Текст книги "Мир, которого нет (СИ)"

Автор книги: Сергей Толошинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

– Погоди! – испугался Иртон и, размахивая руками, помчался встать перед драконом. Рогаш бездыханно замер в одной позе, а затем подавился, выпустив густой чёрный дым из пасти, – Костёр нужен меленький, не нужно опять лес поджигать.

– Пожар итак до нас дойдёт! – закричала Тейра.

– «Интересно она теперь больше не будет разговаривать, только орать?»

– (Ну же, не бойся.) – зазвенел чей-то интересный звонкий голосок, – (Ты друг Иртона, и я друг Иртона. Ты меня не видишь, но я есть. Поверь.)

– Вы, слышите? – спросил Иртон и вгляделся меж деревьев. Кто-то шевелился. Тейра насторожилась. А дракон лишь поднял одну бровь, ему разумеется непонятно чего все боятся, если самое страшное существо в мире уже рядом.

– (Выходи. Тебя никто не тронет.) – вновь предложил некто очень музыкальный. Из-за деревьев показалась напуганная и зажатая Эшли. Потирая плечи, она медленно выползла на берег, озираясь на дракона, что добродушно улыбался ей.

– Эшли! – закричал Иртон и бросился к ней, а горгона не решалась преодолеть какую-то черту, что сама себе нарисовала. Когда рыцарь пересёк воображаемый рубеж, Эшли кинулась ему на шею и чуть не задушила своими змеиными объятьями.

– (Ура, все в сборе.) – закричал Явление, его речь стала невероятно понятной, он больше не звенел, как музицирующий мусор.

– Не совсем, Аиша не пришла в себя, – впервые Тейра ответила на слова доброго духа. Зверь осторожно посмотрел на Аишу, а затем оценил дракона, жадно пожирающего мамонта, измазавшись в крови.

– Что сталось? – выдохнул он, когда увидел Иртона приехавшего верхом на горгоне, – Кто-то точно сошёл с ума… Толи – я… Толи – мир.

– Будет тебе Зверь, мы живы и это главное, – поправила его Тейра и отошла к Аише. Она попыталась привести её в чувства.

– (Её свет очень яркий.) – произнёс явление, – (Дайте ей время.)

Тейра кивнула головой, упёрла руки в бока и взялась оценивать обстановку. Огромный дракон – одна штука. Разумное чудовище – одна штука. Двое самых удачливых охотников из всех, что она видела – есть. На примете осталась спящая колдунья. Это уже величайшее войско. Ко всему прочему армия Северных кланов придёт на поддержку. Можно смело сказать, что поход удался. На лице посла растянулась улыбка, и одному Хаку известно, что в этот момент пришло ей на ум.

– Мы с Эшли принесём дров для костра, а, вы, приглядите за Зверем и Аишей, – предложил Иртон и, не дождавшись ответа, уехал верхом на Эшли в лес.

– Прекрасно, – произнесла Тейра.

Глава 16

***

Шёл дождь – холодный и проливной. Иногда громыхало. Дул ветер. От долгого путешествия стало голодно. Сола и Сетерит выбрались на торговый путь, по которому давным-давно промчались Зверь и Иртон, убегая от койонов. К крепости Дю двум путницам попасть не удалось. И здесь же встали на привал. Меж деревень и застав шныряли мародёры, иногда стороной проезжали беженцы.

– Жрать охота, – громко произнесла Сетерит, а её желудок, грохочущи, согласился.

– Да, хотелось бы, – отозвалась Сола, бросая взгляд вдоль дороги. Они закрывались рваной тряпкой под ветвями размашистого дуба от ливня. И как бы не старались две охотницы вселять страх, они выглядели, как промокшие щенята. Сетерит вскочила с места, слезла с повозки, встав посреди дороги. Глаза сузила в две полоски, недоверчиво поглядывая на горизонт. Тут-то и появилась тёмная точка на дороге. Она стремительно приближалась. «Всадник, женщина, тинтор». Дождь перебивает запах, но она приближается. Зелёный плащ – гвардия короля Лонтона. Едет из крепости. Сола подошла к Сетерит, они переглянулись и безмолвно поняли друг друга. Всадницу нужно ловить. Можно получить еды или денег, а значит не погибнуть.

Когда незнакомка на полном ходу примчалась к месту лагеря, Сетерит выгнала двух коней поперёк дороги и путнице пришлось остановиться.

– Что ты делаешь, мерзавка! – от неожиданности закричала путница, потянув поводья, а гнедой вскочил на дыбы.

– Хотелось бы знать, куда это, благородная госпожа, направляется в полном одиночестве? – ехидно спросила Сетерит, а Сола кралась, незаметно обступая незнакомку. Мерин продолжал брыкаться и фыркать, и с головы тинторки слетел капюшон. Сетерит тут же упала на колени, стыдливо по-собачьи опустив уши. Сола заметила покорность коллеги и решилась выйти из тыла. Тигрица на коне тут же метнула нож перед Солой.

– Ещё шаг и ты покойница! – прорычала она.

– Благословенная госпожа, не гневайтесь на неё. Она не знает вас, но хочет поклясться в верности вам, – проговорила Сетерит, не поднимаясь с колен. Маира развернулась туловищем в седле и оценила взглядом Солу, после чего улыбнулась.

– Девственница? – спросила неожиданно Маира, оскаливаясь зубами. С глазами наездницы было что-то не так. «Никогда не видела таких глаз».

– Простите мне невежество, но зачем вам это знать? – недоверчиво переспросила Сола, втянув ноздрями запах серы, который и ливень не в силах был перебить.

– Дура! Как ты смеешь сомневаться в преосвятейшей Маире! – завопила Сетерит и уже хотела напасть на недавнюю подругу.

– Остановись. Ты сколько хочешь может доказывать свою верность лестью мне, но ты знаешь, как я принимаю клятвы у волкийцев, – злобно прорычала Маира, а затем улыбнулась Соле, – Что ж. Поклянись мне, а когда прибудем к владыке, я обращу тебя.

Сола недоверчиво оглядела улыбающуюся наездницу, и ей почудилось, что из пасти Маиры торчит кольчатый язык, а на голове водружены серповидные рога. Но виденье исчезло. Голод. Всему виной голод и долгое общение с сумасшедшей. Охотница встала на одно колено.

– Я клянусь служить и защищать вас госпожа Маира, до тех пор пока буду полезна или не буду освобождена от данной мной клятвы! Клянусь служить верой и правдой. Я присягаю на верность вам – госпожа Маира.

– Как интересно. Ты уже клялась кому-то в верности? – переспросила Маира.

– Нет, ваше святейшество, – Сола опустила глаза, чтобы не видеть страшного взгляда.

– Слова ничего не значат. Я много кому клялась. Ты волкийская женщина, и ты принесёшь мне настоящую клятву – кровью! Но не здесь, едем! – завопила Маира. Обступила повозку и поскакала по дороге вдаль. Охотницы поторопились отстегнуть коней и помчались следом.

Полок – замок королевства По, провинция и столица королевства. Долгое время короли этих земель, что всегда принадлежали тинторам, и до «Бойни» и сейчас, страдали от набегов Койонов. В связи с чем, Полокцы променяли роскошь на защиту. А манеры и дипломатию на пьянство, разбой и грабёж, которые развивают боевые качества лучше, чем книги. Замок короля По, это классический средневековый замок по перенятой традиции строительства у волкийцев. Никаких вычурных украшений нет, только толстые стены, бойницы и башни. Самодовольный король По, следуя завету своей семьи, переименовал королевство своим именем, хоть на самом деле род его был Лекцорский, но По хотел чего-то своего. Так что некогда королевство Полок, теперь просто По. Удобно неправда ли?

По длинному коридору промелькнула промокшая тень. Некто, оглядываясь по сторонам, поднялся на вершину самой высокой башни, и дрожащей рукой провернул ключ в замке. Он толкнул дверь и тут же боязливо захлопнул её, оказавшись по другую сторону.

– Ох, какой ветер на улице, ужас, – он сбросил с плеч плащ и предстал перед зеркалом, разглядывая желтоватые пятна под глазами. Людин повертелся, рассмотрев свой помятый наряд, – Нужно попытаться не выдать, что я пил. Да и в самом деле, я же – трезв!

Он переоделся в багровый китель из сундука, покачиваясь и падая в процессе. В один из таких кителей, в каком передвигаются силы кровавого культа. Людин подушился из флакона духами, а затем направился обратно в замок.

В большом зале собрались благородные господа на очередной выход в свет, какие очень любит его величество По. Среди вельмож и богатеев, что каждый молился и каялся перед людинами, за столиком у камина сидел, завернувшись в шкуру кабана, Коваль, приземистый и коренастый из себя. Голова его звенела от постоянного недосыпа, а изображать смирение ему наскучило. Но правила требовали присутствия.

– Благородные господа! Койоны и тинторы! – громко прозвенел женский голос, – У нас необычный гость! Прошу любить и жаловать – Легендарный Хонрод!

Коваль вскочил с места и вытянулся, чтобы увидеть своими глазами правда ли это. Он продрался к самым воротам, через которые, закованного в цепи, ввели истерзанного тигра. Не было сил в его плечах, но уверенность сохранялась во взгляде. Он оглядел каждого жирного и мерзкого вельможу в зале, каждый был наряжен подобно монаху, каждый строил из себя безгрешного благочестивца. Одарил каждого диким оскалом. Чувствовалось, что покойников прибавится, если развязать руки тигру. Женщина в чёрном халате, что и представила пленника гостям, звонко рассмеялась. Она сбросила с себя одеяния и осталась обнажённой. По верх её шерсти были выкрашены некие зловещие знаки, кажись, для того, чтобы сообщить всем, кто их видит, что перед ними никто иная, как ведьма. Она подошла к Хонроду, которого держали двое койонов за цепи. Невозможно было не обратить внимание на мощные бедра и икры ведьмы. Да в целом было непонятно к какому роду тинторов она относилась, и хвост был, по всей видимости, обрублен. Она схватила Хонрода за шкирку и повернула лицом к себе, после чего звонко поцеловала в губы. Опять-таки рассмеявшись.

– Развлекайтесь! – закричала она, но все только потупили взгляды. Хонрод, не смотря на усталость, обратил внимание, что некоторые присутствующие пали на колени и начали молиться на странном языке. Обнажённая тинторка прошла до трона и бесцеремонно села на него, словно он давно принадлежит ей. Коваль сплюнул негодующе, и отошёл следом за ней.

– Что ты, мать твою, творишь? – зарычал он на тинторку.

– Сагарат велел, и ничего не творю, видишь всем нравится, как я выгляжу, – ответила она, с улыбкой указывая на косящихся гостей, – Любой может ударить неверного плетью!

Гости мигом вооружились, а оскалы их озлобились. Женщины били сильнее мужчин, да требовали, чтобы Хонрод покаялся. Тигр не первый раз переносит подобное, на спине его высвечивались красные полоски. Последователи нового священного писания думают, что выбивая из неверного, то что сами определили порочным, они совершают доброе дело во имя веры.

– Хонрод не заслужил такого обращения.

– А кто заслужил? А приводи того к нам, пригодится, – тинторка рассмеялась, топоча ногами. Её попытался касаться какой-то жирный рыжий лев, вожделеющий до беспамятства. Она поцеловала его, а после пнула ногой в живот, хохоча. Двое воинов-тинторов в красных нарядах тут же схватили его и перерезали ему горло.

– Так будет с каждым, кто не может противостоять греху! – завопил лев.

– Тилинда! Идёт война, почему Сагарат делает всё это? – переспросил Коваль, у которого вдруг проснулась совесть. Такое бывает, завтра всё пройдёт, – Всё это воспитание, сжигание книг. Он называет старого Бога лживым, а всех кто ему поклоняется отступниками. Женщины обязаны каяться во всех делах, буквально выдавать инквизиторам всё, как на духу. А мужчины режут себе члены во имя очищения!

– Пути его неисповедимы, ха-ха. Для тебя есть новость, отныне ты Атаман койонов, – Тилинда швырнула браслет Ир’Меля перед Ковалем, – Заботься теперь о своём народе.

– Он же был есаулом?

– А ты – Атаман! Сагарат жалует тебе титул и земли. Ты новый правитель Дранара, и отпрыски твои будут наследовать земли и прочее-прочее в подобном духе, – изрядно раздражённо произнесла Тилинда, напиваясь мёдом из золотой чаши. А лев кормил её виноградом. Хонрод завопил от боли, что вызвало смех у ведьмы.

– А что же с Атаманом и Аль’Саром? – не мог поверить своим ушам Коваль.

– В плену, а может мертвы, чёрт их пойми, – произнесла она небрежно размахивая руками, – Коли явятся, они будут твоими вассалами, что хочешь делай с ними.

– Всё койонское воинство теперь моё?

– Понял наконец! Они стоят под стенами замка, – склонилась Тилинда своими прелестями над Ковалем, – Беги, обрадуй их. Сагарат велел построить их на стражу.

Атаман Коваль чинно поклонился и стремительно покинул зал, что вместо тронного напоминал показательную пыточную. Посуда глиняная, из еды только хлеб и вода. Мясо могут есть лишь воины. Вино и мёд только на священные празднества.

Над Хонродом измывались все-кому было дело, вот уже решил какой-то граф пойти дальше, чем просто калечить полководца, но, по стечению обстоятельств, не успел. Ворота зала распахнулись силой тысячи ветров, и в красной длинной мантии, громко топая каблуками своих сапог, вошёл людин с угольными волосами. Он выпил из кубка и небрежно бросил его на пол. Вся свора благочестивцев замерла в ожидании и страхе. Одна женщина подняла кубок и трепетно прижала к груди. Прошёл до самого трона, на котором сидела Тилинда, ехидно улыбаясь.

– Ты вновь за своё? – спросил людин исподлобья. Тилинда раскрыла белоснежные зубы и длиннющие клыки, что с трудом скрывались под губой. Черноволосый поднял руку и щёлкнул пальцами, тут же, с запахом сырого мяса, рядом с троном выросло красное кресло, как будто из лужи крови, и остекленело. Людин сел на него, закинув ногу на ногу.

– Я, ваше превосходительство, люблю погреть это место, как никак мне его пожалуют, когда всё закончится.

– Не забывайся. Король По всё ещё жив, хоть и в ужасном здравии. Да дочери его не все перевелись.

– Да что уж там. Прирезала я сына его, дочери-то чего. Кто ж бабе на верность примкнёт в этом убогом королевстве, – произнесла Тилинда, извиваясь как змея. Чувствовался хорошенький бардак в её голове.

– Дорогая моя, сама-то позабыла, что ты – баба, – засмеялся Сагарат. Зал грохнул вместе с правителем. А его верное сопровождение из дюжины приближенных магов крови, стенкой построились за троном. Человек, что ранее прихорашивался долго, встал по правое плечо от Сагарата, нездорово оглядывая тинторок в длинных робах. Леонс Ле Ветер – мейстер собора крови и вассал Сагарата, десяток лет среди зверян совсем извратили несчастный ум некогда благородного волшебника.

– Подведите его ко мне, – Сагарат махнул рукой, и койоны подтащили измученного Хонрода. Предпринял тот попытку напасть, но был усажен на место, как мешок мусора, – Вот уж, никогда бы не поверил. В жизни не встречал более непокорного существа.

– Зачем медлить, мой владыка, сделайте с ним тоже, что с остальными, – предложила Тилинда, что крутилась в кресле, как уж на сковороде. Гости, не отвлекаясь, следили за происходящим. До чего ж сильным мира сего скучно живётся, что издевательства над кем-то, приносят радость.

– Не действует на него. Потому-то он и жив до сих пор. Интересно мне, – произнёс Сагарат и взял с подноса новый кубок вина, – Мне нет дела до его происхождения и подвигов, мне бы его на стол да разделать, но и на живом я не всё опробовал.

– Лучше тебе не медлить, сукин ты сын! – Хонрод поднялся с колен, превозмогая тяжесть цепей, – Только руки мои будут свободны – ты сдохнешь!

– Удивительная смелость или глупость, – Сагарат ударил в ладоши, – Что же вы, гости! Продолжайте, а Хонрод повисит вниз головой, как люстра, ха-ха-ха.

Вслед за Сагаратом рассмеялся весь зал. Да уж прогнивать дальше и некуда. Хонрода подвесили в центре зала и пару раз всадили ему плетью. По обе стороны от него встали двое, облачённые в красные длинные платья, и монотонно и мелодично стали начитывать какие-то молитвы, словно это всё в скупе должно помочь очищению.

– Что там с Маирой? – спросил владыка у Леонса.

– Призвала демонов и покинула крепость, – ответил мейстер, встав на одно колено.

– Ты же следил за ней? Почему ты здесь, а моей любимой Маиры ещё нет? – настойчиво и недобро поглядел верховный владыка.

– Я покинул её. Нужно было. Принц Шен отбыл из крепости, и пришлось следовать за ним. В открытую, я не решился нападать, но моя верная Сетерит устранила цель, – самодовольно произнёс Леонс.

– Ты даровал её демона? – удивился Сагарат, не обнаружив кольца на пальце мейстера, – Иль где же твой демон?

– Отдал его медвегу, чтобы убил Сейда. Должен был вернуть, но, похоже, схвачен. Не знаю его судьбу, – продолжил Леонс.

– Зря ты подарками Маиры разбрасываешься, – Сагарат засмеялся, откусив от яблока, – Надоели мне эти твари, Леонс, ох, как надоели. Маира явится, тут же всех на пушечное мясо пустим и с армией на острова выйдем. Вот где цивилизация, вот каким миром я править хочу, а не кучкой этих уродцев – что не вшивый кот, то хромая псина.

– Недолго осталось, ваше величество. С тех пор как вы затеяли всё и привели к нам Маиру, уж пять лет миновало. Обещано править к этому сроку, – подбодрил своего друга Леонс, отмахиваясь от вина.

– В самом деле? Быстро же время летит, – Сагарат взмахнул рукой и одна из девушек взлетела над полом и начала задыхаться, шея её переломилась, и как тряпичная кукла упало бездыханное тело, – Ох, как надоели мне эти твари, Леонс…

Инквизиторы оттащили её к другому трупу расчертили полосами крови её шерсть, а затем громко потребовали у присутствующих прославить Сагарата, что суд вершит над всем живым. Тилинда немного вздрогнула, а затем засмеялась истошно и дико, разрезая голосом монотонное пение присутствующих. В дверях появилась фигура верхом на коне. Проехала через зал, она сбросила зелёный капюшон с головы и спрыгнула с коня. Виляя бёдрами, как бывалая куртизанка, она прошла к трону и поглядела на тинторку восседающую на нём.

– Мне кажется ты не на своём месте, – приподнимая верхнюю губу, произнесла Маира, а Сагарат поднялся на ноги. Тилинда тут же освободила трон и отбрела в сторону, на неё надели чёрный халат.

– А вот и ты, моё сокровище, как же рад я тебя видеть! Вот только о тебе говорили! – произнёс Сагарат чуть ли не со слезами на глазах. Он взялся целовать руки тигрице, а она очень манерно позволила.

– Бросьте свои комплименты к ногам вашей ведьмы, владыка. Я покину вас, как представится возможность, – произнесла Маира, как единственный в зале, кто не боится Сагарата.

– Это мы ещё посмотрим, маленькая бестия, – засмеялся Сагарат, – Коль ты здесь, я полагаю – всё готово.

– Армия ждёт приказов, – произнесла Маира, – И только в вашей власти она, коль смерть вас настигнет, души отправятся куда им следует. С вашей стороны остался должок!

– Не настигнет… – Сагарат уселся на своё кровавое кресло. Повелел освободить зал от гостей, – С вашей тоже.

– У меня ещё новости для вас. Шен – жив, – Маира злобно оскалилась.

Леонс побледнел и попятился назад. Сагарат же опер голову на руку, в ожидании разумеющихся объяснений.

– Сетерит доложила, что до принца не добралась.

Владыка бросил взгляд на Леонса, красного от духоты и напряжения, а затем зазевал, скрывая рот ладонью.

– Что ж, бесы с ним. Большинство правителей полегло, что этот сделает? Готовься убить По. Устал я медлить.

***

– Нельзя же так, прямо на драконе влететь во дворец, народ не поймёт, – громко заявила Тейра, а дракон опустился на землю, поднимая шторм крыльями.

– До крепости рукой подать, все кто хотел, уже видели, что-то огромное, – произнесла ослабевшая Аиша. Рогаш помог путникам спуститься с его спины. Путешествовать в пасти больше никому не хотелось.

– Это невероятно, что ты решился нам помочь, – восхитился Иртон.

– Ты заткнёшься или так и будешь восторгаться добрыми помыслами? – зарычал Зверь, злобно оглядываясь по сторонам, – Чувствуете, как тихо у стен?

Эшли погремела хвостом и к чему-то прислушалась.

– Может вы это не при мне обсуждать будете? – Рогаш немного потянулся и лёг на живот.

Когда они высадились у озера, как-то слово за слово, Иртон рассказал свою историю, чем искренне удивил Рогаша. Тогда дракон поведал свою ещё более невероятную историю.

Около шестисот пятидесяти лет назад, именно так давно, Рогаш жил на островах людинов в гордом одиночестве. Пристанище его обрело славу острова смерти, и людины туда не совались, будучи раздробленными дикарями. Пока не явился человек, чьё имя хорошо дракон помнит. Николя Фламель. Он был единственным человеком, которому хватило ума заговорить с драконом, а не бросаться в бегство. И поведал он, что прибыл из королевства Франции, что где-то в ином мире находится. Ангелы спустились с неба и перенесли его к людинам, где он буквально за пять лет прослыл архимагом-алхимиком. Он разбогател и жаждал вернуться во Францию и пытался призвать ангелов или же открыть врата в то чудное место. Прочие маги запрещали его эксперименты в этой связи, и потому он спрятался на острове Рогаша, договорившись, что всё не продлится долго. Несколько лет Фламель экспериментировал со всем подряд, тщательно записывая результаты в свой дневник. Однажды Николя удалось открыть врата, принеся в жертву девственницу какому-то духу, с которым переговорил накануне. Врата в иной мир распахнулись перед Фламелем. Он бросил семью и своего сына, которых завёл себе среди людян, и без вести пропал за вратами. Только путь вёл не во Францию…

Через двадцать лет обезумевший, бледный, истощённый, на удивление Рогаша, Николя вернулся. Он крепко сжимал руками толстую книгу. Речь его была несвязна, да и нёс он редкую чушь. Лишь однажды ум его прояснился, когда просил Рогаша, передать книгу сыну Мидасу. Так Николя и погиб, а дракон сдержал слово беречь его сына от демонов и бед. Так началась истинная история легендарного Царя Мидаса – лорда драконов, архимага стихии огня и основателя Рубиновой Академии Магических Искусств. Правда и неистинную историю Иртон не знал.

По истине знаменитый Царь Мидас Ле Фламель объединил людинов, под своё правление, принял свод законов, дал образование всем желающим и навсегда вытащил их из омута невежества и глубочайшего упадка. Рогаш служил Мидасу до самой смерти последнего, так как клялся Николя об этом. У Мидаса было двое детей. Сын принимал дракона за должное и считал, что эта мощь перейдёт ему по праву первородства. Дочь же была далека от дворцовых интриг и желала лишь уединённой семейной жизни. Дракон покинул людинов, оставив их наедине с их идолопоклонством, но Рогаш интересовался потомками своего покойного друга. Безызвестный сын Мидаса прослыл тираном и завистником, никогда так и не повторившим подвигов отца. Но присвоил себе его имя и до сих пор считается с Мидасом одним человеком, вот только впавшим в безумство. О дочери известно ещё меньше, правда её имя Рогаш помнил. Девочку звали – Валет. Род Фламелей претерпел за шесть веков многие преобразования и в последствии потерял главенство в Рубиновой Академии, а так же большую часть земель. Да и фамилию в целом.

Орфей и Гудвин Ле Джинни – сыновья Алладина Джинни, человека открывшего джинов и мир духов в целом. Известные революционеры во всём. Братья раздобыли дневник Фламеля, и, по началу, объявили себя его потомками. Тогда-то, почти двести лет назад, и случилась известная Бойня. Рогаш помнит, как Орфей приплывал в Вульфорг, и как превратил в ужасных тварей волкийцев. Зверя удивила весть о том, что демонами были сами волкийцы, а из врат, на самом деле, никто не выходил. Гудвин же создал священное писание на основе дневника, которое назвал демоническим бестиарием. Благодаря новым знаниям и полчищам демонов, которыми были волкийцы, братья создали пелену страха, которую использовали для укрепления власти, продолжая разыгрывать страшную войну между добром и злом. Орфей объявил себя сыном Кровавого Бога. Гудвин стал первым Кардиналом новой воцарившийся идеи, а когда брат его скончался, и армия демонов постепенно выродилась, он создал легенду о всеобщем спасении, навсегда закрепив её в умах людинов.

Бестиарий в итоге потеряли, но Рогаш с насмешкой швырнул его к ногам Иртона. А Зверь чуть было не расплакался.

Путь в другие миры, созданный Фламелем, так и стоит на том острове. И возможно там путь Иртона домой, а может и нет. Чувствуя необъяснимую вину перед Николя, Рогаш решил помочь Иртону вернутся домой. А так как никто не представлял с чего начать, решили помочь королю Лонтону с койонами. Надо-то: напугать их драконом, и дело с концом. Тейра оставалась в смятении, по словам Рогаша – «Бойня» была войной против зверян, а не демонов. И последние сражались на стороне бунтующих людян.

– Хорошо. Мы пойдём во дворец, подготовим короля, а вы с Эшли останьтесь здесь, ждите сигнала, – гордо произнёс Зверь, переполненный уверенностью в бесконечной своей непобедимости. Ещё бы, у него есть огромный дракон!

– (Ой. Можно я пойду с вами? Мне очень интересно.) – прозвенел привычный голос Явления, немного дрожа в пространстве.

– Нет! Никаких монстров, – Тейра топнула ногой, радостно разводя руками. Скоро она будет в своём крепостном поместье, примет ванну, выспится на мягкой перине. Переоденется в изысканные наряды. Кошмар заканчивается, и ближайшее время никаких походов, это уж точно, только здоровый сон и горячие ванны. «Ещё б мужа куда-то сослать, чтобы не портил настроение».

– Пусть идёт с нами, – перебил Иртон, – Он невидимый. Помолчит, посмотрит.

– (Я могу незаметно подать сигнал.) – добавил от себя дух.

– Что ж, Явление может пойти с нами, – подобрела Тейра и первой пошла к стенам крепости. На подлёте они заметили осадные сооружения с южных ворот и брошенные военные лагеря. Немного насторожило, но мало ли что могло произойти за это долгое время. Ведь одна только дорога до Северных кланов заняла не меньше месяца, а может и больше. Северные врата открыты. Они прошли через помост, Аиша шла медленно, похрамывая и опираясь на древко глефы. Много энергии требовалось на большой шторм, да и желудок дракона не самое приятное место. За воротами широкий проспект, величественно приютивший роскошные особняки тинторовой аристократии, простирающийся прямо до королевского дворца, заваленный мусором и трупами. На лицах путников застыл ужас. Все улицы измазаны коричневой, засохшей кровью, будто специально. Трупный запах и мотающийся гнус, застилающие небо. Слепни и комары были особенно агрессивны. Пасмурно, и мошка не боится вылезать под небо, а по брусчатке мелькают жуки, крысы и белые черви. Мозаики сорваны и разбиты, целые районы сожжены, и не единой души. Город был мёртв.

– Что здесь произошло? – Иртон наивно полагал, что получит разъяснения.

– Хотел бы я знать, – ответил Зверь и приготовился к чему-то неожиданному и определённо худшему. Мало ли, что может произойти.

– (Как интересно. Отчего же вы так гордитесь городами, если они лишены света?) – доверчиво спросил Явление, как единственный не чувствующий подвоха.

– Так не должно быть, – тихонечко произнесла Тейра, прикрывая рот. Нутро воротило наружу.

– (Обнадёживает. Плохо, если город за этим нужен.)

– За чем «этим»? – переспросила с улыбкой Аиша, словно ей не впервой видеть подобное.

– (За тем, чтобы нагнать сюда побольше народу и лишить их света.) – голос Явления немного задрожал. Интересно, свойственны ли духу чувства? Он, ведь, не переживает за чью-то смерть, но очень боится, что кто-то потеряет что-то названное «светом».

Они добрались до ограды дворцовых садов. Странные знаки привлекли внимание Зверя и стойкий запах серы. Глубоко в тени узких улиц кто-то шевелился, не показываясь на свет. Волкиец пошёл вперёд. В парке лежали тела покойных воинов армии Фу и рыцарей. Всё выгорело, ничего живого не было в некогда прекрасном саду.

– «Была осада. Затем был штурм, но что случилось потом?»

Они вышли к парадному входу во дворец, что был выломан начисто, а за углом красовалась гигантская дыра в стене заваленная погибшими.

– Хаку защити, да что же это? – взмолилась Тейра, пролив-таки слёзы.

– Не самый радушный приём, – произнесла Аиша, оглядываясь на мелькающие за спиной тени. Пройдя через ворота, послы вышли к центральной лестнице, которая аккурат ведёт в тронный зал. Иртон поглядел на большую люстру, переливавшуюся самоцветами тогда, когда он был здесь ранее, и обомлел. На ней была повешена Малька… Тело затрясло, а грудь сдавило. Доспех потребовал успокоиться, но Иртона колотило. Он не мог себе представить такого ужаса. Он говорил с ней совсем недавно, она тёрла ему спину, но теперь её нет… Многих он узнал, многих видел ранее, а теперь все лежат в лужах крови. Никого больше нет… Глаз Иртона задрожал.

– (Может стоит позвать Рогаша?) – спросил Явление, осознав прискорбность ситуации инстинктивно, был ведь он живым, – (Он никого не испугает во дворце.)

– Вряд ли он во дворце поместится, – добавил одобрения Зверь, – Погоди чуть-чуть.

Охотник толкнул двери тронного зала, а они, пролив лавину опилок, стукнулась обо что-то. Соответственно путь был закрыт.

– Иртон, помоги, – рыцарь и Зверь упёрлись в одну створку плечами и попытались сдвинуть. На счёт три, они натужно продвинули её во внутрь, ещё раз и ещё. И вот уже можно просочиться через неширокий проём.

– Кто первый? – сдавленно дыша, спросил Зверь. Глаза Аиши засветились, а в помещение проник ледяной сквознячок. Камушки и щепки, валявшиеся вокруг, не высоко приподнялись над полом. Двери покрылись инеем, затем и вовсе промёрзли на сквозь. Лёд плавно выдавил петли из проёма. И всё что затрудняло прямой вход задуло в тронный зал вместе с кучей снега, невесть откуда материализовавшейся.

– Путь открыт, – довольно произнесла колдунья и, похрамывая прошла в зал первой. Глефа служила ей тростью на хромую ногу. Ничего серьёзного, Явление считает, что нога пройдёт уже к вечеру. Силы вернутся через пару дней.

– Мамочки мои! – закричала Тейра, увидев горы золотых монет и драгоценных камней, застилающих пол. Слитки серебра, ожерелья из самоцветов, листы чистейшего золота. Зверь поднял горсть, обнюхал и, состроив негодующее лицо, убрал в свою сумку.

– (Как интересно.) – если бы Явление мог, то улыбнулся бы. В стороне был открыт люк в полу. Балкон, с которого так любил вести речи король, был обрушен, и только одна штора закрывала тронную от улицы. Перевёрнутая ванна, кажется, тоже золотая. Засохшая кровь расчерчивала пол и стены полосами, куда не глянь. А самое непонятное – это какой-то высокий обелиск из гранита.

– Что тут случилось? – задумался Иртон, разглядывая глубокие борозды на полу, как будто от чьих-то когтей. Зверь глубоко вздохнул и прошёл к краю обрыва с третьего этажа. Где-то с этой границы начинался балкон. За спиной послышался звон рассыпающихся монет, а закончился испуганным женским визгом. Присев на корточки у края, Зверь нехотя и устало посмотрел на Тейру полуоборотом шеи. Она сжалась в маленький комок и даже подтянула одну ногу к себе. Из кучи монет выпала чья-то рука. Волкиец встал и медленно прошёл к ней. Тейра ускакала за спину Иртона.

– Не бойтесь, Тейра. Мёртвые не принесут вам вреда, – посетовала Аиша, усевшись на разодранную скамью, поглядывая в пустоту секретного хода в полу.