Текст книги "Новый путь истории (СИ)"

Автор книги: Сергей Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

Онуфрий Егорович пришел сам, и привёл тяжёлую артиллерию, а в качестве тяжёлой артиллерии у него были Елизавета Алексеевна, Аня Рогожина и мой сын Паша.

– Ты, Сергеич, прежде чем ругаться, сначала выслушай, что умные-то люди говорят! – эдак задиристо зачастил он с порога, хотя я и поздороваться не успел с входящими, не то, что начинать скандалить.

– Ладно, на этот раз не сразу стану ругаться. – согласился я – Только и ты, Егорыч, не забудь то главное, ради чего пришел. Чай будешь?

– Буду. Со зверобоем! И чтобы ты сам заваривал! У тебя, Сергеич, душевный чай получается, вот и угости старика.

Через селектор заказал у секретаря самовар, самый большой из заварных чайников, а сверх того, набор трав и чая. У меня сейчас образовался перерыв, и время, чтобы ублажить капризного старикана имеется. Гости разместились за угловым столом, я пристроился к ним. Процесс заваривания чая не терпит торопливости и пустых разговоров, о чём я и сообщил Егорычу, когда он в пятый раз попытался завести речь о причине визита. Просто велел ему повременить с разговором, а сам, с видом завзятого японца, священнодействовал с заваркой и кипятком.

А то! Я тоже умею быть вредным. За те пять минут, что я заставил Егорыча молчать, он окончательно извёлся, и начал выкладывать свою задумку сразу, не мотая мне нервы своими закидонами. Тут ведь главное точно уловить точку перелома настроения у деда. Отметив тонкий момент созревания фрукта, я разлил чай по стаканам в подстаканниках, и разрешил:

– Чем ты решил меня удивить, Егорыч?

– Видишь в чём дело, Сергеич, Елизавета Алексеевна начала проектировать большую электронно-вычислительную машину, правда пока всё находится на стадии предварительного обсуждения и прикидок. Ну да, ты и так всё знаешь. Пока выясняется, что сама машина будет очень большой, хотя бы потому, что детали для неё, в силу своего несовершенства, очень велики.

Я кивнул. Первые транзисторы получились величиной с кулак, довольно капризные, и при этом склонные к нагреву. Второе поколение полупроводниковых приборов уже было величиной с пуговицу, и намного разнообразнее по виду и по назначению.

– Кроме всего прочего, есть великая трудность с охлаждением машины – продолжил Егорыч – что влечёт за собой очередное увеличение габаритов и вопросы с очисткой воздуха, подаваемого в систему охлаждения.

– Да, проблем с вычислителем множество, и эти проблемы нужно решать по мере развития машин, так сказать, поколение за поколением. И ещё: я уже не раз говорил, мне удобнее пользоваться термином компьютер.

– Как скажешь, компьютер так компьютер! Ты прав, Сергеич в том смысле, что машины, то есть компьютеры, будут развиваться. Так оно и будет. Но вот что мне пришло в мою глупую головёнку: а не разделить ли нам компьютеры на два главных направления. Первое направление, это так сказать компьютеры для одиночного пользователя. Это устройство массовое, маленькое по габаритам, связанное с другими устройствами в единую сеть, как ты и описывал. А на другой чаше коромысла весов – архисложный, архивеликий компьютер, что занят едва ли не вопросами мироздания. Не сразу, не вдруг! Мы ещё не знаем, какие задачи будем ставить перед столь великой и сложной машиной! Но ясно, что это будет гигантская машина, которую начнём строить мы, а наши потомки продолжат строить и совершенствовать.

– Ну, ты даёшь, Егорыч! Размах твоей идеи меня впечатлил, но ответь мне на два вопроса. Первый: чем принципиально твоя супермашина будет отличаться от того, что строят сотрудники Елизаветы Алексеевны. Второй вопрос такой: как ты собираешься обойти проблемы с размерами и охлаждением, что стоят перед обычными машинами.

– Вот! За что я тебя уважаю, Сергеич, так за умение взглянуть сразу не суть вопроса! Отвечаю сразу на оба вопроса. Главное отличие будет в совершенной нечувствительности нашей гипотетической машины к размеру деталей и их требованиям к охлаждению. Вторым отличием будет возможность решения множества параллельных задач. Грубо говоря, выглядеть будет так: пользователи будут вводить свои задачи в машину, а та, используя свободные в этот момент мощности, решать эти задачи. И таких пользователей может быть и тысяча, и миллион, а с развитием системы – и на порядки больше. Теперь о габаритах системы. Посмотри в окно, Сергеич! Видишь море? Море, как ты сам говорил, после определённой глубины, имеет одинаковую температуру, что на экваторе, что на полюсе.

– Сумасшедший старик, ты предлагаешь строить машину и топить её в море? Разом её топить или по частям? Или ты додумался до идеи строительства машины прямо в море?

– Ага! – с удовольствием подтвердил Егорыч – Только не сумасшедший старик до этого додумался, а эвона, очень умный вьюнош.

И Егорыч кивнул на Пашу. Внимательно приглядываюсь к нему: старик нешуточно гордится тем, что ему довелось поучаствовать в создании нового направления, и тем, что именно к нему пришли с первыми идеями. Он очень неплохой педагог, наш Онуфрий Егорыч, для него успехи ученика едва ли не важнее собственных достижений.

– Благоволите дать объяснения, молодой человек. – поворачиваюсь я к сыну.

– Извольте. – отдаёт поклон Павел. Аня с волнением следит за ним – Во время подводных прогулок и работ, мы с Аней убедились, что температура воды от глубины пятнадцать метров и ниже, изменяется незначительно. Статистические данные океанологов, что работают в интересах биологов и специалистов, обслуживающих марикультуры, подтверждают эти выводы. Мы с Аней, и остальными ребятами помогаем обслуживать подводные плантации, и обратили внимание на сходство плантаций, скажем губок и жемчужниц с печатными платами прототипов компьютера. Опоры как логические кристаллы, тросы как проводка. И всё это в стабильных, медленно изменяющихся условиях. Подводное пространство почти ничем, кроме глубины, не ограничено, разве что районами рыболовства, из-за опасности зацепления рыболовецких сетей. Но если детали делать округлыми, то опасность зацепа резко падает. Опасность зацепа якорями кораблей можно избежать путём запрета стоянок в тех или иных местах. Мы обсудили нашу идею с Елизаветой Алексеевной – вежливый поклон в сторону матери – она кооптировала к обсуждению Онуфрия Егоровича. Онуфрий Егорович заинтересовался предложением, и даже совершил с нами несколько погружений. В сущности, это всё, остаётся добавить только то, что обслуживание подводных сетей компьютера можно поручить школьникам и студентам, в рамках приобщения к подводному плаванию.

Я задумался. Сама по себе идея прекрасна. Ни о чём подобном там, в будущем, я не слышал. Может быть, что-то и было, а может, и нет. Тонкое место подводных сетей – периодические набеги крупных рыб вроде акул и крупных же млекопитающих: всякие моржи, касатки, киты. Акулы и касатки запросто перекусывают стальные тросы толщиной в несколько сантиметров, что им какие-то пластиковые кабеля! Заглублять? Может быть. Но как тогда их обслуживать, как искать повреждения? Впрочем, это проблемы разработчиков и эксплуатационников. Но сама по себе идея хороша! Очень хороша!

– Идея мне нравится, начинайте работать, а заодно думайте о взаимодействии этих двух систем. Может быть, с самого начала стоит их разрабатывать как взаимодополняющие, разумеется, с определённого уровня, чтобы кто попало, не лез в систему стратегического уровня.

Смотрю на Аню, она о чём-то задумалась и тонким пальчиком водит по узорам подстаканника

– Анечка, ты что-то задумала? – спрашиваю девочку.

– Да, Юрий Сергеевич, задумала. Раньше я хотела помогать Елизавете Алексеевне, строить вычислительную машину, а до того я хотела помогать папе, выращивать полупроводники. А теперь до меня вдруг дошло, что я теперь буду делать. Я буду работать над саморазвивающейся вычислительной машиной, которая постепенно будет выращивать для себя детали, соединять их в общую схему, и при этом работать по заданной программе, постепенно её совершенствуя. И повреждения машина будет лечить сама.

– Ничего себе! – восхитился Паша – Вот это дело так дело! Аня, я непременно буду тебе помогать.

– Действительно гениальная, и не побоюсь этого слова, глобальная идея. Но Аня, я сразу вижу опасность осознания вычислительной системой такой мощности себя как личности, и попытки порабощения человечества.

Анечка крепко задумалась, Паша тоже. Лиза глядела на них любящим взглядом, а я просто внимательным. Это женщины не могут разделять любовь и дело. Я мужчина. Я умею, и любить и спрашивать за порученные или взятые на себя обязанности.

– Я думаю, Юрий Сергеевич, что ответ лежит в симбиозе. В управляющие программы с самого начала должны быть заложены понятия о взаимовыгодном сотрудничестве. Человек даёт системе энергию и строительные материалы для развития сети. Взамен система решает поставленные задачи, возможно, поставляет нужные сведения, всё-таки под водой, особенно на большой глубине, происходит много чего интересного, не видного нам. Это один вариант. С другой стороны, можно внедрить в основы управляющих программ машины, что человек является равноправным партнёром познания мира, и без помощи человека затруднительно, а может, и совсем невозможно познать и освоить другие сферы земли: литосферу и воздушный океан. А ведь имеется и космос, который ещё познавать и познавать.

– Да уж, Анна Пафнутьевна, не ожидал я такого оборота разговора. Здесь есть над чем думать и над чем работать. Ну что же, господа и дамы, предлагаю такой план работы: морской составляющей суперкомпьютера будете заниматься параллельно с созданием сухопутной версии. То есть, строите наземный компьютер, а потом, по возможности и обстоятельствам переносите элементы своего детища в море. Думаю, что в проливе между островами Мальта и Комино вам будет вполне удобно, в меру просторно. Предупреждаю сразу: рыбаков не обижать, урона им не наносить, все элементы приборов делать с таким расчётом, чтобы они даже случайно не цеплялись за сети и ловушки. Павел Юрьевич правильно отметил, что лучше их делать округлыми. От себя добавлю, что красить нужно контрастной краской, например, оранжевой.

Посетители ушли заниматься поставленными задачами, осталась лишь Лиза.

– Господи, как быстро возмужал наш Пашенька! – поражённо вздохнула она.

– Да, моя родная! Парню скоро будет только десять лет, а ведёт он себя, как полноценный мужчина. – соглашаюсь я.

– А Аня? В её возрасте я думала не о высокой науке, а о новом платье для своей куклы, причём сама сшить то платье я была не в состоянии. Боже мой, Юрий ты мой Сергеевич, наши ли это дети?

– В Пашином возрасте я тоже думал не о стратегическом разрезе развития вычислительной техники. – усмехнулся я. Грустно усмехнулся, надо сказать. – В его годы я скакал по заборам да гонял ворон.

– Почему так, Юра?

– Думаю я, что дело в том, занимаются с ребенком или нет. Ставят ли серьёзные задачи, беседуют ли на серьёзные темы, дают ли разгуляться научному интересу. Согласись, Лиза, ты копировала свою матушку и её интересы. Мои тогдашние интересы тоже не поднимались выше командования ротой солдат. А теперь и мы другие, и наши дети подстать нам. Наши дети и сами растут, и других детей тащат за собой.

* * *

Встреча монархов трёх великих держав закончилась, и каждый из них отправился к себе домой, решать текущие и назначенные во время совещания задачи на будущее.

Я уезжал вместе с Павлом Петровичем.

Почти сразу по приезду на Мальту император сказал мне:

– Юрий Сергеевич, я вынужден тебя огорчить, твой продолжительный курортный отпуск заканчивается. Завершай свои дела на Мальте, передавай дела и должность, ты нужен мне в России.

– Что-то случилось?

– Что-то случается каждый день, ты это знаешь не хуже меня. Просто накопилось, и продолжает копиться много, очень много изменений, многие отрасли и сферы жизни изменились до неузнаваемости. Мне и правительству нужен свежий взгляд для правильного руководства страной, надеюсь, ты сможешь нам помочь. Видишь ли, такое быстрое и неожиданное падение титанов прежнего мира, я имею в виду европейские державы, внесло в головы и души наших людей, особенно образованного слоя, определённый разлад. Они привыкли видеть в Европе идеал, за которым нужно следовать, пытаться перенять её лучшие черты, а тут, в одночасье, вчерашний идеал оказался в положении младшего партнёра. Все передовые технические идеи идут из России. Все передовые идеи социального устройства общества идут опять же из России. Научные открытия почти без исключения имеют российское авторство. В наши университеты потянулись лучшие из лучших учёных, при том, что с некоторых пор иностранцам мы платим меньше. Не принципиально меньше, но всё же чувствительно. И всё равно приезжают, а те, кто сумел закрепиться, переходят в русское подданство.

– Так это же прекрасно, Павел Петрович!

– Так-то оно так, но вот беда, статистики отметили снижение рождаемости в коренной России. Ты много раз говорил, что самой ценной частью народа Российской империи являются природные русские из коренной России: от Бреста до Алтая и от Колы до Белгорода, без различия крови и верований людей, живущих тут. К русским же ты отнёс и казахов Младшего Жуза, казалось бы совсем не родственного русским, но исследователи провели многочисленные работы, и доказали твою правоту.

– Значит, ты согласился с моим утверждением, что Юг России и Малороссия не могут считаться полноценными русскими землями?

– Согласился. Ты прав: русский человек это человек с имперским мышлением, ставящим интересы державы выше узких национальных, групповых и личных интересов. А на Юге слишком сильны традиции предательства и торговли совестью. Я лично беседовал с выходцами из тех краёв, и убедился: для них перемена мнения, позиции и даже стороны фронта – всего лишь вопрос целесообразности. По моему приказу подняли архивы, и я для себя уяснил: последними, кто поддерживал Пугачёва, даже твёрдо зная о проигрыше его дела, были бывшие дворяне-однодворцы. Те, кого Екатерина, в нарушение законов и обычаев, низвергла из дворянского достоинства в крестьянское ничтожество. Русские люди по своему сознанию. Державники, люди твёрдых убеждений, крепкой веры и высокой верности. Казаки предали Пугачёва, как они до того предавали Разина, Наливайко, Булавина и всех остальных своих вождей. Эти не могут похвастаться ни крепкими убеждениями, ни верностью, ни даже устойчивостью в религиозных вопросах. Я хочу, чтобы не следующее, так в отдалённом будущем поколения казаков, малороссов и прочих южан, стали державниками по духу и людьми верными данному слову.

– Нам предстоит большая работа, Павел Петрович. Невероятно большая и сложная работа.

– О том и речь. Изучай вопрос, планируй действия, рассчитывай силы и средства, но вся русская держава должна стать единой страной с единым духовным стержнем. Сколько ты на это положишь сил и лет, я не знаю, но даю тебе в том полную волю и неограниченное финансирование.

* * *

Дела и должность гроссмейстера Мальтийского Ордена я передал своему первому заместителю, что не повлекло никаких трудностей, поскольку я держал своего зама, Антонио де Басса в курсе всех, даже небольших дел.

Великий магистр, хотя и был недоволен моим отъездом, всё же признавал, что моё служение Российской империи и по закону, и по духу выше служения Мальте. Тем более, что в изменившемся мире Мальта из второстепенного религиозного ордена стала превращаться в субъект международной политики, вполне самостоятельный с экономической и с военной точек зрения. И магистр признавал тот факт, что самостоятельным игроком на мировой арене, Мальту сделал я.

Расставание наше вышло тёплым. Я, узнав, сколько людей хочет меня проводить, устроил общегородской праздник. Столы, танцевальную площадку и сцену для желающих выступить, ну там, спеть или сплясать, разместили на самом большом пустыре, на окраине города.

Поле расчистили, выровняли, на восточной стороне, чтобы вечернее светило не светило в глаза зрителям, разместили на восточной стороне поля. Чтобы Солнце не слепило артистов и выступающих, над сценой устроили парусиновый навес.

Угощения были самыми простыми: рыба, морепродукты, овощи, хлеб, вино и соки. В качестве роскошного подарка всем гостям подали мороженное, и многие тогда попробовали его впервые. Дело в том, что цех мороженного работал уже давно, но его производительность была не выше ста-ста пятидесяти килограммов в сутки, а больше нельзя – нет на Мальте столько коров, а возить молоко с материка дорого: все рефрижераторы работают на перевозке морепродуктов, свободных просто нет.

Мне наговорили миллион приятных слов. Произнесли тысячи здравиц, надарили горы подарков. Одних только жемчужин надарили больше двухсот штук. Рыбакам нет-нет да и попадаются жемчужные раковины с жемчужинами, но нести в скупку они не торопятся: слишком велик риск обмана. Поэтому такие случайные жемчужины кладут в укромное место, а используют либо в качестве оплаты труда врача и аптекаря, либо как вот сейчас, в качестве подарка. А уж всяких необычных раковин, черепов морских существ и прочих диковинок морского происхождения, нанесли вообще без счёта. Я брал всё, объявив заранее, что самые интересные подарки пойдут в музеи и коллекции университетов и школ Петербурга и других городов. Именно из-за моего намерения передать подарки в музеи, мне преподнесли роскошную коллекцию оружия, что лежало в арсеналах Ордена Госпитальеров, а были там образцы самого разного возраста, от вполне современных мечей и шпаг, до римских гладиусов и греческих кописов. Ничего из этого богатства не пропадёт, всё станет экспонатами, всё послужит делу образования и воспитания юношества. Только обязательно проедусь по Турции и Ирану, наберу экспонатов и там, а к ним добавлю русского и степного оружия. Это нужно для того, чтобы у зрителя не возникло впечатления, что вся история трёх великих континентов творилась на тесной оконечности маленького Пелопонесского полуострова.

История вообще творится повсеместно, нужно только уметь увидеть её течение в тягучей взвеси повседневности.

Однако, вернусь к празднику: много пели и танцевали. На сцену выходили поодиночке и целыми группами – и пели. Звучали песни на мальтийском, итальянском, французском, русском, турецком языках и на языках других народов Средиземноморья. Я, по возможности, подпевал всем песням. Много звучало песен, принесённых мною в эту эпоху, было приятно, что они прижились.

* * *

На «Афине» мы заняли привычные каюты. Мы – это я, Лиза и наши дети, а вот их друзья остались на Мальте. Признаться, я больше переживаю за своего старшего сына и его подругу: теперь их встреча состоится либо во время приезда Паши сюда на каникулы, либо тогда, когда Аня приедет в Петербург учиться в университет. Что произойдёт за это время? Появится ли иная сердечная привязанность или их отношения перенесут испытание временем, не знает никто.

Корабли вышли в открытое море и здесь, на просторе начали наращивать скорость. Палубы завибрировали от мощи двигателей, от сопротивления водной и воздушной среды стремительному движению рукотворного существа.

Мы с Лизой стояли на площадке чуть выше мостика, стараясь не мешать матросам-сигнальщикам, наблюдающим за окружающим морем в мощные стационарные бинокли.

– Нужно ускорять работы по созданию радиолокаторов – вздохнула Лиза – скорости на земле, воде и в воздухе всё возрастают, ради безопасности нужна новая система слежения.

– Да, локаторы нужны неотступно. Но, милая моя Лизонька, ты взвалила на себя неподъёмный воз!

– Кто бы говорил! Не ты ли и взвалил на слабую женщину этот груз? – возмутилась Лиза.

– Не без того. Извини, оно само как-то так получилось. Но посмотри, как красиво уходит в море солнечный диск!

– Да, изумительной красоты зрелище. Послушай, Юрий ты мой Сергеевич, давай обсудим то, ради чего нас на императорской яхте возят туда-сюда через половину мира. Не ради нашего же удовольствия это делается, правда?

– Правда. Хотя должен сказать, что людей нашего с тобой положения возят и только ради удовольствия. Понимаешь, мир стремительно меняется, и в меняющемся мире нужны новые люди. Нет, основная масса людей останется неизменной, такой же, какой была основная масса людей в первобытно общинном обществе, на заре феодализма и сейчас, на его закате.

– Я это понимаю.

– При этом не отдельные люди, а целые человеческие сообщества склонны к тем или иным идеям. Так уж получилось, что есть народы, склонные к созданию великих держав, а есть народы с врождённым селюковским сознанием. Вторые всегда будут в подчинении у первых, таков закон природы. Русский народ, во всём его многообразии народов и верований, является народом-державником. Литвин из Минска, татарин из Казани, великоросс из Москвы или Архангельска, бурят из Иркутска – всё это русские-державники. Мы должны сделать так, чтобы не все, но большинство из малороссов и казаков из Киева, Полтавы или Ростова-на-Дону тоже стали русскими-державниками. Понимаешь, нам нужно освоить планету Земля и договориться с другими народами-державниками. Мы уже нашли общий язык с турками и иранцами. Теперь нам надо договориться с ханьцами, немцами, французами, англичанами и испанцами. Нам нужно найти общий язык ещё на Земле, поскольку через век-ругой перед нами встанет задача освоения планет Солнечной Системы, а потом мы плечом к плечу пойдём осваивать Вселенную.

– И ты знаешь, как решить эту задачу?

– Пока не знаю.