Текст книги "Хроники бессмертного суицидника (СИ)"

Автор книги: Сергей И

Соавторы: Сергей И
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

12. Обнимашки

[Тава: …]

Следующий день вступительных испытаний, слава богу, прошёл без участия Тавагото. На самом деле, аптапаро не был полностью уверен, что его освободили от этой должности.

Когда он вместе со слегка прихрамывающей после вчерашнего дня Мун пришёл во дворец, ни императора, ни его клона не было, а деньги лежали в положенном месте.

Он решил, что его обязанности, как жюри, завершились, так что с чистой совестью двое чернорождённых вытащили из кладовки ведро, наполнили его водой, сбегав на морозе до колодца, положили на плечи швабры с щётками и принялись убираться, начиная с первого этажа.

[Тава: …]

Сегодня дела шли очень хорошо: работа текла быстро, никто не ходил по коридорам и не отвлекал, да и грязи было что-то маловато.

Казалось, что дворец совсем опустел – разве что по периметру стояла стража, да и только.

[Тава: …]

В любом случае, сегодня аптапаро было не до этого. Двигая щёткой, намывая тряпку и мотая шваброй, он думал всего лишь об одной Бернадет.

Было уже трудно отрицать, что он влюбился – довольно быстро и не обдуманно, но кто, собственно, будет его в этом судить?

По сути, он в первый раз чувствовал что-то подобное, так что и реакция была соответствующей. Он то и дело думал о своей пассии и придумывал всё новые и новые способы её добиться. Естественно, в большинстве из этих фантазий не было места для какой-то инициативы с его стороны. То на неё нападали бандиты, а он героически спасал её, то она падала с крыши, а он её ловил, то за ней гнались разъярённые медведи, а он помогал ей спрятаться в тернистых корнях лесных деревьев.

Мечтательно уткнувшись в пол или на какую-нибудь полку, он работал гораздо быстрее, даже не пытаясь прислушиваться к каким-нибудь шорохам, которые обычно издавала Мун.

[Тава: …]

[Мун: …]

Девочка, естественно, не могла не заметить такую перемену в поведении своего сожителя и напарника. Тем не менее, по какой-то непонятной причине сказать она ему ничего по этому поводу не могла.

[Мун: …]

Всё равно это шло только им на пользу, так что Мун решила не разбрасываться попусту словами.

[Тава: …]

[Мун: …]

***

Ни днём, ни утром ничего не произошло – в дворце, как уже известно, вообще никого не было, а утром, просто немного перекусив, зверолюды сразу же отправились на работу.

[Тава: …]

Теперь же все этажи и комнаты были вычищены и вымыты, а солнце и не собиралось садиться.

На улице комьями валился снег, нормально так дул холодный ветерок, да ярким и совершенно бесполезным светом слепило скрытое за белой пеленой солнце.

[Тава: …]

Мун сразу же привычным постукиванием по животу потребовала от аптапаро пообедать, так что зверолюды неспешно двинулись в сторону Второго Кольца и прикупили в одной из лавочек горячее мяско, завёрнутое в тонкое тесто. На руки капал жир, да и в принципе всё это было невероятно горячим, так что Тава для сначала подержал еду в своих руках, нехило так испачкавшись, а после уже дал подостывшую и безопасную для одежды пищу девочке, радостно припавшей к ней губками.

[Тава: …]

Потянув Тавагото за руку, она куда-то его повела, топчась по хрустящему снегу.

[Тава: …]

Видимо, она хотела погулять… Что ж, времени до ночи было много, делать, и правда, было нечего, так что черноволосый зверолюд, одетый в большие сапоги и коричневую шубу, пожал плечами и пошёл за девочкой.

[Тава: …]

На самом деле, их времяпрепровождение выглядело очень странно: Мун постоянно молчала по понятным причинам, а Тавагото, не видя смысла в словах, тоже не произносил не звука, из-за чего их гуляния, работа и весь остальной быт походил на какие-то будни двух телепатов.

Это было довольно иронично, ведь как раз они были теми аптапаро, кто не владел этой способностью.

[Тава: …]

[Мун: …]

Они прошли через Второе Кольцо: людей стало мало, торговцев ещё меньше. И это не значит, что они просто взяли и ушли: многие продолжали торговать у себя в домах или приходили только под вечер или утро, когда являлась основная масса покупателей – не торчать же весь день на холоде?

[Тава: …]

[Мун: …]

У аптапаро не было перчаток, так что Тавагото приходилось согревать ладошку девочки в своей руке. И хоть он был так же бледен, как и она, ему почему-то было хорошо на холоде.

[Тава: …]

[Мун: …]

Вообще у всех чернорождённых были какие-то мутации: от тех же самых козлиных рогов до чуть ли не магических способностей.

Условная Мун почему-то имела человеческие глаза, серые волосы, козлиные рожки, странные для аптапаро гениталии (не спрашивайте, откуда это знал Тавагото) и, конечно же, она была немой.

А Тава… Ну, у него были чёрные кудрявые волосы, маленькие (даже меньше, чем у Мун) козлиные рога, нос с горбинкой и всё… Ну, теперь он ещё и узнал, что ему, видимо, холод был нипочём.

У таких выродков часто бывали врождённые способности, о которых они не так часто узнавали в принципе. Не побывав сейчас здесь, Тавагото в жизни бы не догадался, что был устойчив к холоду.

[Тава: …]

[Мун: …]

В Третьем Кольце, как ни странно, ничего собственно не поменялось – разве что некоторых мужиков припрягли работать лопатами и разгребать сугробы. Денег за такое не платили, но дороги для нормальной работы нужны были, так что каждый цех или ремесленник поднимался спозаранку, брал лопату или просто разгребал снег руками, дабы до него хотя бы могли добраться извне.

Сейчас работа шла во всю силу.

Утром мужики обычно только разминались и входили в строй, обед был большим перерывом и нередко пьянкой, а вот после него чуть ли не до заката, разогретые и промотивированные работники уверенно брались за дело.

[Тава: …]

[Мун: …]

Но всё-таки появились здесь и зверолюды, одного из них Тавагото даже узнал – это был тот самый черноволосый парень с волчьими ушами, по имени Гиро. Может это, конечно, был его брат-близнец Киямару, но судя по уверенному взгляду и слегка расстёгнутой шубе, аптапаро всё-таки не ошибся.

[Тава: …]

[Мун: …]

Зверолюды и те же аптапаро были довольно сильны в физическом плане (за исключением Тавагото), так что всякая примитивная работа давалась им гораздо легче, чем людям. Многие начальники цехов, правда, боялись брать их на работу. Как минимум, это бы не впечатлило бы весь остальной коллектив, в основном направленный против зверолюдов.

[Тава: …]

[Мун: …]

Тем не менее, Гиро прямо сейчас по-дружески хлопал по плечу какому-то мускулистому мужику, а тот громогласно гоготал по неизвестному поводу.

[Тава: …]

[Мун: …]

Тавагото слабо понимал, куда вообще его вела девочка. Мун лишь любознательно смотрела по сторонам и продолжала попеременно греть свои ладошки в ладонях своего спутника.

Впереди было только Четвёртое Кольцо, но девочка, несмотря на это, безмолвно продолжала идти вперёд, всё ещё время от времени отчаянно пытаясь сбить снежком попадающихся на пути птиц.

***

[Тава: И зачем ты меня сюда привела?]

[Мун: …]

[Тава: Эх, ладно, можешь ничего не говорить…]

[Мун: …!]

[Тава: АЙ!!! Чего ты щипаешься, я случайно!]

[Мун: …]

[Тава: Больно вообще-то…]

Оторвав свои тёплые ладони от шаловливых ручек девчонки, Тавагото слегка подпрыгнул на месте, пытаясь таким образом, видимо, стряхнуть боль, а после оглянулся вокруг.

Они были в Четвёртом Кольце, не иначе – из молочного моря кое-где торчали полуразрушенные и накренённые домики-корабли, иногда даже на полном серьёзе покачивающиеся на ветру, как тугие паруса.

[Тава: …]

[Мун: …]

На самом деле, пробраться сюда было довольно тяжело – всё замело, и никто, соответственно, ничего вычищать не собирался. Разве что кое-где были видны следы от какой-то широкой пародии на лыжи, да и одна тропинка, огибая всё Четвёртое Кольцо, тянулось в одну точку, рядом с которой, к слову, сейчас и стояло двое аптапаро.

Чёрные кудри Тавагото развевались по ледяному ветру, в то время как его зелёные козлиные глаза пытались приглядеться к содержимому вывески у двери. Символы были накаряканы ну прям очень криво и небрежно, будто это вообще был какой-то другой язык.

В конце концов, зверолюд сумел разобрать разве нечто, похожее на слово «корчма», что, в принципе, уже было довольно исчерпывающей информацией.

[Тава: Ты привела нас в корчму? И зачем?]

[Мун: …]

Девочка лишь многозначно подвела пальчик к носу, выгнув его параллельно рту, и, уперевшись сразу двумя ручками, кое-как открыла жирную дубовую дверь, слегка покрытую ледяной коркой.

[Тава: Заходи быстрее.]

[Мун: …]

В лица зверолюдов тут же повеяло приятным теплом, так что они незамедлительно вошли внутрь корчмы и закрыли за собой дверь, дабы не растрачивать его впустую.

Девочка тут же подзагнулась – толкая дверь, она совсем забыла о том, что вчера на работе слабо, но всё же сорвала спину.

[Тава: Всё в порядке?]

[Мун: …]

[???: Ну-кы, судырь, дыньги предъывите!]

Не успел зверолюд и осмотреться, как к нему неожиданно подскочил здешний корчмарь.

Это был просто высоченный пузатый мужик с сальными русыми усами и короткой стрижкой.

Сердце аптапаро с позором ушло в пятки, спрятавшись там до поры до времени, а его руки принялись судорожно нащупывать монеты в карманах, пытаясь найти там хоть парочку – сумку он оставил в гостинице.

[???: Ааа! Як эта дефка та! Шо ты кроха, братца приводила?]

Корчмарь так же неожиданно схватил своими громадными ручищами сероволосую девочку и поднёс её к потолку.

[Тава: …]

Тем не менее, он не пытался ей убить или поранить – Мун мило расставила руки, будто паря в воздухе, а мужик широко улыбнулся.

[???: Так…]

Он поставил разыгравшуюся девочку на пол.

[???: Шо вы в двырях-та стоите? Прахадите!]

Корчмарь показал пальцем на просыревшую деревянную стойку, за которой уже кто-то успел уснуть, и прошёл к ней. Тавагото, со страхом посмотрев на выход, всё-таки решился и двинулся вперёд, придерживая за руку Мун.

Внутри корчмы было, на удивление, полно народа, царил настоящий гомон – где-то вроде даже дрались. Столов было много, и все они были относительно новые, как и стулья возле них.

Здесь кричали и пьянствовали и зверолюды, и обычные мужики, где-то даже женщины. Все были краснющие, радостные и с заплывшими глазами.

Вообще было даже такое ощущение, что здесь собралось всё Четвёртое Кольцо.

[Тава: …]

[???: Мыня Дыон звать, кожели вы не знаете!]

Девочка болезненно сощурилась – снова в речи корчмаря прозвучало совершенно незнакомое слово. Тавагото, может, ещё и понял, что так называемый Дыон смешал «коли» и «ежели», но даже для него сразу понять такое было тяжело.

[Тава: Я Т-т-тавагото….]

[Дыон: А кроху як звать-та?]

[Тава: Мун… Она немая.]

[Дыон: Шо? Не твая? А чья ш?]

[Тава: Эм… Нет, не в этом смысле. Она не может разговаривать.]

[Дыон: А, горлянка, значица?]

[Тава: Н-наверное…]

[Дыон: Так так бы и сговорили! А то ваще не па-людски кажете.]

Аптапаро было всё дискомфортнее и дискомфортнее находиться за этой стойкой – теперь корчмарь умудрился поменять «сказали» на «сговорили», а «говорите» на «кажете», что к тому же и окончательно уничтожило лингвистическую самооценку Мун, из-за чего она решила переждать в углу корчмы, найдя там незанятый столик. Спина ужасно болела, так что девочка прилегла на какое-то подобие лавочки, оставив аптапаро наедине с усатым корчмарём.

[Тава: …]

[Дыон: Будыты пыть шо-нибудь?]

[Тава: Нет, спасибо, я не пью…]

[Дыон: А шо так?]

[Тава: Ну… Не хочу и всё.]

[Дыон: Да вы и не пробавали, нибось?]

[Тава: Ну… И… И что с того?]

[Дыон: Ну тык, эту ситуанцию исправлять надабна.]

Корчмарь резво наклонился к своей огромной бочке и черпанул оттуда какого-то странного содержимого в деревянную кружку.

Аптапаро с отвращением взглянул на пойло перед его лицом, но навязчивый и упористый взгляд корчмаря не оставлял ему и выбора.

[Тава: Эгхх, тьфу!]

[Дыон: Ну… Не судьба, значица…]

С грустной физиономией толстяк достал из под фартука под рубашкой грязную серую тряпочку и принялся оттирать алкоголь, выплюнутый прямо на стойку. Мокрая ветошь уверенно двигалась по деревянному покрытию, огибая разве что голову того самого заснувшего мужчины.

Тавагото огляделся по сторонам, увидел всю ту же жирную входную дверь и уже задумал побег, как…

[Филька: Дыон.]

[Дыон: О, Фылька, давно не выделись.]

[Филька: Да вот, решили с Бернадет зайти, проведать тебя.]

[Тава: …]

[Бернадет: Привет, Дыон.]

[Дыон: Добраво вам вечера, сэрунья.]

[Филька: Эхх… Сколько ж тебе объяснять – есть только сэр, никаких сэруний.]

[Дыон: А тыбе скока гаваривать – не верю, и усё тута, не верю.]

[Бернадет: Хи-хи, да ладно, буду сэруньей, почему бы и нет… Звучит хотя бы не как ругательство.]

[Дыон: То-та же.]

Усатый корчмарь довольно засунул тряпку обратно под лямку фартука и разлил два бутыля своего адского пойла. Совсем рядом с Тавагото присел долговязый Филимон уже в своей простой повседневной одежде, а за ним и голубоглазая девушка в своём неизменном голубом платье.

Тавагото совсем забыл о том, что он буквально несколько секунд назад хотел поскорее отсюда уйти. Мило улыбаясь и посмеиваясь со слов Дыона, сегодня Бернадет выглядела просто превосходно.

[Тава: …]

[Филька: Ничего себе, куда не пойду – везде ты. Какими судьбами здесь, Тавагото?]

[Тава: Да так…]

[Дыон: Он пьяница та ищё – каждый день шо ны прихажу, а он уже здысь пива просет. По десять бутылак глушит, зверь!]

[Тава: Я… Я не пьяница.]

Зверолюду стало неожиданно невероятно стыдно перед Бернадет, сидящей рядом, хоть эти обвинения и были ложными.

[Филька: Да не волнуйся – у всех свои недостатки. Кто-то по свалкам побирается, а ты пиво здесь хлыщешь.]

[Тава: Да я не…]

[Филька: Гахахаха!!!]

[Дыон: Гахахахаха!!!]

[Бернадет: Хи…]

Пока Филимон и Дыон задыхались от смеха, стуча по стойке с обеих сторон, девушка лишь немножко хихикнула, прикрыв рот рукой, и с улыбкой посмотрела прямо в глаза аптапаро.

[Тава: …]

Думаю, не стоит лишний раз расписывать, какое впечатление произвёл один этот взгляд на влюблённого Тавагото.

[Дыон: Хыхххх… Ды не парься, поныли мы усё – не пьющий ты.]

[Филька: Хаха… Видел бы своё лицо… Хаха… Ой…]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

[Филька: Ну как там дела-то, Дыон. Я смотрю мебель ты обновил.]

[Дыон: Ну тык – деняг многа, надо успеть потратить, пока снова ис цены не вышли…]

[Филька: Думаешь – выйдут?]

[Дыон: Ну тык… Хто иво знает?]

[Филька: Недавно вот, представляешь, с Бернадет ходили в Школу Магии на вступительные, и нас обоих приняли. Думали, что там был только много будет испытаний, а нет – только одно.]

[Дыон: Пагади… Какая школа, гаваришь?]

[Филька: Магии. Ты вообще что ли из корчмы не выходишь?]

[Дыон: Да не…]

[Филька: Ну… Там короче маг появился, Артибар что ли… Говорит, что магию любой из нас может творить.]

[Дыон: Эта как так?]

[Филька: Да я ещё и сам не понял… Меня в эту школу Амбьердетч отправил, чтоб я ему больше пользы приносил, а Бернадет хочет… Не поверишь, Макса вызволить.]

[Дыон: Макса?… Это рыцыря, да?]

[Филька: Ну да, забыл что ли – пепельноволосый такой.]

[Бернадет: Его в плену Сергей держит.]

[Дыон: Шо?]

Беседа неожиданно перешла в совершенно другое русло: Филька стал серьёзным, Дыон недоумевающе приподнял брови и положил локти на стойку, а лицо Бернадет… Оно снова стало абсолютно пустым и безжизненным.

[Бернадет: Когда Сергей убил Сюзанну… Я сбежала, но Макс… Он не поверил мне, что принцесса умерла, и решил убедиться в этом своими собственными глазами… После этого я его не видела… Но, как говорят люди, на втором этаже, в бывшей комнате Иоллота Сурового и находится Макс… Его держат там, как преступника… И вход охраняет сам Сергей…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: Мы приходили тогда к нему… В первые дни… Но он сказал, что убьёт нас, если мы ещё раз попробуем к нему сунуться…]

[Дыон: Но… Мы точна гаварим об адном Сыргее?]

[Филька: В смысле?]

[Дыон: Я, канешна, слыхал, шо он женился на фифе какой-та… Да и он сам мне аб этом гаваривал, но шо б так…]

[Филька: Серьёзно? Уже прошло много времени, а ты не заметил? Ладно мы… Правда, в этом есть и наша вина – мы условились его не упоминать, но… Тебя не смутило, что он не приходит к тебе уже полтора месяца?]

[Дыон: Он… Прыходыт…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Лица собравшихся побледнели и покрылись морщинами.

[Филька: Подожди… Всё это время… Он к тебе ходил?]

[Бернадет: Ты же понимаешь…. Что он опасен… Что он уже не тот Сергей, которого мы знали… Он монстр… Бездумный и отвратительный зверь…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Дыон: Он… В паследнее время он просит очинь многа алкоголя… Он пьёт па десять, а то и питнадцать бутылок за раз… Говаривает, шо дарагое его не торкает…]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: А сегодня он уже приходил?]

[Дыон: Ну…]

[???: Кхы-кхы…]

Мужчина, уже долго время спящий справа от Тавагото, неожиданно заплакал. Не отрывая носа от стойки, он принялся хлюпать носом и тяжело вздыхать.

[???: Хны-хны-хны…]

Горячие слёзы громкими хлюпами полились на пол, пока троица за стойкой медленно повернула свои головы в сторону рыдающего пьяницы.

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Его волосы были рыжие.

[???: Хыхныхн… Почему… Почему всё так…]

Мужчина резко оторвал своё бородатое лицо от дерева.

Всё его лицо было измазано в соплях и слезах, нос был красным и распухшим, щёки горели, а матово-чёрные глаза налились кровью. Одетый в чёрный комбинезон и чёрные штаны с сапогами, он покачивался из стороны в сторону, пьяный в хлам.

[Сергей: Я! Я просто хотел, чтобы все… Все жили… Почему…]

Закатив глаза, мужчина схватился за своё лицо, давя пальцами на свой лоб.

Несомненно это был Сергей Самозваный – император Империи Эльденгард.

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

Все они замерли в бледном предвкушении: сердца напитались страхом и ненавистью, а глаза неотрывно следили за действиями рыжеволосого мужчины.

[Сергей: Я… Я не могу умереть… Я пытался… Я делал всё возможное… Но НЕТ!!!]

С замутнёнными глазами Сергей принялся орать во всё горло, что впрочем не было особо слышно для остальных посетителей, погружённых в свою суматоху и разборки.

[Сергей: Я… Я не могу вернуть всё обратно… Я не могу так легко всё вернуть на место… Они все мертвы… Все те вселенные… Все те люди… Все те исходы… Она… Она мертва…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

Филька с Бернадет потихоньку начали отходить от стойки, приближаясь к выходу, в то время как замеревший от страха аптапаро не мог и пошевелиться.

[Сергей: Но ведь я люблю вас… Я всё ещё люблю вас… Почему же никто здесь не любит меня… Никто…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Сергей: БЕТ!!! ТЫ СЛЫШИШЬ, Я ЛЮБЛЮ ВАС С ФИЛЬКОЙ!!! Я ВСЕХ ВАС ТАК ЛЮБЛЮ, ПОЧЕМУ ЖЕ… Почему… Почему ты снова уходишь от меня…]

Девушка коснулась до жирной дубовой ручки.

На её лице был страх, ужас, слёзы скорби и разочарования. Её ладонь судорожно держалась за промокший от холодного пота подол, а колени ужасно дёргались. Перед ней был не просто император – это был человек, которого она когда-то любила… С которым она когда-то так легко и беззаботно проводила время…

Император привстал со стула.

На его лице было отчаяние и потерянность. Его глаза мутновато красными шариками взирали на девушку, а веки произвольно дёргались верх и вниз, пока шею сдавливал комок в горле. Перед ним была не просто девушка – она была его подругой, он спасал ей жизнь, она спасала ему жизнь, она относилась к нему с лаской, она была той, что нашла его раненным у ворот Йефенделла в прошлой вселенной и пыталась его спасти, пожертвовав своей жизнью.

[Сергей: …]

[Бернадет: …]

[Сергей: …]

[Бернадет: …]

[Сергей: …]

[Бернадет: …]

Юноша сделал шаг вперёд, а девушка шаг назад.

[Сергей: Можно… Я… Тебя обниму…]

Бернадет уже побежала на улицу, в то время как император со всех сил ринулся за ней.

[Сергей: …]

[Бернадет: …]

Он был пьяным…

Он не понимал, что он делал…

И он не понимал, что для него значило «со всех сил».

[Сергей: …]

[Филька: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

Кровавыми ошмётками Бернадет разлетелась по снегу.

[Тава: …]

13. [Тава:…]

…разлетелась по снегу.

[Тава: …]

Но, конечно, это всё было образно – просто двоякие слова, чтобы нагнать интриги…

[Тава: …]

Нет.

Тело девушки разорвало на две части: голова вместе с грудью отлетели куда-то в сторону, проникшись алыми красками в притоптанном снегу, а ноги, нелепо сделав ещё пару шагов, свалились на землю, вывалив всё розовато-жёлтое содержимое живота.

[Тава: …]

Может, тогда в аптапаро пробудилась какая-та сверхспособность, и он чудесным образом воскресил свою возлюбленную?

[Тава: …]

Нет.

Может тогда всесильный император вернул всё в исходное состояние или же, наоборот, разнёс всё в приступе ярости.

[Тава:…]

Нет.

Повиляв пьяной башкой, он зажал глаза своими ладонями и исчез в тот же момент.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Циллиана: …И упокоится с миром дитя сия, ибо возлюбима небесами оная, и никаких грехов за ней немыслимо, и воля сия, что всякому дарована, да пресветится над ликом еёным…]

[Тава: …]

[Циллиана: Царствие небесное всяким упокоенным… Аве…]

[Тава: …]

Шёл снег. Дул ветер. Только начинало слепить белое солнце.

Всё было точно так же, как и обычно – разве что перед собравшимися выпячивало из-под земли небольшое каменное надгробие с криво высеченным «Бернадет Мьюриксон».

[Тава: …]

Они стояли за монастырём – не на общем кладбище. Филька вместе с каким-то низким зверолюдом в жёлтом комбинезоне утром вскопали в могилу, достали откуда-то хороший и плотный деревянный гроб и положили в него всё то, что осталось от девушки.

[Тава: …]

Мун прямо сейчас ещё спала – до работы было ещё где-то часа два. Хоронить ночью не хотели: какая-та дурная примета, так что решили прямо на рассвете.

[Тава: …]

Стояли в чёрном. Смотрели вниз. Не плакали.

[Тава: …]

[???: А ведь я предупреждал…]

[Филька: Кацо, не сейчас.]

[Кацо: …]

[Тава: …]

[Филька: …]

[Кацо: …]

Циллиана – милая худощавая монашка с выпяченными зубами уже успела провести панихиду. Сложив свои ладони, она, казалось, была грустнее всех, хоть и не знала умершую так долго, как тот же Филька.

[Тава: …]

[Филька: Так обидно… Что мы просто не можем ничего с ним сделать…]

[Кацо: Мы можем уехать отсюда…]

[Филька: Но не сейчас… Только мы нашли нормальную работу… Только началась зима… Нам некуда бежать…]

[Кацо: А если я всё-таки скоплю миллион… Может, увезти вас с Циллианой в Кватринийскую Республику?]

[Филька: Ты же говорил, что тебе на нас начхать.]

[Кацо: Ну… Ваши желания мне безразличны, когда вы хотите выпить ещё одну бутылку пива или покушать мяса, а не рыбу, но… Сейчас я уже не могу вам отказать…]

[Филька: …]

[Циллиана: …]

[Тава: …]

[Филька: А куда мы устроим маму Циллианы… С каждым днём ей всё хуже… Не думаю, что её хватит на всю дорогу до Республики…]

[Кацо: Не будем сейчас об этом… Когда я ещё накоплю этот миллион? С нынешним курсом это огромная сумма… Хоть у меня на родине и своя значимость денег, здесь мне попросту меньше заплатят.]

[Филька: Так тебе была выгодна инфляция?..]

[Кацо: В некотором смысле да… Инфляция для торговца – это хорошо… Если у населения ещё остаются деньги… А у вас их не было…]

[Филька: …]

[Кацо: …]

[Циллиана: …]

[Тава: …]

[Филька: Нет.]

[Кацо:..?]

[Филька: Мы не сбежим отсюда, пока не исполним последнюю волю Бернадет.]

[Кацо: Освободить Максимилиана?]

[Филька: Да…]

[Кацо: …]

[Филька: …]

[Циллиана: …]

[Тава: …]

[Кацо: Можешь говорить мне всё что угодно, но… Я думаю, тебе стоит забыть об этом… Сегодня мы хороним Бернадет… А завтра кого? Тебя? Циллиану? Меня? Нету абсолютно никакого резона рисковать своими жизнями… Не этого она от нас бы хотела…]

[Филька: Понимаю…]

[Кацо: …]

[Циллиана: …]

[Тава: …]

Последний раз взглянув на надгробие, мужчина со зверолюдом слегка поклонились и пошли в монастырь, медленно шурша по снегу.

[Циллиана: …]

[Тава: …]

Девушка была здесь чуть дольше – она шёпотом произносила какую-то длинную молитву, присела на колено, сделала какой-то жест и тоже удалилась.

[Тава: …]

День только начался. Солнце только принялось ярким сиянием слепить жителей Йефенделла, а чёрные вороны – пугать детишек.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Мун: …]

Уже был полдень. Тряпки двигались по полкам, а мелкие ножки Мун по сырому полу.

Её серые прямые волосы всё также немного тряслись при каждом неловком движении, глаза лилово-голубыми точками медленно покачивались слева-направо, осматривая неубранную комнату, а маленькие рожки порой что-нибудь да задевали, из-за чего она, щурясь, гладила свою ушибленную голову.

Мун была одета в хорошенькую жёлтенькую кофточку с длинными закатанными рукавами и синие штанишки, уж больно мешковатые, но при этом очень тёплые. В такую погоду да ещё и уборщице, носить платья и юбки было бы очень странно, да и девочке нравилась её одежда, которую она каждый вечер тщательно отчищала водой из тазика, в котором в это время лежал недоумевающий Тавагото.

[Тава: …]

[Мун: …]

Сегодня чернорождённая девочка была немного грустнее обычного. Вчера она, слава богу, ничего не видела, валяясь на одной из лавочек корчмы, но одна только реакция её напарника была довольно исчерпывающей. Она понимала лишь, что с ним произошло что-то ужасное, но с того момента он не обронил ни слова, так что она просто решила не обращать на это внимание, хоть это и было тяжело.

[Тава: …]

[Мун: …]

[Тава: …]

[Мун: …]

Черноволосый аптапаро молча схватил швабру и поплёлся к туалету, оставив Мун наедине с полками.

[Тава: …]

Только он пытался схватиться за ручку, как изнутри до него донёсся какой-то голос.

[Рорикдез: Ваше Величество, я до сих пор не понимаю, ради чего вы выбрали это место? Неужели вы хотите сказать что-то по истине серьёзное?]

[Луиза: Д-да, мистер Рорикдез… Видите ли, гордость не позволит мне говорить о таком в коридорах или кабинетах…]

[Рорикдез: Ну так что случилось, дорогая Луиза, я уже начинаю волноваться.]

[Луиза: Дело в том, что… Что вчера мы с императором наконец… Наконец…]

[Рорикдез: Эмгх… Можете не продолжать, Ваше Величество, я прекрасно вас понял… Но… Что же такое произошло с Сергеем, что он проявил к вам теплоту?]

[Луиза: На самом деле… Я очень обескуражена… Он был, на удивление, очень нежным… Казалось, будто вся его любовь, ранее направленная на покойную Сюзанну, перешла на меня.]

[Рорикдез: Хм… Он ничего не сказал по этому поводу?.. Может с ним что-то произошло?]

[Луиза: Я не знаю, мистер Рорикдез… Но сегодня утром… Представляете – он выглядел гораздо живее… Как тогда… До переворота.]

[Тава: …]

[Рорикдез: Хм… А где он сейчас?]

[Луиза: Его Высочество отказался засыпать со мной на одной кровати… Он сказал, что это небезопасно, так что я, право, не знаю… Я мельком заметила его утром, но, когда пыталась к нему приблизиться, он потерялся из виду, и я чуть ли не заблудилась в коридорах дворца.]

[Рорикдез: С дворцом не могу не согласиться… Порой создаётся такое ощущение, будто замок движется…]

[Луиза: …]

[Рорикдез: В любом случае, спешу вас поздравить, Ваше Высочество… Надеюсь, теперь у нас всё пойдёт на лад… И с родом… И с Империей…]

[Луиза: Спасибо за поздравления, мистер Рорикдез.]

[Тава: …]

***

[Тава: …]

Солнце близилось к закату, обрамляя снег тёмно-лазурными красками.

[Тава: …]

Работа была выполнена, так что двое аптапаро потопали в гостиницу. В очередной раз им пришлось перелезать через жирные сугробы и, шваркая, добираться до входа на небольшое крылечко.

[Тава: …]

По количеству выброшенных монет лысый корчмарь с пышными бакенбардами догадался, что именно заказали аптапаро.

Угадайте что?

Картошку с жирной свиной котлетой и горячий кисель…

Прямо, как вчера, позавчера и все дни в Йефенделле до этого.

[Тава: …]

От еды приятно пахло, котлета прямо-таки таяла во рту.

[Мун: …]

[Тава: …]

Если Тавагото каждый раз уверенно брался за ужин, то Мун приходилось дуть на пюрешку и котлету, переворачивать картошку, снова дуть на неё и только потом уже есть. Тем не менее, она постоянно так счастливо прикладывала ладошку к щеке, с закрытыми глазами наслаждаясь вкусной свининкой, что это того явно стоило.

В такие моменты черноволосому зверолюду, съедавшего подобные блюда за пару минут, оставалось лишь скучающе смотреть на девочку, оборачиваясь по сторонам и вслушиваясь в разговоры других посетителей.

[Тава: …]

[???: Ты реально думаешь, что я не попаду?]

[???: Да ты и табуреткой в хромую свинью не попадёшь, какой тебе нож в яблоко!]

[???: Ну тогда сам встань к стенке, а я метну, сучёныш.]

[???: Агась, чтоб ты мне брюхо вскрыл своими культяпками. Хуй тебе, дружище, а не у стеночки постоять.]

[???: И как мне доказать тогда тебе, а?]

[???: Да не надо ничё доказывать, всё мы с мужиками поняли.]

[???: Аргххх… Вот ты падла, блять, зря ты себе наговорил. Прям щас и метну.]

[???: Куда метать будешь? В ту дверь? Или у тебя на второй этаж улетит?! Агахгахагхахаггагхгхагха!!!]

[???: Аргхххна!!!]

[???: …]

[???: …]

[???: Ты шо творишь… Я чуть не обосрался…]

[???: То-то же тебе, олух. Иди шапку свою от стены отковыривай.]

[???: Да я тебе за эту шапку рожу расквашу, мать родная не узнает!]

[???: Ну давай!]

[???: Ты, смотрю, забыл, как ширинка батина пахнет, сынуля.]

[???: Какой я тебе сынуля? Лицо подставляй, дедуля, блять.]

[???: А ты кулаки так и держи, яйца прикрывай – всё равно они тебе больше не пригодятся! Агх!]

[???: Агх!]

[Тава: …]

Пара ударов, и драка тут же завершилась.

[Тава: …]

[???: Лан, мужик… Ты меня извини… Попутал немного, бывает…]

[???: Ты тоже меня извини… Ой… Зря я ряльно фуфик твой продырявил… Сам же, дурак, брал, когда на сеновал к Дуньке бегал.]

[???: Чего?!]

[???: Я… Я…]

[???: ТЫ МОЮ СЕСТРУ У МЕНЯ НА СЕНОВАЛЕ ПРИХОДЫВАЛ, ТЫ ШО СОВСЕМ ОЧЕШУЕЛ, СВОЛОЧЬ!]

[Тава: …]

***

[Тава: …]

Близилась ночь. Луна вскатилась над небосводом, пожирая бесцветную теплоту ночи.

[Тава: …]

Мун уже давно спала, уткнувшись пяткой в щёку аптапаро.

[Тава: …]

Наконец, его глаза захлопнулись, и, обволакиваемый пеленой дремоты, он погрузился в сон.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Филька: Так обидно… Что мы просто не можем ничего с ним сделать…]

[Кацо: Мы можем уехать отсюда…]

[Тава: …]

[Внутренний Тава: Я уже слышал это… Это было сегодня утром… Неужели это]

[Наружний Тава: Сон.]

Черноволосый зверолюд взирал карими козлиными глазами на просторные белокаменные своды монастыря. Весь в оранжевом комбинезоне, перед ним стоял странный мальчик с длинными голубыми волосами и утомлёнными глазами.

Рядом с ним, взирая своими зелёными глазами на могилу, попивал из горла бутылки какой-то долговязый мужчина с длинными чёрными волосами, прикрывающими один его глаз.

Это был Филимон и Кацо.

[Тава: …]

[Внутренний Тава: Они были друзьями Бернадет…]

[аваТ: Или они были её любовниками?]

[ТАВА: Или они были её врагами.]

Перед ним высилось просто громадное надгробие, на котором ровными и красивыми буквами было выгравировано «БЕРНАДЕТ МЬЮРИСКОН». Около неё копошился и бегал кролик в монашеской рясе, подрыгивая своими худощавыми лапками.