Текст книги "Мир, которого нет (СИ)"

Автор книги: Сергей Толошинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)

Глава 17

***

Демоны, поняв весовое превосходство, не просто взрослого, а древнего дракона, решили прибегнуть к дипломатии. На выходе из прикрепостного города, был накрыт маленький пикниковый столик с четырьмя резными стульями. Мебель покрыта приятной кремовой краской, и на одном из стульев, потягивая чаёк, сидел демон Ксафан, наряженный в изысканные радужные одежды, а огромный галстук-бант выдавал в нём истинного щёголя. Второе место за столиком занимала девушка в красной форме инквизиции и тщательно скрывала голову под капюшоном. Больше в округе не было никого. Демоны прекрасно маскируются и даже огромная армия способна раствориться в воздухе. И чтобы их найти, нужны немалые усилия.

Полк Сонрала победоносно и бесстрашно пересёк ров, а затем и городок. Следом произошло построение и тинторы практически взяли в кольцо демона и девушку. Последней стало не по себе, что бросилось в глаза. А когда рядом приземлился дракон, она обеими руками вцепилась в сиденье стула. Ксафан же ни малейшего вида испуга не подал. Тинторы построились на длину выстрела и приготовились, подняв щиты. В центре стенка раздвинулась, и из-за их спин вышли Сонрал и Зверь. Они смело, как полагается победителям, направились к самому столику, и грозная тень волкийца упала на девушку, преобладая страх она посмотрела исподлобья на посланцев.

– Мы уходим, – произнёс Сонрал, ждать чего-то не было смысла. Это понимали все, включая демонов, не вышедших на бой. В стороне сидел Рогаш в собачьей позе, пренебрежительно оглядывая поля вокруг города Дю, изящно размахивая своей длинной лебединой шеей.

– И я не смею вас задерживать. Думается мне, что вы решили игнорировать моё предложение, Звир из Тивирцев, – поставив чашечку на тарелочку, а затем и на столик, смиренно произнёс Ксафан.

– Твоё жалкое предложение нам не к чему, – Сонрал выправил грудь вперёд, на его лице показалась довольная улыбка, какая бывает у всех полководцев при стечении обстоятельств, сложившихся в их пользу, – И думаю, Король Ксафан слышал о том, что не хорошо оставлять армию врага в тылу?

– И про задницу он что-то говорил, – добавил Зверь, широко и нахально улыбнувшись.

– Как неприлично, – утконос насупился, а затем обиженно потёр нос, – Что вы будете делать?

– Добивать! – Сонрал звонко ударил по столу, а Зверь вытянул лезвие к шее демона. Девушка, что сидела рядом вздрогнула, и с её головы слетел капюшон. На синие волосы пролился свет, и в ушах блеснули серьги, а главное она оказалась человеком. Лоб Зверя съехал до макушки, когда он увидел лицо людинки.

– Давайте, не будем горячиться, – Ксафан поднял короткие ручонки, чтобы продемонстрировать капитуляцию. Сонрал положил руку на плечо Зверю и тихо поинтересовался.

– Она волшебница?

– Я не знаю, – почти молча ответил волкиец, не опустив меча. Глаза девушки лихорадочно бегали, а сама она не могла совладать с волнением. Вид Сонрала и Зверя хорошенько пугал, а гигантский дракон на заднем плане, дополнял картину ужасного сна, – Покончим с этим!

– Стойте! – закричал Ксафан, но Зверь схватил его за ворот и поднял как игрушку. Людинка вскочила с места и закричала, будто её ударили. Дракон поднялся на все четыре лапы и, сотрясая землю, подошёл к месту переговоров.

– Ты, мелкий кусок недоразумения! – завопил волкиец на Ксафана, тряся его, – Ты заикнулся об этой руке, ублюдок! Что ты ещё знаешь? Рассказывай, если хочешь продлить своё существование.

– Я чую демонов, они повсюду, – произнёс Рогаш, а людинка упала с горькими рыданиями на колени – срыв случился. Она что-то пыталась объяснить, но Зверь и Сонрал её не понимали.

– Можешь выжечь их всех? – спросил тигр-герцог, но дракон отрицательно помотал головой.

– Вы о руке Мидаса? Сущие пустяки, предлагаю обмен! – ответил писклявым голосом утконос.

– Не в том положении находишься, чтобы обмениваться! – рычал Зверь, а его шерсть яростно вздыбилась.

– Для вас это пара пустяков, – умолял Ксафан, – Я рассказываю всё, что вы хотите знать, а взамен соглашаетесь отдать мне свою душу.

Зверь перерезал глотку Ксафану слишком резко, чтобы кто-то смог это понять. Алая кровь забрызгала и Зверя с Сонралом, и людинку, что в горьких слезах умоляла о чем-то на своём материнском языке.

– Что она хочет? – Сонрал надменно посмотрел на девушку.

– Она просит пощадить её. Говорит, что она не хотела причинить никому вреда, – добавил ко всему Рогаш, – Думайте быстрее, я сопровожу вас до Тейдоса, а дальше посмотрим, что делать.

– Вставай! – закричал Зверь, взмахнув металлической рукой. Он схватил людинку и потащил к остальным.

Лампту дал отбой, когда герцог, волкиец и их пленница вернулись. И естественно первым вопросом было. «Что теперь?»

Людинка то и дело раздражала своими рыданиями, срывавшаяся на голосовые завышение точно в тот момент, когда Сонрал пытался что-то объяснить. Тот кто отдалился ото всех планов и участий – был Иртон. Его подташнивало, голова немного звенела, если резко поворачивать, зато, когда шлем был надет, то становилась не так больно и гулко. Периодически глаза заволакивала пелена, но это не помешало ему только завидев пленницу, как обезумевшему направиться к ней. Словно первый глоток воздуха после пребывания в душной камере. Как сладость первой ложки мёда, съеденной во младенчестве. Свежесть чистой, холодной воды в жаркой пустыне. Всё потому, что Иртон увидел человека. От макушки и до пят она была человеком! Иртон не нашёл в себе сил заговорить с ней, но как Эшли он ощупал её человеческое лицо, чтобы убедиться, что она настоящая. Перчатка мешала ощутить её тепло.

– Отвали от меня, варвар! – голос её сорвался на последнем слоге, она замычала словно пятилетняя девочка. Иртон отпрянул от девушки, после её визга.

– Нет-нет, успокойся! – выдавил Иртон из себя, девушка замерла, услышав людинскую речь, но вскоре вновь пролила слёзы. Не приходилось ей, видимо, бывать в плену.

– Иртон, коли ты так ей заинтересовался, отвечаешь за неё! – грозно произнёс Лампту и толкнул девушку. Она не смогла удержаться на ногах и упала в грязь. Двое воинов тут же подняли её и связали ей руки. За какое-то мгновенье у Иртона в руках оказалась верёвка. Эшли зашипела на пленницу, да так злобно, как не рычала ни на кого.

– Она виновата в чём-то? – двояко спросил Иртон, а горгона точно поняла о чём спрашивает её друг и кивнула. Иртон сердито свёл брови, глядя на девушку, хоть никто не мог видеть этого под шлемом.

Отряд выдвинулся в путь.

Тейдос оказался не так близко, как могло показаться. Всем выжившим отрядом, в сопровождении гигантского дракона, добрались до Деревни с названием Дубравная. Иртон вошёл в деревню среди первых, и его тут же напугали разрушенные укрепления и дома. «Неужели и тут демоны?»

Жители Дубравной не растерялись после осады их заграждений и собрали всё ценное, что было в лагере Хонрода и койонов. Полезное поделили меж собой, остальное приготовили возами на продажу.

Сонрал долго о чём-то припирался со старостой деревни, а на Иртона повесили, помимо горгоны, ещё и пленницу людинку, герцог велел завязать ей рот, так как она безостановочно что-то трещала на своём языке, и понять её не представлялось возможным. Иртон конечно разбирал её речь, но специально не подавал никакого вида, он всё ещё был погружен в себя после пережитого. Лампту отчитывал воинов, что присоединились к нашему ополчению по пути, Тейра безостановочно ревела из-за боли в ноге, Аиша, конечно, пыталась всеми силами ей помочь, регулярно меняла повязку, но советница не давала слабины ни сколько. Рогаш произвёл настоящий фурор среди крестьян и прочих жителей, стоило ему только подойти к домам. Когда первобытный страх у последних спал, а остался только беспомощный трепет перед мощью дракона, селяне, особенно молодое поколение, принялись рассматривать Рогаша, вгоняя его в непривычные состояния души. Он даже отлетел на значительное расстояние и сказал, что вернётся, если потребуется помощь или когда соберёмся выходить к Тейдосу. Не привык он к такому вниманию. Всё-таки большую часть своей бесконечной, по обычным меркам, жизни он провёл в одиночестве. Древние драконы редко общаются между собой, они же древние! У них есть много вещей, о которых стоит подумать пару-другую сотен лет, лёжа на брюхе, лишь изредка выбираясь перекусить. Рогаш, кстати, несмотря на свои две тысячи лет, древним стал недавно, относительно разумеется. Ещё при встрече с Фламелем, он считался – взрослым драконом, а не древним, то есть шестьсот с полтиной лет назад.

Рогаш мало говорил о своей семье, это связано с тем, что мать защищает и воспитывает чадо только первый век, а дальше все сами по себе. Доходит и до того, что кровные родственники и вовсе друг друга забывают, заводя связи меж собой иного характера. По драконьим меркам в этом ничего плохого нет. Рогашу же повезло больше, он знает своих родителей, даже знаком с одним сводным братом! Но у драконов нет семей, и не может быть, в этом вопросе они от животных так и не отошли. У них могут быть разве что друзья или собеседники.

Иртон сидел на крыльце местной таверны, покручивая конец толстой верёвки, на другой стороне которой за кисти рук была привязана людинка. Он сидел и ждал, когда Зверь закончит напиваться в компании Аиши, что так измоталась с Тейрой. И пока последняя спит, они тут празднуют. Иртону в голову лезли странные мысли, он перелистывал страницы бестиария, что чудом вернулся к нему, а фантазия живо вырисовывала существ, места и события из книги. Его взгляд упал на перечень заклятий, где в столбик шли какие-то сочетания одних и тех же слов, они читались, но смысл их ускользал. Более того большая часть заклятий не имела никаких пометок, как например: «Рау Милаз Станос Яден Конос Сау Алаз Оден». По сравнению с таким сочетанием, как: «Конос Оден / Лезвия». Или есть такие пометки: «Конос Алаз Рау Милаз Станос Сау / Не работает, нужны дополнительные условия».

Всё это было крайне интересным, но оставалось для Иртона тёмным лесом. Людинка заинтересовалась книгой и осторожно из-за плеча Иртона посматривала на страницы. Среди сочетаний слов были и зачирканные до непроглядности, и помеченные, как опасные. Но было одно, за которое Иртон ухватился: «Оден Рау Милаз Сау Конос Яден Станос Алаз / Разрывает договор с демоном, сработало только один раз. / Прочитавший слова встретит демона».

Последнее примечание, было записано другой рукой, что не мог не заметить Иртон, тут любой бы обратил внимание. Будто приписала пометку женщина-левша, а начало записывал мужчина-правша. «Вот оно!» – подумал Иртон, – «Наверное, так остановили Бойню».

Его потревожил женский вопль донёсшийся из-за угла дома, рыцарь вскочил с места и направился на звук. Навстречу выбежала взволнованная девочка, такая же кошка, как любой тинтор, только с крупными слезами на пухлых щёчках. Иртон обнажил меч, и из-за угла выползла взволнованная Эшли, удерживающая корзину. Она растерянно улыбнулась и смущённо протянула корзинку с овощами. Иртон неодобрительно покачал головой, от чего Эшли застыдилась ещё больше. Ей нравились сырые тёмные пристанища и подворотни, там она пряталась и спала, или размышляла. И очень часто пугала своим присутствием любого, кто неосторожно заходил в подобное место.

– Что с тётей? – спросила девочка, не сказать, что она была маленькой, но и до взрослой ей ещё предстояло пожить. Иртон оглянулся и увидел, как проволок несчастную пленницу по земле, она не успела встать. К нему пленница была привязана, так как ей желали смерти буквально все в деревне и ополчении.

– Ух, ёлки-палки! – взволновался рыцарь и помог подняться людинке с синими волосами. Она выглядела, как те люди из родного города Иртона, что так преисполнены свободным духом, который не в силах сдержать. Он прёт из них наружу, взывая к бунту перед всем, что придётся.

– Я спросила про другую тётю, – всхлипывая девочка-тинтор указала на Эшли, а горгона постаралась аккуратно к ней подползти.

– С ней всё хорошо, то есть. Нет. Она в порядке, конечно, но не больна, то есть. Эта тётя… – начал заикаться Иртон, а людинка выбилась из его рук и плача отошла в сторону. Эшли махнула девочке рукой, и та мгновенно спряталась за Иртоном.

– Не буду даже пытаться разъяснять, скажу, как знаю. Это Эшли, она – химера, – произнёс Иртон, по привычке потирая шею, надёжно скрытую под шлемом. Горгона насупилась, она намекала, что Иртон позабыл об очень важной детали. Заметив суженные глаза Эшли, Иртон добавил, – И она моя подруга.

Немного не те слова, но Эшли удовлетворилась ими, что явно продемонстрировала всем своим видом. Девочка долго расспрашивала, где Иртон нашёл горгону и можно ли ей завести такую же. У маленькой особы есть неприятель, которого было бы здорово проучить. История была самой обыкновенной. Девочка переходила на всё более неудобные вопросы. «Как Эшли соединили? Как она ходит в туалет? Откуда берутся химеры? Возьмёт ли Иртон горгону в жены?»

Самым простым способом уйти от допроса, рыцарь посчитал проводить девочку до её дома, Эшли согласилась прокатить её на спине. Среди вопросов девочки Иртон долго рассуждал насчёт самого безобидного, повествуя о слиянии свойств разных организмов в одном, путём, такого страшного явления, как генная инженерия. Иртон ничего об этом не знал, но просмотренные документальные фильмы, рассказы знакомых и личное мнение позволили лить пустую словестную воду на протяжении всего пути. Девочка попрощалась и забежала домой. Оглядевшись, Иртон заметил деревянного идола расположенного немного поодаль.

«Как всё-таки горгона ходить в туалет?» – вопрос, который не давал покоя, не взирая на любопытство, связанное с древним памятником. Пленница Иртона успокоилась и ходила следом, окончательно поникшая. Эшли делала вид, что не замечает девушку, но она то и дело бросала гневные взгляды на неё, не мудрено, что она её вот-вот попытается убить. Обида была крепкой.

Иртон подошёл к истукану, начал разглядывать. Деревянная фигура, вырезанная из цельного ствола представлялась человеком, с весьма странной чертой, а именно головой птицы на плечах. Работа была грубой и понять что-либо ещё было трудно. Единственное что так бросалось в глаза это хитрая улыбка истукана, выполненная в мельчайших подробностях.

– Вельзевул, – всхлипнув голосом, произнесла пленница, стоявшая рядом с Иртоном.

– Что ты сказала? – переспросил Иртон, а его голос прозвенел, словно бидон на голову надет, но условно так и было.

– Эт… Эт… Это… – преодолевая расстройство, произносила пленница, а Эшли раздражённо закатывала глаза, – Это Вельз… Вельз… Вельзевул. Один из верховных демонов ад… Ада.

Эшли грозно зашипела, и чуть не ударила пленницу. Но Иртон поймал её за руку.

– Эшли! Прекрати! – грозно произнёс он ей, – Как тебя зовут? – обратился он к девушке-пленнице, удерживая руку горгоны, символично конечно, Эшли могла бы поднять их обоих одной рукой. «И откуда в ней столько силы?»

– Чимоха, – скромно произнесла она, вытирая слёзы ладонями, – Я не хочу умирать.

– И не нужно. Тебе не придётся умирать, Чимоха, – приободрил её Иртон, – Почему, как ты думаешь, зверяне поставили памятник демону?

– Потому что они все порочные варвары, и демоно-поклонники, – поуспокоившись и нисколько не сомневаясь в своих словах, произнесла Чимоха. Эшли подползла и заслонила от неё Иртона, чтобы они не могли разговаривать, но рыцарь настаивал на общении.

– Кто тебе такое сказал? Зверяне сражаются против демонов, которых вы же на них и наслали! Да ты сидела в компании Ксафана!

– Сагарат говорит, что Ксафан – дух, который проявляет истинную природу зверян. Они бы не обратились в демонов, если бы не были грешниками, – Эшли маялась, ей почему-то не хотелось, чтобы Иртон разговаривал с людинкой, тем более на эту тему. Она даже отпихнула Иртона к истукану, а Чимоху сшибла хвостом.

– Эшли, Хватит! Ты ведёшь себя, как монстр! – на глазах Эшли появился испуг и выступили слёзы, она уползла так быстро, что Иртон не успел и понять, – Подожди, я не хотел сказать…

Эти слова не могли остановить обиженную горгону, Чимоха поднялась на ноги, отряхнула китель, что не имело никакого результата, так как одежда пленницы была грязной насквозь.

– А она ревнивая, – добавила Чимоха.

– Что ты сказала? Да как ты смеешь что-то о ней говорить? Вы виноваты, что она так выглядит! – завопил Иртон, широко махнув рукой, да так что щит перекатился в неё. Чимоха отпрянула, а губы её затряслись.

– Варвар! Вы всё время бьёте и убиваете! Я в плену несколько дней, а на мне живого места нет! – Чимоха закрылась руками, а затем задрала сорочку до подбородка, чтобы показать залитый синяками живот. Пленница не была красавицей или каким-то своеобразным примером красоты. Она была обычной. Плоский живот, что, несомненно, является нелёгким достижением, но это просто плоский живот, скорее всего он ей достался от природы, и она специально его не воспитывала. Небольшой рост – обычный для девушки. Острый, прямой нос, правильные брови, женственный подбородок, к которому все черты лица плавно устремлены. Её высокая грудь, что предстала перед Иртон без предупреждения, тоже была на самом деле не очень-то привлекательной, но не для нашего героя, для которого подобный подарок судьбы воссиял, как путеводная звезда. Забыв о головной боли, Иртон раскрыл свой шлем, чтобы получше рассмотреть «синяки» Чимохи. Только шлем щёлкнул за спиной, Чимоха выпустила край сорочки из рук и, как мышка легонько пикнув, сжалась в маленький комочек, но её карие глаза раскрылись невероятно широко.

– Ты – человек! – выпалила она и было бросилась обнять Иртона за шею, но вовремя вспомнила, что она пленница.

– Я тоже самое могу и о тебе сказать, – пришёл в себя Иртон, но грудь Чимохи парила перед ним, он вспомнил грудь Эшли, та была больше, привлекательнее. «Но это совершенно не то! Эшли же змея наполовину, а тут настоящий живой людин! То есть человек!» – виновник всех подобных мыслей, конечно же мозг.

– Ты красивая… – Иртон зарумянился, он не понял, зачем добавил эти слова, они как-то сами собой произнеслись.

– Ой, благодарю, – ответила, так же засмущавшись, Чимоха, но опять вспомнила, что она бунтарка и закричала, – Не смей подкупать меня лестью! Тебя должно быть воспитали эти твари! Мальчик вскормленный волками!

– Нет, моя история длиннее пары слов и уж точно сложнее! Да с чего ты взяла, что зверяне – варвары? – переключился на более высокий тон и Иртон.

– Потому что они! Они… Они такие! – завопила она, уперев руки себе в бока, – Сагарат – умнейший человек! А я просто знаю!

– При чём тут Сагарат? Что ты цепляешься за него? То, что он умн… Да я вообще не понимаю к чему ты это! – Иртон напряг весь свой ум, как только мог, но это привело к неистовому раздражению.

– (Что ж ты, наш друг, полез не в своё дело? Я давно понял, что не стоит спорить ни с кем.) – прозвучал, как бурный водопад голос Явления. Переобщавшись со всей деревней в кабаке, он заговорил так чисто, что и не подумаешь о том, что у него нету рта. Иртон даже не сразу понял, что это произнёс именно дух. Чимоха вовсе не догадалась и начала искать откуда доносятся звуки.

– Когда это ты успел убедиться, что не нужно ни с кем спорить?

Чимоха удивилась тому, что Иртон произнёс эти слова просто перед собой, словно говорит ей. Она слегка наклонила голову, чтобы начать лучше понимать, но речь невидимого была ей неизвестна.

– (Когда пытался понять смысл золота. Не ясно мне, зачем оно вам нужно. И если уж оно так нужно, то почему его надо отбирать у других, чтобы было больше, а не делить его между всеми поровну сколько есть.) – если бы мог, то Явление бы пожал плечами.

– Золото – разменная единица, чтобы понять насколько работа одного человека полезна для другого, – ловко переключился Иртон на волкийский, даже не заметив, а Чимоха, расслышав гавканье и тарабарщину, издаваемые им, немного приоткрыла рот от удивления.

– Ты в своём уме? – спросила она Иртона.

– Разумеется, я объяснял своему другу, зачем нужно золото!

– Какому другу? Мы же тут вдвоём?

– (Ой, Иртоно-подобной подруге, непонятно с кем она говорит! Извините меня, я забыл представиться. Меня зовут – Явление. Я – друг Рогаша.) – проговорил дух на волкийском языке.

Чимоха поняла, что эти звуки издал не Иртон и побледнела, – Кто это лает?

– (Но я же представился.) – обиделся Явление. Иртон засмеялся, снова одна и та же картина.

– Давай тебя накормим. И я постараюсь всё тебе рассказать, – предложил Иртон, – А ты, Явление, найди пожалуйста Эшли и приведи её к нам, я хочу извиниться.

– (Конечно. И можно, я тоже присоединюсь?)

– Разумеется, – согласился Иртон. «Интересно, как Явление понимает все языки на уровне вкладываемой информации, но говорит только на волкийском, а может он тоже владеет языком дракона? Вспомнит может?» – подумал мозг, вернувший себе чувство любознательности, – «Как же, всё-таки, у Эшли все происходит?»

***

Долгая дорога на Тейдос подошла к концу. За это время Иртон ещё не раз ругался с Эшли, которая плела интриги по уничтожению Чимохи. Аиша сблизилась со Зверем, пытаясь помочь Тейре. Ей стало хуже, поднялась температура, а из раненой ноги ниже колена вылезла вся шерсть. Лампту предложил избавиться от ноги, причиняющей боль, иначе Тейра может вовсе умереть. Но Зверь настоял, что нужно дойти до лекаря короля Фу. Тот-то сможет не только вылечить ей ногу, но и отрастить новую если потребуется.

Рогаш настаивал, что ему не стоит приближаться к городу, так как он напугает жителей. На самом деле ему не хотелось, чтобы опять все начали тыкать в него пальцами. Но Зверь его уговорил. Сонрал чувствовал себя героем, вернувшимся с великой победой.

Чимоха была дочерью богатого купца людян, и прекрасной рассказчицей, и не просто богатого, а самого богатого. И как часто бывает с детьми обеспеченных родителей, вся её судьба была распланирована до самой её смерти. Она назвала имя мага, с сыном которого была помолвлена ещё в двухлетнем возрасте. Она поступила из-под указки её воинствующей матери в Рубиновую Академию, на престижный факультет «Безопасной магии земли». Почему безопасной? Потому что её мать боялась за здоровье дочери, которая, на самом деле, просто подарочек её родителям. Всю торговую империю должен был унаследовать её старший брат-заучка, который в свои двадцать пять уже маг-иллюзионист, владеющий телекинезом на уровне боевого мага. Представили? Ничего не говорит, верно? Вот у Иртона были те же чувства. Маг иллюзии, в понимании людян – это не фокусник, а это маг владеющий не стихийными силами. То есть, колдует не с помощью природы. Не вдавайтесь в подробности, обратитесь в Хогвартс, если будет интересно, там об этом знают всё.

В какой-то момент, как в жизни многих, у Чимохи случился переломный момент. Начался он с истории их богатого соседа, папиного друга, о том что его племянник попал в большую беду. Чимоха разбавила историю яркими сценами и:

– Среди высоких гранитных колонн…

***

Шестнадцать лет до появления Иртона…

Среди высоких гранитных колонн большого Храма шли двое людей в сопровождении небольшой вооружённой свиты. Шаги их были очень быстрыми и жёсткими. Люди, облачённые в ярко-красные кителя, всей сворой: в дюжину и ещё двоих человек, – вошли через высокие, во весь коридор, ворота в большой зал, всем своим видом напоминающий тронный. Но, как ни странно, в огромном зале трона не было, да и просто мебели не было. Только в два ряда стояли стражники в плотных кожаных костюмах, разрисованных рунами, и глупых островерхих шапочках, представленных конусом. Стражи набиралось ещё две дюжины, в конце оцепления находилась подставочка с тонкой ножкой да с белой подушечкой на вершине. В этой самой подушечке уверенно отпечатался след от некоего параллелепипеда. Вполне вероятно, что на такой подушечке в специальном огромном зале, внутри гигантского храма находился очень дорогой кирпич. Двое людей, что торопились в эту комнату, подошли вплотную к подушке, дабы убедиться в том, что на ней нет того, что должно быть.

Один из двоих, облачённый в золотые цепи и тунику, схватившись за голову, принялся спрашивать всех и вся вокруг, да и Бога своего о том, за что это с ними случилось. Почему не уберегли. Второй же, одетый подобным образом, но с угольно-чёрными длинными волосами, ничего не кричал или говорил, а только с диким оскалом часто дышал. Стоящие рядом с ним, вспотевшие от напряжения, люди слышали его сердцебиение. Вот и второй не выдержал: разъярённо завопив, он взмахнул руками, и какая-то сила повалила всех присутствующих с ног на пол, а подставочку сильно ударило о торцевую стену зала так, что она раскололась на несколько частей. Человек повалился на колени и, злобно рыча, забил по мраморной плитке. Он применял магические силы, в связи с этим, по плитке разбежались трещины. Стража встала по местам, но на их лицах оставался страх попасть под горячую руку. В зал вошёл некто в сером кителе с белой сорочкой под ним и очень узкими брюками. Его ботфорты отстукивали спокойный шаг по красивейшей плитке, пока вошедший не остановился на границе с трещинами.

– Значит, это правда? – произнёс человек, скрывая своё лицо под серой маской. Деревянная маска безо всяких признаков лица или чего-то иного. В ней просто сделаны были широкие прорези для глаз и более ничего. Маска своей простотой навивала таинственность и недосказанность. Виновник разрушений поднялся на ноги и молча посмотрел на гостя.

– Не нужно! Не обвиняйте господина! Они только что явились! Я сообщил им, как узнал! – заревел второй облачённый в тунику, в то время как черноволосый просто молчал и пытался сверлить взглядом «серого». Он не сдерживал своего громкого озлобленного дыхания, от которого плечи и грудь его надувались.

– С этим мы разберёмся. Кто? Когда? И о чём узнал? Великий кардинал был уведомлён утром, потому и был направлен к вам я, – томно, приглушённый своей маской, произнёс человек в сером, – Думаю, нам с вами придётся пройти в ваш кабинет.

– Прошу! Накажите лучше меня! Его превосходство не виноваты! Они были в отъезде! – второй взвалился на колени да принялся лбом кланяться в ботфорты.

– Мы накажем всех, кого следует наказать. Прекратите позориться и сопроводите меня к месту, где бы я мог во всём разобраться, – отозвался человек в маске, а разгневанный до потери рассудка черноволосый, задев плечом гостя, направился прочь из большого зала.

***

Через месяц после этого…

В очень напряжённой обстановке в здании кровавого суда одноименного собора перед дверями круглого зала стояли двое, при том, что второй судорожно отчитывал первого. Богато выряженный в красное мужское платье, черноволосый человек стыдливо слушал нападки, одетого в бордовую тогу, мужчины с густой ухоженной бородой, через которую проглядывалась седина.

– Как ты мог такое допустить? Ты хоть понимаешь, что и мне достанется после тебя! И уже никакими клешнями тебя не вытащить! – закричал владелец знатной бороды и сдержался, чтобы не ударить юношу.

– Я же был в отъезде! На свадьбе вашей же дочери, владыка кардинал. Я не знал, что творилось в храме! Посудите сами, кто мог ведать, что некто мог грабить кровавых инквизиторов! – отрекался черноволосый человек.

– Ох-ох, горе-горе! Глупец, ты не представляешь, чего стоит твоя халатность! Я ухожу, меня ждут на совете, тебя пригласят, – ответил кардинал и, потирая лоб, удалился, с заботливыми стонами беспомощности. Когда старик ушёл, комнату содержания закрыли. И проведя в одиночестве около получаса, юноша услышал, как отпирается, упомянутая ранее, дверь в круглый зал. Появился знакомый человек в «сером» и маске, наивно полагать, что это тот же самый посетитель, так как маска может скрывать, кого угодно да являться частью формы. Вошедший серый инквизитор развернул некий пергамент и обратился к юноше:

– Сагарат, верно?

– Что ты позволил себе! Обращайся ко мне – как должно! – отозвался рассерженный юноша.

– Я бы хотел вас предостеречь, прежде чем вы покинете себя, Сагарат, – свернув бумагу и очень спокойно посмотрев на черноволосого человека, отреагировал вошедший в маске.

– О чём предостеречь? Как ты говоришь со мной! Ты и тебе подобные, я не намерен терпеть ваше неуважение к себе! – в этот раз удалось менее рассерженно.

– Я – Серый Инквизитор. Это вам о чём-то говорит? – не изменял своему спокойствию в голосе вошедший.

– Я Великий Мейстер, тебе это о чём-то говорит? – разозлился Сагарат не на шутку, по незнанию своему, да юношескому максимализму.

– Это должно было вам сообщить о том, что я могу обращать к кому хочу и как хочу. Сагарат, ваш титул мне – ничто. Так же, да будет вам известно, что я сам получил эту должность, – не двусмысленно намекнул на юный возраст Сагарата человек в маске.

– Да как смеешь ты! – черноволосый попытался напасть, но был остановлен какой-то силой, стянувшей все его мышцы изнутри.

– Отвечайте на вопросы. Сагарат?

– Да, – стиснув зубы, выдавил великий мейстер, превозмогая сильное напряжение.

– Прозвание Подчинитель, бывшая принадлежность к семье Ле Валет?

– Угу, – прорычал он ответ.

– Восемнадцать лет?

– Да! – не мог уже терпеть боль юноша.

– Уж да, уж да. Слишком юн для своего звания, будь у меня такие знатные родители, я бы кардиналом стал к своим годам, – мечтательно поднял голову инквизитор к потолку, как бы пытаясь найти небо.

– Заткнись… Не твоё дело! – выкрикнул Сагарат, когда хватка чего-то потустороннего ослабла.

– Пока не моё… Что ж, проходите, Сагарат Ле Валет, в круглый зал. Вас ожидают, – ответил инквизитор и, провожая, указал раскрытой ладонью на выход. Сагарат, потирая предплечья, вошёл в круглый зал кровавого суда.

Так прозван он, естественно неспроста. Основной причиной названия, конечно, является круглая форма помещения, в коем расположен зал. Круги и окружности просматриваются во всём. Зал условно можно разбить на два яруса. Внутренний ярус, являющийся глубокой ямой, украшенной гладкой гранитной плиткой и полуколоннами по краю окружности. Со всей возможной символикой Собора Крови. Второй ярус – это балконы, на которых располагается огромный полукруглый стол из белого мрамора, за которым рассаживаются все семь кардиналов на суд. Ещё чуть выше, спрятанный в тени, есть стол поменьше, но притом видом богаче, чтобы каждый, присутствующий, сразу видел превосходство сидящего за ним над остальными. По другим балконам находятся трибуны, которые, в конкретном случае, были абсолютно пусты.

Вся архитектура зала была выполнена с акустической точки зрения. Звук, что шёл от стола, должен был громко проливаться на стоящего человека в центре ямы, как гром среди ясного неба. В то время как голос, находящегося в яме, отчётливо и не громко слышен был членами суда, словно они говорят непосредственно друг перед другом. Перед каждой из колонн стоял серый инквизитор ничем не отличимый от остальных. Среди колонн и трибун голоса слышались плохо, чтобы государственные тайны доходили «смазанными» до гостей.