видел, что мысли её где-то далеко.

– Я думаю, нам нужно сделать главную ставку на твою «народность», – вдруг сказала она, глядя куда-то вдаль, на серые шпили имперских зданий. – «Простой парень из Зареченска, который возрождает забытые рецепты». «Честный повар, который бросил вызов системе, кормящей людей химией». Это очень хороший, понятный образ, он зайдёт людям. Если они попробуют на тебя давить, мы тут же вывернем это в историю о том, как «злые, богатые корпорации пытаются задушить маленький, честный бизнес».

Она была настоящим профессионалом. Уже на ходу выстраивала в голове целую информационную войну.

– Они не станут угрожать, как Алиева, – спокойно возразил я, остановившись у витрины дорогущего магазина. – Эти ребята действуют тоньше. Сначала они попытаются меня купить. Предложат хороший контракт, большие деньги, может быть, долю в бизнесе. Сделают такое предложение, от которого, по их мнению, дурак вроде меня просто не сможет отказаться.

– А ты? – она с живым любопытством посмотрела на меня.

– А я откажусь, – усмехнулся я. – И вот тогда они начнут давить. Но не кулаками, как привыкла Фатима. А статусом, связями, деньгами. Начнут нашёптывать нужным людям, что со мной нельзя иметь дела. Попытаются прикрыть твоё шоу на канале. Наша главная задача на сегодня – просто не дать им себя запугать. Показать, что мы не боимся. И что за нашей спиной тоже кое-кто стоит.

Мы вернулись в отель ровно в пять. За час до встречи. Времени на сборы было в обрез. Я молча прошёл в ванную и долго умывался ледяной водой, смывая с себя остатки расслабленности и сомнений.

Когда я вышел, Светлана уже была готова. На ней был строгий, тёмно-синий брючный костюм и простая белая блузка. Никаких лишних украшений, минимум косметики. С убранными в тугой пучок волосами она выглядела как боец элитного спецназа, только вместо автомата у неё в руках был тонкий кожаный планшет.

Глава 4

Мы не поехали на такси. Светлана, с видом заговорщика, настояла, чтобы мы воспользовались машиной от отеля. Через пять минут к главному входу бесшумно подкатил длинный чёрный автомобиль. Водитель молча распахнул перед нами заднюю дверь.

Всю дорогу мы ехали в звенящей тишине. Говорить совсем не хотелось. Я смотрел в окно на проплывающие мимо серые громады домов и пытался всё логически обдумать.

Вряд ли нас закатают в мешки и бросят в реку. Беседа будет предельно вежливой, правда, пропитана ядом и лицемерием, но к этому я уже давно привык. За мою жизнь столько всего произошло. И даже с учётом нового тела и мира.

Штаб-квартира «Союза Магических Искусств» выглядела именно так, как и должна была выглядеть обитель зла. Никаких украшений, только строгие линии и тонированные окна.

У входа нас уже ждал человек. Он не поздоровался, не улыбнулся, просто коротко качнул головой и жестом приказал следовать за ним.

Нас провели по бесконечным коридорам и наконец остановили перед двустворчатой дверью из тёмного дерева. Провожатый без стука распахнул створки и молча отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

Длинный полированный стол, пятеро мужчин в дорогих костюмах. Все как на подбор – с холёными, непроницаемыми лицами и осанкой людей, которые привыкли повелевать. Они подняли на нас глаза, и кое-кто даже презрительно скривился.

Я буквально прочитал ихб мысли – очередной слабак, не удержался… сколько же вас было на нашем веку.

Во главе стола сидел мужчина лет пятидесяти с тонким лицом, тронутыми сединой висками и светлыми глазами. Без сомнения, это был граф Всеволод Яровой. Рядом с ним, вальяжно откинувшись на спинку кресла, сидел барон Свечин.

– Прошу, – произнёс граф. Голос у него был тихий и вежливый, но от этого спокойствия становилось только хуже. – Присаживайтесь.

Мы со Светланой сели на стулья, которые сиротливо стояли на противоположном конце стола.

Граф Яровой сцепил тонкие пальцы в замок.

– Господин Белославов, – начал он, не тратя времени на пустые любезности. – Мы пригласили вас сюда, чтобы сказать прямо. Ваш талант как повара, безусловно, заслуживает внимания. То, что вы устроили в Зареченске, – это довольно впечатляюще. Однако ваша публичная деятельность… – он сделал короткую паузу, подбирая слово, – она опасна. Вы, как неразумный ребёнок, играете со спичками на пороховой бочке. Вы подрываете устои, на которых держится вся пищевая индустрия империи.

Он говорил спокойно, почти по-отечески, но от этого тона веяло морозом.

– Мы ценим таланты, – продолжил граф, и его бесцветные глаза буквально впились в меня. – И потому готовы сделать вам предложение. Мы предлагаем вам пост технолога нашего Альянса. Вы получите лучшие лаборатории, какие только есть в империи. Полностью неограниченный бюджет для любых ваших экспериментов. Доступ к самым редким магическим компонентам, о которых вы даже не слышали. Ваша задача будет простой и интересной – «облагородить» наши существующие усилители вкуса. Сделать их аромат более… живым. Придать им новые, изысканные нотки.

Он снова замолчал, давая мне переварить услышанное. Он предлагал мне золотую клетку, да такую роскошную, что большинство людей продали бы за неё душу, не задумываясь.

– Взамен, – голос графа стал тише и твёрже, – вы, конечно же, прекращаете всю вашу самодеятельность. Ваше балаганное шоу на губернском канале будет немедленно закрыто. Вы станете частью нашей команды. Большой, богатой и очень влиятельной команды.

В тот момент я почувствовал нечто странное. Под рубашкой, на груди, висел маленький медальон. И сейчас он вдруг стал ледяным, будто к коже приложили раскалённый добела кусок льда. И тогда я понял, что это чужая воля. Она лезла прямо в голову, нашёптывая гадкие, трусливые мысли: «Кто ты такой? Простой повар. Они тебя раздавят и не заметят. Соглашайся, дурак, пока предлагают…». Граф давил. Пытался подчинить, сломать, даже не повысив голоса.

Я мысленно вцепился в ощущение ледяного ожога на груди. Сосредоточился на чистой, злой прохладе, и она, как щит, отгородила меня от чужого ментального яда. Посмотрел прямо в глаза графа, не отводя взгляда, и медленно выдохнул, выпуская из себя остатки навязанного страха и унижения.

В зале повисла тишина. Все ждали моего ответа. Я позволил этой паузе растянуться, наслаждаясь тем, как на аристократических лицах проступает еле заметное нетерпение.

Наконец, я позволил себе лёгкую усмешку.

– Благодарю за столь щедрое предложение, господа, – мой голос прозвучал спокойно. – Но, боюсь, я вынужден отказаться. Видите ли, есть одна небольшая проблема. Я – повар.

Я сделал ещё одну паузу, обводя их всех ленивым взглядом.

– И я не «облагораживаю» мертвечину. Я готовлю живую еду. Из живых продуктов. А это, знаете ли, немного другой профиль. Что же до моего шоу… – я улыбнулся ещё шире, глядя прямо на графа. – Думаю, после вашего предложения оно станет ещё намного, намного интереснее. Так что, с вашего позволения, увидимся на конкурсе.

Я спокойно, без резких движений, встал из-за стола. Коротко кивнул им, как равным, и, не дожидаясь ответа, развернулся и медленно пошёл к выходу.

Светлана поднялась следом. Когда она проходила мимо, я мельком заметил, как её пальцы едва заметно коснулись крупной броши на лацкане пиджака. На её губах играла торжествующая, хищная улыбка. Эта акула пера была в восторге. Она всё записала.

Тяжёлая дверь за нами закрылась. Мы не оглядывались. Но я почти физически чувствовал, какая холодная, тихая, бешеная ярость осталась за этой дверью.

Что ж… подкупить меня не получилось. Посмотрим, что они задумали ещё.

* * *

Телестудия «Губернского Вестника» оказалась полной противоположностью мрачному офису «Союза». Если там всё было построено на давящем, холодном величии, то здесь всё было просто… липким и фальшивым. Повсюду сновали какие-то люди с гарнитурами в ушах и вежливыми улыбками. Из невидимых динамиков лилась какая-то приставучая музыка, которая лезла прямо в голову и мешала думать.

Нас перехватила молоденькая девушка-ассистент с планшетом в руке. У неё под глазами залегли тёмные круги. Она выдавила из себя отработанную улыбку, которая совершенно не сочеталась с её измученным взглядом, и, не давая нам и слова вставить, затараторила со скоростью пулемётной очереди:

– Игорь Белославов, Светлана Бодко? Здравствуйте, проходите, отлично, вы почти последние. Я вас сейчас провожу в «зелёную комнату», до начала эфира осталось сорок минут. Гримёры подойдут через десять, не волнуйтесь, всё успеем. Пока можете посидеть, выпить воды, познакомиться с другими участниками. Просьба не опаздывать, по коридорам не разбредаться, если что-то понадобится – подходите ко мне. Всё, идёмте, идёмте, время-деньги, не стоим!

Она развернулась на каблуках и засеменила по коридору. Светлана, впрочем, в этой суете чувствовала себя абсолютно в своей тарелке. Она с живым интересом вертела головой, впитывая этот хаос.

Так называемая «зелёная комната» на деле оказалась небольшой, душной каморкой вообще без окон. Стены были выкрашены в отвратительный персиковый цвет. Вдоль стен притулились несколько потёртых диванов, а посредине стоял столик с несколькими бутылками тёплой воды. И на этих диванах уже сидели мои соперники. Стоило нам войти, как все разговоры тут же оборвались. Шесть пар глаз уставились прямо на меня.

Первой молчание нарушила женщина, которую, казалось, наряжали вместо новогодней ёлки, но в процессе что-то пошло не так. Она была огромной, грузной, с целой копной огненно-рыжих волос, уложенных в сложную конструкцию. Лицо её было раскрашено так ярко, будто она собиралась не еду готовить, а выступать в бродячем цирке. Но главное – её поварской китель. Он был щедро усыпан мелкими блёстками, которые в свете ламп переливались всеми цветами радуги и слепили глаза.

– А-а-а, так вот он! Наша восходящая звёздочка из глухой провинции! – прогрохотала она басом. – Антонина Зубова, шеф-повар лучшего в городе ресторана «Магистериум». Очень, очень приятно, – в её голосе не было ни капли приятности, только плохо скрываемое высокомерие. Она даже не подумала встать или хотя бы кивнуть, просто вальяжно развалилась на диване, всем своим видом показывая, кто тут королева.

Я молча кивнул в ответ и скользнул взглядом по остальным.

Рядом с ней сидел пожилой мужчина. Седой, с благородным, спокойным лицом. Он смотрел на меня не враждебно, а скорее с лёгким, оценивающим интересом. Это был Пётр Семёнович Верещагин, один из последних представителей той самой, старой имперской кухни, о которой я читал в Сети, пока мы ехали в Стрежнев (вы же не думали, что я ничего не узнаю о своих противниках перед выступлением?). Старый мастер. Пожалуй, самый опасный из всех, кто здесь собрался.

Напротив него, закинув ногу на ногу, развалился молодой пижон. Тщательно уложенные волосы, презрительная ухмылка и показная расслабленность в каждом жесте.

– Жорж де Круа, – представился он, едва заметно дёрнув подбородком. – Весьма рад, что вы всё-таки смогли к нам присоединиться. А то мы уж было подумали, что вы испугались по-настоящему серьёзной конкуренции. Я, знаете ли, имел честь стажироваться в лучших ресторанах Содружества Американских Республик.

Наверное, посуду драил, – мысленно хмыкнул я.

В самом дальнем и тёмном углу, отдельно от всех, на краешке стула сидел и нервно ёрзал мужчина средних лет. Суетливый, дёрганый, с бегающими глазками и блестящей лысиной. Он то и дело вытирал мокрые ладони о фартук. Викентий Маслов. Такие либо ломаются в первом же раунде от страха, либо их используют для какой-нибудь мелкой пакости. Например, «случайно» подсыпать горсть соли в соус конкуренту.

И последними были двое, которые сидели в обнимку, вжавшись в диван. Муж и жена, лет сорока, с простыми, добрыми и уставшими лицами. Елена и Борис. Владельцы какого-то маленького семейного кафе из пригорода. Они выглядели как люди, которые умеют и любят готовить, но совершенно не привыкли к такому балагану. Обычная массовка, которую пригласили для количества и красивой картинки.

Светлана, стоявшая рядом, незаметно ткнула меня локтем в бок, мол, не молчи, надо что-то сказать. Я сделал шаг вперёд, в центр комнаты.

– Игорь Белославов. Рад знакомству.

– Ну-ну, – снова встряла Антонина, с шумным вздохом откладывая в сторону свой телефон. – Слышали мы про вас, слышали. Этот ваш… «Царь-Мангал». Шуму-то наделали на всю губернию. Говорят, вы там какой-то сорной травой еду посыпаете вместо нормальных, проверенных порошков?

Она произнесла слово «травой» с таким неприкрытым презрением, будто я кормил людей сеном прямо с луга.

– Помилуйте, Антонина, какая ещё трава? – тут же вклинился пижон Жорж, лениво переворачивая страницу. – Это называется «возврат к истокам», «близость к природе». Очень модная тема была… лет семьдесят назад. Сейчас, конечно, уже никому не интересно. Сейчас в тренде молекулярная магия и полная деконструкция вкуса.

И тут Антонина, видимо, решив, что пора переходить в решительное наступление, кряхтя, поднялась со своего места. Она встала прямо передо мной, уперев руки в бока, и громко, чтобы слышали все, заявила:

– Я вам вот что скажу, молодой человек. Настоящая, высокая кулинария – это магия! Это великое искусство, а не ваше это ковыряние в грязных грядках! Это наука о правильном и гармоничном сочетании первозданных магических эссенций, а не какое-то бабкино знахарство! Мои клиенты платят огромные деньги за волшебство, за яркие эмоции, а не за то, чтобы жевать ваш этот… – она снова скривилась так, будто съела лимон, – силос.