Текст книги "Тайна Спящей Охотницы (СИ)"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Подожди секунду, – страшно запыхавшись, просипел князь Георгий. – Дух переведу… И отдай мне револьвер.

Он от бега по морозцу почему-то не покраснел, а еще сильнее побледнел, чем напугал и так припугнутого, как никогда, Кита. Лицо князя блестело, будто маслом намазанное.

Кит вытащил револьвер, отдал князю… И невольно глянув через реку, весь остолбенел.

Там, за рекой, стоял Московский Кремль, подсвеченный кое-где снизу адскими кострами, а выше – мутным светом в Большом дворце. Но какой Кремль!

Память Кита подсказала только одно, знакомое: полуразрушенный Хогвартс в «Дарах Смерти»… Но что там спецэффекты в 3D, хоть и за сто миллионов долларов, на экране в темном, уютном, теплом кинотеатре! Тут вокруг была в жутко холодном, ночном реале родная Москва, будто покинутая людьми и заселенная-захваченная жуткими зомби… Москва и Кремль, подпаленный кострами каких-то варваров снаружи и внутри. Кремль с разбитыми во многих местах стенами, со снесенной верхушкой одной из башен, с черными кариесными дырами в зданиях… И эти костры, костры внизу и наверху, как не один, а множество глаз Мордора из другой – крутой и местами страшноватой сказки!

– Ну, ж-жесть! – не сдержался Кит.

И только сейчас заметил, что зубы у него мелко стучат.

– Вперед! – скомандовал князь.

Они снова побежали, И Кит несся, невольно сворачивая шею, не в силах отвести взгляда от жуткой и совершенно реальной, никакой не 3D, а просто Мега-D-картинки… И споткнулся! И поскользнулся! И растянулся, проехав вперед на пузе по скользкой и крупно-пупырчатой мостовой… Тут уж точно не о себе любимом подумал Кит.

«Коммуникатор!» – полыхнуло в мозгу.

Еще не встав, а только поднявшись на колени, он судорожно выдернул коммуникатор из глубины души… Цел! Работает!

– Стой там! Стрелять будем! – донеслось до звенящих ушей Кита уже не сзади, а спереди.

Кит глянул: всякие шинели бежали по Софийской набережной уже навстречу. Обкладывали гады со всех сторон!

Князь развернулся, подбежал к Киту, тяжело дыша:

– Уходи туда, – указал он. – Ты нужнее меня!

Теперь лицо его стало красным, а глаза – обреченными.

– Я их задержу! Быстрее!

Безумная мысль… но единственно спасительная взорвала мозг Кита.

– Погоди!

Князь уже выхватил револьвер…

Трое с винтовками уже были в полсотни метров от них, когда он включил запись, сделанную в самолете…

Коммуникатор хрипло и тоненько запел, как крохотный граммофон без трубы… «Последний рейс»! Неужто и вправду последний?!

– Что это?! – обомлел князь, уже, видно, полагавший, что Кит чешет прочь во все лопатки.

Кит вскочил, развернулся спиной к опасности, когда до бежавших к ним «винтовкам» оставалось не больше тридцати метров, и вытянул руку вперед.

Сиреневые снежинки… нет, не снежинки, а звездочки вдруг замерцали в воздухе… И вдруг они будто слились в сиреневое полярное сияние, возникшее прямо на земле, а не в небесах. Молниевые разряды побежали с краев сияния к центру…

– Бежим! – крикнул Кит, не оглядываясь, а только слыша нараставший стук сапог по мостовой.

– Стая-а-а-о-о-оть! – донеслось сзади, вытягиваясь в протяжный низкий тон.

Кит рванулся вперед и зажмурился. Ослепительно полыхнуло сквозь даже сквозь плотно сжатые веки.

…И вдруг в уши ударил чумовой готический рок.

Кит распахнул глаза и увидел… Что? Кого?!

Толпу зомби – вот кого! Это были практически настоящие зомби – зубы веником, кожа – тряпочками, кровь из глаз… Но только это были уже родные, свои в доску зомби!

Князь налетел на Кита сзади. Ахнул, шарахнулся и вскинул револьвер.

– Не стреляй! Свои! – завопил Кит, срывая голос.

Глава пятая

_{со стрельбой на адской дискотеке, приступами ревности и неутешительными мыслями о судьбах всех супергероев}

…Числом шесть было тех ходячих, стоячих и танцующих мертвецов, которые, по всему видать, весело праздновали свое восстание из ада. Правда, со вторжением незваных гостей они все замерли, застыли и словно испугались живых пришельцев куда больше, чем те – их самих, таких изысканно мертвых.

Кит даже успел вообразить, что время по эту сторону контура-мембраны еще не успело тронуться с места и нужно сделать еще один шаг туда – в родную эпоху зомби… Но не успел он сделать судьбоносного шага, как сзади кто-то сильно пихнул его в правое плечо, чуть не сшиб с ног.

Кит увидел справа от себя ствол винтовки со штыком, стремительно въезжающий в мир зомби … И тот самый «кто-то», еще не видный за плечом, взмахнул им вверх, будто рыбак, взмахивающий удочкой, когда клюнуло.

– Петька-а-а! – раздался оттуда же, из-за правого плеча, истошный крик чужака, а вовсе не князя.

…и Кит, винтом развернувшись, увидел, что происходит. Это князь раненой рукой резко поднял вверх чужую винтовку и пытался выпихнуть прочь, назад – в старое время! – шинелистого солдата, что ввалился вслед за ними в двадцать первый век и ошалел от внезапной встречи с толпою зомби. Он был оглушен готическим роком, а потому не сильно сопротивлялся, но как бы по инерции бега все еще упирался в светлое будущее, захваченное мертвецами. Какого-то Петьку – видно, дружка – звал он со страху на помощь… Но Петька то ли отстал, то ли успел тормознуть перед светящимся и мерцающим чудо-контуром и лезть в него благоразумно не спешил.

– Кит, помоги! – завопил о помощи и князь Георгий.

«Последний рейс» еще звучал из коммуникатора, едва слышный в лавине чудовищного рока… Кит – тоже по инерции, но инерции сознания, а не бега – боялся опустить гаджет.

– Да бей же его! – крикнул князь злобно и отчаянно. – Бей!

Бахнул оглушительный выстрел из винтовки. Вверх, в потолок!..

Кит вздрогнул, очнулся – и одной, свободной рукой тоже принялся выпихивать чужака в восемнадцатый год.

Вдруг что-то метнулось в комнате – и страшный удар ногой в грудь отбросил солдата вместе с винтовкой в белесо-сиреневое марево. Кит узнал и удар, и кроссовку на ноге, этот удар нанесшей. Кореец Ким! Кимон! Он успел помочь в последний миг!

– Выключай! – заорал князь. – Музыку прочь!

Кажется, Кит вырубил граммофонную быль одновременно со вторым выстрелом… или третьим… На этот раз стрелял князь. Как только чужак мыркнул обратно в свой восемнадцатый год, он послал ему вслед две пули. Может, они, пули, и достали его, самого резвого из нападавших, но уже – там, по ту сторону новой реальности…

Контур погас. В новой реальности место темной набережной с погоней занимала теперь другая сторона просторной гостиной с раздвижными дверями, подсвеченными извне живым светом. В самой же гостиной царил иссиня-мертвенный полумрак.

Князь убрал револьвер в карман шинели и повернулся к компании зомби.

Ким после удачно нанесенного удара все еще стоял ближе прочих в фирменной стойке кунг-фу и как будто ожидал команды от Дума – нанести следующий судьбоносный удар или подождать.

– Благодарю за помощь, – едва слышно в готическом гуле сказал князь

Он придерживал раненую руку и натужно морщился – явно не от зловеще-жуткого вида оживших мертвецов, а от боли.

– Дум, ты тоже выруби музон, а? – как-то не смиренно, а очень круто попросил Кит.

После всего пережитого ему сейчас сам черт был не брат.

Дум, державший в одной руке айфон, взял пульт свободной рукой и выключил готический рок. В гостиной наступила настоящая мертвая тишина. Зомби, кроме вовремя мобилизовавшегося Кима, все еще не дышали, а только глазели на пришельцев.

– Здорово, Дум, – сказал Кит. – Классный прикид!

У Дума на этой тусовке, несомненно, был самый классный прикид. Кит только и опознал его по неуклюжему, медвежьему туловищу, одетому в джинсовые лохмотья, подпаленные во многих местах, будто Дума слегка поджарили на вертеле вместе с одёжкой. Лицо его скрывала дорогущая голливудская маска мертвяка с размашистыми зубами и протлевшими лохмотьями кожи вместо щек. Остальные зомби были просто в самопальном гриме, набеленные и в помадных кровоподтеках.

Шестым зомби была новенькая в этой компании – черноглазая брюнетка Мохито, Машка Мохинцева из параллельного класса. Это она с Барсом, Лёхой Борисовым, изображали танцующих мертвецов, когда Кит с князем вломились в их эпоху.

Лена Пономарева, конечно, убилась стать мертвее и страшнее всех – набелилась мощно, классно замазала тенями веки, превратив глаза, если их закрыть, в черные дыры, а губной помадой пустила вниз из глаз и краешков рта неровные алые струйки. Такой ее Кит теперь всегда бы видел – не покривился бы…

– Здорово, Кит! – нарочито храбро сказал Дум, не шевеля мертвыми губами, и неуклюже выбрался из широченного и глубоченного дивана. – Прикинь, а я как раз тебе звонил… Вот, номер набрал, гляди… а ты вне доступа… Фигассе, вне доступа!

Кит прикинул и – обомлел! Бывают же чудесные совпадения! Дум подключился в тот самый момент, когда в гаджете Кита заиграла мелодия и запел магический старинный баритон, синхронизированный с темпоральными ритмами… Так они – Кит с князем – сюда и попали, жизни свои спасли!

– Дум! По чесноку – вот теперь за мной большой должок, – благородно и с достоинством признал Кит.

– А чего? – слегка опешил и Дум.

– Так ты нас этим своим звонком и спас! – чуть не крича, ответил Кит. – Ты нас и вытащил из такой жести… В самый последний момент…

– Из какой? – продолжал тупить Дум.

– А ты на нас посмотри, и сам прикинь, из какой, – осознав, что у них с князем прикид тоже хоть куда (пускай зомби нервно покурят в сторонке) важно и гордо потребовал Кит и расправил плечи в простреленной там и сям кадетской шинели. – Угадай с двух раз…

– Ну… из прошлого, да? – как-то смялся Дум.

– Историю учить надо! Из восемнадцатого года! – не выдержал, похвалился Кит.

– Ну, и как там? – осторожно полюбопытствовал Дум.

– Во, видал! – ткнул Кит пальцем в пулевые отверстия на груди. – Всё по-настоящему. В полном реале. Девяностые, вообще, отдыхают!

Про девяностые годы прошлого, двадцатого, века, которые Кит сам помнить никак не мог, он упомянул неспроста: Дум, тоже их знать не знавший, любил пересказывать, каждый раз будто какой-нибудь новый боевик-блокбастер, истории про «стрелки», бригады и пальбу, услышанные от своего бати, молодость которого, канувшая в той лихой бандитской эпохе, не то, чтобы в ностальгию Думова батю вгоняла, но душу его – Дума-старшего – окликала, звала, как во сне зовет близкий мертвец еще живого родича, и будоражила…

– Круто! – заценил Дум и поднял глаза в потолок. – Надо бы найти там пулю и замазать дырку… А то батя сам пулю найдет – тогда точно не отмажешься…

Пока Дум конкретно глядел в потолок, Кит бросил еще один взгляд на Ленку, а заодно и – на Мохито: как они оценили его и князя боевой прикид? Это вам не Хеллоуин, девочки!.. А девочки, оказывается, глазели на одного только статного красавца-князя и, судя по всему, готовы были немедленно броситься в туалет, чтобы смыть с себя весь мертвецкий грим… и накраситься куда круче и убойней… Да только вот кодекс компании обязывал… да и Дум не простил бы, если бы ему в разгар зомби-вечеринки девчонки вдруг взяли и порушили весь кайф… Все эти эмоции и страхи легко читались на их еще не разложившихся девичьих лицах.

А Дум взял и снял маску. И стал живым Думом… Девочки, как Кит успел заметить, сильно напряглись – не рвануть ли в туалет прямо сейчас.

Кит глянул на князя и по его настороженно-собранному виду понял, что пора поддержать аристократа, попавшего в такое дурное общество-окружение.

– А теперь господа… – тоном конферансье сказал Кит и тут же поправился: – …ну, то есть дамы и господа зомби. Позвольте вам представить: князь Георгий Януариевич Веледницкий.

Девочки обалдели и, кинув на Дума опасливые взгляды, с места потянулись к настоящему князю, как к витрине с бриллиантами.

Холодная такая иголочка кольнула Кита в сердце по причине того, что Лена выпучилась на князя с таким… с чем? Ну, вроде как с восхищением. Что такое ревность, Кит уже давно знал, но не такая, а другая – от которой пусто на душе и как-то кисло во рту. А такую, как сейчас, Кит испытал впервые – раздражающую и противную, за которую сразу стыдно стало не перед Ленкой, о той прошлой Китовой ревности когда-то догадывавшейся, а перед самим собой.

Князь коротко и элегантно поклонился и принес извинения за неожиданное вторжение со стрельбою.

Дум внимательно пригляделся к нему, протянул руку и представился сам:

– Дум… Ну, Гоша, в общем… но можно просто Дум.

Князь чуть прищурился, усмехнулся, но мужественно протянул раненую в предплечье руку. И, к большому удивлению Кита, сказал просто:

– Тезка ваш. Георгий… Можно просто Жорж.

Было чему удивиться и даже… нет, это новое и тоже нехорошее чувство Кит в себе быстро и умело подавил, хотя называть князя просто Жоржем сам он когда-то заслужил далеко не сразу.

– Так это ты, что ли, приезжал за Китом осенью? – четко связал времена и события Дум, немного дезориентированный возрастом князя. – На том офигенном олдтаймере с дуделкой…

Князь горько усмехнулся:

– Отпираться не стану. Было дело.

– Между прочим, обещал дать покататься, – четко напомнил Дум.

– А ты что в тот день по английскому получил? – похвалился памятью и князь.

– Нормально. Трояк, – отчитался, как отрезал Дум.

– Тогда у нас с Никитой перед тобой двойной должок, – снова усмехнулся князь. – Признаю.

– А если я «счётчик» включу?.. – обнаглел Дум, почувствовав власть над миром.

– Что, прошу меня извинить? – не понял и озадаченно свел брови князь.

– Ладно, Дум. Не борзей! Какой «счётчик»? – отбрил крутого Дума Кит. – Ты все фокусов и чудес клянчил. Вот мы и выступили… Сюрпрайз!.. Скажи спасибо, что сюда толпа «красных» не вломилась и не замочила всех, как в твои девяностые… Были зомби, а стала бы просто гора трупов. Настоящих, между прочим.

Соврал умело Кит: вроде как не могли старинные пули пробить темпоральную мембрану, окружавшую живые существа в их родных временах-эпохах… С другой стороны, кто его знает…

– Так вы «белые», что ли? – стал врубаться в Историю опешивший Дум.

– Там, откуда мы, «белых» еще нет, – по-учительски строго уточнил князь Георгий. – Но очень скоро будут. А пока считай нас просто монархистами… По крайней мере меня. Я за самодержавную Россию, которую, увы, уже никогда отстоять не придется. А политические взгляды Никиты мне еще не ясны. И, полагаю, ему – тоже.

– Не слабо! Считай, мы за вас! – довольно ухмыльнулся Дум и сделал решительное движение кулаком на согнутом локте. – Yes! У меня батя – тоже монархист.

Вот это была новость!

– Отрадно слышать… – Впервые за день, а может, и за всю промелькнувшую всего-то за полдня сотню лет князь улыбнулся тепло, по-доброму, не тужась. – Только я не уразумел пока, кем это вы себя представляете. На монархистов как-то не похожи…

– Мы – зомби, – сказал, как гвоздь одним ударом вколотил по самую шляпку, Дум.

– Ну, в нашем времени сейчас модно представляться живыми мертвецами, – пояснил Кит.

– Вот как! – вдруг и вовсе обрадовался князь, удивив Кита еще раз и – еще больше. – Так тогда я точно с вами и за вас! Я и есть настоящий мертвец!

Кит заметил, как девочки-зомби слегка попятились… правда, не сдвигаясь с места.

А Дум просто сурово нахмурил лоб, как только что хмурил свой князь Георгий:

– Как это?! Не понял шутки юмора…

– Какие шутки! – воодушевленно воскликнул князь. – Я же родился в самом первом году прошлого века. Значит, мои кости уже давно в могиле тлеют… если только их по степи воронье не растащило. Я и есть среди вас единственный настоящий зомби, на этом вашем маскараде в нашу мертвецкую честь!

Глаза князя как-то нехорошо засверкали. Похоже, он сейчас в душе и вправду с настоящей Смертью решил пошутить – все игрался с опасным пророчеством о своей судьбе… Вовремя Кита осенило:

– Погоди, Дум! Какое сейчас число?

– Двенадцатое… – ответил Дум.

– А месяц?

– …июля.

– А год?! – криком крикнул Кит, хотя ясно видел, что Дум не постарел и, тем более, не помолодел.

Дум назвал год.

– Отпад! – сказал Кит и перевел дух.

– А чего? – осторожно поинтересовался Дум.

– Ничего, – отмахнулся Кит и посмотрел на князя, который вдруг шустро полез за пазуху и достал оттуда маленькую записную книжку в кожаном переплете. – То-то смотрю, жарковато у вас.

Жарковато было, это точно! Тем более в том, другом месте, где в этот день Кит находился с мамой! В Греции! До их возвращения в Москву оставалась еще неделя… Значит, сейчас Кит пребывал на Земле в двойном числе-количестве!

Кит потряс головой: лучше не задумываться о таких парадоксах, а то крыша съедет!

Он весь вспотел и стал неловко и долго снимать шинель. Князь же стремительными, отработанными движениями скинул фуражку, ремень с кобурой и шинель на диван, и остался в юнкерской гимнастерке (девочки сразу зашептались, балдея)… Он подошел к одному из синих, мертвецких светильников, чтобы лучше видно было, и стал напряженно листать странички записной книжки.

– Это… может, вы расслабитесь немного? – по праву гостеприимного хозяина спросил Дум. – Может, вам пивка, а?

И покачал зеленой бутылкой «Туборга».

Кит отказался. Он хорошо запомнил папанин завет: «Никогда не повторяй за мной мои прошлые эксперименты с безумием… Ты не себя, ты весь мир можешь сразу погубить, как только выпьешь хоть каплю. Или дар потеряешь».

А князь оторвался от записной книжки, посмотрел на Дума невидяще… и вдруг спросил такое:

– А немного чего-нибудь покрепче у вас, мертвецов, не найдется?

– Вискаря или водки? – баском бывалого уточнил Дум.

– Какого пескаря?.. Нет, без закуски, – не расслышал ушедший в свои важные мысли князь.

– Виски, говорю… – даже смутился Дум.

Князь как бы подумал напряженно на два мыслительных фронта и вдруг в третий раз за пять минут удивил Кита:

– Давай того и другого…

– Ща раскинем поляну! – гордо и конкретно пообещал Дум и выскочил из комнаты.

Князь снова важно извинился перед зомби – теперь за то, что должен кое-что обсудить по секрету тет-а-тет с другом-кадетом, и подозвал Кита.

Кит уселся рядом с князем у светильника, и Жорж мельком показал ему разворот в записной книжке, весь заполненный какими-то черточками разной длины, на концах которых были написаны цифры. Похоже, вся записная книжка была заполнена такими черточками, загадками для всех непосвященных.

– Нам бы теперь поскорей убраться отсюда, – озабоченно сказал он, – Завтра, тринадцатого июля, время прохода истечет. До следующего прохода отсюда-туда куковать с мертвецами не меньше двух лет придется… Тебе-то хорошо, а мне, как – вообрази!

«Зато не убьют на войне еще три года», – хотел было обнадежить Кит князя Георгия, но не решился – это было похоже на отсрочку смертного приговора…

– И даже если пересидим здесь, то в следующий раз сможем выскочить обратно в восемнадцатый со сдвигом не меньше трех месяцев… – продолжал отключивший воображение князь. – Использовать твое устройство больше нельзя. Сегодня повезло – сорвали банк. Но второго такого везения ждать не приходится. Там, – он неопределенно указал на карман, куда Кит убрал свой коммуникатор, – у тебя радио с электричеством… А вдруг в следующий раз попадем в резонанс с какими-нибудь записями «Рейса», сделанными в далеком будущем с темными целями… Вдруг окажемся прямо на разделочном столе у Председателя, а? Нужен граммофон твоего отца.

– Папаня его разобрал почти весь, – опустив глаза, признался Кит.

– Зачем?! – изумился князь, не зная местных семейных подробностей.

– От греха подальше… – вспомнив фразочку полковника, ответил Кит.

– Так ведь тебе его заново собрать – раз плюнуть! – усмехнулся князь. – Быстрее, чем ломать.

– Еще папаню надо уломать, – заметил Кит и храбро посмотрел Жоржу в глаза.

Князь прищурился… вошел в положение Кита… и, оглядевшись там, вышел из него, закрыв за собой дверь.

– Я думаю, заняться этим стоит мне, а не тебе, – уже как решенное, сказал он. – Так или иначе, такого долгого отсутствия в своем времени я допустить не могу, понимаешь? Хотя бы потому, что, находясь здесь, не сумею точно рассчитать самые угрожающие дни… Я имею в виду возможные даты вторжения Спящей Охотницы.

Кит тупо кивнул и глянул на свои часы… Он сразу сообразил, что время на них не из этого времени, потому решительно встал и подошел к Лене, которая шепталась на диванчике с Мохито и попивала пока только Коку.

Увидев, как приближается суровый Кит, она смутилась и потупилась.

– Лен, сейчас сколько на твоих местных? – просто спросил Кит, как если бы спросил, который час, на улице у случайного-преслучайного прохожего.

Оказалось девять вечера, начало десятого.

– А мы где? От Москвы далеко?

Девочки почему-то хихикнули по-идиотски.

– Чего смешного-то? – сурово хмыкнул Кит.

Оказалось, девочки не знают, насколько далеко. Дум, вернее один из охранников его бати, привез всю компанию на внедорожнике в загородный коттедж.

– Как место хоть называется, знаете?.. – Кит хотел добавить «дурёхи», но это было бы не благородно, не аристократично… и тогда он добавил другое: – Барышни, а? Просветите бедных путешественников во времени… Сами мы не местные будем.

– Ну, Павлово… – ответила Мохито. – Не очень далеко. По Новой Риге… Тут еще деревня есть… Проезжали. Веледниково.

Кит холодным потом облился: «Веледниково!» Таких совпадений не бывает! Хоть сам теперь перекрестись… типа, первый раз в жизни…

Он лихорадочно задумался, сказать ли об этом князю прямо сейчас или подождать немного, подготовить его к такому сногсшибательному известию… Но тут в гостиную вломился Дум – с двумя бутылками и двумя тяжелыми бокалами для виски.

– Вот! – Он бухнул все стекло на стеклянный же столик перед диваном, так что тот едва не треснул. – Только это… сразу давайте… и я обратно отнесу, в батин бар. А то если Витя увидит… у него нюх, как у овчарки… Хорошо, что он под наш музон пальбы не услыхал у себя в конуре.

Витя, как можно было легко догадаться, был тем охранником, который привез в коттедж зомби-пацанву и был приставлен ненавязчиво присмотреть за нею батей Дума, подобревшим за приличные годовые отметки сына.

– Благодарю, любезный, – терпеливо выслушав доклад, по-барски кивнул князь.

Он, конечно, был в своем репертуаре. Вернее, вновь вошел в него, видя, в каком почете тут князья и всякие монархисты. Кит уже немного разбирался в историческом быте прошлых веков и помнил, что «любезным» в подобных случаях называли, типа, официанта в ресторане или гардеробщика.

Князь, тем временем, неторопливо отвинтил и положил на столик крышечку с водочной бутылки, потом достал из кармана юнкерской гимнасёрки ослепительно белый платок, сверкнувший вышитыми на нем золотыми инициалами – монограммой, – взял бутылку, намочил водкой платок и… прижал к подсохшей ране на предплечье правой руки.

«Вон оно что!», – с облегчением вздохнул Кит.

Закончив с дезинфекцией, князь плеснул из другой бутылки в другой бокал совсем чуть-чуть, так что виски было едва заметно на толстом дне, взял бокал, понюхал, поморщился и плеснул на язык… И вроде как даже не глотал.

– Недурно, – похоже, только для вида порадовал он хозяина.

– Так «Дьюарс» двадцатилетний! – гордо выпучил глаза Дум. – Во, «двадцать один год» написано. Может, ещё?

– Довольно, благодарю, – поднял руку князь.

– Так я уношу? – нетерпеливо спросил Дум.

– Как будет угодно, – кивнул князь.

Дум живо сгрёб алкоголь и бокалы.

– Я с тобой выйду на минуту. Ладно? – попросил Кит.

Пока шустрили по коттеджу, Кит узнал, что хотел. Но и напрягся поначалу. Оказалось, до Кольцевой дороги от Павлово – пятьдесят два километра.

– Слушай, Дум, нам срочно нужно делать отсюда ноги. В смысле – из этого времени, – честно и решительно признался Кит Думу.

– Вы уже сделали ноги сюда, – гыкнул-хохотнул Дум.

– Ну да, а теперь – обратно, но только – с нужным сдвигом во времени, – четко объяснил Кит. – Там, в прошлом, у нас еще полно срочных дел. Мы… это… – Кит запнулся было, но… чего уж скрывать! – Там с Терминатором воюем… Её надо остановить.

– Кого «её»? – успел зацепиться Дум, аккуратно расставляя бутылки и бокалы на своем месте. – Вы чё, заодно с Терминатором против человечества?

– Нет… Ну, Терминаторша там такая, – не очень уверенно уточнил Кит. – В общем, киборг. Или андроид. Были геоскафы, а теперь новое оружие. Продвинутое.

– А нам на нее посмотреть нельзя? – наивно спросил Дум.

Он и в прошлый раз со своими зомби всё воспринял, как веселую, классную игру, не более.

– Ну, ты знаешь, если она сюда сейчас вломится, то твой батя наших костей уже не соберет… И коттеджа своего больше не увидит. И, может, всего поселка. Тут ацкий ад будет. Цунами, – не шутя, объяснил ситуацию Кит. – Сейчас нам точно надо отсюда валить… Ты можешь такси вызвать, чтоб нас отвезли в Москву? Я потом деньги тебе отдам.

– А что она прямо сейчас может вломиться? – начало доходить до Дума, и глаза его стали большими и ясными.

– Пара часов у нас есть, – слегка успокоил его Кит. – Она нас с Жоржем чует. Если мы прямо сейчас свалим, то и вечеринку не испортим. Сможете спокойно тусоваться дальше.

Дум вдруг широко заулыбался – загадочно и солидно.

– Такси не надо. Все будет схвачено, – также загадочно пообещал он. – Дорогу в Москве покажешь?

Кит кивнул.

– Иди, а я догоню, – сказал Дум. – Только договорюсь…

Когда Кит подошел к дверям гостиной, оттуда доносился не готический рок, а вполне себе ритмичная танцевальная мелодия. Кит подумал, что сейчас не до танцев, а самое время собраться и удивить папаню. Кит собрался с духом и набрал номер.

Когда папа Андрей снял трубку, сердце у Кита бешено заколотилось… хотя уж пора было привыкнуть к любым парадоксам времен и пространств.

– Да, слушаю, – откликнулся папаня.

Полный вперед!

– Привет, па, это я…

– О, Никитос! Привет! Ты чего-то сегодня раньше, чем обычно, звонишь, – заметил еще не особо удивленный папа.

«Ага! Раньше – этточно!» – кислотно усмехнулся Кит… и решил, что нечего ходить вокруг да около: папаня свой в доску – тупить не станет.

– Раньше – этточно! – так и выразил напрямую свою мысль Кит. – Ты знаешь, па, только не удивляйся… и не волнуйся…

И замолк, вдруг потеряв прямой подход к нужным словам, которые уже придумал… Даже забыл их, эти слова.

Пару секунд в трубке царило оценивающее ситуацию молчание.

– Что-то голос мне твой не нравится, – вдруг сухо сказал папаня. – У вас там что-то случилось? Мама заболела? Признаваться не хочет?

– Не, с мамой все в порядке, – заверил Кит, решив по ходу, что говорить папане об инциденте с самолетом, что произойдет еще только через неделю, конечно же, нельзя. – Просто снова началось…

– Что началось? – также сухо и сурово спросил папа, явно приготовившись ко всему, что может быть даже хуже падения астероида, ядерной войны и восстания живых мертвецов.

– Ну… то самое… ты сам знаешь что… – очень ясно и конкретно объяснил Кит.

Еще несколько секунд грозовой тишины в трубке…

– Ты где? – еще более конкретно спросил папа.

– В том-то и прикол… Мы сейчас с мамой купаемся после ужина в Греции… но одновременно я тут, в Москве… Вернее под Москвой. И мне нужно срочно к тебе приехать.

Это уж точно было исчерпывающее объяснение… Но, как оказалось, не совсем. Потому что молчание в трубке снова началось, а потом длилось и длилось.

И Кита осенило:

– В общем, мы тут с князем Георгием, и нам срочно надо приехать.

– Фу! Так бы сразу и сказал! – тут же ответил папаня, сразу все понявший и уразумевший. – А то все вокруг да около! От тебя, Кит, у меня уже пол-инфаркта, два инсульта! Приезжайте скорее! Есть на чем?.. Да ведь поздно уже! Вы далеко?

– Где-то пятьдесят километров от Москвы, – сказал Кит.

– В Веледниково, что ли? На месте усадьбы?.. Какой-то старый граммофон нашли?

Кит восхитился папой: как он четко, логически верно – прямо как его математический сын и мама Света – сложил в памяти все рассказы Кита о его великих приключениях в прошлом!

– Почти. Рядом. У Дума в коттедже… – еще раз исчерпывающе уточнил Кит. – Так получилось.

– Далеко, – прикинул папа. – Лучше я за вами приеду.

– Не надо! – поспешил тормознуть папаню Кит. – Дум обо всем договорился. Мы сами…

Как раз объявился Дум.

– Пока! Мы уже едем, – сказал Кит и поспешил отключиться от папани.

– Всё! Я бате позвонил и все объяснил. Сказал ему, что соседские дружбаны в пейнтбол мочились, и один тут ногу сильно вывихнул, а может, и сломал, и, типа, надо его срочно отвезти домой. Батя сегодня в адеквате… Даже похвалил за оперативность, – с чудовищно довольным видом сказал Дум, гордый придуманной «легендой». – Он сам пейнтбол любит. Витёк на старте. Пошли!

Он мощно, как Халк, разбросал в стороны двери гостиной… И Кит остолбенел.

Оказывается, пока он напряженно общался с папой, музыка сменилась на медленную, и князь… что делал?! Кит глазам своим не поверил!

Князь Георгий Януариевич Веледницкий элегантно и красиво, по-старинному, как мог только настоящий аристократ, танцевал… с кем?! Кит так и стоял, всё не веря и не веря своим глазам!

Князь танцевал… с Ленкой Пономаревой! Вернее учил ее, как надо танцевать по-человечески: одна ручка на плечико, другая – в сторонку… Юнкер и зомби, красавец и чудовище! Такого в Истории человечества больше не повторится.

Ленка балдела. Мохито, как сознательный новичок в компании, покорно и терпеливо ждала своей очереди. Она танцевала с Кимом, но, как птичка, вертела головой, поглядывая и ревнуя.

Кит почувствовал, как весь залился от пяток до макушки то ли свинцом, то ли такой же тяжелой ртутью… И так, весь на налитых свинцом или ртутью ногах, дошел до дивана и тоже стал терпеливо ждать.

– И не смотри на меня волком, нечего! – первое, что воодушевленно сказал ему князь после того, как трек кончился.

Он галантно проводил барышню на место и вернулся к другу и соратнику по борьбе с темным будущим.

– Может, я последний раз в жизни танцую с барышней, – предупредил князь. – Может, это моя последняя на грешной земле побывка!

Он и вправду выглядел сейчас живее всех живых: глаза сверкали, щеки розовели.

– Да я ничего, – кашлянув ртутью, пробубнил Кит.

– Как же! Вижу, как «ничего»! – усмехнулся князь вовсе не холодно и высокомерно, а очень сочувственно и по-дружески. – Увидела бы тебя сейчас Элиз, как ты смотрел на нас с Еленой… получил бы ты эталонную оплеуху и такую войну на два фронта, что… немало покажется… так у вас говорят?

Кит содрогнулся, и лицо у него полыхнуло. Он словно уже получил эту самую оплеуху прямо сейчас, только самого удара не почувствовал… Ай, князь – молодец! Как вовремя привел в чувство друга. За двумя зайцами погонишься – от обоих по морде получишь…

– …мало не покажется, – честно и грустно поправил-признал Кит.

– А она славная, эта Лена… несмотря на всю отвратительную мазню на личике, – безобидно заметил князь… и аккуратно поддержал Кита: – Только недалекая. Знаешь ли, чересчур простоватая. По крайней мере, для тебя. Иными словами, не для тебя… Трудно тебе придется, друг мой Никита. Такую, как Элиз, тебе, конечно, здесь, в твоем времени, не сыскать… а на меньшее ты уже не согласишься, вижу ясно. Но, может, Бог как-нибудь управит.