Текст книги "Тайна Спящей Охотницы (СИ)"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Кит, едва не обдирая ладонь об холодную и жутко шершавую стену, стал спускаться. Позади, наверху, истошно прохрипела закрываемая дверь.

– Черт, смазать надо, – пробормотал впереди Аркадий Петрович, будто самому черту и веля, точнее по-революционному приказывая товарищу чёрту немедля смазать предательскую дверь.

Путь вновь перешел на горизонтальную плоскость. Завернули, еще раз завернули… Кит заметил на слух, что солдата-зомби позади нет: видно, остался наверху, на атасе.

– Лабарданс! – резко выкрикнул Аркадий Петрович загадочное слово, и Кит догадался, что оно служило паролем – типа, свои идут, не стреляйте.

Прошли еще через одну дверь, Кит почувствовал густой запах табака, потом заметил проблески света… Открылась еще одна дверь, откуда уже пахнуло приятным теплом, и Кит оказался… где? Да на первый взгляд, и не поймешь – где. Вроде как на военном совете в тайной комнате какого-то таинственного замка.

Это был несомненно подвал, но подвал – роскошный: со старинными, но новенькими диванами с бордовой узорчатой обивкой, шкафом, буфетом и широким, круглым столом посредине, на котором были развернуты какие-то карты и схемы, кое-где придавленные к столешнице винными бутылками и одним графином с кристально прозрачной жидкостью. Всё было видно в том подвале при свете двух керосиновых ламп, все кругом посверкивало таинственно – бутылки, какая-то посуда в буфете… и главное – пуговицы, пряжки и еще какие-то блестящие штучки на мундирах трех бравых офицеров.

«Белые!» – мелькнула мысль у Кита.

– Полковник Вышенский, господа, – совсем другим, то ли не своим, то ли как раз своим, благородно высоким голосом представил Аркадий Петрович главного, на первый взгляд, гостя.

Офицеры вытянулись, а Лев Константинович как будто стал выше ростом и раздался в плечах. Тут он оказался самым старшим и по званию, и по возрасту, и, наверно, решил, что – и самый важный по значению. Офицеры эффектно представились, пощелкав каблуками начищенных сапог: один капитан, два поручика.

– Право, поразительно до слез, – слегка дрожащим голосом произнес полковник, будто и в самом деле у него горло сжало. – Я уж два с половиной месяца родных погон не видал…

Кит и вправду не сразу заметил князя Георгия – так тихо, незаметно и без всяких погонно-пуговичных сверканий сидел он неподвижно на угловом диване и сам о себе знать не давал. У Кита, когда он столкнулся взглядом с Жоржем, так стукнуло сердце, будто дверь внутри души резко хлопнула от сквозняка и снова распахнулась. Он бы сейчас кинулся к нему… и кинулся было… но успел сдержаться, по тому же неподвижному взгляду и застывшему лицу князя вовремя догадавшись, что сейчас пиарить свою дружбу с ним не стоит.

– Надо же! В двух шагах от Кремля, захваченного красными бесами, такое роскошное логово! – все удивлялся полковник.

– Вы еще «архимандритской кельей» это подземелье назовите, полковник, коли бесов к ночи помянули, – с горькой усмешкой заметил Аркадий Петрович, также демонстративно скрывая свои неформальные и давние отношения с Аркадием Петровичем.

– Как вы тут только не угорите? – указал полковник на чугунную печку-буржуйку, стоявшую у стены и помаргивавшую огоньками за дверцей.

Сам он в эти мгновения словно принялся о чем-то очень напряженно размышлять, а вопросами будто отвлекал присутствующих от своего сосредоточенного вида.

– Так труба-то на улицу отведена, – с недоумением заметил Аркадий Петрович.

– А дым заметят… – все так же нарочито проявлял наивность полковник.

– Так постарались, чуть не на полверсты отвели, – ответил Аркадий Петрович.

– Это славно… – задумчиво проговорил полковник и взял одну из бутылок со стола. – И коньяк у вас славный… Что, прямо из кремлевских погребов сюда тихо носите?

Аркадий Петрович помолчал, переглянулся с офицерами. И видно было, как поджал губу, чуть прикрытую усами.

– Пускай-ка молодежь в соседней комнате пока покимарит, – проговорил он значительно. – А нам, Лев Константинович, пора и ваши, и наши дела обсудить… часы сверить.

И он сам отворил узковатую дверь в соседнее помещение, где было темным-темно. Пришлось дверь придержать открытой, пока там на небольшом столе князь не нашарил спички и, морщась от боли в раненой руке, не зажег толстую, уже порядком выгоревшую свечу на подсвечнике. Тотчас дверь закрылась, и молодежь осталась одна.

В этой комнате никакой роскоши не было, стояли гнутые стульчики у стола, а на нем, помимо подсвечника, – чайник на примусе и несколько чашек, кое-какие без блюдец, а одна даже без ручки

Князь Георгий тронул закопченный чайник:

– Еще теплый… Почти горячий. Хочешь? – спросил он.

Идея еще попить чайку как-то сразу увяла. Киту было не до чая, а было тоже, как и Аркадию Петровичу, до секретных важных дел, а их как раз оставили наедине. Надолго ли? При свечке в темноте казалось тихо, уютно даже в окружении опасностей.

– Слушай, Жорж, – проговорил Кит не теплым, а как раз горячим, прямо кипяточным шепотом, подвинувшись поближе к князю. – Они не верят, что на «Лебеде» нет оружия. Думают, что ты… это… – Он хотел сказать «гонишь», потом «врешь», но не скажешь же такое князю…

– Брешу? – подсказал князь старинное словечку.

– Ну да, – кивнул Кит.

Князь сверкнул глазами, вздохнул.

– Это для меня – вовсе не новость, – с усталой злостью и грустью проговорил он тихо, но не шепотом. – Все озлоблены кругом, все готовы друг друга в клочья порвать. И свои, и чужие. Большевики рады были бы меня вздернуть, а эти… свои… пока просто ненавидят. Во-первых, за то, что Кремль одни юнкера защищали, пока с тысячу боевых офицеров слонялось по Москве в штатском и ожидало подмоги со стороны… то ли от Бога, то ли от Керенского… И почти все они, юнкера, там головы сложили… а меня с ними не было… Да я, признаться, и сам себя за это ненавижу, хотя и убеждаю себя каждую минуту, как молюсь, что держу другой фронт… Может, в историческом плане не менее важный. А во-вторых, ненавидят за то, что я им тут Лазаря пою про единственно мирное назначение «Лебедя».

– Кого поёшь? – не понял Кит.

– Так раньше говорили, в наши далекие времена, – усмехнулся князь Георгий. – Вру, то бишь, изысканно… Ну, что я могу поделать с тем, что у нашего гениального батюшки незыблемые принципы непротивления злу злом и, уж упаси Бог, убийством и разрушением! Ну, не желает он со своими изобретениями вмешиваться в текущий исторический процесс – и всё тут. Не переубедишь. «Мы, – говорит, – теперь вне времени и пространства, мы за всю вселенную отвечаем и ничью сторону в политике в мире земном принимать не должны». Вот так! Мол, отдать его главные изобретения людям – это посеять семена самой страшной войны, которую и вообразить нельзя.

Князь не то вздохнул, не то прорычал от бессилия.

– А я им, – он мотнул головой назад, в сторону двери, – ничем не могу помочь. Они тут окопались с грандиозной целью. Отсюда можно попасть в подземелье с ходами под Кремль. Там поговаривают, что весь костяк большевиков может переехать из Питера в Москву, подальше от фронта. Вот они и чают дождаться их и накрыть всю большевистскую «головку» на каком-нибудь заседании в Кремле. Бомбу взорвать… А я не могу им сказать, что ничего не удастся и что, наверно, они все погибнут. Тоже не имею права вмешиваться в исторический процесс со стороны, зная будущее… хоть и не в деталях. Да и не поверят они. Стрельнут, как пораженца и паникёра. Понимаешь?

Кит кивнул и губу закусил.

– Но ведь оружие на «Лебеде» сейчас есть, да? – тихо завернул своё Кит.

Князь стрельнул взглядом:

– Теперь есть. Одно. И только для одной цели… а вернее – мишени, – И тут же перевел разговор в другое русло. – А у меня вот отцовского дара изобретательства в помине нет. К великому, надо полагать, сожалению… Просто зло берет от беспомощности… При том, что в руках огромная махина… Я в предков по матушкиной линии пошел, а у меня там сплошь морские офицеры в роду… А вот в кого сестренка пошла, ума не приложу… По смелости – вроде в тех же маминых предков, а вот по воображению… только бесплодному… Лучше бы не было у нее никакого патентованного папиного воображения, а то боюсь, как бы в нынешней нервной обстановке умом не повредилась бы.

– С чего ты взял?! – тут же обиделся за княжну Кит.

Князь снова сверкнул глазами и противно покривился.

– Да есть пугающие признаки, – неопределенно заметил он.

– Какие еще признаки?! – Теперь и Кит был готов порвать князя в клочья, пусть и раненого.

Князь снова вздохнул, еще разок покривился и сделал обреченный вид человека, осознавшего, что отпираться поздно, чего уж там.

– Она тебе ничего про видение не говорила? – тишайшим шепотом спросил он.

– Какие видения?! – обомлел Кит.

– Да я сам толком не пойму… – пожал плечами князь. – Она сбивается каждый раз, когда об этом вспоминает, глаза пучит, и рассказывает по-разному… То как про сон, то как про явь… И каждый раз…

Князь не договорил: что-то гулко загремело у господ офицеров, будто на пол тяжелый металлические предметы бросили. Оба повернулись к двери, потому как сидели к ней спиною. Подождали немного.

– Так что за видение? – спросил Кит, решив, что странный звук к опасностям отношения не имеет.

– Подожди, – поднял руку князь, как будто слух у него или же интуиция, или и то, и другое были острее, чем у Кита.

И верно: дверь открылась, и в проеме появился Аркадий Петрович.

– Заскучали, господа «юнкера-кадеты»? – спросил он с улыбкой беззлобной, но и не приветливой. – Выходите. Посмотрим обещанный иллюзион.

Князь вышел первым, за ним – Кит, недоумевая по поводу иллюзиона.

Сразу открылась тайна того короткого грохота: на полу около стола лежало оружие, вернее его массивные части. На вид пулемет. То ли раскуроченный-разобранный намеренно, то ли попавший в крутую переделку – к примеру, под прямое попадание артиллерийского снаряда или авиационной бомбы.

Было еще два изменения в подвале: появился еще один человек, на офицера не похожий, совсем невысокий, в каком-то бомжовом ватнике и драной ушанке, но чистый и бритый, и к запаху табака теперь примешивался запах машинного масла.

– Никита Андреевич… – вдруг солидно обратился к Киту Аркадий Петрович. – Так ведь вас по батюшке?

– Вроде того, – буркнул Кит.

– Ну, и воспитаньице у вас там, в генеральской семейке, – покачал головой Аркадий Петрович. – Такой ответ прямиком с Хитровки…

Он кивнул в сторону разваленного по полу железа:

– Видал такую игрушку, кадет?

– Нет, – честно признался Кит.

– Очень странно… – удивился Аркадий Петрович. – Даже на картинках?

– На картинке видел, – на этот раз честно соврал для пользы дела Кит. – Пулемет. Максим, кажется.

– Отметка неудовлетворительная… – снова с упреком качнул головой Аркадий Петрович. – Хреново учишься кадет. Как воевать будешь?

– А успею? – обозлился Кит.

Аркадий Петрович даже опешил. И посмотрел на полковника.

– Надо же как дерзит старшим этот уникум! – прямо воззвал он к участию. – Как нос задрал, как бравирует талантами.

И повернулся к Киту:

– Ну, тогда доказывай свое право дерзить. Покажи свой талант. Удиви… Вот тебе пулемет «Викерс» британского производства, а нашего уничтожения. Кости пулеметного расчета уже не собрать, кишки от стен и от тротуара не отскрести. А железо – вот оно. Доказывай, что уникум, требуй уважения.

Поглядел Кит на этот военный металлолом – и такая муторная тоска его взяла, хоть топись. «Вот оно, началось!» – подумал он. Прадеда его так достали с требованием ремонта, производства и изобретения оружия, что, наверно, именно от этого всего он озверел и согласился в будущем на «зачистку» всей мировой Истории. Теперь и до него, Никиты Демидова, добрались. Этого и папаня весь год – теперь понятно – больше всего боялся! Начнут с пулемета, а потом, как в Сказке про Золотую Рыбку, начнут клянчить, угрожая, какую-нибудь супер-гипер-нейтронно-мегатронную бомбу!

– Может не получиться… – пробормотал он, придумывая, как бы все-таки слинять с «линии огня». – У меня, когда стресс, не получается.

– Нет, так дело не пойдёт, что бы у тебя там ни было… – покачал головой Аркадий Петрович. – Хоть ячмень, хоть почичуй… Тут такие авансы на тебя развели, столько афиш порасклеили. Всё! Цирк приехал. Все билеты проданы, зал полон народу, аншлаг. Не томи публику. Не зли ее, знай.

Кит глянул искоса на князя Георгия. Тот сидел самой Смерти бледнее, губ на лице, вообще, не видать.

Кит глянул исподлобья на Льва Константиновича. Тот только дирижерским взмахом бровей показал: делать нечего – раз уж попали, так колись, а там видно будет.

Господа офицеры покуривали, сидя на диванах, нога за ногу. Почтенная публика!

Тоска кончилась, началась злость. В кончиках пальцев начало зудеть и колоть. Фокусов захотелось – сейча-а-ас получите!

Кит сделал шаг к раздолбанному пулемету, присел перед ним на корточки… Вон она – искорка-звёздочка, точка сборки – замерцала. Сразу за помятой цилиндрической частью, на скошенной в бок части плоской. Оставалось только…

– Вы бы отошли немного, – сосредоточенно и злорадно предупредил Кит Аркадия Петровича, нависшего над ним с другой стороны пулеметных руин. – А то задеть может.

Тот хмыкнул, но всё же отошел и уселся в «партере» с господами офицерами.

Кит осторожно протянул пальцы к мерцавшей точке сборки… и вдруг впервые за работой с раскуроченными железками ощутил острый запах ржавчины, будто прижался к пулемету носом, а во рту – противный железистый привкус…

Искорка-звездочка вспыхнула – и от нее в стороны маленьким фейерверком разбежались крохотные искорки по всем деталям пулемета. Послышался тонкий, непрерывный электрический треск. В пальцах закололо еще больнее…

От первоначальной искорки вдруг раскатилась в стороны уже не россыпь огоньков, а – сплошное слепящее кольцо. Резко ударило в лицо залпом горячего воздуха… И все детали пулемета – длинный цилиндр с кривым «хвостом», части треноги, еще какая-то мелочь – все подпрыгнуло, взлетело в воздух чуть не на метр от пола, и закружилось.

Кит обхватил голову руками, чтоб не задело, и отскочил назад, от греха подальше.

Части пулемета вращались с ускорением, будто подхваченные невидимым вихрем. Цилиндр поднялся выше, уже над столом, смахнул бутылку, стоявшую близко к краю. В гуще электрического и воздушного шума бутылка звонко хряскнула и разлетелась брызгами стекла и алкоголя… Тут же завоняло еще и коньяком.

– Лампу убери! – гаркнул во всю глотку Аркадий Петрович.

Тип в ватнике храбро кинулся и спас поставленную на стол лампу. В тот же миг прямо-таки вспышка сверхновой затопила всю комнату. Ослепли все. И только услышали один короткий и основательный стук в пол… и звенящую тишину следом.

Кит знал, что будет, и поэтому закрыл глаза за пару мгновений до вспышки. Он и сквозь веки видел ее, будто ярко-белую стену, освещенную солнцем… И теперь он с веселым злорадством наблюдал, как промаргивается и трясет головами почтенная публика.

Фокус удался! Пулемет «Викерс» гордо стоял там же, где еще полминуты назад валялся грудой металлолома.

Господа офицера повскакали с диванов и кинулись пощупать и убедиться. Капитан поигрался с оружием, пощелкал чем-то.

– Как новенький! – пораженно констатировал он, поднялся с колена и приподнял козырёк фуражки.

– Браво! – давя удивление усмешкой, проговорил один из поручиков и похлопал в ладоши.

Аркадий Петрович оставался как будто совершенно невозмутим… Он стал неторопливо доставать папиросы.

Полковник снял фуражку и вытер со лба крупные капли пота, сверкавшие звездами.

– Какой раз вижу, – эффектно, с тихой гордостью солгал он, – а все равно дух захватывает. Это вам не красавицу в цирке распиливать и соединять…

– А Россию так же собрать сумеешь? – вдруг мрачно спросил Аркадий Петрович.

– Что?! – со смутным ужасом не понял Кит.

– А Россия нынче – такой же развороченный пулемет, – еще мрачнее объяснил человек в черном большевистском кожане, стоявший на фоне лощеных, сверкавших мундирами офицеров уходящей эпохи. – Ни на что не годна, как только споткнуться об нее в темноте и проломить себе лоб о брусчатку…

Кит так растерялся, что пробормотал что-то несусветное:

– Я не знаю, где у нее точка сборки…

И даже невольно попытался представить себе, сколько же надо кататься по стране, лазить по горам, по тайге, по болотам и, фиг знает, где еще, чтобы эту мифическую «точку» обнаружить… А что потом?.. А как вся эта шестая часть суши вырвется из планеты и закружится вихрем – что тогда? Магма изнутри попрет, как молоко из кастрюли. Атмосфере – хана! Кто, вообще, на Земле уцелеет, когда она, страна, на место вернется? Вот он – конец света, лучше и не искать эту точку, а то вдруг… Лучше поскорее унести ноги из этого смутного времени, а то и вправду, ненароком наступишь на эту самую «точку сборки».

– Помилуйте, Аркадий Петрович! – пришел полковник Киту на помощь. – Кадет Демидов – не бог, в самом деле!

Аркадий Петрович постоял, помолчал… Казалось, он становился все тяжелее и тяжелее, наливался весь свинцовой тяжестью. И лицо у него становилось свинцовым, и глаза.

Он неторопливо закурил вновь, затянулся, и дым из него из ноздрей и рта стал выходить как бы без продува, сам собою… будто задымила у него душа.

Потом он повернулся к полковнику с жутким, зубодробительным скрипом – видно, попали под подошвы его чугунных сапог мелкие осколки бутылки на твердом полу.

– Так сколько, ты говоришь, большевики провластвовать могут? – задал он такой же свинцовый вопрос полковнику. – Полвека?.. Лет семьдесят? Полтораста?

Кит снова растерялся и глянул на князя Георгия. Тот тоже судорожно пошевельнулся и выпучил глаза.

Неужто полковник нарушил первую заповедь «рыцарей» Ордена Паровоза Времени: ни при каких обстоятельствах не выдавать тайн будущего непосвященным – тем, кто не участвует в великом противостоянии эпох?!

– Да вы не спутали ли меня с каким-нибудь прозорливым юродивым, что сейчас по Москве дюжинами шляются? А, Аркадий Петрович? – как бы с дружеской, но нехорошей улыбкой ковырнул полковник. – Или пророк Авель из времен екатерининских вам во сне привиделся в такой же, как у меня, куцей бекешке. – И добавил без компромисса: – Коли он, так меньше семидесяти лет не скосишь… такие дела.

Слабовато выкручивался полковник, но не без изящества.

Аркадий Петрович кивнул, приняв ответ.

– Выходит, только юнкер сумеет дожить… – кивнул он в другой раз, в сторону князя Георгия. – Коли очень постарается… да вот этот ваш уникум, этот-то вернее дотянет…

Он вновь повернулся к Никите, на этот раз избежав отвратного скрипа.

– Что ж, тогда стоит нам поберечься, без толку на рожон не лезть, – выдал он решение, которое и было залито в него свинцовой тяжестью, и вот теперь, когда тяжесть приняла форму и остыла немного, ее можно было вынуть наружу.

Он еще раз вперился в Кита, а потом медленно опустил взгляд, будто измеряя его рост на глазок. И конечно же, поизучал кроссовки с таким видом, будто подозревал, что именно в них заключена та таинственная сила.

– Вот что, кудесник, любимец богов, вас довезут на Вторую Мещанку мои люди, – сказал он, наконец. – Так надежней будет и безопаснее.

– Мои люди, которые его ждут там не дождутся, ваших людей не знают, – подал столь же решительный голос полковник.

– А вы, Лев Константинович, пароль ему оставьте… – резко повернулся Аркадий Петрович к полковнику, – да и записочку можно для пущей надежности… А сами пока останьтесь здесь. Так, опять же, вернее «посылочка» дойдет. У моих людей мандаты надежнее… да и лица для всей этой сволочи – надежнее всяких мандатов. – Ясно было, что вместо «мандатов» он имеет в виду холеное, породистое лицо полковника, чуждое наступившей эпохе, да и выправку его заодно. – Вмиг на извозчике нашем доставят. Да и поговорить нам с вами о будущем надо бы поподробнее, на часы не поглядывая. Разве не согласны?

– Твердо убедили, – не раздумывая больше, тактически верно решил полковник. – Кто повезет?

– За старшего Степан. – Аркадий Петрович указал через плечо большим пальцем на бомжеватого незнакомца в ватнике, державшегося, однако, не робко, по-свойски. – Второго вы видели. Он любую шайку раскидает. Да все марьинорощинские его знают, там их вотчина.

– Пожалуй, и вправду надежно. Благодарю, – Коротко, по-деловому ответил полковник и решительно подошел к Киту.

Он достал и протянул ему длинный, допотопный ключ. Правда, отнюдь не ржавый.

– Вот, Никита Андреевич… Звонить не придется, звонка там нет. И на стук открывать не будут… – предупредил он. – Но стукнете – два удара вместе, один отдельно… – Тут полковник подмигнул так, что сразу стало понятно: стучать не надо уже потому, что квартира пуста. – И сразу, не раздумывая, отпирайте ключом. Вот еще спички… – И шуршащий коробок оказался в другой руке у Кита. – Пригодятся на лестнице, там темно, всякое может быть набросано. – Он снова незаметно подмигнул, намекая, что спички как раз больше всего пригодятся в пустой квартире. – Ваши вещи найдете, не особо трудясь… Они в буфете, внизу. А пароль вы сами знаете. Ну… Всё уяснили?

– Да, – многозначительно моргнул Кит обоими глазами.

– Тогда вашему батюшке-генералу кланяйтесь, когда до него доберетесь, – улыбнулся полковник.

И Кит вспомнил старинное слово и с удовольствием произнес его:

– Непременно, Лев Константинович. Благодарю вас.

– Ну и… – сказал полковник.

Кит не понял.

– Адрес-то не забыли спросить?..

Адресок явки полковник произнес, чтобы слышал и «ватник».

– А теперь прощайте, Никита Андреевич. Бог с вами.

И полковник подал Киту руку, отметился в его памяти крепким рукопожатием, а потом тоже, как не так давно княжна, перекрестил Кита.

Тут же подошел и князь Георгий, прижимая правую, раненую руку к животу. Внимательный Кит протянул для рукопожатия свою левую, но Жорж вдруг крепко взял его здоровой рукой за плечо, немного повернулся к нему боком и притянул к себе, а потом быстро залез левой же рукой в карман своей шинели и как бы скрытно переложил в карман к Киту что-то тяжеленькое. Кит догадался и похолодел еще на пару градусов: револьвер!.. Красные, конечно, отняли оружие у князя, когда захватили его на даче, но всемогущий большевик-оборотень Аркадий Петрович сумел вернуть.

– Будь начеку! – шепнул князь Киту в ухо.

– А то, – пообещал Кит.

– И не робей, – по праву старшего дал князь еще один наказ. – Если что, сразу доставай, а достал, сразу стреляй, не мешкай… Знаю, трудно в людей стрелять. Но здесь война всех со всеми. Время такое, страшное, лучше бы в нем не жить никому… Не выстрелишь – может статься, потом и маму не спасешь, простая арифметика. Понял?

– Понял, – кивнул Кит, холодея еще сильнее.

– Тогда всё. С Богом! – сказал князь и так же боком, сберегая стреляную руку, приобнял Кита.

С остальными господами нового, восемнадцатого года Кит простился издали.

Дальнейшие перемещения происходили в обратном порядке: темный коридор, повороты, лестница наверх, маленький двор, словно большая и пустая комната без потолка, подворотня…

Степан-«Ватник» шел сзади. В подворотне с трудом протиснулись мимо автомобиля, который на всякий случай играл еще роль баррикады. За воротами к ним присоединился солдат-зомби. Он пошел впереди, и получалось, будто Кит идет под конвоем. У него и вправду мелькнула мысль, не опасается ли Аркадий Петрович, что он удерет. Куда удирать-то… если только не проснуться бы прямо сейчас дома, осознать, что все это было просто ночным кошмаром… и, еще не открывая глаз, с удовольствием представить, как обалдели конвоиры там, во сне, когда он вдруг исчез…

Темные переулки сильно напоминали те же подвальные ходы, только пошире были. Шли прямо, завернули, шли прямо, опять завернули… И вдруг перед Китом распахнулся странный белесый простор внизу. Только когда он различил справа переброшенную через простор полосу моста, он «въехал», что прямо перед ним Москва-река, за которой ночное небо оседало и сгущалось очертаниями темных зданий. Москва казалась необитаемой, брошенной, как в апокалипсическом кино!

Никакого обещанного извозчика Кит тоже не приметил, но это поначалу не встревожило его.

Они пересекли набережную, подошли к самому мосту, но двинулись не на мост, а, можно сказать, – наоборот. Солдат-зомби резко свернул влево и вниз – прямо на длинный, пологий спуск к реке, тянувшийся вдоль по склону. Вот тут Кит уже начал… что? Что-то! Скажем прямо по-нашему, как есть, – очковать, вот что!

«По льду, что ли, на другую сторону надо идти? – подумал он. – Ни фига себе, прогулка, сдохнуть можно!»

В принципе такая «прогулка» была объяснима: на мосту все видны издалека, мост легко простреливается отовсюду.

Кит вгляделся в сумрак: впереди, у самого берега, что-то темнело на белой поверхности заснеженного льда.

«Лодка, что ли? – мелькнула еще одна мысль, тут же сожженная следующей: – Какая лодка! Зима же!»

Что-то нехорошее, некомфортное стал чувствовать Кит… будто на спуске он, не доходя еще до реки, стал уже погружаться в какую-то невидимую, нехолодную, как бы неощущаемую воду, которая, однако, стала тормозить его движение и мягко, но властно сжимать его тело, поднимаясь все выше и выше – к горлу… и вот уже стала давить на горло… Невольно Кит даже вытянул голову вверх… Невидимая вода не поднялась выше, когда спустились донизу, но легче не стало.

– А куда это мы? – не выдержав, спросил Кит.

– Не боись, – услышал он позади уже знакомое нехорошее словцо, сказанное с такой же знакомой нехорошей звенящей веселостью. – Дойдем, куда надо.

Вдруг наверху, позади, послышался шум резкого движения и следом визг тормозов.

– Что за… – выругался Степан и шумно сплюнул.

– Эй, товарищи! Погодите! – раздался окрик полковника, Льва Константиновича.

На берегу произошла явно незапланированная задержка.

– Что там еще? – хрипло, негромко выкрикнул Степан.

Кит, тоже повернувшись и задрав голову, увидел наверху, у въезда на мост, тот самый, длинный автомобиль Аркадия Петровича и две фигуры – полковника и князя… Мыслей по поводу их появления в начавшем отмерзать мозгу Кита не возникло никаких.

– Глотов дал отбой! – крикнул полковник. – Возвращайтесь назад!

Он уже резво, как мог в его возрасте, но осторожно, чтобы не поскользнуться, спускался вниз. За ним молча, почти вплотную поспевал и князь.

– Он дал приказ мне, – жестко, железно отвечал «ватник». – Он, пускай, и отбой даст, а вас я знать не знаю.

– Я старший по званию! Разуй глаза, образина! – рявкнул полковник, уже завернув на берег и стремительно приближаясь. – Я тут приказываю! Отбой, говорю!

– Тяни! – вдруг крикнул «ватник», обернувшись.

И Кита вдруг рвануло за шиворот назад, прямо к реке – только новенькие его кроссовки взвизгнули по прошловековому снегу.

Кит не успел сообразить, что происходит, как перед ним сверкнуло дважды в руке полковника и раздалось два выстрела. Он успел увидеть, как Степана толкнуло навзничь, и сам он, Кит, в то же мгновение повалился на спину, а спиной – прямо на солдата-зомби, смягчившего падение Кита.

Солдат-зомби страшно и тряско зарычал под ним. Кит рванулся было вверх, но не тут-то было – солдат-зомби всё так же крепко держал его сзади за ворот кадетской шинели.

В следующий миг полковник склонился над Китом:

– Руку!

Кит подал, и полковник дернул его вверх так, что застегнутая шинель больно надавила на горло. Зато Кит вырвался из страшной руки, а солдат снова мучительно зарычал, словно монстр, упустивший добычу.

– Живо уходим! – простужено крикнул полковник.

Кит еще успел бросить два взгляда назад. Один – на солдата: тот жутковато ворочался на снегу, пытаясь подняться, но уже ясно было, что не поднимется никогда. Второй взгляд – дальше: то, что Киту издали почудилось лодкой, оказалось продолговатой, недавно пробитой прорубью… Вот оно что!!!

Мерзлые иглы вонзились со всех сторон в Кита, будто он и вправду оказался весь в ледяной воде…

Он опрометью бросился прочь от берега и далеко перегнал и полковника, и князя, первым выскочил наверх, к автомобилю и повернулся к догонявшим.

Полковник словно помолодел, к нему вернулись сильные, уверенные движения, лицо как бы горело темным пламенем, как раньше, когда Кит увидел его впервые.

– В авто! Назад! – столь же сильно и властно выдохнул он с паром приказ и через пару мгновений зверским рывком хлопнул дверцей у водительского места.

Но мотор затарахтел, чихнул громко и вдруг заглох…

Полковник натужился снова завести его. Тщетно!

– Заглох, мать его! – по-простецки прорычал он.

– Дайте мне! – крикнул князь.

– Сидеть! – отрезал полковник.

Но князь уже выскочил наружу.

– Лучше я! – крикнул Кит и тоже выскочил.

Его трясло… он будто все еще тонул в ледяной воде… Все в глазах расплывалось, как под водою. Он окинул взглядом весь автомобиль, как огромное темное пятно, но никакой «точки сборки» не увидел… Надо было срочно подавить в себе дикий ужас перед тем, что не успело случиться. А еще – перед двумя смертями, впервые случившимися у него на глазах, надо было подавить эту трясучку. Ведь он был способен собраться в экстремальной ситуации! Собрался же тогда в падающем самолете! Но! ТОГДА он думал не о себе, не своей смерти испугался, а – Лизиной!.. О маме, о маме надо теперь думать!

Кит тряхнул головой. Зашумело в ушах… Нарастающий шум послышался позади. Он оглянулся… Пасть переулка, откуда Кита вывели к реке, изрыгнула четырех человек. Ясно, куда они бежали тяжело и мощно.

Где же эта «точка сборки»?! Впервые Кит вдруг как будто весь наотмашь обессилел… Или просто горючее в баке кончилось?

Полковник выскочил наружу.

– Видать, от судьбы не уйдешь! – хрипло выдохнул он. – Живо чешите на Софийку! Князь уводи! Я их задержу!

Теперь уже обе руки полковника оказались заняты небольшими револьверами.

– Быстро за мной! – гаркнул князь Киту высоким голосом.

– Может, еще успею… – промямлил Кит.

– Вали отсюда! – гаркнул полковник с такой мощью, что Кита будто подбросило.

Не прощаясь, он помчался за князем, который уже бежал через мост быстро, но неловко, при этом прижимая одну руку другой.

Позади громко защелкали выстрелы.

Кит старался бежать так, чтобы еще и прикрывать собою, хоть немного, князя Георгия.

Уже перевалили на вторую половину моста, когда донесся голос полковника:

– Не поминайте лихом, Никита!

Кит невольно остановился и глянул назад. Погоня убралась куда-то в переулки, палила из-за углов. Полковник отстреливался под прикрытием автомобиля… Но оттуда, сверху, по улице, что вела на мост прямиком, уже тоже бежали к машине какие-то люди. Явно не на подмогу к полковнику.

Кит рванулся дальше.

С моста они с князем побежали направо, вдоль по набережной…

Кит вдруг заметил, что стрельба позади подозрительно стихла… Он было подумал о худшем, но – не успел. Князь резко остановился, так что Кит чуть не врезался ему в спину: