Текст книги "Школьный демон. Курс третий (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)

Глава 76
Душевные раны

Общение Миа и Трикси духовно обогатило обе стороны. В частности, миссис Лестрейндж живо заинтересовалась возможностью достать братьев Родольфиуса и Рабастана в Великом океане, особенно – в связи с тем, что брачные клятвы давались с условием «пока смерть не разлучит нас», и по смерти Родольфиуса – утратили силу.

Так что, когда я, закончив необходимые медицинские процедуры, спустился в гостиную, меня ждали две пары горящих надеждой глаз.

– Увы, – грустно улыбнулся я Белле, поняв, чего, собственно, от меня хотят, – знал бы, что это понадобится – сохранил бы хотя бы по капле крови. А так… Вытащить душу из Великого океана – не так уж сложно. Сложно вытащить именно ту душу, которая нужна. Так что, даже если Родольфиуса и Рабастана еще не сожрали хищники варпа – можно потратить многие годы, если не века, на то, чтобы их найти. Ты их достаточно ненавидишь, чтобы этим заняться?

– Нет, – грустно покачала головой Белла. Видимо, надежда добраться-таки до мужа и деверя даже за Порогом была сильна. – Я обещала Вам свою службу, и не могу отвлекаться от этого даже ради столь… приятного дела. Ведь, насколько я поняла, я понадоблюсь Вам в ближайшем будущем?

– Да, – ответил я. – И, боюсь, я не могу даже приблизительно назвать сроки, в течение которых служба будет необходима. В моем окружении есть Аналитик, – я обнял Миа, на руках которой отчетливо проявились керамитовые коготки, мгновенно привлекшие внимание Трикси, – есть Дипломат, есть убийцы, вампиресса, есть даже две Видящие. Но вот с боевиками у меня очень напряжно. И если вдруг понадобится вступить в прямое силовое противостояние – пока что рассчитывать я могу только на себя.

Миа вскинула голову и попыталась что-то сказать, но была прервана Беллатрисой.

– Глава Дома прав. Как его невеста и Хранительница Крови дома – Вы не имеете права рисковать собой. Вы – наша надежда. Риск потерять Вас – эта такая же глупость, как ловить рыбу на золотую блесну: никакой мыслимый улов не окупит потеряной приманки.

Миа открыла рот… внимательно посмотрела на Трикси, закрыла рот… А потом все-таки решилась и сказала:

– Бывает очень дорогая рыба.

– Такой, чтобы окупила потерю тебя – не бывает, – отрезал я под одобрительным взглядом Трикси.

Миа внимательно посмотрела на меня… Я сделал шаг вперед, обнял ее и прижал к себе. Так мы стояли некоторое время, а потом я со вздохом отпустил девочку, и повернулся к Белле. Она стояла, отвернувшись лицом к стене, и в ее ауре полыхала бессильная зависть и боль.

Я не мог не поинтересоваться причинами столь явно неадекватного состояния своего вассала, и получил в ответ историю незадачливых искателей бессмертия. Признаться, меня заинтересовал проведенный ритуал, но вот вытащить его описание из Беллатрикс – оказалось нелегким трудом. Вассал отнекивалась, говорила, что не помнит, что ее сознание было затуманено болью, что муж и его брат не рассказывали ей подробностей… Но постепенно, сочетая обаяние, менталистику и помощь Аналитика, мне удалось восстановить ритуал в достаточной мере, чтобы понять, о чем идет речь.

Возможно, когда-нибудь в будущем я посвящу-таки несколько лет поискам в Великом Эфире душ братьев Лестрейнджей, просто для того чтобы понять: они действительно напоролись на настолько кривое описание, или же сами напахали косяков сверх всякой меры, так, что даже приблизительно опознать природу ритуала удалось далеко не сразу. Но все-таки я сумел разобраться.

– Значит, бесплодие? – я внимательно посмотрел на Беллу.

– Да, мой сюзерен, – ответила она. – Неизлечимое.

– Позволишь мне взглянуть? – спросил я.

– Вам следует не просить, но приказывать, – грустно покачала головой Неистовая Беллатрикс.

– Я не являюсь подданным Гниющего сада, и мне нужна служба вассала, а не рабская покорность, – отрезал я.

Миа удивленно посмотрела на меня, но о горестной судьбе Сейлины решила не спрашивать… или, может быть, спросить позже.

Белла опустила руки и произнесла:

– Смотрите, господин.

Я подозвал Миа и мы коснулись лба Беллатрикс, прислушиваясь к пению потоков варпа.

– Ой, – сказала Миа.

– Вот-вот, – согласился я. – Понятно, почему врачи сказали, что «неизлечимо»?

– Да, – кивнула девочка.

– Почему? – в глазах Трикси вспыхнул интерес, но какой-то отстраненный. Она не верила, что двое детей найдут способ помочь там, где опустили руки известные колдомедики.

– Потому, – ответила Миа, – что то, что с Вами, миссис Лестрейндж…

– Просто «Белла», – поправила Беллатрикс, – раз уж «Трикси» у тебя в горле застревает.

– …с тобой, Белла, произшло, – приняла поправку девочка, что меня удивило, и, признаться, несколько расстрогало, – …это не болезнь или проклятье, но полноценное изменение. Любая диагностика покажет, что не просто здорова – ты практически на пике формы, несмотря даже на годы в Азкабане.

– Понятно, – кивнула Трикси. – И сделать с этим ничего уже нельзя…

– Почему – «нельзя»? – удивилась Миа. – То, что поддается переменам – можно изменить. А раз тебя один раз изменили – значит, переменам ты поддаешься.

– Господин? – В глазах Беллатрикс вспыхнула неистовая надежда, которую мне предстояло несколько остудить.

– Это возможно. Но. Во-первых. Это будет непросто. Причем непросто для всех нас, включая Источник Дома и всех моих вассалов. Во-вторых, изменение, проведенное с тобой, поддерживает своей Волей тот, с кем братья заключили договор. Придется искать путь, который позволит разорвать договор. И, в-третьих, – изменение есть измненение. И та, кто появится после него… будет ли она – тобой?

– Господин… – Белла опустилась на колени и распростерлась на полу, – пожалуйста, сделайте это! Я… я сделаю все, что угодно… все. Буду убивать, лягу в постель к тому, на кого Вы укажете… умру по Вашему слову, только…

Миа кинулась к унижающейся женщине, обняла ее и требовательно посмотрела на меня. Даже если бы я и собирался отказать (какового намерения у меня отнюдь не было), то уж противостоять такой просьбе…

– Мы сделаем это, – ответил я, подчеркивая, что потрудиться придется всем. – И я не потребую за это ничего, сверх уже принесенной тобой вассальной клятвы. Но для такого ритуала нужно подходящее место, время и некоторые материальные компоненты, которых прямо сейчас у меня под рукой нет. Так что, в лучшем случае – это будут пасхальные каникулы.

– Я готова ждать, – ответила Трикси, не поднимаясь.

– А вот как раз «ждать» тебе не придется. – Белла посмотрела на меня очень удивленно. – Тебе придется активно готовиться к ритуалу. Вспомнить всю свою жизнь настолько подробно, насколько сможешь, возможно – поговорить с госпожой Вальпургой и Антонином, раз уж он тебя неплохо знал… Судя по тому, что я успел услышать – это будет тяжело и больно… но необходимо. Ты должна решить, кто это такая – «Беллатрикс Блэк», и кем она хочет быть. И не одно-два желания, а полностью, по-настоящему, без купюр и утаенных от самой себя желаний. Раобраться, решить… и каждый день повторять это, запоминая, впечатывая в свою память то, с чем мы обратимся к престолу Владыки Изменчивых ветров. Поняла?

– Да, господин… – ответила Трикси, не поднимаясь. В глубине ее глаз разгорался фанатичный огонек.

– Тогда – встань. Мне неприятно видеть твое унижение. Дому Блэк нужен гордый боец, а не униженная рабыня. Мне нужна Неистовая Беллатрикс, за которой я пришел в Каэр Азкабан!

Трикси вскочила, как подброшенная пружиной.

– Милорд, – кивнула она мне, показывая, что поняла меня. – Леди, – аналогичный поклон в сторону Миа.

– Беллатрикс… – попрощались мы, и разорвали контакт с этим слоем реальности, возвращаясь в мир снов, где и танцевали среди звезд до самого утра.

Глава 77
Проблемы Уизли

Проснулись мы с Миа по-прежнему держась за руки по укоризненным взглядом Джинни. Волшебное очарование танца, когда звезды сияли у нас под ногами и разноцветные ветра кружили голову, все еще действовало, и проснулась Миа очень доброй и желающей облагодетельствовать весь мир. Так что, вскочив, она подсела к рыженькой и обняла ее за плечо.

– Джинни… – начала она, но была прервана.

– Да все я понимаю… и что он – с тобой, и что я – безнажедно опоздала… Мама так много мне рассказывала о Мальчике-который-Выжил… а когда я встретила Гарри, то поняла – что он еще лучше… Но уже было поздно…

Рыженькая уткнулась лицом в грудь Миа и разрыдалась. Сквозь слезы она пыталась продолжать рассказывать о своих проблемах.

– …а тут… тут еще… эти демоны…. Они… они хотят, чтобы… чтобы я шпионила… за Гарри… а я… я и отказать… не могууу!!! На мне же… Долг Жизни… Они же меня… спасли.

Произнеся это, Джинни окончательно спрятала лицо на груди Гермионы и забилась в рыданиях, заливая слезами пижаму в золотистые котята.

Несмотря на общую трагичность происходящего, выглядели девочки так умилительно, что я с трудом сдерживал желание подойти и погладить обеих по головам. К сожалению, это не решило бы проблемы, а только увелчило бы их. Так что я стоял в стороне и умилялся, в то время как Аналитик сосредоточенно искала выход из сложившейся ситуации.

– Джинни, – сказала Миа, чуть отстраняясь от заплаканной девочки, – а твой Долг Жизни не помешает тебе шпионить за ними для нас?

Рыжая просияла.

– Нет! Не помешает! Я же исполню все, что от меня просят, а «не рассказывать никому» леди Аметист нас не просила! Она даже так и сказала: «я не требую от вас омелы»… или «кометы»?

– Может быть «омерты»? – улыбнулся я.

– Точно! – радостно улыбнулась Джинни, хотя полоски от слез все еще были видны не ее щеках. – «Омерты». А что это такое?!

– Это обещание молчать, – грустно улыбнулась Миа. О том, что подавляющее большинство тех, перед кем она выступала – просто не знают, что такое «омерта», Аналитик как-то не подумала. Хотя и догадалась пояснить свои слова «просто так».

– Да? – как-то рассеянно удивилась Джинни. – Ой! Я тут сижу, зареванная, как лохушка, а вы мне даже ничего не говорите! – это в поле зрения рыжей попало зеркало.

Джинни вскочила с кровати, и пулей улетела в ванную. Миа растеряно посмотрела на меня. Я показал ей большой палец. Идея приспособить Джинни присматривать за культистами, которые временами хронический недостаток ума пытались компенсировать двойным усердием – была более чем неплоха. И нам польза, и рыжей будет, чем заняться, отвлекаясь от грустных мыслей о несостоявшейся Великой Любви.

Из ванной Джинни вышла уже в школьной мантии, и более-менее приведя себя в порядок. Она порывалась тут же начать рассказывать нам обо всех собраниях культа, но Миа тормознула ее, объяснив, что до завтрака осталось не слишком много времени, а нам тоже нужно еще собраться. При этих словах Джинни заметила буквально промокшую пижаму Гермионы, и приложила усилия к тому, чтобы качественно и талантливо косплеить помидор.

Впрочем, на этот раз успокоить засмущавшуюся девочку удалось быстро, и мы с Миа так же по очереди скрылись в ванной, чтобы совершить священный ритуал утреннего омовения, а после – собрались идти на завтрак.

Дорога наша лежала мимо Полной Дамы, хранящей вход в гостиную Гриффиндора. И там мы застали еще одного Уизли, пребывающего в трудной жизненной ситуации. А именно – он валялся на каменном полу, прижимая руки к разбитому носу и хлюпая носом. А над ним возвышался Невилл, потирающий раскровавленные костяшки на правой руке.

– Привет, – обратился я к Невиллу. – Чего не поделили?

– Мы не сошлись во мнениях по одному вопросу теоретической магии, – хмуро ответил Лонгботтом, и Миа уважительно, но с некоторой долей удивления посмотрела на него. Заподозрить чистокровного мага в знакомстве с «Тремя мушкетерами» было непросто…

– И решили провести натурный эксперимент? – поинтересовался я.

– Угу, – буркнул Невилл. – Некоторые сущности, пока в морду не дашь – в теорию не укладываются.

– Тоже мне, теоретик анализа существования сущностей, – шепнул я себе под нос, но Невилл услышал, и усмехнулся. Кажется, подсунутая ему на втором курсе книга о похождениях отчаянных служащих Межмировой таможни – сделала свое черное дело.

– А на самом деле что случилось? – поинтересовалась Миа.

– Этот… рыжий, – выдал Невилл максимально приличное описание Рона, на которое был сейчас способен, – накинулся на Викки, – Лонгботтом указал на приткнувшуюся в уголке первокурсницу в цветах Гриффиндора, – с какими-то дикими обвинениями…

– Это ее кошка сожрала Коросту! – попробовал взвиться Рон… получилось у него не слишком хорошо, да и кровь, продолжающая литься из разбитого носа, солидности не прибавляла.

– Вот-вот, – кивнул Невилл. – Ты бы к Анжелине Джонсон и ее Барсу с такими претензиями подкатил, а еще лучше – к самой Макгонагалл. А то нашел себе противника – ту, кто тебе не ответит!

– И это стоило того, чтобы… – удивилась Миа.

– «Это», может и не стоило, – согласился Лонгботтом. – Но того, что он сказал девочке – я повторять не буду. Тем более, что каких-либо доказательств того, что крысу сожрала именно ее Дали, Рон так и не нашел!

– Это точно она! – вызверился Рон. – И вообще, ее кузен на Слизерине учится, и она сама сюда наверняка по ошибке попала… – дальнейшие высказывание Рона письменной фиксации не подлежали.

– Кру… – палочка Гермионы замерла на полувзмахе. Вот ведь! И всего-то на два часа с Беллой оставил! – …гом марш! – закончила девочка почему-то по-русски.

Рон, впрочем, ее отлично понял и с остекленевшими глазами совершил идеально-четкий поворот «кругом», правда, почему-то через правое плечо, и строевым шагом двинулся вперед. Точно по прямой Рон шагал до тех пор, пока его продвижение не остановила стена. В поединке мальчишки и стены последняя одержала несомненную победу.

– Почему по-русски? – мысленно осведомился я. До сих пор я как-то не подозревал Миа в знакомстве с языком Пушкина и Высоцкого.

– Это меня Белла научила, а ее – Долохов, – так же мысленно отозвалась девочка.

Вот всегда подозревал, что в Роне есть что-то от мелкого беса, раз уж младшая княгиня демонов его вот так вот, одним словом подчиняет! Правда, бес явно этот из домена, подвластного Владыке Изменчивых ветров, как мне не противно признавать, что у нас с ним есть хоть что-то общее… Но увы, зашкаливающие амбиции, в сочетании с завистью, готовностью предавать и уверенностью в собственной исключительности – делали диагноз однозначным. А интеллект… он низшим не положен. Ну что же. «Отбросов нет – есть только ресурсы». Так что в моем сознании начала вырисовываться комбинация, в которой даже Рону Уизли могла найтись подобающая роль.

– Что здесь происходит?! – Макгонагалл вылетела из-за поворота, чуть не наступив на валяющегося Рона.

За спиной декана отважно прятался Дин Томас.

Глава 78
Крысы и карта

Декан Гриффиндора величественно склонилась к поверженному львенку.

– Мистер Поттер, мисс Грейнджер, – произнесла она, разгибаясь. – По пять баллов с Гриффиндора с каждого и отработка этим вечером. Правда, я буду занята. Так что – с мадам Спраут.

– Но, профессор Макгонагалл… – начал Невилл.

– Слушаю Вас, мистер Лонгботтом! – подбодрила мальчика декан.

– Это я… – Невилл снова замялся.

– Что – «я»? – удивилась профессор.

– Это я ударил Рона! – собравшись со всей доступной смелостью, заявил Лонгботтом.

– Точно – он! – высунулся из-за спины декана Дин, подсвечивавший себе дорогу свеженьким фингалом.

– И каким же заклинанием Вы ударили мистера Уизли, мистер Лонгботтом? – поинтересовалась Минерва.

– Заклинанием? – удивился Невилл. – Я его кулаком ударил!

– Насчет кулаков и прочих медотов убеждения – мы поговорим с Вами позже, – усмехнулась Макгонагалл. – А сейчас я вижу отчетливые следы ауры Поттера и Грейнджер, – я внутренне усмехнулся: оставить на Роне следы своей ауры мне подсказала Кай. – Все-таки пару уроков магии Хаоса я у профессора Трогар взяла… Хотя бы для того, чтобы разбираться в ваших шалостях, – Макгонагалл добро улыбнулась собравшимся. Похоже, поведение Ронникинса уже достало даже ее: никак иначе столь легкое наказание я объяснить не могу.

– Но… – простонал Рон, делая попытку подняться. – …моя крыса!

– За своими питомцами надо следить, – жестко ответила Макгонагалл. – Или Вы считаете возможным предъявить претензии всем владельцам кошек в Хогвартсе? Могу Вас заверить, что Дали, питомица мисс Фробишер, – далеко не единственная кошка здесь. Вспомним, хотя бы миссис Норрис… Или Вы пойдете еще дальше, и возьметесь обвинять меня в уничтожении Вашего питомца?

Рон затравленно отполз подальше в угол.

– Что за питомец? – заинтересовался Ремус Люпин, выворачивая из-за поворота.

– У меня… у меня крыса пропала! – взвыл шестой Уизли.

– Крыса? – заинтересовался проклятый оборотень. – Эта та, с которой Вы упражнялись на трансфигурации?

– Да, – всхлипнул Рон.

– Опишите ее поподробнее… – попросил преподаватель ЗоТИ.

Рон принялся описывать, а я протелепатировал Гермионе:

– Обрати внимание: профессор Люпин неоднократно захаживал к нам на занятия, демонстрировал симпатии к Гриффиндору вообще и лично сыну его погибшего друга в частности. Да и на обед Ронни частенько брал с собой крыса… и оборотень его в упор не видел, не слышал и не обонял. Зато, как только Питтегрю скрылся – вот сейчас…

– …и еще у него нет пальца на передней правой лапе…

– Точно на правой? – «насторожился» Люпин.

– Ага, – кивнул «хозяин» крысы.

– А ну-ка, повтори, сколько у вас жила эта крыса? – ага… только что опознал. Верю.

Рон еще раз поведал историю семейной крысы, непонятно откуда взявшейся у Персиваля Уизли и перешедшей по наследству его брату Рональду.

– Минерва! – обратился встревоженный оборотень к нашему декану. – Эту крысу необходимо найти!

– Ремус, – спокойно ответила Макгонагалл, – у нас нет времени и возможности искать крысу в огромном замке. Если бы у тебя была карта замка, на которой было бы отмечено, кто где находится…

– Мордред и Моргана! – выругался Люпин.

– Не при детях! – немедленно одернула преподавателя заместитель директора.

– Прости, – покаянно потупился оборотень. – Но ведь у нас была такая карта…

– Была? – удивилась Минерва.

– Увы, именно была. Мы с друзьями…

– Ваша неугомонная четверка… кажется, вы еще называли себя Мародерами? – улыбнулась Макгонагалл.

Выглянувшие из-за Полной Дамы близнецы замерли на месте. Казалось, их уши вот-вот приобретут размеры слоновьих локаторов.

– Да, – согласился с зам. Директора Люпин, – мы, Мародеры, заколдовали ее, будучи на четвертом курсе, чтобы преподаватели, во главе с тобой, Минерва, пореже нас ловили… а на седьмом, увы, попались с ней Филчу. Подозреваю, что навел его на нас именно Снейп, уже тогда ненавидевший Джеймса за то, что к тому от него ушла Лили, которую Соп… Северус оскорбил.

– Пропаганда так и льется, – мысленно прокомментировал я происходящее для Миа. – Правда, аккуратно, зато слоновьими дозами.

– Ага! – согласилась она со мной. – Плохой нехороший Снейп и доблестные Мародеры. Тьфу! Ну и словечко подобрали!

Между тем близнецы переглянулись, и кинулись обратно в общежитие Дома Годрика.

– Но все-таки, Ремус, чем может быть опасна одна крыса? И если она действительно так опасна – то почему никак не проявляла себя все эти годы?

– Я не знаю, – Люпин схватился за голову. – Я уже ничего не понимаю. Но если это тот, о ком я думаю, то…

– И о ком же ты думаешь? – заинтересовалась декан.

– О Питере Питтегрю.

– Что? – Макгонагалл всплеснула руками. – Но он же мертв! От него только палец и остался!

– Вот именно, – согласился оборотень. – Палец. Которого, по странному стечению обстоятельств – нет у крысы.

– Но что общего и Питера Питтегрю, героя и кавалера Ордена Мерлина, и крысы? – поинтересовалась Макгонагалл.

– То, что еще в школе Питер, как впрочем и Джеймс, и даже Блэк – стали анимагами.

– И, разумеется, даже не подумали зарегистрироваться, – усмехнулась декан. – И в кого же они превращались?

– Джеймс – в оленя, – «Добыча!» – бросил я мысль Миа. – Блэк – в собаку…

– Какую? – поинтересовалась Макгонагалл, при этом глаза ее нехорошо блеснули.

– Большого черного волкодава, – ответил Люпин и заинтересованно посмотрел на декана. Благо, посмотреть было на что.

– Мордред! – не выдержала Макгонагалл.

– Не при детях же! – вернул упрек Люпин, впрочем, слова пропали втуне.

– Я же видела такую собаку возле школы в прошлом году! – декан схватилась за голову.

– А Питер Петтигрю превращался именно в крысу! – добил ее оборотень.

– Вот… – Минерва пополнила лексикон восхищенно замерших школьников несколькими красочными оборотами, не входящими в словари литературного английского.

Очнувшись, декан оглядела внимающих (а местами – и конспектирующих) школьников, покраснела, и быстрым шагом удалилась.

Портрет полной Дамы отодвинулся, и из-за него высунулся Фред.

– Профессор Люпин… – сказал он, стараясь говорить потише.

– Да, мистер Уизли? – Липин удивленно посмотрел на парня.

– Вот, – с грустным видом Фред протянул профессору лист пергамента. – Мы с Фредом нашли…

– …ее в Хогвартсе. Наверное…

– …Филч ее где-то…

– …потерял.

– В принципе, – продолжал я комментировать только для Миа, – каморка Филча – «где-то в Хогвартсе», а если карты у Филча нет – то он ее определенно «потерял»…

Гермиона прыснула. Люпин же взял пергамент дрожащими руками.

– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!

– Клятвопреступник! – прокомментировала Миа, показывая, что не забывает читать профессора.

Некоторое время профессор Люпин разглядывал карту, потом снова стукнул по ней палочкой и произнес:

– Шалость удалась, – а потом обратился к близнецам. – К сожалению, как учитель я не могу оставить такой предмет в руках школьника, – после чего сложил карту и убрал за отворот мантии. – Но я вам очень благодарен за возвращение карты. Она – последняя память о моих друзьях… и очень пригодится мне в поисках. Думаю, этак карта очень поможет разобраться: что же произошло тогда, на Хеллоуин 81-го…