Текст книги "Путеводная звезда. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Еще раз осмотревшись, обратил внимание что у массивного строения, у которого мы приземлились, вместо окон узкие каменные бойницы. И только сейчас заметил, что перед тяжелыми воротами на флагштоке повисло знамя. Когда глянул на него, понял причину присутствия здесь чернокожих грумов и бойцов. Потому что над массивными створками ворот висело черно-зеленое знамя, в центре которого белым был изображен белый африканский щит и два скрещенных копья. И подпись: RAR.

Rhodesian African Rifles – Родезийские африканские стрелки.

В принципе, ожидаемо – чернокожим в мире вечного пекла гораздо легче, чем белым. Вот только почему британцы в своих форпостах под разными флагами обитают? Ни единого признака принадлежности этого представительства к Московской компании я не увидел.

Мархосиас между тем, с которого я спрыгнул, уже трансформировался и уменьшился в размерах, превратившись в волка. Не в обычного, конечно – устрашающая на вид зверюга в холке мне выше пояса, с черной, с проплешинами серебра, шерстью и горящими алым огнем преисподней глазами.

Спешившиеся гуркхи приблизились, окружая меня на манер эскорта. Принявшие у них поводья костяных ящеров грумы между тем заводили летучих созданий через ворота во внутренний двор. Там, как я увидел, костяных ящеров собралось уже немало. А это скорее всего значит, что сборная команда по практической стрельбе Офицерской пехотной школы города Гвело уже на месте.

Ворота за ведущими ящеров грумами и чернокожими стрелками закрылись, причем в здании миссии нас никто не пригласил.

Неожиданно.

Я обернулся на гуркхов, выискивая провожатого, но они наоборот с ожиданием смотрели на меня. А, ну да – понял я, когда один из стрелков бросил взгляд на Мархосиаса. Который, в своем волчьем обличье, уже двинулся вперед. Ну, пусть с некоторым запозданием, но я все-таки понял, кто будет здесь нашим провожатым.

«Мы так и томились бы в плену, если бы на третий день индеец Зоркий Глаз не заметил, что в тюремном сарае нет одной стены».

Миновав площадь, которую – судя по внушительному виду зданий, окружали представительства обитателей иных миров, мы вышли в город и сразу оказались в царстве тлена и безнадеги. Если площадь была более-менее приведена в порядок, то на тесных и кривых улочках явно не убирались уже сотни, если не тысячу лет. Лишь разбирали завалы, раскапывая дорогу после давних разрушений, на следы которых мы то и дело натыкались.

Когда-то роскошные и чистые дома сейчас выглядели заброшенным и усталым памятником развитой цивилизации; частично разрушенные, разграбленные, часто загаженные, с щерящимися проемами пустых окон. Несколько раз правда я видел окна, затянутые желтоватой пленкой, но что это такое, понять не смог.

Кроме царящей вокруг разрухи запустения обратил внимание, что на улице не встречается никакой органики. Иного мусора достаточно – повсюду пыль, рассыпавшиеся после разрушения зданий булыжники, обрывки ткани, кучи высушенных костей. Но ни гнилых объедков, ни потеков помоев не видно. Хотя характерные, даже более омерзительные запахи периодически доносились, когда суховей порывами спускался на тесные улочки.

Людей, вернее местных обитателей, практически не видел – замеченные фигуры довольно быстро убирались с нашего пути, часто весьма торопливо. Тех же, кого видел, не мог бы идентифицировать по принадлежности к расе. Потому что все встреченные местные обитатели были закутаны в грязно-серые, коричневые и черные балахоны. И у всех – как и у меня, платками замотаны лица. Одно можно сказать точно, что местные – гуманоиды. Руки, ноги, голова, а хвосты если и есть, то под балахонами не видно.

Следуя за уверенно ведущим по узким и петляющим улочкам Мархосиасом, мы вскоре вышли на площадь, в центре которой когда-то возвышалась Арена. Строение предполагаемой формой отдаленно напоминало римский Колизей, только меньшего размера. Предполагаемо, потому что время не пощадило величественное некогда здание – стены почти полностью разрушены. Частично остались только первые этажи арочного скелета и одинокие штыри колонн по периметру.

На площади по сравнению с переулками улиц было довольно… многолюдно не сказать, потому что видел я вокруг не людей. Вокруг арены расположилось несколько караванов, каждый из десятка крытых фургонов, которые согбенные фигуры (видимо рабы) сейчас разводили в стороны, расставляя. Видимо, занимая места и готовясь к грядущей торговле на ярмарке рабов. Приглядывали за расстановкой фургонов не люди. Знакомые существа – безволосые и чешуйчатые как у рептилий тела, безносые лица, костяные гребни на руках.

Бурбоны, как однажды при мне назвала их Саманта. От bare – голый, и bone – кость. Правда, произносила она это как фамилию французской династии, но это уже обычная английская манера на голубом глазу погранично шутить, делая вид что это не шутка.

Вот только у приглядывающих за рабами бурбонов костяные гребни на руках наличествовали лишь намеком, да и устрашающих клыков не видно. Как у всех тех, с кем мне приходилось сталкиваться и сражаться. Рабочие особи – подсказало мне догадкой. Все же не зря я, впервые увидев этих тварей, идентифицировал их как мутантов.

Уроки демонологии, после хорошо запомнившейся вступительной лекции фон Колера, у нас закончились. И классификация обитателей Нижних миров до нас пока не добралась. А с турниром, и тренировками Николаева у меня, да и у всей остальной команды, свободное время было достаточно занято для того, чтобы не отвлекаться на изучение материала, который предстоит осваивать нам лишь через год по плану.

Так что сторонних знаний об иномирцах у меня практически не было, лишь самостоятельно собранные крупицы. А сам я до этого видел бурбонов только в боевой форме – когда, среди прочих, в составе полчища демонов похожие существа нападали на усадьбу Юсуповы-Штейнберг, и когда такие же твари встречали нас в ловушке фон Колера на Арене.

В обе состоявшиеся наши встречи я подобных убивал, поэтому сейчас вполне ожидаемо мелькнул настороженное предчувствие.

– Василий, – обратился я к демону. И вместо слов и фраз, используемых до этого момента, в два шага догнал красноглазого волка и коснувшись холки, передал ему свои опасения мыслеобразами.

Мархосиас, как только понял причину моего волнения, ответил также – нагрузив меня сразу пакетом информации. Главный вывод из которой – опасаться нечего. И поэтому мы двинулись дальше – волк впереди, как проводник, а я и гуркхи следом, чуть позади. Стрелки в настороженном внимание к окружающему миру, а я в задумчивости усвоения информации.

Мархосиас чередой мыслеобразов передал мне сразу несколько объемных к восприятию картинок. Среди которых я увидел три нижних мира, частично заселенных бурбонами. Этот – мертвый Второй Инферно, и еще два, который можно классифицировать как гибнущие.

Размежевание у этой расы искусственно созданных (действительно созданных, я не ошибся в первичной оценке) и обретших независимость от создателей мутантов было гораздо серьезнее, чем у людей. Делились бурбоны лишь на племена, о государствах даже речи не шло. Восприятием мира от людей они также серьезно отличались – если человеческие общества даже на племенном уровне могли заключать союзы, то бурбоны признавали власть над собой только одного вождя. Боевые особи, шаманы и ограниченно владеющие магией бурбоны, конечно же – мнения рабочих, земледельцев и торговцев никто не спрашивал.

Кроме сведений о бурбонах, Мархосиас передал мне частицы их знаний и представлений о мире, где мы сейчас. Второй Инферно (в людской классификации названий) считался условно необитаемым миром, зоной свободной охоты. Здесь отсутствовали аборигены, а населяли его только пришлые и то не на постоянной основе.

Основные цели встреч разных рас здесь – продажа рабов и участие в поединках. Ведь не только людям для возвышения по пути освоения искусств нужны слепки чужих душ и умений.

Второй Инферно был в понятии бурбонов, да и не только их, зоной свободной охоты. Но сейчас, в канун зимнего солнцестояния, на территории мира действовал нейтралитет. Тот самый упомянутый Мархосиасом коллективный пакт о ненападении сильных. Своеобразно поддерживаемый – клан, племя или Дом, во время перемирия длинной ночи напавший на другого, сам становился ненаказуемой мишенью абсолютно для всех. Вот так вот просто – коллективное право силы. На удивление, в основном соблюдаемое.

С восприятием мира племенных бурбонов, основных посетителей этого мира, местное право коллективной силы работало уже не одно столетие. Но чувствую – как только люди здесь укрепятся, в ход пойдет искусство дипломатии и опыт ведения гибридных войн. Вернее, уже пошло в ход – даже увидев небольшой кусочек британской экспансии я за сегодня наблюдал представительство сразу двух условно независимых игроков – форпост и две крепости Московской компании, а также дом черных родезийцев, которые для жителей Земли в восприятии британцы, а вот для бурбонов разные и независимые племена.

Британская корона завоевала половину мира силами частных компаний, возводя в рыцарской звания и приближая к трону самых успешных наемников, грабителей и пиратов. И если на Земле подобными прямолинейными методами захватывать уже некого, выработался коллективный иммунитет, то здесь перед купцами путешественниками и авантюристами лежат целые миры.

И уверенно предположу, что племенное самосознание бурбонов, которые очень устрашающе выглядят, но ничего не смыслят в политике, перед экспансией людей в Нижние миры будет беззащитно также, как перед европейской экспансией оказались беззащитны уничтоженные цивилизации ацтеков, майя и инков, обладающих великой историей и армиями великих воинов. Или окажется беззащитно также, как тысячелетняя цивилизация Китая, на территории которого немногочисленные банды европейских наемников и авантюристов невозбранно воевали между собой за право продавать китайцам опиум.

Так что придется хищным костяным мутантам или подстраиваться под изменяющиеся правила, или становится пешками в игре людей. В Нижний мир ведь постепенно приходят не только британцы, но и русские, и атланты.

Но это все будет – если будет, гораздо позже, вернулся я в момент мига между прошлым и будущим, вновь через ткань платка вдохнув горячий воздух. Все, есть только здесь и сейчас, и открывшаяся передо мной арена для поединков.

Глава 10

Амфитеатр, куда мы зашли с Мархосиасом и гуркхками, отдаленно напомнил мне амфитеатр в Помпеях. Примерно таких же размеров – с хоккейную площадку, только здесь арена овальная. И углубленная в землю – площадка опоясана каменным ограждением высотой в полтора человеческих роста. Ограждение это явно, в отличие от трибун и разрушенных лож для высоких гостей, поддерживается в приемлемом состоянии – видны следы ремонтов и восстанавливающей кладки.

От парапета овальной площадки расходятся полого поднимающиеся скамьи трибун, частичны разрушенные, а частично залитые расплавленным камнем. Следы древних битв. Причем характер повреждений такой, что создается впечатление – в этом городе бились боги против титанов. По крайней мере, разрушительные заклинания такой силы доступны лишь нескольким одаренным с Земли – из тех, чья сила представлялась нам как пример на лекциях по введению в Элементарную магию.

На трибунах арены группами собрались делегации иномирцев. Всего семь, в каждой максимум несколько десятков существ. Все расположились на максимально возможном удалении друг от друга, каждая группа под собственным вымпелом.

Картина вновь вызвала во мне отклик сходства с амфитеатром Помпей, где я был – наблюдая на развалинах погибшей цивилизации разрозненные группы туристов. Мы здесь – и я, и собравшиеся группы участников в поединках показались мне гостями здесь, на руинах чужой цивилизации.

Не торопясь спускаться вниз и выходить из тени, я осмотрел участников. Людей здесь присутствовало всего две группы. Самая многочисленная находилась максимально близко – Мархосиас знал, куда вел, и с какой стороны заходить. Буквально в десяти метрах от нас, внизу, расположились около трех десятков человек.

Четверо из них собрались тесной группой. Девушка, и трое парней – все, как и я, в черных технологичных доспехах, лица замотаны темно-зелеными платками. Но я их узнал без труда – по фигурам. Команда пехотного училища, за сборную которого выступает Саманта. Команда, матчи которой – среди всех прочих, на проводимых сначала Андре, а после Николаевым тактических разборах, я просматривал неоднократно. Скрупулезно изучая все мелочи вплоть до самых незначительных деталей.

За конвой и охрану команды курсантов выступали бойцы RAR – два десятка чернокожих стрелков, которые по «вечернему холодку» комфортно себя чувствовали и без масок, окружили одержимую молодежь из училища.

Чуть обособленно ото всех расположилась Саманта, с неизменных эскортом гуркхов. Принцесса стояла прямо под шестом с уже знакомым черно-зеленым стягом, с африканским щитом родезийских стрелков в центре. И непосредственно рядом с ней был всего один человек – ее мастер-наставник и навигатор, сэр Галлахер. Несмотря на тяжелый плотный плащ с капюшоном, я узнал его, очень уж у него примечательная фигура. Даже странно, что это выглядящий добродушным толстячком-хоббитом магистр темных искусств сейчас не в привычном твидовом пиджаке и шарфе.

Приближаться к родезийцам я пока не спешил. Меня еще не заметили – все они, судя по виду, весьма увлечены наблюдением за происходящим в чаше арены. Где сейчас у трупа бурбона на утоптанной и забрызганной кровью земле площадки суетились закутанные в балахон служители. Но внимание родезийцев было приковано к уходящей через узкие ворота черной фигуре – шестой курсант из команды училища. Которому, судя по всему, только что в поединке улыбнулась Фортуна.

Все еще оставаясь вместе с волком Мархосиасом и эскортом гуркхов для родезийцев незамеченным, я задержался в тени полуразрушенной арки. Наблюдая и изучая все вокруг, а также раздумывая над происходящим. Все ведь как раньше, по заветам. Получится присоединить к Империи очередную колонию, очередные авантюристы получат рыцарские звания. Если в процессе возникнут неприятные эксцессы, бросающие тень на корону – ну так эти ребята и не с нами, это же частное начинание отдельных личностей, и король к этому отношения не имеет.

К этому выводу я пришел, едва взглянув на черно-зеленый флаг, под которым расположилась делегация родезийцев. И окончательно утвердился в догадках о стратегии британцев по грядущему разделу сфер влияния среди сильных, но недоразвитых в политике бурбонов.

Британцы определенно заходят именно в этот мир не только частной компанией купцов и путешественников, но и отдельным… не племенем и кланом, наверное, а Домом, под флагом родезийских стрелков. Которые здесь, в Инферно, выступают самостоятельной силой. И именно под их крылом на поединки прибыла Саманта. Бросив последний взгляд на точеную фигуру принцессы, я принялся осматриваться дальше.

Кроме черных родезийцев на трибунах присутствовала еще одна группа людей. На противоположном конце арены расположилась небольшая делегация под скромным синим вымпелом Европейского союза. Четко их мне отсюда не видно, но скорее всего немцы – форма у всех серая, знакомого оттенка фельдграу. Европейцев не больше десятка – наверное, здесь как наблюдатели, и в отличие от более-менее освоившихся в этом мире британцев пока просто изучают обстановку.

Ни русских географов, ни атлантов не видно. Или не столь велико представительство и тех и других в этой части Инферно, или в Базаар еще не прибыли – все же долгая ночь только начинается. Или, что вполне возможно, между людьми действует негласный пакт о ненападении. Все же арена – это место, где выбирают себе противников, а люди в Иномирье пока друг с другом не враждуют, действуя негласным единым фронтом против разрозненных местных противников. Которые, по своему открытому мировоззрению, об этом пока даже и не подозревает.

Закончив осматривать соотечественников, обратил внимание на остальных существ. Одна группа представляла собой небольшую делегацию демонов-инферналов, отдаленно напомнивших мне облик крылатого лорда-повелителя демонического пламени. Остальные четыре группы на арене были из бурбонов.

Разные племена, определенно. Отличаются друг от друга одеждой, оттенками смуглой кожи, цветом костяных гребней. Вместо флагов на шестах у каждой группы были установлены… я даже не знаю, как это назвать. Больше всего походило на сигнумы армии Древнего Рима: на каждом древке крестообразная перекладина, к которой как основной знак крепился большой и выбеленный череп хищного существа. Увенчанный другими, более мелкими украшениями из костей, свисающими с перекладины фигурными гирляндами.

Подобную гирлянду – у ближайшей группы, я рассмотрел пристально и внимательно. И увиденное мне совсем не понравилось. Потому что кроме костей, с поперечной перекладины свисали еще и маски, как в древнегреческом театре. Только вот сделаны они были грубовато – из выдубленной кожи, и выглядели так, как будто снимали эти маски с живых существ. Сразу три в длинной гирлянде масок, кстати, сильно походили на человеческие.

Среди группы бурбонов под страшной гирляндой я впервые заметил и несколько женских особей. Причем от мужчин бурбонов они разительно отличалась. Как день и ночь – если гуманоидные мужчины-воины бурбонов, со своими клыками и костяными гребнями были образцом устрашения, то их женщины… в принципе, тоже поражали страшной красотой.

Причем поражали в прямом смысле, не иносказательно: фигуры и лица смуглых женщин расы бурбонов, увиденных мною, соответствовали большинству общепринятых стандартов людской красоты. Кроме, разве что, желтых глаз хищников и явно недекоративно-острых ногтей. Коротких когтей даже скорее. Ярко смотрелась и подчеркнутая частичной наготой сексуальность – как и мужчины, женщины бурбонов носили одежду лишь ниже пояса, сверху в наличии только ремни перевязей перехлестом через центр груди.

Искусственно созданная раса, причем разделенная на касты, каждой из которых присуща своя внешность – подумал я, наблюдая за одной из красоток. Практически сразу отводя при этом взгляд – она как раз почувствовала мое внимание и обернулась. Встречаться взглядом с самкой бурбонов я не захотел – кто знает, каковы будут последствия. Может это сочтут невиданной дерзостью и меня на дуэль ее кавалер сразу вызовет.

Вызова на дуэль от бурбонов я, кстати, совершенно не боялся. Просто не хотел привлекать внимания – тем более Николаев попросил вести себя потише, не как в Хургаде.

Как предполагаемые враги же костяные мутанты не впечатляли. Встречался с ними уже два раза, и оба раза в бою. Причем бурбоны не стали для меня сложными противниками даже несмотря на то, что я изначально находился в невыгодной ситуации. И в усадьбе Юсуповых-Штейнберг, и на арене куда нас заманил фон Колер, на стороне костяных мутантов были и внезапность, и численное большинство. Причем оба раза я был даже без доспеха и оружия. В первом случае серьезной проблемой стала лишь немалая численность нападавших, во втором – лорд-повелитель демонического пламени.

От которого, кстати, мне досталась и частичка восприятия расы бурбонов. И восприятие демона оказалось словно разбужено передачей мыслей от Мархосиаса; анализируя свои мысли, я понял, что для инферналов костяные мутанты были… наверное, существами с низшей ступеньки пищевой пирамиды. Требующими осторожности и внимания, но не воспринимаемые за равных противников – как волки для хорошо вооруженного пастуха, охраняющего овечью отару.

Еще раз осмотревшись вокруг, по-прежнему не выходя из тени и стараясь отмечать все детали о присутствующих, я принялся наблюдать за ходом поединков. Никто никуда особо не торопился, действо проходило без особой спешки. Как раз сейчас несколько замотанных в балахоны рабов заканчивали убирать останки проигравшего бурбона. И когда труп неудачливого участника унесли, передав его группе одноплеменников, ожидающих за узкими воротами выхода с площадки, на арену с парапета спрыгнул очередной претендент. Вышел он из близкой ко мне группы бурбонов под стягом с кожаными масками.

Прокричав что-то на резком и лающем языке, мутант остановился в центре арены, выжидая. При этом я заметил, как Саманта переговаривается о чем-то с наставником. Который, судя по движению руки, выходить на арену ей запретил. Вряд ли счел соперника опасным, скорее не счел его полезным – оценил я кандидата в центре площадки. А на вызов смелого бурбона, кстати, уже ответил мутант из дальней группы, расположившейся на другом конце арены.

Поединок начался после третьего удара гонга. Один из служителей арены держал в руке небольшой молот, и размеренно размахиваясь, один за другим нанес три удара через равные промежутки времени. Вполне умно и удобно, отметил я – есть возможность подготовиться и собраться с мыслями к началу схватки, представляя оставшееся до начала поединка время.

Пока бурбоны кромсали друг друга, я отстраненно наблюдал за смертельной дуэлью, положив голову на загривок Мархосиаса. Демон снова по запросу передавал мне мыслеобразы, рассказывая о сформировавшимся за века формате проведения поединков.

Каждая группа, заявившаяся к участию под собственным вымпелом, имела право отвечать на вызовы. Но с ограничением – отвечать лишь столько раз, сколько вызовов было брошено этой самой группой. И еще появление на арене под своим стягом, по неписанным правилам, обязывало к участию хотя бы в одном поединке. Практика постоять и посмотреть здесь очень сильно не приветствовалось.

И в связи с этим знанием я теперь даже догадываюсь, зачем именно на другом конце трибун присутствует делегация Европейского союза, судя по форме – из немцев. Опять информация приобретает объем и форму в контексте. Немцы и британцы совместно управляют протекторатом Танганьика, с которым граничит Родезия. И если немцы и британцы смогли договориться в нашем мире, то здесь думаю тем более препятствий ко временном союзу нет.

Предполагаю, что сразу две делегации людей здесь для того, чтобы свести к минимуму риск для своих ценных кандидатов на возвышение. Ведь если заранее согласовать, можно сделать так, чтобы дуэли проходили с подставными лицами, если подходящего кандидата из иномирцев, которого согласует навигатор, не найдется.

Конечно, цена подобного – человеческая жизнь, может быть даже и не одна. Но этот товар везде ходовой. Я до сих пор периодически вспоминаю Сергея Готфрида, который по каким-то причинам решил (может и несамостоятельно) отдать свою жизнь для создания моего слепка души. Да и кроме кандидатов на заклание, как последнего средства, в составе людских делегаций могут быть и просто авантюристы, готовые рискнуть жизнью без знания противника, бросая слепой вызов.

Британская принцесса – потенциально одна из сильнейших одержимых в мире, совсем не та фигура, чтобы ей огульно рисковать жизнью. Именно поэтому специально обученные люди готовы в нужный момент бросить вызов, чтобы рискнуть своей жизнью, обеспечив принцессе право на поединок за обладание чужим слепком души. Саманта же, по умолчанию обладая таким правом, вместе с навигатором и мастером наставником выбирает себе удобного соперника из иномирцев. Того, победить которого ей по силам, без игры в лотерею с неясным шансом выигрыша.

И если в соседней делегации я увижу высокородного или способного одержимого, значит моя догадка определенно верна. Или даже не одержимого – может быть одаренные слепки души и знаний также собирают.

Обо всем этом я размышлял, наблюдая за поединком бурбонов, который без особых затей колотили друг друга костяными мечами. Один из них был уже ранен, но на ногах пока держался. Второй, не желая рисковать, держал дистанцию и все чаще отступал, дожидаясь пока противник выдохнется и ослабеет от потери крови.

Правил в поединках не было – дозволено все, кроме стороннего магического усиления. Именно поэтому мои доспехи и не несли в себе ни капли стихийной силы – я ведь попал сюда инкогнито, под видом курсанта родезийской пехотной школы. Которые сейчас все дружно перестали смотреть за ходом поединка и устремили взоры на трибуны напротив. Туда, где появилась достойная внимания процессия.

Группа новых кандидатов на участие в боях была небольшой, в пару десятков бурбонов. Но по сравнению с остальными присутствующими делегациями костяных мутантов эти выглядели весьма внушительно. Как группа матерых волков среди более многочисленной, но разрозненной стаи дворовых собак.

Выделялось у новоприбывших по сравнению с остальными многое – уверенность, повадки, показательное высокомерие. И внешних отличий от других бурбонов также достаточно: более высокие костяные гребни на предплечьях, богатая экипировка – сапоги искусной выделки, как и кожаные, усиленные красными вставками штаны. Кроме того, у многих воинов видны едва светящиеся алым татуировки полос на лице и шее, а на левой стороне груди у большинства выделяется горящий багровым отсветом отпечаток ладони.

Магия Крови. Это одно из племен бурбонов, освоивших магию Крови – понял я. Причем вместе с пониманием в этот момент колыхнулось эхом воспоминаний от убитого мною лорда-повелителя. Которое неожиданно вызвало у меня самого вспышку брезгливой неприязни, смешанной с густой злобы. Усилием воли я сбросил с себя эти чужие эмоции, как паутину с лица снял.

Но понимание осталось. Для демонов-инферналов освоившие Магию Крови бурбоны являлись если не равным противников, то очень серьезным раздражителем. Причем раздражителем-выскочкой – как если бы охраняющие отару собаки вдруг заявили пастуху о своих нерушимых правах и затребовали бы список привилегий на правах равного партнера.

Избавившись от эмоций лорда-повелителя, я вновь присмотрелся к прибывшей группе, мельком заметив среди них несколько клыкастых красоток. Они также выделялись – на фоне замеченных мною ранее женщин-бурбонов. Но даже такие яркие хищной красотой создания не смогли надолго привлечь внимание. Потому что прибывшие в поводу за собой вывели на трибуны пленников.

Семеро людей. Четверо мужчин, три женщины. Все сильно избиты, явно дезориентированы и полностью обнажены. На каждом живой ошейник – наделенная силой змеящаяся плетка, перехватывающая шею каждого пленника.

У одной женщины и трех мужчин видны следы установки имплантов – характерные металлические полосы на руках, под личный терминал, и аналогичные следы установки аугментаций на спине и ногах. Остальные чистые, возможно одаренные. Этот точно – заметил я у одного пленника вместо глаз кровавые провалы. Простой и грубый, но весьма действенный способ разомкнуть энергетические каналы.

Осматривал я пленников-людей отнюдь не бесстрастно, но все же с некоторой долей философского спокойствия. Еще со времен Ночи печали известно, что приключения по освоению новых земель могут закончиться для путешественников купцов и авантюристов весьма печально.

Вот только как бы это не оказалось первым актом – подумал я, буквально кожей почувствовав напряжение среди едва заметно заволновавшихся черных стрелков. Напряжение ожидания схватки, я бы даже сказал. Потому что, судя по эху эмоций, родезийцам пленники совсем не чужие.

Впереди определенно маячат проблемы. И если начнется веселье, мне лучше в этот момент не находится в стороне и одиночестве, лучше быть поближе к общей группе – решил я. Как потом оказалось, это была далеко не самая лучшая моя мысль за сегодня.

Но пока не подозревая об этом, я уже вышел из тени колонны и быстро спустился вниз, к общей группе родезийцев. И черные стрелки, и соратники Саманты по команде мое появление заметили, но внимания обратили немного. Все же взоры их в основном устремлены на кровавых бурбонов и приведенных ими пленников.

Напряженная словно натянутая струна Саманта, когда я подошел, едва взглянула на меня и кивком поприветствовала. После чего вновь обернулась к сэру Галлахеру.

– …мы можем что-нибудь сделать? – закончила она фразу.

Весь вид родезийской принцессы, как и аура ее эмоционального фона, говорили о состоянии крайнего напряжении. Причем явно ее волновала не только судьба пленников. Саманта даже – я хорошо чувствовал, была на грани отчаяния. Почему, я догадывался – и мои догадки подтвердил ее мастер-наставник, отвечая.

– Есть три варианта, – также бросил на меня взгляд из-под капюшона сэр Галлахер. – Мы не реагируем, мы убиваем бурбонов и освобождаем пленников, мы убиваем бурбонов если они на нас нападают.

Ну, ничего нового я не услышал – все примерно также, как и подумал, на основе переданных мне Мархосиасом знаний.

Последний вариант откровенно нереальный – нарушить коллективное право силы можно только вынужденно, или будучи круглым идиотом. Вряд ли бурбоны таковы. Первые же два варианта несли за собой огромный ущерб – в первом случае репутационный, во втором материальный.

Нарушенный коллективный пакт сильных отменял все правила в отношении нарушителя. И едва это случится, все, кто в Инферно сейчас под черно-зеленым флагом, сразу окажутся в роли дичи для загонщиков. Опасной, но все же дичи.

Как и я, Саманта все это более чем прекрасно понимала. Думаю, она хотела что-то другое услышать от своего наставника и навигатора, но ее ожидания не оправдались. С каменным лицом принцесса смотрела на группу кровавых мутантов на трибунах напротив.

Устрашающие твари уже устроились на скамьях, и установили жезл с костяным знаком племени, подтверждая свое намерение участия в поединках. Череп неведомого клыкастого животного, в отличие от других групп бурбонов, у этих был не просто выбелен, а украшен багровыми полосами.

Когда кровавые бурбоны обустроились на трибунах, стало заметно, что все их внимание приковано именно к родезийцам. Почему, мне неизвестно – наверняка что-то личное. Ведь что-то же побудило кровавых тварей напасть на людской форпост или отряд. Британский форпост или отряд, вернее.

Несмотря на продолжающийся в чаше арены поединок, все внимание остальных зрителей, не только новоприбывших бурбонов, обратилось к родезийцам. И немногочисленные демоны-инферналы, и остальные группы бурбонов разглядывали делегацию под черно-зеленым знаменем. Всем было совершенно ясно – прибывшие кровавые бурбоны откровенно бросают вызов людям.

Бронзовая кожа лихорадочно размышляющей Саманты даже посветлела – была бы она не такой смуглой, сейчас вовсе побледнела бы как мел, думаю. Неудивительно – выбор перед принцессой сложный. Ей сейчас предстоит принять решение, и хороших вариантов определенно нет.