Текст книги "Остров. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Уксус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 72 страниц)

Второй

Следующий визит мы нанесли знакомому ювелиру, показав добытые на островке артефакты (браслет и кольцо предназначались для женщин: первый предохранял от нежелательной беременности, а второе облегчало жизнь в некоторые дни. О ножах же мастер сказал только то, что с ними на самом деле лучше быть поосторожнее) и договорившись об изготовлении серебряной пластинки на ножны нашей девочки.

Ювелир, услышав, что нам нужно, как-то неопределённо поморщился и неожиданно спросил:

– Я правильно понимаю, что вы не хотели оскорбить меня таким простым заказом?

– Совершенно правильно, мастер.

– А могу я узнать, для чего нужна такая пластинка?

Мы отстегнули меч и положили на низенький столик, стоявший между нами и ювелиром:

– Её нужно будет закрепить на ножнах.

Взгляд со стороны

Почтенный Кастониус, нынешний старший жрец Тар'зирата, получив сообщение послушника о том, что в городской храм вошёл называющий себя Людоедом, не смог сдержать тяжёлого вздоха: дела, которые необходимо было обсудить с этим… существом (в последнее время называть того, кто обитал в молодом теле, человеком жрец не решался даже мысленно) в предстоящем разговоре, не показались бы приятными или хотя бы просто безопасными даже отъявленному оптимисту. С другой стороны, ни откладывать беседу дальше, ни перепоручить её кому-нибудь другому было невозможно.

Когда через несколько минут мертвоглазый так и не появился, жрец послал дежурного стража выяснить, что могло задержать важного гостя, и спустя ещё какое-то время торопился к главному залу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Первый

– А я думал, что переоценил вашу храбрость, – хороший голос у этого алтаря (или бога?), не слишком низкий, бархатистый. С этакой барственной ленцой. В опере бы ему петь.

– Не храбрость, а дурость, уважаемый, – а как ещё к нему обращаться? Великий? Величайший? Великолепный?.. В последнем случае в памяти почему-то всплывает грустно улыбающаяся физиономия Бельмондо. – Храбрость, она у героев.

– А вы, значит, не герои? – а теперь в голосе явственно слышен скепсис.

– Ну, если вы желаете, чтобы мы были героями…

– А что с этим не так? – хм, унюхал подвох. А всё же интересно, кто это? Кто-то из богов или алтари, обзаведшиеся коллективным разумом?

– Да всё так. Просто в девяти случаев из десяти героизм – это борьба с последствиями чьего-то разгильдяйства.

– А в десятом?

– Борьба со стихийным бедствием.

Пауза. Задумался. Интересно, кем он себя решит считать? Или соскочит? Хм, а почему я думаю, что не откажется от темы нашего героизма, а?

– Нет в тебе уважения к богам, – соскочил. И намекнул, что бог. Ага, именно намекнул, прямо не сказал. А если чуть-чуть нажать?

– А вы – бог, уважаемый?

– Хм…

– Так да или нет?

– А какие ещё могут быть варианты? – н-да, не получилось. Ещё раз попробовать?

– Да какие угодно. Так бог?

Опять пауза. Интересно, почему это не желает ответить прямо? Особенно если бог? Боится, что мы тут же бросимся что-нибудь выпрашивать? Или, наоборот, опять наорём, если не бог? Строго говоря, нам без разницы. Нам договориться надо.

– Ну, допустим, бог.

– А если без «допустим»?

– Зануда ты, – вздох, тяжёлый. Я почти поверил. Мне его почти жалко. – Бог я, бог. Доволен?

– Пока не знаю. Если договоримся, буду доволен.

– Ну вот! Что я говорил?!

– Что во мне нет уважения к богам, уважаемый. Но это не так. Уважение есть, а вот с почтением – да, с почтением проблемы, – будет копать дальше? Как бы нам тут до вечера не застрять. Точно, застрянем: опять задумался. Не бог, а винда при нехватке памяти. Сейчас ещё в синий экран вывалится, не дай… э-э-э… Н-да.

– А не боишься? – хороший вопрос. Вот только на фиг он сейчас?

– Я вам нужен, уважаемый. Причём именно я или подобный мне атеист.

– Кто?

– Неверующий. А что касается страха… Честно говоря, не знаю. Опасаюсь – да. А вот боюсь ли? – и ведь не соврал! – Да и напакостить могу очень сильно, – блин! На хрен я это сказал?! Ой, дура-ак!!!

И ещё пауза. Теперь наверняка прикидывает, как бы меня половчее прибить, чтобы без последствий. Извини, партнёр, если что не так, было приятно с тобой познакомиться. Похоже, сейчас…

– Ты прав. Не геройство это, – ну-ну, последний ужин казнимому. Ща похвалят и… – Что ты хотел узнать? – поправка: и на вопросы ответят… Или отболтаюсь?

– Вообще-то я попросить хотел. Чтобы алтари опять заработали.

– Нет.

– Уважаемый бог, мне, точнее, нам вовсе не нужно, чтобы они жрецам силу давали. И нежрецам тоже. Пусть они только клятвы подтверждают. Ну, в смысле, их правдивость. Верещат, там, если кто соврёт, током бьют…

Взгляд со стороны

Спрятавшийся за колонной Кастониус затаив дыхание смотрел на застывшего перед алтарём Людоеда и гадал, с кем и о чём тот говорит. Счёт уходил за счётом, минута за минутой, а мертвоглазый не двигался. Лишь изредка по обветренному лицу пробегала мгновенная судорога, похожая то на мимолётную улыбку, то на выражение досады. «С кем же он говорит? – билась в голове жреца тревожная мысль. – И о чём?»

Первый

– Слишком поздно вы меня вытащили, уважаемый. Империю можно было спасти. А сейчас…

– А с чего ты решил, что империю следует спасать? – во-во-во. Истинно божественное рассуждение. Империей больше, империей меньше… – Она уже отжила своё.

– Те, кого сейчас режут на материке, тоже? Отжили?

– Странный вопрос для Людоеда, тебе не кажется? – для людоеда, значит?

– Считайте это бережливостью, уважаемый. Столько мяса зря пропадает! – как спросили, так и ответил. А богу, блин, весело. Хихикает. Вообще, странный какой-то разговор получается. Ощущение, как будто этот ходит вокруг да около. Вокруг чего, интересно? Пытается намекнуть? На что? И почему прямо не скажет?.. Как же я устал!

– Ждёшь, что мы признаем свои ошибки? – да не жду я уже ничего! Я домой хочу! К девочкам! И спать!

– Да вы их уже признали. Я хочу причины понять. Второй бунт жрецов за неполных две тысячи лет. Опять кто-то из ваших захотел стать главнее? Вряд ли, тогда долгорясые не стали бы искать поддержки ушедшего. Тогда что?

Опять молчит. Вот интересно, стул у него там или кресло? Или вообще на диване разлёгся?

– Причины, говоришь? Ты знаешь, для чего были созданы драконы?

Двое

– Всё. Домой – и спать. Или нет, не дойдём…

– Дойдём, Сергей. Парни доведут. Смотри, уже торопятся.

– Тогда уж донесут. Я через пару шагов точно рухну.

– Ничего. Я, как ты говоришь, порулю. Тело-то не устало.

– Ну, рули тогда. К дому.

– А Кастониус?

– Ну его на фиг! Завтра поговорим…

Второй

От жреца отмахнулись без проблем – просто сказали «Завтра!», и он только молча поклонился. И страж храмовый, который позади него стоял, тоже поклонился. Угу. А те, что на лестнице всё это время никого не пускали, вытянулись. А внизу толпа народа оказалась. Ну, не то чтобы толпа – десятка полтора. Или два. А чуть в стороне – ан'Седис с парой бойцов. И Шер с ними. Подскочили, окружили и повели. Домой.

А хорошо всё-таки живым быть!

Взгляд со стороны

– Скажите, брат Казус, – Кастониус нервно мерил шагами кабинет перед развалившимся в мягком кожаном кресле Людоедом, – что вам сказали боги? Нет-нет! – тут же поправился жрец. – Я не настаиваю! Если это что-то секретное…

– Там разное было, почтенный Кастониус, – внутренне передёрнулся Кас. – Главное, что вам следует знать, алтари теперь работают. Не в полной мере! – поспешил он уточнить, увидев, как удивлённо вскинулся хозяин кабинета. – Только определение правды при принесении клятв.

– Вот как… – жрец наконец-то остановился и принялся едва слышно бормотать что-то себе под нос. – Вот как, – повторил он ещё раз через некоторое время. – Значит, это получается…

– Это получается, что теперь вы можете проводить проверку без моего участия, – перебил Людоед. – И не только вы, но и любой другой служитель нового Храма. Лишь бы алтарь был, – он помолчал. – И раз уж речь зашла о служителях. Вы уже нашли, кто будет главным инквизитором?

Кастониус подошёл к своему креслу, сел и задумался. Казус его не торопил. В старом Храме обсуждаемый пост был вторым по значимости. В новом, скорее всего, будет то же самое, поскольку никакая другая храмовая служба не имела в своём распоряжении боевиков, просто не могла иметь. Все попытки иерархов заполучить более или менее значимую военную силу наталкивались на упорное и крайне жёсткое сопротивление светских властей. Только инквизиторы. Только в небольшом количестве. И именно поэтому сейчас у верных Императору легионов был шанс – не спасти Империю, нет. Выжить. Выжить, утопив при этом в крови бунтовщиков хотя бы только центральных провинций.

Через четверть часа Кастониус вздохнул и молча покачал головой. Кас тоже вздохнул:

– Жаль. Придётся искать. А так бы сразу и утвердили… Ладно, в Амене посмотрим.

– В Амене?

– Угу. Вы, кстати, собирайтесь, почтенный. Завтра в Прибрежный отправляемся. Через час после рассвета, – Людоед поскрёб пальцем левую щеку, немного подумал, потом достал из-за пазухи пергамент и, наклонившись далеко вперёд, аккуратно положил его на стол: – Возвращаю. Всё равно он больше не действителен.

Первый

Н-да. А жаль. Классный был «вездеход». И «чтохочудел» тоже. Слышь, партнёр? Халява кончилась. Теперь только ты, я, наш меч и магия… Да нет, не до конца ещё. Сам же видел, что времени не было… Ну, сегодня вечером, может быть. Когда девочки заснут… Ага, все три… Блин, ну в кого ты такой правильный?! Обычная групповуха! Очень, между прочим, скромная… Потому что из мужиков только мы… Ну, это зависит от сколько выпили. По-разному бывает… Нет, вот интересно получается: значит, когда мы сразу с беленькой и тёмненькой, то это нормально, а как Лин добавилась… И что, что будущая жена? Если не помнишь, они все – будущие жёны… Ну, значит, ты спать пойдёшь, а мы как-нибудь сами… Подожди, глянь, что это с долгорясым?

Второй

Пока партнёр говорил всякие… Ну, это, всякие, в общем, Кастониус успел развернуть нашу, то есть уже бывшую нашу ксиву, прочитать её, побледнеть и зарыться в какую-то шкатулку, стоящую на столе. Покопавшись несколько счётов, он вытащил четыре печати разного размера и стал по очереди оттискивать их на чистом листе бумаги. Закончив, положил лист рядом с документом, побледнел ещё больше, а потом уставился на нас:

– Знаете, брат Казус, – ой, что-то не нравится мне, как он это «брат» выделил, – я не могу забрать эти полномочия.

– Хм-м-м? Почтенный Кастониус, строго говоря, это уже не полномочия. Они ведь выданы старым Храмом, а значит, потеряли силу, – между прочим, это не партнёр сказал. Это я сам!

Взгляд со стороны

Некоторое время жрец с подозрением разглядывал Людоеда, потом подтолкнул ему оба листа и попросил:

– Взгляните, пожалуйста. И сравните печати.

Мысленно пожав плечами, Кас встал, сделал шаг и уставился на пергамент, когда-то отобранный у капитана работорговцев. Через несколько секунд, потребовавшихся ему, чтобы прочитать и осознать текст, тишину кабинета разорвало сердитое:

– Вот засранец!

Первый

А как ещё назвать этого… м-м-м… этого? Пока мы ждали, прибьют нас за нахальство или нет, этот гад божественный нам «вездеход» переделал. В именной. И акценты поменял. В старом как было сказано? «…по воле Храма и с благословения Всех Богов». А в новом?.. Именно! «…по воле Всех Богов и…» и так далее. И кем мы теперь получаемся, а? И никому не передать. Ну, разве что сын родится и такую же кличку заработает. Только когда это будет? А если не сын, а дочь? Назвать её Казуса Беллиуса? Или Казуса? Где ударение ставить? Н-да…

Нет, можно, конечно, сунуть в какой-нибудь тайник и забыть, да только при одной мысли об этом прискакивает огромное такое земноводное и душить начинает.

Кстати о детях. Мы как-то не встречали женатых жрецов. Почему-то. И стражники в храме тоже все подряд холостые. И послушники. И что из этого следует?

– Почтенный Кастониус, скажите, пожалуйста… Это… Мне теперь, что, жениться нельзя?

– Жениться?!

Глава 19

 
Поговорим о том, о сём…
 

А. Дельвиг

Второй

Опять пошли двумя лодками. Из-за жреца – тот взял с собой пару стражей для охраны (ну, это его слова. Мы с партнёром думаем, что для важности). И опять мне было паршиво. Не так, правда, как в первый раз – всё же привычка какая-то появляется. И у Шера тоже – вон, время от времени нос над бортом высовывает и оглядывается. Интересно, получится из него мряв-мореход? Или хотя бы мряв-рыбак? Если да, в Тар'зирате новая достопримечательность появится. Угу, и новое развлечение: кому из зевак напарник морду располосует за излишнее любопытство. Местные наверняка начнут ставки делать. И слухи распускать. А потом появится какой-нибудь гоблов выкидыш, с которым нашему малышу не справиться. А потом…

Н-да. Что-то опять мне в голову мысли про убийства лезут. Партнёр, не знаешь, почему?

Двое

– Убить кого-нибудь надо. Организм просит.

– Это как?

– Ну-у-у… Знаешь, как у беременных бывает? Вот хочется ей кислого, так хоть наизнанку вывернись, а принеси.

– Гм. Хорошо ты меня сравнил. Спасибо.

– Да пожалуйста. Мне не жалко. Хочешь, ещё сравню?

– Нет уж! Лучше скажи, что с усыплением?

– А сам не видишь? Ветер всё время меняется. Думать некогда.

– А вчера?

– А вчера я, между прочим, за двоих старался. Потому что кто-то очень моральный бросил своего товарища и удрал.

– …

– Между прочим, беленькая удивилась. Очень. Сказала, что мы какие-то не такие.

– …

– А потом сказала, что было лучше.

– Врёшь!

– Правда?! Хм, ну-ка, где это… Ага! Вот!.. Та-ак… Ща-ас гля-анем… Н-да. Вру. И не краснею. Она сказала, что намного лучше.

– Сергей!

– О! Даже имя моё правильно выговорил! Между прочим, когда кое-кто за нами с Лин подглядывал, я так не бесился.

– Когда это я?!

– А в первый раз. В самый первый. Да и потом бывало.

– Ну-у-у…

– Баранки гну! Лучше посмотри, какое море сегодня красивое! А ты ругаешься.

– Да-а-а… Слушай, и правда. Особенно вон там, где тучки… Вот Тьма!

Первый

Она самая. С этим согласен. Не потому, что партнёра сейчас от моря не воротит, нет. Просто когда эти красивые тучки до нас доползут, таких вломят! А доползут быстро. Хорошо, берег рядом. Или куда это наши рыбаки правят?.. Фу-у-у, всё же к берегу. А то тут поблизости пара островков есть с хорошими бухточками. Ага. В которых можно хор-ро-шо застрять дней на несколько! А так, если затянется, пешком доберёмся. Всяко день сэкономили. Правда, из жреца ходок как из дерьма пуля, да и стражники… Не их это дело – по окрестностям носиться.

Ладно, завтра определимся, когда с рыбаками посоветуемся. Чутьё на погоду у них есть. А сегодня можно будет магией заняться. Партнёр прав: в столице без усыплялки сложновато будет.

Двое

– Партнёр, как думаешь, если пешком отправиться, сколько потеряем?

– В смысле? Сколько идти будем?

– Ага.

– Дней шесть-семь. Или восемь.

– Сколько?!

– Ну, сам смотри: надо зайти в деревню – это раз. Повозку купить. Кастониус долго ходить просто не сможет. Ну, сможет, конечно, но медленно.

– Всё. Понял. Значит, ждём, пока шторм не кончится.

– Угу. А потом ещё с рыбаками договариваться, чтобы в Амену отвезли…

– …и в этом задержаться. Как его…

– В Тар'миде. Там мы дня на два застрянем. Не меньше. И на алтаре клясться придётся.

– Думаешь?

– А ты думаешь, нашей ксиве поверят?

– Хм-м-м… А если заставить клясться того, который не поверит? Типа, пусть поклянётся, что наша бумажка ненастоящая?

– Тогда уж лучше – что она силы не имеет.

– Или так. А заодно посмотрим, какую боги сигнализацию присобачили…

Второй

При входе в гавань Прибрежного у меня возникло чувство какой-то неправильности. Что-то было не так. Отличалось от привычной картины. Я попытался сообразить, что именно, но тут Герсик вдруг спросил:

– А где лодки-то?

Лодки! Вот оно! Время к вечеру, а у рыбацких причалов пусто. Никогда такого не было. Разбежались? Кто-то разогнал? Смотритель? Кого и куда он мог отправить на лодках? В столицу и Тар'мид тут проще по суше, особенно если с грузом, хотя и дольше. Это у меня партнёр на голову прибитый, причём на всю. Ну, у местных таких один-два найдётся, а остальные?.. Хм, похоже, нас встречают… Угу, точно. Вот сейчас и спросим.

– Светлого дня, уважаемые. А что это у вас так тихо?

– Светлого дня, уважаемые. Здорово, Людоед. Извини, но по приказу коменданта ваши лодки конфискованы.

Первый

Ага! Щаз-з-з! А усыплялкой по фейсам?.. Блин, двоих не задело, ещё одну!.. Вот так-то лучше. Заодно и проверили. Хм, а они точно спят?

– Канок, проверь, они живы?

– Живы, командир. Похоже, спят.

Эт-то хо-ро-шо-о. Глянем-ка ауры на всякий случай… Ага, целые. Значит, точно спят. Тогда…

– Канок, этих связать, разоружить, и приставь бойца. Почтенный Кастониус, было бы неплохо, чтобы и один из ваших стражей тут остался.

Так. Это сделали. Теперь… А теперь только в форт, пока они там совсем не охренели. Усыпить всех у нас просто Силы не хватит.

Взгляд со стороны

Казус, сопровождаемый своей группой и храмовниками, остановился в пяти шагах от ворот форта, задрал голову и крикнул часовым, осторожно выглядывающим из-за зубцов на стене:

– Эй, военные! Капитана позовите! Скажите, Людоед поговорить хочет!

Одна из поблёскивающих шлемами голов исчезла на несколько секунд и появилась снова, а с той стороны стены долетел неразборчивый, но явно командный рык. Прислушавшись к нему, Людоед усмехнулся: спутать голос Гулона с чьим-либо другим было трудно.

Спустя несколько минут в промежутке между зубцами появилась знакомая зелёная физиономия:

– Светлого дня, Людоед! Заходи, капитан тебя примет!

– И тебе того же, сержант! Нас четверо будет!

Дрогх ар-Багур по прозвищу Обломок ненадолго задумался, а потом отрицательно покачал головой:

– Извини, Кас. Капитан говорил только про тебя.

– Так в чём проблема?! – наигранно удивился Казус. – Просто сообщи ему, что будут ещё почтенный Кастониус с храмовым стражем и мой помощник. Мы подождём.

Второй

Н-да. Сдал капитан. Сильно сдал. Щёки запали, под глазами круги, кожа… сероватая какая-то, нездоровая. И смотрит хмуро. Правда, пока ещё без ненависти, что хорошо. Но сесть не предложил. И не поздоровался.

– Что с моими людьми?

– Спят.

– Вот как. И зачем?

– Чтобы сэкономить время и избежать каких-либо недоразумений. Ещё претензии? – угу, настроение у нас плохое. – Или вы всё же объясните, какого гоблина у вас тут происходит? – и склочное. У меня. Партнёру коменданта… жаль, похоже? А, ну да! Он же рассказывал! Было у них что-то такое, когда не знаешь, кому верность соблюдать. Н-да… Слушай, Сергей, может, ты тогда сам с ним поговоришь?

Взгляд со стороны

– Знаете, Бенус, империя, которой я когда-то присягал, – Казус сделал несколько шагов, развернулся и присел на широкий каменный подоконник, – давно развалилась. И у нас было то же самое: с одной стороны – присяга, с другой – а кому присяга-то? Две стороны, обе считают себя правыми. Обстановка в стране – хуже не придумаешь. Да ещё заклятые друзья по ту сторону границы… И что делать? – он тяжело вздохнул. – Последний законный правитель откровенно гробит страну…

– Вы не боитесь говорить это при… – капитан, всё это время рассматривавший Людоеда с каким-то болезненным любопытством, перевёл взгляд на по-прежнему стоявшего посреди кабинета жреца. Тот же, откинув капюшон рясы, только грустно улыбнулся:

– Брат Казус действует по велению богов, уважаемый капитан. Поэтому Храму безразлично, кто он, как сюда попал и откуда. Храм благословляет сделанное им.

– Вы, почтенный, если не ошибаюсь, служите гарнизонным жрецом в Северном? Или правильнее будет сказать – служили? – последнее слово комендант едва ли не выплюнул.

– Знаете, капитан, – Казус задумчиво рассматривал ногти на левой руке, – некоторое время назад я встречался с одним младшим легатом. Некий Зург ар-Харез. Слышали о таком? – он поднял глаза на собеседника и, дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: – Прекрасно. Значит, о его возможностях тоже имеете представление. Так вот, этот самый младший легат, не желая рисковать собственной задницей, как раз и организовал ритуал, из-за которого я здесь появился. Хотя с таким же успехом мог попытаться убрать верхушку Храма. И, насколько я понимаю, таких офицеров разведслужб в вашей Империи было достаточно. Но почему-то ни один из них не решился заняться спасением страны, которой служит. Ни один. Почему-то. Да и вы, догадываясь о происходящем, почему-то спокойно сидели на своей заднице. А теперь пытаетесь выказать презрение тому, кто пытается спасти хоть что-то.

Венитора передёрнуло. Ему вдруг остро захотелось вытащить меч и снести этому неизвестно откуда взявшемуся чужаку голову, а потом поднять гарнизон по тревоге и… «И что? – с горечью спросил он себя. – Что потом? Прорываться в Амену? – комендант мысленно хмыкнул: судя по последним приказам из столицы острова, командование легиона перешло на сторону бунтовщиков. – Так что ты будешь делать потом? – опять спросил он сам себя. – Что, капитан Бенус Вернитор? Бывший капитан?» Он сглотнул застрявший в горле сухой комок и попытался разжать пальцы, стиснувшие рукоять меча.