Текст книги "Остров. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Уксус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 72 страниц)

Первый

Ненавижу. Не-на-ви-жу! Пустая трата ресурсов. Человеческих. Которых кто-то кормил, обучал… Которые можно было бы использовать, но приходится выбрасывать на помойку… Что это? Скупость? Бережливость? Глупость?.. Глупость… Нет. Вряд ли. Глупостью как раз было бы оставлять их в живых. Потому что тогда нужно выделять других людей для противодействия этим. Нерационально. «Эта страна будет стоить нам двадцать дивизий!» Не помню, чьи слова. То ли кого-то из генералов Вермахта, то ли кого-то из наших. Какая разница? Этот человек будет стоить нам троих (пятерых, десятерых, нужное подчеркнуть) агентов… К гребеням! Уж если подходить с точки зрения экономии, лучше я пришибу этих и найду своим другое дело…

Взгляд со стороны

Гвардеец, ожидавший, когда же его пригласят, начал проявлять признаки нетерпения: никто из троих стоявших у дверей не предпринимал каких-либо попыток сообщить находящимся внутри храма о прибытии такого важного лица, как личный посланец наместника. Вместо этого они просто о чём-то говорили, о чём – разобрать с такого расстояния не получалось. Больше всего лейтенанта возмутило то, что граф Териен, один из влиятельнейших тёмных города, тратил своё время на беседу с каким-то оборванцем, демонстрируя тем самым полное пренебрежение к правителю острова.

Гвардеец решительно тряхнул головой, обошёл стоявшего внизу стража, быстро преодолел два десятка ступеней лестницы и уже открыл было рот, чтобы выразить своё возмущение, когда удар сапогом в грудь отправил его в непродолжительный полёт, сопровождаемый насмешливыми словами того самого оборванца:

– Рождённый ползать летает боком!

Двое

– Ну и зачем это было нужно?

– Неуважение, выказанное Храму острова, должно караться.

– Н-да-а-а. Знаешь, партнёр, а ведь я на самом деле на тебя плохо влияю!

– А то ты раньше не знал!

– Не-а! Раньше я думал, что ты берёшь от меня только хорошее.

– Угу, так я и поверил. Серегей, не смеши меня.

– Будешь коверкать моё имя – буду смешить.

– Лучше скажи, что это ты ему вслед крикнул.

– А это я слова одного нашего писателя переврал. Он как-то сказал: «Рождённый ползать – летать не может!»*

– И что? Хорошие слова, правильные.

– Но этот-то полетел?

* М. Горький, «Песнь о Соколе»

Второй

Ну и что на это ответить? Сказать, что полетел рождённый ходить? А толку? Партнёр ещё какого-нибудь ихнего писателя переврёт. А потом ржать будет, потому что доволен. Как сейчас. Вообще, какое-то настроение у него странно хорошее. Наверняка пакость опять придумал. Интересно, и кому в этот раз достанется?.. Сергей, хватит ржать, что придумал-то?

Первый

Ну вот, уже и посмеяться от души не дают, сразу подозревают непонятно в чём. А у меня, может, истерика? А? Имею право на нервный срыв? Тем более что в последнее время отдохнуть толком не получается – то одна проблема, то другая… Только что-нибудь спихнёшь, тут же новая куча наваливается. Ага. Та самая. Характерного цвета и запаха. И начинаешь изображать из себя червячка, у которого в ней родина. Хорошо ещё, у этого долбаного наместникова дворца ворот нет – не на чем вешать, можно будет просто зарубить или шариком кинуть. Благо целей на горизонте-е-е…

Взгляд со стороны

– Кажется, я понимаю, почему вас прозвали Людоедом, – пробормотал ан'Молис.

– Не поверите, граф, – ухмыльнулся Кас, – но всему виной одна-единственная шутка казарменного юмора. Правда, последствия у неё были… – он довольно прижмурился. – Ну, а потом пришлось соответствовать. Чтобы окружающие не разочаровывались. Да, пока не забыл, у вас найдётся парочка, а лучше четверо надёжных магов?

– Вам нужно срочно?

– Вчера. Просто придётся обучить их нескольким заклинаниям, а это, как вы понимаете, время.

– Ну, одного вы уже видели, уважаемый Людоед, это маг из пятёрки, а вот ещё трое… – тёмный задумчиво нахмурился.

– Строго говоря, – уточнил Кас, – я могу обучить и двоих, а уже они, в свою очередь, подготовили бы вторую пару. Дело в том, – пояснил он, – что Храму понадобится помощь в проведении следствия, а заклинания…

Гвардеец, которому наконец-то удалось подняться, подобрал свалившийся при приземлении шлем, злобно зыркнул на троицу, всё так же стоявшую у входа в храм, развернулся и пошатываясь зашагал через площадь, провожаемый насмешками случайных зрителей.

– Жаловаться пошёл, – прокомментировал Людоед, не закончив предыдущую мысль. – Приказ не выполнен, по морде настучали… Если я правильно понимаю эту жизнь, его хозяину придётся как-то отреагировать, чтобы не потерять лицо.

– Ну, – ан'Молис скрестил руки на груди, – раньше меня бы пригласили во дворец на беседу с наместником, а теперь, – тёмный хищно оскалился, – теперь придётся пошевелиться самому дяде.

– Угу, – согласно кивнул Кас, – наместнику бежать с воплями к какому-то графу – извините, уважаемый Териен – просто неприлично. Получится всё тот же урон репутации. Вот только почему к вам, а не ко мне?

– Простите, уважаемый Людоед, – оскал превратился в ехидную ухмылку («Один в один со смотрителем, – мелькнуло в голове Казуса. – Они случайно не родственники?»), – но вы себя со стороны видели?

– Что, такой страшный?

– Скорее, страшно оборванный.

– Кому не нравится, пусть не смотрит, – пробурчал Кас. – И вообще, не сбивайте меня с мысли.

Двое

– Не получается.

– Хм-м-м? Что именно?

– Дяде нет смысла решать вопрос через посредника. Тем более через этого графа.

– Угу. Тут нужен кто-то благосклонный или хотя бы беспристрастный.

– Именно.

– Значит, он попробует поговорить с нами.

– Партнёр, ты чем слушаешь? Мы – о-бор-ван-цы! Лейтёха этот летающий так и скажет.

– С чего это?!

– С того! Во-первых, всё это наверняка видел кто-то из дядиных шпионов, во-вторых, простолюдин, давший пинка дворянину – ещё большее оскорбление, чем дворянин, сделавший то же самое. Правда, только по имперским меркам. На острове, как я заметил, с этим попроще.

– Оскорбление лейтенанту.

– И его хозяину, между прочим. А мы его ещё и рождённым ползать назвали.

– Ты назвал.

– Какая разница? Наша тушка прокричала. Не суть. Вопрос в другом: кому предъявят претензии?

– Хозяину простолюдина. В метрополии так принято.

– Во-о-о! А кто у нас может сойти за хозяина?

Второй

А кто? Из всей группы старые доспехи только у нас и Ирнаена. Правда, у ан'Камиса они с самого начала побогаче были, но только обтёрлись уже. И нежить их поцарапала, хоть и не сильно, но заметно. Угу. Тоже оборванец по местным понятиям. Разве что кто-то из шпиков в лицо узнает – наследник графа ан'Камиса, как-никак. Того самого, который четвёртым номером в списке кандидатов. Был. Мы его ещё на корабле вычеркнули, поглядев на скисшую физиономию нашего главного помощника. Только об этом никто не знает. Ну, никто кроме Ирнаена, но он не считается. То есть в любом случае к нему договариваться не полезут. Во всяком случае, пока будут надеяться сами влезть.

Так, что-то я отвлёкся. У нас доспехи старые, у других – новые. Только всё равно выглядят не очень: мы оружейнику Северного не за красоту платили. Значит, что тогда получается? Или смотритель уже выбрал и прислал младшего ан'Камиса сообщить радостную новость старшему (но тогда почему не пошли сразу туда?), или выбирать должен прибывший с нами жрец. Правильно я думаю? А почему нет? Свидетелей того, что Кастониуса объявили Верховным жрецом острова, почти два десятка, новость они наверняка успели разнести – почти час прошёл – вот дядя и подумает на нашего долгорясого. Теперь бы ещё знать, кто торговаться придёт.

Первый

Этот ан'Молис явно познакомился со смотрителем не вчера. Скажу больше: он наверняка был (а может, и остался) любимейшим учеником этого пенька старого. Нет, ну надо же так подгадить, а?! Всё, блин, рассказал! А то, что дядя этот, оказывается, ещё и главный жрец имперского Храма на острове… Трындец, короче. Полнейший и окончательный. Потому что вот хоть убейте, а не верю я, что этот козёл (я про дядю, а не про графа) не знал о возне с древними алтарями. Не ве-рю!

Так! Стоп! Спокойно! Что мы имеем? Две пятёрки бойцов при двух магах (с нами – при трёх), плюс Ир и Шер. Храмовые стражники? Нет, это скорее полицейские, чем вояки, толку с них – трупы обыскивать да пленных вязать, а так – пушечное мясо. Не берём. Вывод? Вывод простой: проходим тихо, типа поговорить, включаем дээл, задаём пару вопросов и берём объект тёпленьким. А потом пытаемся унести ноги. А нам дадут? А хрен его знает. Гвардия-то наверняка попробует добычу отнять – им без дяди просто не выжить при такой «любви» окружающих, а слуги?

– Скажите, граф, а кто во дворце слуги?

– Слуги?! – о как вылупился! Слуги-слуги, я не оговорился. – В каком смысле, уважаемый Людоед?

– Меня интересует, что они станут делать, когда мы арестуем этого самого дядю. Который, как оказалось, ещё и главный жрец.

Второй

Четверых стражей нам всё-таки навязали. Кастониус. Он вообще-то и сам хотел отправиться, даже заикнулся об этом, но потом как-то очень быстро передумал (не знаю, почему. Вид у нас не такой уж и зверский был). Зато долго говорил, что арест отступника – дело Храма. Нет, мы, конечно, с нашими-то полномочиями (пришлось их вытаскивать и показывать приданной четвёрке) могли бы и сами, но не солидно оно как-то. Вот разве что если рясу надеть… Угу, щаз-з, как Сергей сказал, а меч мы куда денем? В штаны засунем? Нет уж, к гоблинам. Лучше тогда этих взять. Ну, и взяли. Только предупредили, чтобы вперёд не лезли и под ногами не путались. То же самое, кстати, и графу пришлось объяснить – не знаю, какие у гвардейцев маги, но даже трое недоучек (что вряд ли), собравшись вместе, да ещё в помещении, могут и прибить до смерти.

Первый

Неприятности начались почти сразу после входа во дворец: я, оказывается, забыл про одну фигню, называемую «двор». Про гвардейцев подумал, про слуг – тоже. А вот толпу высокородных бездельников, гордо именующих себя придворными (вот интересно, «дворняга» – плохо, «дворовый» – тоже не очень, а «придворный» – как «человек», звучит! Ага. Главный выносильщик ночного горшка Его королевского величества, главный вытиральщик августейшей задницы, главный подмыватель королевских этих самых. А мы потом удивляемся, откуда педики появились), не учёл. Правда, две трети дармоедов – тёмные и вряд ли попрут против кольца, но это теория, а на практике как получится?

На практике пока получается, что они в передние ряды не лезут и физиономии попроще держат, чем их человеческие собратья (и сосёстры, кстати. Некоторые – очень даже ничего, особенно во-он… Блин! Да задолбал! И что, что Лин? Она, между прочим, там, а мы – здесь!.. Ага! Ты ещё скажи, что я их прям тут собираюсь раскладывать… Смотрю я! Просто смотрю! Любуюсь. Ты красотами природы любуешься? Любуешься. Вот и я тоже… И что, что в декольте? Красиво же), да и одеты победнее – кружев поменьше, побрякушек всяких. Бедные родственники, одним словом. Интересно, кто их тут прикармливает? Хорошо, если сам наместник – вступаться за…

– Куда пялишься, оборванец?

Ась?! Это нам?! Хм, похоже. Та-ак, человек, за тридцать, высокий, бледный, бакенбарды. Первый раз видим. Я про бачки. Местные или полностью обрастают, или сбривают всё. Кстати, и сам нахал тоже раньше не попадался.

– Во-он в тот вырез, уважаемый.

– И что ты там нашёл?

– Уважаемый, если вы предпочитаете мальчиков, не мешайте другим любоваться женщинами, – особенно когда они специально выставляют, что имеют показать. И глазками этак интересно постреливают: на нас – на свои полушария, на нас – на свои…

– Что-о-о?! – что-что. Ничего. Тромбик, маленький, в коронарную. Получите и распишитесь. Кто это нас локтем? Ир? Опять?! Блин! Партнёр, я же просил тебя напомнить!

Взгляд со стороны

Маркиз Империи* Гоний Варзиус, весь последний месяц тщетно пытавшийся добиться благосклонности одной из фрейлин жены наместника (не отличавшаяся излишним благонравием молодая дама отказывала по весьма прозаической причине: слухи, ходившие среди женской части высшего света, упорно характеризовали упомянутого маркиза, как любовника, мягко говоря, посредственного) и решивший поставить на место обнаглевшего оборванца, вдруг схватился за грудь, покачнулся и начал медленно оседать на вымощенный дорогим паркетом пол. По толпе придворных, подтянувшихся на шум разгорающегося скандала, пронёсся разочарованный вздох – развлечение, увы, не состоялось. Впрочем, никто особо не опечалился: многолетний опыт подсказывал сплетникам, что вечер ещё порадует их событиями. Ожидания оправдались почти сразу же. Сначала из-за спины молодого наглеца выскочил шассак, внимательно осмотрел маркиза, к которому уже спешил вызванный слугами придворный целитель, и, полуобернувшись назад, спросил:

– Добить?

Затем чужак, скривившись, как от чего-то кислого, ответил:

– Оставь, я сейчас не голоден.

Наконец с широкой отделанной розовым мрамором лестницы, ведущей на второй этаж, раздался голос наместника:

– Уважаемые, я могу узнать, что здесь происходит?

* Уточнение к титулу означает, что титул не наследуемый и соответствующими земельными владениями не обеспечивается.

Второй

Похоже, это наместник и есть. Ну, если судить по тому, что все эти недоумки сразу же кинулись кланяться. Да и граф наш. Хотя он-то с чего? Он же сейчас главный в городе. Даже главнее нас, если честно. Потому что мы дело сделаем и уйдём, а он останется. За правителем присматривать, чтобы не слишком наглел. Кстати, этот-то какой-то молодой, лет двадцать, самое большее – двадцать два. И на нас почему-то уставился. А! Понятно. Мы же единственные не согнулись. Стоим и нахально пялимся. Ещё бы рот приоткрыть, и вылитая деревенщина получится. Не, не будем. Придворные не поверят. Они уже слышали, как мы разговариваем. А вот оскалиться, чтобы клыки видно было – это пожалуйста. Во-о, именно. А теперь посмотрим, как паренёк отреагирует.

Взгляд со стороны

– Уважаемые, – в голосе стоявшего на лестнице молодого человека прозвучали нотки лёгкого раздражения, – ваше умение кланяться мне известно. А вот что здесь случилось – к сожалению, нет.

Присутствующие начали выпрямлять спины, но желающих ответить среди придворных пока что не находилось. Граф же ан'Молис, на которого наместник перевёл взгляд, чуть склонил голову, скрывая улыбку, и сделал шаг назад, выдвинув тем самым Людоеда на позицию лидера пришедших. «Зас…нец, – без каких-либо эмоций подумал Казус, – зас…нец и интриган. Но мне бы так научиться: всего одно маленькое движение, и акценты резко переставились. Ага. И опять все на нас пялятся».

– У одного из ваших подчинённых проблемы с сердцем, уважаемый… – Кас сделал паузу, выжидательно уставившись на ровесника.

– Арнидус Варс, граф Империи, – слегка склонил голову тот, – в настоящее время исполняю обязанности правителя острова, уважаемый…

– Казус Беллиус, на острове меня называют Людоедом, – ответный лёгкий поклон. – Прошу извинить за столь поздний визит, но нам необходимо поговорить с дядей вашей жены. Срочно.

– Гм, – наместник нахмурился, – я не уверен, что он сможет вас принять, уважаемый Людоед.

– Неужели умер?! – деланно изумился Кас. – Тогда я бы хотел забрать его труп.

– К счастью, ничего столь… э-э-э… трагичного, – покачал головой Варс, – просто в настоящее время он занят.

Первый

Хм, «к счастью». Судя по выражению лица, парень, ты бы с удовольствием воткнул приставку «не». Ничего, мы тебе поможем. Не так, так эдак. Даже если твой «любимый» родственник каким-то чудом не замешан в отступничестве, на острове он не останется. Выгоню. Даже пинка дам напоследок. Если хорошо попросишь.

– Это его проблемы, уважаемый Арнидус. Не подскажете, как к нему пройти?

Второй

Нас проводили. Лично наместник. Пришлось миновать два парных поста гвардейцев и подняться на третий этаж. Перед входом в левое крыло, которое целиком занимал бывший главный жрец острова, находился ещё один пост. И в отличие от предыдущих он был усилен магом. Ну, усилен и усилен. Как выразился партнёр, ключевым в описании оказалось слово «был», а в слове «находился» – употребление его в прошедшем времени. Мы их просто усыпили, связали (не лично, само собой), разоружили и оставили видеть сны (надеюсь, кошмарные). Там же остались и обе боевые пятёрки – наша и ан'Молиса – с приказом валить всех, кто попытается сунуться.

Забавно было смотреть, как меняется выражение физиономии нашего сопровождающего – паренёк, конечно, сдерживался, но по мере осознания того, что идём мы вовсе не с предложением вечной дружбы, злорадство проступало всё сильнее. Это ж как надо было достать беднягу, а?

Первый

Следующая неприятность поджидала нас уже в покоях: храмовники, в общей сложности – около двух десятков. Разбираться с ними было некогда, поэтому опять в дело пошло усыпление (как бы нам при таком раскладе с пустым аккумулятором не остаться, придётся тогда на обратном пути мечом помахать. Правда, Ир свой топор подкормит, да только и его ведь зацепить могут? Или ещё кого из наших? А оно надо?), вот тут и пригодились чернорясые – стражники сами сообразили, что от них требуется, и пеленали уснувших чем придётся. Хорошо пеленали, профессионально – и руки-ноги не передавлены, и без посторонней помощи быстро не выпутаешься. Кстати, а сколько мы уже потратили? Чуть больше трети резерва? Да нет, не чуть, почти половину. Н-да. Всё же офигенный минус у этих массовых заклинаний – Силу жрут, как российские чиновники – бюджетные деньги. Хотя толку, конечно, больше. От заклинаний.

О чём это я? А, про неприятности. К счастью, этими двумя десятками долгорясых дело и ограничилось – ни слуг, ни вояк в крыле не оказалось. То ли дядя не любил толпы, то ли, что более вероятно, не ожидал от нас такой беспардонности. Стереотип, знаете ли: когда всю жизнь чувствуешь себя защищённым своим положением, появление наглеца, способного перегрызть глотку просто потому, что так проще, кажется чем-то невозможным.

Ну-ну.

Взгляд со стороны

– Да вы хоть понимаете своими тупыми военными мозгами, – почтенный Ургениус, главный жрец имперского Храма на острове, сам того не замечая пошёл уже на третий заход, – какой кусок дерьма подсунул ваш братец?! Нам всем подсунул, прошу заметить!

Капитан личной гвардии наместника, к которому обращался священнослужитель, стоял молча, багровея лицом и катая желваки на скулах. В первый раз он имел неосторожность пытаться как-то оправдать поступок своего родственника и подчинённого, но закончилось это только очередной вспышкой гнева и крайне едкими замечаниями о мыслительных способностях военных вообще и гвардейцев в частности.

– И не говорите мне про неуважение к этому сопляку! – между тем не унимался тщедушный коротышка (роста в почтенном было лишь немногим более полутора метров). – Думаете, этот старый гоблин, граф ан'Молис не объяснил, для чего нужна эта кукла? Думаете, прибывшие не знают, кто сейчас главный? Или вы вообще думаете только о бабах и выпивке? – Ургениус перестал метаться по кабинету, рухнул в глубокое мягкое кресло, обтянутое тёмно-синей узорчатой тканью, и схватил с низкого столика серебряный кубок с сильно разбавленным вином.

«Свернуть бы ему шею! – с тоской подумал капитан, наблюдая, как скачет вверх-вниз кадык под морщинистой кожей. – Эх!» За последние четверть часа эта мысль посещала гвардейца не впервые, и каждый раз ему удавалось сдержать себя только лишь ценой огромного напряжения силы воли. Ну, и взгляды стоявшего у широкого окна придворного мага оказывали содействие – в насмешливых карих глазах читалось: «Давай, парень, прибей ублюдка! А уж я потом…» Что именно сделает этот балахонник «потом», можно было и не гадать, и капитан стискивал зубы, поглубже загоняя желание прибить разошедшегося благодетеля.

– Так что же вы молчите, уважаемый? – Ургениус поставил кубок на место. – Скажите, как мне теперь объяснить главе Храма острова… Да-да, вы не ослышались, дорогой мой, там, – седая голова качнулась куда-то вбок, – сейчас находится именно глава нового Храма. Не подчиняющегося, прошу заметить, имперскому. Так вот, как я буду объяснять, почему мой посланец проявил такое неуважение, что инквизитор был вынужден спустить его с лестницы?

– Инквизитор?! – слово, впервые прозвучавшее за сегодняшний вечер, заставило гвардейца вскинуться.

– А вы что же, – голос человечка сочился ядом, – видели где-нибудь, как сказал ваш братец, оборванцев, которым докладывают стражи?! Или вам попадались оборванцы, с которыми графы разговаривают на равных?!

В этот момент четвёртый из присутствующих – старший жрец главного городского храма – не отрывая взгляда от рук, сцепленных на солидном животе, неожиданно кашлянул:

– Брат Ургениус, а не тот ли это отступник и еретик, приказ об устранении которого мы получили около двух месяцев назад?

– Бросьте, брат Фургиус, – вяло отмахнулся Ургениус, – неужели вы верите во всю эту чушь? Или не слышали последних новостей с материка? – толстяк отрицательно покачал головой. – К вашему сведению, брат, и вашему, уважаемые, верховные жрецы Сильного и Терпеливого выступили на стороне Императора, а верховный жрец Хитроумного демонстративно придерживается нейтралитета. Вы всё ещё думаете, что этот… м-м-м… оборванец, отступник и еретик на самом деле оборванец, отступник и еретик?

– Но почему же тогда новый Храм?

– А я откуда знаю?! Может, это часть договора с тем самым неуловимым смотрителем, которого мы так и не смогли отыскать. А может, кое-кто готовит себе на всякий случай местечко, чтобы отсидеться, – Ургениус опять вскочил с кресла, но теперь уже не метался по кабинету разъярённым дорхом, а медленно прохаживался, заложив руки за спину. – В конце концов, – бормотал он себе под нос, не одни мы…

Дверь распахнулась, и в кабинет, вслед за четырьмя фигурами в чёрных форменных рясах с накинутыми на головы капюшонами, вошёл довольно высокий молодой человек в кожаной броне и с заткнутым за пояс длинным мечом в потёртых ножнах. Остановившись в двух шагах от порога, он обвёл присутствующих мёртвыми глазами и поздоровался:

– Светлого дня, почтенные, – последовал короткий кивок, – светлого дня, уважаемые, – ещё один. – К своему великому сожалению вынужден сообщить, что вы подозреваетесь в отступничестве и измене Всем Богам.

Последнее, что увидел капитан перед тем, как, вышибая сознание, на его темя опустилась дубинка, оседающее на пол тело придворного мага.