Текст книги "Великая империя зла (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Город уже ожидал этого, и с утра возле ворот дворца томилась огромная толпа жителей.

Скорбная весть быстро облетела близлежащие города и онабы – маленькие поселения возле них, и людей сошлось за ночь великое множество.

Стамбул  шумел от человеческих голосов.

Только во дворце по-прежнему было спокойно и менее говорливо.

–   Все почти готово, – сказал Аркалык, указывая в сторону лафета, – осталось только убрать самого султана в праздничные одежды. Но я уже отдал распоряжение.

–   Хорошо, – кивнул головой эмир, – а, что ты думаешь по поводу вчерашней его смерти?

–    Я еще не знаю. Займемся этим потом. Кстати, ты объяснил цхетинам об их повинности перед тобою, как главою.

–    Да, а что?

–    Да так, я просто проверяю свои мысли, – как-то задумчиво ответил военный паша.

Вдруг позади них раздался крик, и оба обернулись назад.

К ним бежала одна из служанок, обслуживающих султанскую палату. Подбежав, она бросилась в ноги, не снимая паранджу, что означало ее принадлежность к женской половине дворца, и быстро заговорила:

–   О, великий эмир, султана нет в палате. Меня прислала госпожа Гизляр с этой вестью. Пощадите и не карайте, – и она принялась ползать у их ног.

–    Встань и иди обратно, и не кричи, – спокойно произнес эмир.

Служанка повиновалась и ушла.

–   Что ты на это скажешь?– обратился к паше эмир.

–  Не знаю, – хмуро ответил он и продолжил, – думаю, это самой госпожи рук дело. Давай ее допросим с пристрастием и вот увидишь, все станет на  свои места.

–   Ты думаешь, это правильно? – удивленно спросил эмир, не понимая, откуда у того такая уверенность.

–    Я точно знаю, что это она. Я уже давно наблюдаю, как она крутит хвостом с Абдулем, но как-то не хотел говорить об этом султану. Сейчас все и выясним.

–    А вдруг это не она? – снова спросил эмир.

–    Она. А кому же еще быть. Скорее всего, она не нашла документы, которые подписал султан перед смертью, и экумена, которого я пока припрятал на время, а теперь хочет во что бы то ни стало к  ним добраться.

–   Хорошо, а что это ей даст? – не понимал Абдах.

–    Как что? – удивился паша. – Власть над нами всеми. Она, уничтожив документ, становится единственной госпожой и повелительницей согласно законам шариата и халифа. Попробуй тогда скажи  что-либо об ее измене и прочих делах.

–   Да, наверное, так оно и есть, – ответил ему Абдах, втайне думая о том, что вовремя спрятал грамоту султана.

–    Пошли скорее, а то можем и не успеть, – поторопил его паша.

–    Идем, – согласился эмир, по дороге думая о том: сказать ли паше о вчерашнем или нет. Но, все же решив не рисковать и остаться как бы в тени, эмир предоставил ему волю дознания.

Аркалык шел быстро, и Абдах едва поспевал за ним. По дороге он вызывал то одного, то другого чина и приказывал следовать за ним.

В конце концов, всех собралось восемь, не считая их самих.

Войдя в палату и не обнаружив там никого, они удивленно переглянулись.

Место, где лежал султан было пусто, а на столе лежала записка. Аркалык подошел ближе и взял ее со стола.

Развернув, он вслух прочитал:

–   Я даю вам пятнадцать минут на раздумья и действия. Если через это время через моего человека не будут переданы необходимые документы, тело султана будет сброшено в море, а вы казнены, как губители веры и предатели. Поторопитесь. Гизляр.

–   Странно, – промолвил Аркалык, – тут не указано точное время встречи, да и записка сомнительная.

–   Что ж тут странного? – ответил эмир, указывая  паше на невесть откуда появившуюся другую охрану, окружившую их со всех сторон и целившуюся из ружей.

–    Измена, прошептал паша и потянулся было за кинжалом.

–    Не торопись, давай выиграем время, – остановил его шепотом эмир, – хорошо, – продолжил он вслух, примерно зная откуда его могут слышать и видеть, – мы согласны. Но где ваши гарантии, что после этого мы останемся живы, а не казнены.

Где-то за стеной раздался смех, а потом какой-то приглушенный голос сказал:

–   Гарантии такие. Вы –  документы, мы – свободу и идите, куда хотите. И поторопитесь. Люди ждут своего султана. И они не простят, если его тело сбросят в море.

–   Идет, – ответил эмир вслух, а шепотом произнес удивленному Аркалыку, – они там, за стеной. Я знаю, где дверь. Надо отвлечь  охрану и внезапно наброситься.

–     Тогда выполняйте, что стоите, – снова раздался тот же голос, и смех повторился.

Аркалык обернулся к своим чинам и приказал опустить оружие.

Затем, круто развернулся и сказал другим, в них целившихся:

–    Опустите и вы. Мы ведь не можем так сделать и шагу.

Те послушно опустили вниз оружие.

И этого было достаточно, чтобы его воины бросились на них, а они сами – к указанной эмиром потайной двери.

С разгону Абдах ударил ногой дверь, и она чуть ли не выскочила с петель, отлетая назад с чьим-то телом.

Ворвавшись внутрь в темноту,  он полоснул ятаганом направо, а Аркалык следом за ним – налево.

Послышались стоны и ругательства. Вдали стоял фонарь, и эмир заметил, как какая-то тень бросилась в сторону.

Он бросил вдогонку нож и попал в цель. Тень упала.

В то же время, Аркалык в темноте с кем-то яростно сражался.

Он уже получил рану, но не  замечал этого. Только искры сыпались от ударов металла, и слышно было тяжелое сопение боровшихся. Наконец, противник был повержен и свалился на бок.

Эмир побежал за фонарем и осветил их лица.

То был Абдуль-сах-Оттид и Гизляр. Подойдя же к третьей жертве, он обнаружил все того же Сазифа.

–   Вот и наступил его смертный день, – проговорил вслух Аркалык, подошедший к эмиру.

–   Они живы?– спросил быстро Абдах.

–   Нет. Все кончено. Для них это лучший выход.

–    Да. Но, где же тело?

–    Погоди, давай закончим начатое, – и они снова вошли в палату султана.

Там уже все стихло.

На полу лежало одиннадцать мертвых тел и еще пять было раненых. Старший чин доложил Аркалыку, зажимая рукой нанесенную ему  рану, из-под  которой сочилась кровь.

–    Все убиты, – хладнокровно сообщил он и добавил, – наших пятеро.

Паша удовлетворительно кивнул и распорядился убрать тела, а заодно и вытащить из хода другие.

Пока аскеры выполняли порученное, они поискали тело, но так и не нашли.

Вдруг эмир стукнул себя по лбу и произнес:

–    Помнишь женщину, нам доложившую о случившемся?

–    Да, а что? – удивился паша.

–     Он там, – указал эмир рукой в сторону женской половины и решительно ступил вперед.

–    Наверное, – согласился Аркалык и они, взяв с собой пять человек из, как всегда, немного запоздалой подмоги, двинули туда.

Женская половина встретила их тишиной. Евнухи спокойно прохаживались по территории, лишь изредка поглядывая по сторонам.

Завидев эмира и Аркалыка, один из них бросился им навстречу и замахал руками.

–   Сюда нельзя, великий эмир, сюда запрещено...

Вместо ответа Аркалык спокойно воткнул ему нож в горло, и они пошли дальше.

Абдах не любил подобного, но что поделать, когда было ясно, что все здесь настроено против них.

–   Сучье племя, – выругался Аркалык, по дороге убив еще одного, – надо от них всех избавиться и набрать новых. Эти все проданы.

 – Да, – согласился эмир, продолжая путь и разглядывая по сторонам территорию.

–   Я думаю, тело там, – сказал паша и указал рукой на покои первой жены.

–    Согласен, – ответил Абдах, и они спокойно вошли внутрь.

Тело действительно было здесь и возле него никого не было.

Наверное, все были заняты в их ликвидации, но обернулось совсем по-другому.

В углу что-то зашевелилось, и перед ними появилась та самая женщина, которая сообщила им об исчезновении тела.

–   А-а-а, – протянул паша, – это ты, продажная тварь. Схватите ее и допросите, как следует, – указал паша сопровождающим воинам.

Аскеры повиновались и схватили женщину за руки. Та не сопротивлялась, а только что-то бубнила про себя.

–   Снимите с нее паранджу, – бросил эмир, – я хочу посмотреть, кто это.

Аскер выполнил указание, и вскоре перед их взором возникла ... свежевыбритая лысая голова турка, прозванного всеми  Ави-махмет-джаном, за его вечно брызгающий слюной рот.

–   Ба-а, да это ты, махмет-джан, – протянул Аркалык, – а я то думаю, что за знакомый голос.

Тот  молчал  и сердито смотрел на них налитыми кровью глазами.

–   Ну, что скажешь теперь, – обратился эмир к известному им, ранее бежавшему разбойнику, – кто тебя нанял и кто платил?

–   Я вам ничего не скажу. Кто платил – уже умер и это не ваше дело, – забрызгал он слюной рядом стоящих аскеров.

–    О-о-о, ты у нас заговоришь и еще как, – ответил ему паша, – в яму его, – распорядился он же, – и смотрите, чтобы вновь не сбежал.

–    Ну что ж, картина проясняется, – повернул голову к эмиру Аркалык, – по крайней мере, один враг убит.

– Да, это точно, – и Абдах  с удовольствием пожал протянутую руку паши.

Это обозначало, что отныне они были друзья и могли доверять друг другу.

Аскеры уложили тело султана на одеяло и понесли в его палату.

По дороге их встречали некоторые женщины и с удивлением смотрели на них. Встретить здесь мужчину, не евнуха, обозначало все равно, что смерть.

Поэтому, они разбегались в стороны, кто, куда и прятались по углам.

–   Надо бы их всех сосчитать и отправить по домам, – сказал Аркалык, – все равно султана нет, а его сыну, я так понимаю, еще рано, – и он открыто, и честно посмотрел эмиру прямо в глаза.

–    Да, – согласился Абдах, переводя разговор на другую тему, который, скорее всего, был начат не случайно, – надо вообще разобраться во всем этом и чем скорее, тем лучше.

Они проследовали женскую половину, и дошли до палат.

Там все уже было убрано, и только небольшие капли крови усердно зачищались слугами.

–    Как будто ничего и не было, – произнес эмир и посмотрел на пашу.

Тот смотрел куда-то в сторону, и Абдах так же перевел взгляд.

На пороге другой двери стоял человек, держа в руках только что зажженный фитиль от бомбы.

 Скороговоркой он произнес:

–    Отдайте документы или вы все умрете.

–    Но их у нас нет, – ответил скромно паша.

–    Где же они? – снова спросил старик, держа в руке все ту же бомбу.

–     Не знаем, – соврал паша.

–    Это ты не знаешь, а он знает, – и жрец указал на эмира, но договорить ему не дали.

Раздался выстрел и старик упал лицом вниз.

Фитиль оборвался и затух. Все с облегчением вздохнули, но радоваться было рано.

Снова их окружили какие-то люди в зеленых маскарадных масках с тем же требованием, что и прежде.

И опять на помощь пришла неожиданная подмога. Оставшийся случайно в потайном ходу аскер позвал на помощь других, и уже эти в очередной раз были уничтожены.

Абдах и Аркалык переглянулись.

–    Что это? – спросил эмир, – все с ума посходили, сколько

у нас врагов?

–    Нет, они знают, чего хотят. Власть им нужна и деньги султана. А враги всегда были, даже при султане, – ответил паша.

После очередной уборки палат вроде бы все стало на свои места.

Тело султана было набальзамировано и покрыто густо цветами. В воздухе царил аромат пряности и живости.

–   Через час можно начинать, – произнес паша, – я пойду, проверю, что там снаружи и посмотрю, где цхетины.

–    Хорошо, иди, а я останусь пока здесь, – вымолвил эмир, и устало присел на подушки султана.

И хотя это было запрещено, и он видел

округлившиеся глаза аскеров, охраняющих тело, эмиру вдруг стало почему-то все равно.

Зa последний час он так устал, что, казалось, прожил без сна целую вечность.

Ему хотелось лишь одного, чтобы поскорее этот кошмар закончился, и он мог просто спокойно отдохнуть.

Но, в тоже время эмир понимал, что это только его начало и бороться придется всю жизнь,  невзирая, ни на что, даже на самого себя.

Абдах попытался понять все, что происходило вокруг него, но голова почему-то отказывалась работать, и он оставил это занятие.

Ясно было и так, что за документами гонялись сразу несколько групп, причем разных направлений. И, судя по старику с бомбой, даже из-за  рубежа.

–  Что им-то понадобилось у нас? – подумал    эмир,  не понимая вовсе, что происходит и что сулит ему судьба в дальнейшем...

Глава   7

Спустя час все было готово.

Абдах поднялся с подушек и прошелся по палатам. Аскеры уже не удивлялись и молча наблюдали за эмиром.

За это время он хоть немного отдохнул, и голова прояснилась. В сутолоке Абдах как-то позабыл и за голову Сигизмунда в комнате служб,  и за оставленного там воина, но сейчас все это всплыло в памяти, и он почти бегом бросился туда.

Аскер оказался живым и невредимым. Его дружелюбное лицо ничего не выдавало. Он поприветствовал вошедшего эмира, выйдя из-за шторы.

–   Ну, что здесь?– спросил обескураженный Абдах.

–   Все нормально, – ответил аскер, – двоих я уложил там, – и он указал рукой место, – а еще один связан и сидит вон там, – и снова он показал место рукой.

Эмир, удивившись еще больше такой прыткости и спокойствию, спросил:

–   А, что они здесь делали?

–   Те двое, что убиты, хотели убить меня, когда я им помешал забраться в тайную дверь под софой, а тот, который связан – хотел поменять вино в этом графине и принес другие фрукты, – и аскер указал на вазу со сладостями. Я спросил, зачем он это делает. Он очень удивился, завидев меня, и хотел было бежать, но я его поймал. Больше пока никого не было.

–    Молодец, – похвалил Эдгара эмир, все больше и больше удивляясь его мужеству и спокойствию, – теперь, вот что, возьми-ка позови какого-нибудь друга со своей бывшей охраны, кого ты очень хорошо знаешь,   и приходите сюда поскорей.

–   Сию минуту, великий эмир, будет исполнено, – ответил Эдгар и мгновенно исчез в проеме двери.

Эмир подошел к связанному и перевернул его вверх лицом. Как же он удивился, узнав в нем своего бывшего ученика, когда-то отправленного им в ту же охрану султана.

–  Ты жив? – удивился Абдах, выдергивая кусок материи у него изо рта.

–   Да, – прохрипел тот, – дайте мне попить, умираю от жажды...

–   А не хочешь ли попробовать вина. Того, что ты принес? – съязвил Абдах.

–   Ради Аллаха, о светлейший, дай мне попить. Меня заставили сделать это в обмен на мою жизнь. Когда Сазиф понял, кто я и зачем у него, то привязал меня в глубоком колодце и опустил на дно уже давным-давно,  и только сегодня отпустил, сказав, что если я выполню порученное, то останусь жив.

–    И ты решил отравить меня, своего учителя, ради спасения своей шкуры, – разозлился почему-то эмир, – так умри же сейчас. Я не прощаю предателей, – и со всего размаху воткнул в него нож.

Тот попал прямо в сердце, и через секунду бывший охранник умер.

Эмир так и стоял над ним, когда в комнату вошли двое. Это был Эдгар и кто-то еще, кого он никогда не видел.

Незнакомец был высок, строен, мускулист и очень некрасив лицом. Оно было изрыто оспой, да к тому же пересечено огромным розовым шрамом.

Абдах аж содрогнулся, увидев его.

Эдгару стало как-то неловко за своего товарища, но он все же произнес:

–    Я выполнил указание, эмир. Что прикажешь делать?

–     Как тебя зовут? – вместо ответа спросил Абдах, обращаясь к незнакомцу.

–     Абу-иль-Соддам, – ответил тот громко.

–     Араб? – переспрсил эмир.

–     Да, – утвердительно ответил аскер.

–     Ну что ж, хорошо. Сейчас возьмите и унесите эти трупы и наведите везде порядок. Кстати, там за другой ширмой голова одного эмира. Ее тоже унесите вместе с этими. Затем возвращайтесь сюда и караульте здесь. Я скажу вашему новому начальнику, что отныне вы будете при мне.

– Слушаемся, – поклонились аскеры, прижимая свободные руки к груди.

Это был жест,  указывающий на добровольное согласие подчиненных к исполнению новых обязанностей, а заодно и доверительный.

С это минуты эмир мог не бояться за свою жизнь, если они стояли у него за спиной.

Сказав это, Абдах вышел из комнаты и, преодолев несколько десятков метров, повстречался с Аркалыком.

–    Ну что, отдохнул? – спросил тот подбадривающе.

–  Да, спасибо, – поблагодарил Абдах, в душе все-таки немного не доверяя паше.

Тот видимо это чувствовал и поэтому произнес:

–     Я знаю, ты мне не веришь сейчас, и правильно делаешь. На твоем месте я сделал бы то же. Я не тороплю тебя. Думай и решай сам. Моя жизнь, как на ладони, – и с этими словами паша отошел в сторону, явно обиженым от оказанного ему недоверия.

Абдах не стал отвечать ничего, так как понимал, что сейчас это не восстановит нужного им взаимодоверия.

Поэтому, он спокойно последовал дальше в палаты султана.

Тело уже выносили, отчего ему не пришлось идти внутрь. Абдах распорядился о сборе всех цхетинов, а заодно представителей халифата и Диванного совета, которых осталось всего лишь трое, если не считать самого эмира и Аркалыка.

На небольшом совете было решено тело вынести на руках, а затем, возложив на лафет, проследовать к мечети, где и будет завершен обряд погребения и захоронения.

После этого, начала вытягиваться сама колонна, располагаясь в строго указанном халифом порядке.

Впереди шла охранная конница, вся в разукрашенных золотом и серебром одеяниях и такими же сбруями на лошадях.

Дальше небольшая группа представителей местного духовенства, включая и медресе.

За ними халифат во главе с самим Халифом, а уже дальше -ближайшие соратники, государственные чиновники, руководители провинций и другие.

За ними находилось тело самого султана, которое сейчас возлежало на ярко украшенном трофейном лафете, утопая в цветах и золоте.

И заключала процессию охрана, которая располагалась в виде прямоугольника.

И уже за ними должен был идти простой народ, включая слуг самого султана, которые специально переодевались для этого в черные траурные одежды.

Остальные же, включая и весь эмират, цхетинов, халибов, успевших приехать в столицу,  были одеты как на праздник. Со всеми присущими им регалиями и костюмами.

Эмир подал жест рукой, и процессия двинулась со дворца. Ворота раскрылись, и народ отпрянул в стороны.

Вначале все было тихо, но по мере приближения к воротам, начал слышаться жалобный вой, сердитое бормотание стариков и плачь маленьких детей.

Все стояли, обнажив головы, а при приближении процессии падали вниз и  молились за своего султана.

Головы поднимались только тогда, когда проходил последний аскер из похоронного караула.

Людей было великое множество. Они стояли на улице, восседали на парапетах, висели на деревьях, высовывались из зданий, и везде, куда бы не бросил взгляд, они склоняли головы перед уходящим от них султаном.

Жалобно играли дудры, гудели тревожно барабаны и слышался гул толпы.

Абдах почему-то беспокоился. Как бы не было никакого столкновения с народом.

И хотя было объявлено, что виновники в смерти султана находятся под стражей, этого могло народу показаться мало.

Где-то посреди пути эмир знаком остановил процессию. Все подняли головы и замолчали.

Абдаху подали коня, и он   влез на него. Сейчас в глаза эмиру смотрели тысячи и тысячи людей. Их надо было успокоить и объяснить настоящую ситуацию.

Абдах выехал на более высокое место и, остановившись, обратился к народу:

–    Люди Великой страны. Сегодня мы отправляем к Аллаху нашего господина. Враги отравили его и уже взяты под стражу, а завтра на рассвете будут казнены. Великий султан передал власть мне, эмиру Абдурахиму-ибн-Из-Дахиму и Великому Халифу. Перед смертью он сказал, что повиновение –  лучшая дань ему самому для путешествий по Райскому Саду, – и при этих словах люди попадали на колени, молясь о прощении им всех грехов.

Эмир знаком поднял их и продолжил:

–  Власть султана, как наместника Аллаха на земле, неприкосновенна. Она передается из поколения в поколение. Пока вами буду править я и халифы, будет расти его сын..., – толпа радостно и возбужденно загудела, явно довольная таким исходом события, а эмир продолжил. – В день совершеннолетия власть будет передана ему, и зачитана последняя воля умершего султана своему сыну.

Покоритесь и повинуйтесь исполнению сего завета. Дождитесь нового султана в правде и смирении. Исполняйте законы и будьте послушны. Так завещал нам султан, который любил нас и хотел видеть счастливее.

Народ вновь упал на колени, усердно молясь, а эмир, съехав с места, приблизился к колонне, где слез с лошади и занял свое  место в процессии.

Колонна двинулась дальше.

По приближении к мечети вой стал усиливаться и вскоре перерос в истинно народный гул. В этом шуме тяжело было даже разговаривать, не то, что слушать кого-то.

Но все же, паша смог прокричать на ухо эмиру:

–    Я выберусь из процессии и сначала обследую мечеть, а ты руководи тут.

На что Абдах согласно кивнул и устремил взгляд вперед. Аркалык с трудом пробрался сквозь толпу и вскоре исчез из виду.

–    Странно, – подумал про себя эмир, – что там может быть в мечети. Место для захоронения уже приготовлено, дары тоже,  разве что Главный Мулла не на месте, – и он пожал плечами.

Спустя четверть часа процессия приблизилась к месту погребения. Конница расступилась в стороны и наперед вышли представители халифата и духовенства.

Они занялись чисткой помещений и освобождением места под захоронение от толпы, которая так надавливала, что даже слышались стоны и крики падающих у нее под ногами.

Постепенно толчея все же отодвигалась назад и в стороны, и место высвобождалось, образуя нечто вроде круга с продолжением длинного прямоугольника процессии.

Теперь следовала очередь всех чинов. Они расходились по сторонам, а лафет с телом медленно двигался дальше.

При въезде на место караул расступился, и тело было продвинуто вперед.

Теперь охранники расположились позади его, не давая народу протиснуться сзади. Получилось что-то вроде квадрата.

Само место захоронения представляло собой довольно широкое, сделанное в грунте углубление, где уже покоились предки того же рода,  о чем было указанно на стоящих вертикально могильных обелисках.

Изощренная рука художника-гравера отображала их лица в момент наивысшего благоприятствования их духу.

Оттого предки казались гордыми, немного надменными и героически разукрашенными.

Тело султана было перенесено на могильную плиту захоронения и уже здесь был совершен погребальный обряд.

Мулла призвал всех к покаянию и тысячи людских голов склонились перед султаном.

Раздалась молитва. Люди повторяли ее слова, и огромным эхом это отдавалось где-то в глубинах самой мечети.

Порою казалось, что стены ее не выдержат и лопнут от такого гула. Но вот, она закончилась, и народ снова поднял головы, правда, все еще оставаясь на коленях.

Вперед вышел Халиф и обратился к народу с речью. Затем последовали выступления других членов халифата, а уже после и самих руководителей.

На этом погребальная часть была закончена и в воздухе грянули литавры, оповещая о том, что тело будет опущено на дно свежевскопанной руками многих могилы.

Зарыдали люди, закричали взрослые и дети, а мулла вновь обратился к небу.

Музыка тревожно нарастала и гул усиливался. Под конец захоронения все это слилось в один единственный общий плач. Народ плакал по своему господину, не желавшему ему плохого и всячески поддерживающего его при жизни.

Народ восставал изнутри себя. Он больше не доверял никому, кроме эмира и власть обретающего халифата. Именно им приказал подчинить свою волю султан и на время забыть о султанской парадной повозке, которую всегда можно было увидеть, находясь в городе хотя бы два -три дня.

Процессия закончилась, но люди не расходились. Они стояли на коленях, молились и плакали.

Плакал и сам эмир, как по султану, так и по своей нерадивой пока судьбе.

Мулла снова призывал их к очагу и доверию, а халиф освящал их головы.

Наконец, задние ряды начали немного редеть, и улица стала потихоньку пустеть.

Народ, наплакавшись, расходился. Ему надо было приступать к своей повседневной работе, и хотя сегодня было запрещено это делать, все же многие трудились, ибо как можно обойтись без горячей свежей лепешки или без хорошей чашки горячего чая.

Спустя полчаса возле места захоронения осталось совсем мало. Самые преданные султану, руководители, халифат, духовенство и бывшие его слуги, которые после похорон становились вольными и отпускались, кто куда.

Хотя мало кто из них и уходил из дворца. В основном, оставались служить, если не самому султану, то другим – его замещающим. Так и сейчас.

Не успел Абдах отойти в сторону, как к нему подошли двое слуг и попросили пристанища.

Эмир согласно кивнул, зная, что такие люди идут добровольно, и не будут совать в петлю шею без надобности. Они знали, что служба эта очень тяжела, но все же почетна и не каждому доступна.

Вскоре все начали расходиться, заранее договорившись о встрече в  три часа дня. Надо было решать, кому и как управлять империей, и разобраться с виновниками.

Подошел Аркалык, но почему-то недовольный.

–   Что случилось? – спросил у него эмир.

–   Да так, ничего особенного, но я подозреваю, что хотели взорвать могилу, – и он показал кусок обожженного фитиля.

–   А зачем? – недоуменно спросил Абдах.

–   Не знаю, – ответил паша, – скорее всего, хотели просто сорвать процессию.

–    Ты кого-нибудь видел?

–    Нет. Я только обнаружил все это и вовремя потушил.

–    Значит, враг где-то рядом?

–    Да, где-то здесь, – ответил Аркалык и в ту же секунду начал опускаться на землю.

Донесся звук выстрела. Эмир поддержал раненого пашу и опустился на землю радом с ним.

Охрана бросилась к мечети.

–    Стреляли с купола скорее всего, – сказал раненый паша, – а значит, убийца среди духовных лиц.

–     Может, это просто подстава? – не согласился с ним эмир.

–     Нет, другого быть не может. Я проверял всех, кто входил и выходил.

К тому же,  там раньше стоял мой человек и наблюдал, а о посторонних он мне не говорил.

–     Хорошо, разберемся. Ты как себя чувствуешь?

–     Ничего, рана в плечо, но целился, наверное, в сердце. И думаю, что здесь пахнет кем-то из гостей, замешанных в ряды духовных лиц.

–      Возможно. Проверим, – согласился эмир и подозвал к себе охрану, – давайте повозку и едем во дворец.

–      Не надо, я сам, – отверг помощь паша, – доеду на лошади, а во дворце сделаем перевязку у нашего звездочета. Он это умеет делать хорошо.

–    Коня паше, – крикнул эмир, завидев, что воины подгоняют повозку.

Те послушались и мигом доставили коня. Паша аккуратно залез на лошадь и, придерживая рукой рану, потихоньку двинулся вперед.

За ним последовав и Абдах, то и дело посматривая по сторонам и наблюдая за самой мечетью. Но там было все тихо.

Они спокойно пересекли площадь и направились к дворцу. Охрана ехала впереди и сзади, соблюдая, как и положено все меры предосторожности.

Хотя эмир знал и так, что если кому-то и будет это сильно нужно, то не поможет и охрана. И он с омерзением вспомнил ту змею и чесавшуюся до сих пор от нее руку.

Глава 8

Ровно в три, как это и полагается в экстренных ситуациях, собрался оставшийся Диван и, сидящий отдельной группой, халифат.

Эмир знал, что Халиф его недолюбливает, но это не мешало ему вынести и зачитать вердикт султана о назначении его самого и придания ему в помощь власти халифа.

Именно так было сказано в документе. Услышав это, Халиф посерел от злости, но сдерживая себя и мягко улыбаясь, произнес:

–    Ну что ж, коли султан велит так поступить, то, значит, на то воля Аллаха. Хвала ему, о Всевышний.

Все остальные дружно ему завторили. После оглашения списка кандидатов на посты губернатора провинции, главы финансов и торговли, начальника департамента внутреннего надзора, начальника службы охраны и руководителя межправительственными связями началось голосование.

За кандидатов проголосовали в большинстве, и на этом совет исчерпал свое решение.

Оставалось разобраться с заговорщиками, но это уже было дело сугубо нового, вновь назначенного начальника департамента надзора.

Им оказался уже давно известный эмиру Кариб-сах-Алаветдин, который в не таком уж далеком прошлом спас жизнь самому султану, когда тот возвращался из очередного похода.

Когда все разошлись, за исключением военного паши и вновь назначенного начальника, эмир обратился к нему с такими словами:

–    Я знаю, Кариб, что ты не любишь долго разбираться в различных, запятнанных чем-то человеческих поступках. Я иногда сам так поступаю. Но должность твоя, как она и была раньше при султане, обязывает предотвращать все, без исключения, попытки восстаний, заговоров и тому подобного, не говоря уже об охране дворца и всех, кто в нем находится. Начальник охраны новый. Ты его знаешь. Постарайся очистить все его ряды от тех, кто подчинялся ему лично в прежнее время, будучи на другом занимаемом посту. Так же, перетряси весь прежний состав охраны,

а не угодных казни. Но для этого собери все сведения и представь мне сюда, как доказательства. Разбирательство с заговорщиками поручаю тебе лично. Я подойду ближе к намазу к тебе. Отправляйся в тюрьму и принимайся за дела. Срок вступления до завтрашнего утра. За это время ты должен со всем ознакомиться и сделать свои выводы. Свои мысли доложишь мне утром. Иди.

Кариб хотел что-то спросить, но потом махнул рукой и   ушел.

–   Что теперь скажешь мне, – спрсил Аркалык, уже с перевязью на плече.

–    Ничего, пусть рана заживает. А пока можешь заняться своими войсками. Приведи их в должный порядок. Протряси каждого по возможности из чинов и опроси аскеров: не надо ли чего. Не прибегай к жестоким мерам, а то они не будут говорить правду. Поговори просто так. Так же скажи им, что воины  султана не должны посрамить его имя в предстоящих походах и объяви, что походные оброки их будут вскоре полны. Но так же предупреди и о том, что за любые надругательства, воровство или просто разбой будут лишены головы.

–   Хорошо. Тогда я пойду, – согласился Аркалык и вышел из комнаты совета.

В отличие от других, эта комната была с единственным выходом и не  особо украшена драгоценностями и прочими безделушками. Обстановка была самой простой, как того и требовало само обстоятельство любого собрания.

Эмир не мог смириться с мыслью о том, что с новым назначением на верхнюю ступень государства, его покинули все прежние друзья.

Они как-то отдалились от него за эти последние два дня, и даже не давали о себе знать.

–  Может приблизить их к себе и дать какие-нибудь посты? – думал Абдах, но тут же отбрасывал эту мысль в сторону, – нет, так нельзя. Все скажут, что это я специально делаю и боюсь кому-либо доверять. А это не самое подходящее для меня сейчас. Люди должны понять, что я ничего не боюсь и стою горой за их интересы, не зависимо от того, кто избран в Диванную и другую власть. Попробую обойтись без друзей, хотя и знаю, что плохо так жить и совершать. Кто, как не друг, может помочь в худшую минуту и не выручить с каким-либо делом.

Но тут в голову начали закрадываться и сомнения: а, прав ли я в своем выборе друзей ранее по намеченному принципу. Кто подходит ко мне – тот и друг. С кем можно поделиться, а с кем нет. Может, это просто уловка для простоты души или подачка сверху, от Аллаха?