Текст книги "Великая империя зла (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

–     А почему ты говоришь, что она дана по праву? – усомнился в который раз эмир.

–    Это долгий разговор и как-нибудь, когда станет потише, я отвечу тебе. А пока все, иди и смотри в оба. Не жди, а напади первым. Атака – лучшая защита. Ты ведь это знаешь.

–    Да, – хмуро ответил эмир, совсем не понимая, почему именно ему это надо сделать.

И, словно угадывая его мысли, звездочет произнес:

–    Тебе это нужно сейчас, как воздух. Если ты остановишься перед чем-то, то не выполнишь указание султана, а он пока здесь, – и Файрух указал пальцем куда-то повыше головы.

В ответ эмир не проронил ни слова и, не прощаясь, вышел из комнаты.

"Хороший знак, – подумал звездочет, – никогда не знаешь, что случится с тобой завтра. Поэтому, прощаешься всегда, когда уходишь. Но, если не попрощаешься, то значит, обязательно вернешься", – и он снова по-философски поднял палец вверх.

За эмиром последовала по пятам его охрана. Теперь он знал, что идет туда, куда велела в очередной раз его судьба, и теперь он был уверен: ни за что на свете не отступит со своего пути.

Таким его хотел видеть тот, чью последнюю переданную жизнь, он сохранял втайне от всех.

И хотя Абдах вовсе не любил восхвалять себя даже изнутри, все же не выдержал и почти вслух произнес:

–    Я снова на коне и снова верен своему султану.

На что охрана многозначно перемигнулась и, следуя за ним,

старалась понять, что же такое случилось с эмиром, что он

произнес эти слова.

Но мысли пока не посещали их головы, и они в молчании продвигались дальше.

Так и должно было быть тогда, когда кто-то произносил мысли вслух, а кто-то просто их слушал.

А время шло и не останавливалось ни на минуту.

Шел еще день, но уже ночь вставала где-то за углом и бросала, хоть изредка, свои мрачные тени на их лица...

Глава    10

Эмир приблизился к воротам огромного  по своей занимаемой территории  подземного царства Аида, которым и был в то время турченский дворец, основная часть которого находилась под землей.

Ворота не охранялись. Да в этом и не было никакой надобности. Все  знали о его предназначении, и вряд ли кто пожелал бы отправиться сюда по доброй воле, да еще навстречу набегающей ночи.

Спустившись с лошадей, они прошли мимо ворот и приблизились к самому дворцу.

Дверь была немного приоткрыта, и часть того небольшого света от нее выходила прямо на улицу.

Внутри слышался какой-то непонятный шум, и лишь подойдя ближе, они услышали завывание голосов.

"Кто-то усердно трудился в поисках доказательств чьей-то вины", – такое заключение сделал сам для себя Абдах, и почему-то нервная дрожь пробежала у него по телу.

Ему представилось вдруг, как он сам находится возле какого-либо столба, а  его тело подвергают пытке.

Отбрасывая мрачные мысли в сторону, Абдах с охраной приблизился к самой двери, но заходить все же не стал, а остановился возле порога.

И как бы подбадривая его к действию, изнутри прозвучал голос:

–    Ну, что же ты остановился, пес, продолжай, – а затем голос и вовсе сорвался на крик.

Кричали что-то непонятное и, к удивлению для себя, Абдах обнаружил, что кричали на другом языке, смысл которого сводился к следующему.

–    Я тебя прибью, собака, если ты не выложишь, куда эмир подевал свою шкатулку...

Тихонько заглянув вовнутрь, эмир с ужасом обнаружил, что возле столба висело тело эфенди Мюра, а над ним склонилось неказистое и перекошенное от злобы лицо Кариба.

Где-то дальше стояла охрана, а еще чуть далее, переодетые в обычные одежды мюриды, о чем свидетельствовали их сложенные возле лиц руки и тихое бормотание в устах.

–  Где же халид? – задавал себе вопрос эмир, то и дело, посматривая по сторонам.

Самому лезть в пасть врагу было бы вовсе глупо, но, делать нечего, и эмир, со всей важностью занимаемого им поста, проследовал внутрь.

За ним последовала и охрана, с интересом осматривая стены и потолки здания.

То там, то там висели различные приспособления для наказания и пыток, а в самом далеком углу стояла приземистая гильотина, позаимствованная султаном у его заморских друзей.

Она как бы заключала весь этот, весьма печальный пейзаж, и подводила итог всем ранее указанным предметам.

От неожиданности, при виде просто так входящего эмира, у Кариба отвисла челюсть, и он забыл вовсе о том, где находится и что делает.

Но, спустя секунду, он все же пришел в себя и, мягко улыбаясь и кланяясь, почтительно произнес:

–    О, великий эмир, да простит меня Аллах за взятый грех на душу, но эта свинья, – и он указал плетью на Мюра, – не хочет отвечать на мои вопросы.

–    Вижу, – сурово ответил Абдах, – но, что-то я не вижу других заговорщиков.

–     О-о, – успокоил его Кариб, – они находятся внизу, там, под лестницей, – почему-то занервничал паша,  и красные пятна выступили у него на щеках.

"Лжешь", – подумал про себя эмир, но вслух произнес:

–     Так проведи же меня к ним. Я хочу их видеть и беседовать.

–      Слушаюсь, – и снова Кариб мягко улыбнулся, склонившись в почтительном поклоне.

Затем он махнул кому-то рукой, и его охрана окружила эмира так, чтобы не дать ему уйти из здания, на что охранники эмира уже вытащили было свои ятаганы и приготовили к бою, но тот же Абдах их успокоил:

–    Положите оружие обратно, я здесь у друзей.

–   Ошибаешься, приблудная крыса, – обозвал его грозно оскалившийся вдруг паша, – ты пришел не к друзьям, а за своей смертью, но перед этим я хорошо поджарю твои пятки и почешу   немного тело, а ты мне за это время скажешь, где спрятал документы и куда подевал его жену с гаденышем.

От такого святотатства у Абдаха закружилось в голове. Наверное, прав был звездочет, что говорил напасть первым, но теперь уже поздно было об этом вспоминать    и надо думать о том, как потянуть время.

И вновь пробежала тень сомнения:

–  А вдруг, Керим-бек только хорошая подстава? – и от этой мысли к горлу подступила тошнота, и эмиру стало плохо.

–   Что, ожидаешь подмогу? – хрипло засмеялся Кариб, подходя ближе к эмиру. – Не жди, они не придут. Я знал, что делал, назначая Керима в охрану.

И вновь Абдах подумал:

–  О, Аллах, как же я был глуп, и как ошибся в человеке, так глупо доверив ему свою жизнь и других. Хорошо, что  не сказал ему о жене и ребенке, –   хоть как-то успокоил себя эмир.

–    Что, думаешь, спасут другие? – вновь засмеялся Кариб. – Ты глуп, эмир, и к тому же бессилен. Поэтому, лучше сразу сообщи мне все без лишних усердий, и   я,  может быть, подарю тебе жизнь.

–  Собака, – вслух выругался Абдах, – ты предал всех и вся ради своей личной наживы. Скажи, сколько тебе заплатили за это?

–  Пока нет, но скоро заплатят, – со злобой ответил ему Кариб, – такая вонючая тварь, как ты, не должна находиться у власти. Есть гораздо получше тебя и родом повыше.

–  И кто же это? – спросил вновь Абдах, хоть как-то затягивая время, тайно надеясь, что хоть кто-то ему поможет в эту минуту, – уж не те ли мюриды, которых ты спрятал в простые одежды?

–  Я вижу у тебя хорошее зрение, и я чуть-чуть его сейчас попорчу, – и с  этими словами он двинулся к эмиру, на ходу изымая из костра, горевшего тут же, какую-то железную спицу.

–  Оставь его, – вдруг раздался  из глубины чей-то тихий и довольно знакомый голос, и  на переднем плане появилась фигура.

–   О, Аллах, – прошептал эмир, – это вы, Халиф?

–    Да я, а ты что удивлен этим? – отвечал тот, подходя ближе.

Издали было не совсем видно во что он одет, но спустя время, когда тот подошел почти вплотную, Абдах увидел, что на нем те же одежды, что и на мюридах, почему-то сейчас последовавших за ним и не отступая ни на шаг в сторону.

–   Не то, чтобы удивлен, а так, из личного любопытства, – отвечал ему эмир, – очевидно, на небе сегодня выходной, раз вы тут, в таком месте, да еще в такой одежде, – мрачно добавил Абдах.

–   Нет, ошибаешься, эмир. Я здесь по долгу службы. А одежды значения не имеют.

–   А как же ваши проповеди и как понимать ваши слова об неусыпающем оке Аллаха?

–   А я здесь именно потому, чтобы указать тебе путь истины, эмир. Аллах послал меня сюда и велел узнать, что это ты замыслил, скрывая от нас наследника султана и его "неверную" жену.

–   Она такая же, как и мы, – ответил эмир, – и ничего я не замышлял, а просто скрыл от той грязи, которая сейчас падет на мою голову.

–  Уж, не считаешь ли ты меня такой грязью? – гордо спросил Халиф, смотря эмиру прямо в глаза.

–     Не считаю, – ответил, скрывая свои мысли, Абдах, – но вас окружают  не те, кто истинно предан султану.

–   Хорошо, что ты так думаешь, – похвалил  Халиф, – но где же ты прячешь нашего маленького наследника? Скажи, если ты верный мусульманин. Вера ведь обязывает тебя ведать обо всем своему духовному лицу, не так ли, эмир?

–   Это так, но все же, я не понимаю какое отношение имеете вы к этому всему.

–   Как какое? – удивился Халиф, – Самое прямое. Согласно закону, мы должны хранить верность султану и его наследникам, и поддерживать среди людей. Именно поэтому я и здесь.

–   Не обманывайтесь, – ответил ему эмир, – вы не тот, за кого себя выдаете. Вы такой же, как и все здесь стоящие, и вас привела сюда та же цель, что и других. Власть. Вот, что крайне нужно вам сейчас. Вы хотели бы изменить вердикт и править сами без султана, исковеркав при этом закон в свою пользу.

–    Я вижу, что хула посетила твой рот, – сурово сказал Халиф, – и если ты сейчас же не извинишься предо мною, то будешь наказан.

–    Не вижу смысла в таком, – ответил прямо эмир, – вы все связаны друг с другом. Разница лишь в том, что кто-то может прикрываться чем-то более веским, а кто-то нет. Вас всех гложет мысль о власти, и вы все посходили с ума...

Халиф не выдержал и резко ударил по лицу эмира, от чего тот немного скривился и произнес:

–    Это и есть подтверждение сказанному. Вы такой же, как все.

–    К столбу его, – быстро приказал тот же духовный чин, и мюриды принялись исполнять порученное.

Охрану потащили к другим столбам. Они не сопротивлялись.

Было бесполезно что-либо предпринимать. Оставалось ждать только чуда.

И оно не заставило себя долго ждать.

Внезапно, со всех сторон на людей Халифа налетели другие люди. Завязалась  битва.

Мюриды повытаскивали свои кривые сабли и бросились в бой, заслоняя собой  своего духовного владыку.

Постепенно битва разгоралась.

Эмир стоял привязанным возле столба и молча наблюдал за всем. Наконец, один из освободившихся охранников подбежал к нему и развязал путы.

Абдах тут же бросился в бой, на ходу рассматривая, где его основные противники.

Халиф не участвовал в сражении, а всего лишь стоял, молча сложив руки и усердно молясь.

Сначала Абдах хотел было ринуться к нему, но потом передумал и бросился к Карибу.

Тот, очевидно, уже ждал его и мигом бросился навстречу. Они схватились. Драка была короткой. Минуту спустя Кариб, схватившись за живот, уже валялся у его ног и молил о пощаде:

–   О, прости меня, великий эмир. Это он меня заставлял, он послал за тобою во дворец людей.., – бормотал он, указывая рукой на Халифа.

Тот, видимо, слышал это и потихоньку отступал в сторону, явно опасаясь за свою жизнь.

–  Нет, не уйдешь, – разразился гневом Абдах, в один миг отрубая с плеч голову Карибу, и бросаясь вслед за своим основным врагом.

Теперь он действительно понимал, что либо тот, либо он – другого быть не может. И с яростью, присущей всякому воину, преследующему свою цель,  он устремился за Халифом.

Тот не успел далеко убежать и спустя секунды, они встретились вновь.

–    Ты же не убьешь меня, своего духовного наставника, – бормотал он  в страхе, – я ведь не причинил тебе вреда,  и к тому же действовал согласно приписанного мне законом долга...

–    Этот закон ты сочинил сам, – ответил обозленный эмир, обращаясь к нему на "ты", что согласно того же  закона было запрещено, – и теперь умрешь сам или я тебе помогу в этом. Выбирай! – и Абдах ткнул ему в руку его же, торчавший из-за пояса, нож.

–   Нет, нет.., – говорил, отступая назад Халиф, – ты не сделаешь этого. Аллах тебя покарает...

–   Сделаю, не взирая ни на что, – отвечал эмир, наступая на него, – и никто меня не остановит.

–     Даже вера!? – закричал Халиф.

–     Даже она, – только немного засомневался в себе Абдах, но потом все же вновь сделал шаг навстречу.

–     Побей тебя гром, собака приблудная.., – и Халиф бросился на него с кинжалом в руке.

–     Вот видишь, я же говорил, что ты такой же, как и все они, – сказал Абдах, дав телу пролететь мимо, а затем посылая в спину ему нож...

Подойдя к упавшему на пол Халифу, и вытягивая нож со спины, эмир произнес:

–   Ты умер, как настоящий воин в бою, и это избавит меня от угрызнений совести за твою бесчестную жизнь.

Он перевернул тело и посмотрел тому прямо в глаза.

Жизнь еще светилась там внутри,  и Халиф что-то прошептал.

Наклонившись ближе, эмир услышал его просьбу:

–    Не опозорь себя. Похорони, как и надлежит. Народу это не нужно, – и он закрыл глаза, испустив свой последний вздох.

–    Не волнуйся, похороню, как надо, – и эмир снова бросился в бой.

Битва уже догорала. Совсем мало осталось сопротивляющихся, и вскоре все стихло совсем.

Горы трупов заполонили всю часть здания. Кровь текла по полам целыми ручьями. Аскеры собирались в одну сторону, и Абдах направился к ним.

К великому удивлению, он обнаружил с ними и Керима. Тот радостно улыбнулся, выйдя ему навстречу и поклонившись.

–    Спасибо, – только и ответил ему эмир, понимая, что другие слова здесь просто неуместны.

Этим было сказано все:  и, уцелевшая от соблазна, совесть;  и подтвержденное оказанное доверие;  и просто чистая человеческая дружба,  и понимание.

Эмир понимал, что сейчас надо что-то сказать людям и, немного отойдя  в сторону, обратился с речью.

–    Я знаю. Вы все, кто мне предан, и предан великому делу. И спасибо вам за это. Сейчас вы подтвердили свою преданность и поэтому заслужили награды. А наградой всему я считаю, сейчас будет ваша служба во дворце  и получение за нее довольствия. Кроме этого, я хочу искренне выразить свое сочувствие тем, чьи друзья уже больше никогда не вернутся в ваш строй. Но, не падайте духом. Мы все ходим по лезвию ножа, в этом жадном на кровь мире. Нам надо этому противостоять, и я, думаю, мы выдержим такое испытание.

Аскеры одобрительно зашумели и почему-то поклонились Абдаху.

Это он принял, как знак благодарности за оказанное им доверие служить трону султана и государству в целом.

Эмир поднял руку вверх, и шум прекратился.

–    Я хочу, чтобы вы все  знали. Там, в глубине  зала лежит тело Халифа, а недалеко и Кариба. Они честно погибли в бою, и заслуживают должного почтения после смерти. Поэтому, мы похороним их, как всех и не будем говорить о случившемся тем, кому это  знать просто не нужно. Поклянемся в этом, верные мне аскеры.

–    Клянемся, – хором зазвучало в стенах здания, отчего       показалось, что они сейчас рухнут.

–    Теперь приступайте к своим обязанностям и запишите каждый себе в голове:  все, что сотворено Аллахом – не вечно, но может существовать довольно долго, если к этому приложить усилие. Теперь же, за дело, –  и аскеры тут же разошлись, кто куда.

К нему подошел Керим-бей, и Абдах молча пожал ему руку, с грустью вспоминая о том, как жал протянутую руку Аркалыка.

И, словно догадываясь, о чем думает сейчас эмир, Керим произнес:

–    Я сохранил верность только лишь потому, что верю в тебя, эмир. И верю в твою порядочность и честность, в отличие от остальных.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил Абдах, понимая, как трудно было тому решиться противостоять самому Халифу.

–    Уже почти стемнело, – сказал, как ни в чем ни бывало, Керим, а мы так до конца и не сделали дело.

–  Да, –  сожалением подтвердил то же Абдах, – ну что ж, будем исправлять, но сначала отвяжем бесчувственного эфенди, – и они направились к столбу.

Мюр почти висел на веревках, и голова его болталась со стороны в  сторону. Казалось, он спит или дремлет, но, подойдя ближе, они увидели, что то раскачивался сам столб  от того, что под ним то в одну,  то в другую сторону качалось колесо, на котором и стоял он сам.

А качалось оно по одной лишь причине. Тело свисало и не давало ему остановиться. К тому же столб был несколько накренен в сторону.

–    Он мертв, – прошептал, подходя к нему ближе, эмир.

–    Нет, еще жив, – ответил Керим, подойдя к самому телу и трогая его за руку, – надо его освободить, – и они бросились это делать.

Подошла охрана самого эмира, и они вчетвером мягко опустили тело на пол.

Мюр застонал и медленно открыл глаза.

–   А-а, это ты.., эмир, – улыбнулся он потрескавшимися губами, – я уж думал, что больше тебя не увижу. Не беспокойся, я ничего не сказал.

–   Я слышал, – ответил Абдах, – и приношу свои извинения, что не подоспел вовремя.

–    Не надо извинений, – вымолвил эфенди, – я знаю, что тебе не легче, хоть ты и не такой побитый, как я.

–     Ну, ладно, – вмешался в разговор Керим, – давайте приступать к осмотру, а то и так время много ушло, а за ним присмотрят мои люди и переправят во дворец.

Эфенди, видимо поняв, о чем идет речь, тихо произнес:

–     Не ходи туда, они все мертвы. Я сам это видел. Халиф приказал отрубить всем головы.

–     А где это? – спросил Абдах.

–     Там, внизу, – ответил эфенди, указывая рукой на лестницу.

–     Все же я посмотрю, – не согласился эмир.

–     Дело твое, – дружелюбно ответил Мюр, – я просто хотел избавить тебя от лишней ходьбы.

–   Спасибо, если так, – весело отвечал Абдах, и вместе с вскочившим на ноги Керимом двинулся вглубь зала.

Керим по пути опрокидывал вверх лицом трупы еще не убранных его людьми погибших, и тщательно всматривался в их черты.

–    Что, ищешь знакомых? – спросил Абдах.

–     Да, я в бою, было, заметил одно лицо, но почему-то не вижу сейчас.

–     Думаешь, убежал?

–     Нет, не думаю. Скорее всего, он там, – и он показал пальцем за лестницу.

Осторожно подойдя к ней ближе, Керим, находясь в стороне, произнес:

–  А ну-ка, выходи из-за стены, – и опрометью бросился в сторону еще дальше.

Прозвучал выстрел, и пуля угодила кому-то в ногу из окружающих. Раздался вскрик, и все посмотрели в сторону эмира.

Но, тот стоял неподвижно, и люди успокоились, в то время, как Керим уже вытаскивал из-за стенной перегородки какого-то жалкого оборванца или юношу в разодранной в клочья одежде.

–    Ба, ба , ба, – произнес удивленный Абдах, – да, это же старый знакомый.

–    Ты его знаешь? – удивился не меньше Керим.

–    Да, мы познакомились при весьма странных обстоятельствах, – ответил эмир, – и я не знаю, как он вообще здесь оказался.

–    Зато я знаю, – сказал Керим, – это он выдал Мюра за деньги, предложенные Карибом.

–    Так ли это? – спросил сурово эмир у юноши.

Тот, ничего не ответив, бросился бежать, но метко брошенный в шею нож, заставил тело упасть на пол.

Они подошли к лежащему юноше. Он умирал и хрипел.

Так и не разобрав до конца, что он хотел сказать им, эмир и Керим направились под лестницу, вверяя его одному подошедшему аскеру.

Но, вряд ли  требовалась уже чья-то помощь. Немного покорчившись, тело в последний раз дернулось и затихло.

–    Да, – произнес тихо эмир, – и зачем ему понадобились эти деньги, да еще заработанные таким бесчестным трудом?..

–    А зачем они другим? – тут же спросил Керим и ответил. – Чтобы жить, а не существовать в поисках куска хлеба. Вот, что его заставило пойти на это.

–     Да, – с сожалением произнес эмир, – жаль юнца, но вряд ли из него кто-то бы получился, если с такого возраста начинает врать и предавать других.

–    Это верно, – согласился Керим, опускаясь по ступенькам лестницы вниз.

Она была глубокой и  сырой. Из висевшего низко над ними потолка капали  капельки воды, противно пробираясь прямо за воротник.

На стенах горели факелы и смоль, выделяемая от них,  першила и горчила горло.

Эмир сплюнул на руку и увидел, как там образовались черные прожилки.

– Тут и отравиться недолго, – вымолвил он, одевая на лицо свою походную повязку.

Керим сделал то же самое, и они спустились в подвал.

Там было пустынно и тихо, словно на кладбище, и только небольшие шлепки капелек воды напоминали хоть о чем-то живом и движущемся.

–     Что-то я ничего не вижу, – произнес, было, эмир, шагая совсем рядом с Керимом.

–   Надо зажечь еще фонари, – ответил тот и подошел к одному из факелов.

Поочередно он зажег сразу несколько таких. Помещение озарилось светом, и вскоре проявились какие-то смутные очертания.

Керим зажег еще несколько фонарей, висевших тут же на стенах.

Комната осветилась сильнее, и спустя небольшой отрезок времени вокруг стало светло, как днем.

Они посмотрели вперед. Где-то неподалеку что-то щелкнуло и Керим, увлекая за собой эмира, рухнул на пол.

Но тревога оказалась напрасной. То треснул фонарь от резко накалившейся лампы.

–   Тьфу-ты, – сплюнул начальник охраны, – я уже было думал, что стреляют.

–    Нет, –  помотал головой эмир, вставая с пола, – мертвые этого делать не могут, – и он указал рукой в сторону.

И в самом деле, в глубине осветившейся части огромного подвального помещения, они увидели пять лежащих обезглавленных трупов.

Подойдя ближе и рассмотрев головы, Абдах сказал:

–    Да, это они. И кому пришло в голову их убивать, прежде чем они нам что-то скажут.

–     Поэтому и пришло, – ответил Керим, обходя вокруг трупов по кругу.

–    Тоже правильно, – согласился Абдах, – но как же теперь узнать, что за всем этим кроется.

–     Да, все очень просто, – раздался вдруг позади них голос, не известно откуда  появившегося звездочета, отчего эмир и Керим содрогнулись и потянулись за оружием.

–     Не волнуйтесь, это я, – успокоил тот же голос и вышел на свет.

–     Ты как сюда попал? – удивились оба.

–     А, просто, сверху, – с улыбкой отвечал им Файрух.

–     Ладно, давай без сказок, Фай, – обратился к нему эмир.

–     Дело в том, что этот подвал уже давно соединяется с дворцом одним подземным ходом.

–     Да-а, – удивились слушавшие.

–     Да. Это было еще при твоем прадеде, Керим, когда он служил тем же, что и ты сейчас. Тебе говорили об этом?

–     Да, – согласился тот, – но я ничего не слышал о подземном ходе.

–   Правильно, – ответил тут же  звездочет, – потому, что все, кто имел к этому отношение, были казнены.

–    И мой прадед? – удивился еще больше Керим.

–    К сожалению, это так, – сухо констатировал сказанное ранее Файрух.

–    Но, почему же тогда его объявили непослушным и изгнали со службы?

–     Именно потому, что он знал об этом ходе. И по дороге домой его убили.

–   И чей это был приказ? Султана? – спросил тот же Керим.

–   Нет, не султана. Он об этом не знал. Это был приказ Халифа, только, конечно, не этого, а еще того.

–     А чем провинился мой прадед?

– Он случайно узнал об этом, когда подслушал тайный разговор между Халифом и главой департамента надзора, и хотел было рассказать обо всем султану. Но его выследили и по дороге убили. А объявили так потому, чтобы не вызвать подозрений у того же султана.

–      А откуда ты все это знаешь? – поинтересовался эмир.

–      Мне тоже передалось по наследству от своих предков.

–      А кто они были?

–      Мой прадед служил тогда у султана, только он был не звездочетом, а простым служащим и видел это убийство своими глазами. А затем разузнал обо всем, тайком подслушав убийц. Так что, все довольно просто.

–      Да, – мрачно отозвался эмир, – но куда же он выходит во дворце?

–      Прямо в комнату ко мне, – спокойно отвечал Файрух, – дело в том, что скоропостижно скончавшись, Халиф так и не успел донести тайну до своего наследника, и она досталась моему предку. Он лишь немного изменил направление самого хода, работая тайно по ночам. И я, конечно, недаром занял эти палаты.

–      Так кому же ты служишь, Файрух? – спросил возбужденно эмир.

–      Как кому? Вам, себе, и, конечно, народу, ибо от таких, как я, много зависит. И в первую очередь зависят жизни. Поэтому, я и храню тайну и как могу, уберегаю от чего.

–      Так, почему же ты не уберег султана? – спросил Керим.

–    Потому что, в этом не было необходимости. Он знал, что делал,  и его смерть не случайна. Он всего лишь хотел докопаться до истины, а познав ее в себе – не захотел жить дальше. И давайте больше не будем о нем говорить. Вам надо думать о живых, а не о тех, кого уже нет. О них позаботятся звезды.

–     Да, – согласился эмир, сделав со всего свои выводы, – ну, так как же мы поступим? Пойдем обратно или вернемся, как звездочет?

–     Не надо, пусть тайна будет сохранена. Пока об этом знаем лишь мы, и сейчас я покажу, где дверь и как ее в случае необходимости открывать.

Сказав это, звездочет отправился куда-то вглубь темноты, по дороге захватив с собой факел.

Они подошли к какой то, ничем не выделяющейся стене, и что-то проделав сначала внизу, а затем вверху, Файрух отступил в сторону, показывая открывающуюся вглубь стены дверь.

–  Сначала, надо покрутить небольшое колесико внизу и такое же вверху, которое вдавлено в саму стену и его почти не видно.

–    А как изнутри?– спросил Керим.

–    Изнутри то же, только колесика находятся снаружи, и он показал им это, освещая внутреннюю часть двери, – это сделал один инженер, который вовсе не случайно попал в плен к Халифу, когда пересекал море с востока на запад. Об этом тоже мне рассказал предок, – здесь же уточнил звездочет, глядя на их недоуменные лица.

–    Оказывается, ты достаточно много знаешь, – сказал ему удивленный эмир.

–    К сожалению, должность обязывает, – усмехнулся  Файрух.

–   А зачем был сделан этот ход? – почему-то спросил заинтересовавшийся халид.

–    Этого я не знаю, – честно признался звездочет, но тут же добавил, – наверное, чтобы иметь возможность доступа к секретной информации султана, которая, как правило, добывалась в этих стенах.

–     А что, ход соединен еще и с апартаментами халифа?

–     Нет, сейчас нет, – уточнил Файрух, – с целью безопасности я заградил этот ход, вызвав небольшой обвал под землей.

–     А-а, – произнес удивленный эмир, – вот чем вызваны толчки под землей во время траурного возвращения султана в столицу. Очевидно, ход проходил именно там.

–     Да, – как-то неохотно ответил Файрух, – но остальное сделали звезды.

–     В этом я и не сомневаюсь, – отвечал эмир, – не можешь же ты в самом деле совладать их силой.

–     Я не могу, – спокойно ответил тот, – а вот ты сможешь.

–     Как? – чуть ли не вскричал рядом стоящий Керим.

–     Успокойтесь, это я так, к слову. Конечно, сам ты ничего не сделаешь подобного, а вот со всеми вместе, то есть с людьми  – вполне можно.

–     А как это?– удивился Абдах.

–     Пока я сам толком ничего не знаю, но, думаю, что это все-таки так. Недаром судьба обратила тебя в главу государства, и недаром умер султан, передавая всю власть тебе.

–      Все это очень странно, – сказал почему-то разочарованный Абдах, – а не пора ли нам закругляться, а то скоро сюда придут люди.

–   И в самом деле, что-то заговорились. Ладно, вы идите, как и пришли, а я через полчаса буду во дворце.

–    Полчаса? – удивились оба, – это значительно быстрее, чем по верху на лошади.

–    Конечно, – ответил, улыбнувшись, звездочет. Ход ведь  рыли не по дороге, а прямо, – и дверь послушно за ним прикрылась.

Присмотревшись, эмир и Керим поднесли ближе фонарь к стене, и ясно увидели, как небольшие колесики потянулись в глубь стены и застыли, почти сливаясь с ней самой.

–    Очень забавно, – вымолвил Керим и почему-то пощупал их сверху.

Поверхность была на удивление гладкой и чуть-чуть ребристой по сторонам. Только это и отличаю от окружающего. Ровные угловые окончания сразу выделялись от неровных выбоин самой стены.

И, прикрыв глаза, Керим попытался запомнить их ощущения. То же сделал и эмир, на всякий случай, оттянув их вновь назад.

Они послушно потянулись, а затем снова стали на свои места.

–    Вот, чудеса, – промолвил эмир и отошел в сторону, уводя за собой и Керима.

Теперь надо было запомнить это место хоть как-то снаружи. И они осветили эту часть подвала сильнее.

Сосчитав от угла входа пятый по счету настенный фонарь, закрепленный почти навечно в самой стене, эмир произнес:

–    Запомни, Керим. Пятый по счету фонарь от угла входа с лестницы, стена сразу напротив.

–   Уже запомнил, – ответил тот, снова почему-то закрывая глаза.

–   Вот и хорошо, а теперь пойдем скорее, а то нас вскоре начнут искать.

И в самом деле, сверху уже доносились голоса, явно указывающие на их поиски. Вскоре к ним спустились несколько человек из охраны.

Они обеспокоенно смотрели на них и ждали каких-либо указаний.

–  Заберите трупы наверх и не потеряйте их головы, – мрачно сказал Абдах, обращаясь к первому попавшему аскеру.

Тот кивнул головой и, приглашая за собой остальных, двинулся вглубь подвала.

Они же последовали наверх, медленно переставляя ноги по плохо освещаемой лестнице.

Там уже было почти все убрано, а места, залитые кровью, обильно посыпалась песком, после чего его собирали и снова выносили наружу.

Трупы убитых в бою были сгружены на повозки, и стояли в немом ожидании дальнейших событий.

К ним подбежал невысокий воин, и, поклонившись эмиру, обратился к Кериму, предварительно попросив разрешения об этом самого Абдаха.

Тот молча кивнул, и аскер быстро произнес:

–    Мы все сделали, начальник Керим-бей. Что прикажешь дальше?

–    Пока ожидайте, сейчас вынесут из подвала последних, и мы вместе двинемся.

– А куда эти тела? – снова спросил аскер, указывая рукой на гору убиенных.

–    Воинов и мюридов захоронить отдельно  в   общую могилу, а тело Халифа и Кариба вместе с теми, что принесут, везите к мечети.

Там передадите  мулле и вызовете всех духовных лиц. Пусть воспевают их гибель до утра. Передай, что это приказ эмира.

–    Слушаюсь,– тот покорно опустил голову.

–    И не забудь им сказать, что завтра похороны  всех, кто погиб в бою от руки наших врагов. Скажи на дворец напали черчесы, кем-то нанятые. Халиф и Кариб погибли в бою, защищаясь, а остальные казнены ими ранее.

–    Все понял, – ответил тот же аскер и, почтительно склонившись, удалился к повозкам.

Раздались какие-то команды, и колонна перестроилась. Часть тел была уложена на одну повозку, а часть на другие. Халифу и Карибу выделили одну.

–    Я думаю, что они сейчас нашли общий язык, – сказал эмир, указывая на повозку с теми.

–    Я тоже так думаю, – ответил Керим, – жаль, что это пришло к ним только после смерти.

Но вот вынесли остальных, и, уложив их на повозки, колонна двинулась вперед. Стояла ночь, и небо освещала небольшая луна. Ярко светили звезды, указывая всадникам путь.

–    Я думаю, на сегодня это все, – с надеждой обратился к эмиру его начальник охраны.