Текст книги "Школьный демон. Курс третий (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц)

Глава 16
Разговор с властью

Я улыбнулся. Познания в тактике, стратегии и оперативном искусстве террористов, сепаратистов, разбойников благородных и не очень, баронов-разбойников и благородных заговорщиков, мятежников, бунтовщиков и революционеров, а так же прочих борцов за единственно правое дело (разница между всеми этими категориями частенько определялась исключительно степенью успешности их начинаний), у меня были отнюдь не любительского уровня. Но вот рассказывать об этом министру я, естественно, не собирался. Так что…

– Простая логика и минимум знаний о стоимости денег и их распределении в описанную эпоху, – кивнул я министру, – позволяют сделать некоторые выводы на основании описанных в легенде фактов, – действительно ведь позволяют. А уж сделал я их так, или как-то иначе – уже второй вопрос, и никого, в сущности, не касается.

– Любопытно, – мягко улыбнулся Фадж. – Но, к сожалению, не имеет отношения к текущему моменту. А в настоящем у нас есть гораздо более существенные проблемы, чем воспоминания о давно умершем разбойнике. Но… Мистер Поттер, уверены ли Вы, что уместно было приглашать на эту встречу мисс Грейнджер? Некоторые вещи, о которых мы будем говорить… – тут я невежливо перебил министра.

– Гермиона – моя ближайшая подруга, и имеет право знать о возможно угрожающих ей опасностях. К тому же, если к тому моменту она продолжил желать этого, то станет моей невестой, как только я найду возможность урегулировать все необходимые для этого формальности.

Тут Фаджу стало нехорошо. Его ментальные щиты и так были далеко не в лучшей форме, а уж теперь его мысли просто затопили «Дырявый котел». Как только посетители еще на них не начали оборачиваться?

– Кошмар! Магглорожденная – невеста Национального Героя?! – Эти слова он даже подумать ухитрился так, как будто они – с больших букв… если не всеми большими. – Это просто взорвет общество. Неизвестно, по кому ударит сильнее – по Малофою, чьи позиции пошатнуться, или по Дамблдору, который своим неуместным либерализмом это допустил, но мне придется плохо в любом случае… Что делать? Скиттер. Мне нужна Скиттер. Уж она-то сможет рассорить детей. И для этого даже нет необходимости что-то писать в Ежедневный пророк. Достаточно будет взять интервью, и «неудачно» сформулировать несколько вопросов… Хотя… Если он так прямо об этом говорит, а грязнокровка даже не смущается – может и не сработать! Что делать?!

Но вся эта песня так и осталась только в его мыслях. На лице министра не отразилось ничего, и это внушало определенное уважение… хотя и не уменьшило желания взорвать Министерство ко всем Нерожденным тварям.

Я внимательно посмотрел на Миа. Миа – не менее внимательно посмотрела на меня. В наших глазах отражалась одна и та же мысль: «нам нужно возрождение Риддла». Во-первых, он великолепно управится с Министерством, во-вторых, отвлечет Дамблдора, а в-третьих, легитимно получить титул Темного лорда можно только сразив предыдущего. В честном поединке, или в спину, предательством… Это уже как-то не столь важно. Вторым слоем в моем сознании вертелись мысли об усилении крепости Грейнджеров. Некоторые ритуалы, которые я пока что не мог провести из-за отсутствия доступа к нужным компонентам, к сожалению, так оставались планами на неопределенное будущее, но кое-что, что я мог сделать уже сейчас, но пока что откладывал – можно и поторопить…

– Так, дети… – произнес очнувшийся от взбесивших меня размышлений министр. – Планы на будущее – это, конечно, хорошо… Но сперва надо убедиться, что это будущее у нас есть.

– О чем это Вы, господин министр? – «удивилась» Миа.

– Дамблдор сообщил мне, что Вами, мистер Поттер, заинтересовались ужасные демоны варпа. И нам всем нужно понять: каким образом Вас можно защитить от этой опасности. А тут еще Блэк бежал…

Я прикинул, стоит ли попытаться уговорить министра начать, наконец, судебный процесс по делу Блека, хотя бы ориентируясь на «хочу на суде поглядеть в глаза этого негодяя», но потом пришел к выводу, что не стоит. Все-таки, пока Сириус настолько верит Дамблдору, допускать его легализацию – не в моих интересах. Да и шанс на то, что Фадж воспримет мою просьбу как основание для того, чтобы расправиться с возможным напоминанием об ошибках министерства – тоже был и немаленький.

– Демоны… – протянул я. – А что тут поделаешь? Разве что пореже мелькать в людных местах, держать в строжайшей тайне место моего летнего пребывания, да приглядывать за формирующимся ковеном.

– То есть, мистер Поттер, Вы считаете, что Министерство ничем не может Вам помочь в сложившейся ситуации? – грустно сказал Фадж.

– В ситуации с демонами – ничем, – жестко ответил я. – А вот в другой – может и еще как.

– И в чем же? – заинтересовался Фадж, рассчитывая все-таки поправить свои дела, размахивая огромным транспарантом «я помог Мальчику-который-Выжил».

– Вот в этом, – я достал бумагу, которую передал мне Дадли. Фадж потух.

– Боюсь, тут я ничего не смогу сделать… Если уж было допущено нарушение закона…

– Дело в том, что во время, указанное в данной бумаге, я не находился на Тисовой улице в доме номер 4, как здесь сказано, и никак не мог там колдовать. И это могут подтвердить три свидетеля. И еще три свидетеля могут подтвердить, что я в это время находился в совсем другом месте. Надеюсь, этого достаточно, чтобы хотя бы начать процесс разбирательства с этой бумагой и ее авторами?

Фадж осунулся. Признавать косяк возглавляемой им структуры не хотелось страшно. А не признать… Если Мальчик-который-Выжил обратится к обществу с такой убойной информацией – можно крепко получить по шапке: даже активные покровители вынуждены будут отвернуться от оступившегося, не говоря уже о том, что многие «соратнике по политической борьбе» с радостью последуют советам Ницше.[18]18
  Прим. автора: «падающего – толкни». И цитату эту знает Морион, а не Фадж


[Закрыть]

Мы помолчали. Я – любовался Миа, и размышлял об особенностях политической ситуации. Миа планировала следующий ход ковена… судя по излучаемым ей злобно-ироничным эмпатическим волнам – этот ход должен был существенно задеть Министерство вообще и Фаджа в частности. Джинни недоуменно переводила взгляд с меня на Миа и обратно. Наши, не особенно скрываемые, эмоции девочка воспринимала, а вот понять их причины – не могла. Фадж молчал. Потом он все-таки решился.

– Хорошо, Гарри. Я обязательно разберусь, кто виноват в данной ситуации… – «И накажу, кого попало» – ментально прокомментировала Миа. – Но еще я хотел бы уточнить: как вы относитесь к тому, что в Хогвартсе ввели преподавание магии Хаоса? Ведь это уже на самой грани с…

– Ой, это так интересно, так интересно! – защебетала Миа, глядя на министра широко открытыми наивными глазами.

– К тому же, – вмешался я, – пример Драко показывает, что изучение основ Хаоса позволяет избежать ловушек демонической логики.

Фадж заинтересованно посмотрел на меня. Кажется, до сих пор он не слишком интересовался делами школьников, так что моя дружба с наследником Малфоев была для него новостью.

– Хм… – протянул он, явно не зная, что сказать. Наконец, министр решился-таки… перевести тему. – И все-таки, в этом году вам следует быть поосторожнее в школе. Так получилось, что туда приедет следователь конгрегации доктрины веры…

– Ух ты! Настоящий инквизитор! – «возрадовался» я.

– Думаю, в связи с информацией о ковене демонопоклонников, – после этой фразы Миа, Джинни вздрогнула, но мы успокоили ее взглядами, показав, что уж ее-то к демонопоклонникам не относим… а слово «пока» прочитать в наших взглядах было достаточно сложно, – появление в школе инквизитора – это даже и к лучшему! Думаю, профессиональный следователь сможет разобраться как в этом заговоре, так и в любопытных событиях прошлых лет. К примеру – неплохо было бы выяснить: каким образом в школу проник тролль, из-за которого мы с Гарри чуть не погибли.

Услышав такое высказывание, Фадж задохнулся, пошел пятнами, и поспешил откланяться.

Глава 17
Горячие искры. (Джинни)

Я танцевала с Гарри. Тот, кого я не хотела отвыкать звать «мастером», нежно обнимал меня, и мы скользили по горячему паркету, под неярким светом множества летающих свечей, как в Хогвартсе. Одна рука Гарри удерживала мою ладошку, а другая лежала на моей талии, и даже несколько ниже того, что считается допустимым. И руки эти были так горячи, что почти обжигали меня. Зеленые глаза с горящими в них золотыми искорками страсти, казалось, впитывали меня без остатка. Музыка кружила нас, и мне было все равно: есть в зале кто-то еще, или нет. В этот момент Гарри был моим и только моим!

Губы Гарри зашевелились. Мне захотелось прильнуть к ним своими губами, прижаться к нему, теряя остатки приличий… Одежда только мешала, и у даже попыталась выдернуть свою руку из ладони Гарри: одной рукой стащить мантию у меня ни за что бы не вышло… Но в этот момент я расслышала, что именно шепчет мне зеленоглазый парень. Это был какой-то стих, правда разобрать я смогла разве что самые последние строки.

 
– Кегги Клегги не зевай
убегай и улетай
сразу в тридцать семь сторон
Кегги Клегги, это – сон!
 

Золото в зеленых глазах полыхнуло багровым пламенем. Зал, в котором мы танцевали, вывернулся наизнанку, превращаясь в скалу, летящую над бездной. Я испугалась. Страх захлестнул меня. Я вырвалась из рук того, кого только что принимала за своего Мастера, и побежала-полетела. Уж не знаю – действительно «в тридцать семь сторон», или этих самых сторон было несколько меньше… но однозначно больше четырех.

Я бежала через руины городов, через залитые кровью поля сражений. Я летела над огнедышащими провалами в земле, доходящими, казалось, до самого Ада. Плыла по морям, мимо скользящих вокруг меня теней ужасных морских чудовищ. Множество черных нитей наматывались на меня, как на катушку, оберегая от немедленной смерти ради куда более ужасной участи. Страх гнал меня вперед.

В какой-то момент мне удалось собрать себя более-менее в одном месте, и тогда я встряхнула головой, и решила, что раз уж Гарри, или тот, кто успешно притворялся им, сказал мне что это сон, то стоит попробовать проснуться. И я открыла глаза.

Сначала мне показалось, что все в порядке: я действительно проснулась, и я дома. Но потом я зажмурилась и потрясла головой, и даже ущипнула себя за руку. Боль утверждала, что я уже не сплю, но то, что я увидела, открыв глаза, говорило об обратном. Посреди привычной, знакомой до последней мелочи комнаты в Норе, не касаясь ногами пола, висела леди Аметист, адепт коварного Хаоса. Она выглядела так, как будто сидит, развалившись в удобном кресле, но под ней не было никакой опоры. В страхе я представила, что она, как и в прошлый раз, лежит на чудовищном змее, которого я даже не могу увидеть.

– Не-а, – покачала головой леди Аметист. – Хаашес остался дома. Он вообще не любит покидать Тайную комнату.

– Я все еще сплю? – ошарашено спросила я ее. – Или уже нет?

– Не уверена, что «или» тут уместно, – от ее спокойного ответа я запуталась еще больше. Как можно спать и не спать одновременно? Так ведь не бывает! Правда же?

– Бывает и еще как, – снова ответила на незаданный вопрос Аметист. – Особенно, когда влипаешь в Сонную ловушку.

– Сонную… ловушку? – запинаясь повторила я.

– Именно. И еще какую прочную! Сама я сломать ее так и не смогла, пришлось позвать мо… моего сюзерена.

Что-то в этой паузе после «мо…» показалось мне неестественным. Может быть, леди Аметист оборвала себя, когда начала произносить имя?

– Но… – начала я, и осознала, что задавать прямой вопрос будет несколько… бестактно, и небезопасно. Так что лучше спросить что-нибудь еще. – Но если это – «ловушка», то чего хотел добиться расставивший ее?

– А вот это могу объяснить я.

Парень, уже однажды попробовавший моей крови, беззвучно возник прямо в моей комнате. Наверное, это все-таки такое причудливое продолжение сна. Иначе мама бы уже ворвалась сюда: ведь даже тихий разговор почти в любой комнате второго этажа отлично слышен на первом, где сейчас и должны быть родители.

– Кто Вы? – в ошеломлении спросила я.

– Прошу прощения, – улыбнулся крылатый. – Аметист, представь нас, пожалуйста.

– Мой сюзерен, лорд Небытия, Повелитель Хаоса, ксенос Морион! – торжественно произнесла леди Аметист. – И моя подруга, и возможный агент в Хогвартсе, Джиневра Уизли.

Я только и смогла, что скованно кивнуть. Лорд Морион изящно поклонился в ответ, а потом улыбнулся, и выхватил из воздуха висящую безо всякой опоры девушку. После этого он оттолкнулся от пола, и повис между полом и потолком, как будто усевшись в невидимое летающее кресло, и расположил леди Аметист у себя на коленях. Девушка не протестовала. Я же ощутила охватившие их чувства.

То, что испытывал Морион было чем-то похоже на чувства Гарри к Гермионе, только куда глубже, темнее и мощнее. Это были очень… собственнические и во многом эгоистические чувства. Казалось, сама его аура кричала в пространство: «она – моя!!!» Но была в этом чувстве и жестокая, безграничная ярость ко всем, кто только осмелится посягнуть на нее, и теплое, уютное желание обеспечить ей все, чего она пожелает, добыть все сокровища и чудеса вселенной, только бы она улыбнулась…

В этом мощном потоке чувства девушки почти терялись… почти. Но, приглядевшись, я поняла, что они просто светятся на этом темном фоне как серебряная инкрустация на черном дереве. И пусть они были не такие, как чувства парня, но их взаимное ощущение дополняло друг друга, и переливалось в единении и гармонии.

С трудом сумев оторваться от созерцания этого зрелища, я все-таки смогла задать вопрос.

– Так зачем нужна была эта Ловушка? И кому?

– Кому и зачем она нужна, я тебе не отвечу, – пожал плечами Морион. – А вот что она должна была сделать – объясню. Если бы ты проснулась сама по себе, просмотрев созданный для тебя сон-ловушку до конца, то проснулась бы ты с однозначной уверенностью, что Гарри Поттер имеет перед тобой какие-то обязательства, что он что-то тебе обещал. Скорее всего, это привело бы тебя к конфликту с Гермионой Грейнджер… И тут уж слишком много вариантов, чтобы однозначно сказать: на что рассчитывал создатель ловушки. Возможно, на то, что в ход пойдут зелья и заклятья. Может быть – что конфликт удасться накалить до такой степени, что решать его придется Визенгамоту, в котором магглорожденная, конфликтующая с чистокровной всегда будет виновата… или даже, предполагался удар по Дамблдору, который декларирует равенство. Или…

– … или что Гарри просто меня убьет, – вмешалась я.

– И такое может быть, – кивнул Морион. – И отсюда расходится такое дерево вариантов, что предположить какой из них мог бы рассматриваться как основной – невероятно трудно. Так что, будь осторожна. Наяву и во снах.

– Хорошо, – кивнула я. – Но, должна вам сказать, что я выдала вашу организацию. Дамблдор теперь знает о ней, и знает: кто в нее входит, – выдавать Драко показалось мне излишним.

– Я уже говорила, – отозвалась Аметист, – что не требую обета молчания. Ты приняла решение, которое уже породило некоторые последствия. И теперь тебе придется разбираться с этими последствиями. Но это твои проблемы. А вот мои дела… Ты ничего не хочешь рассказать мне по тому вопросу, который я задавала вам на первой общей встрече?

Я подумала, и рассказала о планах мамы. О том, какими провалами окончились прошлые попытки их воплощения в жизнь, и о том, как мне и близнецам приходится крутиться, чтобы оттянуть время появления новых попыток.

– Отлично! – заявила леди Аметист. – Это действительно то, что нам нужно. И ты не останешься без награды. Лови. – Темный, но при этом ослепительно сияющий шарик проплыл через полкомнаты, и впитался в мою руку. – Теперь ты будешь чуть менее уязвима во снах… а вторую часть платы ты ощутишь, когда будешь делать летнее домашнее задание по трансфигурации.

И мои нежданные гости растворились в воздухе.

Глава 18
Отцы и дети. (Гермиона)

Общение с Фаджем и подготовка ловушки для Джинни серьезно вымотали нас с Гарри. Подозреваю, что и Драко с Дафной были в ненамного лучшем состоянии – без них мы не смогли бы соорудить западню прямо на глазах у предполагаемой добычи и ее матери. Так что, когда Тонкс с несколькими пересадками, старательно «обрубая хвосты», доставила нас туда, где ждали мои родители, мы уже практически спали. Гарри вежливо пожелал «спокойной ночи», и ушел в свою комнату. Я же еще немного посидела с родителями, и, с закрывающимися глазами, тоже пошла…

– Гермиона, доченька, куда это ты? – голос мамы пробился сквозь смыкающуюся вокруг меня серую пелену.

– Я? – удивление могло лишь слегка поцарапать броню усталости. – Спать.

– Это с кем же ты спать собралась? – весело спросил папа.

Я с некоторым трудом приоткрыла глаза, чтобы увидеть папу и высказать все, что думаю о его неуместных шутках… и выяснилось, что я стою на лестнице, ведущей к гостевой комнате, где и разместили Гарри.

Дрожащие руки, полыхающие щеки… «Для того, чтобы работать с Хаосом – нужен холодный разум. Иначе он сокрушит тебя и растворит в себе» – вспомнились мне слова Сейлины. Вдох. Выдох. Пальцы складываются в мудру спокойствия и познания, взывая к одному из проявлений Изменяющего пути. Постепенно я прихожу в себя, осознавая, что сработал простейший инстинктивный механизм: для сна искать самое безопасное место. А все мои инстинкты просто вопят, что безопаснее всего – рядом с Гарри. Но что мне теперь делать?

Я подняла голову, и посмотрела на родителей. Краснота с моих щек уже почти сошла… по крайней мере, их не пекло изнутри, как только что.

– Спасибо, что разбудили, а то, кто знает, где бы я проснулась.

Папа прекратил посмеиваться, и серьезно посмотрел на меня.

– Ты тоже будь осторожна. Вам еще рано… – и папа красноречиво замолчал.

– Я знаю, – согласилась я. – И Гарри знает.

– Вот как? – мама удивилась. – Вы с ним говорили об этом?

– Да, – очередной кивок. – Мы с ним можем… чувствовать друг друга… И Гарри сказал, что чего бы он не хотел, но твердо знает, что еще рано.

– Надеюсь, что когда вы решите, что уже время – я узнаю об этом не из сообщения о твоей беременности, – мама отвернулась, изображая, что ее что-то сильно заинтересовало за окном… но от ее напряжения, разлитого в эмпатическом фоне, казалось, вот-вот начнет потрескивать воздух.

– Я обязательно приду за советом, – попыталась я успокоить маму. Получилось как-то не очень.

– Так… – внедрился в наш разговор папа. – Постель вы, похоже, уже обсуждали. А свадьбу?

Меня окутала аура Силы, прохладная на фоне жаркой летней ночи. Мне сразу стало легче. Иллюзорное, но от этого не менее действенное прикосновение пальцев Гарри к моим вискам сняло усталость, убрало дрожь в коленках и развеяло серую муть.

– Обсуждали, – согласилась я. – Но, к сожалению, в нашем возрасте брак возможен только в случае… – я смущенно потупилась, – ну… в том случае, о котором не хочет услышать мама.[19]19
  Прим. автора: не будучи специалистом по британскому праву, ориентируюсь на наши положения. Если ошибаюсь – сообщите мне, и я постараюсь внести изменения. Но, насколько я понял, эти нормы примерно совпадают


[Закрыть] А как только мы станем достаточно взрослыми – он попросит у вас моей руки.

– У нас? – заинтересовался папа. – Не у тебя?

– А я уже сказала ему, что согласна.

– Интересные вещи выясняются… – мама отошла к журнальному столику и стала машинально перебирать стоящие на нем стеклянные безделушки.

– Очень интересные, – согласился папа. – Но, думаю, что пока что дети приняли очень… взвешенные и разумные решения. А сейчас Гермионе стоит идти спать – она на ногах с трудом стоит.

Утро порадовало меня ярким солнцем и птичьим пением. Я потянулась, и с некоторым удивлением посмотрела на пижаму, в которой, как оказалось, я спала. Момент переодевания начисто выпал у меня из памяти. Зато сон, в котором мы извлекали рыжую занозу из западни, в которую мы же ее и засунули – помнился, напротив, очень ярко. Я привела себя в порядок, и спустилась в гостиную. Когда я уже подходила к столу, на котором заметила бумагу, на лестнице, ведущей в другое крыло, появился Гарри. Нда… Ведь именно на ту лестницу меня вчера и занесло! Позорище…

– Прости, Миа, – обычно это имя звучит разве что ментально, а вот от его произнесения вслух я как-то отвыкла, – но я вчера подслушал твой разговор с родителями.

– Заметила, – ответила я, потерев пальцами виски. – Ты мне очень помог. Спасибо.

– Не за что, – пожал плечами парень. – Обращайся.

Мы переглянулись, и рассмеялись. Сегодня вчерашнее мое выступление, хоть и по прежнему вызывало приступы стыда, но уже не казалось таким страшным. Да и родители восприняли все это на удивление спокойно.

– И что мы будем делать дальше? – поинтересовалась я.

– Посоветуемся с Внутренним кругом, – спокойно ответил Гарри, – а потом соберем наш маленький культ Всеизменяющегося. Ты потребуешь от своих аколитов отчета о собранных сведениях, и поручишь им убедить родителей поддержать Фаджа.

Я удивилась. Сильно удивилась. А потом – расплылась в улыбке.

– А если Дамблдор решит, что леди Аметист сделала это в расчете на то, что Драко или Джинни, или они оба – донесут эту «информацию» до него в надежде рассорить? – по моим выкладкам, цель данного действия получалась именно такой.

– Ничего страшного. Фадж все равно планирует наше свидание с Ритой Скиттер… а уж после него я смогу найти ее так или иначе, и анонимно солью кое-что из того, что знал покойный Флетчер, что можетнемного укрепить позиции Фаджа и так же немного пошатнуть позиции Дамблдора, – Гарри улыбнулся мне в ответ и протянул руку ко мне. Я пальцами коснулась его пальцев. – Если уж это не убедит директора в том, что демоны поддерживают Министра – то не знаю, что его в этом может убедить.

– А если… – задумалась я, наслаждаясь прикосновением, – … если действовать не только через «Ежедневный пророк»? Если кое-что подкинуть еще и отцу Луны?

– Атака на «Пророк» будет со стороны Дамблдора объявлением войны Министерству, – покачал головой Гарри. – «Придира» в этом смысле более уязвим… Но что-то в этой идее есть. Надо будет ее как следует подумать.

– И с Луной посоветоваться.

– Обязательно, – согласился Гарри. – А пока что…

С некоторым сожалением, впрочем, вполне взаимным, он забрал у меня свою руку, и щелкнул пальцами. Перед нами появилась Асси.

– Господин? – склонилась она в поклоне.

– Отправляйся в Гринготтс. Мне нужен природный кристалл хрусталя, дюйма на два… или же друза… но лучше – одиночный, необработанный, – диктовал Гарри домовушке. – Плату за него пусть спишут с «металлического» счета, ни в коем случае не с того, который «виден» Дамблдору.

– Хорошо, господин, – домовушка с легким хлопком исчезла.

Гарри же, посмотрев на место, где она только что была, вздохнул, задумался, и поднялся из-за стола.

– Гарри? – поинтересовалась я.

– Сейчас вернусь. Мне нужно кое-что из моей комнаты.

Гарри действительно быстро спустился, держа в руках небольшую доску из светлого дерева, по которой разбегались линии неведомого узора, и небольшой слиток серебристого металла.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась я.

– Хочу найти в Великом океане мертвую душу. Заключив ее в кристалл я смогу настроить охранные заклятья так, чтобы они защищали не только дом, но и твоих родителей. А то мало ли что… А заодно – облегчу себе исполнение одной сделки.

– Ага… – мне стало очень любопытно… но мешать магу за работой… – Мне выйти?

– Оставайся. Думаю, тебе будет интересно… а заодно – научишься чему-нибудь полезному… Только под руку не говори, ладно?

Я молча кивнула, и приготовилась наблюдать. Домовушка явилась, когда Гарри внимательно проверил все линии узора, поправив несколько нанесенных на доску символов. Принесенный ею кристалл Гарри взял в руку, и выпустил из нее дюймах в полутора от доски, и прозрачный камень повис в воздухе.

После этого Гарри сжал в руке слиток металла, и принялся напевать: «Оттого ли бледен, оттого ль знобит, не иначе снова клялся на крови…»[20]20
  Прим. автора: «Пикник», «Искушение»


[Закрыть] От этих тихих слов потемнел в комнате даже яркий свет солнечного утра. Рука Гарри полыхнула, и из сжимающегося кулака потек на вырезанный узор расплавленный металл. И сияние его было так сильно, что на его фоне рука Мориона казалась «… темна как ночь, но раскалена, как огонь». Капли металла падали на дерево, но не воспламеняли его, а застывали, заполняя узор. И с каждой каплей кристалл над узором темнел, заливаясь Тьмой.

Когда узор был, наконец, совсем заполнен, Гарри отбросил крохотный оставшийся слиток, достал из ножен Небытия атейм, и капнул на черный камень капельку крови. После этого все пришло в норму. За окнами снова был белый день. Сгинул куда-то страх. И только сияющий собственной тьмой кристалл все так же висел в воздухе.

– Ну вот, – спокойно произнес Гарри, залечивая порез, – ловушка готова. Приманка – почти неодолима. Он – придет.