Текст книги "Поле Куликово (СИ)"
Автор книги: Сергей Пилипенко
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Мало было мастеровых каких, а времени на обучение не было. Потому, решил Иван-4, что ружья те нужно закупить, а уже затем свое построить.
Так и поступили. Вооружили вначале его гвардию. Тоесть, тех, кто его охранял.
Гвардией же они стали зваться потому, что гвард часто от них можно было услышать. То есть обозначение русского мата. От того произошло уже гвалт, бардак, гвардеть и т.д.
Для обучения делу тому мастеровому и огнестрельному из Англии были привезены мастера. Платил им царь чистою золотою монетою, кторая для дела того начала издаваться.
Дело то подряжено было новгородцам. От них же и злато шло. Не любил их царь и всяко зажимал или притеснял. Потому такое вот дело состряпал для них.
Почему так говорится?
Потому что, грамоту цареву многие руки трогали, и она по большей части на тряпку была схожа. Так вот слово то и состоялось. Вначале решено было поставить заводь /слово то от слова заводить что-то пошло/ близ самой Москвы в окрестностях Кузнечного моста, кторый и тогда так именовался потому, что кузнецы там дело свое творили.
Но, подумав, царь решил отнесть подальше ту заводь и обосновать в районе града Звенигорода, что под Московью.
Там были обустроены первые цеха по тому ружейному воспроизводству. Но то не долго продлилось. Опосля смерти Ивана-4, заводь была перенесена в град иной, чтоб не слыхать было выстрелов, и тишина вокруг Москвы стояла.
Вскоре рать или войско царево перевооружилось.
Но секиры свои бросать не стали. Ружья те только раз стреляли, а врагов было много. Оттого Иван запретил оставлять свое изобретение воинству.
Надо отметить, что полное вооружение было осуществлено уже во времени царя другого. А тогда, лишь основная часть ружья те имела.
Несмотря на свою болезнь и лень, Иван Грозный все же многими делами занимался. Жесток был и лют особо.
Оттого месяц один в году так прозвали. Подметили, что ко времени тому лють его сильно увеличивалась. Развел тот царь своеобразную шпионскую сеть. Разослал повсюду гонцов-послов и велел им слово от него молвить дружелюбное, а самим дела вести в угоду Руси и ему самому.
Шли у него дела и в Османии, и в той же Англии, и среди тевтонов, литовцев и многих других.
Уже перед смертью он и среди своих начал то же обосновывать, подсовывая удельникам царских указчиков. Позже их приказчиками определили, а надальше тот чин как исполнитель состоялся.
Иногда, народ прозывал тех же душеприказчиками, так как знали, зачем они при удельниках находились.
Иван Грозный ввел еще одну модернизацию.
Создал он первый тайный совет. Который так звался только лишь потому, что сам царь того хотел. Входили в него князья и он сам.
Удельников-волостных к делу тому не призывали. По большей части там все молчали, как и на Земском сборе, но все же иногда речь произносили, так как царь поручения кому давал и велел об них отчитываться.
Позже грамоты заставил писать, а чтоб не читать самому и глаза не томить, назначил он одного человека, которого урядником прозвал.
– У ряд дел происходящих будешь меня вводить, – так он сам говорил, тут же глаза прикрывал и голову назад склонял немного, чтоб поудобнее было.
Человек же тот ему доклады те читал. На дела же какие особые царь лично люд подбирал, сам делу какому обучал и отправлял, опосля только вести от него перечитывая.
Вобщем, это и были те первые шпионы, о которых говорилось.
Вот, практически, и все новшества, взошедшие при том царе. Особое место занимает его отношение с церковью. Хотел и он, уже постарев, замолить свои грехи. Подвластен был особо главенствующему монаху или патриарху всея Руси и Московии.
Понаделал, яко и отец, много царских подарков в землях обозначенных святым людям, как он их величал. При нем чернь та голову поднимать выше стала и к власти той снова стала тихо подбираться.
На исповеди какой грехи тайные выведывали и ими же потом пригрожали кому. Захотели они имя свое старое возвернуть и достигнуть вершин всякой земной славы.
Так вот та опритчина повелась, что в истории сказана. Только слово то обозначало не только смысл земельных угод или другого. Имелось в виду и бралось за основу слияние царской и духовной власти.
Опосля Епархия и введения им епархий, а также образования епархиального союза от состава церкви всех земель русских, на пост тот взошел другой человек.
Имя ему было Димитрий и Митрофан по божьему. Оттого имя как бы слилось и стало попозже одно обозначать, то есть Дмитрия могут Митей обозвать и т.п.
Его восхождение как раз пришлось на момент
кончины Ивана Грозного. Но власть сразу захватить
не удалось. Пришлось претерпевать другое
приблудное нашествие царя, о котором далее сказ
пойдет.
Царь же Иван-4 в боли своей и скончался. Некому было царя спасать, да многие только и ожидали его смерти, чтоб поспокойнее было.
Так получилось, что место царя занял человек безродный, тоесть простых кровей. Исправил он одну грамоту цареву и провозгласил себя сам, якобы в угоду самому Ивану-4.
Привыкшие волю всякую исполнять и еще не отвыкшие от всякой казни, люди подчинились. Митрополит ничего сделать тогда не мог. Пришлось ему тогда терпеть то и дело свое по Руси продвигать.
С момента кончины Ивана Грозного на царском престоле Москвы той кто только не пребывал. В основном, самоназванны были цари, да еще от роду иного старого княжеского.
Первым место то занял прозванный всеми Малютой один царский писец из Почтового приказу, который как раз перед смертью Ивана стал так именоваться.
За время правления того царя самоназванного на Руси великой особых перемен не произошло. Были нападки со стороны Османской империи злодейских групп, численность которых доходила порой до 1 000, а то и больше. Сами злодеи к самой империи не относились. Это разбойники из многих тогдашних государств, которые объединялись для таких вот набегов.
Люди путали их с моголами, а потому так и прозывали басурами или татаро-монголами.
Войско то вновь перевооруженное /к тому времени на Руси пищаль придумали свои мастера, теми англичанами обученные/ ходило взад-вперед по земле русской и службу царскую чинило.
Только и заслуга того Малюты, что создал он службу приграничную. То есть, начали войска в некоторых местах оседать, казармы себе строить и проживать там.
Люд их кормил, а они его якобы защищали, хотя в земли русские особо никто не лез. Западники только бунтовали, да еще люд какой из числа изгнанно закрепощенных.
Многие отряды войск тех были в земли болотные угнаны для сохранности тех границ. Там содержались в грязи и копоти, без еды порою и всякого добра привозного. Позже многие бежать стали со службы той и оставлять места оные.
Тогда Малюта приказал торг какой туда воздвигать и воинству всем пособлять. Указ тот великую Русь обошел и везде укрепился в силе.
Стали чаевые посады-терема строить, да вояк тех угощать. От того чайные и пошли в деле ратном. Надале дома те к полкам отнесли, да так они за ними и остались.
Много Малюта за свою бытность люду ободрал, много спин исполосовал. Оттого фамильно и именем состоялся.
То не Скуратов, а Шкуратов его фамилия. А Бельский уже позже образовалось от починщиков его и друзей угоремычных бывших стрелков.
При Малюте Русью никто не правил. Все брошено было на самотек в угоду князьям да удельникам. Только черни мало что доставалось.
Сам Малюта говорил, так:
– Вам Иван Грозный дал всего премного. Тем вот и пользуйтесь, пока я не забрал обратно.
Опосля этих слов задумали его отравить. Но, подумав, решили обождать. Дела все свои уладить и подготовиться к созданию духовного царя на Руси.
Сам Димитрий сказал так:
– От гадости своей бельной сам скончается вскоре. А нам ко времени тому надо подготовиться. Будем своего возводить на престол царский.
Так оно и состоялось, но не совсем удачно. Недолго тот царь правил из-за своей близорукости политической. Но обо всем по порядку.
В свое время заключил Малюта договора разные. В пьяни своей о многом не помнил и некоторые грамоты вовсе где-то посеял. Наступник же пришел и того не знал.
А когда воочию узрел, то не признал. Жаден до земли и власти был. Малюта сам скончался.
От бели той сгиб. Унесли тело его подальше,
да так в лесу и покинули.
Никто хоронить не схотел. Такой был царь. Слух же духовники пустили, что якобы он в земле Ливонской погиб.
Не было такого и не обозначалась так земля какая. Название то последующий царь придумал, чтоб побольше историю запутать и себя к делу царскому привести сподручнее.
За время Малюты многое из Руси потекло за грань русскую. То были первые коррумпированные элементы или теневая экономика по тому времени.
В угоду чреву своему и подарку какому, Малюта указы чинил и велел пропускать всех, кто с грамотой его велся. Позже их подделывать начали и все самоходом без царя потекло.
Так вот.
Объявив о том, что Малюта погиб, духовники сами к власти прибегли. В очередной раз грамоту сочинили и якобы завет составили царя прежнего.
Еще и в предыдущую для уверенности добавили, чтоб и Иван Грозный был к тому делу причастен.
Люду простому до того дела не было. Малюта, хоть и зол был, но все ж землю пораздал. Немного ее тогда за самим царем осталось.
Удельники-волостные, да еще князья, от Ивана-4 произошедшие, также особого внимания делу тому не придали.
Они разбогатели больше и бояться царя перестали. Многие своих стрелков завели и даже грани установили. Вот на время то и ложится разделение земли русской.
Окраина самостийна оказалась, Бела Рось образовалась, волость Pижская, волость Тмутараканская /князей там не стало родовых/, Рось само собой обозначилась и как Россия в последующем выделилась. Правда, то еще не скоро произошло.
Новгород, варяги, а по тому времени уже Скандинавское княжество, так же отдельно состояли.
Войско царево получилось разделенным или окружным. Так вот округа те еще издавна на Руси общей повелись.
Сибирь, паволжь и другое так зa Росью и оставалось. Никто туда больш не ходил, но в ряды годы дань кое-какая приходила.
То, что царь якобы икру ложкою ел – просто вранье.
Тогда ее еще не солили, да и вообще не употребляли.
Позже сельдь начали из лосося творить, а уже в веке 18-ом к икре умом дошли, да и то не русским. Оттого, что икру ту не ели, а в реку всякий раз бросали, то и рыбь больш водилась и в ряди-годы ее полным полно было.
Теперь же, наоборот творят. Думают, Бог им еще пошлет. А из чего – думать не хотят. Так то все во всем и творится. Только пользоваться умеете, а создать что некому, да и не хотите вы с младу самого.
Каждый призван трудиться. Ан, нет – давай сразу всего премного, а трудиться опосля, мол, будем, яко сможем вообще то делать от лени своей великой да алчи, из года в год растущей. Так вот я вам скажу как Бог по делу тому и речь о другом продолжу, а то боюсь, времени не достанет, чтоб высказать полностью всю историю сию.
Итак. Малютой завершили один первостепенный взлет мысли хитросплетущей. По тому пути и другие пошли.
Опричники по слову божьему, ими самими придуманному, да по земле русской, уделами обозначенной, начали свою мзду люду русскому воздавать.
Опосля смерти Малюты того воцарился на престоле русском царем сан духовный Димитрий.
Хотел вначале другого поставить, да побоялся, что от линии той опричной он откажется, царской власти испробовав. Потому, сам воцарился, а другам своим объяснил так:
– Бог на ухо шепнул мне, чтобы я сам место то занял. На какуне то было во время святого правления /тогда канон еще кануном звался/.
Так вот и добрался один из опричников до власти той. Правил он недолго. Свои в том помогли. Поняли, что сам то все придумал и место царское занял.
Дело в том, что Бог своего человека послал в среду церковную и апостолатом его объявил. Конкретнее было то все так.
Стояли все церковные чины на кануне одном и песнь влачили к богу. Вошел другой человек -посторонний, и рядом став, стал то же влачить, но по-своему немного, а опосля и вовсе на другое перешел. Собравшиеся остановились и к нему обратились.
Кто есмь будешь? Откуда прислан?
От бога самого, – ответил человек и пальцем в небо тыкнул.
Обманом взять хочешь! – вскричали все и к нему бросились.
Но словно о стену невидимую ударились и на земь попадали в том храме небольшом.
Испугались тогда, в себя сквозь шок придя, и начали на коленях ползать, чтоб чловек тот их простил и к богу молитву отнес ихню.
Опосля случая того начали все они его подробно слушать обо всем.
Рассказывал он многое. О царе том правду разнес, и их самих сказал. О многом другом ведал.
Прозрели слепцы те и в то поверили сполна. Тогда вот обман и раскрылся. Тогда же сама церковь Димитрия Лжедмитрием обозвала и с царского престола скинула.
Хотели иного водрузить из своих, но чловек тот поведал, что бог супротив того стоит.
Нужно посадить тех, кто по роду княжескому состоит из новгородцев, к тому престолу Московскому и всея Руси опостылых.
Так и поступили погодя. Человек же тот сник – пропал, значит. Был он в келье небольшой, да вмиг один и удалился.
Видели то многие и вера от того еще больше укрепилась. По тому случаю был праздник учрежден по русскому, по-своему, святого вознесения.
Приходился он на день солнечный, особо длинный по сравнению ночи.
Позже, как Ивана Купала обозначен был. Традиции совместили и веру к дню тому присоединили.
Именем упрочили все то церковным, да сказ обо всем составили. Только то не легенда, а правда была.
От того вера немного зародилась в самих священнослужителей, кторые после того стали священниками епархиальными зваться.
Так вот то дело сотворилось и потому Лжедмитрия того не стало. Но не убивал его никто и зла не причинял.
Прознав про чловека того, что Бог послал и узрев его воочию, он сам все бросил и в чернь простую ушел, чтоб грехи замолить и пред смертью своей исповедь совершить.
Опосля его на престол русский, московский значит, пришел князь новгородский из Романовичей или Романовых, как то говорят.
Звали его Александром.
Но недолго и он проправил.
К тому времени на Руси всей смута наступила. Прознали про царя того Лжедмитрия и уже этому не поверили.
Народ восставать начал, удельников розгою потчевать, пламя по двору пускать, а на новгородцев от земель волынских и других войной идти собрались.
Объединил тот поход гетман окраинский, в Киеве восседающий.
Фамильно Скоропадским состоял, но на самом деле был другим человеком. Имя так же Дмитрий носил, рясу порой одевал до бога идучи, и в ней же в битву собрался.
Избрали его тогда случайно. Или по случаю. Дети Скоропадского были малы еще, а он при дворе киевском состоял. Был боговерующ и рьяно волю церковную исполнял. А надо сказать, что тогда небольшой раскол произошел между московским патриаршеством и киевским ризничеством. Не понравилось им, что первого Лжедимитрия те спровадили.
Так вот Лжедмитрий-2 появился и походом на Московию пошел. Но своего не добился. На поле сражения был смертно ранен. Стрела угодила ему в грудь. На том же поле ратном пострадал и Александр.
Так же стрелою ему грудь пробило.
Скончался он сразу, а другой еще жив был опосля битвы той под самой Москвой.
Завидя, что начальники уже в бою не участвуют, войско также битву прекратило. Много людей ни за что пострадало. Опосля помирились там же и только недоуменно друг на друга глядели.
– Зачем то сотворили? Сами не знаем, – так говорили тогда люди, – видать, кто-то нас специально стравил.
Взгляды обратились всех к волынским стрелкам, отдельно полком стоящих. Был там главный среди них.
Его Болеставом звали. По роду старому по дочерней линии по Ярославу шел. Был он тогда князем в земле польской, кторая в составе Руси была.
Грань тогда проходила от моря Белого /Балтийского/ в устье реки одной большой и до самого города Познань.
Познань сама русским градом была. И слово то или названье исконно русское. Познание пришло в одном году к тем давним русичам. Оттого так и назвали. К волыни вся та земля относилась и так ею и считалась.
В одно время часть земли той вместе с Ярославной отделялась. Но затем вновь соединилась и как раз на момент битвы той была в составе Волыни или Владимиро-Волынского княжества.
Так вот, решили тогда все, что это Болеслав подхлестнул всех между собой драться и на Московь идти. Руку литовцев-тевтонцев увидели вдруг в том человеке. Так ему и сказали.
Обиделся Болеслав и полк свой увел, а на прощанье сказал:
– Уйду я вовек из земли русской и свои грани Жечи Посполитой обозначу. Так говорю я, потому что хочу видеть землю свою не в огне, да полыми, а в вечном благе происходящем.
Так вот и образовалась Жечь Посполита или Польское княжество. Уже позже та отделившаяся часть вошла в, так обозначенное, литовское княжество, составив договор и своеобразный раздел владений. Говоря проще, они объединились или создали союз.
Так вот.
Увезли тогда смертно раненого гетмана или Лжедмитрия-2 с собою те воины Болеслава. Сказали, что завезут в Киев, пока вы будете тут между собою разбираться.
По дороге тот скончался. Но тело все же довезли и захоронили подле могил ранее усопших.
Болеслав двинулся дальше, а по земле слух пошел, что то поляки сотворили и гетмана-князя увезли. Вобщем, разное говорили и обо всем не расскажешь. Слух – он и есть слух, а не какая-то точная история.
Потолклись еще дня три русичи на поле том под Москвою, а после все к землям своим повернули.
На престол московский рукою махнули, да так без царя и остались. Удельников вновь "починили" и снова за работу какую принялись.
Новгородцы больш князя не стали присылать, сказав, что по Москве той вечно упадь идет. Так же в Киеве было. Зато на месте князья хорошо правят и всегда до почину свободного доживают.
Вот тогда и наступил момент истинного правления церкви. Собрали вновь Синод, и он начал Русью той править.
Кто б в Рось не приезжал, всяк удивлялся. Нет царя и не у кого чего спрашивать. Работа какая сама по себе шла. Войско по границам стояло, вошь вскармливая, люд трудился, усадники с жиру вновь бесились, а голытьба безземельная в монастырях, а то и на пустырях проживала, питаясь там тем, что придется.
Проправил Синод около тридцати лет. Особых изменений не было. Потому, за правление то и сказать нечего. Наверное, и дальше так шло бы, если бы за гранями кое-какие изменения не произошли.
Начала Европа Европой становиться. Toeсть, деление стало происходить. Литовское княжество расступалось.
Образовались государства, и возник монархический строй по принципу Европы западной.
Водрузились короли, стали территории по-другому именоваться, и на Руси все это соответственно отобразилось.
Начали грани ее сужаться или подвигаться ближе к востоку и причем со всех сторон.
Опосля отдела Речи /Жечи/ Посполитой западники свою территорию обозначили и выдвинули единицу правления – униту. Это смешанная церковно-государственная власть.
Волынские земли к ней притянулись. Другие, по ту сторону, удалились и примкнули к Речи Посполитой.
Люди сами так решали тогда, подчиняясь какому-то своему чувству тяготы.
На севере и северо-западе Руси общей также изменения произошли.
Вначале отделилось или выделилось Скандинавское княжество, которое по-своему входило в союз с Литовским.
К тому времени то княжество разделилось на небольшие государства и сформировало свои правительства. Но из состава Роси той еще не вышло и сохраняло право на царский трон как сродственная княжеская группа.
Из состава Литовского княжества выделилась германская группа и удалилась ближе к западу, романская группа и группа правовосточных славян. Это чехи, словаки.
Конечно, все это не могло не отразиться на самой Руси. Правящий Синод не принимал активных действий в ведении политики государств. Потому-то и теснили территории Руси, а войско, молча, отодвигалось к себе ближе.
Отчасти, это им нравилось, так как близость людская давала надежду на более лучшее пропитание, одежду и вообще быт, тоесть условия.
Церковь вела себя по-церковному. Тоесть, она не руководила теми действиями и создавала почву для всеобщего недовольства. И первым делом недовольство шло от удельщиков, которые теряли части земель и лишались людского побору. Вот тогда-то и было принято Синодом решение о назначении царя на русский престол и своеобразном единении всех земель под руководством Москвы.
Для исполнения задуманного были вызваны в Москву все удельники и им приравнивающиеся воинские чины из составов тех частей. На тот съезд прибыло более двухсот пятидесяти человек.
Так была поделена тогда Рось, Окраина, Бела Рось и другие, выделившиеся ранее княжества.
На совместном заседании, которое проводилось в самом Кремле было решено воссоздать царскую власть и избрать одного человека на тот трон. Из этого состава в очередной раз выпали новгородцы. Они не приняли участия и остались вне тех решений.
Таким человеком стал один из удельных людей, имя которому было Ферапонт.
Ему вручили тот царский жезл и при всех одели корону, воссадив на престол. Вместе с тем произвели царственное вхождение согласно веры и русских традиций.
На том вхождении было обозначено новое имя царю и с ним он остался надальше.
За небольшой рост прозвали того царя Меншиковым. Был он юрок, быстрогляден и вел дела свои исправно.
Имя же дали Алексей.
Человек тот был молод и, как говорят, здоров. За дела принялся сразу и резко изменил ситуацию на Руси.
Вначале перевооружил войско, создал первую мануфактуру, что шила бы им одежду и привел в соответствующий вид.
Издал первый общерусский устав и обязал чинить воинскую повинность по здоровью.
Каждого молодого и здорового забирали в войско, и там он служил пять лет. Опосля его спрашивали, не хочет ли он продолжить то за деньги. Кто хотел – тот оставался, получая жалованье.
Чуть позже тот же царь обосновал первый войсковой университет, где обучал воинов делу мастерства и почина.
Конечно, обучались самые сметливые и трудопокладистые. Опосля того учреждения выходили первые русские офицеры, коим давался младший чин. Они то и составляли костяк той армии, которая до того была без единого начальника, окромя самого царя, и разбросана повсюду.
Вобщем, царъ в деле ратном порядок навел хороший. Он же начал обустраивать первые казармы примерно того типа, что сейчас. Согласно всех этих усилий буквально за десять лет Русь была воссоединина между собою и закрыла границы с запада, севера и юга по морю.
Ввелись первые таможенные службы и пошлины /мыто/. Образовались первые гильдии купцов. Начали фамильно обозначаться их уделы, а также всякие другие, в том числе и церковные. За время правления этого царя произошло своеобразное объединение земель всей Руси великой.
Никаких войн не велось. И, так называемое, украинское освободительное движение под управлением Б.Хмельницкого, его сына и т.д. не велось. Отдельные стычки существовали и они относятся именно к этому периоду. Теснение границ было прекращено, а на этой почве создавались одинокие разногласия и велись своеобразные отмстительные столкновения.
На базе сформировавшегося войска московского, обозначения строгих границ, возникновения единого устава, становления в целом русского государства и возник Переяславский договор. Это всего лишь обозначение союза в уже существующем давно государстве между удельными территориями. Примерно то же можно сказать об отношениях Федерации и Субъекта федерации на базе их договоров. Просто тогда шла централизация власти опосля скольких лет неправления.
Конечно, на этой почве несколько обострились и международные отношения. И особенно с Речью Посполитой, Литовским разъединением и составом государств из Скандинавии.
Но далее обычных столкновений на линии границ дело не шло. Просто каждая сторона хотела почерпнуть себе земли побольше.
На основе всего этого можно сказать следующее, что Б.Хмельницкого, как лица исторического прошлого не существовало. Это всего лишь легенда.
Фамилия того гетмана Скоропадский, а то его псевдоним, полученный за обоснование города Хмельницка и за богом данные качества в достижении дел.
И еще по тому поводу скажу так.
Завсегда на Украине со времен ушествия князей правили Скоропадские аж до самой революции 1917 года или точнее, до скончания войны в 1916 году.
Разные присваивали им чины и даже имена в виде псевдонима. Это так народ пожелал, чтобы память лучше сохраняла какие события.
Так и говорили.
– Это за Богдана было. Это за Тима /что значило с отметиной на голове/. Это за Бородаватого и т.д.
Соответственно тому поступали и летописцы.
Иногда своей рукой подтверждали то сами народные избранники. Нельзя было с народом ссориться. Потому, всякое претерпевали и поддерживали.
Это, к примеру, так же, как Ленин– Ульянов и т.п. Оттого псевдонимы дошли до наших времен. И завсегда на Руси так творилось.
Человека по делам, отметинам и прочему запоминали. Как думаете, много грамотных было, к примеру, на Руси на год 1600?
Отвечаю. Всего 1000 человек, да и то не совсем умеющих и знающих, как все то творить. Вот памятью все и передавалось. Также, как то делается сейчас, ибо газеты, журналы – это лишь отголосок настоящей правды.
Примерно на тот период падает обозначение Украина и Бялостось. Уже дальше последнее стало как Белорусь. Но вернемся к тому царю и великим его делам.
Как и говорилось, был он молод и силен духом своим. За десять лет правления своего крепко Россию на ноги поднял, а сам не особо пострадал, тоесть мало изменился.
Люди говорить стали, что то сам бог ему силу дал, чтоб дело сотворил и царя другого после себя оставил сподобного.
В этом направлении царь тот Алексей Михайлов /от назначения в день тот и вечного успокоения опосля трудов великих/ и трудился.
На ровне с делами великими слыл он и большим грешником по делу сватовства какого и в роду целом женского.
От одной связи такой, самой историей не обозначенной, поимел тот царь сына. Иваном вначале назвала его мать.
Но люд не захотел имя то слышать, а потому окрестили в Петра. Не хотел царь тот, чтоб народ воочию глаза ему в деле том колол, потому и отправил сына вместе с несостоявшейся женою подале от самого себя.
Вначале в Старом 0сколе содержал подле одного монастыря, затем в Пермь отправил, оттуда в Псков, а надальше, когда Петру годов восемь исполнилось увез их совместно за грань русскую, якобы в обучение отдал.
Долго там тот молодой человек пробыл и мать его там скончалась от болезни чехоточной. 0б том он отцу поведал в письме небольшом, кторое чрез гонцов-послов передал.
Не приехал тогда сразу царь, а лишь год спустя объявился. Заставил Петра того письмена те съесть, чтоб правду по Руси не пускал открыто. Заодно определил его в ученики к делу мастеровому корабельному.
Хотел царь иметь свой флот хороший, а старые лодии никуда не годились. Так, только чтоб по реке какой и ходить. Велел ему хорошо учиться делу тому и без его ведома на Русь не ехать.
– Сам за тобой приеду, – сказал тот царь, да так они и расстались.
Много лет прошло с тех пор. Алексей занят работой был сильно.
Окромя объединения, порядка в войсках и дел строительных по округе земель новгородских задумал он град поставить на рубеже моря одного заливного в устье реки небольшой.
Долго к нему путь клали от самого Новгорода и лес, как подстил ложили, чтоб в болоте где не утопнуть. Много лет отдал царь делу тому. Людей трудилось около трех тысяч там. Еду свозили по свеженастеленному тракту. Так то слово тогда и появилось.
Оттого, что топорами стучали – трак, да трак. Чем дальше удалялись, тем сложнее еду доставлять стало.
Потому, вскоре прекратил царь те работы и занялся переселением людским.
Велел всем усадным князьям /которые по его приказу стали так зваться и чин соответствующий получили военный, университет все до одного пройдя/ людей откреплять от себя и к Новгороду посылать, где их ждать сам царь будет, а опосля определять в каком месте им поселиться.
Шли они со всем своим майном, тоесть хозяйством. Майновали, значит.
Многие разуты были или по дороге обувь свою «порастеряли». Назвали тот путь их лапчатым из-за лаптей многих утерянных. След тот до сей поры сверху виден и яко захотеть, то докопаться можно.
Вскоре после сбора первого, повел их царь сам по тракту тому и в одном месте расселил. Сделал вырубку большую под посевы и другое, а также дома сразу поставили. За одно лето то и состоялось.
Назвали поселение то Алексеевкой. Неподалеку от самого Новгорода оно состоит и по сей день славится. Название, правда, сменено и его еще отгадать предстоит.
Надальше царь вновь воротился и стал другой сход дожидаться. Так вот он поступил пять раз. Ровно пять лет на обустройство тракта того, а заодно и городищ у него ушло.
Там же царь тот и оженился.
Нашлась одна девица, что сразу не схотела волю царскую чинить. Пришлось ему венчание производить. Думал, опосля что состоится и можно будет убежать, но вновь та схитрила, и потянула царя в град Москву, где привселюдно замуж и вышла. Только тогда царь к ней и доступился.
От брака того состоялся сын, кторого, как и предыдущего, Петром окрестили. Так сам царь повелел, чтоб смутные слухи в народе угомонить. И в общем, то ему удалось.
Тем временем, первый Петр ему вновь письмо написал и чрез тех же передал.
– Хоть и объяснял ему, – разозлился царь, – но, наверное, мало. Поеду, и справлю ошибку сию.
Так и сделал.
Но Петр уже знал, что будет. Потому, спрятался, а новое письмо отцу оставил, где сообщал, что делам обучился и готов к работе приступить.
Тот, в свою очередь, так же ответил.
– Рано еще просишься. Обучайся делу судоходному. Тогда и вернешься сам.
Понял то Петр и вновь делу предался. Царь же, так сына не увидав, вернулся обратно, где делами занялся.
Вновь взор его прильнул к тому тракту. Нужно было град строить. Но топь там была и вода разливалась.
Царь же хотел, чтоб град прямо на воде стоял. Чтоб способность была сразу в море выходить.
Вот тогда и занялся он болот осушением и дамб строением. И первая набережная в виде мостовой, облегающей вал земляной, была тем царем обустроена.
Тогда же люди узнали, что торфом топить можно и удобрение земле делать. Приказал тогда царь свозить в одно место торф, а надальше по земле развозить.
Согласно этого указа к тому устью потянулись обозы.
Туда еду везут, а оттуда торф добытый и осушенный. Много торфа по сторонам падало. Однажды из-за того пожар великий состоялся и часть тракта изничтожил.
Хорошо дождь пошел и потушил немного. Дальше люди сами управились.
Вот тогда царь и решил делать ту дорогу из камня. Велел мостовую по бревнам тем сооружать. Так вот прямо сверху они и ложились. Камни землей болотной вперемешку с торфом, глиной и вязью травянистой перекладывали. И вновь до градостроительства дело не доходило.
