Текст книги "Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину? "

Автор книги: Сергей Веревкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

45 Самая запретная книга...

партизанки». На этих можно было еще воздействовать обещаниями «полного прощения в слугчае восстания и перехода на сторону советских партизан». Коренные же локотьчане были гораздо устойчивее в своем антисоветизме и на сторону партизан-емлютинцев переходили крайне редко.

Главным в Комаричской подпольной советской организации был главный врач Окружной больницы П.Г. Незымаев. По своему положению он обладал большой властью в РГО «ЛОС» и пользовался вовсю этой властью, для того чтобы уничтожить Русское государственное образование. Но сделать ему этого не дали. Незымаев не только проводил организаторскую и разведывательную работу. Пользуясь своим служебным положением, он организовал переброску в леса к пар– тизанам-емлютинцам большого количества дефицитнейших в РГО «ЛОС» медикаментов и медицинских инструментов. То есть всего того, что было в РГО «ЛОС» буквально на вес золота. И нехватка этих медикаментов и инструментов зачастую играла поистине роковую роль в вопросах спасения от смерти многочисленных раненых, непрерывным потоком поступавших с полей боев в Окружную больницу. Так что и здесь роль Не– зымаева была ключевой.

В октябре 1942 г. Незымаев завербовал начальника артиллерии РОНА капитана РОНА Ю. Малахова. Тот вскоре по согласованию с партизанами стянул в село Шарово немалую часть артиллерии РОНА А в ночь с 15 на 16 октября 1942 г. партизаны провели внезапный массированный налет на село Шарово. В последовавшем коротком бою они захватили стянутую сюда по приказу Ю. Малахова артиллерию РОНА, находившуюся под слабой охраной немногочисленной группы бойцов РОНА, также умышленно сделанную Ю. Малаховым именно такой. Успех партизан был полным и ошеломляющим, настолько, что Емлютин издал по этому поводу специальный приказ 22 октября 1942 г. (хранится в ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 115• Л. 3). В нем подробно было перечислено, что удалось партизанам захватить в селе Шарово: 1 полковое артиллерийское орудие калибра 76 мм и 32 снаряда к нему, 1 противотанковое орудие калибра 45 мм и 28 снарядов к нему, 1 полковой миномет и 8 мин к нему, 1 батальонный миномет, 4 ротных миномета и 64 мины к ним, 2 станковых пулемета, 4 ручных пулемета, 2 пистолета, 9 винтовок и 15 тысяч винтовочных патронов.

Помимо Малахова, в результате своей активной деятельности Незымаеву удалось завербовать также начальника штаба 6-го и 7-го батальонов РОНА П. Фон– дющенкова. Который также стал проводить активную работу по разложению подчиненного ему личного состава. По утверждению партизан, в этом славном деле замаскировавшемуся советскому патриоту Фондющен– кову удалось добиться немалых результатов. Самым славным из которых был организованный им переход на сторону партизан-емлютинцев одиночками и группками в общей сложности 120 бойцов РОНА с оружием в руках. По крайней мере, эти данные приводятся в справке заместителя заведующего отделом ЦК ВЛКСМ А. Торицина, о которой упоминает И. Ермолов в своей книге «История Локотского Округа и Русской Освобо7 дительной Народной Армии» на стр. 146. Незымаев даже создал в недрах своей подпольной организации «военную секцию», во главе которой и поставил как раз неутомимого Фондющенкова.

Восстание назначили, как и всегда это принято у коммунистов, в преддверии очередной годовщины «Октября», к 7 ноября 1942 г. По другим данным (Ф.Дунаев, Подпольщики. Книга Памяти. Брянск, 2003. Т. 12. С. 275—276), Незымаев готовил переход группы народоармейцев в леса к партизанам на 1 ноября 1942 г. Но скорее всего, действительна все-таки первая дата, к годовщине «Октября». В этот день планировалось восстание 6-го и 7-го батальонов РОНА и последующий уход их в леса к партизанам с вооружением, боеприпасами и максимально тем имуществом, которое они сумеют захватить.

1 ноября 1942 г., за несколько дней до часа «X», все кандидаты в советские патриоты были арестованы. Следствие выявило 9 самых активных кандидатов в народные мстители, и 8 из них по приговору выездной коллегии Локотьского Окружного Суда были приговорены к смертной казни через повешение. Которая и состоялась 8 ноября 1942 г. на главной площади поселка

ПРИКАЗ Ml 125

и Дштшш; Окружному Сшоу правлен», 9 нояйря 1942 г.

О награждении §

В развитее моего приказа Л* 124 от 9 ноября 1942., за яро– явленную бдительность я инициативу в раскрытия врагов народа Комаричского района, пытавшихся предать 6 я 7 батальоны баылажш, сжигать полученный обильный урожай сена я хлеба, подрывать мосты, минировать дороги я, наконец, убивать видных работников Локотского Самоуправления, создавая эгям панику, пытавшиеся нарушить хозяйственную н военную мощь Округа, – Начальнику Штаба б батальона г-ну КЫТЧИНУ, от лица Командования Бригады и Локотского Самоуправления – ОБ'ЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ.

$ 2.

Выдать г-ну КЫТЧИНУ денежную премию в размере 5.000 руб. н натуральную—10 пудов ржи.

§ з.

Войти t ходатайством к Командованию Штаба германских вооруженных сил о награждения г-на КЫТЧИНА орденом.

§ Ь

Настоящий приказ лрочитать во всех батальонах, ротах а отдельных воинских частях.

Обер-Бургомистр Комбриг Б. КАМИНСКИЙ.

Напечатанный в газете «Голос Народа» от 9.11.42 г. приказ Каминского № 125 от 911.42 г. о раскрытии советской подпольной организации в 6-м и 7-м батальонах РОНА и награждении А. Кытчина

Комаричи. Приговор Военно-Полевого Суда по делу комаричской группы подпольщиков и диверсантов, состоявшийся, по иронии судьбы, именно 7 ноября 1942 г., в тот самый день, когда должно было начаться восстание новоявленных советских патриотов, опубликован в Приложении.

Кстати, «участник Великой Отечественной войны и почетный сотрудник госбезопасности» Феликс Дунаев, сообщивший об этом факте в газете «Брянская неделя», основательно напутал. В июне 1942 г. в составе РОНА не было полков, так что подпольная организация не могла быть создана «„в июне 1942 года в недрах пятого полка бригады РОНА-». Тогда и РОНА называлась совсем по-другому: вооруженными отрядами, народной милицией, полицией, самоохраной, ополчением, наконец, но никак не «бригадой РОНА». И Кытчин тогда был не командиром, а начальником штаба б-го батальона. Когда «почетный сотрудник госбезопасности» говорит о том, что Кытчин был награжден Каминским «деньгами в сумме 300 рублей», он просто врет. Вот уж вечная тяга коммунистов натянуть любой ценой на локотьчан аналогию с пресловутыми Иудиными «30 сребрениками». Кытчин, и это хорошо видно из приведенной здесь копии приказа Каминского, был награжден денежной премией в размере 5000 рублей и натурой – 10 пудами ржи.

Раскрытие тайной сети агентов НКВД стало чувствительным провалом для НКВД, так как ниточки от арестованных агентов потянулись в другие батальоны. В результате была вскрыта и разгромлена целая паутина НКВД, опутавшая несколько батальонов. Алексей Кытчин был тогда, помимо премии, в приказе Каминского представлен им к награде германским орденом. Об этом было широко оповещено через газету «Голос Народа», в которой был напечатан приказ Каминского № 125 от 9 ноября 1942 г. по РГО «ЛОС» о награждении Кытчина.

...Одной из серьезных попыток развалить РОНА было создание начальником Локотьского районного Мобилизационного Отдела К. Васильевым «подпольного партизанского отряда». При этом главным в этой операции был не только и не столько К Васильев, сколько «комиссар» этого отряда бывший председатель сельпо В. Толкачев. Личность, кстати, довольно-таки одиозная. Вот что сообщает о нем И. Ермолов в своей книге «История Локотского Округа и Русской Освободительной Народной Армии» на стр. 147: «Накануне войны Толкачев, пользуясь служебным положением, припрятал несколько сундуков с ворованной мануфактурой, после чего остался ждать немцев, избежав как призыва в Красную Армию, так и эвакуации». В свете последующего превращения Толкачева из мародерствующего спекулянта и банального ворюги в пламенного «комиссара в пыльном шлеме» история его воровства и фактического дезертирства выглядит несколько иначе. А не специально ли был оставлен Толкачев на «оккупированной территории» «товарищами» из «Органов»? Тогда пресловутые «сундуки с ворованной мануфактурой» не более чем театральный реквизит, своего рода грим, помогающий без проблем «акклиматизироваться» в новых условиях.

Васильев в силу своего служебного положения имел огромные возможности. Ему были подвластны практически все мужчины Локотского района, способные служить в армии. Он осторожно вербовал сторонников среди них, оставляя их в Локоте формально в «запасе». Так он навербовал, по разным оценкам, от 102 до 150 человек Все эти люди включались им в состав Запасного отряда РОНА, базировавшегося в крупном селе Добрик недалеко от Локотя. В числе руководителей «подпольного партизанского отряда» оказались директор Комаричской средней школы А.А. Фирсов и его жена Филатова, врач Локотской окружной больницы, заведующий складом боепитания РОНА Акулов, командир 1-го батальона РОНА Волков и бывший лейтенант Красной Армии Карцев, сотрудник Мобилизационного отдела и непосредственный подчиненный Васильева. Кстати, Филатова занималась в «подпольном партизанском отряде» изготовлением ядов, которыми предполагалось широко воспользоваться для отравления руководителей и активистов РГО «ЛОС» и командиров РОНА. Правда, советским патриотам так и не удалось по причинам, от них не зависящим, осуществить свою дьявольскую задумку.

Интересна также личность Акулова. В 1942 г. ему было всего 19 лет, причем до войны он уже успел отсидеть срок на «малолетке» за хулиганство. Тем не менее в РГО он успел сделать быструю карьеру, став заведующим складом боепитания РОНА, а параллельно – одним из руководителей «подпольного партизанского отряда». Скорее всего, Акулов в действительности был незаурядным и харизматичным авантюристом, поэтому его и бросало из одной крайности в другую. Кстати, это предположение подтверждается также и тем, что после ареста подпольщиков Акулов единственный из них стал усердно изображать из себя сумасшедшего, думая с помощью этого избежать ответственности.

Активными членами подпольной организации были староста Хотеевской волости Кудинов, врачи Локоть– ской окружной больницы Трушко и Спектр. Кстати, Спектр был евреем по национальности, о нем подробнее рассказано в главе об антисемитизме в РГО «ЛОС».

О численности «подпольного партизанского отряда» единого мнения нет. Если верить отчету секретаря подпольного Брасовского РК ВКП(б) Разумова (ЦНИБО. Ф. 1672. On. 1.Д. 4. Л. 76), она составляла всего 46 человек. В том ^исле в самом Добрике было 13 человек, в Телятниково – 9 человек, в Брасово – 7 человек, Локоте – 17 человек. При этом все эти перечисленные подпольщики были военнослужащими РОНА (Разумов называет их по старой доброй советской традиции полицейскимъС). Наиболее признана историками численность организации, исчисляемая в 150 человек. Хотя Б.Н. Ковалев в своей книге «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941—1944» (Москва, 2004 г. С. 151), предполагает, что численность этой подпольной формации составляла не менее 200 человек, утверждая также, что именно столько советских патриотов было арестовано в ходе разгрома «подпольного партизанского отряда».

В феврале 1943 г. советскими патриотами, входившими в «подпольный партизанский отряд», была проведена крупная диверсионно-террористическая операция. Тайными агентами из числа пособников НКВД в самом Локоте были установлены мины на дверях квартир Мосина и командира Локотьской полиции порядка Иванина (по другим данным – гранаты– растяжки). Мины срабатывали на открывание дверей и должны были разнести в клочья того, кто эта двери откроет. Как часто бывает в подлых делах – пострадали, погибли совсем не те, за кем охотились, а совершенно невинные люди. У Мосина погибла дочь, у Иванина – сын. Именно они открыли двери. Они, ни в чем не повинные малые дети, а не их взрослые родители.

Хотя невинными они были только с точки зрения обычного человека. С точки зрения «товарищей», народных мстителей, советских патриотов и просто настоящих советских людей, это были вовсе не невинные дети. Это были фашистские выкормыши, сынки и дочки прихвостней. А значит, туда им и дорога. Собаке – собачья смерть! А щенку – щенячья!

...Интересно, а каким еще чувством, кроме испепеляющей, лютой звериной ненависти, должен был проникнуться к энкавэдэшным диверсантам, убившим его малого ребенка, председатель Локотьского Окружного суда, заместитель Обер-бургомистра РГО «ЛОС» С.В. Мосин? Когда, он, оставшийся в живых, хоронил разорванное на куски тело своей дочки. Самое дорогое, что только может быть у человека. Даже жизни собственной дороже. А Иванин, командир Локотьской полиции порядка, он что, другие чувства испытывал, когда собирал в гроб по кусочкам то, что осталось от его сына? Наследника своего, Будущее свое – по кусочкам окровавленным в гробик складывал...

Кстати, И. Ермолов в своей книге «История Локотского Округа и Русской Освободительной Народной Армии» на стр. 148 утверждает, что сын Иванина при взрыве не пострадал, хотя тут же пишет о том, что на дверь Иванину была подвешена противотанковая граната. Как можно не пострадать при взрыве за деревянной дверью противотанковой гранаты – неизвестно.

Кроме того, в те же дни, а точнее, 18 февраля 1943 г., С.В. Мосин был в самом Локоте обстрелян из винтовок, когда ехал на машине. Выстрелами был ранен адъютант Мосина, механик Свенцов (по другим данным – Свинцов), но сам заместитель Обер-бургомистра остался невредим.

Также в это время отважными подпольщиками из «подпольного партизанского отряда» были сожжены в гараже РОНА 2 танка, свыше 10 автомашин, около 28 мотоциклов, около 4 тонн бензина.

15 марта 1943 г. в составе «подпольного партизанского отряда» была создана особая террористическая группа, предназначавшаяся для убийства политических и военных руководителей РГО «ЛОС». Руководителями «подпольного партизанского отряда» были также намечены планы захвата танков РОНА А также организации взрывов горючего и боеприпасов, которые должны были неминуемо привести к панике и тем самым облегчить осуществление планов подпольщиков.

16 марта 1943 г. руководителями «подпольного партизанского отряда» было составлено и отправлено первое донесение в штаб партизанской бригады «За Родину» о движении германских войск и грузов через территорию РГО «ЛОС».

Теперь оставалось самое главное – полностью вооружить отряд. И затем в намеченный «День «X» напасть на правительство Русского государственного образования, убить Каминского, начальника штаба И.П. Шавы– кина, адьютанта Каминского Р.К Белая. А также перерезать всю администрацию «Окружного Самоуправления». Захватив власть в Локоте, объявить по Локотьской радиостанции на всю Локотыцину о роспуске РОНА и капитуляции перед партизанами. И бежать в лес, если все-таки командиры батальонов не поверят во все это и силами своих батальонов ударят по Локотю. По сути, Васильев намечал повторение неудавшегося прошлогоднего налета на Локоть в ночь на 8 января 1942 г. То же полное физическое уничтожение администрации, вождей и быстрый уход в леса при возникновении реальной опасности.

Положение усугубляло и то, что К Васильеву удалось наладить связи с партизанами. Помимо Партизанской бригады «За Родину», кандидатам в народные мстители и советские патриоты удалось также связаться с партизанским отрядом «Смерть Немецким Оккупантам». Тем самым отрядом, командование которого, командир П.А. Понуровский и комиссар АВ. Суслин, в первую партизанскую зиму практически «не просыхало», выжрав на двоих за неполную зиму 1500 пудов хлеба, пущенного на самогонку. Партизаны потихоньку передавали Васильеву оружие из леса. Кое-что удавалось добыть и ему самому, под видом вооружения Запасного отряда РОНА.

Все вскрылось совершенно случайно. Был взят в плен партизан из отряда «Смерть Немецким Оккупантам». Который на допросе признался, что неоднократно возил в Локоть оружие для некоей «подпольной партизанской группы». Скорее всего, его после этого признания стали пытать – от партизана удалось узнать и некоторые фамилии. Это оказались бойцы Запасного отряда РОНА, подчинявшегося напрямую начальнику

Локотьского моботдела Васильеву. Начальник контрразведки Фарид Капкаев быстро сообразил, что члены Запасного отряда РОНА, который собрал и с которым так возился начальник Локотьского моботдела Васильев, скорее всего, все и есть члены этой «подпольной группы». Начальник Мобилизационного Подотдела Васильев был молниеносно арестован. На допросе он выдал всех – то ли 102, то ли 150 членов своей подпольной организации, и в первую очередь комиссара своего отряда В. Толкачева. «Подпольный партизанский отряд» Васильева был в полном составе схвачен и обезврежен. Васильев и его самые близкие помощники, всего 23 человека, по вступившему в законную силу приговору Локотьского Окружного суда поступили в полное распоряжение Тоньки-пулеметчицы.

...Буквально через несколько месяцев после раскрытия и уничтожения «подпольного партизанского отряда» Васильева подобный заговор возник в элитной части РОНА – Гвардейском батальоне. Здесь инициатором и главарем заговора стал начальник штаба Гвардейского батальона старший лейтенант Бабич. Правда, ему удалось завербовать в свои ряды несравненно меньше кандидатов в народные мстители и советские патриоты. Но все же число завербованных Бабичем достигало четырех десятков человек При попытке вербовки нового сторонника случился «прокол», Бабич открыл стрельбу и попытался бежать в лес. Но был во время этой перестрелки тяжело ранен и схвачен самим начальником Военной Коллегии Г. Процюком. В ходе последующих допросов Бабича Процюком тот постепенно выдал всех участников своей подпольной группы. Которые тут же немедленно арестовывались.

Весть о попытке Бабича бежать в лес, о перестрелке и ранении Бабича быстро распространилась среди всех без исключения бойцов РОНА, дислоцированных в Локоте. Что способствовало своевременному предупреждению об опасности оставшихся еще нераскрытыми участников подпольной группы Бабича. Которые не стали дожидаться неминуемого ареста и сами бежали в лес. Но все же большинство участников подпольной группы Бабича было схвачено. И по суду также заключено в Локотьскую Окружную тюрьму. Сам же Бабич и несколько его наиболее активных и деятельных пособников опять-таки поступили в распоряжение Тоньки-пулеметчицы. Остальные были приговорены к различным срокам заключения в тюрьме. И потом немало этих неудавшихся подпольщиков бежало из тюрьмы к партизанам. Интересно, что же это за тюрьма такая у Каминского была, если из нее было так легко сбежать. Хороши же были «мрачные застенки» РОНА!

Была также предпринята попытка уничтожить в Севске командира 10-го батальона РОНА майора Андрея Рейтенбаха, который вскоре стал командиром развернутого 4-го полка РОНА и в августе 1943 г. погиб мученической смертью вместе со всем своим полком при героической обороне Севска от Красной Армии. За Рейтенбахом подпольщики также установили слежку, но из этого ничего не получилось, так как маршруты свои Рейтенбах всякий раз менял и о них никому не распространялся. При этом он постоянно был под охраной бойцов РОНА. Тогда подпольщики решили уничтожить его дома. Подпольщица В.Ф. Ломоносова познакомилась и вошла в дружеские отношения с домашней хозяйкой Рейтенбаха. После чего стала вхожа к нему в квартиру. В один из своих визитов новоявленная подружка домохозяйки Рейтенбаха пронесла в дом мину и подложила ее под подушку в кровать майора, установив часовой механизм на полночь. В ту ночь Андрея Рейтенбаха спасло то обстоятельство, что он задержался на службе и приехал домой сразу же после взрыва. Ломоносова была вскоре, 18 февраля 1943 г., арестована. Во время зимне-весеннего наступления Красной Армии, когда Севск был временно захвачен частями РККА, 1 марта 1943 г., буквально накануне вступления в Севск Красной Армии, она была расстреляна в тюремной камере. Обо всем этом поведал сам руководитель подпольной организации севских советских патриотов М.С. Григоров в сборнике воспоминаний партизан и подпольщиков «Грозовые дни. Незримого фронта солдаты» на стр. 245—246, 248, 253—256.

В июне 1943 г. с официальной формулировкой «за попытку убить бургомистра Наели и увести отряд полиции порядка в лес к партизанам» был расстрелян начальник полиции Навлинского района и Навлинско– го полицейского отряда бывший лейтенант Красной Армии Мироненко. Он входил в подпольную организацию, возглавлявшуюся народным мстителем по фамилии Кошкин. Еще несколько «кошкинцев» было тогда расстреляно и повешено, а несколько человек заключены в Окружную тюрьму

Кошкину удалось тогда завербовать в ряды своей организации немало военачальников РОНА и чиновников РГО «ЛОС». Так, советскими патриотами в рядах кошкинской организации стали помощник начальника штаба 3-го полка РОНА бывший старший лейтенант РККА И.Б. Папанов, командир взвода 3-го полка РОНА НА. Берлов, заведующая Навлинским райздравотделом Светанкова, а также бойцы РОНА и работники РГО «ЛОС» В.М. Михайлов, М.Н. Щеглов, А.Г. Ячни– ков, ПЛ. Финахин, И. Лобанов, Жорчик, Субач, Булахов и некоторые другие. Группа ставила своей целью разложить 3-й полк РОНА, убить командира полка подполковника РОНА Прошина, уничтожить находившуюся в Навле боевую технику и тяжелое оружие полка и самое главное – сдать Алексеевскую заставу партизанам с целью совместно с ними захватить Алексеевку. Мироненко играл в подпольной организации особо активную роль. Он подбирал в свой полицейский отряд подпольщиков и ставленников партизан, насыщая его «проверенными» людьми, регулярно сообщал сведения в «лес», емлютинцам, о передвижении ж/д составов через ж/д станцию Навля и все, что ему удавалось узнавать о характере грузов в этих составах. Ему даже удавалось находить возможности для того,, чтобы мешать восстановлению и последующей нормальной работе лесопильного завода в Навле.

Кстати, единственное реальное дело советских патриотов из Навлинской подпольной рганизации, совершенное ими, – налет на Чичковскую мельницу и убийство при этом восьми ни в чем не повинных человек – ни.бойцов РОНА, ни активистов РГО «ЛОС».

Обо всей этой истории с кошкинской подпольной организацией поведала в своих воспоминаниях бывшая подпольщица Е.Н. Анищенко в своей книге «Партизанская республика», вышедшей в Туле в 1992 г., на стр. 254.

...20 мая 1943 г., уже в преддверии наступления Красной Армии на РГО «ЛОС», энкавэдэшники и гэрэушни– ки вновь попытались обезглавить локотьцев. Бронислав Каминский как раз тогда возвращался из 5-го Полка РОНА от майора Турлакова. Хоть и встретившего и проводившего своего командира «от всей души», но все же получившего немало оплеух от Обер-бургомистра и комбрига РОНА за упущения по службе и большие потери в недавних боях с «партизанами». Которые Каминский отнес на «разгильдяйство командного состава полка и отсутствие должного руководства со стороны самого командира полка – майора Турлакова». При этом Каминский не обратил внимания на совсем недавние весенние заслуги майора Турлакова, чей полк в феврале—марте месяцах вел жестокие бои с гвадейцами-кавалеристами генерал-майора В.В. Крюкова. Тогда бойцы 5-го полка РОНА и сам их командир майор Турлаков отличились в боях с частями красного гвардейского кавкорпуса в районе Севска. Но былые заслуги немного вскружили голову майору, и он на новом месте явно расслабился.

Полк пополнялся новобранцами хорошо, активно, но боевая подготовка вновь поступивших на службу молодых локотьчан явно хромала. Именно это и явилось причиной неудовольствия Каминского. Бывший старшина Красной Армии Турлаков явно нуждался в хорошем заместителе-строевике, но такого в распоряжении Каминского не было. Как уже было сказано выше, отсутствие в достаточных количествах подготовленных, профессиональных обер– и штаб-офицеров являлось непреходящей головной болью для Каминского и для всей РОНА. Головной болью и острой проблемой, которая так и не была разрешена до самого печального конца РОНА.

В двух километрах от штаба полка машина Каминского была расстреляна из ручного пулемета (по другим данным – из нескольких станковых пулеметов) из засады. Конвой от 5-го полка РОНА при этом растерялся, впал в панику и, не вступая в бой, бежал. Сам Бронислав Каминский, обладавший поистину звериным чутьем и молниеносной реакцией, и на этот раз успел вместе с шофером выскочить из машины. Так что «партизаны» расстреливали уже пустую машину. Они не стали проверять свою «работу», так как от штаба полка уже неслись бронемашина и несколько грузовиков с солдатами РОНА во главе с самим майором Турлаковым.

Взбешенный Каминский не стал разводить «турусы на колесах» и немедленно отбыл к себе в Локоть на другой автомашине, предоставленной ему майором Турлаковым. Но на следующий день он вернулся. И не один, а с ротой Гвардейского батальона. В результате поспешного разбирательства еще не отошедшего толком от случившегося накануне Бронислава Каминского, по его приказу были арестованы 80 человек военнослужащих полка. Все они были «скручены» и увезены в Локоть Каминским, который определенно начал терять выдержку. Большинство увезенных в Локоть позднее поступили в штрафную роту, но были и расстрелянные. Причем расстрелянных были не единицы...

...Если вспоминать случай с Масленниковым, то тогда Каминский казнил, причем необоснованно казнил, трех человек. Сейчас он схватил уже 80 человек. Все происходящее, совершаемые зверства все больше выжигали душу Бронислава Каминского, все меньше оставляли в ней человеческого. Двадцать пять лет лютой, бесчеловечной, подлой подсоветской жизни отделяли мечтательного петербуржского студента Бро– ника Каминского от командующего Русской Освободительной Народной Армией «комбрига» Каминского. Которого эта самая подсоветская жизнь преследовала, гналась по пятам, больно кусалась и норовила все время садануть побольнее в спину. И Каминский зверел все больше и больше.

...Армия, РОНА, ополченцы во всем тянулись за своим «комбригом». Безоглядно, безрассудно. И даже – восторженно... Во всем.

...А «товарищи» не унимались – сорвали в Севском уезде (районе) мобилизационные мероприятия и не дали вовремя сформировать 3 батальона РОНА – 9, 10 и 11-й. Людей, приходящих на мобилизационные пункты, «заворачивали» назад, объявляя сбивающие с толку нелепые и путаные оправдания. В ходе последовавшего расследования было арестовано и впоследствии расстреляно до 25 человек. Причем среди них оказались и некоторые члены руководства уездом (все руководство уезда было арестовано сразу же с началом расследования). Руководство уезда (района) было впоследствии полностью заменено.

...Но и тут народные мстители не успокоились. Пробравшиеся во врачебную комиссию советские патриоты стали всячески выбраковывать поступавших к ним на комиссию новобранцев, обнаруживая у них экзотические и неизлечимые одновременно болезни. Не чурались и взятками, которые время от времени подносили им чадолюбивые мамаши. Более 150 лбов-новобранцев получили «белые билеты», мигом превратившись, согласно выданным бумажкам, – в «неизлечимо больных доходяг»...

...Примечательны здесь показания одного простого солдата Русской Освободительной Народной Армии. Из которого «товарищи» попытались сделать, правда неудачно, народного мстителя и советского патриота. Показания военнослужащего РОНА, бойца 3-й роты 4-го батальона 2-го полка РОНА Хомякова, данные им Окружной следственной коллегии: «Маша третья рота четвертого батальона второго полка РОНА была расположения в Игрицком. Первого числа августа ночью командир роты Фомченков отдал нам приказание собираться и строиться. Повел нас в лес, и нас встретили сорок человек партизан, окружили нас и приказали, кто не хочет быть у партизан, отходить в сторонку и направили пулеметы в ту сторону; куда приказали выходить. Мы никто не вышел, так как боялись, что нас постреляют. Нас тогда повели в партизанский лагерь. Прошли мы всю ночь и утром пришли в отряд. Партизан в этом отряде было очень много. Этот отряд называется «Советские патриоты». Командир отряда – Носов. Комиссара – не знаю. Артиллерии в отряде нет. Побыв день в лагере, нас направили в село Требиково за картошкой, но из слободы Пригородной обстреляли немцы, и мы вернулись. Командир разведки Бычков Николай – игрицкий, по нашей просьбе направил нас троих: меня, Сафонова Петра и Гурова Петра – в разведку вЛубошево с заданием разведать силы и какие части стоят в Лубошево, и если удастся, совершить покушение на Каминского, для этой цели нам дали автоматы ППШ и одну беззвучную винтовку-полуавтомат, две английские мины. Мы поити в Лубошево и потом пришли домой в Загряд– ское к начальнику полиции Горшкову; отдали все вооружение и пошли вДобрик в свой полк. Явились к майору Тарасову и по его распоряжению были направлены в Локоть в Окружную тюрьму. Из моих родственников нет никого в партизанах.

Показания с моих слов записаны правильно, мне прочитаны. В чем и расписуюсь»

/Подпись/ Допросил сл. /Подпись/»

Вот так «инициативщики» пытались «перековывать» солдат РОНА в народных мстителей.

И вот что из этого почти всегда в конечном итоге получалось...

Часть 4

РОНА – АПОФЕОЗ: СЕВСК, «ЦЫГАНСКИЙ БАРОН», ОПЯТЬ СЕВСК

Глава 21

РАЗГРОМ 2-ГО ГВАРДЕЙСКОГО КАВАЛЕРИЙСКОГО КОРПУСА У СЕВСКА

С начала февраля по конец августа 1943 г. боевые и ополченские части РОНА совместно с немецкими и венгерскими войсками отражали атаки Красной Армии на Особый Локотьский Округ, РГО «ЛОС», участвуя в боях против частей регулярной армии РККА. Особо тяжелые потери при этом понесли в феврале—марте 1943 г. 3-й и 5-й пехотные полки РОНА. Они принимали участие вместе с немецкими и венгерскими войсками в разгроме прорвавшегося к Севску 2-го гвардейского кавалерийского корпуса РККА под командованием генерал-майора В.В. Крюкова.

Командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса РККА генерал-майор B.B. Крюков

Того самого корпуса, который незадолго до этого, в ноябре—декабре 1942 г., принимал участие в печально известной операции «Марс», организованной и бездарно проведенной будущим «Маршалом Победы» Г.К Жуковым в районе Ржевско-Сычевского выступа. Тогда советские войска в

течение нескольких месяцев упорных безрезультатных кровопролитнейших боев понесли огромные потери, но цели своей не добились. Операция «Марс» закончилась печально и бесславно. После чего ее вообще постарались исключить из памяти народной. Мол, не было такой операции, и баста. По крайней мере, именно так поступил в своих грандиозных мемуарах «Воспоминания и размышления» творец и проводник операции «Марс» в жизнь Самый Главный Маршал Победы Г.К. Жуков.