Текст книги "Мир, которого нет (СИ)"

Автор книги: Сергей Толошинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

Крик заклятия и троих рыцарей снесло красными острыми стекляшками. Оставшаяся братия двинулась останавливать обидчика. Взмах скипетра и ещё двое были сдуты с ног, пока стена не остановила их полёт. Среди рыцарей был один, который бежал на Леонса, ухитряясь уходит от лезвий, каких-то пут и едкого тумана возникающих по волшебству из-за воли мага и его песнопений. Это был Коваль. Действующий на этот момент генерал армии Дю. Взмах меча, от клинка которого маг не стал уклоняться. Клинок прошёл через тело насквозь, а инквизитор оказался цел и невредим. Коваль ударил снова, но Леонс что-то пропел и покрылся плотной красной бронёй, что разбилась от удара и оцарапала осколками тинтора. Прочие рыцари забились в страхе и попрятались. Тинтор толкнул людина щитом, что наконец-то заимело эффект, а маг, упав на спину, громко закричал и всё помещение зала заполонил непроглядный красный туман с запахом крови. Коваль рубил по сторонам, так как ему казалось, что на него нападают какие-то тени, удары никого не задевали. Вскоре прямо в его голове раздался голос.

– Ты уже мёртв! Но если ты принесёшь клятву верности Сагарату, то он воскресит тебя! А за это ты должен беспрекословно служить ему!

Сердце Коваля спёрло, и он не знал куда деваться. Он выронил меч из руки, и щит вскоре с грохотом упал на пол. Генералу свело мышцы, он попытался ухватиться за что-нибудь в кровавом тумане, но ничего не мог найти. Словно стены зала вокруг исчезли и больше ничего не было. Он пал на колени и проговорил:

– Клянусь в вечной верности Сагарату! – за этими словами ничего не последовало, Коваль завопил, начал биться в истерике, повторяя:

– Но почему? Почему?

Туман рассеялся, Коваль лежал на спине в том самом зале, где боролся с магом. Рыцари, что были с ним, обезглавленные лежали в лужах крови. А у ближайшего к генералу кровь разлилась таким образом, что получилась надпись: «Ты поклялся».

Коваль обрадовался тому, что снова был жив и рассмеялся как-то не естественно.

– Так, стоп. Маг, который не умирает от удар меча, снаряды, не приносящие ранений. Тайный ход, о котором все знают. Что-то с трудом верится, – прервал Чимоху Иртон и гулко стукнул кружкой пенного о стол.

– Да, я клянусь, так всё и было! Зачем господину Леонсу рассказывать мне небылицы?

Эшли, занявшая собой большую часть пространства вокруг столика, собирала на себя многочисленные взгляды крестьян. Аиша выплясывала польку с каким-то скромным пареньком под аплодисменты собравшихся. Под злобные ухмылки Сонрала, Зверь и Лампту соревновались в отрыжке, кто мол громче.

– Леонс-то конечно небылиц не рассказывал, у меня к тебе недоверие, – Иртон слегка блеснул пьяным взглядом. Горгона слушала рассказ, то и дело неодобрительно фыркая, она пыталась оставаться на стороне Иртона во чтобы то ни стало.

– Я продолжу? – Чимоха отхлебнула из кружки, закусила кренделем, – Таинственным образом, который и по сей день остаётся загадкой, Леонс выбрался за пределы замка живым, невредимым и главное не замеченным.

– Ну вот опять же!

– Дай, я расскажу! А вы хотите верьте, хотите – нет!

Через лес, схоронившись средь кустов, Леонс Ле Ветер наблюдал любопытную сцену. На трёх конях, облачённые в добротные доспехи и одежды сидели три тинтора: лев, ягуар и тигр. В коронах и дорогих украшениях. Броня их была такой чистой, что не вызывало никаких сомнений – в сражении ни один из них не учувствовал. Из замка, сопровождаемый радостной свитой из разномастных солдат, вышел Хонрод, которой за шиворот тащил койона и крайне довольно улыбался. Он швырнул его на колени перед королями трёх родов.

– Вот он – голубчик, – с улыбкой облегчения произнёс Хонрод. А короли лишь надменно посмотрели на предоставленного им пленника.

– Их атаман? – задал вопрос лев – король земель По.

– Без сомнений, ему все подчинялись, – ответил Хонрод.

– Почему он так бедно одет? – заинтересовался Лонтон, король земель Дю, большой ценитель роскоши. И в самом деле атаман был крайне бедно одет, не докормлен и не внушал никаких чувств, словно был чернью. Койон задрал голову, чтобы посмотреть в глаза королям, и Леонс увидел того урядника, с которым говорил перед своим бегством. «Ир’Мель…» – подумал мейстер инквизиторов. Койон на родном языке бормотал лишь: «Орфей сохрани, Орфей сохрани, Орфей сохрани…»

– Думаем, хотел скрыть свою личину, они выдавали за атамана, какого-то труса, а этот и в бою был очень силён. Что будем делать с ним? – высказал предположение Хонрод.

– Ты что же, сколько сражений провёл и не запомнил, как выглядит их атаман?

– Так они все равны как на подбор, пойди разбери кто есть кто.

– Сам решай! Это твоя победа! – с гордостью в сердце произнёс Сейд – король земель Фу.

– Тогда пусть живёт, отправим его и остальных обратно в их чёртовы земли. Без воды, еды и снаряжения. Пусть Хаку решает, вернутся они домой или нет.

Леонс не стал дожидаться конца спектакля, а покинул земли Бифона как можно скорее. Он угнал вороного коня да направился в земли койонов с неутешительным докладом. Вернее Ле Ветер торопился подтвердить слова магов, что добрались до Сагарата ранее.

Пожалуй, можно опустить долгий и очень трудный путь мейстера до дома Ка’Сделя, а начать с того момента, как он добрался уже к стенам, выложенным из песчаника. Дом Ка’Сделя напоминал издалека нечто похожее на египетский храм. Оборонительные свойства его дома были весьма скудными, но чтобы бороться против других койонов очень даже подходящими, так как несчастные не знали сложных механизмов, а некоторые племена и железа не знали.

Ворота отварились, и Леонс проехал на коне в большой красочный сад, поддерживаемый сложной мелиорационной системой. Плодовые деревья, диковинные фрукты, большое количество экзотических животных. И в этом же саду тренировали инквизиторы своих учеников. Другие гуляли, читая книги. Юноши и девушки, старики да прочие. Им всем, как рабы прислуживали койоны. Все это венчал большой особняк из известняка и мрамора построенный очень старательно и когда-то давно. Леонс прошёл внутрь через колоннаду, и лёгкая прохлада наконец остудила его голову, спустя долгое изнурительное путешествие через пустыню. Здесь на лоджии он и увидел Сагарата, сидящего на софе под балдахином, которому две женщины-людинки, естественно инквизиторы, массировали ноги, а он при этом поглощал виноград. Когда черноволосый юноша наконец увидел измученного Леонса, то тут же вскочил с места и побежал к нему, облачённый лишь в небрежно повязанную тогу, не способную скрыть его атлетичного тела.

– Леонс Ле Ветер! Ты вернулся, я представлял нашу встречу иначе! Да и ты должен был выглядеть более свежим. Почему ты торопился? – Сагарат обнял Леонса за плечи, а после продолжил держать их в ожидании ответа. Но мейстер лишь потупил взгляд и постарался скрыть лицо от Сагарата. Тогда радость великого мейстера резко сменилась гневом.

– Это правда! Это чёртова правда! – завопил он, – Но почему? Что стряслось? Неужели орды варваров способны противостоять дюжине магов крови?

– Они не варвары… Мой владыка, – не поднимая головы, Леонс опустился на одно колено, – Тупые тинторы, о которых нам пел Ка’Сдель, живут лишь в его мечтах.

– Что ты хочешь этим сказать?

– На деле тинторы оказались очень даже умны. Они куют сталь и латы, подобно гномам, создают машины и строят неприступные замки и крепости. Они хитры, смелы и дисциплинированы. И если слухи, что я узнал верны, то волкийцы из Вульфорга ещё сильнее…

– Невозможно! Нет! Никогда! – заревел Сагарат, он поднял руку перед собой в направлении одной из девушек, что массировали ему ноги. Её шею обвила кровяная плеть и задушила. Тело её мешком повалилось на пол. А Сагарат продолжил неистово кричать и разрушать всё вокруг. Леонс спешно покинул великого мейстера дабы не потерять жизнь.

Сагарат остался громко и злобно рыдать в полуразрушенной лоджии.

***

Пять лет до появления Иртона…

Вновь к берегам Этара прибыл корабль кровавой инквизиции и Леонс Ле Ветер гордо сошёл на берег. Сагарат измученный попытками найти хоть что-то, что помогло бы ему отыскать потерянную реликвию, покинул свой кабинет и поспешил встретить вернувшего мейстера, дабы узнать последние новости. У Сагарата был больной взгляд, он постоянно озирался по сторонам. Как могло показаться, он попросту сдался и ждал, когда умрёт вдалеке от дома. По правде говоря, он занимался дикими экспериментами с потусторонними мирами.

– Я и не надеялся больше! Диво даже, три года! – обрадовался заросший бородой Сагарат, а волосы его были хорошенько засалены. Опасаясь солнечного света, он протянул перста Леонсу, чтобы тот мог целовать их. Мейстер выказал своё почтение, так как оставался вассалом Сагарата.

– Я не мог вас бросить, ваша светлость, – Леонс улыбнулся, и после этого они по-дружески обнялись.

– Что там твориться! Рассказывай же!

– У меня много новостей, и за ужином я расскажу вам всё: и тёмное и светлое, – ответил Леонс.

– Я прикажу немедленно накрыть! – Сагарат распрыгался, как товарищ Робинзон, если бы тот получил свежую прессу.

– Ваше разрешение для инквизиторов ездить к своим семьям видится мне крайне благородным, ваша светлость. Если бы вы не распустили свиту, всё стало бы куда хуже, – Леонс поклонился ещё раз перед Сагаратом, который указал в сторону его дома.

– Так что же стряслось? Ах, в прочем за ужином. Жил как-то семь лет, подожду уж пару часов.

– Конечно, владыка Сагарат. Вся ваша библиотека на корабле. Я велел перенести её в ваш кабинет, – отчитался Ле Ветер, после чего покинул Сагарата. Он отправился вместе со служанками-койонами переодеваться с дороги и приготовиться к скорому ужину.

Леонс первый мейстер Сагарата, который вернулся на Этар в земли дикарей. Остальные трое тоже должны были прибыть… За прошедшие семь лет из двух сотен инквизиторов лично при Подчинителе осталось четырнадцать. Монсеньёр с дюжиной и ещё одним инквизитором. Все остальные отбыли на острова людинов. Сагарат же свободное время посвятил запрещённым экспериментам, так как на Этаре за этим следить никто никак не мог.

Леонс после купания, нарядившись в свободную белую тогу, вышел в сады, чтобы немного пройтись по твёрдой земле. Среди аллей скульптур он увидел группу из нескольких койонов. Они стояли напротив мраморной статуи Сагарата, измазанной кровью, и томно что-то напевали. Любопытство взяло вверх, и мейстер решил поинтересоваться в чём же дело. Когда он подошёл к статуе, все койоны, как один упали перед ним на колени, громко выкрикивая: «Ваше святейшество!»

– Это ещё что? Что вы делаете? – спросил Леон на койонском языке, которым владел прекрасно. Что примечательно, лучше бы он владел северным диалектом, но кто ж знал.

– Ваше святейшество, мы лишь хотели выказать свою любовь к вам и владыке нашему, – ответил один из койонов приглушенным блаженным тоном.

– Зачем вы измазали статую кровью?

– Мессия Сагарат с помощью крови излечил нас от болезней, мы принесли ему жертву, чтобы он был милостив, – отвечал всё тот же койон, а остальные одобрительно поддакивали.

– Повтори ещё раз. Ты сказал мессия? – у Леонса немного помутилась голова, так как он впервые столкнулся с таким вопиющим актом богохульства.

– Он отец наш и пророк наш. Сагарат ниспослан самим Орфеем к нам, чтобы направлять нас. Чтобы избавить от искушения и привести к…

– Мейстер Леонс Ле Ветер, господин Сагарат ожидает вас на террасе. Ранний ужин подготовлен, – не дала договорить койону диковинного вида тинторка, оголённая по пояс. В интересных сандалиях и коротком до колен переднике. Она полностью завладела вниманием Леонса, особенно её мощные ноги и бедра. Плотные и сильные, как скала. Нечистый на всё дикое людин не смог оторвать взгляда. Тинторка была по-настоящему диковинной! Леонс являлся одним из немногих, кто покидал земли койонов и видел остальных зверян. Но среди них не было никого, кто бы хоть отдалённо был похож на неё. Но одно было абсолютно точным, она была тинтором. Рисунок её шерсти был очень простым. Гладкая шерсть рыжего цвета сплошняком по всему телу, и белоснежный овал шерсти на животе, берущий начало на нижней челюсти её и уходящий под хвостик, который в свою очередь был небольшим рыже-белым комочком, как у кролика. Примечательно, что на её ушах были маленькие аккуратненькие кисточки, придававшие её взгляду вид суровой сердитости и проницательной точности.

– Как ушки влияют на взгляд? – Иртон опёрся щекой на руку.

– А вот как-то так.

– Почему вы молчите? Идите за мной, сэр. Или я как-то не понятно говорю, – произнесла она на чистейшем людинском языке.

– Я восхищён… – ответил провалившийся в себя Леонс, начисто позабыв об отцах и мессиях.

– Мне не хотелось бы вас торопить, но всё же, мне достанется от владыки, если мы сейчас же не придём к нему на ужин, – проговорила она, упёршись рукой себе в бок, а её вторая рука свободно раскачивалась навесу. Немудрено догадаться, что на самом деле тинторке было наплевать на Леонса и Сагарата вместе взятых. Голос выделял её среди всех местных зверян. Койоны-служанки говорят, как рабыни и стараются использовать поменьше слов, чтобы не навлечь на себя наказание. Эти же фанатики и вовсе под каким-то дурманом. А крепкая тинторка не боялась ничего, она оставалась смелой и гордой.

– Да конечно, веди меня, – опомнился Леонс. Кошка повела его за собой широко размахивая мускулистыми бёдрами, оставаясь такой же безмятежной и с абсолютным безразличием ко всему. Она привела его на большую террасу, спрятанную от солнца и возвышающуюся над морем. Солёный воздух и приятный бриз успокаивали нервы. В центре стоял большой круглый стол из камня, полный различных фруктов и угощений. Койоны вокруг с хлопотали выметали песок и доставляли бокалы и блюда на стол. Женщины украшали стулья шёлком и тканями. Сагарата не было видно.

– Проходите, – повелела тинторка Леонсу. Он почувствовал какое-то неодобрение внутри себя, но всё же не стал отчитывать девушку. Вдруг он чего-то о ней не знает, и ей можно так с ним говорить. Мейстер выбрал себе кресло около ананасов и примостился на нём, расслабившись в ожидании. Девушка села точно рядом с ним и сложила ногу на ногу. Ле Ветер вновь обратил на её стальные икры внимание и кое-как сдержал своё нездоровое влечение. Самое страшное оставалось то, что если попытаться отвлечься от её ног, то Леонсу приходилось смотреть ей либо в глаза, что она могла заметить, либо на торс, а на нем величественно и так привлекательно расположилась пара высоких, пышных грудей, ничем не прикрытых. Это для воспалённого ума ничуть не лучше, чем ноги, так как воспаление прогрессирует в любом из случаев. Леонс всё же решил изучить девушку взглядом дабы найти что-то, что отвлекло бы его. Орфей был милостив к мейстеру. Из-под верхней губы тинторки торчали огромные клыки. Удивительно длинные, они уходили даже чуть дальше нижней челюсти. При разговоре образовывали рамку. «Как это я не заметил раньше этих опасных штук на её морде?»

– Откуда ты знаешь язык людинов? – спросил он девушку, так как ожидание затянулось, а Сагарат не появлялся. «Достаточно странно, он торопил на ужин, а сам же, вдруг, задержался».

– Владыка обучил, – сухо и холодно ответила девушка, даже не обернувшись на Леонса.

– Но зачем ему это? – удивился мейстер, так как хорошо был знаком с «наплевательством на чужие жизни» Сагарата.

– Он практиковал своё колдовство, а я была подопытной, – всё так же безразлично пояснила она.

– А что же именно он хотел сделать?

– Я не знаю точно. Что-то с мозгом, но однажды, ни с того ни с сего, я заговорила на вашем языке. Владыка был очень рад этому, – девушка продолжала выказывать своё хладнокровие, которое настораживало Леонса. К ним вышел юноша, так же оголённый по пояс, такого же окраса. И не было сомнений, что они одного вида тинторов. И у него были мощные бёдра, что на мужском теле заметно ещё сильнее, так как в плечах и спине паренёк был слаб. Леонс бросил взгляд на него и заметил отсутствие клыков. Нет, они присутствовали, но не вылезали за пределы пасти.

– Сагарат задерживается, он совершил важное открытие и приказал вам начинать без него, вскоре он спустится, – донёс юноша и встал на колени у стола. Недолго дожидаясь за круглый стол прошёл, не проронив ни слова почтения, Росан Ле Рост – тот самый монсеньёр инквизиторов Сагарата, кому не разрешили покинуть владыку, или же ему некуда было его покидать. Он был облачен в форму инквизитора и бесцеремонно принялся за угощения на столе, по-свински чавкая и роняя фрукты на пол.

– Эй, презренный! Плесни вина, живо! – закричал он в потолок, а тинтор стоящий на коленях поднялся и пошёл к столу за кувшином и кубком.

– Ах, ты жалкая крыса! Встал, живо! – завопил Леонс, девушка, что сидела рядом, вздрогнула. Монсеньёр побледнел, как скелет. Его зрачки стали такими узкими, что полностью исчезли со своих мест и не просматривались. Он встал и выпрямился смирно.

– Кто позволил тебе сесть? – потребовал ответа Леонс, который как мы помним являлся мейстером собора крови и на данном материке, только Сагарат превосходил его по статусу.

– Владыка Сагарат, ваше превосходительство! Он велел мне следить за слугами и позволил есть за одним столом с ним, – дрожащим голосом ответил Росан, – Помилуйте, сер! Я забыл приличие за долгое время!

– Забыл, значит! Теперь ты наливаешь нам вино весь вечер и не дай бог мне что-то не понравится, – разошёлся Леонс, – Юноша! – обратился он к тинтору, у которого в руках дрожал кубок с вином.

– Да, господин! – юноша повалился на колени, расплескав всё по полу, он тут же испугался глядя на монсеньёра. Кот в поте и страхе попытался все вытереть своим передником.

– Остановись, садись рядом со мной, – обратился Леонс к юноше, а затем плюхнулся на место и крикнул монсеньёру, – Эй, как тебя называть?

– Росан Ле Рост, сэр Леонс, – склонив голову, произнёс глава дюжины инквизиторов.

– Налей нам вина! Всем! И убери на полу. Это приказ! – громогласно произнёс мейстер, а девушка, что наблюдала за всем радостно улыбнулась.

– Это не мои полномочия, вы злоупотребляете… – начал свою песню Росан. А Леонс махнул рукой, громко произнеся заклятие, и монсеньёр был швырнут порывом красного тумана на песок за пределами террасы. Затем какая-то сила притянула его обратно и макнула лицом в лужу вина на полу.

– Ненужно так самоотверженно кидаться исполнять мои приказы, делайте как вам удобно, – злобно ухмыляясь, произнёс мейстер и швырнул серебряный кубок перед Росаном, – Налей, я жду.

Тогда оскорблённый и униженный Росан поднял кубок и исполнил приказ. Тинторка окончательно рассмеялась и швырнула кубок, которой угодил людину прямо в нос и закричала:

– И мне!

Юноша же, смущённый своим положением раба, не решился чтобы то ни было делать. Он молча сидел за столом и глядел себе на колени, смиренно ничего не предпринимая.

Прошло какое-то время, и девушка в компании Леонса охмелела и развеселилась. Они разговаривали на различные темы, связанные с мастерством конкретной девушки, выгнувшись ласточкой, поставить ноги на пол перед своим лицом, образуя тем самым кольцо из своего тела. Юноша так ни к чему и не притронулся, а Росан всё подавал да наливал, бурча себе под нос. Правильно говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, за что монсеньёр и поплатился. Солнце поторопилось утонуть в океане и уже наполовину погрузилось за горизонт. Ужин успел наскучить, а Сагарат всё не появлялся. Койоны играли на инструментах присущих их культуре, очень криво, аккордов было только два с половиной, слуги выплясывали что могли, сносно в общем. К обеду подключились и инквизиторы. Эти людины демонстрировали нехитрые фокусы магии крови, которые кроме смеха ничего не вызывали у Ле Ветра.

– Я вот пытаюсь узнать, вы же тинтор? – обратился Леонс к девушке, которая отказалась называть своё имя. Мейстер же в добавок блестел своими румяными от вина щёками.

– Разумеется нет, это обычная ошибка для людян. Я – Эвлин! – громко и гордо произнесла девушка, отчего робкий юноша, сидящий рядом, ненадолго улыбнулся.

– Что ещё за эвлин? – проявил подлинный интерес человек к кошке.

– Такой же, как вы человек, только эвлин, – с невероятной точностью пояснила девушка.

– А как вы попали сюда?

– Меня и ещё нескольких юношей захватили в рабство койоны далеко на юге, – ответила девушка, а на лице её выступили страх и сожаление, но ненадолго. Она быстро вернулась в доброе расположение духа.

– Интересно… Мне казалось, что у зверян всё просто. Есть койоны, есть тинторы. Как кошачьи и собачьи. А вы разрушаете всё на корню одним своим присутствием, – тепло улыбнулся Леонс, рассчитывающий расположить к себе собеседницу. Обиженный монсеньёр добавил ему вина в кубок, которым Леонс неловко размахивал, выплеснув содержимое на китель невольному виночерпию.

– Простите, конечно, меня, но вы говорите точно, как владыка Сагарат. Я честно ни сном ни духом не знаю ни о Вульфорге ни о тинторах, – ответила девушка-эвлин, состроив милую мордочку.

– Он с тобой говорил о Вульфорге? А что ещё тебе известно? – восторг Леонса понятен, если учесть, что Сагарат скрытный, дерзкий и никогда не стал бы обсуждать планов с захваченной наложницей.

– Да. Он спрашивал о жителях севера. О ледяных колдунах, которых себе выдумал. Никогда ничего такого не слышала. У нас есть детская сказка о мире духов, в котором живут эвлины – такие как мы, но с большими хвостами, и что они могут призывать твёрдую воду. Они настолько добры и сильны, что духи позволяют им использовать их силы и в нашем мире. А вход в мир духов находится недостижимо далеко на севере. Я это рассказала, но Сагарат не был удовлетворён.

– Почему? Это же чудесная зацепка! Нужно обсудить с ним, эта сказка может быть правдой и, используя книгу Орфея, те эвлины обучились нашим силам, а духи с которыми они говорят это демоны, которых они неосторожно выпустили! – обрадовался Леонс и вскочил с места.

– Владыка так же решил, но есть одно но. Земли духов лежат за землями лохматых великанов… А владыка сказал, что если идти на север, то там проживают роды тинторов и нет никаких лохматых великанов, – расстроилась девушка, – Сагарат сказал, что это сказка.

– Да. Тинторов трудно назвать великанами… Зато они похожи на эвлинов с длинными хвостами, – успокоил девушку волшебник, – Сказка хоть и вымысел, но всегда имеет правдивую основу под собой.

Позади послышался грохот и металлический лязг, которые привлекли внимание всех присутствующих. На террасу вышел некто в полной латной броне, грязный и вонючий с длинным плащом, закрывающим голову капюшоном. Гость ворвался, как ураган с тяжёлым дыханием и остановился напротив Леонса. Поклонился и скинул капюшон, открыв своё тинторское лицо полное черных пятен.

– Моё почтение! Я – Коваль и прибыл по указу его святейшества, – проговорил вошедший на койонском, а из-за его спины показался худой смуглый некто, сгорбленный и потирающий руки.

– Я узнал вас, дорогой друг! Вы были там! – обрадовался Леонс, – Это я убил вас в замке Бифона, – тут людин немного замешкался и закашлял, но вскоре добавил, – А Сагарат воскресил вас.

– Точно. И я узнаю вас, мне не следует более держать обиду, так как служим мы с вами одному делу, – грозно сведя брови, ответил Коваль. Он сел за круглый стол и махнул рукой, чтобы ему подали вина. Его худой спутник, тоже тинтор, как чёрная крыса шмыгнул к уху Коваля и что-то нашептал.

– Разумеется. Я забыл вам представить моего спутника и информатора. Шейк – советник самого короля Лонтона, – покручивая ладонью, как бы поторапливая самого себя, произнёс Коваль.

– Приветствую, приветствую, – пищащим голосом протараторил горбатый и много раз откланялся прежде, чем сел по правую руку от Коваля. Неожиданно девушка-эвлин поднялась с места и куда-то ушла. Да так неожиданно словно её кто-то позвал.

– И давно вы служите Сагарату? – поинтересовался Леонс.

– С того самого дня, как воскрес. Я прибыл в это его поместье первый раз года два назад и с тех пор информирую обо всём, что требует владыка, – ответил Коваль, но Леонсу было плевать по большей части, его покинула девушка, к которой он испытывал тепло последнее время, алкоголь в мозгу заставил взгрустнуть об этом. Ковалю подали кубок, но он отобрал весь кувшин целиком и, ни разу не поперхнувшись, залпом его осушил. Шейк поглощал вино и фрукты, но так как не знал койонского, говорить пытался исключительно с Ковалем, генерал игнорировал его. Впечатлив прислугу и монсеньёра, тинтор глубоко выдохнул, разбив о пол пустой кувшин.

– Я бы хотел знать, где владыка Сагарат, если вас не затруднит ответить, господин…

– Мейстер Леонс Ле Ветер, можно просто Леонс, – представился главный прихвостень Сагарата, – Чёрт его знает, он меня торопил к ужину, а сам до сих пор не явился. Уже и луна взошла, пара бы переходить ко сну, а владыки всё нет.

– Ясно… – произнёс Коваль, ударил по столу так сильно, что раздался громкий звон посуды, – Ты! Тащи мясо на стол. Живо! Тебе граф Коваль приказывает!

– Что это ты себе позволяешь? Никакого мяса за столом людян, ты дикая тварь! – потребовал Леонс, но был полностью проигнорирован, а слуги не послушались и побежали в направлении кухни.

– Я сказал тебе! Никакого мяса! – закричал Ле Ветер и глаза его налились кровью, он уже был готов вновь провести тот же трюк, что с монсеньёром ранее.

– Успокойтесь, Леонс Ле Ветер. Сагарат дозволяет мне есть мясо при его столе – это во-первых, а во-вторых – ваша жалкая магия больше не действует на меня, секрет я знаю один, – положив руку на плечо рассерженного мейстера, ответил Коваль.

– Что же за секрет, если позволите? – поумерившись, переспросил людин.

– Если я скажу, то это уже не будет секретом, – рассмеялся Коваль. Вскоре на террасу в сопровождении трёх наложниц-койонов, в передниках и знакомо обнажённых по пояс. Вошёл есаул Ир’Мель. Он поклонился всем собравшимся, уселся на гору подушек в стороне от стола и велел наложницам снять с него одежды, да подать халат.

– И что же, друзья? Вот и я добрался сюда. Много походов выпало на мою долю, но Сагарат потребовал явиться к нему, где же мессия? – закричал, принимая кубок полный спиртного, Ир’Мель.

– Без понятия, но вечер становится всё интересней. Не находите? – выдал Коваль всё, что знал и ничего не скрыл.

– Невероятно, ты тот урядник! Орфей-таки спас тебя! – Леонс весело разрезал пальцем воздух перед собой.

– Непросто спас, отныне я – есаул и, не считая этого поместья, все эти земли мои! – койон гордо ударил себя в грудь.

– Да. Интересно выходит. Сагарат и с вами о Вульфорге говорил? – решил поддержать беседу Леонс, а за одно и умерить любопытство.

– Конечно, он упоминал Вульфорг. Он сказал, что туда направился похититель сакральной книги. Но было бы проще, если бы он знал имя. Даже если мы сможем попасть туда, то яснее не станет. Вульфорг крайне большой. Уйдёт не один год, чтобы найти там волкийца-похитителя, это не говоря, что туда ещё проникнуть надо, – поделился своим мнением Коваль, а на террасу вынесли гигантский поднос, на котором, пышущие жаром, лежали куски кабана. Поднос поставили перед Ковалем, но Ир’Мель приказал, чтобы и ему мясо подали. Запах, наполнивший пространство, вызвал тошноту у людинов, а то как зверяне рвали куски мяса своими пастями и вовсе было омерзительным. Монсеньёр закрыл рот ладонью и куда-то сбежал, так и не вернувшись, а Леонс, закрывшись тогой отвернулся. Инквизиторы слабые на желудок, тоже откланялись да ушли. Тут девушка-эвлин вернулась, и мейстер тут же позабыл обо всём, его ум вновь приковало к сильным ногам девушки, но на этот раз его желание выперло наружу, что даже пришлось его скрывать. На щиколотке девушки красовался золотой обруч, которого не было ранее, и она поклонилась в пояс, продемонстрировав свою наготу во всей красе, да громко объявила на койонском.

– Её благородность, госпожа Разбила Стекло!

Только Леонс это услышал, как исчез где-то под столом да очень требовательно обратился к Ковалю с просьбой не выдавать его. Странное поведение позабавило Ир’Меля, и он с нетерпением принялся ждать появления гостьи с крайне глупым именем.

И вот на террасе появилась весьма уродливая коротышка женщина-гоблин. Её огромные уши были пробиты серьгами везде до куда можно было дотянуться. Косые жёлтые глаза, кривые зубы, один даже параллелен полу. Нос картошкой, выпирающий на пядь из лица, увенчанный родинкой размером с кулак. И весь этот ужас подняли на руки двое юношей-эвлинов на изящном резном стуле и установили прямо на стол с едой. Она протянула морщинистую ногу и пальцами, с которых сыпались чешуйки кожи, подняла банан. Ногой же подала себе фрукт в руку и откусила, расплескав слюни во все стороны, вместе с кожурой. Это была жена сера Леонса Ле Ветра. И, для большего смущения дорого мейстера, девушка-эвлин, что стала объектом воздыхания, села за стол на своё место. Она торопливо попыталась найти своего собеседника. И тут пространство сотряс звук, похожий на тот, что издаёт мел царапающий доску. Этот пронзительный скрежет, вызывающий спазмы всего тела и сравнимый лишь с болью артроза. Это был голос гоблинши, которая произнесла что-то понятное только ей самой. И если язык койонов считается сложным, то зелёнокожие это полный мрак и тьма. В языке их на смысл влияет не только интонация, но и тональность! Одно и тоже слово в разной тональности может означать как войну, так и яблоко. Из-за чего часто возникают трудности и неловкости. Так же у всех гоблинов крайне развитое любопытство и незаурядный ум, что привело их цивилизацию к вершинам технического развития. Паровой двигатель, порох, зачатки электричества, оптика, генетика, искусственный свет. Правда ко всему этому привели бесчисленные смерти во время экспериментов. Гоблины размножаются как кролики и мрут как мухи одновременно. Наверное, природа специально так сделала, иначе бы жизнь закончилась так и не начавшись.

И вновь чудовище на столе издало какие-то звуки, и, чтобы как-то поумерить гостью, Ир’Мель сказал первое, что пришло в голову.

– Спокойней, он скоро будет!

Мадам Разбила Стекло что-то удовлетворённо буркнула в ответ и принюхалась. Она указала кривым крючком, который являлся её пальцем, в один из краёв стола и заверещала. Коваль глянул туда, а там забился несчастный Леонс, нежелающий встречи со своей пассией. Он был бы рад променять её на наложницу с мускулистыми бёдрами, но чтобы променивать нужно общаться, а именного этого ему не хотелось. К обеду присоединился ещё один гоблин в сопровождении двоих рыцаре-подобных металлических великанов на паровой тяге, из животов которых торчали обугленные морды гоблинов-пилотов. Сам присоединившийся был одет наподобие французских полководцев восемнадцатого века, это не главное. «Так Иртон себе представил». Важным было то, что этот гоблин – Ремонт Двери, – кузен Разбилы Стекло и очень богатый владелец золотых приисков, бесконечно верующий во все возможные спасения души.