Текст книги "Поле Куликово (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Понимал царь, что дорога важнее, ибо без нее и жизни не будет. И тогда велел он собрать еще людей и прислать к нему.

Одних на камни поставил, других лес рубить, древо заготавливать.

Третьих – то древо смолить, чтоб не гнило. Четвертых – воду чистую для питья возить. Пятых – жилье обустраивать временное. Ну и т.д, т.п.. Вобщем, дел у того царя хватало.

В Москве самой мало он прожил. Все по земле мотался и дела обустраивал. Фрахтовал он тогда суда голландские. Платил тем морякам золотыми монетами. И платил щедро. Оттого любили они царя и всяк приговаривали по-своему.

– Велик царь-государь и земля богата его на камень золотой. Словно из-под себя достает и не жалеет никогда.

Именно с тех пор и закрепилась слава за Россией, как за богатой страной. Нигде не платили так, как там тем или другим морякам.

Но то голландцам, чтоб товар с купцами русскими возили. А ходили тогда суда те от побережья Черного моря. Иногда и в Азов заходили. Потом все на телеги перегружалось и ехало тем самым Чумацким шляхом, аж до Москвы или куда в другое место.

Чумаками возницы звались. Были всегда грязными от дыма, копоти и грязи. Оттого так и прозвались.

Вскоре в России той великой, которая так зваться стала благодаря тому же царю, образовалась вторая гильдия купцов.

Это их сыновья в дело то же подались.

Соответственно образовалась третья и далее четвертая. Но в последующем в годы «великих екатерининских перемен» и еще позже во времена предреволюционные это истолкование обрело иной смысл.

С точки зрения экономики Россия также несколько поднялась. Вслед за первой военно-амуниционной мануфактурой и другие начали воспроизводиться. На базе ружейного завода был сформирован еще один по воспроизводству лемехов и небольших плужков.

Отходы производства от ружейного дела шли туда. Правда, тот завод немного просуществовал. Всего лет пятьдесят. Затем дело то закрыли, а воспроизвели лет через двадцать в другом месте. Появились и первые инакомыслящие на Руси.

Многим не понравились своеобразные методы царского руководства и создались условия для промежуточного возникновения сословия.

"Деловые" круги той России считали, что царь не повинен руководить в каком-то конкретном деле, а должен сидеть на своем месте и стряпать указы, как то делал Иван Грозный.

Ссылались, в основном, на то, что для подписания какого-либо документа царя не было на месте. Это якобы мешало благоустройству всей Руси.

Поставив царя перед сиим фактом, «вольнодумцы» принялись ожидать от него решений.

Алексей Михайлович долго по тому поводу не думал. За своеобразное искажение его роли и сути деятельности лишил он многих прав и поурезал земли.

– Чтоб дурью не маялись, а о земле заботились. В небо их потянуло. Будто бог пальцем поманил. Я вам обустрою жизнь райскую. С жиру беситесь. Царя им на блюдечке подавай. Указ подписать некому, нужен ли он? Есть дела поважнее. Форт надо строить на брегу морском. И с той, и с той стороны. Грани надо закреплять. Разобраться с севером, а то не ясно, чьих кровей они будут. Вроде и наши, а вроде сами по себе.

Вобщем, не состоялось то у первых «инакомыслящих» и дело сорвалось. Но мзда им в души запала и особенно тем, кто под указом царским пострадал.

Вот тогда и решили они голову народа поднять. Якобы угнетает их царь своею работою и костьми ложит в землях ненужных.

Для исполнения дела сего был послан человек по имени Степка. Чуть позже Разиным его прозвали. За то, что сильно рот открывал, а иногда и застывал так, слушая что или думая о чем то. Так и говорили:

– Разинул рот наш Степка и душу свою чинит.

Степка пошло от слова степь. Из простых он был и те бояре его подкупили. Так вот Степан Разин, как он обозначился в истории, смуту небольшую супротив царя сотворил.

Воспользовался одним случаем, когда кашу вовремя не подвезли и словом народ подзадорил. Так вот стихийно и возникло то восстание. Но совсем быстро закончилось. Всего пять дней и просуществовало. Это уже советские ученые в истории потрудились. Так было велено тогда, чтоб побольше правды за тем скрыть.

Конечно, царь понял от кого то исходит и, взявшись за Степку, вмиг все узнал. Но выводы царь не стал сразу делать. Обождал, пока все утихнет, и уже опосля таким же указом лишил именных владений и сослал в Сибирь, как на выселку. Собрал всех зачинщиков разом и отправил под конвоем в те земли.

Опосля конвой вернулся, а люди те там и остались. Был там и Степка Разин. Народ песню сложил о нем и «переезд» тот указал.

Так было осуществлено первое изгнание с оседлых земель и первое конвоирование осужденных царем лиц.

Опосля тех событии в России наступила тишь да гладь. Дело дальше велось, и больш на царя никто рот не открывал. Каждый своим занялся, как то и велел царь.

Собрав однажды всех удельных князей, гетмана призвав и других, велел он всем им града обустраивать. Сказал, что нужно лицо каждому граду иметь и благо должно там всяк твориться.

– Вот тем и займитесь и дурью больш не страдайте. Я же своим делом для блага всей России займусь как царь. Приеду, осмотрю, как дела правите, а в другой год кого вместо себя пришлю. Так что будьте наготове всегда и дело ежедневно правьте, а не отсиживайтесь на боках. Похудеть не мешало бы многим. Бока, как у бренных лошадей отвисли. Брады брить иногда надобно, а то густотою вошь водится. И на меня перескочить может. На другой раз соберу, чтоб того не было. Все поняли? А теперь, за дело.

Вот с того собрания и пошло благотворение и обустройство городов. Начали мостовые ложить, другие здания строить, себя в порядок приводить и требовать того от других.

Всем объясняли, что так царь повелел и от того люду простому радостно было.

Говорили они так:

– Хорош же наш царь. Сам дело правит и другим велит. Будем и мы делу тому учиться. Вошь изгонять, да лицом светлее быть.

Так вот потихоньку и зачиналась культура всего. Не сразу то состоялось, как в истории говорится и одному Петру вся дань отводится.

Очень много отец его потрудился в том направлении и, как говорится, создал базу для всех его нововведений.

Совместно с теми обозначениями в тех же градах начали должности новые вводиться.

Появился первый управляющий. Но тогда он по-другому звался – волостной человек. Позже, в удельного градского начальника был переименован, еще позже – в градоначальника.

Совместно возникла необходимость создания службы по охране порядка, соблюдению чинности /работы, значит/ и содержанию всего в чистоте.

Вначале был просто наряд из людей крепостных, то есть к удельнику прикрепленных и всякую работу исполняющих. Но дальше их заменили специальные наряды полиции. Они так и обозначались.

А не сказано за них потому, что часть документов того времени утрачена, часть сожжена и часть вывезена. Так что, полиция в России возникла еще до Петра Великого, который так прозывался за великий рост по отношению как к отцу, так и к брату, сродному по отцу.

Частично полицейские функции были переданы и войсковым подразделениям.

Оттого наряды пошли в городах и где-либо еще. Из того же числа были выделены офицеры, которые уже в дальнейшем организовали полицейскую службу и ввели тайную полицию. Но это уже относится к гораздо позжему периоду.

Подытоживая деятельность того царя, можно сказать так. Все основополагающие реформации времени были им подготовлены и создались условия для переформирования строя в иное русло самодержавия.

Многое не удалось свершить тому царю. И, конечно же, все он переложил на плечи старшего своего сына.

Помня, что говорил ему опосля вернуться в Россию, царь сам написал письмо и отправил вместе с гонцом.

Велел прибыть Петру самостоятельно и войти в расширенное устье той реки, к коей тракт построенный пролегал.

Дообучившись, Петр так и поступил. Но подойти близко к брегу ему не удалось. Было слишком мелко.

Потому, судно, которое купили за деньги, стало вдали от берега или валом обнесенной набережной. Петр шел пешком до самого берега.

Так состоялась первая встреча отца с сыном. Петру тогда исполнилось ровно двадцать лет. Долго он прожил за границей и многому у тех людей обучился. Расспрашивал его отец о том подробно. Опосля сказал так:

– Вижу, что доброго нахватался много. Но одно дело говорить, другое – корабли-суда строить. Докажь все то на деле и построй свой флот, чтоб люд русский больше ни у кого не побирался и деньги за то не платил, яко я сам это делаю.

Это была первая Петрова задача по благодеянию для всей Руси. И он ее с честью выполнил.

Правда, ушло на все то десять с лишним лет, а заодно много денег истрачено было. Не мог сам Петр то дело делать. Пришлось мастеров звать из стран других и заодно иных учить из своих, и корабли те строить.

Параллельно этому велось строительство того града. Люд был согнан со всех земель. За время то помер сам царь, и власть сама по себе к Петру перешла.

Пред смертью царь оформил документы положенные и указал на сына своего старшего. Младшему же велел тому подчиняться и дела совместно решать.

Так они вдвоем затем и правили.

Правда, по истории в другом свете говорится. Но реально князь тот Меншиков и был вторым сыном Алексея Михайловича. Потому, опосля смерти Петра сам правил до очередного заколота супротив царской власти "рабочей".

Взял тот меньший брат и инициалы другие. Так ему самому захотелось по ряду причин и дел сопутствующих. Об том даже документ имеется и где-то на пыльных полках хранится.

Сам Петр-1 тогда не хотел того и всячески противился. Но меньший упрям был и назойлив в деле каком. Потому, своего добился, да так в истории и запечатлелся.

Петр-1 внес в историю России много как хорошего, так и пагубного. Об этом все знают и, наверное, лишний paз говорить не нужно. Сказать можно только о том, что не дошло до времени этого и о том, что состояло за спиной того царя и у его меньшего брата.

Но вначале перечислим некоторые дела и укажем на неточности в их послевведении.

Петр-1 создал флот. Сперва он насчитывал ровно десяток кораблей. Затем их стало двенадцать, четырнадцать опосля и уже к "старости" – двадцать шесть судов.

Это относительно больших кораблей. Меньших было больше. В основном, большие – это мореходные суда и по-военному оснащены. Меньшие же – торговые, да еще вспомагательные военные. Тот же царь соответственно вырастил командиров, а также матросов. Многих учил лично, но многих отправлял и учиться за рубеж. Петр не хотел отставать от других стран, потому всячески поддерживал с ними отношения.

А посланные на учебу и были теми взаимоотношениями. Заодно, своеобразно разведчиками, так как все сведения передавались Петру.

Царь укрепил морские границы и заложил основы портов. Ему принадлежит проект Кронштадта и создание Адмиралтейства.

В битве за Азов он не участвовал. Руководил всем его помощник и брат меньшой. Во многих документах имя Петра указано в соответствии с его волей.

Он всем руководил, потому и велел так писать. Самой битвы за Азов также не было. Была только пальба из орудий в честь договора, составленного между разными государствами. Кое-кто угодил в своих. От того загорелся один корабль. Его потушили и спасли. Но народу того всему знать было не велено. А потому ,случилась просто битва за Азов.

Участникам того похода распространяться запретили. На брег пускали мало. От того небольшой заколот случился. Сам Петр разбирался.

Вконец, определил им "вольные" и разрешил иногда бывать на берегу.

Царь лично принимал участие в градостроении Петербурга, который хотел назвать в честь своего отца. Но люди, видя усилия самого Петра, решили по-другому.

Петр любил потчевать всех кулаками. Был задирист царь и не в меру горделив. Не любил взяточников и заколотников. Также не любил и тех, кто слухи распускал, карал многих за такие дела. Любил выпить.

Сам то привез из-за рубежа. Позже курить заставил в подобие морскому капитану. Ходил лично в Индию. Об этом мало упоминается. Тогда сия страна по-другому звалась. Брат заместо него тогда управлял. Между ними, тоесть самими братьями, особого раздору не было.

Петр горяч был, другой – спокойнее, хотя иногда норов и к нему приставал. В деле женском одинаково сошлись. По отцу линии пошли оба.

Неоднократно женились. Петр развод обосновал. Церковь истолковала по-своему.

Хотел тот Синод его даже упразднить, как царя. Но, закрутив "чертово колесо", которое уже тогда на Руси было сооружено, воссадив многих священников, в том числе, и митрополита на него, Петр добился от них своего признания.

Опосля того – его не трогали и колесо делать после смерти его запретили.

– Чтоб не повадно было другим выскочкам, – так вот и говорили.

Много еще «пакостей» царь им учинил, потому они быстро от него отстали и на развод согласились, которые, кстати ,тоже опосля смерти, отменены стали временно.

За годы своего правления Петр создал много учреждений и заведений разгульного характера.

Он так и говорил, иногда, взяв меньшого за руку:

Погулять надобно сходить. Пойдем со мною. Будешь меня охранять от глазу черни той, а то опять скажут, что не по-божески поступаю.

Создал Петр казну русскую и со всех уделов дань собирал завышенную.

На благоустройство града моего, – так он говорил завсегда. И, как правило, что говорил, то и делал. На эти средства все строилось

там и возрастало в какой красоте.

Создал царь Петр и многие учебно-просветительские заведения.

Дал доступ обучения в них всякому, включая и падших. Так он называл молящихся чернецов. Так чернь зваться стала опосля случаев многих венчания. Венец держали оные кое-кому, вот их так и прозвали.

Много из тех обучающихся чернецов потом в люди, умы светлые пробились. Оставляли они церковь и шли по зову людскому в какое-либо дело.

– Так бог велел, – сами чернецы говорили и одним пальцем в небо тыкали.

За то церковь сильно невзлюбила Петра. Подрывал частично он ее авторитет, добытый не так уж давно.

Опосля смерти его отомстили всяко. И документы подделали и сына уже Петра всякому злу обучили.

Всему этому есть подтверждение и в той же истории рукою самого Петра писано было, что чернь та восстала и хочет вновь власть заполучить.

Только чернь – то не народ, а «чинцы божие» или духовники времени того. В черных рясах ходили, от того так и звались в угоду времени старому и новому.

В учреждениях тех научных и по делам искусных трудились призванные из-за рубежа люди. Петр их сам позвал и деньги большие платил. Так и говорил им, да и другим также из своих:

– Деньги я вам плачу за труд умственный ваш. Хочу Россию умом накормить. Так уж все у нее есть. Только вот ума недостает. Смотрите мне, хорошо учите. Кто плохо – того резкою подгоняйте. Знаю я то все. Сам прошел. Плохого от того не будет. Пусть, уму тому набираются, а зад, спина зарастет рубцом.

Согласно времени того и речей тех, вместе к действию приложенных, изобрели рубахи, кторых ранее на Руси не было. Так было лучше спину и зад оголять, быстрее значит, ибо Петр всегда торопил каждого. Хотел, чтоб побольше умом взросло.

Оттуда и первая «школьная» форма пошла, чуть позже гимназической она стала обзываться, а опосля и университетской.

То все царь Петр сотворил, писал за то своею рукою так:

Надо одежду оную изменить. Вид должен уму соответствовать и прилежие в трудодействии обозначать. Ум тот подчеркивать и конфигурально выражать.

Вот прямо так и говорил Петр. Многие думают, что он не мог такого написать или знать. Но нет, как раз в этом ошибаются.

Именно этот царь внес всякую научную словесность в дела праведно простые.

Философию на Руси той он ввел, как научную дисциплину. Логику обустроил, физику ту слабую причислил, химию на ноги поставил, географию, глобус сотворил. Это не немцы его привезли с собой. Это Петра, царя русского, сотворение. Говорил он так, шар тот земной одним пальцем крутя и в ус себе усмехаясь:

Видите, как землей ворочу я. Так вот и вы взаправду должны уметь делать. Говорили мне в Индии, что земля на трех китах содержится. Не верю

я тому. Но людям тем виду не подал. Знать не все мы знаем еще о земле. Но сам я знаю и толкую другое. Земля наша – она кругла, как шар и крутится, чтоб день с ночью менять. Нанес я на сей шар все, что сам знаю и чему меня другие обучили. Немцы, голландцы, сканды кое-что добавили. Вот я и

обрисовал сей шар как знаю. Может, опосля кое-что другое узнается. Надо исправлять, добавлять и общую карту рисовать. Пути мореходные, земные обозначать, чтоб знать, где что находится.

Вот так просто объяснял царь ту науку, что в его голове состояла. Верили многие ему. Лишь один процент всегда сомнение держал. Но и он опосля не

выдержал и признал Петрово толкование.

Много на свет белый из темноты царь тот людей повытягивал. Любил всякую умную мысль или стряпоту людскую, как он сам говорил. Многих к себе

приблизил.

Князьями, графами обозначил, усадьбы просто так давал.

За то невзлюбили его другие. Те, кто за ту землю ранее еще Ивану Грозному и другим деньги платил. Вот тогда решили они учинить бунт большой.

Проведал про то сам царь и взбеленился.

– Бунт, – закричал он, что аж стены задрожали, – я им учиню бунт! А ну, ходь сюды, брат меньшой. Бери с собою войско и мигом собери ко мне всех, кто в сиим списке обозначен. Семьи их не трогай. Пуща, дома сидят. Буду разговаривать токмо с теми, кто мыслью тою падуч к алчи своей большой. Думают, не знаю, от чего хотят сотворить то. Жалко их самих себя стало. Глупость и гнусь свою пожалели прошлую. Деньгу царь другой вышибал из них хорошо. Я же так людям по труду воздаю. Потому, бесятся все. Ну, ничего. Я им учиню сейчас всякое, – и так по столу громыхнул, что стол тот и рассыпался вдребезги, – и здесь разберусь, – тут же заорал Петр, – где мастеровой тот, что говно сие сотворил? А ну, ведите ко мне. Хочу в глаза ему, пакости такой, посмотреть. Это он гад царю такое сделал, а людям что? Быстрее ведите ко мне его. Ну!!!

Придворные рассыпались в стороны при таком разгоне. Брат двинулся указ исполнять, а Петру мастерового доставили. Глянул на него царь, а у того и душа в пятки. Мокро стало вокруг него. Посмотрел царь и сказал:

– Вижу, что душь твоя неблагодарная в пять ушла, но делу тому не поможешь. Что творишь руками своими? Как и чем народ вскармливаешь? Велю руки тебе отрубать за дело такое. Но сегодня пока добр еще я. Отсидишь в казне моей суток несколько. Может, злато то душь твою погану и очистит. Да, гляди, брюхо им не набей. Умрешь сразу. А ну-ка, ведите е го туды. Пу сть, там о жизни своей подумает.

Так вот Петр обучал русских мастеров делу правильному. Он же клеймо какое ставить везде учредил, чтоб знать, кто какую вещь сотворил, а еще знать с кого спросить за это.

В деле литейном, другом также новь эта Петрова зашла. Любой мануфактурщик или заводчик за то отвечал и бывало порой, что Петр с них спрашивал, как и с простых людей, дело то делающих.

Велел свою фамилию им ставить на продукте каком и за то отвечать. Так вот качество на Руси поднималось и семейные подряды образовывались, коим фамилии и присваивались по делу ихнему – Кузнецовы, Ткачевы, Сковородкины, Ведерниковы и другие. Это рабочие фамилии, кторые все то и производили.

Вначале Петр всех в казну ту сажал свою для очищения тех душ. Но затем делать то все перестал. Золото его и серебро особо чернеть начало.

Петр вначале думал, что подменяют, но опосля узрев, что все оно оттирается и вновь блестит, сказал так:

– Хватит души те поганые тут содержать. Злато и серебро мне плохие делают. А мне им расплачиваться надобно. Еще не возьмет кто такого. А ну, ведите их ко мне в те хоромы, что холодны, а летом жарки. Пусть, там души свои очищают.

И свели их тогда в баню царскую, где сам Петр парился. А уже опосля того, где-то через год, сам же Петр для них дом казенный обозначил.

Вот с той поры тюрьмы и завелись. Только то тогда не так называлось, а просто место заключения.

Долго там н e сидели. Всего дней 5-6 в зависимости от гнева царя на того человека. Опосля выпускал и велел дело исправно чинить.

Так вот он труду и обучал. Может и жестоко, но, как говорится, с толком для дела и людей.

Именно после Петровских заключений пошли тюрьмы на Руси великой. Ранее людей каких просто либо казнили, либо наказывали. Иногда, в острогах содержали. Это небольшие дома, окруженные рвом, водою наполненном.

Получалось как-будто на острове каком, а значит на острожье земли. Оттого так и назвалось. Случалось, что переселяли или выселяли. И это также обозначилось, так как на край земли тот люд отправлялся.

Но Петр, когда дело свое чинил по исправлению душ человеческих, то знал, что премного держать там человека нельзя. Иначе он там зверем станет диким. Это царь так, для страху проделывал, чтоб знали, как дело должно сотвориться.

Но позже, уже его последователи пошли по ложному пути, делая из людей заключенных на многие года, а то и на всю жизнь.

Это было той не исправимой и по сей день ошибкой, что вознамеренно привела к созданию укоренившейся преступности. Многие о ней говорят, но основного не знают.

Преступность та возведена самими людьми была той и уже настоящей Руси. Все то от лживости тех самых душ пошло, а точнее, от брехливости людской и алчности к всякому добру земному.

Много Петр людей исправил и много дел хороших учинил. Но наряду с ними были и плохие стороны.

За времен Петра повелись на Руси, так называемые, публичные дома. Вначале то просто гульбинные заведения были. Что-то вроде буфета, где можно выпить и закусить.

Петр же, гуляя иногда по граду, заглядывал в них и, как правило, заводил подружек. Бывало, что ночевал у хозяина того заведения.

Позже одаривал его и ту женщину, что ему сопутчицей годилась. Так оно понемногу в умах тех людей закрепилось и уже надальше они сами Петру дев тех искали и всяко предлагали.

К концу царствия его в граде том не было заведения, где не состояли бы эти девицы. Молва о том повсюду разнеслась. Пошло то же и в других городах великих. Занялись тем же другие чины и другие простушки, так их называли сперва. Слово проститутка уже позже состоялось, за екатерининских времен.

Так вот. Прознал про то царь, что дела такие завелись. Сильно огорчился он, и хотел было наказать многих. Но младший Меншиков уговорил его того не делать.

Не поймут люди, Петр, тебя, – так он ему говорил, – самому надобно то прекратить.

Да, не могу я так жить, – отвечал царь и сердился, – легче голову кому отрубить, чтоб не повадно было жить, как царю. Трудом то нужно заиметь. Для меня те дела просто отдых душевный. Люблю я женскую стать какую. Оттого и хожу туда.

Сам то ходишь, то почему другим запрещаешь. Знать и они могут.

Не цари они и трудом еще не добились.

Ну и что из того. Кто это поймет. Скажут, царь вон как грешен, а нам нельзя. Что то не ладно сходится. Пусть уж лучше так, как есть, дело обстоит. Опосля нас с тобой разберутся.

Да, не разберутся они. Так все стоймя и пойдет. Будут и надале все чинить, а говорить, что я так повелел. А я ведь не хочу того по всей земле. Себе вот только душу поднимаю...

Вобщем, долго они спорили по тому, да так ни к чему и не приходили. Кончалось тем, что вместе в кабак какой шли и гульванили до утра.

Так вот проституция та и завелась. Поняли многие, что деньгу ту можно без труда особого заиметь. Согласно этого и поступали, что одни – полу мужского, что другие – полу женского.

Пьянство также пошло от Петра. Но вина его здесь особо не велика. Он то здоров был и свою меру знал.

Другие же, желая доказать силу якобы в деле том, упивались до не могу.

Так вот первые алкоголики на Руси состоялись. Пили, конечно, и раньше, но дурь зашла именно в то время. Хотели царя догнать в деле том или, как говорится, перепить его. Ну вот и допились, что аж теперь не могут остановиться некоторые.

Скажу так я вам всем, как Бог. Дело то не особо грешно состоять будет, коли меру ту каждому исчислить и ее соблюсти. Конечно, то, что сейчас – не годится для питья. Издавна Русь своей хмелыо славилась. Изготовляли качеством хорошее.

Петр за то жестоко наказывал. Некоторых винокуров вообще казнил. Потому-то, хмель чище стал и голову сильно не ломал опосля потребления какого.

Говорю так не для того, чтоб пить все начали от мала до велика, а просто умом назидаю. Кое-кому и многим то вообще вредно и нужно всегда трезвость иметь. Есть на то природно состоящие данные. Но запрет, яко ваши святые отцы, наложить не могу. Чловек мною по Земле пущен, но жить, как ему хотелось бы, решать только ему самому. Конечно, от скверны и всякого зла подалее. В любви надо произрастать. Только не околопостельной, а обычной человеческой, хотя и то не мешает делу общему, яко в меру применить к кому.

Такие вот слова мои вам к уму в назидание. Не поймите прескверно это и умом доймите, чтоб не было сказу разного о том, что Бог якобы этому сам учит. Не учу я тому, а объясняю, как дело обстоять может. А коль решите другое – то и решайте, но в сторону лучшую и отрезвления общего. За мною дело не станет. Я всякого поддерживаю в деле благородства души его и становления на путь истины, кторая в деле каждого пролегает и в уме здравом состоит.

Хочу немного отвлечь вас от того, что пишу сейчас. Что то такое есть ум здравый, что о нем так много говорится?

Ум здравый – то есть здравость в теле состоящая и по душе идущая. Из этого исходить надобно. Только не поймите и это превратно. Больного какого к безумцу не причислите, хотя и такие бывают.

Тела здравость – то есть красота его без боли утомляемой. Здравость одного во многих заключается. Тяжело одному в здравости пребывать. Оттого все распри идут. От нечистоплотности душ ваших. Алчны они до сей поры к благу какому. Сам я благо вам не запрещаю, но хочу тяготу к нему излишнюю поубавить. Не токмо оно главное, хотя ум от того и зависит. Но вначале надо умом то все донять, чтоб получше надалее сказалось. Всяк, в простоте произрастающий, способен больше понять, нежели кто в богатстве. Дела какие, за богатством состоящие – есть не что иное, как духовредительство. Честно деньги только в труде денно и нощно добываются, от которого жить недолго приходится. Все же другое от дел духочерствых состоит. Чем бы не прикрывали сверху ту наготу, она все одно видна будет, хотя за горою одежд и состоит. Только не надо видеть в нищем каком душу ту благородную. Не у каждого то сочтено и не каждый искренно им становится. Вот в таком определении та здравость и проявляется. По земле "глазом" хожу, вижу многое. Кто чем на жизнь промышляет.

Стыдно становится за труды свои рано идущие от того видения. Не тому вы обучились сразу. Надо было подольше подержать в эпохе другой. Вы тогда к уму сами бы дошли, а не я весть всегда присылал, чтоб ранее когда не убиенны были. Так-то вот, люди русские. К вам сейчас обращен взор мой. Хочу взрастить ум ваш до предела нужного. Хочу обустроить лучше жизнь вашу, да и других вообще. Но вы сами должны помочь этому. Не буду я лично ходить и палкой кого трудиться заставлять. Даю я только мысль благую и знания по времени взросления вашего большие. Не делал бы этого, если бы беда общая не грозила бы Земле вашей, а с нею и мне самому, ибо над вами состою и частью могу силою тою пострадать. Пришло время спасти самих себя и богу помочь, чтоб душа его обрадовалась и, наконец, осчастливилась жизнью вашей общей единой и радостной, а не в крови купающейся. Пишу историю вашу не для того, чтоб вы по ней спорили и склоки, ссоры пускали. Пищу, чтобы просто знали, как то творилось и почему сейчас все так состоит. Не буду я никаких доказательств слать вам по делу общему этому. Захотите – сами найдете. Нет – дело ваше «погонное», о котором зараз расскажу. Знаете, как говорят, дело в шляпе состоит. Так вот сейчас оно так и производится. Только шляпа та фуражкой зовется, а ряд людской в погоны обряжен. Это я к тому говорю, что готовится на Земле всеми вами пожар единый от погонных тех рядов со всех сторон. Угрозы пока не шлют. Но подготовка во всем идет. Думают, что об том не ведает никто. Говорил ранее и сейчас скажу. Землю вашу сквозь вижу. Все обнаружить могу и детально указать, показать и оформить доктринно. Есть у меня все прерогативы к делу тому. Вот что хочу сказать еще по всему. К войне готовиться не надо. Она уже к вам пришла давно. Стоит только кнопку нажать какую, и все – готов мир земной. Уж, я-то точно все знаю. Поверьте, дело очень худо состоит. Не говорю уже о беде самой, к вам грядно идущей. Может она уже неживое поразить, ибо к тому везде приготовления идут. Пока еще есть время на обдумье всего. Пока еще я сам не возложил «ваше дело» в сторону. А ведь такое может быть, когда усмотрю, что все уже бесполезно делать, хотя, конечно, буду стоять до конца в деле мира всего.

Ну, а теперь, продолжу.

Окромя того, что уже сказал про Петра в делах его неблагих как для себя, так и других, есть еще одно из ненужностей.

Сильно зазывал он к себе заморских гостей всяких и вечно свою боль головную передавал. Говорил, что слабоумные многие на Руси той великой и что дела плохо чинят. Многие подряды иноземные к себе привел. Простых рабочих понаехало также много. Все это больно сказалось в России той. И бунты были небольшие, и даже война крестьянская, хотя продлилась всего шесть недель.

Землю Петр давал тем иноземцам, а своих изгонял, коль если ему в деле том перечили. Оттого война та и свершилась.

Конечно, слухи разнесли все то по землям другим и особо Петровы «проповеди» по уму русскому.

Из-за этого русских стали еще больше избегать, а кое-кто захотел и вовсе изгнать и уничтожить. Вот так простые обидчивые разговоры могут беды понаделать. Вобщем, нельзя в деле каком особо переусердствовать.

Если бы ограничился Петр просто несколькими сотнями людских душ иноземных, да слух какой не пускал, то оно по-другому бы и вышло.

Согласно этого же или на той почве возросла рознь между самим Петром и шведом Карлом. Встречались они друг с другом и беседы вели. Карл говорил, что нельзя люд русский так сильно оскорблять.

– Мы ведь тоже из корней тех, – говорил швед, – значит, и нас к тому причисляешь.

– А чего вы добились? – выпалил тогда Петр. – Ничего. Так вот сидьма и сидите в землях своих.

– А куда нам идти. Нам и тут хорошо. Дело свое знаем и мастеров чужеземных не зовем, яко ты.

– Много ль вы знаете обо всем, – ответил ему Петр, -мыслишь, яко русский дворовой. Тот только по двору и бегает, яко мышь какая. Так и вы поступаете. Пригласили бы кого, так дела лучше бы пошли. Оно и видно, что из наших корней. Ни воевать, ни дело чинить, ни ум вправлять. Ничего не умеете.

Обиделся на то Карл и сказал так:

Если хочешь вину в ком поискать, то вначале к себе обратись. Сам-то недалек особо умом. Опосля себя скольких оставил?