Текст книги "Кризис и другие"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

№23. 15.07.09 «Завтра» No: 29

Аналитика итогов визита Обамы обязательно должна быть осуществлена. Строить отношения России с США придется. Уважая выбор американского народа, каков бы он ни был. Мир не должен потонуть в хаосе и ядерных авантюрах. Но ситуация очень сложная. Такая сложная, как никогда ранее.

Я уже предупреждал, что она будет сложнее, чем при Буше. Буша называли тупым, невоспитанным человеком. Не мое дело давать оценки даже бывшим главам великого государства. Но, не называя Буша гением всех времен и народов, не могу не признать в нем наличия того, чего в Обаме, как мне кажется, нет. Какого-то содержания. Содержание порождало многое. Дикие выходки в том числе. Но оно задавало какой-то тренд и какие-то рамки. Какую-то предсказуемость. Узнаваемость. И многое, что из этого вытекает.

В случае же с Обамой мы сталкиваемся с чем-то принципиально новым. И в каком-то смысле – беспрецедентным. Очень важно понять, с чем именно. В попытке добиться этого понимания я уйду далеко от темы российско-американских отношений и места в этой теме президента США Барака Обамы. Уйду далеко – но лишь с тем, чтобы вернуться к этому, добившись иного уровня понимания рассматриваемого феномена.

Уйду же я в анализ феноменов совсем другого масштаба. Исчезающе, так сказать, малого. Но, как ни странно, позволяющих, при всей своей малости, выявить нечто донельзя крупное.

Есть тенденции, которые очень трудно уловить по многим причинам. В том числе, и потому, что они обнаруживаются лишь при соприкосновении с мелочами, не заслуживающими, на первый взгляд, совсем уж никакого внимания. Вот на такие мелочи я и хочу временно переключить внимание читателя и свое. В расчете на масштабный аналитический и даже метафизический результат.

В народе говорят: "Мал золотник, да дорог".

Процитировав пару строк из моей статьи в газете "Завтра" #27 («Россия продолжает двигаться в регрессивной колее. Нет не только возрождения, но и стабилизации. Стабилизирован регресс – и только»), орган г-на Белковского «АПН Северо-Запад» обнаруживает, что я констатирую сие не абы как, а «уныло». Расшифровку медиком рентгеновского снимка можно назвать «унылой» или, наоборот, «бодренькой»? Она может быть верной или неверной. «АПН Северо-Запад»… «Золотник» сей – даже не маленький, а наимельчайший. Но мне он дорог. Ибо встреча с ним помогла мне почему-то понять нечто существенное.

Все большее количество публицистов и печатных органов, а если шире, то все большее количество пишущих (отнюдь не только в Интернете или в общественном туалете) де-факто заявляют: "Нам на содержание наплевать! Нам любое содержание (а) скучно, (б) не по зубам, (в) просто омерзительно по причине нашей экзистенциальной и всяческой иной фундаментальной бессодержательности. Вы считаете, что этот наш эксгибиционистский акт неприличен, а нам на приличия эти самые…"

Памятны мне по моей юности времена, когда неприличным считался любой переход на личности. Говорилось так: "Разгрому я подвергаю идеи автора. А его личность не обсуждаю, ибо это дурной тон". Поскольку при этом идеи всерьез обсуждали редко, будем считать это фазой #2 в разворачивании процесса освобождения от содержательности. Верю, что была фаза #1, когда содержание интересовало по-настоящему. Но я ее не застал.

На фазе #3 (следующей по счету) бессодержательность скачкообразно увеличилась, а запрет, касающийся перехода на личности, был снят. Но еще осталась необходимость как-то связать это свое отношение к содержанию и к личности. На этой фазе говорилось примерно так: "Смотрите, как я походя уделал эту суку с ее идеями! Как я прошелся по идеям, продемонстрировал свое идейное превосходство. А вот теперь я перехожу к главному. К тому, что сука-то эта с ее гнилыми идеями – такая-то и такая-то".

На фазе #4 уже можно было обсуждать только личность, наплевав на необходимость как-то относиться к какому-то содержанию. Из душ, претерпевших определенную эволюцию (а точнее, инволюцию), начало рваться только слово: "Су-у-у-к-а-а-а!"

Представим себе следующую фазу того же процесса, фазу #5. На ней "АПН Северо-Запад" решит, что слово "сука" – это "перегруженный контент". Контент отнесут в ссылочный гипертекст. В тексте же останется последняя буква "а", снабженная необходимым количеством восклицательных или вопросительных знаков.

"Представление политически активной аудитории эксклюзивной информации о политической жизни в Петербурге, Северо-Западном регионе, России и мире" (цитирую заявленную цель анализируемого мною "северо-западного" начинания С. Белковского) сведется тогда к бесплатному предъявлению умеренно-эксклюзивной информации в виде неунылого восклицания "а-а-а!" и возможности за отдельную плату войти в ссылочный гипертекст и узнать великую эксклюзивную истину, согласно коей "а-а-а!" – это на самом деле последняя буква слова "сука".

На фазе #6 (а подобные процессы развиваются очень быстро) полнота "эксклюзивной информации о…", предоставляемой С. Белковским (и очень многими другими), достигнет абсолютного максимума. Фазу #6 можно назвать еще фазой "delete". На этой фазе будет убрано и "а-а-а!". Исследователи отечественных масс-медиа проведут закономерную параллель между фазой "delete" в исполнении сайта С. Белковского и музыкальной "революцией", которую совершил Джон Кейдж в своем произведении "4.33". Для тех, кто не помнит: в 1952 году это произведение исполнил на концерте в Вудстоке соратник Кейджа, пианист Дэвид Тюдор. Он сел за рояль, просидел 4 минуты 33 секунды в тишине, ни разу не прикоснувшись к клавишам, после чего закрыл крышку рояля и удалился со сцены.

Но я не о Д. Кейдже, а о С. Белковском. Он на этой фазе уберет текст, состоящий из буквы "а" и восклицательных знаков. Его заменит аудиофайл без звука. За большие деньги можно будет войти в особо эксклюзивную директорию, она же гипер-гипертекст. И прослушать аудиофайл со звуками – сопениями, причмокиваниями, другими аудиосопровождениями наиглубочайшего сна. Исследователи, понимающие сокровенную суть явления, тут же сопоставят это с Гойей ("Сон разума рождает чудовищ").

Элите будут показывать сон разума, а политическому руководству – чудовищ. Но это уже в порядке сверхэксклюзива.

"Таков процесс по одну сторону наших политических баррикад, – подумал я, дочитав до конца "северо-западное" творение. – А что, если он таков же и по другую сторону? Что, если со временем будет достигнут (параллельно с построением экономики знаний, информационной экономики и пр.) консенсус имени Кейджа–Белковского? Вот уже и высоколобые санкт-петербургские политологи говорят по телевидению на всю Россию о "принуждении к консенсусу" (я-то по наивности предложил им тут же развить идею до "принуждения к любви", но меня не поняли)…

И тут мне стало обидно за Кейджа. Все-таки музыкант, да еще и мой коллега по авангарду. Опять же, иностранец. Короче, для ясности я решил назвать этот же консенсус – консенсусом Юргенса–Белковского.

Юргенс будет "а-а-а-кать" по поводу того, что балласт в бурю надо с корабля сбрасывать, Белковский – про унылость некоторых. Потом они оба предложат элитной аудитории в виде эксклюзивных аудиофайлов – звуки, издаваемые ими во время почивания и бережно, на сверхсовременной аппаратуре, записанные штатом сотрудников-аналитиков. Выяснится, что звуки похожи. Принудители к консенсусу преуспеют. А уж как начальство преуспеет! Тут ни в сказке сказать, ни пером описать.

Осудив меня за несвойственную АПН унылость… то есть, наверное, все-таки пессимизм… (ведь известные творения Белковского об отвратительной бабе по имени Россия чудо как оптимистичны.), творцы "северо-западных" неомидрашей далее снизошли до развернутого цитирования. Читателю была предъявлена нижеследующая цитата из все той же моей статьи.

«Россия провалила сразу два проекта, ради которых не до конца преступная часть антисоветской элиты освобождала Россию от обременений, связанных с наличием союзных республик. Первый проваленный проект – создание национального государства. Россия не стала национальным государством. Нельзя построить нацию в условиях длящегося регресса. Второй проваленный проект – воссоединение новой России с Европой. Тут, как говорится, „без комментариев“. Достаточно лицезрения двух (теперь уже двух!) барьеров, отделяющих Россию от старой Европы, воссоединение с которой предполагалось. Это и барьер из стран бывшего соцлагеря, и барьер из наших бывших союзных республик, он же – „Восточноевропейское партнерство“. Россия не вошла в НАТО, не вошла в ЕС. Она оказалась сдавлена между стремительно возвышающимся Китаем и медленно объединяющейся Европой, вновь готовой кинуться в объятия „добрых“ США Обамы, разительно отличающихся от „злых“ США Буша. Нынешние тенденции не совместимы с жизнью. Налицо два процесса – медленный распад управляющего субъекта и опережающий распад объекта, которым этот субъект пытается управлять».

По завершению цитирования наступает momento de verdad. Он же – сладостный миг произнесения сокровенного слова "сука". Но уже не с одним, а с четырьмя восклицательными знаками. Высоколобый и высоконравственный комментатор заявляет: «В прошлом году, признав крах кремлевского курса, собрался драпать с корабля режима Дугин. Теперь, похоже, в ту же степь собрался его заклятый соперник-подельник».

Что существенного обнаруживает данный неомидраш? Или, если кому-то так больше нравится, неокоан? Что мизера, как говорится, парами ходят.

Где эскалация бессодержательности – там, по большому счету, и эскалация бесчестья. И наоборот.

Дело не в том, что любой вменяемый читатель (много ли их – вот основной вопрос), зайдя на мой сайт, убедится, что о регрессе и двух провалах я писал весь путинский период. Продолжив писать в точности то же самое и после возникновения "тандемократии".

И не в том, что для бегства с корабля надо, как минимум, на нем находиться.

И не в том даже, что соль цитируемого высказывания – в том, чем регресс стабильный (творение Путина) отличается от регресса предшествующего – нестабильного, острого. Тут ведь – что стабилизация регресса, что перевод болезни из острой фазы в фазу хроники в ситуации, когда развитие острой фазы означало гибель больного. Между тем все, что сейчас начинается (и называется "перестройкой-2"), влечет за собой насильственный возврат больного из хроники в острую фазу. Со всеми вытекающими…

Консенсус Юргенса–Белковского не предполагает, как я уже оговорил, даже минимального сосредоточения на подобных содержательных "мерзостях". Это мне, замшелому, все содержание да содержание. Что же касается достославного интернет-издания "АПН Северо-Запад", то комментарием своим оно – что о себе поведало?

Что ему как целому (а также его источникам и составным частям, кои общеизвестны) мировая гуманистическая культура чужда в той же степени, как и любому существу, находящемуся на дочеловеческой стадии дарвиновской эволюции.

Борьба без надежды на успех (Сартр, Камю, Ануй и другие)…

Воля, основанная на трагическом мироощущении (Ромен Роллан, Ницше, Экзюпери)…

Необходимость оставить хоть крошечный шрам на лике великого Ничто (Фолкнер)… И так далее.

О нашей отечественной традиции ("иди по пути правды, и будь что будет") я и не говорю. Тайна, повторяю, состоит в том, что все это комментатору из "АПН Северо-Запад" чуждо в такой же степени, как волку, дереву, камню.

А ведь заявка-то у самого издания на что? На фундаментальную оппозиционность! Оппозиционность, отвечающую меркам западного нонконформизма! Нонконформизма, пропитанного тем, о чем претендующий "ни бум-бум"! Причем пропитанного этим и на уровне теории (Франкфуртская школа), и на уровне практики (Че Гевара и многие другие).

Знаете, как это называется? ВЫПАДЕНИЕ ИЗ КУЛЬТУРЫ – вот как.

Вот тебе, читатель, и одно из "д" в моей триаде (декультурация, десоциализация, деградация). И что при таких "д" делать с четырьмя или пятью "и", предложенными президентом Медведевым?

Какая инновационная экономика при выпадении из культуры?

Какая борьба с коррупцией при выпадении из культуры?

Какая власть при выпадении из культуры?

Какая оппозиция? И так далее.

Так значит не зря я о двух распадах – управляющего субъекта и объекта – так долго и обстоятельно говорю.

ВЫПАДЕНИЕ ИЗ КУЛЬТУРЫ – вот о чем свидетельствуют разного рода наимельчайшие "золотники". Вот почему они для меня хоть малы, но дороги.

Если тебя не убеждает, читатель, "золотник #1" (С. Белковский и Ко), готов тебе представить "золотник #2" в виде выступления Ю. Латыниной на радио "Эхо Москвы" 27.06.2009. Латынина в этой передаче очень специфически описывает и причины несчастья с президентом Ингушетии Ю. Евкуровым, и весь кавказский процесс. Она говорит, например, о том, что ваххабиты требовали от кавказских лидеров своего участия в "распиле" бюджетных средств. Формально Латынина, наверное, права. Но только те, кто этого требовали, автоматически теряли право называться ваххабитами.

Если у ваххабитов (вновь подчеркну – настоящих) и есть реальный авторитет в исламском мире, то он основан на их очевидном (и подчеркиваемом) неучастии в распилах. А также на том, что неваххабитская элита (скажем так, умеренно исламская и светская) – в этих распилах погрязла. Грабить свое население, распиливая бюджет на паях с чиновниками, ваххабиты не могут. Они могут (а в каком-то смысле даже должны) грабить неверных, убивать их наркотиками и всем остальным. В Одессе по этому поводу говорилось: "Почувствуйте разницу!" Но Латынина этой разницы не чувствует ("Принцесса, Вы так наивны…").

Меж тем, оппозиционная принцесса идет вразнос. И противопоставляет проигравшего Евкурова, не сумевшего в силу отвержения совместного "распила" обзавестись друзьями, – выигравшему Кадырову, который друзьями успел обзавестись. Никакой уважающий себя представитель исламского кавказского мира, сколь бы криминален он ни был, не будет утверждать, что дружба держится на распиле. А Латынина будет.

У Латыниной есть герои, которыми она искренне восхищается. Это – крутые мужики-победители. Как чеченцы, так и сибиряки, например. Вопрос на засыпку: как можно быть и "героизаторшей" подобных мужиков, и рафинированной западницей? Латынина все время настаивает на том, что мы должны дружить с США, а не с Венесуэлой. Может быть и такая позиция, но. Но если мы начнем дружить с США, то все герои Латыниной должны, как минимум, оказаться в тюрьме. И чем в большей степени мы будем дружить с США, тем больше будут сроки, которые они отсидят. А если дружба станет абсолютной и абсолютно ценностной (как требует Ю. Латынина), то пожизненный срок этих мужиков может смениться электрическим стулом.

Не идеал Латыниной меня интересует, а то, как в одном сознании могут сосуществовать два взаимоисключающих идеала. В принципе, понятно, что они могут сосуществовать, только если сознание разорвано в клочья. И опять вопрос на засыпку: сознание Латыниной или общественное сознание?

"Ваххабиты – это ра-а-а-спил! Евкуров проиграл потому, что не ра-а-а-спиливал! А Рамзан Кадыров выиграл потому что ра-а-а-а-а!!!" Консенсус "а-а-а"?

В истории многих стран бывали периоды, когда правящая элита доводила свое "а-а-а" до определенной концентрации, превращая содержание в невнятное мычание, внятную нецензурщину и поток неврастенических благоглупостей.

Но на другом-то, оппозиционном, полюсе накапливались спасительные страсти по содержанию! Можно сколько угодно издеваться по поводу "что делать?" и "кто виноват?". Но эти спасительные "что делать?" и "кто виноват?" (они же страсти по содержанию) удержали Россию в 1917 году от полного позорного исчезновения, вскоре превратив ее в СССР – главного спасителя человечества от фашизма. В того самого спасителя, которого сейчас в очередной раз пытаются на уровне ПАСЕ (да и на других уровнях) заставить каяться перед эсэсовцами и теми, кто облизывал их сапоги.

Но если сразу и элита, и контрэлита отказываются от содержания в пользу рассмотренного мною "а-а-а". Что тогда? Я говорю об абстракциях? Полно! Я пытаюсь завязать в один узел концептуальное и аналитическое. При том, что понимаю качество школы, в которой учительствую. Школы, явно тяготеющей к редукции содержания то ли до "а-а-а", то ли до слова, последней буквой которого эта "а" является.

Посмотрите, с какой настойчивостью один либеральный аналитик за другим говорят о "дикой дивизии" Кадырова, которая должна стать преторианской опорой путинского реванша. И Латынина, помнится, на этой теме отметилась на "Эхо Москвы" в программе "Код доступа" (28.03.2009.): «Простите, я два дня назад зашла в „Президент-отель“ – они там все сидели: в тапочках и со „Стечкиными“. Это нормально, когда в тапочках и со „Стечкиными“ посреди охраняемого отеля, в „Президент-отеле“, ходят так люди?»

Вопрос #1: Латынина что, наивный ребенок и не знает, что эти люди так ходят уже больше года? Если ты наивный ребенок – не занимайся подобными темами. А если занимаешься – проявляй интерес вовремя. Или объясняй, почему так поздно (а точнее, так вовремя) спохватилась.

Вопрос #2 (для тех, кто сходу не врубается, так сказать. Латынина-то врубается): если я, к примеру, займу у кого-то "Стечкина" и тапочки, зайду в "Президент-отель", сяду в кресло, надену тапочки и буду поигрывать "Стечкиным" – я долго так просижу?

Вопрос #3 (уже опять для Латыниной): если горец, а не столичный житель, живет в "Президент-отеле" по году и более, то как ему (да и любому другому, кроме заядлого денди) тапочки время от времени не надевать?

Вопрос #4 (опять-таки для Латыниной): а если бы этот горец был денди и поигрывал бы "Стечкиным", покачивая носком ботинка из крокодиловой кожи, – это бы было бы не в лом, а в кайф?

Вопрос #5 на закуску: кто отвечает за безопасность в "Президент-отеле"? Латынина говорит – отель охраняемый. Любой отель – охраняемый. Кем охраняется этот отель? Частной охраной? Районными милиционерами? Латынина – когда надо, дошлая, а когда надо, то романтический наивняк. Тоже, между прочим, знамение времени.

Но бог с ней, с Латыниной. Не она же одна отмечается на теме "дикой дивизии". И Орешкин отмечается, и другие.

Полная чушь? Ой ли! Скорее, искаженная оптика. Оптика умолчаний, недоговоренностей, за которой – один мегафеномен.

Объект управления – бывшее общество (макросоциум, public) – находится в состоянии прогрессирующей дерегуляции и регресса.

Субъект управления – микросоциум, трайб ("питерские", "чекисты" и так далее) – варясь в котле макросоциальной дерегуляции и обладая микросоциальными скрепами ограниченной прочности, тоже постепенно теряет свою внутреннюю микросоциальную регулятивность. Превращаясь в банку с грызущимися пауками.

А кто ее, эту наинеобходимейшую для власти микросоциальную регулятивность, в наибольшей степени не теряет?

Отвечаю: тот, кто в наибольшей степени отчужден от объекта и связан с какой-то – пусть и извращенной – традиционалистской регулятивностью (тейпы, вирды и так далее). Или же наделен, наряду с этой сильно деформированной регулятивностью, еще и мощной, не лишенной тех же традиционалистских корней, криминальной регулятивностью. Тут вам и идеология набегов, и настоящая кровная солидарность… Да мало ли что еще.

Предположим, что в столь специфических условиях регулятивность наиболее долго сохраняет именно такой трайб. И вновь зададим вопрос на засыпку: в отсутствие других регулятивностей и при необходимости на какую-то регулятивность опереться – что будет делать власть?

Как только у нее возникнут проблемы и ей надо будет на что-то опереться, она, не имея других опор (вот что важно!), будет опираться на эту, как на единственную имеющуюся.

Ровно так все происходило и с "дикой дивизией", не правда ли?

Вы хотите избежать живописуемой вами страшилки, при которой Рамзан Кадыров, став сначала диктатором Чечни, станет потом проконсулом Северного Кавказа, одним из триумвиров (в условиях превращения дуумвирата в триумвират) и так далее? Не превращайте власть и элиту в банку с пауками! Не погружайтесь в пучину макро– и микросоциальной дерегуляции.

Для начала встретьтесь с этой проблемой – проблемой дерегуляции. То есть осознайте, что происходящее в вашем Отечестве – это инволюция, регресс. Что катастрофа регресса проявляется в том числе (а политически так и в первую очередь) в нарастании этой самой дерегуляции.

Воспримите адекватно (поймите и переживите) правильный диагноз и начните борьбу с болезнью. Или же ждите таких маразмов, которые превзойдут все ваши страшилки.

Власть вместо этого ждет ужасных протестов и тренирует ОМОНы.

Но объект – в коме дерегуляции и регресса. Хоть 60 рублей за доллар – он все равно не дернется. Однако в нем ускоряются дерегуляция и регресс. Дом покроется трещинами – вы скажете, что наплевать на трещины. Дом обвалится – вы скажете, что вместо дома образовалась куча с торчащими из нее ракетами, и что куча эта даже лучший объект, чем дом. Куча, состоящая из кусков объекта, превратится в щебень. Щебень – в песок. Вы скажете, что на песке сидеть даже удобнее, чем на крупных обломках распавшегося объекта. И что раз ракеты по-прежнему торчат, то все в порядке.

А вот потом крупицы песка начнут превращаться в расползающихся тараканов. А ракеты – рассыпаться. Что вы тогда скажете? Что ваше государство – это среднесрочный проект, предполагающий доминирование распила над всем остальным? Но когда это обнажится – а это обнажится, – кто будет удерживать все сразу: общество, государство и так далее? Тогда ярость одичавшего населения направят не на власть и не на конкретную модель государства, а на государство как таковое. Для чего и нужны все эти "АПН Северо-Запад". Которые ведь что именно вкладывают в свои "а-а-а"? Что если дело плохо, то не мобилизовываться, а сваливать надо.

Вы прочитайте внимательно комментарий к сделанному мною диагнозу. Он же обнажает многое – прежде всего, внутренний мир комментаторов. Их, так сказать, ценностное сознание и подсознание. Крыса говорит: "КАК ИЗВЕСТНО, с корабля, в котором пробоина, нужно бежать, а значит тот, кто констатирует наличие пробоины, – готовит свал".

Но это крысе ИЗВЕСТНО, что обнаружение пробоины предполагает свал. Нам же с вами надо задаться фундаментальным вопросом: есть ли в России социальная и метафизическая субстанция, качественно отличающаяся (а) от крыс и (б) от страусов, прячущих голову под крыло и издающих, в отличие от крыс, звуки не панические ("сваливать надо, свалива-а-а…"), а успокоительные ("в шоколаде мы все, в шокола-а-а…").

Пока что звуки "а-а-а" доминируют. Такой вот социополитический невербальный спектакль.

Крысы (визгливо): "А-а-а! Свалива-а-а..!"

Страусы (успокоительно): "А-а-а… Шокола-а-а…"

Наши отечественные "а-а-а"… как они соотносятся с "а-а-а" глобальным? Через что сопрягаются? И сопрягаются ли?

Как ни странно, сопрягаются. И имя этому сопряжению – катастрофа дерегуляции.

А вот теперь я возвращаюсь к тому, от чего ушел далеко, и к чему обещал читателю вернуться. К феномену Обамы. Феномен этот проявился в ходе московского саммита, как мне кажется, с достаточной яркостью. Но еще раньше он проявился в Каире, где, по сути, и произошла настоящая глобальная перезагрузка, в которой, как вы, надеюсь, убедились, нам отведена, мягко говоря, специфическая и служебная роль.

Я несколько раз перечитал каирскую речь Обамы, проконсультировался со всеми, с кем мог. Как с отечественными, так и с зарубежными специалистами. Не хочу скороспелых окончательных выводов. Но на основе совокупного (каирского, московского и иных) эксперимента могу высказать определенные (неокончательные, подчеркиваю еще раз) предположения. Они таковы.

1) Если слова Обамы как-то раскрывают его содержание (а это не всегда бывает так), то мы имеем дело с самым бессодержательным американским президентом из тех, кто возглавлял США в течение, как минимум, последних семидесяти семи лет.

2) Может быть, у Обамы есть некое содержание, существующее отдельно от слов. Но вряд ли. Хотя, конечно, это возможно, и только в этой возможности – какой-то шанс на построение каких-либо отношений нового формата, да и отношений вообще.

3) Если слова Обамы раскрывают его содержание, то мы имеем дело с нехрестоматийным вариантом известного гоголевского героя по фамилии Хлестаков. Хрестоматийный вариант подразумевает, что Хлестаков – это заурядная личность, попавшая в особые обстоятельства. Нехрестоматийный же вариант (и только о нем можно говорить по отношению к Обаме, но и то в вопросительной интонации) предполагает совсем другое. Лучше всего это другое было сыграно великим нашим актером Михаилом Чеховым. Именно в его исполнении гоголевские перлы ("легкость в мыслях необыкновенная" и так далее) приобрели полноценное звучание.

4) Обама прекрасный оратор. В его словах много блеска. Но это особый блеск. Обаме все равно, о чем говорить. Он твердо убежден, что может говорить обо всем. Он никогда ничем по-настоящему серьезным не занимался. У Буша-отца за плечами был огромный опыт наирискованнейших дел в ЦРУ и два срока вице-президентства при Рейгане. Рейган, Клинтон и Буш-младший губернаторствовали. Обама не был ни губернатором, ни вице-президентом, ни директором ЦРУ. Он связи между словом и делом не ценит. Слова воспринимает как нечто самозначимое и самодостаточное.

Повторяю – это модель. Представьте себе пузырь, который жонглирует пузырями. Причем с невероятной ловкостью. Что такое пузыри? Это пустотности. Пустотность жонглирует пустотностью. Слова пустые. Все остальное – тоже.

Но если модель отвечает реальности, то мы имеем дело с отсутствием содержания. Содержание – это не ум. В Буше-младшем ума не было, а содержание – было. Незамысловатое, деформированное, помноженное на известные недостатки – но было. В Обаме же содержания, возможно (еще и еще раз подчеркну – возможно), нет вообще. И это тяжелый случай. Если только я прав (а я надеюсь, что я неправ), то поверьте – это ОЧЕНЬ тяжелый случай. И это совсем не то, к чему готовятся все российские переговорщики и политики.

5) До Обамы – при самых неглубоких, некомпетентных и незамысловатых американских президентах – всегда блестяще работал аппарат экспертов, советников. Лично меня США всегда восхищали именно тем, как этот аппарат работал при любой близости своего начальника к тому, что у нас называют "бревно с глазами". Иногда мне казалось, что чем некомпетентнее и элементарнее был американский президент, тем лучше работал аппарат.

6) Если каирская речь Обамы и его московские упражнения (равно как и многое другое) не являются множественным эзотерическим посланием с непостижимым для непосвященного смыслом. Если к этому относиться не как к юродству, а как к политической деятельности, то налицо ПЕРВЫЙ из известных мне сбоев в работе американского высшего интеллектуально-политического аппарата. Я не хочу сказать, что Обама скоро поднимется до известных советских застойных "высот". Что он, как один наш высокий номенклатурщик, спросит на голубом глазу: "А что же это вы, армяне и азербайджанцы, два братских мусульманских народа, ссоритесь?". Но если тенденция будет продолжена, то придется констатировать, что Обама может достичь в итоге и подобных высот.

7) Сказанное мною выше не имеет никакого отношения к направлению, в котором Обама хочет развивать американо-исламские или американо-российские отношения. Он президент США, ему виднее, дружить с исламом, или ссориться, или сочетать одно с другим. Я не о направлении – куда едет машина. Я о машине ("Запорожец" или "Мерседес", так сказать). И о ее водителе.

8) Сбой в личности (ее содержании, а не интеллекте), сбой в работе аппарата (чего на моей памяти не было никогда) и беспрецедентность мировой ситуации рождают мегафеномен. Как ни странно, этот мегафеномен (не Обама, как таковой, а, так сказать, персонифицированная Америка) адресует к тем мелочам, на которые я, обещая вернуться к Обаме, переключил временно внимание читателя.

Не буду подробно разбирать московские виньетки, ибо им предшествовало то, что я описал в предыдущей статье. И что очевидным образом намного важнее любых виньеток. Постараюсь разъяснить свою модель читателю на примере не московском – каирском.

Каирская речь Обамы – это сводимый к одному слову мессидж, посылаемый исламскому миру. Слово же это – "сваливаем". Обама говорит исламскому миру в Каире: "Мы сва-а-а-ливаем". А дальше он начинает виртуозно варьировать букву "а": "Мы сва-а-а… а-а! А-а-а!!! А-а?"

Как именно сообщество комментаторов сие обсуждает? "Вот, смотрите, – говорит один комментатор, – тут "а-а!" сказано. Два раза "а" и с одним восклицательным знаком". Другой комментатор говорит: "А вот тут сказано: "А-а-а!!!" Три "а" и три восклицательных знака. Представляете?" Включается третий комментатор: "Вы что, не видите, – говорит он, – что тут вопросительный знак поставлен?!"

Обаме на все это наплевать. Он может выводить рулады, состоящие из буквы "а", прельщая аудиторию, напуганную глобальными эксцессами. Он и глиссандо устроит, и форте, и пиано. Зашатаешься! Но по существу не сказано ничего, кроме того, что "сваливаем". Откуда? В каком порядке? С какими последствиями?

8) Обама, произнося речь в Каире, понимал, что он должен говорить "мы сваливаем". Почему он должен говорить именно это? Любое "почему" адресует к определенному содержанию. Если содержания нет, то его отсутствие компенсируется особой чуткостью.

Обама чувствует – я бы сказал, гениально чувствует, – что нравится мировой общественности. А еще он чувствует, что должен быть "Бушем наоборот". Мало ли что он еще чувствует! Но, помимо этих чувствований, есть еще и нечто другое. Чувствования должны относиться к слову "сваливаем". Мол, надо произнести это слово. А что если, продолжив эксперимент с малыми, но дорогими золотниками, вообразить, что Обаме в слове "сваливаем" нравятся только рулады на букве "а"? Что он с удовольствием говорил бы не "сваливаем" (зачем отвечать за содержание?), а просто: "А!", "А-а!", "А-а-а!". И купался бы в волнах всеобщего восхищения, как тенор из "Ла Скала".

Впервые такое аналитическое видение посетило меня после лондонской встречи G-20. Мне вдруг приснился некий, вполне, надо сказать, гойевский, аналитический сон.

"А-а!" – сказало одно высокое лицо.

"А-а-а?" – уточнило другое лицо.

"А! А-а-а!!!" – начали кричать лица друг другу.

"А-а, а-а", – примирительно сказало третье лицо.

При этом все лица погружались в пучину дерегуляции.