Текст книги "Эликсир Любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Сазонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Ага! – Радостно известила она. – На пять сантиметров больше!

– Неужели? – Делано изумилась Соня. – Я и не предполагала.

– Платите штраф, – Торжественно известила ревизорша, – За провоз багажа без билета.

– Я не буду платить штраф, – неожиданно заявила Соня.

– Тогда покиньте вагон! – наконец-то настал звездный час для Худой. Теперь она мо г ла в полной мере отомстить строптивой пассажирке.

– И выходить я не буду. – Также спокойно ответила Соня.

– Милицию вызвать? – Выложила основной козырь ревизорша.

– Хоть кого. У меня есть билет на багаж.

В руке Сони появился бумажный квадратик, который она издали, показала р е визорам. Алексей оторопел: он-то думал, что придется платить штраф, да еще и ун и женно извиняться.

– А, что ж вы мне голову морочите целый час, дамочка, – задохнулась от возм у щения худая ревизорша.

– Да, почему изгаляетесь? – Вставила ее напарница.

– Вы думаете, мне одной противно видеть перед собой царьков в форме. Спрос и те любого, от Вас всех тошнит.

– Это кто царьки?

– А кто пять минут назад мешал с грязью женщину с ребенком? Ради чего? Н а строение плохое? Нам, пассажирам, нет никакого дела до Ваших проблем с клима к сом. Если Вы срываете свою злость на людях, Вам не место в сфере работы с люд ь ми. Я не поленюсь сообщить о Вашей грубости руководству. Свидетелей у меня ц е лый вагон.

Сидящие в округе зааплодировали девушке. Под улюлюканье проводили рев и зоров из вагона. Худая напоследок обернулась на Соню со злым прищуром. Соня в ответ показала ей записную книжку, куда занесла фамилию ревизо р ши.

– Слушай, я поражен, – Повернулся к девушке Алексей, – Ты так держалась!

– Меня этому учили на курсах. Помнишь, я рассказывала тебе? – Улыбнулась Соня, – В том-то вся беда: сталкиваясь с такого рода хабалками, человек чаще те р пит поражение, потому, что с трудом может совладать с собой. Не у кажд о го хватает выдержки поставить хама на место, не нагрубив в о т вет.

До конца пути ничего больше занятного не произошло. К половине четве р того народ в вагоне засуетился. Еще не показался пригород, а по своим, местным пр и знаком, пассажиры знали, что подъезжают. Особо нетерпеливые потянулись к в ы ходу. В вагонном окне мелькнули частные домики за голой посадкой, затем шоссе с закрытым шлагбаумом. Поезд на повороте сбавил ход и неожиданно сразу подк а тил к платформе с небольшим вокзалом. Тут уж поднялись все и заспешили на в ы ход.

– Приехали, – Сказала Соня.

Алексей снял сумку с верхней полки. Она оказалась достаточно тяжелой.

– Что в ней? – Не удержался от любопытства он.

– Продукты и гостинцы маме. Давай помогу.

– Справлюсь, – Алексей хотелось выглядеть героем.

– Тогда я возьму твой портфель. Пойду вперед, поищу такси и носильщ и ка. Без него нам не обо й тись.

Относительно носильщика Соня оказалась права. Алексей бодро вынес су м ки из вагона, уже с меньшим энтузиазмом потащил их по платформе. Тяжелая ноша б ы стренько сбила молодецкий запал. Пока он добрался до выхода с платформы, пр и шлось несколько раз останавливаться и переводить дух. Там его встретили С о ня и разбитной таксист, который, желая покрасоваться перед девушкой, перехватил о д ну из сумок у Алексея. Разгруженный наполовину, но уже подуставший, Скворцов еле поспевал за водителем. Слава богу, машина его стояла не так далеко, и пы т ка сумками для Алексея вскоре закончилась. Они погрузились в такси и п о ехали.

Из окна автомобиля Алексей мало что разглядел. Улицы как улицы, с типовой застройкой разных времен. Обычный городок, где многоэтажками называют хр у щевки в пять этажей. Никакой речки Алексей не заметил, из чего з а ключил, что возник городок по прихоти коммунаров, как довесок к крупному промышленному пре д приятию.

Минут за десять добрались до Сониного дома. Дом оказался обычной пятиэта ж кой, стоящий в стороне от центральной улицы. Таксист подвез их прямо к подъезду. Выгрузились они под любопытными взглядами трех старушек, что то п тались неподалеку. Дворовые моралистки подтянулись поближе, разглядеть: "Кто при е хал? Что привез?" Соня приветливо поздоровалась с бабульками. Те, узнав девушку, заулыбались и тут же переключили внимание на Алексея. Более досто й ного п о вода для пересудов у них давно не было. Скворцова «дворовые прокуроры» мало беспокоили – здешние сплетни до его тещи никак дойти не могли. Не обращая вн и мания на их прицельные взгляды, он подхватил поклажу и пошел вслед за С о ней.

Подтащив сумки к ее квартире, Алексей невинно спр о сил:

– А гостиницы в вашем городе имеются?

– Имеются, – лукаво ответила Соня, открывая дверь, – Целых две.

Алексей втащил осточертевшие сумки в прихожую.

– Мам?! – прокричала Соня в квартиру.

Ответом была тишина. Алексей потоптался на месте. Соня скинула ду б ленку и обе р нулась к нему:

– Чего стоишь? Раздевайся.

Скворцова не было нужды приглашать дважды. Раздеваясь, он не обнаружил по прихожей следов другого мужчины. Кошачьего запаха тоже не чувствов а лось. Он был абс о лютно убежден, что кошки – спутники одиноких людей. По всем приметам выходило, что мама проживала одна. Соня рассказывала, что в ее судьбе отец пр и сутствовал только биологически. "Хотелось, чтобы у мамы-одиночки бзики оказ а лись безобидными" – подумал Алексей. Он прошел в комнату, огляделся. Обст а новка в квартире осуществляла стандартный набор-мечту законопослушного гр а ждан и на: мебельная стеночка, ковер и телевизор, да еще диван с креслом. Повсюду порядок, словно их приезда ожидали. Чистота такая, что надумай Скворцов загл я нуть на шкаф, то и там не обнаружил бы пыли. "Вот он, «пунктик» мамочки, – ум о за к лючил он, – не из самых ужасных. Остается надеяться, что к гостю то не будут предъявляться гипертрофированные требования".

– Порадуем маму, – сказала Соня, раскрывая сумки, – приготовим праздни ч ный ужин. Ты как на счет картошки?

– Уважаю. Особенно поджаренную, с пенками. Можно и толченую.

– Я в смысле почистить. Побыстрее дело пойдет.

– Попытаюсь. Я же общежитский. Кое на что сгожусь.

Алексей послушно нацепил фартук и закатал рукава рубашки. Картошка н а шлась в кошелке за холодильником. А вот ножи никуда не годились. Соня среди кухонной мелочи разыскала старинный порыпанный брусок, и Скворцов заточил все имеющиеся в доме ножи. Соня тем временем разобрала сумки. Скоропортяще е ся загруз и ла в пустую морозилку, остальное рассовала по кухонным шкафчикам. Все это она успела сделать, пока Алексей боролся с картофельн ы ми очистками. Затем Соня стала колдовать над ужином. Она не стала переодеваться в дома ш ний халат, а накинув другой фартучек, порхала по кухоньке. Оказалось, что без Алексея опять не обойтись: нужно пилить на ломтики замороженное мясо, откр ы вать консервы. Он с удовольствием наблюдал, как Соня ловко управляется с пр о дуктами. Длинные ногти при этом ей нисколько не мешали. Алексей то и дело з а держивал на девушке взгляд. Он и не подозревал, как грациозна и мила может быть женщина за приготовлением пищи. Вот она какова, хранительница очага, к н о гам которой хочется бросить добытый кусок мамонтятины или драгоценности из ограбленной ювели р ной лавки, или, на худой конец, зарплату инженера со стопкой излитых тобой с о нетов.

Через какое-то время на плите забулькало и зашипело, расточая по квартире аппетитные ар о маты.

– Ты мне уже не нужен, – заявила Соня, протирая тряпицей мойку.

– Уже? – Состряпал удрученную мину Алексей. На самом деле он и не думал ра с страиваться. Настроение было превосходным. Ах, если б можно было ра с тянуть день на целую нед е лю.

– Пока не нужен, – Озорно блеснула глазками Соня, – Мужчины хороши для соз и дания и разрушения, но никак не для уборки. А мне нужно навести порядок на ку х не. М о жешь пойти искупаться с дороги.

Интонация ее не предполагала возражений. Алексей и не собирался противит ь ся. Такой поворот событий ему все больше и больше нравился. Похоже, его никто и не собирался отпускать. Соня уже большая и может приводить домой, кого захочет. Ну, о том, что он женат, маму и не обязательно изв е щать.

– Погоди, – приостановила его девушка, первой заскочив в ванную.

Она зашуршала, убирая из белья, нежелательное мужскому глазу. Затем она пригласила Алексея. Выдав ему полотенце, Соня поинтересовалась, умеет ли тот пользоваться водонагревательной колонкой. Алексей заверил, что справится, у н е го на родине, у родителей, была то ч но же такая.

– А спинку потереть? – Невинно спросил он.

– А мама? Не будем шокировать ее. Она вот-вот должна прийти.

Соня игриво помахала ручкой и вышла. Алексей разделся. Неожиданно его о х ватил озноб. Он поскорее забрался в ванную, желая согреться. Горячая вода пр о гнала озноб. Он полежал еще немного, наслаждаясь теплотой и размышляя о своем п о ложении. Двусмысленность ситуации забавляла его. "Интересно, как представит его Соня? Друг? Ж е них? Любовник?" Пока он подходил под первую категорию. Есть перспективы перейти в третью, но никак не во вторую. Хотя, что там твори т ся в этой очаровательной головке? Ведь не испугалась притащить его к себе домой, зас у нуть в ванну.

Пока он плескался, за дверью послышались голоса. «А вот и мама», – догада л ся Алексей. Он не стал суетиться, не спеша домылся, оттягивая встречу с незн а комой мамашей. Только когда он насухо вытерся, предусмотрительно обмыл за собой ванну и причесался, найденной на раковине щеткой для волос, Алексей вышел на представление. Вопреки его опасениям, все оказалось обыденно просто. Как только он появился в кухонном пр о еме, Соня сказала:

– Мам, это Алексей. А это моя мама, Галина Михайловна.

Мама и дочь оказались мало схожими. Соня – высокая, стройная брюнетка; Г а лина Михайловна – маленькая, полненькая, выкрашенная хной. Щадя родител ь ское самолюбие, можно было поискать общие черты у них, но если не расшарк и ваться в реверансах, то следовало признать, что все лучшее в своем облике Соне досталось от безвестного папочки.

К появлению молодого человека мама отнеслась спокойно, допроса с пристр а стием не учинила, чем очаровала Алексея. Тому меньше всего хотелось, чтобы его принялись пытать о работе, семье и прочем. С гостем, она вела себя так, словно одноклассник дочери зашел на чашку чая, разве что оценила взглядом, сравн и вая с загаданным ранее образом му ж чины для своей кровиночки.

По поводу их приезда накрыли стол в зале. Можно было уместиться и на к у хоньке, но мама запротивилась. На свет божий извлекли импортный столовый се р виз и хрусталь. Праздничную атмосферу дополнял телевизор. Там, очень кстати передавали концерт, осовремененный, без балета и оратории. С телеэкрана мо д ный певец озвучил новый шлягер из набора фраз, затем певичка со слезой в голосе п о ведала гражданам о своей любви. Певичка старалась, поскольку еще не напл а кала себе квартирку в несколько соток в центре столицы. Её сменил юморист по профессии. Эстрадный мэтр отважно пародировал генсека несколько лет как п о чившего в бозе. Потуги юмориста оставили без внимания, занимаясь сервировкой ст о ла. Алексей не остался в стороне от приготовления – вызвался порезать хлеб. Ему как единстве н ному мужчине в доме доверили открыть бутылку вина. Он по-свойски покрутился по кухоньке. Мама Сони нисколько не смущала его. За хлоп о тами Соня делилась столичными новостями, мама местными. В провинции сонной жизнью не пахло. Сменилось руков о дство городка, состоялись выборы в горсовет. В состав совета прошли несколько депутатов-самовыдвиженцев. Т а кое случилось здесь впервые. Без разнарядки и согласования наверху!? Глаза Ворот о вой-старшей гор е ли надеждой, как, впрочем, у многих в стране. Голоса народных любимцев, как голоса мифологических сирен, парализовали рассудок. Опьяненные словесной ра с крепощенностью, никто и не предполагал, что обман вскоре станет нормой жи з ни, и его можно возве с ти до государственных высот. Обыватели еще не уяснили себе, что депутат – не всегда герой и защитник народный. Что он сродни модному лекарству: стоит дорого, а поможет или нет – неизвестно. Отрезвление (как и пол о жено) придет не сразу, а пока граждане, среди которых (сами того еще не зная) р о дители будущих проституток и родители будущих наркоманов, радовались св а лившейся на них св о боде.

Знакомы ли провинциальные «робеспьеры» Соне, или нет, Алексей не раз о брал. Мама по третьему кругу перечислила храбрецов-демократов – Соня с пустыми гл а зами кивали в ответ. Зная свою подругу как, довольно прагматичную особу, Але к сей не без удивления наблюдал, как та участливо поддакивала матери, внешне ра з деляя ее политические чаяния. Самому же Скворцову буря в местном «стакане» была абсолютно безразлична. Разве что его позабавили озвученные имена. Ерн и чать по этому поводу он благоразумно не стал, хотя в пору было пожалеть гор о жан. Не зря же народное наблюдение отмечало, что чем больше чудных фамилий на политическом небосклоне, тем сильнее грядут п о трясения для простого люда.

В разговоре от глобальных тем перешли к бытовым. Галина Михайловна пож а ловалась, что не далее как пару дней назад, ее напугал здоровенный ротвей лер. Матерый кобель, в центнер весом, бегал без поводка и намордника. Хозяин его спокойно покуривал в сторонке и лишь отмахнулся от замечания В о ротовой-старшей, так и не прицепив пса на поводок. Соня вспыхнула от возмущения. Але к сей поддакнул. Сия проблема ему ведома. У них, на квартале, тоже выг у ливали много породистых собак, и не маленьких. На них в одночасье случилась мода. З а водили огромных псов якобы для безопасности, но больше ради престижа. "У сос е да имеется, а мы чем хуже?" Бездумное подражание сыграло с обывателями злую шутку: многие не рассчитали своих сил, да и финансовых возможностей на с о держание крупной собаки. Тяготились хозяева, терпели неудобства окружающие, страдали сами живо т ные в малогабаритных квартирах. Хулиганов на улицах не стало меньше, зато тротуары расцвели полновесными кучками собачьих испра ж нений. Благо, что зима и снежок время от времени прикрывал следы выгула д о машних любимцев, но впереди весна и лето. "Береги сандалики детв о ра!"

Алексей поймал себя на том, что не очень то он и благодушен мыслями. Оно и понятно – сколько можно мучить мужчину аппетитными запахами. Не мудр е но, что в такой атмосфере, глядя на беспечное щебетание женщин, в голове с а ми собой рождаются ехидные комментарии. Через какое-то время он сообразил, что голод является не единственной причиной для внутренн е го напряжения. Мама Сони! Ну, да, живет такая на свете. И ехали воо б ще-то проведать ее. Тут дело в другом. И как он забыл об этом, готовясь в поездку? Как она посмотрит на их отношения с С о ней? Даже если и благосклонно, нужен ли им присмотр? Влюбленным важно что? Уединение: необитаемый остров; корабль на двоих; для юнцов, на худой конец, темный кинозал. Убегали от одних любопытных глаз, а прибыли к другим, надз и рающим. Интересно, как Соня озвучила маме статус Скворцова. Как жаль, что он не слышал, находился в ванной. Если по ее представлению он – друг, коллега, г е носсе по партии – одно дело: чаек, программа "Спокойной н о чи малыши" и адъё. Ежели по её словам он – любимый, жених, (люди мы современные) любовник – др у гой ра с клад: извольте тапочки поудобнее, и разговоры подлиннее, и маман спать пораньше. «Положат вместе или поврозь?» – архиважнейший вопрос сегодня ш него дня. И вроде как бы одни не против, и другие уже еле терпят, а дело в маме. Готова ли она принять, что дочь уже взрослая и имеет право на личную жизнь? По скворцо в ским наблюдениям Воротова-старшая не ханжа, а если и консервативна, то и с кренне. Собой не дурнушка, а живет-то одна. Следов похаживания мужичков Але к сей не з а метил.

Чуяло сердце, что Воротова-младшая не спешит устанавливать здесь свои пр а вила и ого р чать старшую. Ситуация патовая. «И никуда нам не деться от этого. Ночь за окном, на дворе никого...» – как раз к месту артист Михаил Боярский р е зюмировал с телеэкрана. "А ты как хотел, Леха? – приструнил себя Скворцов, – Поищи-ка на полочке губозакатайку. Месяц назад о путешествии вместе и ме ч тать, не смел. Благодари, что взяла с собой. Это уже кое-что. Ничего, капля камень т о чит. А пока завяжи-ка в узелок свои желания и лучше копи свои возможности". Через к а кое-то время настрой обреченности сменился надеждой: "Ну, не-е..., Соня – девочка умная, и если привезла меня сюда, то знает, что д е лает".

Наведя порядок у себя в душе, Алексей почувствовал себя более ко м фортно. А тут, наконец-то, приготовления к ужину благополучно завершились, и все ус е лись за стол. Для начала выпили за встречу. По чуть-чуть, как и надлежит в прили ч ной компании. Вино оказалось слабеньким, зато стряпня – объеденье. Алексей не уде р жался от похв а лы. Как и подобало скромной девице, Соня пожала плечами, мол, все как всегда. От мамы в ответ он заслужил благосклонный взгляд. Алексей пр и обо д рился, почувствовав, что набирает очки.

Сам ужин разговор не прекратил, разве что немного смял, сделал ленивее. Гал и на Михайловна полюбопытствовала, какие новинки из лекарств следует ож и дать в ближайшем будущем. Сама она больной не казалась, могла спросить просто из уважения к профессии Алексея. Она все больше нравилась Скворцову. Образ о ванная, с чувством юмора, она легко поддерживала беседу, и что ос о бенно важно – не ле з ла к Алексею. Скворцов вспомнил свою первую встречу с нынешней тещей. Та с первых минут принялась опрашивать потенциального жениха, пока Светку (тогда еще невесту) не доконала её бесцеремонность и она не шикнула на мать. М а маша тогда надулась и молчала остаток вечера. От любопытства она сидела как на иголках и сдерживалась только под сур о выми взглядами дочери. Ему бы сбежать без оглядки в первый же вечер. С нынешним опытом он бы так и поступил. Но т о гда на носу было распределение и без местной прописки, Скворцова загнали бы в Тмутаракань, пилюли катать в уездной аптеке. Ради трижды клятой прописки пришлось положить себя в жертву на семейный алтарь, и жертву эту вкушали н е сколько лет.

Здесь все было по иному. Ни одного косого или чересчур любопытного взгл я да. В хозяйке чувствовалась если не порода, то настоящая интеллигентность со свойственной ей тактичностью. И если верить пословице, что яблоко от яблони н е далеко падает, то Алексей не ошибся в своих последних оценках Сони. Далекий о б раз сухой, деловой леди оказался просто её маской, дома заброшенной на шкаф за нен а добностью. Он видел, как Соня предупредительно ухаживала за мамой, как та отвеч а ла взаимностью. Мама и дочь светились неподдельной радостью встречи. Вот что значит жить порознь. В этом случае не рискуешь получить от родного дитя взгляда в спину исполне н ного тоски.

Алексей предложил тост за отчий дом, и чтобы не выглядело явный подхалим а жем, подчеркнул, что у каждого он свой. Он немного пространно и цвет и сто сказал о теплоте родных стен, о светлых воспоминаниях, связанных с детс т вом, о радости возвращения на материнский порог. Такой тост мать и дочь приняли с аплоди с ментами.

Вино, хоть и слабенькое, подействовало на Алексея. Он раскраснелся, руки и ноги сделались ватными. Уши заложило, и почему-то заныла спина. Соня вним а тельно погл я дела на Алексея, затем положила ему руку на лоб:

– У тебя температура?

Одним участливым вопросом дело не обошлось. Соня прошла на кухню, погр е мела там чем-то и вернулась с гр а дусником.

– Не надо, – воспротивился Алексей.

Соня не стала его слушать, строго глянула и сунула градусник ему в подмы ш ку. Пришлось смиренно посидеть минут десять. Сказать по правде Алексей чувс т вовал себя неважно, что и подтвердил градусник. Температура оказалась тридцать восемь с половиной. Все-таки он простудился, ожидая девушку в холодном в а гоне, еще там, на вокзале. Чаем с малиной дело не обошлось. Соня принесла апте ч ку и принялась перебирать содержимое. На свет божий появился шприц, стерил и затор, ампулы с лекарствами. Медицинское образование плюс нереализованная потребность лечить настроили девушку на решительные де й ствия.

– Может водочки с перцем? – Робко предложил панацею Алексей.

– Может укольчик?– Не без ехидства отозвалась Соня. – Водочки в доме не де р жим. Инъекция понадежней будет. Как-никак я несу ответственность за тебя и должна поставить на ноги. И потом, ты же не желаешь все время проваляться в кр о вати?

Алексей хотел подтвердить, что он бы и не прочь, а тем более не один, но при маме нахальничать не стал. Но мину на лице он скорчил недвусмысле н ную.

– Больной, Вам вредно волноваться, – приподняла уголки губ Соня. Вид у нее был стр о гий, а в глазах плясали бесенята.

Одноразовых шприцов тогда еще не видывали, поэтому пришлось стерилиз о вать обычный, стеклянный. На это ушло время. Одновременно вскипятили ча й ник на соседней конфорке. Алексей наблюдал за приготовлениями обреченно. Угора з дило его простудиться в неподходящий момент. Не случилось из него р ы царя на белом коне. Остается быть печальным джентльменом, что конечно не так рома н тично, зато будоражит л ю бопытство таинственностью.

Побыть человеком-загадкой долго не пришлось. Набрав в шприц лекарство, С о ня п о дошла к нему:

– Поворачивайся и заголяйся.

– Может в руку? – Попытался увильнуть от срамной позы Алексей.

– А в мозг не желаешь? Или в язык?

– А такие уколы разве делают?

– Ага. Болтунам. Чтобы не трепались. – Новоявленная докторица оказалась н е преклонна, – Заголяйся без разг о воров.

Алексей подчинился. Он старался не смотреть. Но от осязания никуда не деться: холодком мазанула ватка, смоченная спиртом; неприятно, но терпимо в о ткнулась игла. «Могла бы быть и потоньше» только и успел подумать он, как пошло лека р ство. Алексей крякнул. Правая ягодица задеревенела от боли. Не то, чт о бы Соня сделала инъекцию неудачно, сам укол оказался очень болезне н ным.

– Теперь, точно стану инвалидом, – пробурчал Алексей, натягивая брюки.

– Какие Вы мужики нежные, – Убирая шприц, покачала головой Соня, – Вспомни пи о неров-героев. А ты вон какой большой.

Можно было оставить обидное замечание без внимания, но Алексей не уте р пел:

– Мы не нежные, а чувствительные, как и полагается высокоразвитому орг а низму, а не бегемоту толстокожему. И по части героизма камень мимо огорода – в о енной тайны я тоже не выдал.

– Еще разок уколю, все расскажешь, как на исповеди, перед священником.

– Безгрешен, матушка. Чист аки свежий снег.

– По-моему, никакой ты не больной.

– А градусник? – Состроил удивленное лицо Алексей.

– Ох, если б своими глазами не видела, подумала, что передо мной симулянт. Мам! Ты давно градусник проверяла?

– Что? – Выглянула из кухни Галина Михайловна. На время процедуры она та к тично вышла из комнаты.

– Градусник исправный? – Переспросила Соня.

– Должен быть нормальный. Это наш, старинный. Помнишь, во втором кла с се, ты один расколотила. Я его и купила. Ты еще плакала тогда долго. А что?

– Да, так, – Не стала пояснять девушка, унося свои медицинские причи н далы, – Чай готов?

– Заварила свежий. Ставить на стол?

– Сейчас помогу.

Чай пили с тортом, конфетами и вареньем. Алексей ограничился первым и третьим, оставив конфеты до тяжелых времен. Он не был сладкоежкой – просто свежий торт грех было не попробовать, а малиновое варенье в обязательном п о рядке полагалось ему как больному. Пока пили чай, обсуждали медицину, методы вр а чевания. Тоже бездонная тематика и обязательно, с уклоном в нетрадиционную медицину. Тут не встретишь равнодушных собеседников. У каждого найдется п а рочка удивительных примеров исцеления дальних родс т венников своих знакомых. Любой в большей или меньшей мере в народную медицину, но при головной боли предпочитает выпить таблетку, а не прикладывать к вискам под о рожник.

О болезнях и целителях можно говорить очень долго, но чай не пиво, много не выпьешь. Пришло время сворачивать застолье. Женщины принялись уб и рать со стола, Алексей (как болезный) переместился на диван. Он вяло смотрел т е левизор, одним ухом прислушиваясь о чем переговаривались мама с дочкой за мытьем п о суды. Из-за шума работающей колонки ничего толком он не расслышал. Пр и шлось переключить внимание на голубой экран. Почему его называют «голубой»? Алексей по телевизору «голубых» никогда не видел. (В конце восьмидесятых, нач а ле девяностых сексменшинства еще «сидели в подполье»). У лучшего друга всех времен и народов, у телевизора, прошел остаток вечера. Когда подошло время спать, Соня пр и несла в зал одеяло и одну подушку. Алексей театрально повздыхал, пока девушка з а стилала диван. Видя его ужимки, девушка сделала строгое лицо, а когда закончила готовить постель, чмокнула его в щёку. Пока мамы в комнате не было, Алексей попытался схватить девушку и вернуть ей поцелуй, но уже со знач е нием. Соня ловко увернулась и, пожелав спокойной ночи, скрылась в спальне. Спать – так спать. Алексей выключил телевизор, свет в комнате, затем улегся. Он повор о чался, устраиваясь поудобнее. Диванчик оказался ничего, не жесткий и не просиженный. Разве что широковат для одного. Алексей коснулся стенки, за которой должна будет лежать его богиня. «Заснешь тут! Ах, Соня, Сонечка, зачем ты мучаешь меня? И рядом, и не достать!» Тем временем в заветной спальне задерн у ли занавеску, скрипнули стулом. Там творилось волшебное: приготовление же н щины ко сну – крем на лицо, волосы расчесать.... Вновь скрипнул стул, несколько шагов по комнате. Воображение само рисовало, как девушка раздевается. Изгибы ее тела Алексей знал наизусть. Нет, он ни разу не видел ее обнаженной. Да и не стоило бы унижать себя подглядыванием? Современная одежда итак не оставляет в женской фигуре загадок. А у Сони фигурка то.... Лучше себе таких картин не пре д ставлять. В последние годы он как-то не истязал себя воздержанием. "Бедные м о нахи! Может что принимают для успоко е ния? Впору самому глотнуть чего".

В спальне щелкнули выключателем. Какое-то время слышались негромкие г о лоса. Это мама с дочкой ещё никак не наговорились. И о чем можно столько бо л тать? Все события мира умещаются в получасовую программу новостей. А женщ и нам для обмена информацией и нескольких часов маловато. И ведь не "торм о зят" как эстонцы. Не его ли Соня с мамой обсуждают? Жаль, что из-за стенки не раз о брать. А может и к лучшему? В 90 случаях из 100 неведение – благо для челов е ка.

Наконец за стеной угомонились. Зато соседи сверху еще топтались. "Интересно, к а кие они? – Подумал Алексей, – Молодые или старые? Если пожилые, то чего не спят? Мои дед с бабкой, как говорится, с курами ложились. А если молодые, что им заняться нечем? Камасутры под рукой нет?" Если бы ругались – голоса были бы слышны. Звукоизоляция любого многоэтажного дома всегда оставляла желать лучшего. «А вдруг соседи сверху – глухонемые. Топчутся друг перед другом, руками машут». Он представил себе, как они могли бы ссориться. "Лезет же в голову вс я кая чепуха", – Алексей повернулся на другой бок. Лучше не стало. Теперь в гл а за бил уличный фонарь. Неплотная штора не спасала от яркого света. Надо же, из четырех светильников на весь двор горят только два и один, как раз напротив о к на. Пришлось лечь на спину. Да, всегда не спится на новом месте. И все вроде бы удобно, а сон не идет. Шляется где-то негодник. Вот и у соседей наве р ху затихло. А к несчастному, больному «командировочному» сон не спешит. Алексей прислуша л ся. Большой дом-улей успок о ился, погрузился в чуткий сон до утра. Как здорово, что придумали многоэтажки. Они как лекарство от одиночества. В них всегда ощущаешь присутствие кого-то и уже не страшно. Ты не один в этой вселе н ной.

Этот тезис подтвердили две пьяные малолетки за окном. Проходя мимо дома, они заорали песню, надеясь, что хоть сейчас на них обратят внимание. Напрасно. Пристав у чие парни в этом дворе не водились, а может уже видели первые сны или бегали за девчонками в другой части города. Он поднялся, подошел к окну. Выгл я нув во двор, девиц он не увидел. Те уже удалились. По тому, как песню они д о орали до конца, выходило, что и в соседнем дворе не оценили их страданий. «Все равно, привет вам, бедолаги. Привет и сочувствие всем тем, кому не с кем спать». Стыдясь собственного любопытства, Алексей сбил штору комом, защищаясь от ули ч ного фонаря (вроде как для этого вставал). Затем он прошел на кухню, зажег свет, разыскал аптечку. Он от души накапал себе пустырника, разбавил его доброй порцией валерианки и выпил. Теперь можно смело ложиться. Он вернулся на отв е денный ему диван, устроился поудобнее, расслабился. Ядреная смесь вскоре смор и ла его, и он з а снул.

Проснулся он поздно, когда солнечный свет уже проглядывался из-за штор. Чья-то заботливая рука вновь расправила их, храня сон гостя от неспешного зимн е го рассв е та. Какого рассвета? Стрелки настенных часов приближались к половине одиннадцатого. Утро? День? Самое горячее время для рабочего люда и одновр е менно раннее утро для богемы. Алексей потянулся. На службу не идти и потому можно смело причислить себя к последним. От вчерашнего недомогания не ост а лось и следа. И это замечательно. Не хотелось сегодня выглядеть раскваше н ным. Женщины, конечно, жалуют убогих и болезных, частенько путая сострадание с л ю бовью. Из жалости, глядишь, и приголубят разок. Но если тебя интересуют дл и тельные о т ношения, то лучше казаться героем.

Алексей прислушался. Из кухни доносилось позвякивание посуды. Это, наве р ное, Соня. Начало недели – мама должна уйти на работу, если только не взяла о т гул в связи с приездом дочери. Непохоже. Других звуков не наблюдалось. "Вот и славнен ь ко". Он не стал одеваться, а завернувшись в одеяло, пошел на звуки. Так и есть – это Соня хозяйничала в отсутствии мамы. Алексей остановился на входе. За хлопотами девушка не заметила его. Он же просто замер, любуясь ею. Такой он в и дел её впервые. В одном ХАЛАТИКЕ! Обычно, домашние халаты жен навевают то с ку на мужчин. Возможно, они и удобны в быту, но не очень-то и радуют глаз. Другое дело полупрозрачные пеньюары-завлекалочки. Эта одежда (?) для особых случаев и не всегда ради мужей. С виду пр о стенький, короткий халатик на Соне смотрелся не хуже. Неважно, что из материальчика незатейливого, сидел-то как: ножку видно высоко, по самое «небалуйся». И «небалуйся» это, сердце чуяло, пр и крыто декольтированными французскими трусиками. А как грудь выглядыв а ет из выреза! Свободная от белья, нежная проказница так и норовила выскользнуть из халатика, покрас о ваться на свободе, мол, любуйтесь мной. «Да мы и не против,» – не стеснялся разглядывать Алексей. Словно ощутив посторонний взгляд, Соня п о глубже запахнулась. Она п о тянулась к холодильнику, что стоял рядом, на входе и тут заметила в дверях Алексея. От неожиданности она вздрогн у ла: