Текст книги "Остров. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Уксус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 72 страниц)

Сергей Уксус
Остров. Трилогия

Часть первая
Кто был ничем...

– Учи матчасть. Ницше. Богам нас...ть!

– Им нас...ть на то, что делаем МЫ. Но не на то, что делают другие боги.

(из бесед с писателем Алексеем Ивакиным)

Глава 1

Ой, где был я вчера...

В. Высоцкий

  Первый

Из сна меня вывело подёргивание за ногу и чей-то скрипучий голос, раз за разом повторяющий: 'Просыпайся! Просыпайся!' Голова гудела, во рту стоял противный привкус, а глаза упорно не желали открываться. В это время неизвестный оставил в покое мою ногу и начал трясти уже за плечи, продолжая бубнить всё так же противно-скрипуче, но уже с проскальзывающими в голосе тревожными нотками. Промычав что-то невразумительное, я попробовал пошевелить рукой, затем поднял её и потёр пальцами веки. Меня тут же оставили в покое. Почти. Голос не умолк, он просто несколько отдалился и сменил тему:

– Поднимайся. Мы уже приплыли. Скоро нас выпустят. А вообще, ну и здоров же ты спать! Даже шторм продрых и не заметил... Мне бы так...

– Какой шторм?.. Откуда шторм на... – голову пронзила боль. Глаза широко распахнулись, а в мозгу мелькнуло: 'Приплыли! Наконец-то!' Угу... 'Наконец-то'. Вопрос только, на чём и куда? И с какого перепою я этому так обрадовался?.. Я?!

Второй

Приплыли... Теперь отпустят... Свобода... Будет... Сейчас плохо... Больно... Голова... Мысли... Непонятно... Удивление... Я?!

Взгляд со стороны

Полкрысы раздражённо дёрнул ухом: с этим невольным попутчиком – одни проблемы. Сначала сидел, тупо уставившись пустым взглядом в борт, потом два дня провалялся без сознания... Да не просто без сознания! Он дышал еле-еле! Заявившийся на поднятый шум корабельный маг, осмотрев страдальца, только хмыкнул и поскрёб в затылке. И ушёл, хорошенько пнув Полкрысы на прощание и наказав внимательно следить за соседом... Ага... Следить... Тут бы за собой уследить как-нибудь... А этому-то что? Подумаешь, сдох бы... Днём раньше, днём позже – какая разница? Можно подумать, на том проклятом острове, куда его везут, долго протянет... Кому он там такой нужен?.. Или кому-то нужен?..

Полкрысы вспомнил заявившегося к нему в камеру старого орка с выправкой и взглядом гвардейского сержанта. Мрачно уставившись в глаза узнику, зеленошкурый оскалился и спросил:

– Жить хочешь, падаль?

– А чё не жить? По законам Империи...

– По законам Империи, падаль, ты вчера подох... при попытке нападения на стражу... А твой труп сейчас объедают гоблы в подземельях... До костей объедают... А потом и сами кости расколют и мозг из них высосут... Хреново у них там со жрачкой, знаешь ли... Так как?

Ответа не последовало. Подождав немного, старый орк пожал плечами и развернулся к выходу из камеры. Он уже перешагивал через порог, когда Полкрысы очнулся:

– А чё надо-то? И почему я?

– Ты – потому что мальчиками не интересуешься, – хмыкнул орк не оборачиваясь, – а надо сущий пустяк: присмотреть за одним ссыльным в дороге. Чтобы не убился по глупости. Так что сядешь ты, падаль, завтра на корабль, денька три поболтаешься в море... И свободен!

– Это как?

– Что 'как'?.. Как на корабль сядешь?

– Нет!.. Свободен как?

– Что, падаль, всё же хочешь жить, а? – старик хохотнул и шагнул в тюремный коридор. – Полностью свободен! Пол-нос-тью!

Полкрысы оторвался от воспоминаний и посмотрел на подопечного. Тот уже сидел и разглядывал свои руки какими-то ошалевшими глазами, время от времени шевеля то одним, то другим пальцем. 'Свихнулся? – мелькнула мысль. – А может, так оно и лучше? Глядишь, и присмотрит кто за ним... или сразу убьют... Хоть мучиться не будет...' Полкрысы вздохнул и спросил:

– Ты меня понимаешь?

Первый

Вам приходилось слышать выражение 'Я не я и рука не моя'? Так вот это – про меня. С той лишь разницей, что не моими оказались обе руки, а не одна. Да и не только руки. Всё остальное, что можно было осмотреть не раздеваясь и без зеркала, тоже оказалось не моим. Однозначно. Хотя и, должен признать, несколько более приличным, чем своё родное. Всё же безвылазное сидение за компьютером на пользу организму не идёт. Начиная от трудовой мозоли на нижней части спины и заканчивая почти атрофировавшимися за неиспользованием мышцами. А тут... Интересно, а что с зубами?.. Ощупал их языком и убедился в отсутствии не только знакомых дырок, но и не менее знакомых коронок. Заодно и ненормально длинных клыков не обнаружил. Н-да... Буду считать это плюсом. Пока, во всяком случае. В смысле, пока не пойму, куда же всё-таки меня занесло. Может, здесь без клыков подлиннее и поострее никуда... Ладно... Упрёмся – разберёмся. И с телом, и с зубами, и со странными мыслями в голове. А сейчас...

На этом месте меня прервали. Сначала послышался вздох, а потом тот самый разбудивший меня скрипучий голос спросил:

– Ты меня понимаешь?

То, что язык оказался совершенно незнакомым, хотя и понятным, меня не удивило: плавали, знаем! По всем законам жанра при попадании чёрт знает куда 'счастливчик' обеспечивался знанием как минимум одного местного языка. В качестве стартового бонуса. Во всяком случае, так наши фантасты пишут... Правда, другие заявляют, что ни фига, что попаданец вынужден сам учить всё тем или иным способом, но... Вот именно. Но! Но кто из этой щелкопёрской братии хотя бы раз куда-нибудь попадал, а?.. Поэтому я совершенно спокойно повернулся в сторону говорившего и...

– Мля-а-а... Вот и глюк пришёл...

Второй

Удивление... Испуг... Опасность?! Где?! Это?.. Это... Тёмный... Молодой... Боится... Меня?.. Я боюсь... Тёмного... Я боюсь?! Я?! Другой?.. Во мне?.. Кто?! КТО ЗДЕСЬ?!

Двое

– Уй-й-й!!! Орать-то так зачем?! Я ж не глухой!

– Кто ты?! Почему ты здесь?!

– Да где здесь-то?! А?!

– Во мне.

– Э-э-э... ЧЕ-ГО-О?!

– Не кричи. Ты. Во мне. Боишься. Шумишь. Мешаешь.

– Н-да-а... И на седьмой день сказал бог: 'Зашибись!' – и всё зашиблось...

– Что?.. Какой бог?

– Э-э-э... Просто бог... А что?

– Ты говоришь с богами?

– В смысле?.. Как с ними можно говорить? Их же нет...

– Не говори так. Услышат.

– Кто? Этот ушастый глюк?

– Боги. А почему ты называешь тёмного глюком?

– Потому что он мне привиделся... В смысле, нам привиделся... Потому и глюк...

– Глюк – это иллюзия?

– Ну-у-у... Наверное, иногда... Не знаю... У меня раньше глюков не было...

– А раньше – это когда?

– Когда я ещё сюда не попал...

– А ты раньше был в другом месте?

– Угу...

– А зачем пришёл сюда?

– А меня кто спрашивал?.. Лёг спать дома, проснулся здесь...

– А где твой дом?

– Ты не поверишь... В другом мире... Кажется... Во всяком случае, у нас этих... тёмных нет... У нас другие водятся...

– А ты можешь вернуться?

– А ты знаешь, как это сделать?

– Надо спросить богов.

– Так они тебе и ответили!.. Даже если они у вас тут есть, делать им больше нечего, как на твои вопросы отвечать...

– У нас боги есть. И они отвечают. Если достоин.

Первый

Вот на этом интересном месте нас и прервали. Тёмный глюк, вздохнув ещё раз, повторил с расстановкой:

– Ты. Меня. Понимаешь?

Моя голова медленно наклонилась вперёд и так же медленно поднялась. Глюк опять вздохнул – теперь уже с облегчением – и продолжил:

– Тогда попробуй встать. Скоро за нами придут. Будет лучше, если ты сможешь идти сам.

Похоже, мой невольный сосед придерживался того же мнения, поскольку наше тело неохотно зашевелилось и стало медленно подниматься. Когда это наконец удалось, мы несколько секунд постояли, покачиваясь, а затем сделали пару шагов для пробы. От напарника пришёл ощутимый импульс удовлетворения. Не удержавшись, я спросил, а что было бы, если бы мы не смогли встать? Тот немного помолчал, а потом ответил: 'Что угодно. Могли вытащить за ноги и сбросить на причал. Или в воду.

– 'А это – смерть'.

– 'Ты не умеешь плавать?!'

– 'Плавать я умею... Но тут водится столько всякой гадости, что в нашем состоянии да ещё и без оружия лучше не пробовать... Съедят'.

– 'Рыбы? Большие?'

– 'Локоть-полтора... Но они очень быстрые и их много. Поэтому будем держаться подальше от воды... Если не прижмёт...'

Второй

Да уж... Если не прижмёт... А прижмёт обязательно... Чую... Не знаю, чем именно, но чую... Интересно, этот плавать умеет? Надо спросить. И как его называть – тоже. И что он ещё умеет. И многое другое... Как только выберемся... Решено.

Взгляд со стороны

Корабельный маг подождал, пока матрос откроет люк, и, сопровождаемый стражником, спустился в трюм, в дальнем углу которого в небольшой выгородке ютились странные пассажиры. Хотя почему странные? С одним-то как раз всё было предельно ясно. А вот второй... С каких пор для доставки ссыльных (ссыльного! Одного!) стали использовать военные корабли? Да не какую-нибудь старую калошу, а один из самых быстроходных корветов Императорского Военного флота! Расскажешь кому – засмеют ведь! Тем более что в корабельном журнале целью выхода записано внеплановое патрулирование. Морские демоны, как же это всё воняет!

Маг по привычке хмыкнул и уставился на объект своих размышлений. Тот стоял чуть покачиваясь и глядя в пространство ничего не выражающими глазами. 'Ну, хоть пластом не лежит, уже хорошо', – подумал маг, ещё раз оглядел странного пассажира с ног до головы и спросил:

– Идти можешь? – а услышав в ответ хриплое 'Да!', кивнул мнущемуся позади стражнику: 'Выводи', – после чего развернулся и направился обратно на палубу.

Стражник в свою очередь внимательно осмотрел ссыльного, зачем-то одёрнул начищенную до блеска кольчугу, пробурчал что-то вроде 'Следуйте за мной' и неторопливо зашагал к трапу.

Первый

Средневековье – оно и в Африке средневековье. Кольчуги, балахоны, дубинки... Парусники... А ещё – грязь и вонь... Интересно, здесь хоть где-нибудь помыться можно? А то лезть в море с его местными аналогами акул и пираний почему-то не хочется... Надо будет подкинуть мысль соседу. Кстати, а как его звать? 'Эй ты'? Хммм? А он отзовётся? А если обидится? Вот будет номер: двое обиженных в одном теле... Друг с другом не разговаривают, мелкие пакости строят... Я ему пальцы дверью прищемлю, а он мне на ногу стул уронит... И всем будет хорошо... В том смысле, что вдвойне хреново... Н-да...

– Эй, сосед!.. Со-се-ед!..

– Что?

О! Отозвался!

– Слушай, сосед, а у тебя имя есть? А то как-то неловко получается...

– Имя?.. Имя есть... Меня зовут... Не помню...

– Э-э-э... Скажи, что ты пошутил.

– Нет.

– Совсем зашибись.

– Что значит это слово?

– В данном случае – что нашему общему телу может скоро стать оч-чень весело... В кавычках. Ну, и нам заодно... Поскольку куда-нибудь из него деться лично у меня почему-то не получается...

– Имя нам скажут. В канцелярии. Когда будут оформлять освобождение.

– Угу... А ещё?

– В каком смысле?

– А что нам там ещё скажут, кроме имени? Для чего нас таким странным способом сюда доставили?

– Почему странным?

– А потому!.. Помнишь, что тёмный глюк говорил, а?.. Нас выпустят. Нас! Ну, нас и выпустили... Нас с тобой... А его?.. А корабль, между прочим, уже отваливает... И стражник этот какой-то...

– Какой?

– Вежливый!

Второй

Тёмные боги! А ведь и правда... Да и корабль, мягко говоря, странный... Этот почему-то внимания на него не обратил... Не разбирается в кораблях? У них нет моря?.. Или просто ни в чём не разбирается?.. Странно. На тупого крестьянина он не похож... Тогда почему?.. И имени своего не сказал... Спросить?.. А то ведь действительно неловко получается... Как там он меня звал?..

– Эй, сосед! А ты-то своё имя помнишь?

– Сергей.

– Что?

– Моё имя. Сер-гей. Город Санкт-Петербург, страна Россия, планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь.

– Подожди-подожди!.. Не так быстро... Про город и страну я понял, хотя никогда про них не слышал... А дальше?

– А дальше сейчас не успею... Пришли уже... Так что...

Взгляд со стороны

В стоящем у самого причала небольшом домике с двускатной черепичной крышей и стенами из дикого камня царило нездоровое оживление. Невысокий седой старичок в штопаном коричневом балахоне с откинутым капюшоном, исполняющий в посёлке должность главного имперского таможенника (а заодно и несколько других должностей – что поделать, среди молодых почему-то никогда не наблюдалось особого стремления отрываться от уютных столичных трактирчиков и отправляться служить Империи за тридевять земель), с приличествующей возрасту и занимаемому положению язвительностью обсуждал с находящимся тут же дежурным легионером имеющее место быть падение нравов в Империи вообще и среди имперской молодёжи в частности.

Следует сказать, что упомянутый чиновник имел для выражения недовольства серьёзные основания. Прежде всего, вместо того, чтобы, придя на службу и часок попачкав чернилами бумагу, привычно продремать в казённом кресле до обеда, почтенный чиновник был вынужден наблюдать за подходом прибывшего корабля и ожидать визита его капитана (строго говоря, учитывая провинциальную скуку, сном ради такого события можно было и пожертвовать). Затем вместо капитана (у него, видите ли, дела на борту!) прибежал его помощник, заставил расписаться в чём-то неудобоназываемом (а разве может считаться документом бумажка, на которой кроме 'Ссыльный – 1(одна) шт Сдал ... Принял ... ' ничего нет?!) и, справившись у караульного о местонахождении коменданта, убежал. Не забыв, правда, наклониться к уху уважаемого начальника таможенной заставы, возмущённого столь безответственным отношением к установленному порядку делопроизводства, и прошептать, что если старый пер... то есть почтенный имперский чиновник будет слишком много болтать, ему припомнят те грехи молодости, из-за которых этот самый чиновник и был в своё время вынужден променять блестящее столичное общество на здешнюю глухомань.

Нет, мир вообще и Империя в частности явно катились куда-то не туда! О чём седой старичок в балахоне и рассказывал сочувственно хмыкающему немолодому капралу.

Распахнувшаяся дверь заставила разошедшегося обличителя умолкнуть на полуслове. Суетливо поправив капюшон балахона и схватив валявшуюся на столе пишущую палочку, господин начальник таможенной заставы, начальник службы приёма ссыльных (в этой деревеньке) и прочая, и прочая, горделиво выпрямил спину, расправил плечи и строго посмотрел на возникшего на пороге стражника. Тот скользнул сочувствующим взглядом по замершему у стены легионеру, поклонился и сообщил, что ссыльный доставлен. Седоволосый хозяин кабинета открыл рот, закрыл его, прокашлялся, кивнул и приказал слегка осипшим голосом:

– Введите!

Двое

– Маловата конторка-то, тебе не кажется?

– Провинция. А у вас не так?

– А у нас даже в провинции конторы большие. Всё остальное – маленькое, а конторы и бардак почему-то большие...

– Бардак – это...

– Беспорядок. В данном случае.

– Значит, почти как у нас... Пойдём, а то этот старый гриб уже зубами скрипит, скоро кусаться полезет...

Первый

Очень хотелось ответить что-то вроде 'Тебе надо, ты и иди': в конце концов, кто из нас двоих сейчас телом командует? Но сдержался. Ситуация и без того была, мягко говоря, не очень, чтобы ещё устраивать разборки из-за моего тупого юмора. Поэтому я просто отошёл на второй план (или в тень? Надо будет не забыть потом обговорить с соседом терминологию...) и приготовился слушать... Ну, и советы подавать – куда ж без этого?

Тем временем старому пеньку надоело сверлить взглядом наше тело, и он, как-то странно сморщившись, задал вопрос, вогнавший нас в ступор:

– Имя?

Второй

А вот это было не просто плохо, а очень плохо. Пока я пытался сообразить, что ответить, мой напарник вдруг перехватил управление телом, склонил голову к плечу, прищурился и каким-то неживым голосом спросил:

– А вы с какой целью интересуетесь?

Не знаю, в чём было дело – в неуместности вопроса или в голосе и тоне, которыми он был задан, – но этот трухлявый представитель провинциальной бюрократии вдруг побледнел, опустил глаза и проблеял:

– Э-э-э... Дело в том... э-э-э... что в нарушение всех имеющихся инструкций и уложений никаких... э-э-э... сопровождающих документов... не прислали!.. Почему-то...

Наше тело наклонилось вперёд, упёрлось кулаками в обшарпанную столешницу и медленно процедило всё тем же голосом:

– Неужели?!

Чиновник сморщился ещё сильнее и, старательно отводя взгляд, быстро забормотал:

– Понимаете... э-э-э... господин, была только расписка... э-э-э... не по форме... и всё... Ни копии приговора, ни копии личного дела, ни предписанных законом рекомендаций...

– Где она?

– Э-э-э... господин?..

– Расписка. Или хотя бы её копия.

На старичка было страшно смотреть: лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок, рот судорожно открывался и закрывался, а руки мелко тряслись. Мы выпрямились, обвели глазами помещение, задержавшись на легионере, старательно изучавшем что-то на потолке, и выдали ни к кому не обращаясь:

– Н-да... Похоже, здесь всё ещё хуже, чем мы думали...

Легионер

Я очень старался не заржать. Не знаю, кем был этот парень в метрополии и за что загремел сюда, но я его уже почти любил. Это ж надо – на совершенно пустом месте прищемить этой канцелярской вонючке хвост и теперь размазывать по её же собственному столу?! Вечером расскажу в казарме – не поверят!.. Да-а-а... Этого бы шустрика – да к нам в легион... да на интендантов натравливать... Быстро забыли бы, что такое тухлятина в каше... Хотя такого уговорить – легче дохлого гоблина сожрать. Что ему в легионе делать? Разве что у Старого Гуля в Особой полусотне?.. А что? Строем не ходят, в казармах только по имперским праздникам появляются, да и то не по всем... Гибнут, правда, часто... Но тут уж всё честно: Гуль каждому новичку лично объясняет, чем тот рискует и что за риск имеет. Не хочешь – иди в строевые, силком не заставляют... Пошлю-ка я ему весточку, глядишь, и сговорятся... А парня этого надо будет найти вечерком да выпивкой угостить... За представление... Заслужил, паршивец...

Первый

И что теперь с этой крысой делать, а? Он же, сволочь старая, сдохнет сейчас прямо здесь от инфаркта... Погибнет при исполнении, что называется. А мы? Будем ждать, пока нового пришлют? В какой-нибудь уютной комнатке с красивыми решётками на окнах и запором с той стороны двери? Слышь, сосед, нам это надо? Можешь не отвечать, сам знаю... Вот только как теперь этого пенька трухлявого в чувство привести?..

Ещё раз оглядев комнату и опять отметив подозрительно покрасневшую физиономию местного вояки (кстати, стражник, который привёл нас сюда, успел куда-то смыться), я взял чистый кусок выделанной кожи (не тот ли это знаменитый пергамент, на котором, говорят, наши предки писали?), лежавший тут же на столе, сунул его под нос старому пройдохе и скомандовал:

– Пиши!

Тот некоторое время смотрел на чистую поверхность, а потом спросил:

– Э-э-э... А что писать?

Тут моя сволочная натура проявила себя во всей красе:

– Чистосердечное признание пиши! Где, когда, у кого, сколько...

К нашему обоюдному (от соседа тоже пришёл импульс) удивлению, последнее слово оказало на чинушу совершенно неожиданное действие. Воровато стрельнув глазами в замершего у стенки солдата, старичок подался ко мне и быстро зашептал:

– Господин, тут такое дело, из-за отсутствия сопроводительных документов я не могу выписать вам положенное ссыльным довольствие. Но как честный подданный Императора, я... э-э-э... готов внести некоторое... э-э-э... пожертвование на выполнение вашей нелёгкой миссии!

Мои брови медленно поползли вверх. Вот же хрен собачий! Это он мне – мне?! – взятку предлагает?! Да я... Очевидно, в моих глазах что-то отразилось, поскольку этот хрыч заторопился ещё сильнее:

– Десять серебряных... золотых! Золотых, господин, и я выпишу вам самые лучшие документы, какие только возможно!

Возмутиться ещё раз (всего десять?! Да за кого он меня принимает?!) мне помешал мысленный вопль соседа: 'Соглашайся! – орал этот тормоз. – Соглашайся, пока он не одумался!'

Подавив чисто инстинктивное желание потрясти головой и поковырять в ухе, я вернул брови на место и кивнул. Дедушка божий одуванчик тут же ухватил какую-то палочку и принялся строчить на пергаменте, но почти сразу остановился, поднял глаза и спросил:

– Господин, а-а-а... на какое имя выписывать документы?

– Казус Беллиус. И смотри не перепутай: не Касус, а именно Казус.

Через пять минут, став богаче на десяток жёлтых кружочков и сжимая в руке свёрнутые в трубочку 'бумаги', наше тело покинуло гостеприимный домик и не торопясь зашагало по тропинке, протоптанной вдоль невысокой ограды из всё того же дикого камня.

Глава 2

О сколько нам открытий чудных...

А.С. Пушкин

Взгляд со стороны

В зале единственной на весь посёлок таверны (она же – гостиница, она же – место вечерних посиделок мужской части местного населения) за стоящим в углу столом спиной к стене сидел молодой мужчина человеческой расы. Перед ним расположились блюдо с мелкой вяленой рыбёшкой, которую подавали здесь в качестве бесплатной закуски к любой выпивке, глиняный кувшин с пивом и глиняная же большая кружка, из которой человек изредка отхлёбывал, немилосердно кривясь при этом.

Сидящие за другими столами местные жители время от времени искоса поглядывали на новичка и, посмеиваясь, втихомолку заключали пари, хватит ли у парня упорства допить весь кувшин. Что ни говори, а пиво в этой таверне и вправду было премерзким.

Не обращая внимания на перешёптывания, мужчина спокойно сидел, уставившись перед собой невидящим взглядом, и, казалось, отдыхал после бурно проведённого дня...

Второй

Да уж... Денёк выдался... Не в последнюю очередь благодаря Серг... Сере... Тьфу, тьма, ну и имечко! Ни без выпивки не выговорить, ни после выпивки... Как они там у себя живут с такими-то именами?! Вот же... А с другой стороны, как бы ни жили, а мне с партнёром повезло... Особенно учитывая эту странную потерю памяти... Табель о рангах – помню, чем отличается корвет от фрегата – знаю, чем наш фрегат отличается от каххарского – тоже... И ещё, как выражается мой партнёр, 'до фига чего', наверное... А про себя... Имя ещё полбеды... Но я же, тьма забери, даже не помню, чего вообще знаю! Где учился, чему, когда... Пока не спросят – не пойму. Как с теми же корветами и фрегатами. Я ведь спросил у партнёра, почему, перечисляя странности нашего прибытия, он не упомянул корвет. Лучше бы не спрашивал... Сначала этот... как бы его назвать, чтобы не обиделся... поинтересовался, что именно не понравилось мне, потом сказал, что у них парусники давно уже используют только для прогулок, а под конец заявил: 'Тема сия длинная и долгая. Обсуждать её следует в месте спокойном и безопасном. Обязательно – при наличии достойной выпивки и не менее достойной закуски'. Вот так! И стоило ему это сказать, как нас тут же догнали. Легионер. С известием, что здешний комендант настолько сильно желает нас видеть, причём немедленно, что, по выражению партнёра, 'просто жить без этого не может'.

Взгляд со стороны (несколькими часами ранее)

– Скрывать не буду: видеть вас здесь мне никакого удовольствия не доставляет, – комендант, невысокий сорокалетний на вид человек мерил кабинет неторопливыми шагами. – Ни вас, ни кого-либо вам подобного. По одной-единственной причине: там, где появляются вам подобные, начинаются неприятности. Причём, прошу заметить, очень воняющие неприятности, – комендант замолчал, чем тут же воспользовался его гость:

– Вынужден вас поправить, капитан: не неприятности начинаются там, где появляемся мы, а мы появляемся там, где могут начаться неприятности. Не путайте, пожалуйста, причину и следствие.

– Как бы то ни было, юноша, – капитан с трудом сдерживал раздражение, – вонь в результате ваших визитов появляется всегда!

– А вы предпочли бы нюхать кровь ваших подчинённых?! – в голосе молодого человека помимо наигранного удивления явственно сквозила брезгливость. – Уверяю вас, капитан, выпущенные наружу кишки отнюдь не благоухают! И вообще, вам не кажется, что мы несколько уклонились от темы? Или вы вызвали меня только для того, чтобы сорвать на ком-нибудь своё раздражение?

Комендант остановился, помолчал несколько секунд, затем смерил посетителя хмурым взглядом и спросил:

– Что на этот раз?

– Извините, капитан, но сейчас я не могу ответить на этот вопрос.

– Не можете или не хотите?

– Первое. Просто потому, что сам, по сути, ничего не знаю. Всё слишком уж... расплывчато, неопределённо... – комендант скептически поднял левую бровь. – Где-то что-то не так, но вот что и где?..

В разговоре опять возникла пауза. Хозяин кабинета хмуро сверлил взглядом своего гостя, а тот старательно делал вид, что интересуется исключительно висящим на стене портретом Императора в молодости. Наконец комендант отвёл глаза и с хорошо заметным неудовольствием поинтересовался:

– Что потребуется от меня?

Гость оторвался от созерцания 'шедевра' живописи и с каким-то смущением почесал щеку.

– Скажите, капитан, вы верите в богов?

– А вы работаете ещё и на Инквизицию?

Молодой человек поморщился:

– Эти фанатики... Проблемы от сотрудничества с ними слишком часто перевешивают выгоду...

– А вы не боитесь говорить такое мне?

– А вы бросите все дела и помчитесь доносить?! Бросьте, капитан, будь вы ярым сторонником этой организации, не сидели бы сейчас в этом захолустье в таком звании. Уж что-что, а продвигать своих эти умеют очень даже неплохо...

Комендант хмыкнул, подошёл к двери, открыл её и что-то тихо сказал. Спустя несколько минут в кабинет втиснулся толстый пожилой легионер, прижимающий к кольчуге на груди маленькую бутылочку коричневого стекла и два серебряных стаканчика с чернёным узором. Поставив принесённое на стол, легионер зло зыркнул на посетителя и испарился. Комендант плотно закрыл дверь, подошёл к своему креслу, сел и приглашающе кивнул гостю на стул. Дождавшись, когда молодой человек займёт предложенное место, капитан сковырнул кинжалом крышку с бутылки и разлил по стаканчикам тёмно-коричневую жидкость. Гость, внимательно наблюдавший за этими манипуляциями, хмыкнул:

– А я думал, что выпивку полагается держать в сейфе...

Двое

– Ты у себя дома случайно не актёром Императорского театра был?

– Не... Я вообще актёром не был... Таланта нет...

– Неужели?! А кто же это тогда такой спектакль у коменданта разыграл?

– А что, тебе не понравилось?!

– Почему же, понравилось... Вот только последствия...

– А что последствия?.. Я, между прочим, за весь разговор ни разу не соврал. Зато выяснил кучу интересного.

– Н-да?.. И что же, например?

– Например то, что выпивка у этого вояки куда лучше той мочи, которую мы сейчас хлебаем...

– И стоит дороже... Не меньше золотого за ту маленькую бутылочку, которую ты видел...

– А это много?

– Ну-у-у... На тот десяток монет, что ты стряс со старой вонючки, здесь можно прожить год... Если, конечно, особо не шиковать... А месячное жалованье здешнего коменданта – два золотых. Со всеми надбавками, кроме кровавой. Но ту только в случае военных действий платят. Так что гордись: твоё актёрство оценили...

– А по-моему ему просто не с кем было выпить... Вот он и воспользовался случаем...

– ...и угостил дорогущей выпивкой нищего оборванца...

– ...который, как выяснилось, работает на какую-то жутко секретную и жутко страшную организацию...

– ...про которую ни гобла дохлого не помнит...

– ...но которая почему-то помнит про него... скотина такая... Знаешь, а ведь получается, что тебя не сослали, а заслали!

– Гениально!.. Знаешь, сосед, а у тебя просто дар подмечать очевидные вещи!

– Угу... И не только их... Я вообще очень одарённый... Особенно когда надо искать приключения на собственную задницу...

– И какое же приключение ты нашёл?

– Тебя!

Первый

Хм, надо же – не обиделся! Хотя чему тут удивляться? Явно же его сюда не с улицы отправили, должны были обучить сначала... Вот это самое обучение и сказывается. Или характер такой – авантюрно-неконфликтный... Кстати, тормозить мой партнёр перестал. Теперь реагирует быстро и почти (с моей точки зрения) правильно. Когда надо не мешать – не мешает, когда поддержать – поддерживает. Как в разговоре с тем воякой, например...

Кстати о вояке. Несмотря на выраженное в самом начале нежелание сотрудничать, здешний комендант таки выложил столько всего интересного, что я теперь не знаю, за что хвататься в первую очередь – за голову или за её прямую противоположность. Задница, в которой мы оказались, значительно глубже, чем виделось сначала. Но по порядку.

Прежде всего надо поделить все проблемы на внешние и внутренние. Во внешних у нас оказывается, во-первых, принадлежность носителя к специальным службам. Во-вторых – наличие задания, о котором ни партнёр, ни тем более я ни сном ни духом... А ведь придётся как-то изображать процесс его выполнения!.. В-третьих, на острове творится какая-то чертовщина. Как сообщил упомянутый комендант, в поселениях, в которых отсутствуют гарнизоны или хотя бы сильная стража, с наступлением темноты жители запираются в домах и до рассвета не высовываются. Слишком смелые (читай – глупые) очень быстро вымерли, что примечательно – без всяких следов. Вечером были – утром перестали. Быть. Когда в такую вот деревеньку заходит корабль, его экипаж либо прячется у местных жителей, либо предпочитает отойти подальше в море и проболтаться до рассвета там. Опять же – из-за наличия прецедентов. Даже разбойники на дорогах стали страшной редкостью. А вот в городах, где улицы патрулируются, всё спокойно. Жизнь кипит во всех своих проявлениях. Интересно, правда?

Контрабандисты (по словам капитана, это едва ли не всё мужское население этого посёлка) разделились на две неравные части. Меньшая практически безвылазно пропадает в море, но что, куда и кому они возят... Большая же предпочитает от этого самого моря держаться подальше. Почему – никто не говорит, поскольку просто не знает. Редкие смельчаки, оставшиеся на старых маршрутах, грузятся и разгружаются исключительно в здешнем порту, платя жуткие по величине взятки тому самому старпёру, который имел глупость попасться мне под горячую руку. Теперь понятно, почему эта сволочь чуть в штаны не наделала: у него тут, образно выражаясь, бархатный сезон – и вдруг случился я! Как пояснил партнёр, контрабанда в Империи – вещь не смертельная (в смысле, за неё не вешают), но только до тех пор, пока соблюдаются приличия. Те самые, которыми здесь некоторое время уже просто не пахнет.

Организованная преступность (здесь её называют Ночными Гильдиями. Именно так – с заглавных букв.) пустила слух, что заплатит пятьдесят золотых тому, кто хотя бы объяснит, что происходит! Слух этот гуляет уже больше месяца, а претендентов на награду так и не появилось. Капитан в этом почему-то совершенно уверен, я – сомневаюсь, а партнёр согласен с капитаном. Ну, ему виднее, несмотря на странную амнезию, он всё же в местных реалиях разбирается лучше... Точнее, он в них разбирается. В отличие от меня.