Текст книги "Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину? "

Автор книги: Сергей Веревкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

Как видно из приведенного отрывка, Свен Штеенберг, в отличие от «опера» из НКВД, считал Константина Воскобойника «человеком выдающегося ума и одаренным оратором». Он крайне высоко оценивал как личность Воскобойника, так и плоды его такой недолгой, но яркой и оставившей след на долгие годы деятельности. А ведь Штеенберг знал его совсем немного времени, какие-то два-три месяца, потому что уже 8 января 1942 г. Воскобойник был убит чекистами– емлютинцами. И тем не менее Штеенберга поразило и захватило обаяние личности и интеллекта Константина Воскобойника.

Поэтому можно понять простых жителей Локоть– щины, которые, не дожидаясь даже первой годовщины со дня гибели Константина Воскобойника, постановили переименовать Локоть в город Воскобойник. А так– ясе назвали в его честь театр, больницу, маслозавод, другие предприятия.

Кстати, подобного – переименовывания города, своей столицы, в честь убитого партизанами главы кол– лаборантов, не было на оккупированных территориях СССР больше нигде. Нигде больше местные жители не переименовывали своих городов в честь пособников немецко-фашистских оккупантов, прихвостней, шкурников, трусов, предателей Родины, убитых горячесер– дыми советскими патриотами и чисторукими и холод– ноголовыми народными мстителями. Нигде больше простые русские люди не называли в их честь больниц, театров, заводов и фабрик

И уже только один этот уникальный своей «единственностью» факт обязан заставить задуматься каждого не до конца еще одурманенного ядовитыми трелями соловушек красноперых простого россиянина, русского:

кем же на самом деле являлся Константин Воскобойник?

а также кем являлись его убийцы?

...Жалко, что до настоящего времени не дошло ни одного изображения, ни одной фотографии Воскобойника, кроме вышеприведенной. Хотя, скорее всего, они сохранились. Но только хранятся они в «спецхранах», недоступных простому исследователю, не связанному с «органами». А «органы» эти и по сию пору, жестко стиснув зубы, как питбультерьеры, не допускают до хранимой в их недрах истинной правды о нашем прошлом никого. Точнее, никого из неангажированных, из незадрапированных в красное современных российских исследователей нашего с вами прошлого. .

Что касается принадлежности Воскобойника к интеллигенции, тут надо учесть еще и вот какое обстоятельство. Интеллигенция в России во все времена отличалась от других классов, сословий и прослоек тем, что она несравненно больше этих самых других классов, сословий и прослоек думала и размышляла о жизненных путях России. Даже и советская интеллигенция, Через несколько десятилетий упорной беспощадной борьбы с ней превращенная усилиями Ульянова (по кличке Ленин) и его верных последователей в «говно нации». Даже и она не отказалась от пагубной для себя привычки думать и разглагольствовать на кухнях под стаканчик водочки с нехитрой закусочкой об этих самых жизненных путях России.

Тогда же, в тридцатые годы, интеллигенция еще не стала полностью советской, а значит, еще не стала «говном нации».

Приезд же зрелого подпольщика и одновременно интеллигента Воскобойника в Локоть был уникален еще и вот почему. Дело в том, что Локоть представлял собой поистину самый настоящий форпост антисоветского сопротивления уже только в силу наличия в нем трех образовательных учреждений выше среднего звена.

Три или четыре техникума! Это три или четыре учреждения, насыщенных интеллигентами, среди которых старый подпольщик, также интеллигент.

Кстати, просто удивительно, что советские власти так и не воспользовались местным квалифицированным персоналом для успешного налаживания в этом регионе партизанской борьбы, а тупо пошли по шаблонному использованию единого для всех без исключения территорий СССР «типового способа» организации партизанского движения:

Сначала загнать в «истребительные батальоны» побольше коммунистов, комсомольцев и работников органов НКВД и НКГБ. Где их всех держали без какого бы то ни было специального обучения и подготовки.

Затем быстренько – за два-три дня – «обучить» весь этот контингент, как «диверсантов» (их без кавычек и рука-то не поднимается записывать в диверсанты!).

И так же быстренько позабрасывать всех пачками, скопом, за линию фронта.

Чтобы побыстрей отчитаться перед «Москвой»: «План не только выполнен, но и значительно перевыполнен!» А что потом с ними будет – «по барабану»!

...Антисоветские подпольщики действовали не в пример успешнее. Используя все возможности, предоставлявшиеся случаем или стечением тех или иных внешних обстоятельств.

...Так что появился в Локоте Воскобойник или человек, называвший себя Воскобойником, далеко не случайно. И устроился работать преподавателем в гидромелиоративном и лесотехническом техникумах он так– ясе далеко не случайно. Об этом, о неслучайности его появления здесь, также свидетельствует и тот факт, что этот человек, появившись в Локоте в 1938 г., остался там до самого начала войны.

И все эти три года этот человек не сидел сложа руки. Все эти три года он осторожно, но не останавливаясь и не прерываясь ни на минуту, создавал и укреплял подпольную организацию, подпольную сеть в этом районе.

А в помощь к нему из «царства ГУЛАГ» подтягивались и другие, такие же репрессированные. А также другие недовольные советской властью, которые, скорее всего, также далеко не случайно направлялись после отсидки именно в райцентр Локоть Брасовского района Орловской области. Откуда они все в сибирских, колымских да воркутинских лагерях узнавали про какой-то там Локоть, расположенный в глубинке Орловской области, затерявшейся в глухих Брянских лесах?

А ведь узнавали!

И подтягивались потихоньку, понемногу. Оседая без лишнего шума в Локоте и близлежащих поселках.

Они готовились.

Кстати, есть еще один аспект, которого почему-то никто из современных исследователей так до сих пор и не коснулся.

В 1941 г. с началом войны на территории Орловщины сложилась крайне причудливая и в то же время необычная ситуация. Такого практически не было больше нигде на оккупированных территориях Советского Союза, хотя случай этот очень показателен для всей России.

Так сложилось в истории «Локотьской республики», вообще в истории Орловской области, что в августе– октябре 1941 г. здесь ярко и практически одновременно взошли на политический, да и военный тоже, небосклон две звезды, два самородка. Каждый притягивал к себе массу последователей и приверженцев.

Два исключительно талантливых человека. Правда, талантливых каждый по-своему. Но тем не менее два действительно неутомимых организатора, «горлана, главаря».

Два вождя.

Причем действовали они в одно и то же время в одной и той же области, Орловской, в одном и том же регионе этой области, Брянском лесе. И оба вышли из простого народа, из сельских жителей. Правда, один из них происходил из малороссийской семьи железнодорожного служащего. А другой – из местной нищей люмпенизированной сельской семьи.

И оба не на жизнь, а на смерть противостояли друг другу. Потому что исповедовали совершенно различные взгляды, боролись за осуществление прямо противоположных идей. И боролись они за достижение этих своих целей совершенно противоположными методами.

Такое впечатление, будто на примере судеб этих двух людей Провидение, Судьба, Господь Бог показали ясно и выпукло два пути, которыми пошла сельская Россия в начале двадцатого века.

Эти две звезды, два вождя, два антипода и два смертельных врага – Константин Павлович Воскобойник и Дмитрий Васильевич Емлютин.

В этой книге мы не будем тщательно изучать этот феномен – он рассмотрен подробно в отдельной книге.

Глава 3

СМЕРТЕЛЬНАЯ СХВАТКА. ДЕЛА К. ВОСКОБОЙНИКА И МЕТОДЫ Д. ЕМЛЮТИНА

Итак, ранней осенью на территории Брянщины началась деятельность двух совершенно противоположных друг другу людей:

– бывшего советского зэка, опытного и осторожного подпольщика с более чем двадцатилетним стажем борьбы с советским режимом, интеллигента с двумя высшими образованиями, незаконченным царским Университетом и законченным советским в Институте народного хозяйства им. Плеханова, преподавателя физики и математики в Локотьском техникуме Константина Воскобойника;

– безграмотного сельского пастуха и сцепщика вагонов, по сути, выходца из сельских люмпенов, не имевшего никакого образования, кроме начальных классов сельской школы, но в то же время талантливого карьериста, крайне безжалостного в своих действиях офицера госбезопасности Дмитрия Емлютина.

Началась на одной и той же территории, хотя и с небольшой разницей по времени. И совершенно в неравных условиях.

Интеллигент Воскобойник вместе со своим другом, таким же пораженцем в правах инженером Каминским, и соратниками-подпольщиками из числа «обиженных советской властью» людей, бывших репрессированных и пораженцев в правах, в августе—сентябре месяцах, видимо, перешел от тихих, в полушепот, обсуждений где-нибудь на кухонке или завалинке хода идущих военных действий и рассуждений о том, что теперь им надо будет делать, к более конкретным действиям. В распоряжении этой не такой уж и большой группы подпольщиков-антисоветчиков, храбрых и отчаянных, битых советской властью и советской жизнью людей были только их головы, только их руки и только их убежденность, что пора самим браться за строительство новой жизни. Той жизни, которую не удалось построить в России тогда, во время Гражданской войны. При этом более опытный и зрелый жизненно, более теоретически подкованный, что ли, Воскобойник уже, видимо, давно сформулировал для себя, каким именно путем должна пойти теперь Россия. Теперь оставалось только убедить в истинности этого пути окружающих и повести их за собой.

Не для себя он делал все это.

Для России. Только для России.

Жизнь, обстоятельства жизненные дали ему один– единственный шанс, и он торопился, как мальчишка, воспользоваться этим шансом.

Дальнейшие события подтвердили правильность видения пути развития страны, выстраданного целыми поколениями подсоветских узников в гулаговских лагерях. И тех решений, которые они намеревались принимать, чтобы устранять возникшие перед ними препятствия.

Поэтому-то так быстро стали рождаться на территории Локотыцины новая жизнь, новые отношения между людьми. Поэтому-то так быстро территория Локоть– щины, пронизываемая идеями подсоветских узников, проводимыми в жизнь Воскобойником и его соратниками, стала разрастаться вширь и вглубь. Идеи эти, которые Воскобойник изложил в Манифесте Народной Социалистической Партии России «Викинг» («Витязь»), опубликованном 25 ноября 1941 г., привлекали своей жизненной простотой и честностью.

Кстати, многие современные историки, намеренно или нет, но несколько путают название и идеологические ориентиры создававшейся Воскобойником партии. Они называют эту партию не Народной Социалистической Партией России «Викинг» («Витязь»), а Национал-Социалистической Партией России. И, основываясь на этом, ими же самими сделанном искажении, голословно утверждают, что партия эта строилась по образу и подобию гитлеровской Национал– Социалистической Партии (точнее, Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии, NSDAP). Это ложь. «Красная агитка, шитая белыми нитками». Достаточно внимательно прочитать Манифест Народной Социалистической Партии России «Викинг» («Витязь»), и ложь эта вылезет наружу.

Да, действительно, уже в Белоруссии, в конце 1943 г., преемник Воскобойника Бронислав Каминский преобразовал Народную Социалистическую Партию России «Викинг» («Витязь») в Национал-Социалистическую Трудовую Партию России (Н.СТПР). Но это уже несколько другая партия, родившаяся совершенно в других условиях, даже Манифест у нее был другой. Он будет опубликован автором в отдельной книге.

Текст же Манифеста НСПР(В) приведен в приложениях к настоящей книге, а также подробно исследован ниже. Здесь же достаточно привести главные его тезисы:

– колхозы немедленно упразднялись, земля и инвентарь делились поровну между всеми бывшими чле

нами колхоза, за каждым жителем закреплялся участок земли для его обработки – наследственно и пожизненно, но продать ее было нельзя;

– провозглашалась свобода частного предпринимательства.

Это было именно то, чего ожидал все эти годы простой русский человек, потому-то так быстро эти идеи воспринимались местным населением. Благожелательное же отношение германских властей, которые согласились на эксперимент и вывели свои войска из «Локотьской земли», не вмешиваясь во внутренние дела локотьчан, только способствовали успеху реализации в жизнь идей Воскобойника и его соратников по антисоветскому локотьскому подполью.

Jio здесь же и в это же время оперировал офицер госбезопасности Дмитрий Ем– лютин.

...15 октября в селении Холмецкий Хутор, что находится на южной оконечности урочища Царицынский лес и в двенадцати километрах к западу от магистрального шоссе, что рассекает Брянщи– ну с севера на юг, произошла, согласно воспоминаниям самого Емлютина, первая встреча его группы с партизанами.

«Комендант «Зеленого Бастиона», «Бряныч», руководитель брянских партизан младший

лейтенант * госбезопасности, начальник Мглинско-

Сражского Межрайонного отдела

НКГБ (до октября 1941 г.) подполковник (в 1942—1965 гг.), Герой Советского Союза Д.В. Емлютин (послевоенное фото)

Встреченными оказались партизаны из «Брасовского партизанского отряда», ранее засланные в этот район самим Емлютиным. «Брасов– ский партизанский отряд» был образован еще 5 июля 1941 г., когда немцы были еще Далеко от этих мест. С тех пор все это время партизаны готовились мысленно к боям с немецко-фашистскими за

хватчиками. Дмитрий Васильевич, явно обрадовавшись встрече, тут же взял их под свое командование, пользуясь своим служебным положением. И скорее всего именно для того, чтобы они на деле поняли, «кто в доме хозяин», тут же дал новое имя отряду, переименовав его из «Брасовского партизанского отряда» в «Партизанский отряд «За Родину». Уже на этой первой встрече Емлютин обсуждал с партизанами вопросы «...о методах борьбы на коммуникациях врага и с предателями„.».

Уже первый вопрос – и обсуждение «»методов борьбы~ с предателями».

Как, оказывается, удивительно быстро появились тогда, осенью 1941 г., предатели в Орловской области! Как грибы в лесу после теплого летнего дождика. И сразу столько их здесь развелось, что самый первый вопрос у Емлютина стал на повестку дня со своими новыми подчиненными – «методов борьбы» с предателями».

Так произошло первое, правда заочное, знакомство Константина Воскобойника и Дмитрия Емлютина.

Так началась между ними лютая борьба не на жизнь, а на смерть, которая закончилась для Константина Воскобойника трагической гибелью ранним утром 8 января 1942 г.

Как же все это происходило на самом деле, в реальности?

Из того, что нам известно о тех событиях, можно сделать определенный вывод: для Константина Воскобойника вооруженная борьба против партизан Дмитрия Емлютина была все-таки делом второстепенным. Да, да, второстепенным, как это ни парадоксально прозвучит.

В первую же очередь он занимался делом созидания новой жизни, построением новых хозяйственно– экономических отношений между властью и обществом, властью и народом. Коренной перестройкой нежизнеспособной, уродливой и нелепой искусственной колхозно-советской административно-хозяйственной надстройки, тяжелой могильной плитой давящей на общество, на народ. Не дающей никакой возможности простому работящему человеку проявить все свои способности, реализовать все свои творческие и предпринимательские задумки. Причем все это делалось Воскобойником и его соратниками в крайне неблагоприятных условиях военной действительности, разрухи. Хозяйства, разрушенного войной, а еще более отступавшими красноармейцами, партийцами, энкавэдэш– никами. Пресловутыми «истребительными батальонами» и «советским активом».

Необходимо было разрушить до основания колхозно-совхозную лагерно-крепостную систему подневольного труда сельчан. Но при этом «не вылив из тазика ребенка» – не повредив мирному населению Локотыцины. А на месте разрушенной, демонтированной системы быстро, в какие-то дни, выстроить новую систему хозяйственных отношений и взаимоотношений власти и людей, основанных на этих новых реалиях. И одновременно сейчас же восстанавливать разрушенные и взорванные коммунистами при отступлении заводы, фабрики, элеваторы, мельницы, пекарни, хлебозаводы, больницы, школы, детские сады, электростанции, мосты, водонапорные башни, склады...

И при всем при этом уже сегодня изыскивать какие– то ресурсы, чтобы кормить население, не дожидаясь первых результатов преобразований, которые проводились им в эти дни.

Одновременно Воскобойник проводил активную работу по активизации политической жизни, по созданию партии, которая бы повела за собой народ. Чтобы все эти преобразования опирались бы не на силу его личности, а на мощные партийные ряды единомышленников. Поэтому, наряду с открытием пекарен и. хлебозаводов, в числе главных и первоочередных задач стояло как можно скорее начать выпуск еженедельной, а потом и ежедневной общественно-политической газеты, двух, трех газет. Такая газета – «Голос Народа» – была создана Воскобойником вместе с его талантливым помощником Вощило, который, начав выпуск газеты с тиражом всего 2000 экземпляров, быстро вышел на уровень 6000 экземпляров, а уже после смерти Воскобойника, в начале—середине 1943 г., газета издавалась тиражом 12 000 экземпляров.

Требовалась также срочная подготовка политических пропагандистов, агитаторов, которые бы несли слово новой жизни в отдаленные села и деревни. Зажигали бы новой идеей народ, разъясняли бы ему позицию властей Русского государственного образования, побыстрее перетягивали бы его на свою сторону.

И все это в условиях начинавшей все более и более раскручивать свой кровавый маховик партизанской войны. В условиях ночных нападений на хутора и села, на строительные площадки, на дороги и транспорт, на мосты и на линии электропередачи. В условиях убийств активистов-воскобойниковцев. Можно сказать, что Воскобойник агитировал за новую жизнь тем, что созидал, строил и создавал.

А Емлютин агитировал за старую, «советскую» жизнь, убивая активистов «новой жизни» вместе с семьями, сжигая их дома. Запугивая оставшихся в живых.

Воскобойник создавал и строил новую жизнь, новые отношения, Емлютин уничтожал непокорных и сомневающихся в советской власти крестьян и запугивал оставшихся в живых.

Воскобойник создавал новую общественно-государственную и хозяйственную инфраструктуру, способную эффективно и надежно, с солидным «запасом прочности», функционировать, а также успешно защищать себя собственными силами даже в условиях войны и разрухи.

Емлютин также создавал инфраструктуру. Свою инфраструктуру террора и страха. О людях, о населении той земли, на которой он оперировал и которую декларативно защищал, о том, что они будут есть и во что одеваться, вряд ли он думал. Чего стоит только его знаменитый на всю страну сбор денег среди населения Брянщины для «подписки на «Государственный заем 1942 г.»! А также отъем денег в «Фонд обороны»! Такого не было нигде. До такого не додумался ни один из партизанских руководителей, действовавших на территориях СССР, оккупированных германскими войсками. А ведь среди них были и хозяйственные, и советские, и партийные в довоенном прошлом руководители. Наверняка гораздо лучше, чем младший лейтенант госбезопасности Емлютин, разбиравшиеся в хозяйственно-экономическом положении населения, оказавшегося под оккупацией. Они не додумались и не пошли на такую меру, а «гэбист» Емлютин додумался и пошел.

Чтобы понять, что это на самом деле означало для жителей Брянщины, достаточно привести только один факт. Как известно, на территории РГО «ЛОС», в отличие от всех других территорий СССР, оказавшихся под оккупацией германских войск, единственным законным платежным средством был советский рубль, а не оккупационная марка, которую германские оккупационные власти принудительно ввели в обращение на других территориях. Где они обязали население в принудительном порядке обменять все советские деньги на эти марки по курсу 1 марка к 10 рублям. И уж тем более не германская «имперская» марка, имевшая хождение на территории собственно «Германского рейха».

На территории же Локотыцины, повторяю, ходил советский рубль!

Поэтому отъем рублей означал прямой грабеж и так небогатого местного населения, оставшегося под оккупацией, которое к тому же в результате военных действий, а также уничтожения коммунистами при своем отступлении почти всех промышленных и хозяйственных объектов оказалось в крайне тяжелом положении.

Но это все было несколько позднее, уже после 8 января 1942 г.

Пока же Емлютин боролся «с предателями» и наводил порядок в своих собственных рядах. Так, в результате бдительности Дмитрия Васильевича им лично была разоблачена опытная и коварная агентша «немецко-фашистских захватчиков», которая пробралась в Выгоничский партизанский отряд, под самый бок (в буквальном смысле слова) к командиру отряда Ры– сакову Василию Андреевичу. Для того чтобы втереться в доверие к отважному, но крайне доверчивому народному мстителю и советскому патриоту, агентша «немецкой разведки» пошла по наущению своих хозяев на беспрецендентные меры. Она стала переправлять в лес для лечения больных и раненых партизан медикаменты. А потом втерлась в доверие к самому Рыса– кову.

Она не только продолжала переправлять в лес для лечения больных и раненых партизан медикаменты. Вконец обнаглевшая немецко-фашистская прихвост– ниха (если мужчина – фашистский прихвостень, то женщина, наверное, фашистская прихвостниха?) вообще переправила в партизанский отряд двух врачей! Как общеизвестно, в условиях партизанской войны медикаменты порой дороже боеприпасов. А врачи – уж тем более! Те – вообще на вес золота! Так что уже за одно только это девушка заслуживала от партизан и от советского командования, самое малое, медали, а то и ордена.

Но она на этом не остановилась и переправила через все тех же партизанских связных в отряд еще и несколько пистолетов с патронами. При этом попросившись и самой переправиться в лес, так как с кражей пистолетов ей грозило неминуемое разоблачение и смерть. В партизанском отряде девушка была назначена помощником повара, скорее всего у командира отряда Рысакова все еще были какие-то сомнения в отношении своего нового бойца.

И вот тут-то в отряд нагрянул с проверкой «Сам». Дмитрий Васильевич Емлютин, который, разумеется, сразу же раскусил тонкую работу немецкой разведки! Это беспечному Рысакову можно безнаказанно лапшу на уши вешать, а кадрового гэбэшника Емлютина на мякине не проведешь! Он, Дмитрий Емлютин, за восемь лет прошедший блестящий путь от простого гэбэшно– го рассыльного-фельдъегеря до начальника Межрайонного отдела НКГБ, из рядового став офицером «Органов», вражину немецкую, в какие бы она личины ни рядилась, «на раз» раскусит!

Так случилось и в этот раз.

Емлютин сразу же заявил ошарашенному Рысакову, что он-де по своей линии, «линии Органов», разыскивает тайного вражеского агента, который заслан в один из отрядов с заданием отравить командование партизанского отряда. На все робкие возражения недоумевающего лопуха-командира отряда насчет врачей, медикаментов, наконец – пистолетов с патронами Емлю– тин только снисходительно похлопал того по плечу, д на последний довод облапошенного вражеской агентурой Рысакова, что до сих пор она же его не отравила, так вообще рассмеялся. Ведь в этом факте самое коварство и состоит! А затем бдительный чисторукий и хо– лодноголовый Емлютин вызвал девушку на допрос. Допрашивал ее Емлютин лично, как любил он это делать в своем Отделе. У него всегда все враги «кололись», даже самые замаскированные. И через некоторое время вышел оттуда довольный, хотя и немного усталый. Раскололась-таки вражина, в «чистуху» пошла. Имела она тайное и подлое задание от своих хозяев отравить беспечного командира отряда Рысакова. Она и есть тот самый опасный замаскированный агент, за которым так долго охотился неутомимый чекист Емлютин! Но от чекиста Емлютина, от его проницательного и бдительного чекистского ока – не уйдешь!

Девушку, разумеется, расстреляли.

...Надо сказать, что бредятина насчет «тайных аген– тов-отравителей» имела широкое распространение среди партизанского руководства по всем территориям, на которых оперировали подсоветские партизанские отряды и соединения. Везде бдительные особисты то и дело отлавливали коварных отравителей, у которых в карманах находили таинственные белые порошки. При этом в некоторых случаях они в суп их уже успевали засыпать, и только бдительность чекистов успевала остановить руку уже потянувшихся за ложкой беспечных и доверчивых, как котята малые, бойцов. В подавляющем большинстве эти отравители были молодыми девушками, по тем или иным причинам оказавшимися в отрядах. И во всех без исключения случаях у коварных отравительниц ничего из их затей не вышло.

Нет ни одного воспоминания партизанских «зубров», где приводился бы случай успешной операции по отравлению партизан или их командиров. Вот обратные случаи, когда засланные партизанами в немецкие столовые, или офицерские клубы, или рестораны партизанские агентши травили ядом всех своих посетителей, были, и далеко не однократные. То и дело на страницах воспоминаний читаешь написанные с гордостью строки про успешную работу отважных подпольщиц. То летчиков Люфтваффе в клубе при аэродроме всех потравили. То немецких офицеров – посетителей ресторана. При этом в последнем случае яд действовал как-то избирательно. Будучи засыпанным в общую кастрюлю, он почему-то травил до смерти только немецких офицеров. Другие посетители ресторана, согласно этим воспоминаниям, были целы и невредимы. Прямо точечные удары какие-то...

...И дальше Емлютин продолжал действовать подобными методами. Он накапливал силу, и не важно, какими средствами он этого добивался. Цель оправдывает средства. Он уже это понял, когда только начинал свою службу в «Органах». Просто так, аккуратно и в срок возя секретные письма, будучи фельдъегерем, карьеры в «Органах» не сделаешь! Тем более такой головокружительной! Так что была, была на совести Дмитрия Емлютина, и была не одна, вовремя разоблаченная им «вра– жина»! Засевшая в самой сердцевине советской власти, в ее самом святая святых, в «Органах»! Более того, сам основатель «Государства «рабочих» и «крестьян» Ульянов в качестве одного из основных постулатов для настоящего коммуниста как-то заявил: «Морально только то, что идет на пользу мировой революции». А Дмитрий Емлютин был очень хорошим коммунистом.

..А в это же самое время его противник Константин Воскобойник действовал совсем другими методами. Он даже к врагам своим из числа советских партизан и коммунистов относился не как к врагам, а как к людям заблудшим. Доказательством этому служат следующие строки из Манифеста НСПР(В):

«„8. Амнистия всех комсомольцев.

Амнистия рядовых членов партии, не запятнавших себя издевательством над народом.

Амнистия всех коммунистов, с оружием в руках участвовавших в свержении сталинского режима.

Амнистия Героев Советского Союза...».

Особое внимание здесь вызывает пункт 10-й Манифеста. В сочетании с пунктом 9-м он означал, что даже для коммунистов, «запятнавших себя издевательством над народом», объявлялась амнистия, если только они одумались, раскаялись и «с оружием в руках» стали принимать участие «в свержении сталинского режима». для прочих коммунистов, «не запятнавших себя издевательством над народом», объявлялась полная амнистия, без каких бы то ни было условий «взять в руки оружие для свержения сталинского режима».

Также характерен для Воскобойника и пункт 8-й Манифеста об «амнистии всех комсомольцев» – «чистых» и «запятнавших себя...». Каминский такого пункта в жизни не написал бы. А Воскобойник написал. Потому что искренне считал, что молодые и незрелые еще юноши и девушки не виноваты в той мерзости, которую им вбили в головы их старшие «товарищи». Искренне считал, что они, даже и совершив в дыму и чаду ложных истин какое-либо преступление, еще не потеряны полностью для общества, для страны, для России. Так же по-рыцарски отнесся Воскобойник и к Героям Советского Союза. Он считал, что подвиги, которые они совершили и за которые они были награждены этим званием, совершены во имя страны, а не правящего режима. Что ж, тогда еще не было четырехкратных Героев Советского Союза, вроде маршалов Жукова и Брежнева. И прочих, подобных им, но только менее кратных...

...Характерен также приказ Воскобойника, написанный им за неделю до нового, 1942 года, и за две недели до своей трагической гибели 8 января 1942 г. И ставший своего рода завещанием Константина Павловича. Он приведен в приложении к данной книге. И приведенные выше строки из Манифеста, и этот приказ прежде всего свидетельствуют о глубоком внутреннем благородстве Константина Воскобойника, о большой человечности его души. О его чуткости к людям.– Он и возможные задержки в получении приказа предусмотрел, и регистрацию сдающихся партизан в связи с этим продлил. Лишь бы только дошло до их помраченных сердец все то выстраданное им, что он вынес на лист приказа.

И в первую очередь приказ свидетельствует о том, что эти строки писал глубоко интеллигентный человек. Настоящий русский интеллигент. Русский, а не со– ветский интеллигент! Человек, который не опустится до написания доноса на ближнего своего. Даже во имя благой цели спасения своей собственной жизни ради будущей борьбы с советской властью! Человек, который вообще никогда ни на кого ни при каких обстоятельствах не напишет доноса.

Константин Воскобойник никогда в душе своей не переступал через Русского Интеллигента. Несмотря на долгие опасные годы сначала открытой вооруженной борьбы во время Гражданской войны, а после ее окончания и во время Поволжского восстания... А затем и десятилетий неустанной и беспощадной подпольной борьбы с советской властью.

Вот Каминский – он стал иным. И действовал он методами несколько иными, нежели Воскобойник. После всех своих высылок и лагерных отсидок, после позорного «сексотского» грехопадения, пусть даже вынужденного и кратковременного, Каминский стал «советским интеллигентом, люто ненавидящим советскую власть». Своего рода «волк-волкодав». Такие «волки– волкодавы» для всей остальной волчьей стаи самые страшные и опасные.

И поэтому Каминский был более опасен для советской власти, нежели Русский интеллигент Воскобойник Русские интеллигенты погибают первыми. Всегда.