Текст книги "Караул под "ёлочкой""

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Пролог

 

...Луч прожектора ярким языком лениво лизнул забор из колючей проволоки и уперся в пятачок земли, на котором распластался лейтенант Антон Макарьев.

«С возвышенности меня сейчас видно, как на ладони», – с леденящим сердце ужасом успел подумать Антон.

Тишину августовской ночи прорезал треск автоматной очереди. Впереди, всего в полуметре от того места, где лежал Макарьев, песок фонтанчиками взвился вверх.

Антон, – почти машинально, не целясь и даже не поднимая головы, – нажал на спусковой крючок «калашникова». Автомат в его руках возмущенно плюнул огнем, затрясся и загрохотал. Дуло было направлено вверх под углом, и очередь вспорола небо слишком высоко над неясными черными тенями около забора.

Ответом был беспорядочный шквал огня. Несколько коротких очередей с визгом пронеслись над головой Макарьева.

Антон перестал стрелять, резко дернулся вправо и перекатился почти к самому проволочному забору. И вовремя – не прошло и нескольких секунд, как в то место, где он только что лежал, ударила прицельная и длинная автоматная очередь.

Макарьев приподнял голову и увидел, что один из стрелков привстал с земли и из своего короткого автомата буквально поливает огнем его прежнюю позицию.

Он поймал на мушку хорошо различимый на фоне светлеющего предрассветного неба силуэт врага и выстрелил. «Калашников» громыхнул короткой очередью, поперхнулся и замолчал. Патроны закончились.

Стрелок на возвышенности сломался, гортанно вскрикнул и тяжело повалился на землю.

«Попал!» – Макарьев отшвырнул прочь бесполезный теперь автомат, на ощупь расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Но прицелиться не успел. Еще одна зыбкая черная тень на возвышенности приподнялась и сделала резкий замах рукой в сторону Антона.

«Граната!» – Макарьев испуганно зажмурил глаза и вжался в землю. Он совершенно ясно осознал, что ни спрятаться, ни убежать уже не успеет. Да и негде было спрятаться, и некуда было бежать в этой почти идеально ровной и плоской степи... Маленькая, ребристая и неотвратимая смерть неслась к Антону по навесной траектории, чтобы сотнями металлических осколков пригвоздить к пыльной поверхности земли его распластавшееся среди высохшей травы тело...

…Антон всполошено вскинулся и открыл глаза.

В купе было по-прежнему темно и душно. Колеса поезда «Москва – Ташкент» оглушительно грохотали на стыках рельсов. За окном вагона начиналось безграничное пространство, соединившее в себе усыпанное звездами небо и непроницаемо черную казахстанскую степь.

«Приснится же такое!» – Макарьев вытер тыльной стороной ладони покрывшийся холодной испариной лоб, повернулся на правый бок и снова уснул.

 

 

1.

23 мая 1988 года.

Афганистан, Кабул.

Здание Центрального Комитета Народно-демократической партии.

 

– Заходи, Ахмад, – полнотелый черноволосый мужчина оторвал взгляд от лежавшей перед ним папки с бумагами и показал рукой на стул около письменного стола. – Присаживайся, разговор у нас будет долгим и серьезным.

– Рад приветствовать вас, уважаемый Махтари, – посетитель слегка наклонил коротко стриженую голову, выражая свое почтение к хозяину кабинета, мягко ступая по ковровому покрытию, прошел к стулу и сел. Ахмад Мухаммед Нарханг командовал одной из полевых частей цорандоя и почти постоянно кочевал по северным провинциям, вылавливая и уничтожая вооруженные отряды исламской оппозиции.

– Ну, что там у нас по последней операции? – Шах Нур Махтари решительным жестом отодвинул бумаги на край стола. – Были проблемы? Можешь говорить спокойно, мой кабинет защищен от прослушивания.

– Все прошло удачно, уважаемый Махтари, – тонкие губы посетителя сложились в довольную улыбку. – Товар успешно переправлен через границу и получен нашими друзьями. Деньги уже поступили. Канал очень надежный...

– Это хорошо, что канал надежный, – Махтари устало откинулся на спинку кресла. Черные колючие глаза изучающе буравили гостя. – Плохо то, что наше дело, может быть, придется свернуть.

Улыбка исчезла с лица посетителя. Взгляд Нарханга мгновенно сделался холодным и жестким.

– Это невозможно, уважаемый Махтари. В деле заняты многие достойные люди. И ваша доля...

– Причем здесь моя доля, Ахмад? – раздраженно прервал собеседника хозяин кабинета. – Есть вещи, которые стоят выше нашей с тобой доли в этом деле. Государственная политика страны, например.

– Я что-то не пойму, уважаемый Махтари... Ваше положение в стране может решить все проблемы... Одно только ваше слово и...

– В Афганистане – да, – утвердительно закивал Махтари. – А вот за пределами страны – нет... Да, я – министр. Да, я член политбюро Центрального комитета партии. Но... Ты слышал, что вчера в Москве Горбачев и Наджибулла согласовали график вывода советских войск?

– Ну, в общих чертах… – Ахмад неопределенно пожал плечами. Он привык жить сегодняшним днем и его никогда не интересовали переменчивые ветры в высоких политических сферах. – Только причем здесь наше дело?

– Ты не понимаешь? – кустистые седые брови Махтари удивленно взлетели вверх. – К середине февраля следующего года войска шурави уйдут из Афганистана, Ахмад. Я не уверен, что без их поддержки Наджибулла удержит власть...

– Но у нас есть отряды цорандоя, есть армия, – робко возразил Ахмад. В его голосе послышались растерянные нотки. – Кроме того, если русские уйдут из Афганистана, Штаты и Европа наверняка тоже уменьшат помощь оппозиции...

– Неужели ты думаешь, что Вашингтон и его европейские прихвостни когда-нибудь согласятся с существованием нашего режима? – проворчал министр и скептически ухмыльнулся. – Но даже если власть в стране удастся удержать, наше с тобой дело все равно придется сворачивать. Друзья из советской армейской группировки окажутся по ту сторону границы. Мы больше не сможем получать оружие для перепродажи...

– Наверняка останутся советские военные советники, – было заметно, что прежняя уверенность оставила Ахмада. Как утопающий, который хватается за последнюю соломинку, он лихорадочно пытался отыскать хоть какой-нибудь выход из складывающейся не в его пользу ситуации. – Можно будет попробовать договориться с ними...

– Новые люди – это всегда новые проблемы, – Махтари устало взмахнул рукой. – И новые затраты... Ты прав, кого нужно из шурави мы бы, конечно, заинтересовали... Но дело еще и в том, дорогой мой Ахмад, что по московскому соглашению Горбачева и Наджибуллы поставки советского вооружения в Афганистан сократятся почти в три раза.

– Ого! – Ахмад ошарашено присвистнул. – Так мы ничего уже не сможем вытащить!

– Вот именно, что не сможем, – озабоченно пожевав губами, подтвердил Махтари. – Более того, окажется под угрозой и второй цикл нашего дела, Ахмад. Порошок, который мы покупаем на вырученные за оружие деньги, теперь не будет без препятствий попадать к нашим таджикским и узбекским друзьям. Количество военных авиарейсов после вывода войск шурави резко сократится. А обычные гражданские рейсы контролируются и пограничниками, и таможней. Твои парни когда-нибудь имели дело с советской таможней, Ахмад?

– Нужно что-то делать, уважаемый Махтари, – Нарханг пропустил язвительную реплику собеседника мимо ушей и упрямо тряхнул стриженой головой. – Должен же быть какой-то выход!

– Выход, выход, выход, – Шах Нур Махтари нервно забарабанил пальцами по столешнице, а потом раздраженно хлопнул ладонью по папке с оперативными сводками на краю стола. В последние несколько недель папка стала непомерно раздуваться от ежедневно поступающих новостей. Как правило, плохих. – Если не будет никаких изменений в существующей схеме переброски товара и его оплате – вот лучший выход.

– Все изменения в наших отношениях с шурави идут от Горбачева, помолчав, заметил Ахмад. – Если не будет Горбачева, не будет и изменений.

– Ты предлагаешь... – чиновник несколько секунд, не скрывая изумления, смотрел на Нарханга, а потом захохотал:

– Ты не в своем уме, Ахмад!

– Горбачев не нравится и самим шурави. Я знаю многих, кто недоволен им в армии и среди партийных работников, – Нарханг, казалось, не заметил насмешки хозяина кабинета и упрямо гнул свою линию. – Если его удастся ликвидировать...

– Хватит! – Шах Нур Махтари остановил его властным жестом. – Я реалист, Ахмад, а не фантазер. Нет, убрать Горбачева не в наших силах. Вынудить шурави отказаться от вывода своих войск и сорвать всю эту затею с переговорами – вот что нам нужно сделать!

– Русские откажутся выводить войска, если ситуация в Афганистане резко ухудшится, – размышляя вслух, Нарханг наморщил лоб. – Если, например, Раббани наплюет на договоренности, и отряды исламистов начнут новое наступление на Кабул...

– Раббани не пойдет на срыв соглашений, – Махтари покачал головой. – Ему выгодно, чтобы шурави ушли из страны. Тогда ситуация резко изменится в пользу оппозиции. Это во-первых. Во-вторых, советское руководство начало стратегическую игру с Рейганом. Чтобы заставить Штаты отказаться от программы «звездных войн», Горбачев может пойти на любые политические жертвы. И Наджибулла, и Афганистан только разменные монеты в торговле Советов с Америкой... Это как турецкий гамбит в шахматах: жертвуешь одну фигуру, чтобы выиграть всю партию.

– Значит, им наплевать на судьбу Афганистана? – на щеках Нарханга вспыхнул гневный румянец. – А если исламисты перейдут границу и начнут войну на территории шурави? Одна – две диверсии где-нибудь в советской Средней Азии могут резко изменить положение... И зачем нам ждать, когда на это решатся исламисты? Мы можем поручить провести такие акции нашим людям. Естественно, никак не афишируя, что это наши люди...

– Гм, в целом предложение неплохое, – Шах Нур Махтари устремил задумчивый взгляд в окно. Порывистый весенний ветер кружил пыль и мелкий мусор над центром Кабула. – Хотя и не бесспорное...

– Если, например, взорвать что-нибудь в самом центре Москвы, скороговоркой продолжал Нарханг, увлекшись собственной идеей. – Или устроить шурави какой-нибудь новый Чернобыль...

– Нет, это не годится, – решительно возразил министр. – Слишком чувствительный удар только ухудшит общую политическую ситуацию. Я не исключаю возможность, что в этом случае русские могут вообще ускорить вывод своих войск... Нет, нет, удар должен повлечь минимум жертв, но быть очень чувствительным в политическом плане. Нам нужна громкая политическая пощечина Горбачеву. Удар в такой области, где Советы гордятся своими успехами...

– Гордятся своими успехами? – переспросил Нарханг и лукаво прищурился. – Уважаемый Махтари, кажется, этим летом афганец должен полететь в космос на советском космическом корабле?

– Да, где-то в конце августа. Только причем здесь этот полет? Хотя... Погоди-ка... – глаза Махтари удивленно округлились. – Так ты предлагаешь...

– Именно это я и предлагаю, – Нарханг весело засмеялся, довольный тем, какое впечатление его слова произвели на хозяина кабинета. – Если космического полета не будет... Вот, например, если ракета взорвется еще на старте вместе с русскими и афганским космонавтами, это будет двойная пощечина – и Горбачеву, и Наджибулле. Считайте меня идиотом, если после этого вывод советских частей не будет остановлен...

– Если бы ракета взорвалась... – губы Махтари тронула мечтательная улыбка. – Я бы первым поднял на заседании политбюро вопрос о продлении срока пребывания на нашей территории войск шурави... Молодец, Ахмад, какой ты молодец!

Чиновник окинул собеседника восторженным взглядом.

– Если чего-то ждешь, а это не происходит, нужно помочь ему произойти, – философски заметил Нарханг и пожал плечами. – Идею этой операции можно подкинуть нашей оппозиции... Кого выберем: Исламскую партию, клан Моджаддади, ваэзов? Или может быть, исмаилитов из общины Кияни?

– Ни в коем случае! – министр вскочил на ноги и нервно заходил по кабинету. – Диверсионная группа должна быть оппозиционной, но контролироваться нами по неформальным каналам. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Махтари остановился около окна и прикрыл распахнувшуюся от порыва ветра форточку:

– Нас вполне устроит какой-нибудь из небольших отрядов сопротивления...

– Самый страшный враг – это бывший друг, – Нарханг усмехнулся, показав ровные белые зубы. – Что вы скажете о группе «Шолее джавид» Калакани, уважаемый Махтари? Они всегда ориентировались на Пекин и в свое время вышли из фракции «Хальк» НДПА...

– Калакани? – Шах Нур Махтари воззрился на собеседника с недоумением. – Но его ведь казнили еще лет восемь назад...

– Да, сам Калакани был расстрелян, – Ахмад наклонил голову в знак согласия, – Тогда же были разгромлены и все крупные военные формирования «Шолее джавид». Разгромлены, кстати, с участием советских войск... Но небольшие группы нам удалось сохранить...

– Нам? – появившаяся на лице министра ухмылка была ледяной. – Вам, дорогой Ахмад, вам удалось их сохранить. Вопреки решению партии...

– Пусть так, – миролюбиво согласился Нарханг. Он сегодня не был расположен вступать в спор по пустякам. – Согласитесь, уважаемый Махтари, лучше иметь контролируемое маоистское подполье, чем неконтролируемую партизанскую группу. Люди Калакани до сих пор одинаково ненавидят и шурави, и кабульский режим. Но я знаю о каждом их шаге. И даже немного подкармливаю их структуры финансовыми инъекциями. Члены «Шолее джавид», конечно, и не подозревают, кто в действительности их содержит...

– Кажется, действительно настало время использовать ваших питомцев для наших целей, – Махтари задумался. – Хорошо, это стратегия. А тактика? Как группа попадет на советскую территорию? Как ваши люди проберутся на космическую ракету?

– Мы можем перебросить группу воздушным путем, по нашему каналу. Это совершенно безопасно и надежно. Что же касается ракеты... – продолжил фантазировать Нарханг. – Диверсантам вовсе и не нужно будет к ней пробираться. Я думаю, что достаточно подойти к стартовой площадке на расстояние выстрела из «Стингера». Среди членов «Шолее джавид» достаточно опытных стрелков.

– Но тогда они не смогут скрыться, – возразил Шах Нур Махтари. – Если «Стингер» попадет в ракету и космический корабль взорвется, русские бросят все силы на задержание группы. Вашим людям не удастся уйти, Ахмад.

– И прекрасно. Пусть шурави возьмут живьем диверсантов, которые одновременно связаны и с Пекином, и с исламистами...

– Вы дьявол, Ахмад, – министр снова уселся в кресло за рабочим столом и довольно заулыбался. – Вы настоящий дьявол!

– Я просто не люблю, когда мне мешают зарабатывать себе на хлеб, уважаемый Махтари, – Нарханг развел руками. – Когда начинать планирование операции?

– Немедленно, – государственный чиновник пододвинул к себе папку с бумагами, давая понять собеседнику, что разговор окончен. – И запомните, Ахмад, все детали этой операции должны знать только два человека. Вы и я.

– Я понимаю, уважаемый Махтари, – Нарханг поднялся со стула. – Только два человека: вы и я.

 

 

2.

25 мая 1988 года.

Исламская республика Антавия, Маузалибад.

Управление Секретной службы.

 

– Интересно, – генерал Анвар Халеф сложил вместе листы информационной сводки и отложил их в сторону. – Очень интересно. Этот блудливый осел Махтари и в самом деле уверен, что его кабинет не прослушивается?

За длинным овальным столом перед генералом сидели руководители трех основных направлений Секретной службы Антавии. Полковник Абдулла Гарид возглавлял внешнюю разведку, майор Абу Мухаммед Али руководил контрразведкой страны, а полковник Хасан Серами уже несколько лет стоял во главе политической полиции – Службы государственной безопасности.

Абу Мухаммед Али старательно промокнул пот на лице носовым платком и изрек:

– Махтари всегда слыл слишком самоуверенным человеком, господин генерал. Специальная аппаратура, установленная в его кабинете советскими специалистами, действительно блокирует подслушивание по радиотелефонным каналам. Но мои люди используют иные способы получения информации. Мы должны еще раз воздать должное техническим средствам, которые смогли купить у наших американских друзей...

– Ну и не будем разубеждать товарища Махтари, – Халеф достал сигару из дорогой шкатулки, прикурил и глубоко затянулся. – Итак, полученная нами из Кабула информация, скорее всего, является достоверной. Вряд ли разведка шурави стала бы использовать Махтари для передачи нам дезинформации. Член политбюро ЦК НДПА – это не та фигура, которую можно принести в жертву, чтобы пару недель поводить нас за нос... Плюс к этому то, что Нарханг и Махтари почти в открытую засветили в этом разговоре всю свою «партийную экономику»... Значит, они действительно будут готовить диверсию на советском космическом комплексе в Казахстане. Вопрос в другом: выгодна ли эта их затея нам?

Генерал Халеф скользнул взглядом по присутствующим на совещании офицерам, и некоторое время молча курил, глядя на тлеющий кончик сигары. Руководители направлений Секретной службы хорошо знали привычку своего шефа размышлять вслух, поэтому тоже не спешили высказывать свои мнения.

– В целом ситуация, конечно, благоприятна для нас, – произнес, наконец, Халеф. – Война в Афганистане подорвала позиции Советов в странах ислама и серьезно ущемила амбиции Соединенных Штатов на Ближнем и Среднем Востоке. Чем дольше Россия и Америка будут скованы взаимным противостоянием в Афганистане, – пусть даже и не прямым образом, а через контролируемые ими политические силы, – тем лучше для нас. Если советско-афганский полет будет сорван в результате диверсии и выяснится причастность к этому, например, людей из ЦРУ, я не поставлю и ломаного динара не только за договоренности США и СССР по Афганистану, но и за весь диалог Рейгана и Горбачева в течение последних трех лет. И Советы, и США снова вернутся к состоянию «холодной войны», что объективно в наших интересах...

– Махтари и Нарханг будут пытаться привязать к диверсии леворадикальные группы и Китай, а не исламистов и США, – осторожно возразил Гарид.

– Вот и хорошо, – Халеф положил недокуренную сигару в пепельницу и снова придвинул к себе листы информационной сводки. – Пусть и Пекин окажется втянутым во всю эту кашу. Чтобы выглядеть достоверной, интрига должна выходить сразу на несколько уровней... Главной нашей задачей будет убедить русских в том, что к диверсии причастны и Штаты, и Китай. Поэтому оптимальным вариантом я считаю уничтожение всей диверсионной группы сразу после завершения акции. Мертвые не смогут рассказать, чьими агентами они являются на самом деле… А вот среди вещей диверсантов, которые обнаружит советская контрразведка на месте их гибели, должны будут найтись документы, свидетельствующие о заказном характере всей акции. В непрямой форме, но достаточно точно эти документы должны указать именно на Вашингтон и Пекин, как на финансовых спонсоров и идейных вдохновителей операции.

– Вопрос только в том, как подбросить мертвым диверсантам эти бумаги, – Абу Мухаммед Али задумался, комкая в руках мокрый от пота носовой платок. – Может быть, послать параллельно людям Нарханга еще одну группу?

– Я могу предложить другое решение, – бесстрастным голосом возразил полковник Гарид. Под взглядом его ледяных глаз начальник контрразведки почувствовал себя не в своей тарелке. – Несколько месяцев назад нам удалось завербовать на советском космодроме одного из людей, непосредственно работающих с системами жизнеобеспечения космических кораблей. Это очень осторожный человек, который за деньги и обещанный ему выезд за пределы СССР оказывает нам некоторые услуги. Кстати, именно через него мы получили основную часть технической информации, необходимой для создания в будущем нашей собственной баллистической ракеты... Я думаю, что наш агент без особого риска сможет подбросить дезинформацию в район предполагаемой гибели диверсионной группы. Нам останется только очень точно сориентировать людей Махтари на месте, подсказать им самый выгодный для нас маршрут движения. Это несложно будет сделать – Нарханг поручил подготовку диверсионной группы людям, на которых мы имеем влияние…

– Я не думаю, что нам нужно рисковать вашим агентом на Байконуре, Гарид, – подумав, возразил Халеф. – Есть более простой вариант наших действий. Найдите способ подбросить эти документы в снаряжение диверсионной группы с помощью наших людей в отряде Нарханга. Это возможно?

– Вполне, – начальник внешней разведки слегка склонил голову.

– А я совсем не уверен, что эти маоистские фанатики предпочтут самоубийство сдаче в плен, – Абу Мухаммед Али не счел нужным скрывать свой скептицизм. – Эта публика всегда храбра только на словах...

– Я не вижу здесь проблемы, – включился в общий разговор полковник Серами. – Одному из диверсантов мы вполне можем поручить ликвидацию всех остальных членов группы, как только поставленная перед ними задача будет выполнена или – упаси Аллах, конечно, от такого варианта! – вдруг окажется под угрозой срыва...

– Это все равно не решает проблему гарантированной смерти последнего из диверсантов, – пренебрежительно фыркнул Али. Он недолюбливал Серами и не преминул воспользоваться возможностью подсунуть шпильку заносчивому полковнику даже здесь, на совещании у шефа. – Кто будет ликвидировать самого ликвидатора? Может быть, секретный агент уважаемого Гарида?

– Это было бы крайне нежелательно, – отозвался начальник внешней разведки. – Этот агент еще два – три месяца будет оставаться для нас достаточно ценным источником информации...

– Необходимости рисковать вашим человеком не будет, господин полковник, – успокоил Гарида Серами и послал Али холодную обезоруживающую улыбку:

– Среди вооружения диверсионной группы могут оказаться осколочные гранаты, которые сработают сразу же после выдергивания чеки. Мы поручим ликвидатору после устранения остальных членов диверсионной группы подорвать их трупы, чтобы окончательно замести следы. Но пяти секунд для того, чтобы спрятаться в укрытие после выдергивания кольца гранаты у исполнителя не будет...

– Прекрасная идея, – одобрил генерал Халеф. – Кому поручим техническую реализацию?

– Этим могут заняться мои люди в отряде Нарханга, – с готовностью предложил Серами. – У них есть и соответствующая техника, и опыт.

– Вот и замечательно... Меня несколько смущает иное... Вся эта затея со стрельбой «Стингером» по ракете... – Халеф сложил руки на груди и скользнул задумчивым взглядом по лицам подчиненных. – Слишком уж примитивно, чтобы сработать наверняка, вы не считаете?

– Мы можем подстраховать наших кабульских друзей, – ухмылка на пергаментном лице полковника Гарида была больше похожа на мелькнувшую легкую тень. – Достаточно будет поручить нашему агенту установить на борту космического корабля одну маленькую микросхемку – и «Стингер» вообще может не понадобиться.

– Неплохо, – секунду поразмыслив над предложением, согласился Халеф. – Если ваша электроника надежна, тогда акция людей Нарханга превратится просто в своеобразное прикрытие наших усилий и канал для дезинформации советского КГБ. Вот что, Гарид... К завтрашнему утру подготовьте подробную схему планируемой нами операции. Давайте на свежую голову еще раз пройдемся по всем этапам этой задачи...

…Солнце миновало зенит, когда Амир Хусейн Хоради, адъютант майора Абу Мухаммеда Али, решил немного передохнуть. Он переоделся в легкий летний гражданский костюм и через черный вход вышел из здания контрразведки.

Неторопливой походкой он пересек бульвар Восстания и на пару минут задержался у стеклянной витрины небольшого магазинчика на улице Ибн-Хосеми, рассматривая выставленные на ней антикварные товары, а заодно проверяя, нет ли за ним слежки. На площади Звезды купил с лотка у торговца банку холодного пива, и неторопливо выпил ее, сидя на лавочке в тени деревьев и любуясь игрой солнечных лучей в серебристых струйках большого фонтана.

Несмотря на густые кроны деревьев вокруг площади и облака мельчайших капель над фонтанами, воздух был зноен, неподвижен и наполнен тяжелой и ленивой истомой. Вдали, за старыми городскими кварталами, у самого горизонта угадывались белые вершины гор. С автострады, огибавшей площадь, доносился приглушенный шум движущихся машин, шуршали шины, иногда взвизгивали тормоза и истерично рявкали клаксоны.

Когда пиво было выпито, Амир Хусейн Хоради достал из кармана рубашки скомканный бумажный шарик и незаметно сунул его внутрь банки. Окинув внимательным взглядом почти пустую в это время дня площадь, адъютант майора поставил банку на сидение лавки, поднялся и походкой уставшего за день человека медленно побрел в сторону городского парка.

Лавка в тени деревьев не долго оставалась пустой. Не прошло и минуты, как на нее сел передохнуть высокий стройный человек в светлой рубашке с расстегнутым воротом и синих вылинявших джинсах. Свою небольшую дорожную сумку он поставил на лавку рядом с пустой пивной банкой. Достав из сумки иллюстрированный журнал, незнакомец какое-то время листал страницы, читая статьи и рассматривая фотографии, потом взглянул на часы, и заторопился. Он поднялся с лавки и пошел в сторону центральной части столицы.

Пустая банка из-под пива исчезла…

…В номере отеля «Президент-палас» человек, подобравший пустую пивную банку, извлек из нее бумажный шарик, расправил его и внимательно прочитал написанный на листочке текст. Сделав несколько пометок в своей записной книжке, незнакомец выбросил банку в мусорную корзину, а прочитанную записку разорвал на мелкие кусочки и спустил в унитаз.

Вызвав такси, он быстро собрал дорожную сумку и поехал в аэропорт. Билет на рейс, следующий в Париж, был куплен заранее, и незнакомцу оставалось только пройти пограничный контроль.

– Чеслав Сэмюэль Волянецкий? – офицер пограничной службы открыл его паспорт. – Возвращаетесь домой?

– Да, – господин Волянецкий растянул губы в вежливой улыбке. – Моя командировка в вашу прекрасную страну подошла к концу.

– Счастливо пути! – офицер сделал в паспорте отметку о пересечении границы и протянул документ владельцу.

…В парижском аэропорту Орли Чеслав Сэмюэль Волянецкий подошел к первому же телефонному автомату, набрал номер и когда на другом конце провода подняли трубку, сказал:

– Привет, Мишель! Это Корнелий. Нам нужно срочно увидеться.

 

 

3.

30 мая 1988 года.

Исламская республика Антавия, Маузалибад.

Управление Секретной службы.

 

«Резидент – Мулле.

Микросхемы для размещения на объекте получены и через тайник переданы Агенту для немедленного выполнения поставленного вами задания. Прошу разрешения для вывода Агента из комбинации сразу после установки микросхем на объект. Резидент».

– Резидент неоправданно торопится, – генерал Анвар Халеф отложил в сторону лист бумаги с текстом шифротелеграммы. Несколько секунд он задумчиво перебирал тонкими холеными пальцами четки, а потом поднял взгляд на полковника Абдуллу Гарида. – Выводить Агента из игры еще рано. Передайте Резиденту следующее: Агента разрешаю удалить из комбинации только после гарантированного подтверждения уничтожения и объекта, и его экипажа.

 

 

4.

31 мая 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный комплекс 1А.

 

Ночь была тихой и безветренной. Поздней весной и в начале лета ночи здесь, на просторах Центрального Казахстана, всегда бывают такими спокойными и пустынно – безмятежными. Нагретый за день воздух словно застывает над степью, уже успевшей выгореть и растрескаться под палящими лучами солнца. Безоблачное небо накрывает остывавшую землю высоким, бархатисто – черным куполом, испещренным яркими точками звезд, среди которых медленно плывет похожий на узкую лодочку серпик Луны.

Агент прошел вдоль серой кирпичной стены монтажного корпуса 1А и остановился у дверей помещения, которое испытатели между собой именовали «космической пристройкой». Это были несколько расположенных друг за другом комнат на первом этаже здания, соединенных общим коридором. Здесь космические экипажи перед стартом надевали скафандры, беседовали с журналистами и руководителями правительственных делегаций из разных стран. Из коридора «космической пристройки» можно было свободно и практически незаметно попасть и внутрь рабочих помещений испытательного корпуса, и в монтажный зал космических кораблей.

Агент выудил из кармана куртки ключи от входных дверей «космической пристройки» и поочередно открыл оба замка. Металлическая дверь с легким скрипом отворилась. Уже через пару секунд агент на цыпочках шел по устланному ковровой дорожкой коридору. Впрочем, особой необходимости осторожничать не было: работы здесь завершились еще днем, когда космонавты приезжали из Ленинска для окончательной примерки скафандров. Но Агент всегда считал, что береженого и Бог бережет, а поэтому старался никогда не рисковать без причины.

Около обитых пластиком входных дверей в монтажный зал он остановился и несколько секунд прислушивался к звукам внутри помещения. Издалека доносились неразборчивые обрывки слов, шум работающих электромоторов на насосной станции, беспорядочное металлическое позвякивание. Если судить по долетавшим изнутри зала звукам, около самих дверей сейчас никого не было. Агент на ощупь нашел на связке еще один ключ, отпер входную дверь и шагнул через порог в монтажный зал.

Зал условно делился на четыре рабочих зоны. В первой, слева от двери в «космическую пристройку», сейчас готовили к пуску основной корабль «СоюзТМ» для советско-болгарской экспедиции. Внизу раздвижного кольцеобразного стенда, внутри которого застыл поставленный в вертикальное положение космический корабль, деловито сновали, переговариваясь друг с другом, несколько офицеров из отделения двигателистов. Скользнув взглядом по стенду, Агент с удовлетворением отметил, что на его верхних этажах все испытательные работы успели закончиться, и там сейчас никого нет.