Текст книги "Тайна Спящей Охотницы (СИ)"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Отнюдь нет, отчего же?! Мы же не воюем «брат на брата», – призналась она. – Я бываю на «Лебеде»… И кто Жоржа сейчас спасет, как не… как не мы вместе? Ты что, Никита, такое подумал!

Последние слова княжна произнесла, даже хмурясь и как бы сердясь на Кита за его подозрения в катастрофическом семейном разладе вплоть до войны и чуть ли не полного взаимного истребления Веледницких.

– Вот еще парадокс! – ухмыльнулся Лев Константинович.

Наконец, наружи стемнело до синей черноты. Лиза и полковник одновременно поглядели в разные иллюминаторы и переглянулись между собою.

– Пора, княжна? – вопросил полковник.

Он потянул за тонкую цепочку и выудил из кителя под распахнутым полушубком карманные часы. Они щелкнули в его пальцах и открылись, как ракушка-гребешок.

– Пожалуй, пора… – осторожно решил Лев Константинович. – Девятый час пошел.

Кит вдруг вообразил, что их с мамой самолет давно и благополучно приземлился в Домодедово, и мама, грустная и потерянная, вместе с таким же расстроенным и обескураженным папой уже добрались до дома с тяжелыми чемоданами… Кит даже потряс головой, избавляясь от этой картины отчаяния. Реальность, между тем, была еще удивительнее, ибо вернее было вообразить, что самолет завис, как воздушный змей, в небесах, где-то на полпути к Москве, и терпеливо дожидается возвращения Кита в салон, на свое место…

Княжна как-то чинно, аристократически поблагодарила присутствующих за компанию и вернулась в свое командирское кресло. Спустя несколько мгновений двигатель загудел громче и басистее, пол слегка задрожал – и качнуло: «Петровна» двинулась в небесах.

Когда ускорение закончилось, Кит невольно перебрался на прежнее место, ближе к полковнику, и тот довольно улыбнулся.

– Сядем в тупиках Виндавского вокзала, за лабазами! – почти прокричал он на ухо Киту. – Так безопаснее… Подумаешь, паровоз подогнали ночью. «Петровна»-то, как паровоз, гудит.

– Это какой вокзал? – спросил Кит, не помня такого в Москве.

– У вас его переименуют, никак? – догадался полковник. – Тот, что у Крестовской заставы, у моста Крестовского.

– Да это же рядом с моим домом! – удивился и невольно обрадовался Кит. – На Рижском вокзале. На проспекте Мира!

– Правда, до вашего дома дорожка длиною почти в целый век отсюда тянется, – вовремя сориентировал Кита полковник, чтобы тот не расслаблялся. – Но все же могу вас понять: на душе теплее от того, что, считай, – в родных местах окажетесь… Вот там и сядем. Потом, даст Бог, доберемся до нужного места, где уже настроен волшебный граммофон Веледницких… Это будет тоже недалеко, на Второй Мещанской. У нас остаются всего сутки, свободные от возможного проникновения в наше время из будущего через центр Земли. Мы должны все успеть. Наша главная задача – отправить вас в более безопасную эпоху. Как раз туда, где по расчетам, эта Спящая Охотница не бродит, как опасный лунатик, а временно пребывает в настоящем сонном положении, без движения. Мы все надеемся, что там вы и сможете починить ее с минимальной угрозой для собственного здоровья… А мы уж за вас помолимся.

– А откуда все эти сведения? Все эти расчеты? – настырно поинтересовался Кит.

– Из будущего. Из далекого будущего, – с таинственным видом ответил Лев Константинович. – А расчет вашей дальнейшей траектории исполнен старшим гением, князем Януарием Веледницким.

– Что, и он теперь за Председателя?! – жутко поразился Кит и аж вспотел в приступе озноба.

– За кого он в настоящее время, судя по моим наблюдениям и догадкам, никому не известно, – развел руками полковник и заговорил тише, дыша уже в самое ухо Киту: – А где он, неизвестно лично мне. Тут уж княжата крепко стоят в своих семейных секретах. Однако связь существует, и расчет был передан старшим князем обоим своим отпрыскам.

Кит-то знал, где старший князь, еще как знал, но – молчок! Виду не подал.

Шум двигателя, конечно же, не позволял княжне услышать многозначительно-смутные признания полковника.

Кит больше не стал спрашивать полковника ни о чем, а стал переваривать услышанное. Полковник посмотрел на него, подождал несколько мгновений и откинулся прочь – тоже устроился в своем кресле в позе сонно-медитирующего пассажира.

Через полчаса двигатель «Петровны» начал брать более высокие ноты, а кишки у Кита слегка приподнялись.

«Снижаемся!» – решил Кит и встряхнулся.

– Снижаемся! – звонко выкрикнула мысль Кита княжна Лиза, не оборачиваясь.

Спустя минуту погас свет, и доска управления засветилась эдакой новогодней домашней иллюминацией – смешными старинными разноцветными лампочками.

Кит догадался: свет выключен с одной целью – ради усиления ночной маскировки.

Полковник покачал головою. Потом еще раз покачал. И когда Кит, наконец, обратил на него внимание, поделился тревогой:

– Шум, однако, изрядный. Была бы где-нибудь перестрелка, меньше бы, конечно, внимания. Но, слава Богу, на Виндавском хоть пушки не стоят… Надеемся, что пронесет.

И он перекрестился.

– Как «Петровна» ориентируется-то, я не понял? – спросил Кит, и в самом деле вдруг подумав об этом, а не о том, как бы слегка отвлечься, чтобы успокоиться перед посадкой, чреватой опасными перспективами.

– А! Мы тут, в нашем времени, не лыком шиты, – напряженно улыбнулся полковник. – У нас тут тайный прогресс, не ведомый остальному миру. В нужных местах, – полковник потыкал пальцем в круглую крышку тумбочки, туда-сюда, как в карту, – установлены электромагнитные маяки. К одному из таких «Петровна» и летит теперь, как ночной мотылек к далекой лампе.

Помолчали еще немного, невольно прислушиваясь неизвестно к чему, что могло пробиться из мира внутрь сквозь гул двигателя.

– …Полковник! Лев Константинович! – вдруг громко позвала княжна. – Не сочтите за труд подойти!

Полковник, засидевшийся в кресле, с трудом выпихнулся из него и, сделав пару широких, но неуклюжих шагов, всем весом облокотился на спинку командирского кресла.

– Посмотрите вот сюда… – едва услышал Кит голос княжны.

И, конечно же, он сам страшно захотел посмотреть туда же. Он вылетел из кресла пулей и вмиг оказался у другого плеча княжны. Таинственно бледное лицо Лизы освещалось иллюминацией приборной доски, и больше всего… выпуклым экраном радиолокатора, на котором вращалась стрелка, оставлявшая за собою смутные, быстро угасавшие пятна.

«В нашем времени, что ли, спёрли?!» – поразился Кит, но тут же подумал, что возводит на князей понапраслину: уж если старший князь кайфует на Марсе, куда в XXI веке только собираются, то что ему стоило всяких локаторов наизобрести!

– Вот здесь какие-то большие предметы, которых в прошлый раз не было, – ткнула княжна пальчиком в два пятнышка, обнаруженных локатором. – Всего полтора десятка саженей от места посадки. Что там может быть?

Полковник склонился над экраном почти вплотную, будто пытаясь разглядеть «предметы» поближе. Даже монокль достал на цепочке, вставил его в глаз и оскалился.

«Ни фига себе, контактная линза!» – потешил Кита допотопный монокль.

– Ума не приложу, княжна, – наконец, честно признал полковник. – Какие-то грузы?.. Но от путей идти не удобно, там придется петлять с тяжестью через дровяные склады… С другой стороны пустырь начинается, и с его края любую ценность упереть по прямой ничего не стоит, если пост не выставишь… Нельзя ли сесть от греха подальше?

– Это куда же? – недовольно вопросила княжна.

Полковник с достоинством убрал монокль и позволил себе посмотреть на княжну сверху вниз:

– А по другую сторону дровяных складов. Там есть укромные закутки. Засады там точно быть не может.

– Я не знаю, насколько там ровная площадка, – сказала княжна.

– Во всяком случае, не склон горы и не болото! Да разве мы так и так не рискуем? – вполне резонно заметил полковник. – И кстати… – Лицо его прямо-таки расцвело планом «Б». – А что, если вы, Елизавета Януариевна, вовсе не будете приземляться?! Опустите аппарат до высоты в сажень, – он поднял руку и показал ею уровень своих плеч, – повесите «Петровну» на этой высоте, мы откроем дверь, оглядимся и, ежели не увидим ничего подозрительного, то просто спрыгнем… Я еще не развалина, способен. А Никите Андреевичу – это просто забава. И вы тут же вновь упорхнете в небеса. Так вы окажетесь в самом безопасном положении и, при нужде, еще и припугнуть сможете, кого придется, пролетом «адской машины».

Княжна подняла голову и внимательно посмотрела на полковника:

– А ведь дельно… Я никогда еще так не делала, а вы, Лев Константинович, догадались, как надо, – впервые заговорила она с полковником теплым, благодарным тоном.

– Жизненный опыт подсказал, княжна, – важно ответил тот.

«Ага, в десантуре дед служил!», – невольно съязвил про себя Кит, хотя тоже по-доброму оценил идею полковника.

Сказано – сделано! Загудела, надрываясь, «Петровна», затряслась, пошла на экстремальный маневр.

Через несколько минут сквозь ответный звон в ушах Кит услышал голос княжны Лизы:

– Готовьтесь!

Она подняла одну руку, не оборачиваясь на «десантуру».

Полковник взбодрился, молодецки катапультировал себя из кресла, первым загородил дверь и указал Киту встать прямо за ним. Потом оглянулся на Кита:

– Застегнитесь! Прохватит сразу!

«И этот туда же!» – как непослушный сынок, пробурчал про себя Кит, но шинельку застегнул.

И вот дверца отделилась от стены и отъехала в сторону. Пахнуло в лицо холодом, каким-то мазутом, углём и непроглядной тьмою.

– Пока не велю, не прыгайте! – крикнул через плечо полковник, оперся руками на латунные косяки двери, выглянул наружу.

И грузно прыгнул вниз.

– Подожди! – вдруг услышал Кит позади себя прямо-таки отчаянный окрик Лизы.

Только он повернулся, как Лиза, уже выскочившая из капитанского кресла, крепко, по-мальчишески схватила его за отвороты прострелянной кадетской шинельки и – сверкнула глазами в глаза.

И не успел Кит вздохнуть и опомниться, как княжна поцеловала его в губы – правда, только в самый уголок губ, в правый. Молниеносно и обжигающе, точно оса кольнула жальцем и тут же отлетела.

– Себя берегите, Кит! – выдохнула она, точно от беспамятства назвав его на «вы» по аристократической привычке.

И тут же перекрестила Кита – столь же молниеносно, будто дирижер в миг наивысшего вдохновения изобразил виртуозный росчерк своей палочкой:

– С Богом! Ангела-хранителя тебе в дорожку!

– Спасибо! – наконец, с хрипом выдохнул воздух Кит.

– Прыгайте же! – послышался сзади и снизу голос полковника.

– Пока! – ошалело довыдохнул Кит остаток воздуха…

…а вдохнул снова уже на твердой земле. Ударившись подошвами об грунт, он всосал в себя московский январский воздух так, что до самых кишок проморозило… но и в чувство привело.

«Петровна» уже пёрла назад, в темное небо. «От греха подальше», – как сказал бы полковник. А сказал он без «бы» вот что:

– Ай, молодец девица-авиатор!

«Ну, точно десантура получилась!» – тупо подумал Кит, глядя в неразличимое, неизвестной высоты небо и провожая взглядом так же неразличимую во мраке «Петровну».

– Пора ноги уносить, – сказал полковник. – Неровен час, объявятся ночные смельчаки проверить, что тут за подвоз товара.

Не видно было ни зги.

– Я здешние закоулки знаю, – подбодрил полковник. – Держитесь прямо за мной, Никита… Не потеряетесь и не споткнетесь.

Первый раз полковник отчество Кита опустил – наконец, главным командиром себя почувствовал.

Двинулись куда-то, как в муторном сне, завернули раз, другой…

– Стой! – вдруг шепотом крикнул полковник через плечо.

По движению его руки и по взмаху полы полушубка Кит определил, что он выхватил револьвер.

– Кто там?! – крикнул полковник вперед, теперь уже – шепотом гулким и, должно быть, слышным в узком пространстве между какими-то сараями, шагов на двадцать.

Кит осторожно выглянул из-за полковничьего плеча. Вдали висел в воздухе крохотный красноватый светлячок… и вот он, этот светлячок, плавно, но и быстро полетел вниз и в сторону… и снова замер.

– Не откликнешься, выстрелю, ей Богу! – как-то неправдоподобно, по-старинному медлительно предупредил полковник тьму со светлячком.

По понятиям нормального боевика XXI века полковник уже был бы сорок раз убит…

И тут светлячок заговорил уверенным человеческим голосом:

– Эх, Лёвушка! Стареешь, видать! Раньше, бывало, ты любого эсерика или анархиста ночью хоть на угольном складе по силуэту узнавал.

Глава четвертая

_{с очередной коварной попыткой уничтожения Кита, с героическими усилиями по его спасению и, наконец, с неожиданной, но радостной встречей с толпою зомби}

– Аркадий! – пораженно воскликнул полковник, и эхо отдалось чуть ли от самого будущего проспекта Мира. – Фу, напугал!

И так решительно двинулся вперед, будто забыл про Кита. Тому ничего не оставалось, как припустить почти наощупь следом.

– На ловца и зверь бежит! – радовался полковник.

– Это кто же теперь, по нашему времени, ту ловец, а кто зверь? – отвечал ему с едва заметной всевластной иронией голос из тьмы.

– Уж как скажешь, Аркадий! – принял любой расклад полковник, явно доверяя другу, как себе самому.

Откуда-то с боку, из промежутка между сараями или же прямо из ничего, возникла крупная фигура со старинной лампой, держа ее за ручку, как ведерко. По виду это был солдат, мало отличимый от тех, что отстойно расстреляли Кита на даче. Кит отстранился от него, «от греха подальше». Тот, впрочем, и сам не подошел, остался в сторонке, шагах в пяти.

Выглянув из-под прикрытия полковника, Кит увидел того, встречавшего – Аркадия. И аж попятился немного и струхнул: у того было еще более сильное общее сходство с командиром красных, приказавшим отвести «кадетского сучёнка за огород»: такой же черный, чугунный кожан, такие же дутые штаны с галифе, сапоги, фуражка на голове… Правда, этот был постарше, повыше, поуже в плечах, а главное – поинтеллигентнее: в очках и даже с бородкой клинышком. Кит помнил таких, революционного вида типов – он их видел в учебнике по истории и, мимоходом, на каких-то исторических сайтах.

Аркадий сунул папироску в рот и подал руку, поздоровался с полковником.

– Откуда ж ты тут взялся? – спросил полковник с еще не растаявшим удивлением.

Он явно успел перебрать в уме все возможные объяснения, и ни одно не подошло.

– Да слухи-то ходят, что в наше смутное время летает над Москвой какая-то шумная нечисть, – с тою же иронической улыбкой отвечал Аркадий. – А ты же знаешь, я все привык проверять. Любой слух – дымок от какого-то огня. Я ведь, в отличие от тебя, по департаментам в мундире не расхаживал и подчиненных с папочками стадами не пас… Я по подворотням Хитровки мастер, по трущобам доходным…

– Ладно, ладно, Аркадий, не обижайся, друг мой старинный, извини уж, – поспешил перебить его покаянной тирадой полковник. – Давно не виделись. О многом заранее предупредить не мог. Сам знаешь, эти дела особой важности, доклад о них запиской к вам в Кремль не пошлешь.

Аркадий глубоко затянулся папироской, подумал, возникла пауза. Видимо, оправдания полковника были исчерпывающими.

– Ладно так ладно, – принял Аркадий. – Но с тебя, Лев, должок будет.

– Какой?! – удивился Лев Константинович.

– Так я ж тут, как мог, оцепил территорию для вашей посадки. Проверил, чтоб путейцев невзначай сюда не занесло… да и прочую сволочь. Так и полагал, что к ночи вернетесь.

– Ну, спасибо, Аркадий, не ожидал, – покачал головой полковник, и особой радости в его благодарных словах не слышалось. – У меня секретный запас отличной мадеры еще не иссяк…

Тут пресловутый Аркадий, наконец, обратил внимание на Кита. Он, конечно, отлично видел его во время разговора с полковником и даже профессионально разглядел всего… И, похоже, ждал, что полковник с этого и начнет, с Кита то есть. Но не дождался. Наверно, именно поэтому заговорил о нем сам с некоторым небрежением, если не сказать – презрением:

– А что это за внучка ты за собой тянешь?

– Да вот сын генерала… Уберечь нужно, – уверенно, но скупо и уже другим, деловым, тоном сказал Лев Константинович.

Аркадий усмехнулся:

– Пока генеральские сынки будут щеголять в таких белых штиблетиках, мы сатанинское племя не одолеем.

Долбанные кроссовки! Надо было надеть сапоги, как Жорж велел, а то и грязи вокруг никакой нет, чтобы замазать, – зима настоящая в январской Москве восемнадцатого года, а не как в XXI веке, в эпоху глобального потепления и дикого трафика!

– А не тот ли это уникум, о котором ты мне проговорился год назад, за мадерой? – не дожидаясь поддержки своего грустного заявления, вопросил Аркадий.

Полным тормозом надо было быть, чтобы не понять, что он обо всем давно догадался или даже знал заранее из каких-то тайных донесений. Потому и оцеплением озаботился.

– Тот самый, – не замявшись, тем же деловым тоном, даже подпустив в него командирскую нотку, признал полковник: – Потому-то и надо уберечь, как зеницу ока.

– Ну, если от него толку столько же, сколько от этого князька с его летающим броненосцем… – снова как-то странно, чересчур критически усмехнулся Аркадий.

Полковник прямо содрогнулся:

– Ты и о нем знаешь?! Что, уже проследил, куда отвезли и где содержат?!

– Ты меня всегда недооценивал, Лёвушка, – еще более кислотно, хоть и приторно дружески усмехнулся Аркадий. – Это потому что ассессорский сынок я, а не генеральский, как ты… и вот как твой этот протеже, – указал он на Кита двумя пальцами, зажавшими дымящую пролетарскую папироску. – И ногти у меня были всегда грязные, не мог я с чистыми и лакированными, как у тебя, по Хитровке лазать. Прирезали бы… А ты нос воротил, когда я к тебе да с докладом.

Видно было, как он сильно обижен на полковника за тайные его, невероятные дела, о которых успел прознать, но – все еще слишком, слишком уж мало о них знал.

– Довольно тебе, Аркадий, – отмахнулся полковник. – У тебя ум был всегда проворнее моего и глаз острее… Потому-то я и сидел пнём в отделении.

– И на тебе, как на пне, чины и ордена, точно грибы, гурьбой росли, – не выдержал, брякнул, наконец, то, что давно в душе давил этот мутный Аркадий, судя по всему бывший легавый под прикрытием.

– Нашел самое время чинами и орденами биться! – вдруг резким и непререкаемым тоном начальника, отчитывающего своего подчиненного, прямо-таки рявкнул Лев Константинович.

Аркадий посмотрел на него, переменился в складках лица и улыбнулся – уже примирительно:

– Ладно, Лев, не ярись тоже, – шмыгнув носом, сказал он и бросил дотлевший окурок. – Мне ведь поболе надо знать, чтобы всюду увернуться. Кремль не Хитровка, и большевички – не шакалы, а крепкие волчары, нюх у них посильнее, чем у иных хитровских… Пошли. Карета подана.

И он сразу – похоже только, чтобы больше пока не смотреть в глаза полковника, – двинулся прямо на солдата с лампой. Тот развернулся и пошел в проход между сараями.

Проход был узким – пришлось идти гуськом. Кит шел замыкающим – и ему приходило в голову удрать: очень ему не понравился этот Аркадий. И только сейчас до него вдруг дошло, что он и есть тот «верный человек в самом сердце у большевиков», которым в «Петровне» хвалился полковник…

Но куда удерешь? Где он, спасительный граммофон времени?

– Так что князь-то? – спросил на ходу полковник.

– Успел его перехватить, – донесся из авангарда голос Аркадия. – Сидит у меня в безопасном месте, чаи гоняет. Туда и едем сейчас.

– Он ранен вроде, – побеспокоился Лев Константинович.

– Пустяк, – откликнулся Аркадий. – Царапина. Водкой залили – и довольно. Пусть привыкает. Самая кровища – впереди ещё.

Кит вспомнил пророчество Жоржа о том, что суждено погибнуть ему на Гражданской войне. Скоро, очень скоро… Кита пробрало холодом до самых позвонков.

Встречное течение стен, тускло озаряемых лампой, кончилось. Отовсюду, со всех сторон, кроме тыла, пахнуло тёмным простором. Кит силился разглядеть хоть какую-нибудь Москву, но никакой Москвы в этой давней ночи как будто не было в помине! Был пустырь, на котором под ноги попадалась какая-то твердая мелочь, а иногда и не мелочь… Пару раз Кит споткнулся.

– Да вот, что это за неизвестный предмет! – весело воскликнул полковник.

Кит увидел, как впереди из тьмы выпростался старинный автомобиль – не та золоченая игрушка, на которой когда приехал за ним в школу князь, а длинная черная драндулета, гроб на колесах.

– Почему неизвестный? – выразил недоумение Аркадий.

– Да ведь мы тут садиться хотели! – сдержанно посмеиваясь, ответил полковник. – Выходит, едва не на голову тебе… Да, чутьё у тебя, Аркадий Петрович!

– Не жалуюсь, – буркнул тот. – Поведу я. Пусть твоя Зеница-Ока пока на заднем сиденье побарствует, а ты со мной садись.

Забрались в машину, внутри пахшую старым вокзалом, мазутом, углем и гарью еще сильнее, чем наружи.

Молчаливый солдат с тусклыми глазами, будто не отражавшими света, и неподвижным лицом – эдакий революционный зомби – сел рядом с Китом и сделал вид, будто он просто неодушевленный груз, неизвестный предмет.

Двигатель захрипел и застучал старчески, тронулись с места. Свет фар упирался во тьму и, казалось, таял в ней весь разом всего в нескольких метрах. С минуту ехали молча, сначала по ровной земле, потом вверх, по пологому склону… Развернулись куда-то.

– У меня здесь по дороге одно дело срочное есть, – как бы невзначай заметил полковник.

– Всё успеем, – обнадеживающе откликнулся Аркадий Петрович и добавил со значением. – У нас сейчас самое срочное дело – в самом центре, там, где я князька держу. Ты ведь сам о нем печешься, верно?

– Ещё как пекусь, – благодарно кивнул полковник. – Он нам еще ох как пригодиться может…

Аркадий Петрович поначалу не ответил.

А Кит все пытался обнаружить в окнах Москву. И чем больше он крутился, тем больше ему становилось не по себе. Вроде места должны были быть знакомыми, но никаких мест будто не было вообще. Не видно было домов, только где-то вдали помаргивали какие-то вялые, неэлектрические огни больше похожие на костры и костерчики… И еще справа впереди виднелся какой-то неопределенный и мутный источник красноватого сияния.

Вдруг Кит заметил справа край моста! Точно! Это же был Крестовский мост, дальше должен был быть Рижский вокзал, в это время называвшийся Виндавским…

Кит даже приподнялся на сидении и стал мучительно вглядываться вперед через правое плечо полковника. Хотя слева, между ним и Аркадием Петровичем, обзор был лучше, но прижиматься к немому зомби в шинели, который занял больше половины сиденья, чуть ли не лезть к нему на колени ой как не хотелось.

Да, очертания Рижского вокзала, похожего на раздавшийся в стороны теремок стали проявляться впереди, справа по борту… Но прямо по курсу… там тоже как будто не было никаких домов. Уж точно – никаких больших домов, которые в памяти Кита всегда вставали, как высокие ворота за Рижской площадью.

Москва была адски темной, пустой и чужой.

– Сомневаюсь я теперь, что пригодится, – вдруг подал голос Аркадий Петрович, будто ответ его полковнику поплутал по его мозговым извилинам так же, как недавно поплутали они между сараями. – То ли темнит он, этот князек. Божится, что нет на его пресловутом дирижабле никакого невиданного оружия… ни одной завалящей пушчёнки нет… Будто бы его батюшка-гений, затаившийся неизвестно где, никакого оружия никогда не изобретал в помине… и даже будто не способен на это… Вроде как только молнии – одну, другую – может выпустить эта бесполезная летучая громадина… и этот ваш летучий самовар – тоже. Молниями будто испугаешь большевиков! Фокусы, чудеса ваши – курам на смех, когда вся страна сгинула почище всякого иллюзиона с молниями!

«А ведь точно!» – только сейчас осознал и поразился Кит. Огромный подземный дирижабль «Лебедь» имел только одну опцию – защиты себя и всего человечества. Он был неуязвим, его задача была одна – войти, встроиться в нужную точку пространства, где можно было распустить энергетическое защитное поле, которое не пропустило бы подземный флот геоскафов маркшейдера Вольфа из будущего в минувшие века. Но на «Лебеде» не было никакого оружия, способного нанести смертельный удар… Даже по мухе! Хроническими пацифистами были князья. По крайней мере, старший князь и Лиза: главное, никого не убить в этом великом сражении с будущем… так, только если молниями попугать… Так, стоп! А чем тогда стрелял Жорж, догоняя Спящую Охотницу в будущем, в двадцать первом веке?! Что-то не сходилось…

– Сдается мне, что брешет князёк, – мрачно-свинцово проговорил Аркадий Петрович. – Какую-то царь-пушку они наверняка прикопали. Может, затевают сами Россией править, без нас…

«Ничего они не затевают! Нет у них сейчас оружия!» – чуть было не выпалил Кит… Но будет… если будущее представить прошлым.

И вовремя осёкся. Как бы хуже не сделать. «Не высовывайся там…» – вспомнил он отцовский наказ.

– Кто их знает… – мутно откликнулся на эти подозрения полковник. – Не пытать же его.

Аркадий Петрович хмыкнул и проговорил с сарказмом:

– В этом большевистском маскараде, какой нынче на мне, можно многое себе позволить. Для пользы дела.

Лев Константинович повернул голову к водителю и даже отстранился немного, будто чтобы видеть всего – в «маскараде».

– Как бы ты там с этими волками по-волчьи бы не завыл, человечий язык позабыв, – с укором пробормотал он.

Аркадий Петрович не ответил. Рулил.

Кит стал различать, но только по правому борту, какие-то дома… Вот даже узнал один – старый особняк с могучими атлантами, подпиравшими балкон. Прямо под ними горел костер, освещавший их посиневшие от холода торсы. У костра покачивались какие-то черные фигуры.

«Тут метро „Проспект Мира“ должно быть», – подумал Кит.

Ага! Как же, метро! Садись и домой поезжай – всего пара остановок, а там то ли лес дремучий, то ли деревня на улице Космонавтов!

Что-то темное, большое пролетело мимо, слева – и назад. Кит успел ухватить взглядом – за хвост лошадь и какую-то громоздкую, бесформенную повозку за нею.

– Заверни-ка по соседству на Вторую Мещанку, – по-приятельски попросил полковник. – Как раз пути. Одно дельце закончить нужно.

– Какое еще дельце у тебя на ночь? – поинтересовался Аркадий Петрович.

– Да ведь все наши дела теперь только ночью делаются, – напомнил полковник, сделав ударение на слово «наши», – Тут как раз в одном доме Зеницу-Ока и ждут. Я сдам его и успокоюсь. Там безопасное место. Пересидит.

– Самое безопасное место сейчас у меня. Туда и едем, – твердо отрезал Аркадий Петрович.

Кит напрягся и затаил дыхание. А полковник не оробел.

– В Кремль что ли? – мрачно усмехнулся он.

– Почти в яблочко, – снисходительно ответил Аркадий Петрович. – Там, поблизости, имеется у нас наблюдательный пункт.

– У меня люди этого кадета ждут. Важные. Я в долгу перед ними… – как большие камни ронял, говорил полковник. – И тебе, неровен час, они пригодятся… Заверни сейчас, потом неудобно будет.

– У Кольца дом? – отрывисто спросил Аркадий Петрович.

– Да, – кивнул полковник.

– Там нынче целый день какие-то подозрительные эссерики шлялись… – сообщил Аркадий Петрович, – Как бы не засада на твоих людей… и на твоего бесценного кадета. И на тебя заодно… Подождут до завтра – все целее будут.

На этот раз ничего не ответил полковник. Только будто плечи у него приподнялись, и голова втянулась в плечи. Он застыл.

Кит уже не слышал тарахтения старомодного двигателя. Зато его сердце теперь бухало в ушах, точь-в-точь как запыхавшийся допотопный двигатель.

Машина стала объезжать какую-то остроконечную башню, торчавшую в темное небо, и после еще одного нехитрого виража Кит увидел впереди знакомую церковь, слегка подсвеченную парой костров. Снизу купола красновато светились, будто раскаленные… Тут должна была быть Сухаревская площадь. Только вся она была загромождена той башней, что осталась позади. Кит вспомнил, что такая вроде стояла давно, а потом ее снесли.

Только объехали башню, как вдруг, словно из засады, впереди двое выскочили с винтовками – едва не под колеса! И сразу штыки в лицо, вернее в лобовое стекло.

Аркадий Петрович резко тормознул, выругался и прокричал наружу:

– Сшибу ведь, олухи! Скользко! Никакой мандат разглядеть не успеете!

Двое с винтовками исчезли, а подошел другой, посолиднее, потыкался носом в развернутую бумагу, высунутую Аркадием Петровичем, прочитал почти по складам:

– Заместитель коменданта Кремля… – И тут же вернул бумажку резким движением, как предмет опасный для здоровья. – Прощения прошу, товарищ. Велено проверять всех.

– Не «велено», а приказано властью Советов, это – во-первых, – громко, назидательно ответил Аркадий Петрович, бережно пряча охранную грамоту за пазуху. – А во-вторых, правильно, товарищ. Революционная бдительность должна быть беспощадной!

И тронулся. Полковник оглянулся… будто на пост, а на самом деле – на Кита, вскинул брови и опустил – мол, не бойся, только сиди и молчи, не высовывайся – и, отвернувшись, веско усмехнулся:

– Эк, ты на ихнем наречии уже навострился!

– После Хитровки-то это все – пустяк, – отмёл похвалу Аркадий Петрович. – Ты бы меня тогда послушал, да где уж…

Чем ближе к центру, тем больше было постов, и больше было костров, больших и малых, озарявших стены старых особняков и повально темные окна, то там, то сям усиливая пугающую черноту на месте выбитых стёкол. Кроме постов при кострах, горожан-прохожих никаких совсем не было на улице. Как будто все попрятались и сидели, не зажигая света и трясясь от страха. Адская была Москва, что и говорить! Как только люди пережили то время!

– Да уж Лубянка! – вдруг воскликнул Лев Константинович и завертел головой, будто проснулся и опомнился. – Уж не вправду ли ты прямо в Кремль нас везёшь?!

Мурашки табуном проскакали у Кита по спине: юмора не заметно было в догадке полковника.

– Чуток не в яблочко, – прямо с садистским удовольствием ответил Аркадий Петрович. – Но рукой подать.

Он свернул в какие-то переулки, выключил фары, попетлял как бы на ощупь, в одном месте уткнулся в небольшую горку-баррикаду из булыжников, чертыхнулся, дал задний, снова попетлял… и, наконец, уверенно заехал в какую-то подворотню, как в глухой гараж.

– Не засиживаемся, – предупредил он.

Пришлось шустро, но неуклюже протискиваться наружу из дверей, упершихся в стены подворотни.

– Лампу не зажигай, – приказал Аркадий Петрович солдату-зомби.

Голос его прозвучал тут в режиме стерео.

– Идите за мной по звуку шагов, – был следующий приказ. – В сторону не отходить – навернётесь.

Послышался резкий скрип ворот, их закрывал позади солдат-зомби.

Через несколько метров только по тем же звукам шагов, словно упавшим сверху под ноги, – эхо от свода исчезло – Кит определил, что вышли из подворотни в кромешное пространство какого-то двора. Двор оказался совсем небольшим – уже шагов через десять по прямой Аркадий Петрович предупредил:

– Теперь осторожнее… Тут лестница. Держитесь по стенке.