Текст книги "Новый путь истории (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Учебник я написал за полгода, то есть, очень быстро. Надо признать, в этом деле сказался опыт предыдущих работ по написанию других учебников. А ещё помогли «птенцы Лизиного гнезда», как я стал называть сотрудников, набираемых Лизой в несколько центров, занятых разработкой радио и всего, что связано с радио. А именно: передача данных на расстояние, запись звука, изображения, текстовой и графической информации, различных параметров работы устройств, а главное – хранение всей этой информации и работа с нею.

Я попал в это время из эпохи, где информацию хранят на микросхемах в виде флешек и иных накопителей, так что здесь стал продвигать именно эту идею. На самом деле я видел множество носителей информации: держал в руках восковые валики с записью голоса, лично пользовался стеклянными и виниловыми грампластинками. Нынче принято с ностальгией вспоминать те грампластинки, и хвалить их за некий «тёплый ламповый звук», но пижонство всё это. Просто человек уверяет: его слух настолько тонок и изощрён, что он способен отличить на какой аппаратуре воспроизвели запись, а вы простые и тугоухие живите с тем, что есть. На самом деле, я твёрдо знаю: цифровая аппаратура позволяет сделать звук каким угодно, в том числе и «тёплым ламповым».

Было дело, я помогал кинооператору заряжать проекционный аппарат плёнкой, и видел узкую полоску звукозаписи, но знаю, что этот способ распространения не получил. Личной кинокамеры у меня не было, но меня самого на плёнку снимали много раз. И фотоаппарат у меня был – как плёночный, так и цифровой. Пользовался я магнитофонной плёнкой, как видео, так и аудио, и должен сказать: занудное это дело. Плёнка ненадёжна. Она истирается, она рвётся и мнётся, бывает что магнитофон её зажёвывает, в общем, ничего хорошего. Помню я дискеты для компьютеров – они просуществовали недолго, но ярко, и исчезли как по мановению волшебной палочки. Короткий век CD и DVD дисков был лебединой песней механических носителей и механики в воспроизводстве изображения и звука. А потом пришли флешки во всем их многообразии, и заменили собой всё. При всех своих недостатках, если таковые вообще есть, цифровые носители многократно превышают все остальное, по своему объёму сохраненной информации, качеству, цене и удобству. Вот потому я и буду продвигать цифровые носители. А изобретут что-то более удобное и совершенное, значит перейдём на это новое.

Так вот: помощь сотрудников Лизы была крайне серьёзной, и заключалась, в основном, в постановке правильных вопросов. Любой исследователь, как гуманитарий, так и адепт естественных наук, как и любой дознаватель из полиции или прокуратуры скажет вам, что хороший вопрос освещает поле исследования лучше, чем прожектор. Вот я и вылавливал правильные вопросы из лепета разной степени разумности.

После беседы с очередным умником я влезал в гидрокостюм, нацеплял акваланг, и нырял в море. Там, на небольшой глубине плавал, разглядывал подводную живность и растительность, а в голове, тем временем, всплывали вещи, которые я, казалось бы, когда-то давно и прочно забыл. Но нет, не забыл. Всплывшие в голове детали ложились на бумагу в виде текста, схем, чертежей или простых эскизов, а потом их разбирали на атомы юные и не очень юные электронщики. Самый возрастной в их компании был весьма колоритной фигурой: высокий, тощий, невероятно волосатый тип, а торчащими из зарослей пронзительно-синими глазами и толстым носом. Руками Онуфрий Егорович делать не умел совершенно ничего, зато голова у него работала так, что он мог в несколько минут выдумать выход из любой технической закавыки. Онуфрий Егорович легко представлял себе любые устройства в объёме и в динамике их работы. Он легко прокручивал в голове работу, например, процессора, и уверенно указывал на узкие места работы устройства, а что ещё важнее, каким образом нужно изменить параметры для устойчивой работы устройства.

Разумеется, оставалось очень много вопросов, на которые нужно давать ответы. Более того: нужно создавать научную школу, описывающую процессы происходящие внутри уже работающих машин, а то получилось несколько странно: телефон, телеграф и радио у нас уже успешно работают, а фундаментального обоснования их работы нет как нет. То есть, законы Ома, Фарадея и того же Вольта есть, и они описаны в учебниках, а вот научных исследований за ними опять не стоит.

Эта странность, кстати, породила новое течение в богословии: кое-кто стал тыкать немытым пальцем в мою сторону и провозглашать меня пророком вроде Моисея и кто там у них ещё был. Нет, всё логично: пророки получали свои откровения ниоткуда. Я притаскиваю знания тоже не из общеизвестной библиотеки, и это факт. Пророки успешно воевали за веру, за мной тоже водится нечто в том же духе. Признаться откровенно, такие разговорчики очень сильно действуют мне на нервы, и вот почему: мне эта болтовня уже не повредит, я уже взрослый и состоявшийся человек. Паша и Серёжа растут самостоятельными и твёрдыми людьми. А что будет с внуками? Не снесёт ли их крышу осознание величия предков, а на этой почве – внезапное чувство собственного величия? На примеры того, как бездарные и пустые потомки великих предков корчат из себя богов я насмотрелся. Взять хотя бы ежегодные сборища потомков Пушкина, Толстого и кого там ещё, хотя эти люди собою представляют как личный так и групповой ноль.

Страшновато.

* * *

В один прекрасный день, в Валлетту пришла целая армада кораблей, и все – сверхсовременные теплоходы. С востока, из Стамбула, пришел отряд крейсеров, охраняющий пассажирский теплоход «Трабзон», главным пассажиром на котором был турецкий султан. С юга, из Персидского залива, вокруг Аравии, через Суэцкий канал, пришел ещё боевой отряд и другой теплоход, «Алая роза», на нем шахиншах Ирана. А с запада, вокруг Европы и через Гибралтар, пришла скромная «Афина» с новой энергоустановкой, в сопровождении своих постоянных «кавалеров» «Витязя и 'Джигита».

Я сердечно рад был приветствовать своего венценосного друга, императора Павла Петровича с его супругой, Натальей Алексеевной. Первый вечер мы посвятили простым беседам о былом, о безвозвратно ушедшей беззаботной юности с её скромными свершениями, когда горжет поручика казался немыслимым достижением, а самозарядный пистолет – невероятным оружием.

– Помнишь ли, Юрий Сергеевич, как мы радовались, изыскав шестнадцать миллионов рублей ассигнациями, и сумели заплатить жалованье со всеми задолженностями не только армии, а даже флоту и чиновничеству?

– Да-да, помню, как же! Тогда у нас хватило денег даже на орудийный завод! Да уж, были в нашей жизни свершения!

– А знаешь ли, друг мой, какой бюджет расписан у нас на будущий год?

– Не знаю, не любопытствовал.

– Полтора миллиарда. Золотом!

– Ого! Могу предположить, что это доходы из Африки и Азии, отнятые у Англии?

– Ты и прав, и неправ, Юрий Сергеевич. Это деньги из Африки и Азии, но получены они не путём прямого ограбления заморских территорий, а за счёт торговли, причём торговли равноправной. Мы по справедливым ценам поставляем товары, строим заводы и фабрики, учим людей, а взамен получаем товары, сырьё, полуфабрикаты… Хм… А ещё нами устроена иная система распределения внутреннего богатства, что была разработана под руководством покойного Адама Смита, и названа им государственным капитализмом. Знаешь, кто в России самый богатый предприниматель?

– По идее, им должен быть ты, Павел Петрович.

– Близко к правде, но неточно. Я всего лишь третий. Второй – Анатолий Власов, что наладил выделку топлива из нефти, а первый ты. Впрочем, как ты и хотел, твои предприятия работают и развиваются как государственные, по общегосударственным планам. Мои тоже. А Власова, скажу тебе по секрету, я планирую разорить.

– Каковы причины такой немилости?

– Скурвился парнишка, как ты говоришь. То, что он строит для себя дворцы, завёл собственные самолёты, прогулочные корабли – это пустяки. Каждый тратит деньги как хочет. Но в последние годы Власов стал пошаливать: силой склонил к сожительству девушку, а потом выставил её за дверь. Устроил несколько аварий, гоняя по городу на своём автомобиле, и смертельно травмировал человека. Но это тоже мелочи. Вызвали Власова в полицейское управление, немножко постращали, и он снова стал шёлковым. Компенсации пострадавшим он выплатил и принёс публичные извинения. Но вот беда: Власов стал зажимать рабочих и инженерно-технический персонал. Ему доставляет наслаждение наблюдать, как люди мучаются на работе и в невыносимых условиях быта. Он умышленно создаёт невыносимые, в первую очередь, в моральном плане невыносимые условия на своих предприятиях и конторах. А ведь по молодости это был великолепный специалист и первоклассный предприниматель. Что думаешь по сему поводу?

– Что думаю, что думаю… Есть в команде Власова человек, способный развивать эту отрасль в правильном направлении и при этом лояльный к работникам?

– Отыщем, как не отыскать. Думаешь, надо поменять руководство?

– Именно это я и думаю. Устройте что-то вроде ползучего переворота, а самого Власова с почётом похороните. Неприятные факты заретушируете, светлые проявите, да и дело в шляпе. Только не забудьте физически ликвидировать подручных-исполнителей Власова.

– Зачем ликвидировать? Убрать их подальше, и всё.

– Ошибочка, Павел Петрович. Власов деградировал постепенно, а по мере деградации собирал вокруг себя эту гниль. Власов превратился в чудовище из нормального человека, а эти субъекты всегда были чудовищами, и только ждали повода проявить своё гнилое нутро. Своих детей они вырастят такими же гнилыми и двоедушными. Помнишь Андрея Разумовского, гнилого сына гнилого отца?

– О, да! Ещё как помню!

– Думаешь, Андрея можно было перевоспитать?

– Нет, Юрий, сия порода испорчена изначально.

– Именно о том я и толкую. И коли речь зашла о человеческой породе, то скажи, пожалуйста, ведутся ли в России исследования феномена пассионарности?

– Да, Юрий Сергеевич, ведутся. Первые результаты уже имеются, и эти результаты вполне обнадёживают. Исследования, по возможности, секретны, как ты и советовал. То есть, практическая работа ведётся открыто, а вот к анализу, особенно под избранным углом зрения, допущены только самые верные из сотрудников.

– И каковы предварительные выводы?

– Исследователи считают, что пассионарность как личностная особенность совершенно реальна. Они даже предложили методику выявления пассионарности у каждого конкретного человека, и эта методика вполне действенна, я видел результаты. Второе твоё предположение, о возможности воспитания пассионарности в детях с малого возраста, тоже было подтверждено, причём с успехом.

– О! И какова же методика? Вы её, конечно же, засекретили?

– Засекретили, но ничего особенного и секретного в ней нет.

– Поясни, Павел Петрович!

– Эх, Юрий Сергеевич! Оказывается, всё придумали давным-давно до нашего рождения. Мой Андрей Павлович и твой Павел Юрьевич, а также все наши дети, воспитываются именно в этом ключе.

– То есть, простое воспитание в духе правды и мужества…

– Да, друг мой! Тренировка тела, развитие ума, правильные примеры родителей и воспитателей дают такой нужный результат.

– Значит интернаты и пансионы для воспитания детей в правильном духе не нужны?

– Наоборот, очень нужны. Мой Андрей Павлович набирается ума как раз в таком пансионате. Он, прямо как твой Павел, получает навыки лидера команды, старается быть первым во всём, и в учёбе и в научных исследованиях, и в физической подготовке. А ещё дети вельмож отрываются от своих, назовём их неоднозначными, родителей, и получают заряд правильного воспитания и правильных примеров. Твой акваланг Андрюша освоил первый, за счёт сна и отдыха. А потом помогал своим товарищам. И дельтаплан он освоил первым. И Катю Землянскую он бросился спасать, причём сделал это правильно: не забыл взять запасные маску и баллон. А потом правильно поднимался с Катей по тросу, который им протянули, отчего кессонной болезни не было ни у Кати, ни у Андрея.

– Хм… История вполне в романтическом ключе. – задумался я.

– Вполне романтическая история, да. Я не знаю, во что выльются отношения Андрея и Кати, но закон о браках наследников престола уже переписан в том ключе, что жениться и выходить замуж можно за кого угодно, с единственным ограничением: в роду претендента не должно быть наследственных заболеваний и нравственных уродств.

– Позволь! Нравственные уродства разве передаются?

– Конкретные уродства нет, а вот склонность к оным передаётся, правда, ещё не выявлена цикличность. Но что она есть, уже доказано надёжными исследованиями.

– Однако вернёмся к Кате Землянской. Я знаком с её родителями, они прекрасные учёные, я постоянно с ними общаюсь, особенно сейчас, когда они заняты токопроводящими пластиками, вернее монокабелями, где наружная часть диэлектрическая, а внутренность токопроводящая.

– Я знаю, чем они занимаются. Говори о деле.

– Если о деле, то ты вот так, спокойно, пустишь в семью дочь разночинцев?

– Пущу. Во-первых, родословную Землянских проверили до эпохи Василия Второго и отклонений не выявили. Во-вторых, у Землянских нет влиятельных родственников, что гарантирует Андрею спокойную семейную жизнь. В третьих, девочка необычайно умна, совсем как моя Наталья Алексеевна. И наконец, кровь. Кровь Центральной Европы, которая преобладает в Андрее, встретится с кровью Восточной Европы, текущей в жилах Кати.

– А ты, как всегда, считаешь на несколько шагов вперёд, Павел Петрович!

– Приходится, мой друг! Такая у меня работа.

Потом пришли наши супруги, и мы принялись музицировать, исполняя самые любимые свои произведения.

* * *

Русский император продемонстрировал небывалую скромность – он поселился в моём доме, не слишком большом даже для простого гроссмейстера Ордена.

Турецкий владыка обосновался во дворце Великого магистра, а шах Ирана предпочёл не съезжать из своего плавучего дворца. Да и то сказать, «Алая роза» возвышалась над портом, кораблями и всей приморской частью Валлетты, как жеребец благородных кровей возвысился бы над стадом степных лошадок.

В Валлетту приехали и главы всех государств Средиземноморья, дабы пользуясь случаем, обменяться мнениями о текущих делах и планами на будущее.

Мой дом никогда раньше не подвергался такому нашествию важных людей разных стран, и вряд ли когда-либо ещё подвергнется. Канцелярия русского императора составила чёткий график приёма властителей различного уровня, и они приходили в отведённые им часы. Были тут шахи и султаны Северной Африки, французский император, итальянские короли, балканские владыки, ещё не отдавшие свои короны турецкому султану, были папские легаты, герцоги микроскопических германских государств… Павел Петрович демонстрировал широту взглядов, а может просто хотел составить личное впечатление от того, что представляют собой сильные мира сего, этой эпохи, и принял всех.

Султан и шах тоже вели приём «младших коллег», и делали свои выводы.

А о серьёзных делах великие властители великих держав говорили между собой. Им было о чём говорить: во внезапно изменившемся мире бывшие великие державы: Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Голландия, Бельгия, Австро-Венгрия внезапно исчезли с политической карты мира.

Вернее, дело было так: Испания и Португалия давно растеряли своё величие и увязли в бесконечных внутренних склоках, то и дело переходящих в гражданские войны. Голландия и Бельгия моментально зачахли, когда у них отняли колонии, запретили доступ в эти колонии и захват новых. И вдруг выяснилось, что уровень жизни в Голландии без колониального грабежа, вдруг упал до уровня беспросветно нищей Швеции.

Австро-Венгрию, было дело, уронил я. Зато теперь в тех местах динамично развивались Венгрия и Австрия. Венгрия под турецким протекторатом стала развивать промышленность и сельское хозяйство. Как и в том будущем, венгерские консервы проявили себя с лучшей стороны. Австрия тоже стала развивать промышленность, и выбрала своей специализацией моторостроение. А в политическом плане Австрия стала подтягивать к себе бывшие свои земли и земли никогда ей не принадлежавшие. Вся Северная Италия и большая часть Германии стали близкими союзниками Австрии, образовав что-то вроде Европейского Союза с прозрачными границами и перетеканием рабочей силы. Но это полдела! Эльзас, Лотарингия, Франш-Конте, Шампань и Бургундия заключили с Австрией договора о взаимопомощи, и теперь успешно толкались локтями с остальной Францией, не желая входить в наполеоновскую империю. Французы и хотели бы вернуть те области силой, но вот беда: за спиной Австрии маячила Россия, причём не иллюзорно, а в виде флота на море и полков, размещённых на ротационной основе в столицах мятежных провинций. И всем выгодно: Россия получает плату за военную помощь, французы получают безопасность, а австрияки получают политические преференции: это они договорились с Россией.

Англия расчленена на полдесятка королевств, и теперь фактически принадлежит Франции. Французы же, получив Англию, увы, почти не получили её колоний. Азию для европейцев закрыли мы с турками и иранцами, а в Америке пошла кровавая резня с испанцами, португальцами и местными индейцами. Чтобы европейцам жизнь в Северной Америке вдруг не показалась раем, Россия заняла Бермудские острова и оттуда стала снабжать оружием всех желающих жителей Нового Света. Бизнес, и ничего личного! Стандартная ставка цены на оружие, боеприпасы и снаряжение, гарантированная доставка всего заказанного потребителю, гарантийное и текущее сервисное обслуживание всего ассортимента вооружения сделали русские фактории невероятно популярными среди коренных американцев. Не коренные тоже старались селиться неподалёку от русских факторий, поскольку в этих местах поддерживался жёсткий правопорядок, обеспечиваемый русской конной полицией. Справедливости ради, надо сказать, что этнических русских в конной полиции и вообще на факториях, было не более половины, а остальные были башкирами, татарами, выходцами с Северного Кавказа и казачьих областей Юга России. И местных в конной полиции было приличное количество. Обрусевших местных.

Турция и Иран сейчас развивали свои… Не колонии, конечно, а зависимые земли в том же ключе, что и Россия. То есть, поставляла туда товары, попутно развивая и местную экономику, повышая образовательный уровень местного населения. Уже то, что вечно бунтующие князьки отправились в новые земли, где они получили области в кормление, успокоило ситуацию в метрополиях. Князьки вывезли свои не слишком многочисленные войска в «свои» колонии, и там принялись устраиваться. Но тут вступил в действие второй шаг двухходовой комбинации: в колониях мятежные деятели были поочередно раздавлены, а на место бунтарей поставлены послушные аристократы.

Когда я рекомендовал такую комбинацию, ничего нового придумывать не пришлось – всё было придумано и внедрено англичанами в моём мире.

А вот систему образования мы во всех трёх державах будем внедрять прусскую, поскольку британская система, при всех своих достоинствах, является рассадником педерастии. Зачем нам столько педерастов? Их и в единичных количествах – слишком много. Нет, мне лично безразлично кто, как и с кем живёт, но ровно до тех пор, пока они сами не сделают свою интимную жизнь достоянием общественности. Я ведь свои пристрастия держу за закрытыми дверями, не так ли? Того же требую и от остальных.

* * *

Встреча властителей трёх цивилизованных держав проходила в течение двух недель, впрочем, я лично их делами не занимался: своих дел полно. Когда задавали вопросы – другое дело. Спрашивали именно у меня, ведь общее руководство над различными направлениями развития науки и техники было за мной.

Я продемонстрировал различные виды радиостанций: очень мощные передатчики для трансляции радиопередач на бытовые радиоприёмники. Продемонстрировал и сами бытовые радиоприёмники: от простейших «тарелок», памятных мне по фильмам про Великую Отечественную войну, до многоканальных аппаратов. Тут же были продемонстрированы и первые телевизоры, правда, очень маленькие и чудовищные как на вид, так и по изображению. Жидкими кристаллами сотрудники Лизы занялись не более двух лет назад, так что и результатов почти не было. А заниматься тупиковой ветвью электронных ламп я не стал. В сущности, электронные лампы я даже не разбирал в своих учебниках. Упомянул, да. Но сразу обозначил, что это тупик, и соваться в него бесполезно.

Радиостанции для военных, для моряков, для авиаторов, для гражданских потребителей. Большинство из показанной аппаратуры в том или ином виде было уже известно трём государям, и главный вопрос, что прозвучал, был не то что странным, а скорее просто неожиданным:

– Мессир граф, – поднял палец турецкий султан – читая прогнозы развития связи как отрасли, я обратил внимание на такой термин как сотовая связь. В той же записке был ещё один термин: «спутниковая связь». Не соблаговолите ли открыть нам, когда эти, вне всякого сомнения, важные и нужные отрасли связи будут внедрены в жизнь? И крайне важно узнать, что для скорейшего развития упомянутых отраслей связи должны сделать мы, присутствующие здесь монархи своих держав?

Я уважительно поклонился султану: вопрос он задал очень важный, своевременный и без сомнения стратегической важности.

– Вопрос, заданный Вашим величеством крайне сложен и противоречив. Я разделю его на две основные части: сотовая связь и спутниковая связь. Принцип построения сотовой связи не слишком сложен, но требует внушительных вычислительных мощностей. Иными словами нужны электронно-вычислительные машины, которые мы начали разрабатывать не столь давно. Должен вам сказать, что первые вычислительные машины будут весьма велики по габаритам, а потом начнут уменьшаться. В сущности, для потребителя сотовой связи это не страшно: ЭВМ будут стоять стационарно, а аппарат пользователя будет присоединен к машине при помощи радиосвязи. Но полноценной ЭВМ пока нет. Физически нет. Когда она появится? Думаю, в течение ближайших двух-трёх лет.

Я оглядел своих собеседников, попил воды и продолжил:

– Что касается спутниковой связи, то она во-первых, будет зависеть от ЭВМ в гораздо большей степени чем сотовая связь, а во-вторых, её передатчики и иная аппаратура должны находиться в безвоздушном пространстве, очень высоко над поверхностью Земли. Строго говоря, этой проблемой ещё не занимался никто. Какая помощь нужна от вас, государи? Начну с очевидного: денежные, материальные, научные и другие ресурсы. А главное – люди! Много людей, и все как на подбор, умнейшие люди эпохи. А из неочевидного, нужно благословление религиозных авторитетов – от руководителей религиозных конфессий, до благожелательного отношения богословов.