Текст книги "3017: Сектор заражения (СИ)"

Автор книги: Сергей Богомазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Короче! Где сейчас коды? Их вытрясли у него из башки?

– Боюсь, что нет господин прокуратор. Когда человек попал в руки людей службы безопасности корпорации, он оказал крайне активное сопротивление, в результате чего сам оказался в коме…

– Ты хочешь сказать, что коды утрачены?! – вскочил со своего места прокуратор.

– Нет! Нет! Я просто рассказываю, как все было, по порядку, чтобы вы поняли….

– Не морочь мне голову! Где сейчас эти гребаные коды?!

– На Марсе господин прокуратор! Вышло так, что из-за Великой Катастрофы возник некоторый переполох и о привезенном с Земли носителе кодов как-то забыли, ведь в тот момент у руководства колонии были куда более актуальные проблемы. Автономный криомодуль поместили на склад длительного хранения до лучших времен, а потом, после состоявшегося вооруженного переворота, когда первый глава тогда еще Марсианской республики Герман Шульц и все его ближайшее окружение были убиты, про криомодуль просто забыли. Однако он должен по-прежнему находиться на балансе склада EF442. Я делал запрос на склад, но в получении информации мне было отказано из-за отсутствия соответствующего допуска…

Прокуратор развернулся к огромной, размером во всю стену, стереопанели, и мысленным импульсом включил ее, после чего все тем же мысленным сигналом приказав системе установить связь со складом EF442. Сначала на экране отобразилась линия загрузки, указывавшая на степень готовности процесса, после чего появилось изображение спящего в кресле военного. Связь внутри военных объектов была настроена таким образом, что, если канал был не занят, включалась автоматически.

Дежурный заморгал. Видимо, ударивший в глаза свет экрана все же вырвал его из царства морфея.

– Дежурный по складу EF442, принцип Майрам Дейвис, – монотонно произнес служака заученную фразу, протирая глаза, после чего добавил, очевидно, думая, что на связь вышел кто-то из знакомых. – Сэльюс, я же просил не будить меня в такое время!

– Заместитель начальника С.Б.И., прокуратор Курт Штайгер, – холодным тоном представился владелец кабинета, строго глядя на дежурного. Сонливость с солдата как рукой сняло. Он вскочил с кресла, вытянувшись по струнке и, прикладывая сжатый кулак к сердцу, выпалил:

– Мое приветствие, господин прокуратор! Прошу простить мне мою безалаберность! Я…

– Вольно, принцип. Проверка качества несения службы кладовщиков не входит в круг моих обязанностей! Я обращаюсь по строчному делу, и ты можешь мне помочь! – проговорил Курт, принимая из рук подчинённого папку с материалами.

– Да, господин прокуратор! – с готовностью выпалил солдат. – Сделаю все, что от меня зависит!

– Мне нужно знать, где сейчас находиться объект хранения с инвентарным номером 39488RT/AJJA.

– Одну секунду, господин прокуратор! Делаю запрос… – солдат плюхнулся в кресло, пальцы его забегали по манипуляционной панели.

– Объект хранения 39488RT/AJJA, автономный криомодуль неизвестного года выпуска. Содержал в себе человека, данные о личности которого были утрачены.

– Содержал?! – подался вперед Курт Штайгер. – Что значит содержал?!

– Господин прокуратор… Полтора месяца назад была ревизия, мы утилизировали всякий хлам… Ну, вы понимаете, этому модулю было до черта лет. Руководством было принято решение об утилизации…

– ЧТО?!!

– Но… Но дело в том, что непосредственной утилизации так и не произошло. Мы передали криомодуль в распоряжение доктора Кайзенберга из отдела экспериментальной биологии“ Института изучения новых форм жизни”…

– Кайзенбергу?!

– Да, сэр! Руководство сочло, что тому пригодится лишняя “тушка” для опытов, вот и отдали, никто не мог подумать, что…

Прокуратор резко оборвал видеосвязь и попытался установить контакт с лабораторией, принадлежащей отделу экспериментальной биологии. Кайзенберга он знал, а также знал, что именно сейчас тот работал над важной военной программой, получившей кодовое название “Фантом”. Программа предполагала создание уникального солдата с повышенными параметрами силы и реакции, путем вживления в организм человека различных генных материалов, взятых у мутантов в “секторе заражения”. Внешне и по поведению такой человек никак не должен был отличаться от себя прежнего, однако внутри него должна была быть заложена программа, которой следовало начать действовать в определённое время. Предполагалось модифицировать таким способом пытавшихся перебраться к повстанцам перебежчиков, которые в условный день и час просто уничтожат всю структуру повстанческого движения изнутри. Но как мог помнить Курт, пока что дела шли не слишком гладко, и поставляемые доктору для экспериментов перебежчики после его опытов стабильно поступали в крематорий. И если к нему попал носитель кодов…

Лаборатория так и не ответила.

– Долбаные яйцеголовые! – в сердцах выкрикнул прокуратор, хватая со стола ушную гарнитуру рации, и цепляя ее на ухо.

– Машину мне! Живо! – рявкнул он в эфир, после чего вытащил из стола пистолет, и, сунув его в поясную кобуру кинул взгляд на Оптикуса. – Что встал?! Нейросканер с собой?!

– Д-да, сэр… – слегка заикаясь, отозвался тот.

– Тогда поехали!

***

Доктор Кайзенберг сидел в кресле перед большой манипуляционной панелью. Сразу же в метре перед ним располагалось большое вытянутое окно, за которым в длинном пустом помещении по беговой дорожке в быстром темпе бежал голый по пояс человек, торс, руки и лоб которого были обклеены беспроводными датчиками.

Ученый сверился с данными, отображающимися на информационной панели, и по лицу его расползлась довольная улыбка. Показатели мозговой, и физической активности за последнюю неделю опытов выросли столь значительно, что у него порой возникали сомнения на счет точности производимых измерений. Седьмой номер демонстрировал чудеса выносливости, физической силы и увеличившуюся в разы реакцию. С другими подопытными получить даже треть подобного результата не получалось. Да что там треть, ни один из них так и не вышел из комы, а этот… Сколько он бежит в таком темпе? Доктор посмотрел на таймер. Уже почти три с половиной часа! А показатели организма такие, будто он совершает легкую прогулку! Что ж, если так пойдет и дальше…

Внезапно послышавшийся шум заставил доктора Кайзенберга обернуться. С грохотом выбив дверь, в помещение ворвались штурмовики в красно-черных боевых скафандрах.

Не успел Кайзенберг открыть рот, как оказавшийся рядом огромный боец спецотряда С.Б.И. с ожогом на лице одним рывком выдернул из-под него кресло, в результате чего доктор казался на полу лицом вниз.

– Эй! Эй! – заорал он. – Какого хрена вы себе…

Удар в область почек моментально отбил желание возмущаться, и доктор, вскрикнув, съежился, ожидая новых побоев.

– Агронакс! Спокойнее! – послышался чей-то властный окрик, и второго удара не последовало.

– Подними его! – распорядился голос, а еще секунду спустя руки того же огромного штурмовика оторвали доктора от пола, поставив на ноги, и ученый узрел перед собой самого прокуратора, рядом с которым топтался какой-то незнакомый ему тощий тип, явно не принадлежавший к числу бойцов С.Б.И.

– Господин Штайгер?! – растерянно произнес доктор Кайзенберг, непонимающе глядя на заместителя начальника службы безопасности империи.

– Некоторое время назад вы получили древний криомодуль, в котором находился человек, – не вдаваясь в объяснения причин столь грубого обращения, произнес безопасник. – Вы это подтверждаете?

– Да господин прокуратор, но…

– Вы производили нейросканирование этого человека? – перебил его безопасник. – Да или нет?

– Это стандартная процедура… – настороженно отозвался ученый. – Но…

– Тогда у меня к вам два вопроса, уважаемый доктор… – вновь не дал ему закончить Курт. – Где полученные данные, и почему получив их, вы предпочли об этом умолчать? – прокуратор уставился в глаза доктора, как бы намекая, что попытки соврать, будут очень серьезно наказаны.

– Как раз именно об этом я и пытаюсь вам сказать сейчас! Его нейрочип не поддается сканированию, и поэтому мне не удалось получить с него никаких данных!

Прокуратор склонил голову набок и улыбнулся. Однако от этой улыбки повеяло холодом.

– Не поддается сканированию? И как же это возможно?

– Я понятия не имею! И у меня не было времени с этим разбираться, я занимался совершенно другими вопросами, и мне, по большому счету, было наплевать, что именно у него было записано на нейрочипе! – немного вспылил доктор. – Это была просто стандартная процедура, но я не стал разбираться, почему она не удалась, у моих экспериментов были другие задачи!

– Почему-то мне кажется, что и тела владельца столь странного “не сканирующегося” нейрочипа мы не найдем… – задумчиво произнес прокуратор, и тон этот вызвал у ученого плохие предчувствия.

– Да нет же! Тело есть! И не только тело, он вообще жив! – поспешно затараторил доктор, понимая, что прокуратор заподозрил его в присвоении и сокрытии какой-то важной информации. – Вот же он!

Кайзенберг указал на человека, бегущего по беговой дорожке. Тот, как и прежде, держал спринтерский темп и уставшим ничуть не выглядел. Прокуратор с сомнением посмотрел на бегуна, после чего сделал жест штурмовикам. Те, распахнув дверь в испытательное помещение, загрохотали подошвами ботинок по металлическим ступенькам, спускаясь вниз, и через несколько секунд взяли подопытного в кольцо. Оружие на него наставлять не стали, однако держали стволы в положении лоу-рэди.

– Придержи как его здесь. К оборудованию не подпускай, – приказал Курт, обращаясь к Агронаксу, и направился следом за своими людьми.

– Господин прокуратор, так нельзя! Вы не понимаете! – попытался было остановить его ученый, но тот не стал его слушать, и, войдя внутрь испытательной камеры, с лязгом задвинул за собой дверь, в результате чего сетования ученого теперь доносились до него в виде набора неразборчивых звуков. Прокуратор неторопливо спустился вниз, и с интересом уставился на продолжавшего бежать человека, который, казалось, и не замечал появления вокруг вооруженных людей.

– Кто-нибудь, выключите это! – распорядился Курт. – И уберите оружие. Нас, в конце концов, пятеро. Стоявшего в сторонке Оптикуса, технически являвшимся шестым, он в расчет брать не стал.

Один из штурмовиков сделал шаг к стойке управления и повернул тумблер. Движение дорожки сразу же замедлилось и вскоре прекратилось. Человек прекратил бег и замер на месте, глядя прямо перед собой.

Прокуратор взобрался на помост, по которому пролегала беговая дорожка, и оказавшись лицом к лицу с мужчиной заглянул тому прямо в глаза. Взгляд человека был пуст. Казалось появления перед собой Штайгера, он попросту не заметил.

– Так ты и есть Серхион Прайс? – по привычке склонив голову набок, поинтересовался безопасник, однако ответом ему была тишина. Человек молчал, и, кажется, даже не моргал, словно превратившись в живое изваяние. Курт перевел взгляд за спину подопытного, и через расположенное в стене наблюдательное окно, увидел, что ученый, размахивая руками, пытается что-то втолковать оставшемуся сторожить его Агронаксу, но тот и не думал нарушать приказ прокуратора.

Правильно… Кто знает, что на уме у этого яйцеголового. История с “не сканирующимся” нейрочипом была как-то уж слишком не убедительна. А если он сейчас нажмет какую-нибудь кнопку, и у носителя кодов доступа к ретранслятору голова взорвется? Иначе с чего бы ему так нервничать? По своему опыту прокуратор знал, если подозреваемый нервничает, значит, боится, а если боится, значит, что-то скрывает. Но ничего… Он со всем разберется…

Курт вновь перевел взор на Серхиона Прайса.

– Кажется, я задал тебе вопрос, – вновь произнес он, однако результат и на этот раз был нулевым.

– Ты оглох? – глаза прокуратора превратились в две узкие щели.

– Господин прокуратор… – осторожно подал голос Оптикус Мун. – Этот человек провел сотни лет в криогенном анабиозе. Никто не знает, как это могло сказаться на его мыслительной деятельности... Возможно, об этом нас и хотел предупредить доктор Кайзенберг…

Прокуратор покосился на подчиненного.

– Ты вроде не биолог, Оптикус… Что ты можешь знать о последствиях длительного пребывания в криогене?

– Всего лишь предположение, господин прокуратор… – все также неуверенно отозвался Мун. – Заторможенность реакций не удивительна…

– Заторможенность реакций… – задумчиво повторил Курт Штайгер, а затем вдруг сорвал с пояса телескопическую дубинку и, резким движением раскрыв ее, нанес быстрый удар, целясь свинцовым набалдашником подопытному в колено…

И не почувствовал попадания, потому что за мгновенье до того, как конец телескопической дубинки нашел свою цель, Прайс подпрыгнул, поджав ноги высоко к груди, а затем опустившись на землю развернулся и провел молниеносную подсечку, сбив безопасника с ног. Не ожидавший такой прыти безопасник рухнул, как подкошенный, приложившись затылком и выронив “телескоп”, который с металлическим звоном покатился по полу. В тот же момент Прайс, сделав обратное сальто, оказался за спиной у одного из пяти штурмовиков и, схватив того за облаченную в легкий шлем голову, впечатал лицом прямо в панель управления беговой дорожкой, да так, что визор шлема не выдержал, с хрустом промявшись внутрь. Но этого подопытному оказалось мало: схватив потерявшего сознание штурмовика правой рукой за пояс, а левой за зазор между задним участком шеи и скафандром, он, сделав пол-оборота вокруг своей оси, швырнул бедолагу на успевшего сорвать из-за спины оружие ближайшего штурмовика, и того просто сбило с ног.

– НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! – сумевший кое-как прийти в себя прокуратор успел отвести ствол автомата третьего бойца, и короткая очередь ушла выше головы Прайса. – ОН НУЖЕН МНЕ ЖИВОЙ!!! – заорал он, но едва об этом не пожалел. Растерявшийся от такого приказа третий штурмовик замешкался, отбросив автомат, и выхватывая телескопическую дубинку, в то время как оказавшийся рядом подопытный заблокировал его руку, и каким-то невероятным приемом опрокинул на землю. Четвертый штурмовик рванулся в атаку замахиваясь своим “телескопом”, послышался звук рассекаемого воздуха, один, другой, но третий удар штурмовику совершить не удалось, так как подскочивший к стене Серхион сделал невероятный прыжок, и, оттолкнувшись от нее ногой, прямо на лету зарядил противнику такой пинок в голову, что тот, не взирая на шлем, развернулся на сто восемьдесят градусов и рухнул, словно марионетка, у которой разом оборвались все нити. Прайс опустился на землю и встал на одно колено, вперив глаза во вжавшегося в угол Оптикуса, но на встречу ему уже несся ворвавшийся в помещение гигант Агронакс, превосходивший подопытного ростом на две головы.

Здоровяк успел лишь замахнуться, но, также рванувшийся ему на встречу Прайс резко ушел в сторону, оттолкнулся от постамента беговой дорожки и, высоко подпрыгнув, обхватил шею СБИшника ногами, после чего извернувшись всем корпусом, повалил того на пол. Подопытный откатился назад, подхватывая лежащий на земле автомат и вскинул его, наводя на Курта… А затем вдруг обмяк, словно робот, из которого внезапно вынули батарейку. Автомат с лязгом упал на пол, а сам подопытный, уронив голову на грудь, остался стоять на месте, и прокуратор увидел, что в дверях стоит доктор Кайзенберг с планшетом в руках.

– Господин прокуратор! Я пытался вас предупредить! – взволнованно произнес он.

– Что это было… – Курт был настолько впечатлен случившимся, что даже забыл о том, что минуту назад подозревал ученого в двойной игре.

– Боевые рефлексы этого человека, помноженные на результат моих экспериментов! – произнес доктор Кайзенберг. – К счастью, его показатели еще не достигли своего максимума, иначе, боюсь, что вам пришлось бы еще хуже…

Прокуратор медленно подошел к замершему в неподвижности Прайсу, и, покосившись на доктора, спросил. – А сейчас с ним что?

– Я перевел его в режим нейрогибернации. Сейчас он совершенно безопасен…

– Оптикус! – не отводя взгляда от замершего человека, подозвал подчиненного Курт. – Сканируй его!

Держа в руках нейросканер – небольшой прибор, похожий на древний телефон с антенной, образующей петлю – руководитель группы дешифровки осторожно приблизился к Прайсу, и провел им с обеих сторон от его головы, после чего недоуменно уставился на показания, высветившиеся на экране.

– Господин прокуратор… Сканирование не удается…

– Я же говорил! – послышался голос Кайзенберга. – Я же сразу вам об этом сказал!

– Помолчите доктор! – оборвал его Курт. – Почему не удается сканирование? Есть предположение? – обратился он к Оптикусу.

– Его нейрочип перепрошит каким-то невероятным образом. Он полностью блокирует попытки вторжения извне, однако… – Мун вгляделся в показания, высвечивавшиеся на дисплее.

– Однако, что? – нетерпеливо спросил прокуратор.

– Однако он сам излучает сигнал…

– Какой еще сигнал?

Оптикус Мун оторвал взгляд от монитора, и посмотрел на заместителя начальника С.Б.И.

– Сигнал, уловив который его должна опознать система свой-чужой… И я полагаю, что в данном случае эта система внутренней защиты объекта, в котором находится “Ретранслятор”… Одним словом… Этот человек живой ключ!

– Насколько ты в этом уверен? – с сомнением в голосе поинтересовался Курт.

– Приблизительно процентов на сто! – Мун вдруг улыбнулся. – Ключ к тому, что мы ищем, находится в голове у этого человека! И если доставить его к объекту, то мы сможем получить туда доступ!

Прокуратор перевел взгляд на Кайзенберга.

– Я хочу, чтобы этот человек подчинялся мне лично. Чтобы он выполнял все мои приказы! Полное и беспрекословное подчинение! Вы меня поняли, доктор?

– Да, господин прокуратор… – поспешно кивнул Кайзенберг. – Но мне понадобится время, чтобы провести дополнительные исследования! Искусственная сеть нейроблокираторов, при помощи которой я подавляю большую часть его внутренней личности, требует доработки! Потому как если он увидит, или услышит что-то, вызывающее у него сильные эмоции, все может пойти не так!

– Не так – это как?

– Ну… Вот как сейчас, только хуже… Намного…

– И что может вывести его из-под контроля? – неуверенность, прозвучавшая в голосе доктора, прокуратору крайне не понравилась. – Говорите конкретнее!

– Что-то, что сильно связывало его с прошлой жизнью… Например, какая-то музыка, или место, или образ человека к которому у подопытного была сильная эмоциональная привязанность…

– В таком случае опасаться не стоит. В мире, где существовал этот человек больше нет ничего из вышеперечисленного. Поэтому даю вам сутки на его подготовку!

– Но, господин прокуратор!

– Сутки! Вы меня поняли?! И чтобы завтра, когда я за ним приду, он выполнял мои команды также послушно, словно я для него сам Господь Бог! Иначе клянусь, Кайзенберг, вы пожалеете, что не исполнили мою просьбу! Вам все понятно?!

– Да, господин прокуратор…

– Чудесно… – прокуратор обернулся к уже вставшему на ноги здоровяку. – Поехали, есть еще одно дело.

***

Кортеж заместителя главы С.Б.И. следовал по главной улице “свободного сектора”, когда сидевший на заднем сидении черно-красного “бронемага” прокуратор получил уведомление о вызове по внутриведомственной линии. Он ждал этого звонка, а потому, когда портативная стереопанель перед его лицом озарилась изображением сидящего в высоком черном кресле человека с вытянутым, напоминавшем ястребиное, морщинистым лицом, Курт Штайгер уже был готов говорить.

– Мое приветствие, великий трибун! – произнёс заместитель главы Службы Безопасности Империи при виде человека, являвшегося его прямым начальником. Мэтриус Винг уже более пятидесяти лет бессменно возглавлял С.Б.И. и за несгибаемость нрава, а также за бескомпромиссную жестокость, успел заработать себе прозвище “железный Мэт”.

– Здравствуй, Курт… – произнес пожилой человек немного скрипучим голосом, глядя на подчиненного. – Только что со мной связался сенатор Тритий. Он крайне обеспокоен, что я до сих пор не проинформировал его о результатах операции, на которую он, по моему личному настоянию отправил лучших людей из спецподразделения “Черный Треугольник”. Я заверил господина сенатора, что сделаю это в ближайшее время, и надеюсь, мне будет, чем его порадовать, потому, как ты помнишь, изначально эту идею предложил мне лично ты…

– Сенатор Тритий будет доволен, великий трибун. Промежуточные результаты операции дали нам ключ к месту нахождения технологии подчинения разума. Подробный отчет будет представлен вам сегодня же вечером. А завтра я намерен, с вашего позволения, вылететь на Землю, для финальной стадии операции, и захвата оной технологии.

– Рад это слышать, мой дорогой друг… – проскрипел “железный Мэт”. – Это хорошая новость для всех нас… Особенно для тебя, потому как если бы операция прошла впустую, я был бы очень разочарован… Надеюсь за промежуточным результатом последует результат окончательный.

– Так и будет, великий трибун! Я не подведу вас! – всем своим видом выражая крайнюю преданность, уверенно заявил Курт Штайгер. Технология будет в наших руках, и сопротивлению этих грязных ублюдков, называющих себя Свободной Повстанческой Армией, будет положен конец!

– Я верю тебе, мой мальчик… Достань технологию и пусть предначертанное свершится. С войной должно быть покончено. Как и с любым инакомыслием. Плебеи из низших каст должны знать свое место.

– Да, великий трибун.

Стереопанель погасла, и прокуратор откинулся на спинку сидения, закрыв глаза.

Плебеи низших каст должны знать свое место? Ха! Свое место должны знать ВСЕ!

В том числе и такие динозавры, как Мэтриус Винг, а также кучка этих жалких выродков, что именуют себя сенаторами! И это место – на свалке истории!

Курт Штайгер несколько раз сжал и разжал кулаки, приводя внутреннее состояние в равновесие. Да… Он достанет технологию. Найдет ретранслятор. Но он распорядится этим по-своему… Впрочем, об этом никому знать пока что не следует… Всему, как говорится, свое время… Ну, а сейчас, к примеру, время немного повеселиться!

***

– Гатриан! – девушка бросилась к открывшейся двери и замерла… На пороге стоял совсем не тот человек, которого она рассчитывала сейчас увидеть.

– Гатриан? – удивленно приподнял брови вошедший в помещение мужчина в черно-красной униформе.

– Прости что разочаровал, милая, но мое имя Курт… Курт Штайгер… – незнакомец улыбнулся, и, неспешно стягивая с рук перчатки, сделал пару шагов внутри комнаты.

Девушка растерянно попятилась.

– А как тебя зовут, я уже знаю, – все с той же радостной улыбкой провозгласил прокуратор, помахав в воздухе указательным пальцем. – Анелин Макфарийс… Верно?

Брюнетка молчала. Лицо ее выглядело испуганным и растерянным.

– Какая скромность… Ай-яй-яй… – наигранно покачал головой Курт. – Даже заговорить боится… Хотя извини, я понимаю, ты хотела увидеть кого-то другого… Хотя почему кого-то! Разве так можно говорить о доблестном командире спецподразделения? Неееет… Ты ожидала увидеть непобедимого Гатриана Лекса! Именно он должен был стоять в этих дверях вместо меня сейчас… Так ведь? – прокуратор вновь склонил голову набок.

– Но, видишь ли, дорогая… – улыбка снова расцвела на лице мужчины. – Боюсь, что твой Гатриан больше не придет… Никогда… Совсем никогда… Потому что он… Сдох…

Глаза девушки расширились. Она прижала к губам трясущиеся ладони, и подавила едва вырвавшийся всхлип.

– Да… Сдох… Такое бывает, – развел руками прокуратор. – Его сожрали мутанты в “секторе заражения”. Нууууу… Ну что ты…. Не надо плакать… Тебе жаль? Ты не поверишь, но мне тоже! Я ведь сам хотел его грохнуть! Вот этими вот руками… Ну, или хотя бы посмотреть, как он сдохнет… Знаешь…. Вынашивал эту идею, представлял все в деталях…

Курт Штайгер вздохнул.

– Но жестокая судьба лишила меня этой маленькой радости… Не справедливо, ты не находишь?

Анелин опустилась на пол, словно у нее подкосились ноги. Она прижимала пальцы к губам, и лишь мелко дрожала всем телом, пока из глаз ее лились слезы.

– Но… У меня осталась еще одна маленькая радость… И как думаешь, в чем она заключается? – Курт вновь улыбнулся и подошел к сидевшей на полу девушке, после чего взял ее за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. – Она заключается в тебе, моя милая… Ведь все, что я хотел сделать с ним, я сделаю с тобой… – он нежно провел пальцами по щеке плачущей Анелин. – Но позже… А сейчас исполни свой гражданский долг, как женщина Империи… Раздевайся…

– Нет! – выкрикнула девушка, пытаясь вскочить и броситься к выходу, но схвативший беглянку за волосы Штайгер заставил Анелин вновь рухнуть на колени.

– Я прокуратор Империи! И мне запрещено говорить нет! Запомни это, тварь! – сквозь сжатые зубы процедил заместитель начальника C.Б.И., и наотмашь ударил плачущую девушку по лицу. Та упала на пол, пытаясь отползти, но оказавшийся рядом прокуратор пихнул ее ногой перевернув на спину.

– У каждого в этой жизни есть свой долг! – нравоучительно провозгласил он, усаживаясь сверху, и резким рывком, с треском разрывая на груди девушки одежду. – Мой долг, например, защищать империю от таких выродков, как твой дружок Лекс! И я это делаю!

Анелин попыталась сопротивляться, но новый удар по лицу сломил её слабые попытки.

– А твой долг раздвигать ноги! И сейчас, сука, ты его выполнишь!

***

Час спустя Курт Штайгер вышел из помещения, в котором находилась Анелин, и обратился к одному из ожидавших его возле дверей офицеров С.Б.И.

– Возьми пару человек, пусть волокут эту тварь в камеру… И пусть тюремный врач ее осмотрит. Не хочу, чтобы она сдохла до суда. Похоже, я слегка переборщил…

– Да, господин прокуратор.

Курт достал из внутреннего кармана формы платок и, отирая окровавленные кулаки, обратился к застывшему неподалеку Агронаксу.

– Готовь людей. Скафандры максимального класса защиты. Оружие, снаряжение. Все по первому разряду. Завтра в это же время мы вылетаем в “сектор заражения”!

ФЕНИКС

3017 год

Планета Земля

территория джунглей

Свежий ветер пошевелил его волосы, и первый центурион пришел в себя, ощутив при этом, что лежит на чем-то мягком. Вокруг было сухо, и даже тепло. Открыв глаза, он обнаружил, что темнота отступила, и он может оглядеться вокруг. Первым что он понял, когда принял сидячее положение, было то, что находится он где-то над землей, на высоте примерно метров тридцать. По крайней мере, колыхавшееся впереди море верхушек деревьев говорило именно об этом. Сложнее было понять, в чем именно он находится… Первый взгляд по сторонам определил, что эта покрытая мхом стальная конструкция принадлежит какому то древнему транспортному средству, скорее всего, огромному самолету, который каким то образом оказался среди мощных ветвей гигантского дерева… Корпус самолета был далеко не полным, один из его бортов почти полностью отсутствовал, открывая прекрасный панорамный обзор на окрестности, и приподнявшийся на локте Гатриан мог сейчас мог заметить, что на востоке уже поднималось солнце, а на небе, с которого еще окончательно не пропали все звезды, не было ни облачка. Кроме того, откуда-то снизу доносился приглушенный шум водопада, правда, сам водопад пока что оставался вне зоны видимости.

Вторым примечательным фактом было то, что сейчас он не был облачен в скафандр, и находился лишь в белье. Жгут на ноге отсутствовал, однако к ране при помощи все того же индивидуального перевязочного комплекта был примотан компресс из непонятного вида сильно пахнущих трав. Пытаясь понять, что происходит, а также стряхнуть с себя остатки сна, Гатриан провел рукой по лицу, и обнаружил на щеках, как минимум, недельную щетину… Черт… Сколько же он пребывал в отключке…

Впрочем, были и другие вопросы, например, “как я сюда попал и где мои вещи”. Вопрос с вещами прояснился почти сразу. Его боевой скафандр был свален в нескольких метрах от него. Там же стоял шлем, а на торчащем из стенки самолета крюке, подвешенный за спусковую скобу стволом вверх висел пистолет…

Анализировать происходящее никак не получалось. Кто мог его сюда притащить? Если бы его нашли солдаты, то он очнулся бы уже на базе… Если мутанты, то не очнулся бы уже никогда… Но если ни те и не другие… То кто? О том, что в секторе заражения вне территории ресурсодобывающих баз живут люди, ему слышать не доводилось, да и невозможно здесь выжить просто так! Просто невозможно! Но… Факты штука упрямая – наложить на его ногу компресс из трав мог только человек. Мутант, даже сверхразумный, с этим возиться бы не стал, а просто сожрал бы его и все дела. А тут все было сделано с явной заботой о его персоне. Даже лежал он не на поросшем мхом полу, а на подстилке из набросанных друг на друга каких-то больших полупрозрачных, словно наполненных гелем, листьев… Удивительно…

Продолжая настороженно оглядываться, Лекс, стараясь не шуметь, встал на ноги. Солнце еще не вступило в свои права, и дальняя часть самолетного корпуса, судя по всему носовая, тонула во мраке. Неслышна ступая босыми ногами по покрытому мхом полу, он направился в сторону, где располагалась его одежда и оружие, однако не успел сделать и пары шагов, как почувствовал за спиной какое-то движение. Обернулся и замер… Прямо на него, поблескивая черными как ночь глазами, смотрел невесть откуда взявшийся мутант, в котором Гатриан без труда распознал гайдракса… Стая именно таких, похожих на огромных древних кошек тварей гналась за ним и его людьми по руслу обмельчавшего канала, когда они покидали место проведения операции, и то, насколько эти твари быстрые, объяснять Лексу было не нужно…

Первый центурион мысленно прикинул расстояние до висящего на крюке пистолета… Нет, не успеть... Эта тварь в один прыжок преодолеет разделяющее их расстояние, а будучи голым и безоружным у него нет ни малейшего шанса на победу… Что же делать?…

Лекс смотрел на мутанта, по-прежнему не делая ни единого движения, однако тот и не думал нападать и также без движения наблюдал за ним. Вечно так продолжаться не могло, и когда напряжение, казалось, достигло своей высшей точки, послышался женский голос:

– Если бы она хотела тебя убить, то уже бы сделала это раз сто.

Лекс осторожно повернул голову и, стараясь не выпускать мутанта из виду, посмотрел в сторону, откуда доносился женский голос. Там, где борт самолета отсутствовал, и пол обрывался в пропасть, сейчас стояла стройная светловолосая девушка, одеждой которой служили лишь черные ленты, обтягивающие подтянутое тело, и на плече которой был заметен отливавший серебристым металлом лук.

– Не переживай, Шейна тебя не тронет.

– Шейна? – ошарашенно переспросил Гатриан, во все глаза таращась на воинственного вида красавицу, со светлыми волнистыми волосами, спадавшими на голые, покрытые загаром плечи. Контраст светлых волос, смуглой кожи и белозубой улыбки выглядел особенно впечатляюще. В голову мужчине вдруг пришла совершенно не уместная в этой ситуации мысль, что сними сейчас девушка свою символическую одежду, кожа под лентами окажется такой же загорелой…