Текст книги "Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину? "

Автор книги: Сергей Веревкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

Как?

Еще 23 мая 1942 г. новый командир Кокоревского партизанского отряда Кочур в своем отчете о прошедших операциях отряда среди всего прочего написал: «„со дня организации отряда личный состав питался за счет населения и было выделено две группы, которые занимались доставкой продовольственного и боевого питания... У семей полицейских изъято 60 пудов хлеба, 8 коров, 11 лошадей, 25 шт. гусей и другое имущество и продукты питания – все уилло для отряда» (выделено. – СВ.)». И все это было «изъято у семей полицейских». А что при этом случилось с самими «семьями полицейских»? Уж не после таких ли «изъятий» обильно пополнялись маленькими подопечными «Социальные дома для детей-сирот, лишившихся родителей в результате партизанских налетов»?

Чтобы понять, много это или мало – 60 пудов хлеба, 8 коров и т.д., достаточно сравнить ежесуточный мясной рацион партизан, солдат вермахта, народоармейцев. Так вот, согласно официальным данным, – у партизан он составлял 500 г, у немцев – 120 г, у народоармейцев – 25 г.

Что касается приведенных цифр в 500 граммов мяса ежедневно на каждого партизана. Многие читатели книги «Вторая мировая война: вырванные страницы» решительно не верили, что партизаны жили так сытно. Уж настолько сильно был вбит в сознание простого советского человека стереотип партизана, который вообще непонятно чем питается. Чуть ли не духом святым. Или тем, что подадут сердобольные крестьянки или же он отобьет у проклятых фашистских оккупантов. Но так как человек должен есть каждый день, то получается, что партизаны каждый день должны что-то съестное отбивать у этих самых ненавистных фашистских оккупантов. Но это было не так. И в то же время партизаны отнюдь не голодали.

Для примера можно привести только несколько отрывков из вышедшей недавно в издательстве «Благо» книги воспоминаний бывшего советского партизана Евгения Потаповича Мосягина «Живое дыхание смерти». Вот они, будни белорусских партизан 1943 г.: «За стол в просторной кухне уселось, считая и нас, человек двенадцать. Горой лежал нарезанный хлеб. На середину стола женщины поставили сковороду с яичницей. Это была невероятная яичница, и сковорода была такая огромная, каких я никогда до этого не видел. Красивая, бело-оранжевая, с кусками поджаренного сала, пышущая жаром яичница была очень велика и очень аппетитна. Это была пантагрюэлевская яичница, на нее уилло, наверное, не меньше полсотни яиц„»

Это наш герой только что попал в партизанский отряд и еще не привык к каждодневным запросам и аппетитам партизан. А вот дальше, уже через несколько дней: «Поочередно взводами мы ходили на кухню, где нам в котелки наливали суп, состоящий наполовину из мяса. Хлеб раздавали отдельно... (выделено. – СВ.)».

«Суп, состоящий наполовину из мяса...» – вы себе в состоянии такое представить? Да еще и в голодное военное время в партизанском лесу, в нищей, обездоленной войной и оккупацией Белоруссии?

А ведь это – будни партизанские!

Как все это добро добывалось? Пишет Мосягин и об этом. Еще через некоторое время он повествует, что партизаны из их отряда угнали из одного села стадо коров. Да, да – целое стадо, а не одну какую-нибудь захудалую Звездочку или Беляночку. При этом он пишет такие строки: «Л сочувствовал тем бедным женщинам, которые сегодня вечером не подоили своих коров и на ночь кормили детей пустой капустой.

Недели через две после этой ночи я в составе небольшой группы партизан возвращался с задания в отряд. Мы шли берегом Березины к переправе, и когда мы вышли на открытое место, я увидел, как партизаны – не из нашего отряда – гнали стадо коров. Они тоже направлялись к переправе. Женщины плакали, партизаны замахивались на них прикладами винтовок, отгоняли их, толкали. Женщины отставали, сбивались в горестную толпу, а потом снова бежали за стадом, и их снова отгоняли, материли, толкали. Так продолжалось до самой переправы. На переправу охрана их не пустила

А что же ты хочешь? – спросил у меня Ёася Ко– нотопец, командир минометного расчета, когда я поделился с ним своими невеселыми размышлениями,. – Что ты хочешь – чтоб коров немцы угнали?

Да, но как людям жить без коров? Зима на носу, чем детей кормить? А тетки своих коров сами бы спасли от немцев. В лес угнали бы. Разве ты не видел в лесах целые поселения за болотами? Там даже сено заготовлено на зш^ (выделено. – СВ.)».

...Вот так воевали и так снабжались мясом, теми самыми «500 граммами мяса в день на человека», народные мстители из числа советских патриотов. И как видно из вышеприведенных строк, так поступали не только на Орловщине, но и в Белоруссии. Менялось место, но почерк был один. Потому что направлялись все эти действия одной рукой, из одного центра. Из Москвы.

Так что, уважаемый читатель, когда при Вас заговорят о партизанах и их подвигах, вспомните и этот подвиг, вспомните еще раз и эти строки: «..Женщины плакали, партизаны замахивались на них прикладами винтовок, отгоняли их, толкали. Женщины отставали, сбивались в горестную толпу, а потом снова бежали за стадом, имх снова отгоняли, материли, толкали. Так продолжалось до самой переправы. На переправу охрана их не пустила...»

...В ходе кровопролитных, ожесточенных боев Ше– шуевский, Алтуховский, Крапивненский и Вздружен– ский партизанские отряды прекратили свое существование – были полностью уничтожены. А «партизанский» спецотряд «Родина» вместе с Кокоревским партизанским отрядом – распылены, серьезно ослаблены и на продолжительное время фактически выведены из борьбы.

В те самые дни Емлютин так писал своему начальству – начальнику Управления НКВД по Орловской области «товарищу» К.Ф. Фирсанову о происходящих событиях:

«Кондратий Филиппович!

Что мог – отправил, дополнительным рейсом вышлю остальное. Сейчас штурмом отняли двадцать один пункт у врага... Немцы укрепляются по реке Судость. В Почеп-Погары концентрируют большие силы.

За последние десять дней уничтожили свыше 3000 гитлеровцев, сбили три «Юнкерса-88». Спасибо за подарки. У меня разделены фронты, их четыре – южный, западный, северный, юго-восточный. Положение на 20 мая улучшилось, враг не выдержал наших атак, отступил. Борьбу продолжаем новыми методами, т.е.

действуем ночами. Всего у нас сейчас 18 800 партизан.

С приветом. Ваш Д. Емлютин».

Надо полагать, те 115 уничтоженных емлютинцами жителей Тарасовки и Шемякино, а также 133 взятых в плен там же и неизвестно куда пропавших полицейских вошли в число упомянутых Емлютиным в своем письме пресловутых «3000 гитлеровцев». Письмо датировано 25 мая 1942 г. К этому времени разгром партизанских отрядов уже не за горами – события приняли уже необратимый характер. Но Емлютин ничего об этом не сообщает высокому начальству. Зачем такие неприятные вещи сообщать «наверх». Но зато в первых строках своего письма он с гордостью сообщает о награбленных, пардон, собранных у населения деньгах в выкуп займа 1942 г. и в Фонд Победы, которые Емлютин отправил самолетом на «Большую землю». Знает маститый «подковерщик» Емлютин, чем потрафить высокому начальству, хорошо знает. Так что слова о дополнительном рейсе – также далеко не случайны. Пусть «старшие» там, на «Большой земле», знают: пока Емлютин на Орловщине – «бабло» да «доляшка малая» будут идти на «Большую землю» регулярно. Уж он-то расстарается, но сделает. Все как надо сделает. Пусть знают «старшие», что не зря здесь Емлютина «смотрящим» поставили. Тем более что Емлютин гнал на «Большую землю» не только «бабло». В качестве «подарков», «доляшки малой», гнал туда Дмитрий Васильевич, «смотрящий зоны Брянских лесов», и захваченные у немцев и ронавцев в качестве боевых трофеев мотоциклы, велосипеды, многочисленные фотоаппараты, часы, бинокли, дамские пистолеты и прочие дефицитные вещички, которые крайне высоко ценились у советских людей. Потому-то и был таким «непотопляемым Титаником» капитан госбезопасности Дмитрий Васильевич Емлютин. А о разгроме отрядов Емлютин сообщит немного попозднее, когда партии «доляшки малой» – мотоциклов, велосипедов и прочих «сувениров» – будут благополучно получены и по достоинству оценены «старшими» там, на «Большой земле».

Так он и делает.

30 мая 1942 г. Емлютин отправляет другое письмо, где между прочим пишет:

«Отряды сейчас ведут ожесточенные бои с немецкими регулярными частями. Немцы со всех сторон пытаются выбить нас из населенных пунктов и загнать в лес. Держимся изо всех сил-. Все население восстало против этих зверей. Сейчас бои идут в 13 пунктах. Об исходе боя сообщу дня через 3—4. Убедительно прошу направить больше патронов и толу; за последнее – спасибо.

С ком. приветом Д. Емлютин.

18 час. ЗО.5.1942 г. Брянский лес».

Лукавит Дмитрий Васильевич, лукавит. Не с немецкими регулярными частями он бьется. Точнее, не только с ними. И не столько с ними. А в основном с частями Народной Армии Русского государственного образования. А насчет патронов говорит правильно. Много оружия и боеприпасов было захвачено тогда народо– армейцами при разгроме партизанских отрядов.

...Как уже писалось здесь выше, боевыми трофеями Русской Освободительной Народной Армии в этой операции стали три 45-мм противотанковых пушки (!), два 7б-мм полковых артиллерийских орудия (!), четыре станковых пулемета «Максим», шесть ротных 50-мм минометов (!), четыре батальонных 86-мм миномета (!), огромное количество боеприпасов (!).

Интересные попались «партизаны» – с противотанковыми пушками и полковыми орудиями, ротными и батальонными минометами, с большим количеством телег, забитых боеприпасами! И это не в сорок третьем или, тем более, в сорок четвертом годах, когда было уже налажено бесперебойное снабжение «партизанских» диверсионных отрядов из-за линии фронта, с «Большой земли», и боеприпасами, и взрывчаткой, и минометами, и орудиями, которые щедро выгружались на специальных «партизанских аэродромах» (!).

Нет, на дворе май—июнь 1942 г.

«Фашистские полчища» рвутся на Кавказ и к Сталинграду. Совсем недавно завершилась драма «Харьковской» катастрофы. Красная Армия только-только начала на своей шкуре ощущать знаменитый «приказ № 227» «Ни шагу назад!». Вовсю начали вылезать изо

всех щелей «заградотряды» – еще одна печальная и зловещая реальность, которая будет теперь кошмарным сном преследовать Красную Армию до самой Великой Победы.

...И вот в это же самое время в глухих тылах германского вермахта, в буйных чащах Брянского леса, подразделения Народной Армии Русского государственного образования победоносно завершают «войсковую операцию». И в результате только одной войсковой операции в качестве боевых трофеев берут 3 противотанковые пушки, 2 полковых артиллерийских орудия, 6 ротных и 4 батальонных миномета, 4 станковых пулемета, более 10 ручных пулеметов. А также массу – несколько сотен единиц – стрелкового оружия и несколько десятков подвод с боеприпасами к орудиям, минометам и пулеметам! Это – летом-то 1942 г.!

f ^ГМштГт щгжщш

ГИТАПЧЖГКИМ 1AIRATЧИХАЛ '

Советский агитплакат времен войны 1941– 1945 гг. – типичный облик советских партизан глазами советских агитпроповцев

...Как-то здесь «не ложатся на лист» однообразые, затертые до избитого штампа утверждения штатных советских историков о дубине народной войны, о спонтанном характере народного сопротивления. А также о всем народе, всех, как один, вдруг и сразу поднявшихся против захватчиков и оккупантов, кто с чем был. Об усиленно насаждавшемся образе партизана– народного мстителя. В виде этакого седого умудренного годами и жизнью деда, напоминающего Илью Муромца в глубокой старости. С вилами или, в лучшем случае, старенькой «берданкой» в руках и с топором за кушаком, которым затянута на поясе длиннополая белая рубаха. Ну и вокруг него, разумеется, с одной стороны молоденький конопатенький парнишка с непокорными соломенными вихрами, выбивающимися из– под лихо заломленной набекрень шапки-ушанки с алой

партизанской, наискосок, лентой на околыше. Этакий подрастающий «Вася Теркин» партизанского разлива», никогда не унывающий оптимист, до слез любящий свою советскую Родину. А с другой стороны такая же молоденькая девушка-патриотка. Причем оба они, и парнишка, и девушка, с автоматами, висящими на ремне на тоненьких юных шеях. И самое загадочное, почему-то не трофейным немецким «шмайссером» (который вообще-то не «шмайссер», а «МР-38» или «МР-40»), что было бы совершенно логично и естественно в условиях борьбы в тылу фашистов. А нашим, «советским» «ППШ» (?). Которым на фронте далеко не каждый пехотинец даже и в конце войны был вооружен. Все в основном части НКВД да эти самые пресловутые «заградотряды».

Тут есть над чем задуматься пытливому уму...

...При этом, и это также говорит о яростном, беспощадном бое, во время боя «каминцы» потеряли подбитыми 2 танка и 1 бронеавтомобиль (позднее отремонтированные в механических мастерских Локотя и вновь вступившие в строй). Для того чтобы во время боя подбить из орудий 2 танка «Т-34» и 1 бронеавтомобиль «БА-10», надо как минимум не только иметь противотанковые орудия, но еще и уметь стрелять из этих орудий. А дед-партизан да парнишка с девчушкой – уж чего-чего, а этого делать определенно не умели. Тут «спец», артиллерист профессиональный нужен. Которого за один месяц в партизанском отряде никак не подготовишь. А вот в диверсионных отрядах НКВД такие «спецы» были.

...И еще один небольшой, но характерный штрих. Б. Каминский во время проведения операции по уничтожению партизанских отрядов возле Кокоревки и Алтухово не только лично присутствовал в боевых порядках своих войск, управляя их действиями и передвижениями. Он также лично принимал участие в боях, лично ходил в атаки и даже принимал участие в рукопашных боях. В одном из этих боев во время атаки Каминский был ранен.

Впоследствии за активное участие в этих боях он будет награжден германским военным командованием Двумя наградами: «Знаком за ранение» и «Знаком за атаку». Личное участие Каминского, «верховного правителя» Русского государственного образования и командующего Народной Армией, в атаках и рукопашных схватках еще больше повысило его авторитет среди простых бойцов Народной Армии и жителей РГО. Они стали просто боготворить «нашего комбрига», как называли его веб на Локотьщине.

Помихмо разгрома группы партизанских отрядов в районе Кокоревки и Алтухово, партизанские силы Дмитрия Емлютина тем летом понесли тяжелые потери еще несколько раз.

...С 5 июня до самого конца месяца, до 30 июня 1942 г., продолжалась операция «Vogelsang» («Птичье пение», или «Пение птицы») против объединенных партизанских отрядов Дятьковской партизанской зоны. В этой зоне с самого начала зимы 1941/42 г. в руках партизан были не только крупные села и деревни, но даже и города Ивоть (Ивот), Стар (Старь). И главный город всего этого района Дятьково. Где все это время, начиная с 14 февраля 1942 г., когда город Дятьково был освобожден от ярма немецко-фашистских оккупантов, сохранялась и поддерживалась партизанским командованием видимость нормальной советской жизни. И здесь все это время руководителем всех дятьковских партизан Дукой активно велась «игра в советскую власть». Работали почта, суд, школы, телеграф, кинотеатры, фабрики, заводы, городские и районные исполкомы и комитеты партии, отделения милиции. Разумеется, сразу же была восстановлена «судебная тройка» – какая же советская власть без этого? Через всю территорию освобожденного края была даже проложена узкоколейная железная дорога. Своя, «партизанская железная дорога», предел мечтаний и лютой зависти со стороны «Бряныча». В общем, все, как где– нибудь в Вологде или Казани. А не в тылу германских войск. В свои отряды Дука смог привлечь до 3000—3500 партизан, большинство из которых составляли мобилизованные им местные жители. В то же время «костяком» всех этих отрядов были:

– бойцы истребительных батальонов, оставленные или заброшенные за линию фронта в сентябре—октябре 1941 г.,

подготовленные Орловской школой диверсантов еще с осени 1941 г. бойцы диверсионных отрядов и групп;

многочисленные работники НКВД и НКГБ, оставшиеся «не у дел» с приходом на эти земли немцев и не успевшие вовремя уйти с этих земель вместе со стремительно отступавшими в октябре 1941 г. войсками Красной Армии.

Против дятьковских партизан были брошены 3 полка германских войск – из них 2 пехотных полка 339-й пехотной дивизии и 1 танковый, всего до 5500 человек. Внешне операция завершилась вполне успешно, так как были освобождены от партизан все города и крупные села и деревни. Была также выполнена главная заявленная цель операции – восстановление «локтевой» связи с частями 4-й танковой армии вермахта. Да и потери при этом партизаны понесли немалые. Только по немецким, часто заниженным оценкам (потому что каждая цифра немцами проверялась весьма дотошно), партизаны во время этой операции потеряли 3 самолета, 4 тяжелых орудия, 101 лошадь, 1193 убитых, 1400 раненых и 498 пленных, т.е. всего 3091 человек. Кроме того, были арестованы 2249 мужчин в возрасте от 16 до 50 лет, а 12 531 человек были насильственно эвакуированы из лесных деревень, куда могли вернуться партизаны, в города и другие местности.

Общие же потери немцев за все время проведения операции составили 58 убитых, 130 раненых и

1 пропавший без вести (Д. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. С. 136).

Дятьковские партизаны действительно понесли большие потери, но смогли сохранить костяк своих сил, «ядра» партизанских отрядов, которые вырвались из кольца немецкого окружения. Кроме того, в число убитых, раненых и пленных партизан, скорее всего, входило немалое число местных жителей. Может быть, и симпатизировавших партизанам, но все же партизанами не являвшихся.

То, что эти утверждения имеют под собой твердую почву, свидетельствуют следующие факты: уже к октябрю 1942 г. дятьковские партизанские отряды опять насчитывали в общей сложности до 2000 человек. А Дятьковская партизанская зона, пусть и без контроля над городами и крупными селами, но в большей своей части к этому времени опять была восстановлена.

Одновременно с операциями против Дятьковской партизанской зоны силами Народной Армии Русского государственного образования была проведена крупная противопартизанская операция в лесах Суземско– го района. Целью этой операции было очистить от партизан практически бездействующую линию железной дороги Навля – Суземка. И отбросить партизан еще глубже в чащобы Брянского леса. Тем самым окончательно снималась бы угроза Локотю со стороны Брянского леса. И одновременно восстанавливалось бы регулярное движение по большую часть времени бездействующей ветке железной дороги. Теперь, когда основные силы партизан в результате боев за Тарасовку и Шемякино, а также за Кокоревку—Алтухово были разгромлены, выполнить это не представляло особого труда.

Бои, начавшиеся 18 июня 1942 г. в районе железнодорожной станции Холмечи и деревни Тере– бушка, быстро распространились и на близлежащие села и деревни. Так началась операция «Дятел» («Gmnspecht»), проводимая впервые крупными силами Народной Армии самостоятельно. При этом она сопровождалась не только тяжелейшими боями, но и широко развернутой в селах и деревнях, куда заходили бойцы Народной Армии, пропагандистской кампанией политагитаторов и активистов из партии НСПР(В). Во всех населенных пунктах Брянского леса, куда зачастую впервые добирались за все время войны агитаторы и бойцы Народной Армии, широко распространялся и объяснялся местному населению также Манифест Народной Социалистической Партии России «Викинг» («Витязь»).

Народоармейцы упорно давили на северо-восток. Одновременно другая группировка Народной Армии наносила удар со стороны отбитых в мае Тарасовки и Шемякино, а также Хутора Холмецкого, то есть с востока. Бои шли, не переставая практически ни на час, целые 10 суток. Апофеозом сражения здесь явились бои за крупное село и железнодорожную станцию Кокоревка, ставшую своеобразной главной базой и опорным пунктом партизан. Бои за Кокоревку длились 2 суток и закончились разгромом партизанских отрядов «Коменданта «Зеленого Бастиона» подполковника НКВД/НКГБ Дмитрия Васильевича Емлютина.

На следующий день, 26 июня 1942 г., народоармейцы захватили Алтухово, крупный транспортный узел, где с железной дорогой пересекалась автодорога, связывающая шоссе Север – Юг и дорогу Навля – Вздружное. И кроме этого, стратегический пункт обороны партизан, их «болевую точку». После этого организованное сопротивление партизан-емлютинцев было сломлено. Деморализованные остатки партизанских отрядов бросились спасаться в глубь дремучего Брянского леса.

27 июня 1942 г. остатки спецотряда НКВД «Родина», немного пришедшие в себя и к тому же усиленные остатками еще двух партизанских отрядов, попытались вести арьергардные бои, но были сбиты со своих позиций. И бросились врассыпную. Много партизан при этом было взято в плен. В эти 10 дней только пленными партизаны потеряли в Суземском районе 427 человек. Причем 65 человек из этого числа вступили добровольцами в ряды Народной Армии, разбросанными по разным ее батальонам. Немаловажную роль в этом сыграла та самая проведенная политагитаторами и активистами НСПР(В) широкая пропагандистская кампания по распространению и объяснению местному населению Манифеста НСПР(В) и его основных положений (РГАСПИ. Ф. 69. On. 1.Д. 750. Л. 103).

Эти тяжелейшие бои, пик которых пришелся на 10 суток в июне 1942 г., с 18 по 27 июня, потребовали от локотьцев напряжения всех их сил. Дело дошло даже до того, что Каминскому, по версии ИПХ, пришлось сформировать в Народной Армии своего рода ударный штурмовой спецотряд. В этот отряд вошли все члены бывшего партизанского антикоммунистического отряда «Витязь», которые были сведены в один ударный кулак. Этот ударный отряд стал для Каминского последним резервом. В происходящих боях он поставил на ставку все: или он добьет Емлютина, или Емлютин разобьет наголову Народную Армию.

Бывший командир штурмового отряда РОНА (в те дни старший лейтенант РОНА) П.П. Строгов (Степанов) вспоминал – это были 10 суток непрекращающихся боев и атак.

На карту7 тогда было поставлено действительно все. И были моменты, когда вся Народная Армия находилась под угрозой разгрома. В эти страшные жаркие летние 10 суток, по воспоминаниям П.П. Строгова (Степанова), он и ударный отряд бывших «витязевцев» 30 раз ходили в атаки' на партизан-емлютинцев. В среднем по 3 атаки, 3 рукопашные в день, каждый день на протяжении 10 суток. Поражаешься, как можно выдержать такое чисто физически, я уже не говорю о моральной стороне дела. Автору в юношестве приходилось драться, и довольно-таки часто. Так вот, чисто физически после отчаянной, с кровью и поножовщиной, драки руки безвольно висят, как плети, и дрожат, и все внутри трясется несколько часов. А тут рукопашный бой с убийствами прикладом, ножом, штыком, лопаткой – трижды в день!

При этом отряд, повторяю, не находился на одном месте. Его постоянно перебрасывали из одного села в другое, на расстояния до 20 километров. И тут же с ходу бросали в другую атаку. Бывало так, что отряд начинал с атаки в одном селе и одолевал там партизан только со второй атаки. И тут же грузился в грузовики и мчался в другое село на расстояние 15—20 километров. Чтобы там сразу с грузовиков броситься еще в одну такую же страшную атаку.

Но все-таки тогда Каминский смог ценой неимоверных усилий перебороть Емлютина. Переломить ход сражения в свою пользу. И разгромить многочисленные отряды народных мстителей-емлютинцев.

Потому что не в силе Бог, а в правде!

С 16 по 30 сентября 1942 г. в районе между рекой Десна на западе, вокруг дороги Брянск – Навля на востоке, рекой Навля на юге были последовательно проведены две самостоятельные противопартизанские организации:

«Dreieck» («Треугольник»),

«Viereck» («Четырехугольник»).

В этих операциях были задействованы практически все батальоны Народной Армии Русского государственного образования, а также отдельные части 102-й венгерской охранной (легкопехотной) дивизии (по другим данным – В. Андреев, Народная война. М.., 1949. С. 13 – 108-й венгерской дивизии сил безопасности) и 442-й германо-русской дивизии особого назначения. Операции велись с тщательным прочесыванием сплошных массивов Брянского леса, примыкающих к левому берегу реки Десна. Всего в ходе этих двух операций партизаны-емлютинцы потеряли, по самым осторожным немецким оценкам, 2244 убитых и пленных партизана (Д. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. С. 139)*

Партизаны понесли чувствительные потери и на время ушли из этих районов на юг, но полностью разгромлены они не были. К зиме все они, то есть те, кто уцелел, оклемался, пришел в себя и вновь набрался злобы, опять благополучно вернулись в эти же самые районы. Так что результаты этих операций лишь принесли небольшую временную передышку мирным жителям РГО «ЛОС». Хотя, надо признаться, в тех условиях и это уже было немало для Русского государственного образования.

Примечательно, что в этих операциях германские войска, а также части Народной Армии понесли незначительные потери, в отличие от их венгерских союзников. 108-я венгерская дивизия сил безопасности, не приспособленная к условиям ведения «лесной» противопартизанской войны, потеряла только убитыми в этой операции более тысячи человек. Командир этой дивизии генерал Абт был вынужден 20 сентября 1942 г. разослать циркуляр в части своей дивизии, где говорилось: «Первая особенность «молот войны состоит в том, что она ведется в лесах, в темноте, с очень маневренным противником, который способен нападать на нас с боков и сзади. Так называемый фронт не спасает нас от проникновения больших сил партизан в наши боевые порядки. Мелкие группы противника рассекают наши части и выходят в наши тылы... Мы не имеем успеха в ведении «малой» войны потому; что противник с большим мастерством использует свое маневренное преимущество. В результате только за последнее время мы потеряли восемьсот наших героев убитыми» (В. Андреев. Народная война. М, 1949 г. С. 73).

...В то же время, скорее всего, в немалой степени в результате всех этих противопартизанских операций, на территории РГО «ЛОС» произошли два события, которые довершили резкое изменение ранее существовавшего здесь расклада противоборствующих сил.

В сентябре 1942 г. «Зеленый Бастион» покинули два мощных партизанских соединения – С.А. Ковпака иА.Н. Сабурова. Эти два боеспособных соединения, в отличие от подавляющего большинства «вязких», инертных и малоподвижных, по сути, гарнизонных, районных партизанских отрядов под командованием Д.В. Емлютина, не были привязаны к определенным районам. А это значит «не держались за родные хаты», были высокомобильны. Ковпаковцы и сабу– ровцы еще как-то держались здесь, пока власть Емлютина в Объединенном штабе командования партизанских отрядов южных и юго-западных районов Орловской области была больше номинальной, нежели реальной. И фактически партизанскими отрядами продолжали полновластно командовать местные удельные князьки – многочисленные секретари подпольных райкомов ВКП(б).

Но к середине лета 1942 г. Емлютин «тихим сапом» отобрал у них полностью реальную власть над партизанским движением. И сосредоточил ее в своих руках, не собираясь теперь делиться этим сокровищем ни с кем. И вот с этой поры отношения С. Ковпака и А Сабурова, с одной стороны, и Д. Емлютина – с другой, и раньше-то бывшие совершенно никакими, разладились окончательно.

Назревал буквально взрыв, так что образовавшийся «гнойник» нужно было срочно вскрыть и вычистить. Поэтому неизвестно у кого из них родившаяся первой идея с организацией рейдов соединений С. Ковпака и А. Сабурова по Украине, где к этому времени парти

занское движение окончательно захирело, оказалась как нельзя кстати.

В то же время командиру Партизанского отряда военнослужащих имени Ворошилова № 1 капиталу Покровскому, также неоднократно письменно просившемуся у «Москвы» уйти из подчинения Емлютина путем рейда в Белоруссию, сделать это категорически запретили.

Может быть, потому, что ясно понимали: многочисленный, насчитывавший примерно столько же бойцов, сколько насчитывалось и в каждом из соединений Ковпака и Сабурова (до 2000 опытных кадровых бойцов– военнослужащих), отряд военнослужащих капитана Покровского, по сути, единственная мощная сила, остающаяся теперь в распоряжении Емлютина. Отними у «Бряныча» и ее – и тогда «дутый пузырь» под красивым и претенциозным названием «Зеленый Бастион» рассыплется вдребезги. При первом же мало-мальски серьезном ударе со стороны немцев или тех же самых каминцев. Ведь многочисленные районные партизанские отряды Емлютина малоподвижны, плохо обучены военному делу, обладают низкой боеспособностью, жестко привязаны к своим родным селам и деревням, семьям, хатам, усадьбам и огородам.

Поэтому-то Покровскому, несмотря на его неоднократные крайне нелицеприятные для Емлютина прямые обращения в Москву, и запретили отделяться от <<Емлютинской армии». А Дмитрию Емлютину приказали непокорного и строптивого Покровского не гно– битъ, а любить.

Скрепя сердце дисциплинированный кадровый офицер РККА Покровский нехотя подчинился строгому приказу из Москвы.

417

Емлютин также подчинился приказу «не гнобить, а любитьно «любить» Покровского он, разумеется, стал по-своему, по-емлютински. Емлютин, выставляя свою заботу о Покровском, вывел «Партизанский отряд военнослужащих имени КЕ. Ворошилова № 1» в свой личный резерв. И теперь при каждом удобном случае безжалостно дробил его на мелкие части. «Отщипывая» от него то взвод, то роту, то батальон и бросая их в самые разные места своего Партизанского

14 Самая запретная книга...

края на усиление того или иного в очередной раз терпящего бедствие «районного» партизанского отряда. Покровский с негодованием докладывал в Москву о том, что его отряд разбит на отдельные группы общим числом до десяти единиц. И действуют эти единицы на расстояниях друг от друга, порой превышающих сто километров. При этом все эти отдельные группы неделями не выходят из боев, нещадно эксплуатируемые местными партизанскими командирами. В то же время многие «районные» партизанские отряды, к тому же обладающие тяжелым оружием и техникой, – фактически почти постоянно простаивают в безделье. Что все это фактически ведет к умышленному уничтожению единственного высокобоеспособного партизанского отряда, находящегося в подчинении Емлютина.

«Москва» награждала Покровского орденами, званием Героя Советского Союза, воинскими званиями – но ситуация с его отрядом продолжала оставаться на том же уровне.