Текст книги "Эликсир Любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Сазонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Сазонов Сергей Дмитриевич
Эликсир Любви

Сергей Сазонов

ЭЛИКСИР ЛЮБВИ

Все события в произведении, за

исключением статьи Кромбаха и

факта распиливания лома –

вымышленные

Мнение героев может не совпадать

с мнением автора

Резко затрещал допотопный будильник, с надписью «Севани» на циферблате. Алексей потянулся и остановил его. «Московское время – двенадцать часов» – бодро сообщил диктор радио. Пора на работу. Алексей выбрался из кровати и начал одеваться. Оставшаяся в постели женщина протянула к нему руки и капризно пр о пела:

– Не уходи. Побудь еще немного. Время есть.

– Нэ, «Севани» гонит мэня, – голосом кавказца отказался Алексей и кивнул в ст о рону будильника, – Он мэня нэ лубит. Кстати, любовь, моя, как ты уберегла это механическое ретро. У всех да в ным-давно электронные.

Он, с деланной подозрительностью глянул на нее:

– «Севани» – это память о горячем южном возлюбленном?

– Не говори глупости, ревнивый дурачок. Я люблю только тебя. Не хочу знать и помнить других.

– Верю, верю, верю, – он шагнул к кровати, быстро чмокнул женщину в щечку и, увернувшись от ее об ъ ятий, стал натягивать носки.

– Алексей, когда мы встретимся опять? – Странно, но она всегда звала его не Лешенька или Леша, а именно Алексей, как будто он был не ее любовником, а начальником по службе, но не большим и не пожилым, которому по чину и возрасту отч е ство еще не положено.

– Не зови меня Алексей, лучше Елисей, – тут же откликнулся он, – Спи моя радость. А я, как царевич из сказки А. Пушкина, приду и разбужу тебя поцелуем.

Он был уже одет и от двери помахал ей рукой:

– Созвонимся. Целую. Побежал.

Сняв дверной замок с предохранителя, Алексей открыл его и выскользнул из ква р тиры. Слава богу, на лестнице никого не было. Во дворе тоже. Июльский полдень. Малышня в саду, кто постарше – на речке. Пенсионеры, убивая скуку, толкутся по магазинам. Алексей скоренько пересек раскаленный двор и нырнул в арку. Попав с яркого света в тень, он некоторое время почти не видел и едва не нал е тел на стоящую под сводами арки троицу. Двое парней, явно под хмельком, задирались к третьему, старше их по возрасту. Хлипковатый Алексей всегда избегал уличных потасовок и сейчас постарался незаметно прошмыгнуть мимо. Выбравшись на проспект, он вскочил в первый же троллейбус и только тогда перевел дух.

Алексей Семенович Скворцов, старший научный сотрудник института фармакологии, 30 лет от роду, спешил на работу с любовного свидания. Еще утром он р а зыграл перед заведующим лабораторией смертельно больного, отпросился на прием к жутко у м ному врачу-специалисту, а сам отправился к любовнице.

Конец восьмидесятых. Милое сердцу время. Начало перестройки. Газетный разоблачительный бум, первые армянские кооперативы и новое слово «рэкет». Народ еще не осознал прелестей «застоя» и пока не изведал похмелья экономических реформ. Уже нет очередей к мусоровозам, но пока не лазают по мусорным контейнерам нищие. Зарплату еще не задерживают и ничего, что в магазинах шаром пок а ти, но уж если удалось прикупить колбасу, то она из мяса. О заменителях тогда не слышали. Рассказывали страшные истории, что в сосиски добавляли туалетную бумагу, но в этот бред не верили. А выпивалось-то как весело, и с работы можно было улизнуть без серьезных последствий, чем Скворцов время от времени польз о вался.

Невысокий, симпатичный Алексей нравился женщинам. «Если природа обделила силой, ростом – значит, надо пользоваться тем, что есть: умом и обаянием» – считал он. Алексей втайне гордился, что не гонялся за женщинами. Романы возникали как-то сами собой, скрашивая, по его мнению, однообразие семейной жизни. Он не терзал себя угрызениями совести по поводу своих заходов «налево». "Я, как инте л лигентный человек, не могу отказать женщине" – смеясь, оправдывался он. Даже в своем последнем увлечении он винил опять же не себя, а завлаба.

Пару-тройку месяцев назад Константин Федорович Стуков, заведующий лабор а торией ферментов, где добросовестно трудился Алексей, вернулся с совещания взъерошенный. По привычке, сдвинув очки с носа на лоб, он сделал строгое лицо и, ост а новив свой взгляд на Скворцове, изрек:

– Поедешь на завод. Заберешь опытные образцы.

– Федорыч, – попытался воспротивиться Алексей, – пусть прокатится Наташа. Она лаборант.

В тот день прямо с утра зарядил дождик. Поздняя весна не спешила с те п лом, и поездка на завод, да еще и общественным транспортом ничего радужн о го в себе не несла. П о тому-то он попытался свалить поручение на другого.

– Че, я? – Тут же огрызнулась лаборантка, накрашенная, полненькая девица с пышной прической. – Крайнюю нашли? Чуть чего – Ковалева.

– Дело-то пустяшное: зайти, взять, привезти и ничего не растерять по дороге. – Больше для завлаба говорил Алексей, – А у меня на сегодня опыты запланированы. Скоро отчет. Не успеем – капут премии.

– А у меня куча пробирок не мытая. На склад нужно сбегать за реактивами, – О т стаивала свою позицию лаборантка, – Сами потом пиночить меня буд е те, если чего не хватит. И опять же пробирки...

– Не заставляй меня приказывать. – Вмешался в их перебранку Стуков, – Сам знаешь, ей подсунут наиболее чистые образцы. А ты разберешься, что к ч е му.

– А может Серега? – Скворцов кивнул на молодого парня, Архипова, младшего научного сотрудника. Тот год назад пришел в лабораторию после окончания института и пока ходил в «молодых».

– Мне он нужен здесь, – Завлаб был непреклонен.

Когда он упирался, переубедить его – задача нереальная. И, кляня, скопом, завлаба, погоду, дефицит и правительство, Алексей поехал на завод.

Институтские почти не бывали там. Смысла большого не было – два раза в неделю с завода в головной институт ходила машина с образцами. И если Федорыч п о гнал Алексея сюда, значит, бедолагу серьезно подперло.

Опытное институтское производство, а точнее два цеха, еще в годы холодной войны обнесенные забором с колючей проволокой, теперь громко называли заводом. Институтские власти, пристраивая проштрафившегося замдиректора по хозчасти Малькова, назначили его туда начальником. При этом они обозвали убогие пр о изводственные помещения заводом и дали Малькову солидный оклад. Новый директор оказался крепким хозяином. Он вычистил и облагородил косметическим р е монтом заводик, а под шумок выстроил на территории баню. А хорошая баня, это уже многое, это уже статус. Советскому человеку мало быть просто чистым душой и телом. Главное – кто рядом в момент омовения. Быть равнее ра в ных – это почти что счастье.

Те, кто посолидней и поважней, под вечер в пятницу съезжались к Малькову на парок. Потому и дела у него шли. На заводике обновили оборудование. Платили х о рошую зарплату, текучки не существовало. Мальков и себя не обижал: ездил на новенькой «волге» и побывал в командировках во Франции и Германии. Поговаривали, что обстановка его кабинета посолиднее, чем у самого директора института. Злые языки. Мальков не был простаком, чтобы плевать против ветра. З а вод-то, по-прежнему, подчинялся институту.

Часа через полтора, сделав две пересадки, Алексей добрался до места. Отремонтированная проходная, суровость местных порядков, напомнили Скворцову институтские слушки. Его даже не пустили на территорию завода. Хмурая начальница караула созвонилась с лабораторией Стукова и лично отправилась за посылкой, оставив ждать Алексея в проходной. Другого, возможно, и покоробило такое отн о шение к головной конторе, но Скворцову было наплевать на чужой огород. Скуки ради он решил приударить за молодой смешливой вахтершей, сидящей на турник е те. Благо та оказалась довольно миловидной. На беглый взгляд она была ровесницей Алексею. Если бы не слегка брылястые щеки, она вполне могла бы попасть в разряд красавиц. Уродливая униформа и не смогла скрыть ладную фигурку вахтерши. Кольцо на ее правой руке не остановило Алексея. Из жизненного опыта он вывел для себя, что тридцатилетний рубеж для замужней женщины самый коварный: иллюзии о браке рассыпаются окончательно, а мечты о настоящей и страс т ной любви еще не умерли. Ей кажется, что она еще не все взяла от жизни, и слишком рано положила себя на семейный алтарь. Она не против повышенного внимания, показного обожания, и даже ухаживания незнакомца.

Все это Алексей успел просчитать, пока вахтерша намеренно долго разглядывала его документы. Обида на завлаба, погнавшего его в Тмутаракань, растаяла еще по дороге. Его настроение при виде милашки-вахтёрши приняло игривый оттенок. И, как только начкариха отправилась на территорию за образцами для него, Скворцов не уде р жался:

– Строго у Вас, – с серьезным видом заметил он.

– Так и должно быть, – скучающая вахтерша оказалась не прочь поболтать, пока начальство далеко. – А у вас не так?

– У нас посвободнее, мы террористов и шпионов не боимся.

– А мы – режимное предприятие. Нам так положено.

– И подозрительных обыскиваете?

– Согласно положению о службе.

– Схожу к Малькову, попрошусь к вам. И пусть каждый день меня обыскивают. Но, только вы, мадам, своими изящными ручками.

Слово за слово, и потек легкий треп, с иносказаниями и намеками. И не успела еще вернуться начкариха с посылкой для лаборатории. Как Алексей договорился о свидании на завтра, на утро. По графику, новая знакомая заступала на смену вечером, а днем была свободна.

Алексей и не сомневался, что женщина придет. Вернувшись к себе, он нед о дал Стукову один из препаратов, схитрив, что якобы не доглядел при получении. Завлаб вспыхнул, хотел было звонить на завод, но Алексей остановил его, клятвенно об е щая завтра до обеда все довезти. Стукова, случалось, легко провести. Будучи неплохим ученым, Федорыч частенько «не рулил» в житейских ситуациях. Но упаси бог попасться ему на обмане. Свежа история как злопамятный завлаб «сожрал» одного младшего научного сотрудника уличив его во лжи. Алексей, конечно, ри с ковал, но не так уж сильно. В случае чего, можно было прикинуться, что заезжал пооб е дать домой и там забыл злополучный препарат. Чистосердечное раскаяние лабораторный «Папа» очень уважал и в этом случае не карал за проделки строго. Как и рассчитывал Алексей, Стуков, в конце концов, с о стряпа л на лице одну из расхожих мин (в народе именуемую «кисляк») и заключил:

– Что ж, поезжай завтра. Но препарат чтобы был.

Следующим утром Алексей встретил новую знакомую букетом роз. Расчет оказался верным. Лишь единицам наших соотечественниц регулярно дарят цветы. Львиная доля их лишены этого. Несколько букетов до свадьбы и обязательные три тюльпанчика, ко дню Восьмого марта, как экономичное проявление любви и заботы – вот и вся женская радость. Узнав, что муж вахтерши в командировке, а до ч ка в детском садике, он изъявил желание выпить рюмочку чаю у неё дома.

Вот так у Скворцова и случилась последняя любовница, «мой маленький секспраздник» – как он ее называл. От нее - то он и сейчас возвращался сейчас на раб о ту.

Без двадцати час он поднялся по ступенькам в здание института, через три минуты уже входил в дверь, с чуть покосившейся табличкой: «Лаборатория ферментов». С ходу, накинув халат, он плюхнулся за свой стол и зашелестел бумагами, симулируя активную деятельность. Наташа Ковалева, лаборантка, заметив Алексея первой, вытаращила глаза: «Беги скорее к шефу. Он тебя вызывает» Скворцов не успел ничего спросить, как из-за шкафов вынырнул Стуков. Его мятый халат был застегнут на все пуговицы, что означало крайнюю степень раздражения завлаба.

– Ну, как, выздоровел? – Ехидно спросил он, намекая на официальный повод для отсутствия Але к сея на рабочем месте.

– Не совсем. Но надежда есть. – Бодренько ответил Алексей. Он никогда не лез за словом в карман.

– Шеф тебя вылечит. Так вылечит – мало не покажется. Чего это он тебя вызывает? Натворил что-нибудь? Ох, не дожить мне до пенсии с такими охламонами.

Раз речь зашла о пенсии, значит дальше шутить с Федорычем, становилось опасно. Видимо вызывали давно, и не раз справлялись, где Скворцов блудит. Алексей п у лей выскочил из лаборатории.

Идти на ковер к директору – это равносильно, прогуляться на эшафот и поучаствовать в экспериментах с гильотиной, естественно, в качестве подопытного. Директорский кабинет так и звали: «Лобное место». Дмитрий Андреевич Приходько, директор института фармакологии, величаемый в глаза «Шеф», а если р я дом не находилось стукачей, то «Большой Хохол», был крут. Не всегда рядовые работн и ки, получающие черную метку в виде звонка секретарши шефа о вызове, продолжали трудиться на рабочем месте. Обычным финалом «задушевных» бесед с «Большим Хохлом» являлось увольнение несчастного или, в лучшем случае, пон и жение в должности. По наивности некоторые из жертв бежали в профком, кричали и плакали, доказывая свою невиновность и правоту. В профкоме професси о нально-участливо выслушивали обреченных, сочувственно кивали, обещали р а зобраться, но пойти против директора никогда не осмеливались. Себе дороже. З и нуля, древняя лаборантка из соседнего отдела, сострила как-то в курилке: "Ковры из про ф кома следует использовать для засолки огурцов". Заметив недоуменные взгляды сослуживцев, она пояснила: "Профкомовские ковры давно просолились от слез, пролитых в этих ст е нах".

Шагая по коридорам, Алексей перебирал в уме последние факты своего б ы тия: "Работаю по графику. Языком не ляпал попусту, в милицию не попадал. Л ю бовные интрижки – не в счет. За это сейчас не выгоняют. Да и не знает никто".

Мысли его оборвались на пороге директорской. Пару раз Скворцову довод и лось заглядывать сюда и всегда у него перехватывало дух от восхищения. Зеркала, панно, мебель по заказу. Ходили сплетни, что специально приглашали дизайнера о б ставить директорские апартаменты. Шепотом подсчитывали и соглашались, что потраченных денег хватило бы на обновление половины институтского оборудования.

Подстать приемной и секретарь шефа, Вероника, крашеная блондинка с крепкой попкой, удивительно тонкой талией и безразличными воловьими очами. Хороша девка – глаз не оторвать, особенно от груди, где-то 4-5 размера, стянутой тесным лифчиком и представленной для обозрения глубоким декольте. Вероника болт а ла по телефону, задумчиво играясь стоящими перед ней розами. Заметив Скво р цова, она зажала трубку ладошкой и выгов о рила Алексею:

– Скворцов? Где тебя черти носят? Ступай в кабинет. Шеф давно разыскивает тебя.

– По какому поводу? – Нелишне было узнать причину вызова.

Вероника отмахнулась раздраженно:

– Иди, иди.

– Хорошо, что у тебя ковер мягкий, – сказал Алексей, берясь за дверную ручку к а бинета.

– Конечно, хорошо. А к чему ты это? – В ее понимании все сотрудники без исключения копошились где-то внизу иерархической лестницы. Себя она причисляла к элите. И обычно ни с кем, кроме крупного руководства не разговаривала. Поэт о му Вероника не была закалена в институтских пикировках и подначках.

– Если Сам вышибет меня, то отделаюсь легкими ушибами, а не переломами, – выдал Алексей.

Секретарша недоуменно глянула на него, секунду переваривала услышанное, п о том соизволила улыбнуться, сообразно своего ранга, снисходительно.

Алексей постучался и вошел в кабинет, ожидая громы и молнии на свою разнесчастную голову. Но, к удивлению, нашел шефа в прекрасном настроении. «Большой Хохол» расположился не за своим столом, а в уютном кресле у журнального столика, заставленного представительскими закусками. Обычно нахмуренные брови директора расползлись в стороны, а рубленое лицо, в кои веки, посетило заинтер е сованно-учтивое выражение. Напротив него расположился седой человек, одетый в дорогой пиджак, несмотря на жару. Подтянутая фигура делала незнакомца моложавым, так что, седина его казалась преждевременной, но морщины у глаз и в уго л ках губ, выдавали в нем человека умудренного.

– Где Вас носит, молодой человек? – г олос директора был строг и по интонации колебался на грани, еще не зная, сорваться на крик или же снизойти до нормального тона. Присутствие незнакомца явно окорачивало начальственный пыл.

«На „ВЫ“?» – о пешил Алексей. Вслух же он пролепетал приличествующие данному моменту оправдания. Но «Большой Хохол» не слушал. Изобразив усталость на лице, он доверительно посетовал гостю:

– Все дела, дела... Не хватает глаз уследить за всем. А хорошего помощника тру д но подобрать. Не та молодежь, хоть ее писаки и называют «золотая».

– Зря Вы так, – потрафил ему гость, – Вашей практической сметке цены нет, а энергии может позавидовать любой молодой. Не пробовали писать книгу? Изложить свой опыт руководителя. Сейчас многие так поступают.

– Подумывал над этим, но катастрофически не хватает времени, – расплылся директор в улыбке.

"Еще бы, – хмыкнул про себя Алексей, – два раза в неделю теннис (вид спорта, т ак почитаемый президентом Ельциным , а соответственно и всеми начальниками), любовница и сауна с возлияниями. Какая уж тут книжка. Тут даже не до р а боты".

– Как я понимаю, это и есть Ваш Скворцов, – седовласый глянул на Алексея, – Я хотел бы украсть его у Вас на некоторое время.

– Конечно, конечно, Аркадий Львович, – Засуетился Приходько .

«Крупная шишка этот Львович, – продолжал в уме ерничать Алексей, – если при нем наш лев превратился в котенка. „Польвовястей“ дядька будет».

Гость шефа поднялся, взял стоящий рядом со столиком дипломат, попрощался с директором и направился к выходу, кивком приглашая Алексея следовать за ним. «Золотая молодежь» в лице Скворцова, зашагала следом , рассуждая опять же про себя : "Сценка напоминает продажу крепостных. Кто этот мистер? Министерство? Эти никогда не встречаются с рядовыми работниками. Письменный циркуляр – их основное оружие. КГБ? Сами? Было бы чего, наш первый отдел давно бы промывание мозгов сделал. Там, где фармакология, там и наркотики. Ну, а я - то здесь причем? Ни сном, ни духом". Тем не менее, неприятный холодок защекотал спину. "Только эт о го не хватало. Жили-жили, не тужили".

Они вышли из кабинета и стали спускаться по лестнице.

– Халат оставьте в лаборатории. Жду Вас на улице , – на ходу, н е оборачив а ясь, бросил незнакомец. Спокойная уверенность Аркадия Львовича, костюм без ед и ной морщинки, очки в золотой оправе, импортный дипломат, а самое главное – м а нера держаться, выдавали в нем солидного человека высокого полета.

Алексей скоренько забросил халат в лабораторию, недоуменно пожал плечами на вопросительный взгляд Стукова и выскочил на улицу. У дверей никого не было. Спускаясь по ступенькам от входа, он повертел головой по сторонам. Аркадия Львовича нигде не было. Только внизу стоял автомобиль «Вольво» темно-синего цвета с з а тененными стеклами. «Где же Аркадий Львович? Человек-загадка?» – удивился Але к сей. Предположив, что разошелся с ним, он хотел было вернуться обратно в здание, как дверца «Вольво» распахнулась и необычный гость «Большого Хохла» махнул ему из машины. Алексей не заставил себя ждать.

– Поехали, – приказал Аркадий Львович шоферу.

Автомобиль мягко тронулся с места. Аркадий Львович молчал. Нетру д но было догадаться, что разговор будет не здесь. Алексей не стал проявлять любопы т ства перед загадочным незнакомцем. Он поудобнее откинулся на сиденье и принялся ра с суждать про себя:

«Что за контору представляет Аркадий Львович? КГБешники прислали бы черную волгу, военные – УАЗик или, на худой конец, вызвали бы повесткой в военкомат. Милиция? Те просто скрутили бы ласты и закинули в „воронок“. А тут иномарка! Может ЦРУ?» Если бы объявили, что директор сотрудничает с иностранной разведкой, Алексей не удивился бы. Не смотря на бодрые передовицы типа "Ус и лить борьбу...", «Добились справедливости...», Скворцов был искренне убежден, что коррупция и непомерная жажда денег разложила власть (к коим он причи с лял и руководство института). Иного объяснения тому, что замечательные идеи не реализовывались в производстве, а умным, порядочным людям даже просто не защ и тить научную степень, он не находил. От мысли о ЦРУ, ему стало смешно, и он поглядел на невозмутимого Аркадия Львовича. "А, что, похож, от него за версту несет заграницей. И если он просто посыльный, то, как же выглядит н а чальник".

Скворцовские фантазии прервала остановка автомобиля. Аркадий Львович первым выбрался из машины. Алексей вылез за ним. «Вольво» сразу же отъехала. Скворцов огляделся и обомлел. Они стояли перед дорогим рестораном, пос е щать который было по карману только завмагам и кавказцам с рынка. Он предпол а гал, что его отвезут в какой-нибудь офис, проводят в кабинет, с двумя длинноног и ми секретуточками в предбаннике, под ясные очи толстого дядьки с манерами бывш е го комсомольского работника. А тут шикарный ресторан. Была бы баня (у нас все вопросы в них решаются) и то понятно. А ресторан? Подкормить перед ве р бовкой? Да и кому нужен обычный старший научный сотрудник от медицины, к о торый и лечить-то толком не ум е ет?

Швейцар почтительно отошел в сторону, пропуская их. После уличного зноя, ресторан встретил приятной прохладой. Вечером здесь не протолкнешься. Сейчас, средь бела дня зал пустовал. Аркадий Львович подвел Скворцова к отдельной к а бинке, за столиком которой сидели мужчина и молодая эффектная женщина. Не доходя пару шагов, Алексей остановился. После необычного визита к шефу, без расправы со стороны «Большого Хохла», напряжение у него спало. Он без стесн е ния, в упор, разглядывал предполагаемого начальника Аркадия Львовича. На вид тому было около ше с тидесяти, крупный, чуть грузноватый, с сильными руками. Когда-то темные вол о сы вылиняли, но остатки не портили облика. Широкое лицо было по-своему крас и во. Его ничуть не уродовал выпуклый шрам от угла губ, до подбородка. Не надо было быть прорицателем, чтобы догадаться о беспокойной юности мужчины. Сейчас же он походил на породистого рысака, недавно остави в шего карьеру, шум трибун и пожинающего плоды былой славы. Властные, мутноватые глаза начальника в свою оч е редь разглядывали Скворцова .

– Вениамин Алексеевич, – представился он, жестом пригласив гостей присаж и ваться. – Мы с Вами почти что тезки. Моего отца тоже звали Алексей.

Алексей и Аркадий Львович сели за столик. Призраком возник официант, п о ставил перед Алексеем прибор и тарелку супа. Делал он это профессионально, дв и гаясь бесшумно, с легким изяществом. Алексей с плебейской радостью упивался таким обслуживан и ем, чувствуя себя иностранным туристом, снимающим сливки с отечественного серв и са.

– Кушайте, не стесняйтесь, – Предложил Вениамин Алексеевич, – Вы, наверное, собирались обедать, а мой Аркаша украл Вас у институтского общепита.

– Не велика беда, – усмехнулся Алексей, отметив выражение «мой» в отношении начальника к подчиненному. – Наш общепит переживет такую потерю. К тому же стол здесь побогаче. Но мне как-то не ловко одному.

– Ешьте. Вы мой гость. Я перекусил. Аркаша на диете.

Вениамин Алексеевич чуть приподнял руку. Тотчас у столика появился офиц и ант и разлил коньяк по рюмкам.

– Ваше здоровье, Алексей Семенович, – произнес тост Вениамин Алексеевич.

– А, я бы пожелал здоровья человеку, который может сказку сделать былью, – и Алексей указал на богатый стол.

Он не без удивления отметил, что Вениамин Алексеевич безразлично принял лестную подачу. «Умен!» Все скворцовские начальники легко покупались и на б о лее грубую лесть.

Коньяк был неплох. Алексей взялся за ложку. Суп был явно лучше, чем в и н ститутской столовой. Хозяин столика внимательно наблюдал за молодым челов е ком.

– Вы тут упомянули сказку, а как Вы относитесь к ним? – неожиданно спросил он.

– К чему? – Не понял Алексей.

– К сказкам. Вы любите сказки?

Алексей удивленно поднял глаза на Вениамина Алексеевича. На лице того н а смешки не читалось.

– Люблю. Особенно про Курочку Рябу, где голодные дед и баба от души кол о тят по золотому яйцу, а, разбив, горько плачут.

Вениамин Алексеевич заулыбался шутке.

– Я имею в виду всякие там чудеса: – сказал он, – ковры-самолеты, шапки-невидимки, цв е тущий папоротник, приворотное зелье. На мой взгляд – в этом что-то есть.

– Сказки – мудрость народная, – не зная как реагировать на необычную тему ра з говора, изрек Алексей, – Все, что Вы перечислили – это вековая мечта человечества, которая им е ет реальность только, в эпоху научно-технического прогресса.

– Ну, прямо цитата с партсъезда, – ухмыльнулся Вениамин Алексеевич, – Но, в целом, похоже. Ковер-самолет – обычный аэробус. Сапоги-скороходы – автомобиль. Меч-кладенец – скорее всего пулемет или установка «град», – согласился он, – А как быть с цветущим папоротником и приворотным зельем?

– Насчет папоротника не знаю, не ботаник. Хотя, после Чернобыля не удивлюсь ничему. Каких только мутантов не появится.

– А приворотное зелье?

– Скорее всего – наркотик с элементами возбудителя. Вполне логично. В Индии и на Востоке используют нечто подобное.

– Не будем путать секс и любовь, – уточнил Вениамин Алексеевич, – То, что пр и нимают на Востоке – лишь усиливает желание, похоть. И то временно. А если со з дать приворотное зелье длительного действия. Выпил глоток такого зелья и смертельно влюбился. Именно влюбился, с гаммой сопутствующих чувств, а не просто спарился как кролики и в сторону.

– Тоже мечта, – скептично усмехнулся Алексей, – Эликсир любви. Философский камень человеческих отношений. Доводилось слышать, что бабульки нашептыв а ют на водку или рубашку. Лично не видел. Здесь препарата нет. Есть носитель энергетического заряда. Результат – воздействие на психологическом уровне, св о его рода зомбирование. На человека с сильной энергетикой такой вариант может и не подействовать. И, потом, заговаривают на определенного человека. А что б ун и версальный препарат для всех? Не ломающий психику, и без серьезных побо ч ных э ф фектов? Сомневаюсь.

Его заинтересовал новый знакомый. Стоило вытаскивать Алексея с работы, с такой торжественностью, кормить в ресторане, чтобы поболтать о сказках. Что-то будет. Он решил не торопить события, к тому же ему нравилось сидеть здесь, а не в лаборатории. Алексей продолжил:

– Когда-нибудь, возможно, и этот сказочный элемент войдет в наш быт. Но слишком долго ждать.

– Почему? – спросил Вениамин Алексеевич.

Разговор вели только они. Аркадий Львович время от времени аккуратно кл е вал виноград из вазы стоящей на столе, а красавица со скучным видом смотрела в окн о .

– Мы знаем о человеке ничтожно мало, – пояснил Алексей. – Когда наука вы й дет на достаточно высокий уровень и человек перестанет быть самым белым пя т ном нашего естествознания, тогда, возможно, и создадут такой препарат. А сейчас, – он безнадежно махнул рукой, – врачи еще толком не научились лечить шизофр е нию. А Вы говорите...

– А как бы Вы отнеслись к предложению стать принять участие в создании так о го чудесного препарата.

– ???

Удивление на лице Алексея отразилось столь явственно, что все за столиком заулыбались, даже красавица оторвала взгляд от окна и тоже улыбн у лась.

– «Эликсир любви»? Мне нравится это название. Пусть будет так. – С этими сл о вами Вениамин Алексеевич взял лежащую не краю стола газету и протянул ее Алексею. – Нужная информация обведена фломастером.

Это были «Аргументы и факты». На одной из страниц Алексей нашел выделе н ную красным заметку, в которой говорилось, что австрийский физиолог Герхард Кромбах считает, что формула любви C 8 H 11 N. Этот фермент вырабатывается в г о ловном мозге человека и непосредственно связан с его переживанием чувства лю б ви. Внимательно прочитав, Алексей вернул газету обратно:

– Смеетесь? Во-первых, газетам верить нельзя...

– Так уж и нельзя?

– Если в них и есть 5 % правды, и та приходится на программу передач. – Усме х нулся Алексей, – В книгах то печатают ерунду, а в газетах и подавно.

– Вы и книгам не доверяете? – Удивился Вениамин Алексеевич.

– И словари, случается, несут околесицу. Недавно в толковом словаре Ожегова прочитал, что икоту вызывает самопроизвольное сокращение грудобрюшной мышцы. Из курса анатомии точно помню, что такой мышцы нет. Если таким образом в статье н а звали диафрагму, то и это далеко от истины. Структура ткани не та.

– Похвальная наблюдательность, – С уважением произнес Вениамин Алексеевич, – А если газета все же не врет?

– Даже, если и допустить данное утверждение, его надо серьезно пр о верять. А потом, создать такой препарат вряд ли под силу всему нашему институту с его б а зой и ка д рами. А Вы предлагаете мне одному. Это ж огромный труд.

– Мне рассказывали, что один курсант за ночь лом распилил.

– И я смогу. Что там пилить? – Удивился Алексей.

– За ночь? Вдоль, а не поперек. – С сомнением в голосе спросил Вениамин Але к сеевич.

– Опять сказки, – Не поверил Алексей.

– Могу дать адрес этого военного училища. Там действительно, за ночь, один курсант распилил лом, не поперек, а вдоль. Ставкой было полугодовое жалование сп о рщиков.

– Ну, если это было, то за нашу армию я спокоен, – Усмехнулся Алексей, – А е с ли серьезно, почему Вы не обратитесь прямо в институт?

– Ну, как обстоят дела в науке мне ведомо. Система! – Вениамин Алексеевич ра з вел руками. – Россия испокон веков славилась вельможными дураками. И все же, именно здесь, в России, родились величайшие одиночки: Кулибин, Менделеев, Циолковский. По мнению профессора Янова именно Россия должна в скором вр е мени стать экспортером идей и современных технологий для нашей цивилизации.

Чувствовалось, что он не прочь пофилософствовать. Говорил Вениамин Але к сеевич не громко, и не спеша: очевидно привык, что обычно его не перебивали, л о вили каждое слово.

– Я реально смотрю на жизнь. Обратись я к вашему директору, и все бы загло х ло. Работу включили бы в план, проводили регулярные совещания, составляли отчеты и так далее. Вместо требуемого препарата подсунули бы никудышный су р рогат. При этом десятки институтских кандидатов настрогали бы и защитили до к торские диссертации.

– Точно, – кивнул Алексей.

– Мне нужна не помпезная трескотня, а хороший результат. И ни к чему ли ш няя огласка.

– Предложение интересное...

– А, главное, уникальное, – улыбнулся Вениамин Алексеевич, – если и бывает звез д ный час, то для Вас он наступил. Я дам все необходимое для работы, любой агрегат и материал. Не об этом ли мечтает каждый ученый – получить "зел е ный свет" для реал и зации своих идей.

– Сумасшедших, – не удержался Алексей.

– Пусть сумасшедших, но Ваших. Тысячи талантов сходят с ума, что не могут реализоваться. А Вы получите все. Если нужно и черновики Кромбаха, того сам о го, что вычислил фермент.