Текст книги "Новый путь истории (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Вернувшись на корабль, я обнаружил всех офицеров – и своих русских, и своих мальтийцев, а вместе с ними и офицеров крейсеров, собравшихся по поводу именин штурмана «Фузилера». Как оказалось, ждали лишь меня с сопровождающими. В кают-компании «Фузилера» кресел хватило всем, и меня разместили на месте рядом с капитанским, но не во главе стола: есть на флоте обычай, что место командира корабля не смеет занимать никто. Тут-то я и объявил о задержке в нашем путешествии. Первым делом я предупредил о сугубой секретности нашего разговора, и о неимоверной его важности для всего современного мира. И лишь после этого заговорил о деле, впрочем, не касаясь самого главного.

– Господа офицеры, уведомляю вас, что мы остаёмся в Стамбуле на неопределённый срок. Сегодня султан попросил меня стать посредником в его переговорах с Персией, на что я ответил, что с готовностью возьмусь за это дело, но лишь после соизволения моего императора.

Мои слушатели одобрительно закивали. Стать посредником на переговорах честь немалая, но не стоит забывать и о субординации. Моряки люди развитые, бывалые, их мнение может быть ценным, главное, чтобы они не разболтали о нашем разговоре, поскольку офицеры в эту эпоху крайне несдержанны на язык.

– Как-то упустил этот момент, возможно, вы подскажете: как скоро депеша из Стамбула дойдёт до Петербурга?

– На этот вопрос с лёгкостью отвечу я. – поднял руку начальник связи «Фузилера», мичман Протасов – До Хаджибея линия телеграфа проложена уже прошедшим летом, так что султанская депеша, скорее всего, уже там. Но есть разрыв в ещё не достроенной линии от Хаджибея до Сум, так что придётся посылать нарочного с депешей, и уже оттуда телеграфировать в Петербург. Расстояние разрыва там невелико, порядка семисот вёрст, так что машина преодолеет его не более чем за десять часов. Считаем: двадцать часов дорога, неизвестное время ожидания ответа на депешу и мгновенная передача Сум до Петербурга и от Хаджибея до Стамбула. В сумме выходит от суток и более.

– Ну, раз такое дело, прошу капитанов разрешить увольнения на берег, впрочем, не слишком далеко и долго.

Офицеры оживились. Из Севастополя мы вышли недавно, но побывать в чужом городе всем интересно, даже тем, кто тут бывал не раз.

– Однако прошу прощения за задержку, ведь мы собрались по совсем иному поводу. Господа, позвольте вручить виновнику торжества, капитан-лейтенанту Осипу Викторовичу Еланскому скромный подарок, с пожеланиями высокого карьера по службе, благополучия в личной и семейной жизни, здоровья и удачи. – с этими словами я взял из рук своего денщика подарочную коробку с парой автоматических пистолетов.

Такое оружие стали выделывать в Ижевске небольшими партиями. Главным отличием этих пистолетов являются полностью сгорающие гильзы, отчего при габаритах и калибре «Макарова», в обойме пистолета имеется двадцать пять патронов. Ну и вес – всего лишь четыреста граммов пустой, и полкило весит заряженный пистолет. Да и то сказать, в пистолете из металлических деталей только ствол да пружина, а остальное – пластик и керамика. У меня самого в подмышечной кобуре такой же пистолет, а на икре, под брюками ещё один, только меньший брат «Вепря», «Хорь».

Дальше празднование покатилось по раз и навсегда установившемуся сценарию. Говорили тосты, кушали прекрасно приготовленные блюда, пили. Но всё умеренно, блюдя некий светский лоск. Пришла пора музыки, и выяснилось, что не только на «Афине» имеется слаженный хор, но и черноморцы умеют петь как хором, так и соло. Опять же выяснилось, что среди офицеров имеются композиторы и поэты, они поглядывали на меня с робким любопытством: как их творчество оценит столичный, общепризнанный автор. Что же, я никогда не смущался чужим успехом, и никогда не завидовал чужому таланту.

– Друзья мои! – поднялся я с бокалом ближе к концу посиделок – У меня нынче два предложения. Во первых, я предлагаю издать стихи и песни господ офицеров, в том числе и произведения именинника отдельным сборником, уверен, сборник будет иметь успех, уж я-то в этих материях разбираюсь. И вообще, недурно бы основать постоянно действующий альманах, в котором бы публиковались произведения не только офицеров, но и ваших боевых подруг. А второе предложение, это тост за талант, отвагу и мужество всех офицеров-черноморцев!

Офицеры поднялись и дружно подняли свои бокалы. А потом, буквально силком посадили меня за рояль. Что же, к подобному я готовился, и выдал прекрасную песню из конца пятидесятых годов, что просто прогремела в исполнении Георга Отса:

Тот, кто рожден был у моря,

Тот полюбил навсегда

Белые мачты на рейде,

В дымке морской города,

Свет маяка над водою,

Южных ночей забытье.

Самое синее в мире

Черное море мое.

Слушатели потребовали у меня слова песни, и спустя несколько минут мы пели уже хором. Единственное изменение, которое я себе позволил, это поменять матросский кубрик на каюту, всё-таки в это время сословные различия, в том числе и разница в званиях, необычайно существенны. Пели даже капитаны, хотя до того они старались соблюсти солидность:

Стонет волна штормовая,

В дальние дали маня.

Так не ревнуй, дорогая,

К Черному морю меня.

Как ни трудна эта доля,

Мне не прожить без нее, —

Самое синее в мире

Черное море мое.

* * *

На следующий день меня снова вызвали к султану.

– Ваш повелитель, граф Булгаков, благосклонно отнёсся к моей просьбе и посчитал что вы сумеете разобраться в архисложных перипетиях взаимоотношений наших держав. У меня в гостях находится сын шахиншаха Персии, Джафар-Хан Занда, Лотф Али Хан. Должен сказать, многоуважаемый Юрий Сергеевич, что в Персии нынче бушует гражданская война, и ей срочно нужен мир на границах. Да, я могу дать ему мир, и потребовать за него непомерную цену. Я даже сумею получить эту цену, но останусь в глазах моего благородного соседа мелким жуликом, и однажды он спросит если не с меня, то с сына или внука отчёт за мои деяния.

– Вы мудры, Ваше величество. И вы правы, пора заканчивать вашу вековую распрю.

– В таком случае, перейдём туда, где нас ожидает принц Лотф Али Хан?

– Да, это было бы удобно.

Из дворца султана мы перешли в другое здание, построенное так, что его можно было бы нетрудно защищать в случае нападения. Во дворе здания, в тени роскошной пинии, на расстеленном ковре стоял круглый стол и пять кресел. На столе стояли напитки и фрукты. Принц встретил нас с султаном у выхода во двор, и пригласил присаживаться. Я сразу понял, что стол и кресла поставлены в знак уважения моим привычкам, за что и поблагодарил принца.

Надо сказать, Лотф Али Хан мне сразу понравился. Во-первых, внешне. Прекрасно сложенный молодой, младше меня, мужчина. Одет с большим вкусом, что называется, с неброской роскошью. Лицо округлое, с твёрдым подбородком, который с годами, если принцу удастся выжить в крови гражданской войны, станет массивным. Глаза яркие, карие, в обрамлении длинных ресниц. Облик можно было бы счесть несколько женственным, кабы не мужественный взгляд и натруженный воинскими упражнениями руки. И взгляд. Прямой, смелый, но не наглый. Взгляд решительного, уверенного в себе человека.

– Высокочтимые собеседники, все мы осведомлены в причинах, собравших нас здесь, я предлагаю присесть и поговорить о деле. – сказал султан Абдул-Хамид после процедуры взаимного представления.

Мы расселись: я, наследный принц Ирана со своим советником Мирзой Хусейном и султан со своим советником, Мустафой Аслоу

– Прошу вас, граф Юрий Сергеевич, изложите, что вы думаете о путях исправления отношений между нашими державами. – предложил султан.

– Моё предложение может показаться излишне простым и не ведущим к окончательному миру – заговорил я – Первый его пункт заключается в том, что переговоры нужно начать с чистого листа. С нуля. С точки, как будто не было у вас многовековой вражды и груза взаимных обид. Просто признайте, что вы в прошедшее время были совершенно правы, и в то же время совершенно неправы. Эта правота и эта неправота взаимно поглощает друг друга, как цифры в математической формуле.

– В этом есть некоторый смысл – задумчиво кивнул Лотф Али Хан – что вы думаете по сему поводу, великий султан?

– В качестве отправной точки такой взгляд стоит принять. – кивнул султан.

– Второе обстоятельство, на которое я прошу обратить внимание, это приз, который вы получите, высвободите силы после прекращения противостояния.

– Что вы имеете в виду? – приподнял красивую бровь принц.

– Довольно простую вещь. Перед вами лежат практически нетронутые Африка и Азия. Чем больше вы высвободите сил, тем большие куски континентов вы сможете взять под контроль. Примите в расчёт простое соображение: полк на ирано-турецком фронте – всего лишь песчинка, поскольку вы оперируете корпусами и армиями, не так ли? А полк в какой-нибудь Зимбабве или Суматре это могучая сила. И чем больше полков освободится, тем больше колоний у вас появится. Третье. Что вам мешает от щедрот своих даровать самым непримиримым своим врагам должности губернаторов ваших новых колоний? Открою вам секрет, российский император поступает именно так. Но прошу помнить, что это секрет государственной важности. Здесь следует помнить о таком обстоятельстве: врагов следует назначать на относительно денежные посты, не позволяющие при этом набрать военной или политической значимости.

– Гм… И в этом имеется значительный смысл. – согласился принц – Даже если мы не договоримся с моим царственным партнёром, я, сразу по возвращению в Иран поведу переговоры с явными и тайными врагами моей династии.

– Отчего же не договоримся, многоуважаемый Лотф Али Хан? – усмехнулся султан – Мы непременно договоримся, особенно после того, как наш многомудрый посредник подскажет, как нам урегулировать нынешние пространственные и имущественные противоречия.

– Да, крайне любопытно выслушать вашу точку зрения на нашу старинную, и кажущуюся неразрешимой вражду. – поддакнул принц.

– Что касается спорных земель, мои уважаемые собеседники, то тут следует помнить, что вам земля нужна та, что приносит в казну доход, а в войско – крепких и верных воинов. Исходя из этого, следует внимательно присмотреться, куда склоняются жители спорных земель. Согласитесь, бывает, что земли населённые шиитами в душе своей склоняются власти не Ирана, а Турции. Бывает наоборот. Приведённый мною пример скорее исключительный, но он весьма показателен. Не стоит брать себе землю с недружелюбным населением, это чревато смутами и нестроением. И напомню, что в спорных случаях раздела следует пойти по пути взаимного зачёта – земля в обмен на землю, на воду, на выход к морю, на золото и прочее в том же духе.

– Вы правы, наш мудрый советник – согласился султан – сии детали будут обсуждать специально назначенные дипломаты и военные.

– Что же, подобные условия устроят Иран, и если Великая Порта они также устраивают, я готов открыть переговоры.

– Вот перед вами мой главный переговорщик – сказал султан – доверяете ли вы ему?

– Я давно и хорошо знаком с многоуважаемым Мустафой Аслоу. – поклонился принц – От пяток до темени верный султану и своей великой Родине, Мустафа известен добрым отношением к Ирану.

– А я прекрасно знаком с Мирзой Хусейном, и полагаю, что вы, блистательный наследник великого отца, знаете, что сделали мне великое одолжение, назначив именно его.

Взаимные славословия продолжались, сколько им положено, а потом, обсудив всякие детали, мы расстались. Главное для меня, о чём мы договорились, это разрешение следовать своим путём, а если вдруг я понадоблюсь для консультаций или по иной причине, за мной на Мальту пришлют корабль.

Ещё несколько дней я потратил на визиты к важнейшим вельможам Османской империи, живущим в Стамбуле, а после погрузился на крейсер, да и двинулся к месту службы, там меня, поди, уже все заждались.

Когда я вернулся, по кабакам и приличным заведениям побежали посыльные, собирать команды на корабли. Сделали это ловко и быстро: во-первых потому что было известно кто куда пойдёт, а во-вторых, потому что никто не уходил далеко от места стоянки, да и есть ли смысл куда-то тащиться, когда пойло, закуска, шлюхи и уровень цен на них, примерно равны по всей портовой части турецкой столицы.

* * *

А вот от Дарданелл до самой Мальты нас крепко валяло на крутой волне, да так, что пришлось даже денёк отстояться с подветренной стороны какого-то греческого островка. И к Мальте подошли во время шторма, впрочем, в гавань вошли без особых сложностей. За время этого участка пути я несколько раз похвалил себя за твёрдость, что проявил, оставляя Лизу с детьми дома. Приедут ко мне летом, когда на Средиземноморье штилевая погода или слабое волнение.

А по приезду Великий магистр впряг меня в большущий плуг, сел сверху и принялся погонять. Дело в том, что мои начинания начали давать плоды, народ распробовал, и потребовал ещё. Людей понять можно: работая столько же, сколько и раньше, я имею в виду традиционные ремёсла, рыбаки и ремесленники Мальты стали зарабатывать заметно больше. Да, налоги серьёзно повысились, но зато и денег (живых, наличных денег!) на руках остаётся больше, и появились блага, которых раньше не было вовсе: бесплатные школы и бесплатные лечебницы, в том числе, и родильные дома. Об этом я и разговаривал с Великим магистром. Надо сказать, что вскоре после моего возвращения, мы в общении, перешли на «ты», и вообще перешли на доверительный тон в отношениях.

– Юрий Сергеевич, – по-русски говорит мне Великий магистр – ты говорил об опасности снижения рождаемости среди подданных Мальты. Скажи, это неизбежная опасность, или с нею можно что-то сделать?

– Это очень сложный вопрос, мой князь. Как ни крути, человек существо биологическое, и во многом подчиняется биологическим законам.

– Позволь! – вскидывает руки в отрицающем жесте Великий магистр – Человек создан по образу и подобию божьему, как он может подчиняться законам для животных?

– Никакого противоречия, мой князь. Любой мастер, прежде чем создать шедевр тренируется, набивает руку. Это очень грубая аналогия, но бог создал человека не первым, а последним по счёту, не правда ли?

– Да, это верно.

– Значит можно предположить, что господь наш сначала отработал методику, и лишь после этого приступил к главной работе. Следовательно, предыдущий опыт сказался и на нас. Отсюда следует, что биологические законы, установленные в живом мире, справедливы и для нас.

– Этот вопрос следует обдумать и обсудить с богословами.

– Я не собираюсь учреждать новую ересь, мой князь, мои выкладки носят исключительно прикладной характер. Где-то сходство, о котором я говорю, есть, а где-то его нет. Но в одном мы схожи: любой биологический вид имеет склонность к расширению своего ареала. Границами ареалов становятся физические стены в виде океанов, горных хребтов, а кое-где и климатических зон. К примеру, ты знаешь, что белые медведи живут лишь на севере и никогда не выходят в тёплые края.

– Да, это так.

– Нелетающие водоплавающие птицы пингвины, живут только на юге, не в силах преодолеть жаркий экваториальный пояс Земли.

– И это правда.

– Единственный вид живых существ, что распространился по всей Земле это люди. Но не всё так просто, мой князь. Когда уровень благосостояния некоторого общества превышает некоторый порог, люди перестают размножаться, среди них начинают процветать извращения, и довольно скоро ослабевшее, неспособное себя защитить, общество гибнет, и на его место приходят сильные, агрессивные и плодовитые варвары.

– Три поколения Ибн Хальдуна?

– В какой-то мере. Его суждения справедливы для его родины, а у нас обстановка несколько другая. Во-первых, Мальтийский орден веками получал подпитку в виде молодых и сильных мужчин. Но и это уже не спасает орден. Среди рыцарей процветают тяга к роскоши, излишествам, переходящее в разврат. Кое-где, хотя пока и редко, проявляются извращения.

Велики магистр печально кивнул. Он-то всеми силами боролся с этой напастью, написал и внедрил новый Кодекс поведения рыцарей ордена.

– Мой князь, нам нужно держать рыцарей в тонусе. Пусть это дорого, следует возродить флот, создать из рыцарей морскую пехоту и посылать их на войны во славу Господа нашего. И вместе с ними следует посылать на войну мужчин и женщин, подданных Мальты. Мужчины будут воевать или служить в частях обеспечения, а женщины могут стать санитарками, медицинскими сёстрами и врачами. Кроме того, войско должно быть сыто, чисто и здорово. О здоровье я сказал, накормят наших военных и ратников женщины-повара, а обстирают женщины-прачки. Через эту службу, подчеркну, хорошо оплаченную службу, должно проходить всё население Мальты, а не желающие служить пусть с богом отправляются куда угодно. Нам они не нужны.

– Что же, это выглядит обещающе. Но ты представляешь структуру такого флота?

– Признаться, только на уровне образов. Но это не горе и не беда, мой князь. Дай команду военному крылу Суверенного совета, пусть они разработают варианты развития флота, а уж мы со старым Анджело Ломбарди сумеем финансировать их наработки.

Анджело Ломбарди, привычно дремлющий в своём покойном кресле, на минутку открыл глаза, буркнул что-то вроде «Мы решим любую задачу, мой мальчик!», и снова задремал.

* * *

В один из ясных, радостных дней июня пришла старая знакомая «София», а на её борту моя Лиза, а с нею наши дети. Для всей семьи у меня готов прекрасный дом с небольшим садом во внутреннем дворе и даже с фонтаном, правда, в фонтане циркулирует воде из одной и той же бочки, зато через фильтр. Для детей приготовлены детский сад и школа, в которых уже начали принимать не только детей местной знати, но и детей простых рыбаков и ремесленников: не стоит замыкаться в узких сословных рамках, и из простолюдинов, прошедших через эту школу ещё вырастут командиры высокого ранга.

Теперь я полюбил прогулки по берегу, или если не было сильного волнения, выходил в море на яхте, построенной для меня на местной верфи. Сейчас эти яхты строили серийно, чтобы обеспечить школьный яхт-клуб. Суть в том, что мы решили обучать азам кораблевождения всех школьников вне зависимости от пола. В будущем эти навыки могут пригодиться, а не пригодятся, то и не страшно физические упражнения на свежем морском воздухе по любому полезны растущим организмам.

А пока мы с Лизой наслаждались спокойствием, миром и близостью друг к другу. Признаться, я опасался, что скоро, вот-вот появятся новые проблемы или проклюнутся старые, но пока всё было спокойно.

Через Турцию на Мальту дотянули телеграфный кабель, и теперь каждое утро мне доставляли сводки новостей за прошедшие сутки. Что-то из ряда вот выходящее доставляли сразу, но пока всё было спокойно. Турция и Иран демаркировали свою границу, и вместе с Россией разделили зоны влияния в Африке и Азии. Предварительная договорённость между Турцией и Россией легла в основу нового раздела, и теперь три наши державы, не толкаясь локтями, осваивали свои наделы. В самой России всё было в таком порядке, насколько это вообще возможно. Все, кто хотел работать, мог получить свою работу, а желающий расти по службе, имел не только право на это, но и реальную возможность. Европа от Польши до западной границы Германии, варилась в своём соку, а излишки активных мужчин и женщин, словно турбонасосом высасывала Россия, совсем как в моей реальности это делали США.

А запад и юг от них наливалась мощью Франция.

Менее чем за год, Напулионе Буонапарте подмял под себя Францию. Это было забавно наблюдать: высадившись с двумя тысячами полудиких козопасов, вооруженных, чем попало, на французском берегу, маленький корсиканец повёл своих оборванцев к Тулону, который успешно оборонялся от революционного войска. Что там сотворил этот человек пока остаётся тайной, но на Париж пошло объединённое войско из корсиканцев, революционеров и монархистов.

Жалкая горстка в двадцать тысяч штыков сходу взяла столицу, а потом Наполеон (уже Наполеон Бонапарт!) с отрядом из нескольких полков лёгкой кавалерии объехал бунтующие провинции и убедил прекратить смуту.

О чём-то подобном я читал в детстве, но там был древний царевич, который остановил смуту то ли в Китае, то ли в Индии, точно не помню.

Наполеон, даже не зная, что у него был предшественник в отдалённой истории иного континента, повторил его подвиг.

И конечно же, стал готовиться к новым, справедливым и освободительным войнам. Так всегда бывает в Западной Европе: народ, освободившийся от собственных тиранов, начинает тиранить другие народы.