Текст книги "Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину? "

Автор книги: Сергей Веревкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

Люди стали другими. И, став другими, они никогда уже не возвращались обратно в предыдущее свое состояние. Как только их не ломали «через колено» секретари парткомов и профкомов, лютые кагэбэшные сле– даки и эмвэдэшные опера, председатели колхозов

и директора совхозов. Многочисленные партгрупорги и профорги, агитаторы и пропагандисты. Их, этих других людей, можно было победить только одним– единственным путем: убив их всех поголовно, от мала до велика. Потому что даже маленький ребенок, вкусивший сладкий-сладкий вкус свободной жизни, вырастал лютым врагом советской власти. Потому что теперь уже никем иным он, свободный русский человек, вырасти просто не мог. Только тотальное беспощадное истребление этих других людей от мала до велика могло превратить вновь образованную 5 июля 1944 г. Брянскую область – из Брянщины локотьской в Брян– щину емлютинско-советскую.

Чтобы при звуках песни «Шумел сурово Брянский лес» любой слышащий ее местный житель представлял не оборванного босого смельчака парнишку-народо– армейца из РОНА, бесстрашно бросающегося в неравный рукопашный бой с тремя матерыми энкавэдэшны– ми диверсантами. А сытого мордатого (вспомните про 500 граммов ежедневного мясного рациона!) партизана– емлютинца. Со злой, торжествующей, тупой ухмылкой палящего из ППШ, и не жалеющего при этом патронов, по едущим глухой лесной дорогой на повозке артистам Локотьского Художественно-драматического театра имени Константина Воскобойника. Всем этим восторженным, искренним и наивным «Искремасам локотьским». Стремившимся донести высокое искусство до отдаленных зачуханных лесных сел и деревушек Брянского леса, Локотыцины...

И все это хладнокровное и тщательно спланированное людобойство ставших свободными людьми локотьчан, обезлюживание территорий бывшего Русского государственного образования продолжалось долгие 8 лет, до середины 1951 г. XX века.

...Кстати, ничего подобного – имеется в виду добровольная зимняя помощь населению – по ту сторону линии фронта советскими руководителями за все время Второй мировой войны так и не было организовано. Выше уже описывались шумные трескучие якобы «добровольные» кампании по выдавливанию последних соков из и так основательно выпотрошен

ного долгими десятилетиями советской власти населения неоккупированных территорий СССР. Но даже 0 они были рассчитаны только на якобы «покупку» все новых и новых эскадрилий самолетов и колонн танков. Да еще и на «помощь бойцам действующей армии» – все эти вышитые кисеты с грубой дерущей горло махоркой, носовые платки с незатейливыми и такими трогательными девичьими вензелями, вязаные носки и варежки...

Но никаких кампаний по помощи мирным жителям, обездоленным войной и оккупантами, в Советском Союзе никогда не проводилось. Ни для жителей бывших оккупированных территорий, ни для жителей «неоккупированных» территорий. Ни для кого!

Более того, все жители местностей, затронутых войной и оккупацией, рассматривались советскими властями как люди «нечистые», как потенциальные предатели Родины и пособники немецко-фашистских оккупантов. Которым не помощь требовалась (хотя им-то она как раз и требовалась. Ох как требовалась!), а тщательная и скрупулезная «фильтрация» Особыми отделами НКВД и НКГБ. А затем на всю оставшуюся жизнь всем этим несчастным простым русским, белорусским, украинским людям, даже и тем, кто «благополучно» прошел эту тщательнейшую «фильтрацию», смачно, даже с каким-то извращенным наслаждением лепилось позорное клеймо «жителя временно оккупированных территорий». Слово благополучно не зря поставлено здесь в кавычки. Потому что все эти якобы «благополучно» прошедшие «фильтрацию» так и остались до самого развала Советского Союза жителями как бы. второго сорта.

«Осетриной второй свежести»...

353

А вот в Европе – в Германии, в Голландии, Дании, Норвегии и Бельгии, оккупированных немецкими войсками, – кампании по организации зимней помощи также проводились широко и регулярно. Более того, в этих странах кампании по оказанию зимней помощи проводились под эгидой правительств всех этих стран. И они охватывали собой не только организацию сбора зимних вещей, продуктов питания и иных необходи-

^ 2 Самая запретная книга...

мых на фронте предметов. Правительства этих стран даже выпускали специальные марки серии «Зимняя помощь», где часть номинала каждой купленной почтовой марки шла именно в Фонд зимней помощи. Причем, чтобы этих марок покупали как можно больше, выпускались специальные красочные благотворительные серии, состоявшие из множества марок с немалой стоимостью каждой. И такие кампании, как уже упоминалось выше, проводились в этих странах каждую зиму!

Часть 3

2-Я ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА ОРЛОВЩИНЕ

Глава 16 ТАРАСОВКА И ШЕМЯКИНО

Все начинания локотьчан продолжали получать однозначный ответ со стороны засланных на территорию Русского государственного образования многочисленных отрядов энкавэдэшных диверсантов-партизан.

...Так, в августе 1942 г. партизанская засада расстреляла пятерых актеров Локотьского театра, ехавших безоружными (артисты ведь!) выступить в селах глубинки РГО «ЛОС». Локотьский театр вообще много гастролировал по территории не только Локотыцины, но и нередко выезжал в сопредельные области.

Чудные люди эти артисты! Война, партизаны, народные мстители – а они, чудаки этакие, без оружия ездят! Думают, если без оружия, если искусство в массы несут, то пожалеют их народные мстители Накось – выкуси!

...Тогда же партизаны уничтожили (взорвали, а что не смогли взорвать – сожгли) маслозавод в деревне Смолевичи Клинцовского района, раскинувшейся на берегах красивой русской реки Унеча – всего в десяти километрах к северу от райцентра Клинцы. Клин– цовский район не находился под юрисдикцией и не входил в состав Особого Локотьского Округа. Тем не менее оборону от партизан этого района, наряду с венгерской охранной дивизией и русскими и украинскими добровольцами из Добровольческого полка «Десна», осуществляли также и части РОНА. Кстати, в партизанских документах той поры, хранящихся ныне в РГАСПИ, полк «Десна» упорно назывался «...полком 492-й дивизии русско-немецкого войска». Это

загадочное «русско-немецкое войско», да еще и целая «492-я дивизия русско-немецкого войска» известны только изобретательному и изощренному уму советских агитпроповцев и партийно-партизанских пропагандистов той поры. И существовало только в отчетах партизанских вожаков в Москву. Ниже этот удивительный и несколько загадочный феномен будет рассмотрен более подробно, так как, по мнению автора, обязательно заслуживает отдельного рассказа.

...Как показало недалекое будущее, нападение партизан на маслозавод в Смолевичах было своеобразной проверкой на прочность Клинцовского гарнизона. Состоявшего из слабого по численности, малобоеспособного венгерского батальона и небольшого отряда ополченцев РОНА, как всегда, вооруженного «чем Бог послал», т.е. что смогли раздобыть сами. Сами смогли раздобыть немного.

«Проверка» выявила слабость Клинцовского гарнизона. Поэтому через две с небольшим недели «народные мстители» ворвались и в сам город Клинцы, где также сожгли недавно восстановленный крупный маслозавод. Спалили при этом не только оборудование и лабораторию завода, но и три с половиной тонны уже произведенного сливочного масла и шесть тонн жирного творога, предназначенных для детских домов и больниц Русского государственного образования. В активе клинцовских партизан и зверское убийство бессменного, бывшего им и при «советах», директора завода им. Калинина в Клинцах Месикова. Единственной виной влюбленного в свой родной завод директора было то, что он организовал и непосредственно руководил восстановлением бесперебойной работы этого предприятия. Это после того, как при отступлении летом 1941 г. Красной Армии завод был уничтожен, взорван коммунистами.

...Но еще раньше этих диких и в какой-то степени нелепых в своей дикой, бессмысленной жестокости нападений были Тарасовка и Шемякино...

Современная карта района Локоть—Кокоревка—Алтухово—Навля. Масштаб 1 : 200.000

...Села Тарасовка и Шемякине находятся в 12 километрах на запад по прямой от Локотя и в 4 километрах к востоку от крупного села Кокоревка.

Само село Кокоревка находится уже в глубине мощнейшего лесного и болотистого массива Брянского леса, в одном из районов которого и по сей день расположен Государственный заповедник «Брянский лес». Который, по сведениям местного исследователя А.А. Антонова, в девяностые годы безжалостно выру-

балея и от которого на сегодня осталось не так уж много.

Через Кокоревку и сейчас проходит железнодорожная ветка Навля – Суземка. Все остальные дороги и по сей день только грунтовые. Тарасовка и Шемякино также и по сей день связаны с внешним миром только проселочными грунтовыми дорогами, хотя и достаточно большим количеством таких дорог. По сути, Тарасовка и Шемякино представляют собой одно большое село, раскинувшееся по обоим берегам тихой лесной речки Железная. Расстояние между ними – едва ли километр поля, рассеченного надвое дорогой, связывающей эти села.

Река Железная берет начало в километрах 8—10 южнее этих сел. В ту пору она, проистекавшая из густого леса, представляла собой неширокий, но полноводный поток. Ниже, к северу от Тарасовки и Шемякино, она становилась более полноводной, и одновременно берега ее уже были заболоченными, поросшими густыми зарослями. Затем, немного попетляв в лесах и чащобах примерно 20 километров, в общем направлении на северо-запад, река Железная несла свои полные, тихие воды в реку Навля северо-западнее Алтухово. Та часть этого деревенского массива, что лежит по правую руку от речки Железная, на «восточной» стороне, и, собственно, находится вдоль берега реки, называется село Шемякино. Другая же часть, немного побольше, что отстоит от левого берега реки Железной на западе, за километровой ширины полем, – это уже Тарасовка. Или, как ее еще называли в то время, Тарасова Гута.

От Шемякино ведут, по большому счету, две дороги. Одна, -которая начинается на северной околице села, ведет прямо на север, в крупное село Алтухово. В котором пересекаются идущая наискосок с северо-востока на юго-запад уже упомянутая железнодорожная ветка Навля – Суземка и идущая с востока на запад хорошая автомобильная дорога, соединяющая магистраль Брянск – Севск на востоке и дорогу Навля – Вздруж– ное на северо-западе. Сразу же за Шемякинским кладбищем на северо-восток, на Алтухово, ответвляется еще один проселок, который через 4 километра упирается в другой – от села Красный Колодец на все то же Ал-

Предвоенная «километровая» карта района Тарасовки и Шемякино М 1:100.000. Хранится в РГАСПИ

тухово. В те годы он был просто тропкой. От восточной окраины Шемякино, разветвляясь, идут две грунтовки: на восток к селу Красный Колодец и на юго-восток к селу Пчела-Коммуна, расположенному на дороге Хутор Холмецкий – Локоть.

От Тарасовки, параллельно реке Железной, пролегает грунтовая дорога на юго-восток, на село Крупец, которое расположено как раз посредине между Хутором Холмецким и Пчелой-Коммуной. Из Тарасовки ведут еще три проселка: один на юго-запад, в село Холмечь, расположенное в четырех километрах, две другие грунтовые проселочные дороги – на запад и северо-запад. Обе они сходятся в Кокоревке.

В целом Тарасовка и Шемякино, располагаясь в неглубокой и неширокой, но болотистой и топкой долине речки Железной, окружены в малой степени с севера, а в основном с востока и юго-востока – невысокими холмами и возвышенностями. На запад, к Кокоревке, идет общее, также пологое, понижение местности. А еще эти села окружены со всех сторон мощным сосновым и дубовым лесом, который тянется на восток чуть ли не до дороги Брянск – Севск, а на западе – до самой реки Десна.

Это и есть знаменитый Брянский лес, а Тарасовка и Шемякино, по сути, это передовой форпост, который вдается с восточной стороны на шесть километров в глубь этого леса.

Речка Железная, которая медленно течет сначала мимо деревни Шемякино, а затем на северо-запад, имеет к северу от сел пологие, кочковатые, вязкие, заболоченные берега. Вода в речке непрозрачная, темная, с красноватыми разводами-пленками, будто подернутая ржавчиной, железистая, что, вероятно, и послужило основанием для такого ее названия.

Кстати, об обозначении указанных населенных пунктов. Дело в том, что одни авторы называют их селами, другие – деревнями. На Руси, как известно с седой старины, разница между селом и деревней заключалась в том, что село имело при себе церковь, а деревня – нет. Церкви же в первую очередь строились при кладбищах. Или наоборот – кладбища образовывались при церквях. Судя по приведенной здесь автором предвоенной карте района Тарасовки и Шемякино, кладбище в Шемякино есть, а в Тарасовке отсутствует. Церкви не указаны ни в Тарасовке, ни в Шемякино, что, в общем– то, совсем не удивительно после двадцати пяти лет господства советской власти и тотального довления над местным населением коммунистической идеологии.

В то же время Тарасовка по размерам существенно превышает Шемякино. Но отсутствие кладбища в Тарасовке свидетельствует о том, что первично было все– таки Шемякино, а не Тарасовка. И скорее всего, Шемякино должно называться селом, а Тарасовка – деревней. Хотя в газетах той поры Шемякино обозначается иногда и как деревня.

Помимо всех прочих причин, для партизан было важно захватить Тарасовку и Шемякино еще и потому, что с захватом этих сел Кокоревка изолировалась от Локотя и сама, как перезревший плод, падала в руки «партизан».

Ну и, опять же, – «Первомай» близился!

...В ознаменование «Первомая» «товарищи», как обычно они делали, делают и будут делать «до скончания века» – решили сделать себе «Подарок к Перво– маю». И, во исполнение задуманного, в ночь с 30 апреля на 1 мая 1942 г. несколькими колоннами одновременно напали на «фашистские гарнизоны Тарасовки и Шемякино». Всего в нападении на села принимало участие целых 5 партизанских отрядов. Все более берущий власть в местном партизанском движении офицер госбезопасности Дмитрий Емлютин бросил сюда почти все свои наличные силы, решив действовать наверняка, безжалостно и решительно. По сути, это была первая самостоятельная крупная боевая операция, где Емлютин выступал в роли командующего, этакого Наполеона. До этого Емлютин только «тихушничал» да «подковерничал» в партизанских отрядах, набирая сторонников, преданных ему лично, да уничтожая вскрытых и «вскрытых» врагов и «врагов» народа и советской Родины. Он все это время лил кровь, но так, редкими брызгами.

Правда, был у него день, когда он мог бы уже состояться в нынешнем качестве. Этот день – 8 января 1942 г. Но тогда, имея численно и качественно превосходящие силы, к тому же гораздо лучше вооруженные, а также фактор полной внезапности на своей стороне, он бездарно провалил всю операцию. Его спецотряды были Наголову разгромлены, рассеяны и разбежались кто куда. Сам он тогда едва спасся. Более того, ему тогда пришлось поменять место своего нахождения и перебраться в другой партизанский отряд. Потому что в «родном» Навлинском отряде после разгрома 8 января 1942 г. на него стали смотреть не то что косо, а как на главного виновника ненужных кровавых потерь. Того и гляди, в землянку гранату бросят. Потому и бежал, по сути, в незнакомый для него Трубчевский партизанский отряд. Это даже хорошо, что там его еще не знали толком. А слава человека, убившего самого Воскобойника, только поднимала его пошатнувшийся тогда авторитет.

Теперь, восстановив свое положение и авторитет среди партизанских командиров, он должен был закрепить его удачным нападением и разгромом противника. И здесь Тарасовка и Шемякино, где дислоцировался уже порядком распропагандированный «отряд полиции», с подпольной ячейкой и тайным советским патриотом старостой деревни Шемякино Машуровым, подходили для этих целей как нельзя лучше.

...Он теперь вышел на новый качественно уровень. Никто на Орловщине еще не объединял пока под своей единоличной властью сразу пять крупных партизанских отрядов.

...Для гарантированного достижения своей кровавой цели (а цель изначально была кровавой – не только захватить села и разгромить гарнизон этих сел, но и дать громкий и страшный урок всем окрестным селам и деревням) энкавэдэшники стянули в один кулак все партизанские отряды Южной Зоны Брянского леса. Помимо Алтуховского и Шегиувеского партизанских отрядов, действовавших вместе с основным «закоперщиком» в этом нелегком деле Кокоревским партизанским отрядом, сюда был подтянут Вздруж– ненский партизанский отряд. До сей поры он действовал на западе Брянского леса, в районе левобережья реки Десна и устья реки Навля. В неправильном четырехугольнике, ограниченном селами Кукуевка, Вздружное, рекой Навля, селами Глинное, Салтановка, и с севера – лесной рекой Думча и одноименным селом, расположенным в среднем течении этой тихой лесной полноводной речки. С крайнего запада Брянского леса, из-под Стародуба, был подтянут Крапивенский партизанский отряд, сформированный первоначально из уроженцев деревни Крапивны, ставшей северо-западной частью села Алтухово.

...Подавляющее превосходство в силах было на стороне партизан. Поэтому они начали неспешно готовиться к предстоящему «празднику». Спешить было некуда. Несмотря на то что в этих селах находился крупный отряд народоармейцев – человек двести – двести пятьдесят. И вооружены они были неплохо: одно орудие, минометы, даже бронемашина, и пулеметов достаточно. Все это добро сельчане собрали тут же, так как прошлой осенью именно по этому тракту отступали деморализованные остатки 13-й полевой армии РККА в тщетной попытке вырваться из окружения на восток. Но обучены военному делу все эти сельские ополченцы крайне слабо – тут уже пособник «народных мстителей» тайный советский патриот староста деревни Шемякино Машуров постарался. Его стараниями при активной поддержке партизан-емлютинцев в гарнизонном отряде полицейских завелась целая подпольная советская ячейка, насчитывавшая аж 12 человек, желающих «кровь из носу» (разумеется – не из своего!), но опять стать советскими патриотами.

А если уж очень повезет, то даже и народными мстителями!

К тому же и командир Шемякинского отряда народоармейцев Левицкий незадолго до нападения партизан открыто перебежал на их сторону, явно испугавшись своего скорого разоблачения. Тогда этот его поступок не нашел должной оценки со стороны Каминского, о чем свидетельствовал его Приказ по JIo– котьскому уезду № 118 от 25 апреля 1942 г. В нем имелись такие благодушные строки: «...наряду с мужественно сражающимися за свое будущее бойцами и командирами, в некоторых случаях проявлялись также элементы паники и трусости, неуверенности и дезертирства, вроде бывшего начальника Шемякинского отрядаЛевицкого... (выделено. – С В.)». Не неуверенность и дезертирство были проявлены и совершены Левицким, а прямое предательство. Этого Каминский тогда не распознал. Как и того, что новый командир Шемякинского вооруженного отряда (так официально тогда назывались отдельные части Народной Армии. – СВ.) Владимир Попов, сменивший запаниковавшего и сбежавшего в лес к емлютинцам Левицкого на посту командира вооружённого отряда Народной Армии, также оказался тайным советским патриотом и кандидатом в народные мстители.

Несмотря на то что партизанам удалось тогда склонить на свою сторону командование отряда Народной Армии и пресловутого старосту Машурова, а также сформировать в селах подпольную ячейку тайных советских патриотов, села эти находились на плохом счету у партизан. Жили сыто, семьи у народоармейцев были большие, отряд крупный смогли из местных жителей сформировать. Оружия у них было много и боеприпасов.

Основные же силы Каминского были в настоящий момент времени заняты в операции по прочесыванию северной части Брянского леса – глубоко втянулись в леса западнее Навли и прибыть оттуда могли бы не скоро. Мобильного же отряда «быстрого реагирования» в составе РОНА еще не было – свою «Истребительную роту» Каминский создал только в конце года. Так что спешной помощи ждать было неоткуда – захватив селения, партизаны простояли в них бесконечные, казалось, никогда не кончавшиеся восемь суток. А затем еще трое суток отбивали атаки подоспевших «каминцев». И только 11 мая окончательно и бесповоротно сдали оба села, отступив в леса к Кокоревке и дальше на запад.

...Гарнизоны сел, местные мужики-ополченцы, были взяты, что называется, «тепленькими». При этом большую помощь партизанам оказал тот факт, что местный староста, уже упоминавшийся выше Машуров, не предпринял практически никаких мер по оказанию сопротивления нападавшим. Да и подпольная ячейка кандидатов в советские патриоты в составе гарнизона сел также сработала на славу. Боя практически не было, все закончилось в самом начале. Только одна, по версии ИПХ, небольшая группа народоармейцев, численностью едва ли больше двух с половиной десятков человек, сумела организоваться. И вступила с емлютинцами в открытый бой. В конечном итоге эту группу изолиро– вали в кирпичном здании Тарасовской школы, находившейся на юго-восточных окраинах Тарасовки. На– родоармейцы из этой группы, тщательно экономя патроны, больше недели отбивали все атаки емлютинцев. Которые, будучи полностью уверенными в своей безоговорочной победе, особо в атаках не геройствовали, ограничившись глухим блокированием осажденной школы. Время было на их стороне – патроны у осажденных вскорости должны были закончиться. И тогда емлютинцы взяли бы их «тепленькими»...

...Они их так и не взяли. Ни «тепленькими», ни «холодненькими». Ни живыми, ни мертвыми...

Восемь суток отбивались обреченные на мучительную смерть народоармейцы от наседавших емлютинцев. Восемь суток почти без воды и еды.

Каминцы предприняли три безуспешные попытки выбить емлютинцев из многострадальных деревень – 3, б и 8 мая.

В первой половине дня 8 мая 1942 г. передовой отряд Народной Армии под непосредственным командованием бывшего лейтенанта РККА Григория Никитича Балашова, заместителя Каминского по военной части, ворвался в Тарасовку. Народоармейцы выбили не ожидавших такого бешеного напора емлютинцев в Шемякино и завязали бои за эту деревню. Потом спохватившиеся емлютинцы, отойдя от первой паники, привели свои ряды в порядок, перегруппировались, контратаковали и выбили народоармейцев из Тарасовки. Завязались упорные кровопролитные бои, длившиеся вплоть до 11 мая 1942 г. Тогда, сосредоточив в районе боев до 500 народоармейцев, 2 бронемашины и при поддержке 5 самолетов, народоармейцы пошли на четвертый, решающий штурм, и емлютинцы были окончательно выбиты из деревень и бежали в глубь Брянского леса.

Годом позже замкомбрига РОНА Р.К. Белай, вспоминая об общей обстановке, царившей тогда на JIo– котыцине, отмечал, что в те дни над самим Локотем также висела угроза, так как он находился в окружении большого количества партизан. Причем, если верить Белаю, во время разгрома советских партизан в Тарасовке и Шемякино некоторые их командиры пытались спастись бегством, переодеваясь при этом в женские платья.

В тот первый раз, когда ронавцы ворвались в Тарасовку 8 мая 1942 г., они освободили от осады оставшихся в живых четверых своих героев. Да, да, их осталось только четверо – все переранены, у одного вообще оторвана рука до локтя. А культя намертво затянута поясным ремнем. Но они так и не сдались. К тому времени у осажденных наступил «момент истины» – уже несколько суток как закончилась еда, и так распределявшаяся по «голодному рациону». А также почти сутки назад закончилась вода. Но самое страшное – закончились практически все патроны. Осталось по три, по четыре – на последний короткий бой. Да еще по одному «смертному» для себя. Потому что они видели своими глазами, что вытворяли емлютинцы с их односельчанами все эти долгие, никак не заканчивавшиеся восемь суток Видели, как живых людей четвертовали, рубили топорами на части, будто мясники туши свиные разделывали. И бросали потом полуживых (или полумертвых) перед школой на обозрение осажденным.

Потом их всех четверых, оставшихся в живых, наградили немецкими орденами. Немецкими потому, что у локотьцев не было своих наград. Единственное, чем мог наградить Каминский своих бойцов, так это деньгами или зерном, мукой, картошкой. Но за такой подвиг люди были достойны еще и другой награды, нежели только 10 пудов муки или несколько тысяч рублей. По-* этому Каминский ходатайствовал перед командующим 2-й танковой армией вермахта генерал-полковником Рудольфом Шмидтом за отважную четверку. И тот наградил отважных сельчан из Тарасовки и Шемякино германскими орденами.

Дальнейшая судьба их неизвестна, за исключением того самого сельчанина, который в боях в Тарасовке потерял руку и выжил буквально чудом, вопреки всем медицинским законам. По версии ИПХ, о нем известно, что войну он закончил, воюя в Бреслау. Тогда, в августе—сентябре сорок четвертого, застрявшие в Си– лезии локотьцы понемногу эвакуировались в Меклен– бург и Померанию. Инвалидная же команда РОНА, вместе с полевым госпиталем народоармейцев, находилась, да так и застряла – в столице «гау Нижняя Силезия» Бреслау. Там они и были окружены в январе 1945 г. И вместе с гарнизоном Бреслау разделили его страшную участь, сражаясь до самого конца мая 1945 г. 8 мая 1945 года, как известно, несмотря на то что командующий гарнизоном Бреслау подписал Акт о капитуляции, часть гарнизона, в первую очередь эсэсовцы, фольксштурмисты, гитлерюгендовцы, украинцы, батальон русского полка «Варяг», части казаков, латышей, сопротивления не прекратили. И отбивались в развалинах и катакомбах городских подземелий старинного рыцарского города до тех пор, пока все не были уничтожены в конце мая 1945 г.

...На «радостях» от легкой победы командовавший объединенными партизанскими силами в этой операции Емлютин составил и послал «наверх», в Штаб партизанского движения при Штабе Брянского фронта, хвастливую и торжествующую реляцию следующего содержания:

«Совершенно секретно

СПРАВКА по объединенному действию 5 партизанских отрядов 30 апреля 1942 г.

Операция подготовлялась лично тов. Емлютиным и тов. Забельским.

Результаты:

Заняты населенные пункты: Тарасовка и Шемякино, Брасовского района, где были разгромлены отряды

полиции.

Взяты в плен: полицейских – 133 Трофеи:

Орудий 7б м/м– 1

–«– 45 м/м– 2

Бронемашин– 1

Огнемет– 1

Минометов– 4

Пулеметов станковых

«ручных

Мотоцикл Снарядов орудийных Винтовок Мин

Патронов Гранат

При этом Емлютин, разумеется, не стал здесь упоминать, что он сделал со взятыми в плен полицейскими. Это мелочи, главное, трофеев-то вон сколько захвачено!

Кстати, в других, партизанских документах, хранящихся в РГАСПИ, говорится о 158 взятых в плен полицейских.

..А вот в «Хронике знаменательных событий партизанской борьбы и Великой Отчественной войны 1941—1945 гг. из истории Брянского края», составленной В.К. Соколовым в 1959 г. (htpp://www.bryanskobl. ru/rpress/history/app605u)shtml'), вообще утверждается, что «Кокоревский отряд при поддержке с тыла Шамя– кинской группы самообороны, обезоружив и арестовав весь личный состав полиции деревень Шамякино и Тарасовка в количестве 142 полицейских, без боя овладели этими деревнями. Из взятых в плен 85 полицейских организована местная группа самообороны». То есть тут вообще все поставлено с ног на голову. И отряд был только один – Кокоревский (сравните с отчетом самого Емлютина, хранящимся в архиве РГАСПИ. – СВ.), которому помогала непонятная и взявшаяся ниоткуда «Шамякинская группа самообороны». И еще здесь присутствует другая такая же непонятная «Шамякинская группа самообороны», теперь уже сформированная из «взятых в плен 85 полицейских». Получается, что страница этого сайта полностью не соответствует истинному положению дел...

–8 – 18 – 1

7 ящиков -150

14 ящиков

30 ящиков

3 ящика

...Вышеприведенное же разночтение в численности взятых в плен полицейских свидетельствует скорее всего о том, что разница в цифрах образовалась в силу того, что эти самые 158 – 133 = 25 человек из числа взятых в плен полицейских были уничтожены парти

занами сразу же после захвата сел. Так что когда Емлютин стал составлять по горячим следам справку для отправки ее «наверх», были живы только 133 из взятых в плен 158 полицейских. Если же учитывать не только заявленное Емлютиным количество взятых в плен полицейских, а также и количество взятых им трофеев, то получится, что истинное количество полицейских в Тарасовке и Шемякино было гораздо больше и 133, и 158 человек Потому что Емлютин доложил о 150 винтовках, 8 станковых и 18 ручных пулеметах, а также 1 огнемете. Это означает, что полицейских было минимум 185 человек. В реальности их было, скорее всего, исходя из взятых Емлютиным боевых трофеев, примерно 200—250 человек И из них примерно 70—120 человек были сразу же уничтожены...

...Они начали сгонять в центр сел родственников взятых в плен ополченцев РОНА. Затем, когда этого количества им показалось мало, принялись выискивать «семьи немецких пособников». В этом крайне важном и обязательном для «товарищей» деле им активно помогали ранее пробравшиеся в РОНА пособники партизан В.П. Неплох и В. Попов. А также решившийся вернуться в «советские патриоты» и стать «народным мстителем» староста деревни Шемякино Машуров. Нашлись и другие «советские патриоты». Всего подпольная ячейка здесь, как уже упоминалось, насчитывала 12 человек, желающих возвратиться в состояние советских патриотов и стать народными мстителями. Уж не их ли подразумевал «В.К Соколов», составляя в 1959 г. свою «Хронику...»? Когда писал свою загадочную фразу: «Кокоревский отряд при поддержке с тыла Шамякин– ской группы самообороны»»?

...А потом – началось празднование «Первомая»!

...Вот строки из статьи «Жуткие тайны Кокоревского леса», в которой были приведены данные Акта обследования «Комиссии по расследованию преступлений партизан», созданной по приказу Каминского. Все это было опубликовано в газете «Голос народа» 15 июля 1943 г.: «...в присутствии обер-лейтенанта полевой жандармерии г-на Шифер, Комиссия Локотского окружного Самоуправления в составе: Мосина СВ., Вощило Н.Ф., Заборы ФН., Бакшаиского ПД, Капкае– ва ФА, Смирнова ДН. – обследовала место зверской расправы партизан над бойцами Народной Армии и мирными жителями дер. Тарасовки, Шемякино и др... Комиссией с несомненностью установлено, что погибшими являлись бойцы Народной Армии, а также мирные жители Тарасовки, Шемякина и др. сел. Разбитые черепа, сломанные кости и прочее свидетельствует о том, что кровожадные сталинские бандиты мучили и издевались над невинными жертвами. Среди замученных есть подростки, женщины и старикиИз статьи и приведенного в ней Акта следует, что всего в яме было раскопано около 150 трупов.