Текст книги "Лекарь Империи 8 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Александр Лиманский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

Я вопросительно посмотрел на него. А Лемигов помолчал, а потом по-доброму, по-отечески так, улыбнулся и сказал:

– Что сегодня я видел, как работает настоящий лекарь. Не по протоколам, не по инструкциям. По совести. И по призванию. Ты – легенда, парень. Живая легенда муромской медицины.

Они ушли.

– Эй, герой! – Фырк устроился рядом со мной на полу. – Ты как? Живой?

– Устал, Фырк. Очень устал.

– Зато ты парня спас! Ты довез безнадежного!

– Я еще его не спас. Он все еще на операционном столе.

– Спас! Довезти живым – это уже спасти! Остальное – это уже работа хирургов!

Я вышел через главный вход и замер на верхней ступеньке широкого крыльца, жадно вдыхая ночной воздух.

Прохладный и влажный после недавнего дождя, он был настоящим спасением после душных коридоров приемного покоя.

Я прислонился к холодной гранитной колонне и прикрыл глаза. Тело ощущалось чужим и непослушным. Руки все еще мелко подрагивали от остаточного адреналина, в ушах стоял фантомный, навязчивый писк мониторов, а перед закрытыми веками продолжали мелькать кадры из реанимобиля – бледное, почти восковое лицо раненого, прямая зеленая линия на экране, багровая кровь на моих руках.

Я почти не чувствовал свою «Искру», она тлела где-то глубоко внутри слабым, едва заметным угольком, словно ее выжгли дотла. Словно я не одного пациента реанимировал, а целую роту из небытия вытаскивал.

Моя когда-то белая футболка превратилась в абстрактное полотно в красно-коричневых тонах, пропитанное и заскорузлое от чужой крови. Штаны были безнадежно испорчены – на коленях темнели огромные пятна, оставшиеся с тех минут, когда я стоял на коленях над ранеными на лесной поляне. Даже на ботинках запеклись бурые брызги.

Фырк материализовался на моем плече и с преувеличенным отвращением принюхался.

– Фу, двуногий! От тебя несет как от скотобойни! Или как от мясника после особенно удачного дня! Хоть бы переоделся что ли! А то сейчас пойдешь по улице – дети плакать начнут, решат, что маньяк из фильма ужасов сбежал! Или зомби восстал!

– Нет сил переодеваться, – мысленно ответил я, не открывая глаз. – Домой доберусь – сразу в душ и спать. На сутки минимум.

– Ага, размечтался! – хихикнул бурундук, указывая мохнатой лапкой вперед. – Смотри-ка, что там белеет в свете фонарей! Твоя карета подана, Золушка!

Я поднял тяжелые веки и замер от удивления.

У ворот больницы, прямо под тусклым светом фонаря, стоял мой белый седан. Фары были выключены, но салон слабо подсвечивался изнутри. И в ту же секунду пассажирская дверь распахнулась.

Вероника.

Она выскочила из машины так стремительно, что чуть не споткнулась о бордюр. Она побежала ко мне.

– Илья!

Она бросилась мне на шею с такой силой, что я едва устоял на ногах, инстинктивно уперевшись рукой в колонну. Ее объятие было крепким.

Она прижималась всем телом, совершенно не обращая внимания на засохшую кровь на моей одежде, словно пыталась убедиться, что я настоящий, что я здесь.

Я чувствовал, как она мелко дрожит – то ли от ночной прохлады, то ли от пережитого стресса.

– Слава богу, ты в порядке! – ее голос звучал приглушенно, потому что она уткнулась лицом мне в плечо. – Мы так волновались! Когда ты уехал в той скорой с умирающим пациентом…

Я аккуратно обнял ее в ответ.

– Вероника, я же говорил – езжайте домой. Вам всем нужно отдохнуть после такого. Это был тяжелый вечер для всех.

Она немного отстранилась, но не отпустила меня, продолжая держать за плечи и вглядываясь в мое лицо.

– Да какой там домой!

Из машины вышел Артем. Он чуть прихрамывал. Засунув руки в карманы, он подошел к нам.

– После такого адреналина? После того, что мы пережили? Мы тут места себе не находили! Сидели в машине как на иголках!

Кристина тоже выбралась из машины, плотнее кутаясь в легкую кофточку. Ночной ветерок трепал ее волосы.

– Мы переживали. Вдруг что-то пошло не так? Вдруг тебе помощь нужна? Вдруг пациент…

Она осеклась, но все поняли, что она имела в виду.

Трогательно. Они действительно искренне волновались. Не послушались моего приказа, не поехали домой, а приехали сюда. Эта простая, человеческая забота теплом разлилась по моему телу.

Фырк спрыгнул с моего плеча и с важным видом уселся на капот машины.

– О, какая забота! Прямо фан-клуб лекаря Разумовского! Умилительно до слез! Хотя у меня слез нет, но если бы были – пустил бы!

– С пациентом все в порядке, – сказал я, мягко высвобождаясь из объятий Вероники. – Артерию ушили, кровоток восстановлен, ногу сохранили. Он был буквально на грани – мы вытащили его с того света. Но теперь будет жить. И ходить будет на своих ногах.

– Невероятно! – выдохнул Артем, качая головой. – Ты реально его спас! В машине скорой, без нормального оборудования, на ухабах!

– Мы спасли, – поправил я его, устало потирая затылок. – Если бы ты не держал артерию… Если бы Вероника не остановила кровотечение у второго раненого… Если бы Кристина не организовала снабжение материалами… Ничего бы не вышло. Это была командная работа.

Вероника взяла меня под руку, ее пальцы крепко сжали мой локоть.

– Не скромничай. Это ты организовал команду. Ты распределил роли. Ты принимал решения.

– И принимал правильно! – горячо добавил Артем. – Когда ты скомандовал мне держать артерию, я сначала испугался. Думал, не справлюсь. А потом понял – ты точно знаешь, что делаешь. И я просто делал, что ты говорил.

Фырк самодовольно фыркнул с капота.

– Ну наконец-то хоть кто-то признал гениальность моего двуногого! А то он вечно скромничает! «Мы спасли, командная работа»… Да ты был как генерал на поле боя

– Кстати, – я огляделся, только сейчас заметив отсутствие знакомого груза за машиной. – А где лодка? Прицепа не вижу. Неужели бросили?

Артем отмахнулся, словно речь шла о какой-то совершеннейшей мелочи.

– А, лодка! Там те ребята с соседней поляны остались – из той компании. Их все равно полиция опрашивала. Не все же там маргиналы вроде Бычка. Некоторые оказались вполне нормальные мужики. Один из них пообещал привезти ее. Я ему свой адрес дал.

Я устало покачал головой.

– И ты даже не боишься, что украдут? Лодка не дешевая, между прочим.

– Да черт с ней, с лодкой! – Артем махнул рукой так энергично, словно отгонял назойливую муху. – Я думал, мало ли, вдруг помощь нужна будет в больнице. После того, что мы пережили – лодка это последнее, о чем стоит переживать. Человеческие жизни важнее любого имущества.

Логично. После битвы за человеческую жизнь материальные ценности действительно теряют свое значение, съеживаются до размеров пылинок. Весь мир сужается до простых, первобытных истин – жив или мертв, спасен или потерян.

– Поехали домой, – вздохнул я, чувствуя, как усталость накатывает новой, удушающей волной. – Всем нужно отдохнуть. День был… насыщенным.

– Я поведу! – вызвался Артем, уже открывая водительскую дверь. – Ты же весь никакой! Еле на ногах стоишь!

– Валяй, – я не стал спорить. За руль мне сейчас садиться было опасно – реакция замедлена, внимание рассеяно. – Я действительно устал как собака. Нет, как стая собак.

Мы погрузились в машину. Я буквально плюхнулся на заднее сиденье, и Вероника тут же села рядом. Она сразу прижалась ко мне, положив голову на плечо, и ее не смущала ни засохшая кровь, ни въевшийся запах беды.

Кристина устроилась впереди, рядом с Артемом.

Машина плавно тронулась. Артем вел аккуратно, явно тоже измотанный после всех переживаний. Ночной город за окнами казался удивительно мирным и спокойным.

Горели фонари, изредка проезжали одинокие машины, в окнах домов мелькал синеватый свет телевизоров. Обычная жизнь.

Люди смотрят сериалы, пьют чай, ложатся спать. И не знают, что всего в пятнадцати километрах от их уютных квартир только что разыгралась настоящая драма жизни и смерти, с кровью, болью и отчаянной борьбой за каждый вздох.

Подъехали к моему дому. Улица была тихой и пустынной, в окнах соседних пятиэтажек сонно горел свет. Обычный спальный район, обычный вечер воскресенья.

Только не для нас.

Артем аккуратно припарковался прямо у подъезда.

– Так, доставка героя завершена!

– Артем, тебе же еще лодку забирать, – вспомнил я, с трудом выбираясь из машины. Ноги были ватными. – Нужна машина?

– Если не против, – он кивнул. – Съезжу сейчас по адресу. Обещал привезти к полуночи. Сейчас как раз одиннадцать.

– Бери, – я одобрительно кивнул. – Только верни. И аккуратнее, ты тоже устал.

– Само собой! Завтра с утра пригоню! Часам к восьми пойдет?

– Пойдет.

Они уехали. Мы с Вероникой остались вдвоем под тусклым светом фонаря.

– Пойдем, – сказал я, открывая скрипучую дверь подъезда. – Мне срочно нужно отмыться от всей этой крови. Чувствую себя как… даже не знаю как.

– Как герой после битвы, – тихо подсказала Вероника, беря меня под руку.

– Как мясник после смены, – поправил я ее.

Мы поднялись на третий этаж. Квартира встретила нас тишиной и прохладой. Я сразу направился в ванную, чувствуя почти физическую потребность в воде. Отмыться… от этого дня… смыть с себя чужую смерть и чужую боль.

– Ты в душ? – спросила Вероника.

– Да.

– Я пока чай поставлю. Или тебе чего покрепче?

– Чай будет отлично. Спасибо.

Я закрылся в ванной и первым делом сорвал с себя проклятую футболку. Она прилипла к телу, заскорузла от крови и пота. Не раздумывая, я швырнул ее прямиком в мусорное ведро.

Штаны полетели в корзину для грязного белья – может, их еще удастся спасти.

Включив душ на максимально горячую воду, я встал под обжигающие струи. Вода, стекающая к сливу, сначала была розовой.

Фырк материализовался на стиральной машине, устроившись поудобнее на махровом полотенце.

– Ну что, герой, отмываешься от подвигов? Смываешь следы героизма?

– Дай хоть пять минут покоя, – в шутку сказал я, яростно намыливая голову шампунем. – Ты весь вечер комментировал каждый мой шаг.

– Ладно, ладно! Молчу как рыба! – он притворно надулся, но тут же хитро прищурился. – Но знаешь что? Вероника там на кухне колдует над какой-то расслабляющей штукой. Кажется, решила тебе спа-процедуры устроить! Вот это забота!

Я простоял под душем минут десять, просто позволяя горячей воде смывать мышечное и нервное напряжение. Потом дверь ванной тихонько приоткрылась.

– Илья? Можно войти?

– Заходи.

Вероника вошла, держа в руках открытый пакетик с морской солью и несколько ароматических свечей.

– Я подумала, тебе нужно расслабиться по-настоящему. Душ – это хорошо, но ванна лучше. Закрой пробку, наберем полную ванну.

Она высыпала соль под струю воды – комнату тут же наполнил густой аромат моря и хвои. Потом расставила на бортиках и на раковине свечки и зажгла их.

Лаванда, ромашка, что-то еще неуловимо-успокаивающее. Выключив резкий верхний свет, она оставила только мягкое, живое мерцание свечей. В ванной сразу стало невероятно уютно и умиротворенно.

– Ложись, расслабляйся, – скомандовала она мягко. – Я посижу рядом, компанию составлю.

Я погрузился в горячую, ароматную воду. Тело отозвалось благодарной истомой. Мышцы, до этого туго скрученные в узлы, начали медленно расслабляться, напряжение уходило, растворяясь в теплой воде.

Вероника села на край ванны. Она уже была в домашней футболке и шортах, и в воду не полезла – просто сидела рядом, глядя на меня с бесконечной нежностью.

– Расскажи, что было после того, как мы уехали? – попросил я. – Бычка скрутили полицейские?

– Да, приехали минут через пять после вашего отезда. Целый наряд – два бобика. Всех опросили, протоколы составили. К нам тоже подходили, пока мы вещи собирали. Хотели прямо там, на месте, показания снимать. Но Артем сказал, что мы не свидетели, готовы дать показания, но завтра и в больнице. Что наша помощь может потребоваться в больнице. Они поворчали, но согласились.

Разумно. Артем молодец, все сделал правильно.

Она осторожно провела пальцами по моим мокрым волосам. Ее прикосновения были нежными, успокаивающими.

– Как ты себя чувствуешь? Только честно.

Я задумался, прислушиваясь к ощущениям.

– Странно, но сил ушло очень много. Больше, чем обычно после операции. Даже больше, чем после той двенадцатичасовой резекции печени. Не понимаю почему. Может, дело в эмоциональном напряжении? Спасать человека, который час назад хотел тебя покалечить – это особый вид стресса. А может, дело в «Искре»? Я сжег почти весь резерв, удерживая того парня, а потом еще и в реанимобиле… Наверное, все вместе.

Вероника наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб.

– Сейчас восстановишься. Ты молодец. Настоящий герой.

– Я просто лекарь, – усмехнулся я, чувствуя, как от горячей воды и успокаивающих ароматов накатывает дремота. – Делал то, что должен.

– Не каждый врач стал бы спасать тех, кто час назад на него напал.

– Клятва Гильдии Целителей не делает исключений для неприятных пациентов.

– «Просто лекарь»! Ага! – хихикнул Фырк где-то под потолком, и его голос в моей голове был полон сарказма. – Который в полевых условиях провел триаж, организовал медпункт, спас двух человек и еще одного довез до больницы, реанимируя по дороге!

Мать Тереза в мужском обличье! Я пролежал в ванне еще минут двадцать, почти заснув. Вероника тихим голосом рассказывала, как они собирали лагерь, как полицейские опрашивали свидетелей, как те мужики с соседней поляны, протрезвев от ужаса, извинялись за Бычка и предлагали любую помощь.

Вышел из ванны, чувствуя себя заново рожденным. Натянул чистую футболку и мягкие спортивные штаны. Тело приятно гудело от горячей воды, каждый мускул был расслаблен и умиротворен.

Вероника ждала меня в спальне, сидя на краю кровати и листая что-то в телефоне.

– Ложись. Тебе нужно спать. Организм требует восстановления.

Ее слова были не просьбой, а констатацией факта, почти врачебным назначением. Я не стал спорить. Сил на это просто не было. Я практически упал на кровать, уткнулся лицом в прохладную подушку и мгновенно провалился в сон.

Никаких снов, никаких тревожных видений или кошмаров – просто глубокая, черная пустота.

Проснулся я ровно в семь утра. Не от будильника, а от настойчивого солнечного луча, который пробился через щель в шторах и ударил прямо в глаза.

Я поморщился, перевернулся на спину и понял, что чувствую себя удивительно бодрым и отдохнувшим. Словно и не было этой безумной ночи с кровью, криками и смертью.

Рядом, поверх одеяла, спала Вероника.

Ее темные волосы разметались по подушке, губы были чуть приоткрыты, а дыхание – ровным и спокойным.

Я осторожно, стараясь не издать ни звука, встал с кровати и прошел на кухню. Организм требовал топлива. Кофе и еды – много сытной, калорийной еды.

Вчерашний ужин остался на той проклятой поляне, а энергии за последние двенадцать часов было потрачено как на полноценном марафоне.

Фырк уже восседал на подоконнике, с блаженным видом подставив свою пушистую морду утренним лучам солнца.

– Доброе утро, герой вчерашнего дня! Как спалось? Снились кошмары? Мертвецы из могил вставали?

– Отлично спалось, – я включил кофеварку, и она отозвалась мерным гудением. – Как младенец. Без снов вообще.

– После таких подвигов и должно! Организм в режиме восстановления, ему не до развлечений типа сновидений. Кстати, ты сегодня прямо светишься. Аура такая… героическая что ли. Яркая.

– Не неси чушь.

– Я серьезно! – он спрыгнул на стол. – После вчерашнего ты как-то изменился. Стал… сильнее что ли. Не физически, а внутренне. Как будто уверенности прибавилось. Или опыта. Или и того, и другого.

Я задумался, насыпая свежемолотый кофе в турку. А ведь, может, Фырк и прав?

Вчерашние события действительно что-то изменили во мне. Это был не просто очередной сложный случай. Нужно будет проверить в больнице. Если вчера я чувствовал себя полностью разбитым, то сегодня, сил как будто прибавилось.

Похоже я вышел на новый уровень «Искры». Интересно, какие возможности мне откроются теперь? И на какой ранг я теперь тяну? Надо бы это как-то узнать и измерить.

– Доброе утро. Ммм, кофе пахнет божественно!

Вероника вышла на кухню, потягиваясь, как изящная кошка. Она выглядела свежей и отдохнувшей.

– Присаживайся, – я достал вторую чашку. – Сейчас завтрак организую. Полноценный английский завтрак – нам нужны калории после вчерашнего.

Я достал из холодильника яйца, бекон, помидоры, хлеб для тостов. Работа на кухне спорилась.

Скоро по комнате разнеслись аппетитные ароматы: шипение бекона на сковороде, запах поджаренных томатов с чесноком и, конечно, густой, бодрящий дух свежесваренного кофе.

– Ты отлично выглядишь, – заметила Вероника, наблюдая за моими манипуляциями у плиты. – Выспался?

– Да. Даже не помню, как заснул. Помню ванну, помню, как лег, а дальше – провал.

– Ты заснул, едва голова подушки коснулась, – улыбнулась она. – Я еще минут десять сидела рядом, смотрела на тебя. Ты спал как ребенок – так умиротворенно.

Мы сели за стол. Я разложил по тарелкам пышную яичницу, добавил хрустящие полоски бекона и румяные кружочки помидоров. Поставил на стол масло, джем, мед.

– Знаешь, – сказал я, намазывая масло на горячий, дымящийся тост, – у нас ведь еще целый выходной впереди. Чем займемся?

Вероника задумалась, отпивая кофе и с наслаждением прикрыв глаза.

– Можно просто погулять по городу. Сходить в парк – там сейчас красиво, сирень отцветает, но розы начинают. Или в кино сходить – вроде новый фильм вышел, комедия какая-то. Что-нибудь спокойное и мирное после вчерашнего экстрима. Без крови, без адреналина.

– Отличная идея. Никакой рыбалки, никаких приключений.

– Да, – кивнула Вероника. – Просто тихий семейный… – она осеклась на полуслове. – Обычный выходной, – поправилась она и ее щеки залил предательский румянец.

Вероника посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнули смешинки. Она ничего не сказала. Просто улыбнулась своей самой теплой и нежной улыбкой. И это молчание было красноречивее любых слов.

– «Семейный» сказала! – тут же захихикал Фырк у меня в голове. – Оговорочка по Фрейду! А ты? Уже планируешь совместное будущее? Свадьбу, детей, ипотеку? Может, сразу предложение сделаешь, пока момент подходящий?

– Не начинай, – мысленно усмехнулся я, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

В дверь позвонили. Я бросил взгляд на настенные часы – ровно восемь утра. Рановато для визитов, но я, кажется, догадывался, кто это.

Я открыл дверь. На пороге стоял Артем.

Вид у него был странный – под глазами залегли темные круги от бессонной ночи, но сами глаза горели каким-то лихорадочным, маниакальным блеском. И в руках он держал огромный, туго набитый полиэтиленовый мешок, размером с хорошую спортивную сумку.

– Привет! – он улыбался во весь рот. – Вот, ключи от машины! Стоит за углом, в том же месте где вчера! Полный бак – я специально заправил! И даже помыл – думаю, после вчерашнего она это заслужила!

– Спасибо, заходи, – я отступил в сторону, пропуская его в прихожую. – Кофе хочешь? Мы как раз завтракаем.

– Некогда! – Артем энергично замотал головой, словно сама мысль о промедлении была для него невыносима. – У меня весь день расписан по минутам!

Я напрягся, почувствовав неясную тревогу.

– Что-то с лодкой? Не привезли? Или повредили при транспортировке?

– Да нет, с лодкой все в полном порядке! – Артем махнул свободной рукой. – Стоит в гараже, под тентом, как новенькая! Тот парень слово сдержал, молодец мужик! Привез точно к полуночи, даже помог снять с машины! И извинялся еще за Бычка, говорит, ему срок крупный светит. Ну а чего другого еще ожидать.

– Тогда почему спешишь? – я недоуменно смотрел на его возбужденное лицо.

– В смысле почему? – Артем уставился на меня с таким видом, будто я спросил, почему солнце встает на востоке. – У тебя весь день тоже занят! И у меня! У всех!

– Чем занят? – я окончательно растерялся.

– Вот! – и он с гордостью, словно вручая мне боевое знамя, протянул мне тот самый огромный мешок.

Из мешка пахло. Пахло густо, насыщенно, первобытно. Пахло рекой, тиной и… рыбой. Свежей, только что выловленной рыбой.

Я уставился на мешок с растущим ужасом.

– Это… это что?

– Рыба! – гордо объявил Артем, как будто вручал мне Нобелевскую премию. – Наш улов! Наш честно заработанный, выстраданный улов! Я всю ночь не спал – после того, как лодку забрал, поехал домой и до утра чистил, потрошил, сортировал! Глаза слипаются, руки пахнут рыбой так, что уже не отмывается, но дело сделано! А это твоя половина! Все по-честному, как договаривались!

Я заглянул в мешок. Там было… много. Не просто много, а катастрофически, пугающе много рыбы, смотрящей на меня своими стеклянными, укоризненными глазами.

– Артем, – я попытался протестовать, подбирая слова. – Может, не надо? Оставь себе. Я же почти не рыбачил. Столько рыбы в мои планы точно не входило…

Господи, тут килограммов двадцать минимум! Может, все двадцать пять! Что я с таким количеством делать буду⁈ У меня морозильная камера в холодильнике рассчитана на три килограмма от силы!

– Не-не-не! – Артем замахал руками так энергично, что чуть не выронил мешок. – Никаких отказов не принимается! Все по-честному! Это твоя законная добыча! Ты честно ее заработал! У меня дома точно такой же мешок! Даже чуть больше – я себе головы оставил на уху! Смотри, что тут есть!

Он начал увлеченно перечислять, загибая пальцы, словно заправский торговец на рынке.

– Щуки – три штуки, одна почти на два кило! Окуни – штук пятнадцать, отборные, один к одному! Лещи – четыре здоровенных, жирных! И внимание – два судака! Судак, Илья! Это же деликатес! Из него такие котлеты можно сделать, пальчики оближешь! Или запечь в фольге с лимоном! Или уху царскую сварить!

– Но я не умею готовить рыбу в таких количествах…

– Научишься! – Артем уже пятился к двери, его миссия была выполнена. – В интернете куча рецептов! Главное – срочно обработать! Часть засолить, часть засушить, часть закоптить, если есть возможность, остальное – в морозилку! Но сделать это нужно сегодня! Максимум – завтра утром! А то испортится! Рыба – продукт скоропортящийся!

– Артем, подожди…

– Некогда ждать! – он уже был на лестничной площадке. – У меня дома Кристина ждет – обещал помочь ей с рыбой! Да, она тоже получила свою долю – я ей килограммов пять отделил, она же помогала, часть команды! В общем, спасибо за классную рыбаку! Незабываемые впечатления! В следующий раз без ножевых ранений обойдемся! Пока!

И он, сияя от гордости и чувства выполненного долга, умчался вниз по лестнице, оставив меня стоять в дверях с огромным, холодным и мокрым мешком рыбы в руках.

Фырк материализовался прямо на мешке и с преувеличенным восторгом принюхался.

– О, рыбка! Свеженькая! Вкусненькая! Речная, не магазинная! Двуногий, а судака мне пожаришь? С золотистой корочкой? А можно запечь в фольге с травками? А уху сваришь? Тройную, с водочкой?

– Фырк, ты же нематериальный! – я устало потер переносицу, занося мешок в квартиру. – Как ты собрался есть⁈

– Детали, детали! – отмахнулся бурундук, порхая рядом. – Главное – атмосфера! Запах! Эстетика процесса! Я буду смотреть, как ты готовишь, и получать эстетическое удовольствие!

Вероника вышла в прихожую, привлеченная нашими голосами.

– Кто это был? – и тут она увидела мешок в моих руках. – О! Это что?

Я медленно повернулся к ней, все еще держа тяжелый, пахнущий тиной мешок.

– Артем. Привез рыбу. А это, – я вздохнул, чуть поднимая мешок. – Занятие на наш выходной вместо кино. Это все нужно срочно обработать. Сегодня. Иначе испортится.