Текст книги "Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину? "

Автор книги: Сергей Веревкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

Показания взятых в плен партизан? Неутомимый А. Окороков объявит все это следствием невыносимых пыток, которым подвергли героев-партизан подлецы-каратели. В результате чего герои-партизаны занялись самооговором, да и то скорее всего находясь уже в бредовом состоянии.

Фотографии партизан, убивающих и глумящихся над своими жертвами, сделанные ими во время казни и истязаний, а потом заботливо разбросанные ими же для скептичного исследователя из далекого будущего А. Окорокова? Так он все равно им не поверит и скажет: это все те же хитровы– верченные «бойцы 2-го стрелкового батальона» фотомонтажа наделали, чтобы через 65 лет А Окорокова запутать.

Наконец, «онлайн» видеорепортаж с места казни? Ну так даже если и представить, что в те времена такое могло быть (телепортированное из будущего, как в фильме – советской агитке «Мы из будущего»), то в этом случае А Окороков завопит: это монтаж и постановочные сцены.

...Трупы, найденные в окрестностях лагеря партизан, их логова, могли там появиться только в результате тех или иных действий самих партизан.

Точно так же, как и обглоданные кости овец и прочей живности, разбросанные возле берлоги медведя цпи волчьей норы, могут появиться здесь только в результате жизнедеятельности медведя или волков.

Так вот, обглоданные кости домашнего скота вокруг берлоги – это результат жизнедеятельности медведя.

А замученные, истерзанные и оскверненные трупы людей, обильно разбросанные вокруг логова – это результат жизнедеятельности обитателей этого логова.

Утверждение же А. Окорокова относительно того, что это могли сделать сами «бойцы 2-го стрелкового батальона>, восходит к традициям аж самого Гоголя, его бессмертной пьесы «Ревизор». Помните унтер– офицерскую вдову, которая сама себя высекла?

Это утверждение А Окорокова имеет под собой еще и солидную основу в виде подобных же утверждений, касавшихся тысяч и тысяч жертв кбммунистов в Каты– ни, обнаруженных немцами в 1943 г.

И может оно с какой-то попыткой серьезности рассматриваться только с позиций сегодняшнего дня. Что вот, мол, натворили «бойцы 2-го стрелкового батальона» эти зверства, а потом вдруг спохватились: через 65 лет, в далеком будущем, писатель А. Окороков станет книжку писать о наших зверствах и дьявольской хитрости – а фактов у него не будет. Надо помочь А. Окоро– кову и подбросить ему фактов. Поэтому давайте еще и акт специальный составим – а то нам не поверят, что это все на самом деле сделано руками человеческими.

Причем сам А. Окороков хорошо понимает, какую он чушь только что написал. Потому как он тут же пишет: «Кто бы ни совершил это зверство (если оно вообще было совершено)»»

Каков стиль, а?!

То есть вроде бы он и согласен, что это зверство «бойцы 2-го стрелкового батальона>, конечно же, не совершали. И тут же оговаривается, пишет: «.„(если оно вообще было совершено)». Тогда что же получается? Пресловутые «бойцы 2-го стрелкового батальона»9 найдя в лесу пустой партизанский лагерь, откуда только Что ушли партизаны, оставив «бойцов 2-го стрелкового батальона» «с носом» и найдя там только пустые банки да обглоданные кости отобранных у колхозников коров, со злости решили им напакостить. И написали акт, что кости этих коров – вовсе и не кости коров, а жертвы партизан?

Так, что ли?

Получается, А. Окороков тут же дезавуирует свои же собственные утвержден™, одновременно, опять-таки, сваливая в кучу правых и виноватых. Ну, совершили эти зверства партизаны, совершили. А может – и не партизаны, да и вообще – совершили, не совершили, не это главное. Черт с ними, умученными, не в них дело. А дело в том, по А Окорокову, что информация об этом зверстве «„направлена на

а)создание негативного эмоционального фона вокруг партизанского движения в целом;

б)формирование ненависти непосредственно к местным партизанам».

По А Окорокову, получается – самое мерзкое в вышеприведенном в газете «Голос Народа» факте чудовищного зверства партизан не в самом этом чудовищном зверстве. Чудовищное зверство, по А Окорокову, так, пустяки, мелочь, на которой и внимание-то заострять вовсе не надо. А самое мерзкое – то, что локотьчане составили акт, заактировали это зверство, сообщили о нем во всеуслышание в газете. И, таким образом, создали «негативный эмоциональный фон вокруг партизанского движения в целом». Сформировали у местного населен™, подонки проклятые, пособники немецко-фашистских оккупантов, «...ненависть непосредственно к местным партизанам».

То есть, если следовать замысловатой (впрочем, у всех соловушек красноперых логика крайне замысловатая, совершенно не поддающаяся какому-либо пониманию и вразумительному осознанию любым нормальным цивилизованным человеком) логике А. Окорокова, получается следующее:

Первое. Партизаны должны или имеют полное право совершенно безнаказанно и без какого-либо осужден™ их зверств со стороны творить немыслимые зверства, отрубать у живых людей «„.топором ноги, половой член и голову в области лба».

Второе. А локотьчане, их эвентуальные жертвы, должны об этом умалчивать, покорно ожидая своей очереди, чтобы уже им отрубили «„топором ноги, половой член и голову в области лба».

Третье. И не дай бог кому-нибудь сказать что-то об этом вслух. Ведь ненароком возьмут да вдруг и возбудят в населении «негативный эмоциональный фон вокруг партизанского движения в целом». Да еще и при этом, чем черт не шутит, сформируют у местного населения, негодяи этакие, холуи и подстилки немецкие, «„ненависть непосредственно к местным партизанам».

Четвертое. В то время как, по А. Окорокову, вокруг партизанского движения, по отношению к самим партизанам, отрубающим простым локотьчанам «„топором ноги, половой член и голову в области лба», нужно Создавать только позитивный эмоциональный фон. И, соответственно, ни в коем случае не формировать ненависть. А наоборот, формировать к ним, местным партизанам, любовь да ласку. За все, что они вытворяют над мирными жителями Орловщины.

Далее А Окороков откровенно сетует, что локотьчане своими каверзными заметками, подобно приведенной им выше, добивались все-таки, сукины дети, такого ненавистного ему отношения к партизанам со стороны местного населения и его властей. Он приводит еще одну заметку из газеты «Голос Народа», также почерпнутую им в книге И. Ермолова и С. Дробязко «Антипартизанская республика», уже цитировавшейся здесь. Заметка называется «Ответ на террор партизан». «За последние недели партизаны усилили свою террористическую «деятельность»: они захватывают работников новой власти и бойцов Народной Армии, отрубают своим жертвам руки и ноги, выкалывают глаза.

В связи с этим 6 февраля 1943 года руководство Локотского окружного самоуправления переслало руководству партизанскими отрядами ультиматум, в котором предупреждало:

«С сего дня за каждого замученного бойца, старосту и более ответственных работников – расстреливать заложников из расчета за каждого бойца, старосту – 20 партизан заложников; за каждого командира и ответработника – 50 партизан заложников.

Но, несмотря на это предупреждение, партизаны продолжают свой террор: так, например, один из агентов партизан 18 февраля произвел покушение на заместителя Обер-бургомистра Округа СВ. Мосина и тяжело ранил ехавшего с ним механика Свинцова.

В ответ на это покушение расстреляно 40 заложников-партизан».

...И еще одну важную вещь можно почерпнуть из вышеприведенного отрывка книги А. Окорокова. Размышляя по поводу процитированной им заметки о зверстве партизан и всеми своими могучими (в советском понимании этого смысла) интеллектуальными силами стараясь этот факт если и не опровергнуть полностью, так хотя бы всячески расшатать его достоверность всякого рода искусственными натяжками, измышлениями и псевдоисторическими умозаключениями, А. Окороков вдруг проговаривается. Причем, скорее всего, сам того совершенно не замечая. Вот она – его очень важная для нас с Вами, уважаемый читатель, проговор– ка, выделенная мною в вышеприведенном отрывке труда А. Окорокова: «Можно представить, какую реакцию вызвало это сообщение (и многие другие, аналогичные) среди местного населения (выделено. – СВ)».

Фраза эта говорит об очень многом. И, кроме всего прочего, о том, что:

Во-первых, таких случаев было не один, два, три или четыре. Таких случаев было очень много! Очень много – это не мои слова, не человека, которому соловушки красноперые все время пытались и пытаются прилепить разные позорные, с их точки зрения, клейма. Помимо антисоветчика, что совершенно справедливо, еще и фашиста, что никоим образом не соответствует действительности. Так вот, эти слова «(и многие другие, аналогичные)», повторяю еще раз для самых непонятливых, – не мои, а самого А. Окорокова. А он явно знает, о чем говорит и пишет!

Во-вторых, сама сухость и лишенное какой-либо эмоциональной окраски и моральной оценки озвучивание его устами этого жутковатого факта: «зверств партизанских над мирными жителями было очень много» – придает всему этому особенную зло– вещность. И возможность для делания далеко идущих предположений и ужасающих выводов.

Например, о том, что подобные нечеловеческие зверства, зверства, для фиксирования которых ошарашенным и ошеломленным простым локотьчанам понадобилось создавать целую специальную комиссию, и составлять специальные акты, а то люди другие просто не поверят на слово, это не какое-то сверхъестественное исключение. Как, наверное, на первых порах предполагали сами локотьчане, создавая подобную специальную комиссию и составляя специальные акты. А всего лишь обыденная, даже, наверное, довольно– таки скучноватая для творящих зверства практика коммунизма. Так сказать – практикующий коммунизм в действии.

Или практический коммунизм, как он есть в реальной жизни. И возмущают здесь А Окорокова не количество фактов зверств партизан по отношению к мирным локотьчанам, не совсем активно стремящимся, по мнению партизан, стать советскими патриотами и народными мстителями. И не само наличие таких фактов.

А всего лишь то, что обнародование локотьчанами в своей печати таких фактов негативно влияет на оценку партизан и партизанского движения в глазах простого населения Локотыцины.

...Ну как – хватит примеров, «товарищи» советские и постсоветские историки?

Глава 18

ЛЕТНЕ-ОСЕННИЕ БОИ РОНА В 1942 ГОДУ

...Руководитель партизан Зоны Брянского леса Дмитрий Васильевич Емлютин после разгрома Кокоревско– го партизанского отряда, разбитого в Шемякино и Тарасовке, решил взять реванш за это поражение.

Все те немалые партизанские силы, что принимали участие в нападении и захвате сел Тарасовка и Шемякино, – теперь уже остатки Кокоревского отряда, Ал-

туховский и Шешуевский отряды, мощный и многочисленный Вздружненский отряд, «нарастивший мяско» в своем глухом углу, Крапивненский отряд – были объединены во временное партизанское соединение. Но главную силу советских патриотов составляли здесь не эти 5 принимавших участие в боях за Тарасовку и Шемякино и уже порядком потрепанных партизанских отрядов. Не эти, превышавшие в общей слож-

ности более 1000 человек, но все-таки малобоеспособ– ные и разношерстные отряды народных мстителей. Главную силу этого соединения составлял насчитывавший несколько сотен «спецов» спецотряд НКВД «Родима», основное ядро которого составляли заброшенные с «Большой земли» профессионалы-диверсанты. Именно они цементировали собранные «с бору по сосенке» отряды народных мстителей, придавали им особенную силу и сплоченность, повышали их боевой дух.

Именно они и заправляли всей операцией.

Емлютин стянул все эти силы в район деревень Глинное – Коломино. Последняя деревня, Коломино, находилась на узловом месте – пересечении пяти лесных дорог между собой в районе переправы и моста через лесную реку Каламина, дорог: Глинное – Кокоревка, Алтухово – Красный Пахарь (бывшее Княжи) – Гуры и Красный Пахарь (Княжи) – Кирпичное – Коломино.

Деревня пережила войну Мировую, но не пережила 2-ю Гражданскую и была полностью уничтожена уже в период 1946—1948 гг. Теперь от нее не осталось даже урочища. Только лишь перекрестье лесных грунтовых дорог да мост через лесную речку Коломина.

А тогда это был крупный населенный пункт. Количество дорог, сходящихся в этом месте, впечатляет и по сию пору. Из района деревень Глинное – Коломино можно было оперировать сразу в нескольких направлениях, где концентрировались войска Народной Армии Русского государственного образования Особого Локотьского Уезда. Как против северной базы села Алтухово и расположенной рядом на северном берегу реки Крапивна деревне Шешуево (само Алтухово располагалось на южном берегу реки Крапивна). Так и против южной базы села Кокоревка, куда выдвинулись из Тарасовки и Шемякино силы сводного отряда Народной Армии во главе о самим Б. Каминским.

Дмитрий Емлютин, командовавший «партизанами» из спецотряда НКЩ «Родина» и партизанами из согнанных сюда Алтуховского, Шешуевского, Кокоревско– го, Вздружненского, Крапивнянского партизанских отрядов, так и решил.

. Он решил нанести сразу несколько комбинированных ударов по народоармейцам. Один удар по «северной базе» – селу Алтухово и деревне Шешуево. Второй удар по «южной базе» – селу Кокоревка. И наконец, третий и главный удар должен был нанести по деревне Красный Пахарь (Княжи) спецотряд НКВД «Родина». Деревня Красный Пахарь (Княжи), расположенная примерно на полпути между Кокоревкой и Ал тухово, в сложившихся условиях приобретала важное оперативно– тактическое значение. Здесь сходились сразу несколько дорог: Коломино – Кирпичное – Алтухово, Алтухово – Кокоревка и «северная» дорога Коломино – Красный Пахарь (Княжи) – Алтухово. В случае захвата этой деревни открывалась возможность нанесения флангового удара по выдвинувшимся и изготовившимся для дальнейшего наступления частям Народной Армии, как с севера по Кокоревке, так и с юго-запада по Алтухово. В свою очередь, потеря деревни Красный Пахарь (Княжи) лишала Народную Армию возможности нанести удар по деревням Кирпичное и Коломино в тыл наступающей на Кокоревку группировки партизан.

Так неожиданно небольшая лесная деревенька Красный Пахарь (Княжи) в начале лета 1942 г. приобрела значение важного центра и узла коммуникаций. Узла, владение которым представляло собой залог успеха одной и неуспеха другой из противоборствующих сторон в проведении важной войсковой операции, имевшей большое стратегическое значение.

Как для молодой, находящейся, по большому счету, еще в стадии становления и только набирающей силы и опыт Народной Армии.

Так и для крепнущих, развивающихся, разворачивающихся, растущих численно и качественно многочисленных отрядов народных мстителей, советских патриотов.

Операции, результат которой должен был немедленно в ту или иную сторону сказаться на судьбе всего Брянского леса на долгие несколько месяцев, а то и годы.

...Кстати, деревня Красный Пахарь (Княжи), так же как и деревня Коломино, не дожила до сегодняшних дней, оставшись только в памяти людей, переживших войну первую, с 1941 по 1943 г., да войну вторую, с 1943 по 1951 г.

А еще на карте. И то только лишь в виде урочища Красный Пахарь, в котором так и сходятся узлом пять проселочных дорог, одна из которых и вовсе превратилась в лесную. Да еще деревня эта осталась на пожелтевших листках военных документов тех времен... Отчаянных партизанских сводок и отчетов, написанных прыгающим почерком обслюнявленным «химическим» карадашом... Немецких бесстрастных документов, написанных сухим канцелярским языком... Живых народоармейских отчетов, торопливо и коряво начерканных плохо отточенными карандашами на вырванных из детских школьных тетрадок листках «в клеточку» и «в линеечку»... Зловещих эмгэбистских отчетов и докладов, напечатанных на трофейных «Ундервудах» да «Олимпиях»...

...Перегруппировав и сконцентрировав свои силы, подтянув подкрепления, Сталинские коммандосы, советские патриоты перешли в контрнаступление. Ал– туховский и Шешуевский партизанские отряды, сосредоточенные в Глинном, пошли на штурм своих родных мест – села Алтухово и деревни Шешуево. Основная же группировка советских патриотов, расположенная в деревне Коломино, Вздружненский и Крапивнянский партизанские отряды, спецотряд НКВД «Родина» и уже порядком потрепанный несколько ранее Кокоревский партизанский отряд прямиком пошли штурмом на Кокоревку.

При этом Крапивнянский партизанский отряд шел по проселку левым берегом реки Коломина. Он должен был атаковать и захватить выдвинутую на два километра на, запад от Кокоревки деревеньку Стеклянное. Деревенька эта надежно прикрывала подходы к Коко– ревке с запада – из глубины Брянского леса. Вздружненский партизанский отряд, спецотряд НКВД «Родина» и остатки Кокоревского партизанского отряда пошли правым берегом Коломины по проселку на деревню Кирпичное. Там они разделились: Вздружненский партизанский отряд пошел на юг, по проселку, ведущему прямиком к Кокоревке. А спецотряд НКВД «Родина» вместе с остатками Кокоревского партизанского отряда пошел на восток, чтобы, пройдя по этому проселку, атаковать с юго-запада деревню Красный Пахарь (Княжи). Ранее, еще в деревне Коломино, «родин– цы» разделились, и из спецотряда была выделена ударная группа Сталинских коммандосов. Она отделилась от основных сил и пошла «северной» дорогой, огибавшей с севера болото Кирпичное. По этой дороге ударная группа подходила к деревне Красный Пахарь (Княжи) с северо-запада.

План был прост, но надежен. Южная группа партизан связывает в Стеклянном боем передовые силы изменников родины. Затем мощным ударом с севера, от Кирпичного (для этой цели как раз предназначался мощный многочисленный Вздружненский партизанский отряд), атакует центр и западные окраины Коко– ревки. Этим самым она отсекает отряд в Стеклянном от основных сил предателей. И спокойно занимается уничтожением окруженных в Стеклянном, выстроив против основных сил фронт на восток в центре Коко– ревки.

Северная группа партизан, атакуя по шоссе с северо-запада, старается захватить северо-западную часть села Алтухово – деревню Крапивна, уже давно ставшую частью разросшегося села. Это ею делается с тем, чтобы можно было выйти на проселок, ведущий на север, к деревне Осиновый Мост. Там, совершив частью сил, Шешуевским партизанским отрядом, глубокий обход с севера, неожиданно ударить вдоль реки Речицы на деревню Шешуево с севера.

Тем временем ударная часть партизанского соединения, спецотряд НКВД «Родина» с остатками Кокоревского партизанского отряда,^атакует деревню Красный Пахарь (Княжи) с юго-запада. И тем самым связывает поганых фашистских прихвостней, пособников немецко-фашистских оккупантов упорным боем. Наконец, ударная группа «родинцев», выйдя «северной» дорогой в тыл к предателям родины, в обход болота Кирпичное, ударом с северо-запада ставит «крест» на этой группировке прихвостней.

После уничтожения «краснопахаревской» группировки войск прихвостней часть спецотряда НКВД «Родина» вместе с остатками Кокоревского партизанского отряда атакует с севера Кокоревку. При этом нанося тем самым удар в правый фланг и ближайший тыл «Ко– коревской» группировке предателей родины. И совместными силами с Вздружненским и Крапивнянским партизанскими отрядами уничтожает этих шкурников и трусов. А основная часть спецотряда НКВД «Родина» наносит такой же уничтожающий удар по тылам и левому флангу Алтуховской группировки изменников родины. После чего обе группировки партизан по сходящимся направлениям наносят мощный концентрический удар по селу Красный Колодец. Селу, прикрывающему подходы с запада к самому Локотю и отстоящему от него всего в 4 километрах.

Ну, а дальше – Локоть!

План был хорош, осталось только его исполнить. Сил для его претворения в жизнь было более чем достаточно. Помимо автоматического оружия, партизаны располагали для этого артиллерией, имели противотанковые пушки (знаменитые «сорокапятки»!), полковые артиллерийские орудия калибром 76 мм, более десятка ротных и батальонных минометов, более десятка одних только станковых пулеметов «Максим», несколько десятков ручных пулеметбв. И огромное количество •боеприпасов, которое везли на десятках подвод!

...Но с самого начала наступление «не пошло», «не заладилось».

При этом больший успех имела Южная группа партизан. Крапивнянцы, пользуясь подавляющим превосходством в людях и оружии, используя пушку, два миномета и большое количество пулеметов, атаковав Стеклянное, быстро выбили защитников деревеньки на правый берег реки Коломина, за пруд.

Тем временем вздружненцы, атаковав Кокоревку с севера, не дали возможности перебросить подкрепления в Стеклянное. Одновременно они связали боем основные силы находившегося здесь отряда РОНА Сначала на северной окраине села, где защитники Ко– коревки безуспешно пытались удержать в своих руках холм, мимо которого проходит дорога на Кокоревку с севера и который господствует над всей западной и северо-западной частью села. А затем, когда этого все-таки сделать не удалось и они были выбиты с холма, то на улицах села Кокоревка. Бой постепенно начал медленно смещаться к востоку. При этом с каждой минутой боя, с каждым шагом партизан на восток положение блокированных на берегах реки Коломина и пруда защитников Стеклянного ухудшалось все более и более. Они не могли даже отступить в село, так как от Стеклянного к Кокоревке тянулось большое «колхозное» поле. Отступление по рыхлой, только что вспаханной пашне, в условиях действительного огня с левого берега реки и из-за пруда – в тыл и с северных окраин села, где уже в это время были партизаны, – в лоб, сделали бы такую попытку просто самоубийственной.

У Северной группы партизан дела обстояли хуже. Единственное направление, с которого группа могла атаковать, это было довольно-таки узкое пространство между реками Железная и Крапивна. Которые, сделав у села Алтухово причудливый изгиб, далее, почти 5 километров, текут практически параллельно друг другу, на расстоянии примерно 1,5—2 километра друг от друга. Обе речки имеют низкие, болотистые, топкие берега, как и вся местность к югу от реки Железной и к северу от реки Крапивны.

Кстати, была еще одна особенность всей местности, на которой разворачивалась эта войсковая операция. Она заключалась в том, что все леса, окружавшие (и окружающие до сих пор эти места) вышеперечисленные села, имели и имеют до сих пор крайне неудобный для оперирования в них заболоченный характер местности. Они пронизаны массой ручейков, бочажин, низких, вязких мест, и продираться через них, тем более имея при себе артиллерию, минометы, подводы с боеприпасами, – почти невозможно. Поэтому обе стороны были вынуждены пользоваться в основном проселочными дорогами, благо их здесь было предостаточно.

В силу этого факта Северная группа партизан вынуждена была наступать на Алтухово только по грейдеру. Который идет строго посредине этого межречного пространства, образованного причудливым течением рек Железной и Крапивны. Даже в пределах этого пространства возможность маневра исключалась, так как и эта междуречная местность была заболоченной. Так что даже перейти на проселочную дорогу, ведущую с севера, от Салтановки, на Алтухово, было также почти невозможно – только отдельным пешим группам. Но и эта слабая возможность маневра сводилась на нет тем, что при въезде в Алтухово (Крапивну) с запада, сразу за окраиной, возвышается довольно-таки крупный холм. Который, с одной стороны, совершенно закрывает собой всю западную часть села. А с другой стороны, господствует над обеими дорогами в Алтухово. Одна из которых, от Салтановки, обтекает его с севера, а другая, щебенка, – с юга.

Так что, даже наступая двумя колоннами, партизаны были вынуждены наступать прямо в лоб на укрепленный холм, где народоармейцы еще ранее оборудовали укрепленные позиции – вырыли окопы и пулеметные гнезда.

Так у них все и получилось. Атака на село Алтухово свелась к кровопролитным штурмам обеихми колоннами холма, ставшего на это время своеобразным «ключом» к Алтухово. Десятки трупов партизан, не считая раненых, усеяли подножие и склоны холма, прежде чем партизанам удалось-таки выбить с него поредевшие остатки бойцов Народной Армии.

После чего бой переместился в село и народоармейцы, под натиском партизан, отступили из Крапивны непосредственно в Алтухово.

Хуже всего, как ни странно, обстояли дела у ударной группы: спецотряда НКВД «Родина» и остатков Кокоревского партизанского отряда. Во-первых, в деревне Красный Пахарь (Княжи) «спецы» наткнулись неожиданно для себя на бронегруппу Народной Армии.

А во-вторых, с этой бронегруппой столкнулись на поле боя не пришедшие еще толком в себя после разгрома партизаны из Кокоревского партизанского отряда., которыми теперь командовал небезызвестный Кочур. Опять с той самой ненавистной и страшной для них бронегруппой, которая несколькими днями ранее положила конец основной части их отряда. «Кокорев– Цы», или теперь уже «кочуровцы», деморализованные произошедшим накануне разгромом своего отряда и гибелью командира и всего штаба, лишившиеся веры в себя, в свои собственные силы, сразу впали в панику и побежали. Остановить их не смогло ничего: ни пинки «спецов», ни выстрелы из «энкавэдэшных», «комиссарских» пистолетов в лицо – ничего. Они бежали с поля боя и увлекли этим бегством за собой и «спецов». Все было кончено, и кончено очень быстро. «Спецы» также побежали, бросив орудия, минометы, пулеметы, подводы с боеприпасами. Бегство стало общим. Когда же к деревне вышла ударная группа спецотряда «Родина», то ее удар принял на себя весь гарнизон деревни – вся бронегруппа. Разгром и уничтожение ударной группы «спецов» был в таких условиях только делом времени, и довольно небольшого времени. И этот разгром быстро стал делом свершившимся.

Тем временем уже в самом начале боя Б. Каминский, получив сообщения об атаках одновременно грех населенных пунктов, максимально отстоящих друг от друга на расстоянии до 15 километров, сразу же сообразил, что здесь «товарищи» начали самую настоящую «войсковую операцию». И своими силами, только народоармейцев, с ними не справиться. Он немедленно связался с командованием германских и венгерских войск, чьи охранные батальоны дислоцировались:

– венгры – в селе Холмечи в 9 километрах юго– восточнее Кокоревки;

– немцы – в крупном селе Погребы, отстоящем от Алтухово на 10 километров к востоку и находящемся на пересечении шоссе Брянск – Севск и Погребы – Вздружное.

И венгры, и немцы среагировали мгновенно. Венгры выбросили по шоссейке от Холмечей на Стеклянное две роты своего охранного батальона, усиленные двумя бронемашинами и минометным взводом. Немцы бросили по шоссе от села Погребы на Алтухово – также батальонную боевую группу, усиленную одним легким танком, двумя бронемашинами и минометным взводом.

С этой минуты «товарищи» были обречены.

Но они еще не знали об этом.

А дальше был разгром.

Часть бронегруппы Народной Армии ударила с юга по правому флангу партизан, атакующих Алтухово. Этим ударом она отбросила Алтуховский партизанский отряд назад на шоссейку, ведущую во Вздружное.

Щешуевский партизанский отряд был вынужден отступить через реку Крапивну на север, где после неудачной попытки закрепиться на Крапивненском кладбище был выбит из Крапивны подоспевшими немцами. Они гнали партизанский отряд до самой деревни Осиновый Мост, что располагалась почти в 4 километрах на север от северных окраин района Алтухово – Крапивны. Там их всех и добили. Безжалостно добили, окружив остатки в самой деревне. Партизаны бросались отчаянно то в одну, то в другую сторону, теряя каждый раз десятки человек в придорожных канавах, на огородах и в рощицах. А потохм всю деревню прочесали тщательно, вытаскивая по одному пытавшихся спастись, кто на чердаке, кто в погребе,, кто в стогу сена. Добивали стонущих раненых, брошенных партизанами в суматохе бегства из пылающей деревни, загоревшейся во время боя.

Деревня Осиновый Мост, как и большинство деревень в этой округе в глубине Брянского леса, не пережила 2-ю Гражданскую войну, и теперь здесь просто урочище Осиновый Мост. От деревни, как и от людей, ее населявших, осталось только название урочища на карте да едва заметные, заросшие уже высокими, вытянувшимися к небу деревьями развалины. Эти едва уже заметные памятники человеческой жестокости. Точнее, нечеловеческой жестокости тех, кто безжалостно уничтожил все эти тихие лесные деревни вместе с их обитателями.

Здесь еще сохранилась братская могила «советских патриотов, умученных немецко-фашистскими захватчиками». Это как раз те самые партизаны-емлютинцы, окончательно добитые народоармейцами в ходе разгрома партизан – после Тарасовки и Шемякино.

..Алтуховский партизанский отряд смог уйти, только бросив на поле боя в спешке своего панического бегства все тяжелое вооружение – орудия, пулеметы, минометы, подводы с боеприпасами. Алтуховцы быстро откатились аж за реку Навля. Но здесь, в 5 километрах к северо-западу от реки, на шоссейке, были настигнуты ополченцами и добиты. Полностью.

Вздружненский партизанский отряд после того, как вышедшие ему в тыл прдразделения бронегруппы ударили с севера от деревни Кирпичное, прекратил свое существование прямо здесь, на северных окраинах села Кокоревки.

Та же участь ожидала и Крапивнянский партизанский отряд. Добив защитников деревеньки Стеклянное, крапивнянцы выдвинулись и соединились было со вздружненцами. Но в это время, сбив партизанские заслоны на шоссейке Стеклянное – Холмечи, в тыл кра– пивнянцам ударили венгры из подоспевшего пехотного батальона, и практически весь Крапивнянский партизанский отряд полег на поле между деревнями Стеклянное и Кокоревка.

...Спастись удалось только «спецам» из отряда «Родина» да бежавшим вместе с ними не останавливаясь через деревню Коломино до деревни Глинное на северном, правом берегу реки Навля остаткам Кокоревского партизанского отряда. Здесь, в Глинном, «спецы» и кокоревцы пришли наконец-то в себя, перевели дух.

Согласно официальным и скрупулезным немецким данным, во время прошедших боев народоармейцами были захвачены следующие трофеи: 3 противотанковых 45-мм орудия, 2 орудия калибра 76 мм, 4 станковых пулемета «Максим», 6 ротных минометов, 2 батальонных миномета 86-мм имножесто боеприпасов к орудиям, минометам и стрелковому оружию. При этом, согласно тем же немецким данным, потери народоармейцев исчислялись всего только тремя убитыми, шестью ранеными и 2 танками и 1 бронемашинами – подбитыми.

...А оставшиеся в живых кокоревцы стали усиленно готовиться к новым боям с «фашистскими прихвостнями».