Текст книги "Тайна Спящей Охотницы (СИ)"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– На их стороне время, а на нашей – вечность, – возгласил князь Януарий. – Пора, в самом деле, спуститься и выйти к гостям… Или к хозяевам… Не удивляйтесь ничему. И не бойтесь. Самое худшее, что с нами могут сделать – это убить. А как душа бессмертна, то и бояться нечего.

– Аминь! – подал голос Жорж; он как будто, чем больше злился, тем становился спокойнее и уравновешенней. – У меня были планы лечь костьми в более достойной обстановке.

У дверей собрались все, включая близнецов-Евсеичей, девушку-горничную княжны и главного моториста, того здоровенного и гордого мужика с усами, без пролетарской мощи которого «Лебедь» не двинулся бы никуда во всем мировом пространстве.… Все пришедшие тепло поздоровались с Китом и нашли его возмужавшим. Все они, увидев, что главный хозяин корабля не выказывает особого беспокойства, казались и вовсе беззаботными людьми, просто собравшимися прогуляться по небесам и подивиться, поглазеть на новые чудеса.

Перед выходом князь Януарий несколько нервным движением поправил свой горошистый черный галстук-бабочку, а старозаветные слуги-Евсеичи эффектно распахнули перед ним парадные двери усадьбы. Снаружи пахнуло субтропическим летним теплом и легким, разраженным воздухом.

Да уж, на позорную капитуляцию перед безмерно и неизвестно чем превосходящими силами столь же неизвестного врага этот выход команды «Лебедя» никак не походил.

– Позвольте мне, как ученому, первым разведать, – интеллигентно остановил князь Евсеичей, рванувшихся было на рожон ради барина.

Он глянул в ослепительно матовый прямоугольник и сказал не шутливо, а задумчиво:

– Давненько я в свет не выходил.

И пошел. Действительно, прямо в свет.

Кит, которому было невтерпеж куда сильнее прочих, сразу пристроился за ним вплотную и чуть носом спину профессора не скреб.

Дыхание поначалу сбивалось – воздуху на высоте чуток не хватало… а старый князь, напротив, почему-то порадовался тому, что дышится легче, чем он ожидал.

Первое, настоящее солнце ударило с высоты мощно – жаром и светом. Кит удивился: ведь чем выше над землею, тем холоднее. Он помнил, как объявляют температуру, которая за бортом летящего лайнера. Из него даже в тропиках без шубы, а то и скафандра на облака не выйдешь.

Решиться на первый шаг с крыльца усадьбы было трудно: казалось, вот сейчас и полетишь вниз – с небес в неизвестную пустоту. Но профессор не тормознул ни на секунду, а широко пошел по воздуху, яко посуху… Потому и Кит только зажмурился – и сразу выбросил ногу вперед. Оказалось не скользко. Невидимая поверхность только слегка пружинила, как толстый резиновый коврик.

Кит открыл глаза и увидел внизу текущие под прессом незримой поверхности облака, а под ними различил… что? Жерло вулкана Везувий, над которым теперь висела огромная китовая туша геоскафа, словно вмерзшая своей надстройкой в невидимый лед, покрывавший небеса… Эдакий небесный айсберг.

– Я пытался себе это вообразить, но реальность оказалась поистине невообразимой! – восхищенно проговорил впереди князь Януарий, догадываясь, что Кит следует за ним по пятам, со старанием не наступая на них. – Она смогла перенести в будущее весь вулкан Везувий! Это какой же куб пространства! А ведь это для нее только забава!

– Для кого?! – спросил Кит спину профессора, при этом, как бывало, уже догадываясь и страшась совпадения догадки и прямого ответа.

– А для вашей, так сказать, коллеги, – на ходу отвечал, чуть обернувшись, князь-профессор. – Для Эн. Уж не обессудьте, Никита Андреевич, но придется признать, что ваш талант ее дару не чета. Вам разбитый паровоз собрать что чихнуть, а ей… – Он на несколько мгновений замолк, как будто вообразил нечто уж совсем грандиозно-невообразимое, отчего даже ненадолго потерял дар речи. – Ей-то, коли в полную силу войдет, ничего не стоит собрать и перенести во времени целую планету, оставив на прежнем месте для поддержки Мироздания и вселенских гравитационных сил эдакий дубликат… скажем так, муляж…

Кит надоело прятаться в тени, за спиной ученого князя, и он выступил.

И сразу пожалел, что оставил там, в самолете, в кармашке переднего кресла, свои солнцезащитные очки. Свет валился сверху Ниагарским водопадом, его сплошной поток давил на глазные яблоки.

Кит разглядел в крохотные щелки-бойницы между век, что хозяева… иным словом, принимающая сторона тоже делает шаг им навстречу. Черные робокопы движутся и, значит, сжимают кольцо. Обтекаемые, похожие на большущие леденцы бронетранспортеры бесшумно увеличиваются в размерах… Вообще, тишина удивительная стояла в небесах. Кита даже стали раздражать какие-то охи, шепотки и сопения позади. Он не хотел оборачиваться, не хотел видеть княжну Лизу растерянной и беспомощной… а она такой, наверняка, и была, раз не подскочила резво и не стала сама придумывать какой-нибудь выход из положения… Но на самом-то деле Кит не хотел видеть ее только потому, что пока сам понятия не имел, как можно всех врагов победить или же от них тихо слинять.

– Довольно поддаваться, – вдруг сказал рядом князь Януарий и остановил Кита, вежливо взяв его за локоть. – Стоим здесь. – Он обернулся и бросил через плечо: – Надеюсь, дети, вы не предпримите никаких глупостей.

Ответа не последовало. Молчание – знак согласия… или подставы…

Чужие вооруженные силы среагировали немедленно. Бронетранспортеры остановились. Цепь робокопов, двигавшаяся вровень с ними, – тоже.

«Сорок метров», – невольно прикинул Кит, любивший цифры и факты.

– Уф-ф, тепло, однако! – вздохнул князь, достал белый платочек и вытер им лоб. – Даже не могу вообразить, как у них там, внизу, на грешной Земле. Адова сковородка, видать!

Кит удивился, а потом сообразил: а ведь и правда! А что это означает? Вот что: внизу – Земля далекого будущего! Того будущего, что он мельком видел тогда, в 1915-ом году в подвале полковничьего особняка! Климат изменится, жарковато станет на Земле перед концом света…

У одного из бронетранспортеров отвалилась боковая створка. Через пару мгновений из него вышел… кто?

Глаза уже так болели от шквального солнечного света, что Кит поначалу даже не узнал в той темной фигуре бывшего маркшейдера, а ныне и во веки веков второго величайшего изобретателя (ну, или третьего по счету после неизвестного изобретателя колеса и знаменитого в узких кругах князя Януария) – самого Максимилиана Августа Вольфа.

И что же?! Князь Януарий Веледницкий вдруг поспешил к нему навстречу в режиме «здорово, давно не виделись!» И вот удивительно, они даже внешне были сейчас похожи друг на друга – ростом и фигурой примерно одинаковы, одеты почти одинаково – в темные старинные костюмы, при галстуках-бабочках и в пенсне, – и даже походки и у них были одинаковые: учёно-профессорские.

Они сошлись и… что? Стали крепко жать друг другу руки, улыбаться и коротко кланяться… Вот не обнялись только, не расцеловались для полного счастья.

Киту послышалось, что княжна позади ахнула, а молодой князь зашипел, чертыхаясь.

«Жесть!», – подумал по привычке Кит и больше ни о чем не подумал, не воззвал к небесам с гамлетовским вопросом «быть или не быть» в наступившем полном беспределе.

Ему вдруг стало наплевать, кто за кого в прошлом, настоящем и будущем, и вообще, на чьей стороне Добро и Зло и где теперь светлая сторона Силы, а где – темная. Он только почувствовал, что вся Вселенная – это отныне и во веки веков какая-то беспредельная ловушка и на нее, на Вселенную, нет никакой надежды, негде в ней укрыться и перевести дух. Папа, наверно, сейчас посоветовал бы молиться Богу и на Него уповать… А мама? Она, наверно, продолжала бы мирно отлеживаться в обмороке.

Ну, и где он, обещанный князем Георгием архангел, который должен защитить в самую трудную и непонятную минуту? Где тот «святой водолаз», который просветил княжну Лизу? Вот они, небеса, совсем рядом, то есть, вообще, вокруг – на уровне пола… И где они все, небесные защитники хороших людей? Кит невольно поднял голову вверх и обвел большую часть небосвода сквозь крохотную щелку в одном глазу – правом. Что так увидишь?.. Но вдруг, на совсем крохотный миг, в штрихах тончайших перистых облаков, намекавших на то, что настоящее небо – еще выше, ему померещились такие же перистые крылья на полнеба.

Кит даже похолодел. Забывшись, он распахнул глаза – и в них ударила с небес такая световая боль, что брызнули слезы…

Но может, это были не крылья архангела, а плазменная сеть, раскинутая над миром Спящей Охотницей, висевшей тут же, неподалеку, в плазменном коконе.

В темноте… нет, в красноватых сумерках под стиснутыми веками Кит решил.

Что бы тут они от него ни требовали, решил Кит, его ответные требования будут таковы: пусть они позволят ему благополучно посадить самолет с мамой или пусть сами его посадят и еще пускай отпустят княжну в восемнадцатый год… ну, заодно и брательника ее, и всю команду «Лебедя». И тогда он, Кит, на всё согласится, скрестив пальцы в карманах джинсов… А иначе он найдет способ разнести к чертям всю эту Вселенную.

Стоило Киту так решить, как отвалилась дверка-створка второго бронетраспортера. Сначала из него высыпались какие-то сахарно-белые робокопы… правда, с черными и еще более навороченными стволами. А следом невесомой и вихляющей майкл-джексоновской походкой вышел Председатель. Такой же сахарно-белый. Эдакий артист оригинального жанра выскочил на сцену под софиты…

«Ну, всё!» – сказал себе Кит, резко повернулся спиной ко всем этим ненавистным силам и пошел к княжне Лизе.

Ну, там перед ним открылась натурально немая сцена. Даже описывать ее противно…

Кит заметил, что лицо у него горит. Но не от злости или стыда, а от того, что уже успел обгореть на этом, ставшем чужим и злобным, солнце. Теперь оно пекло в темя и чуть позади. И на том спасибо – хоть жмуриться не надо.

– Спокойно! Я все устрою. Они ведь пришли за мной… Я им нужен, это точно, – отрывисто, через силу сказал Кит княжне. – Ничего, прорвемся.

– Да-да, Никита. Постарайся, пожалуйста, – бессильным шепотом взмолилась княжна, щурясь, морщась и придыхая. – Скажи, пожалуйста. Неужели и папА теперь вместе с ними?!

«Ты своего святого водолаза спроси!» – хихикнул в Ките какой-то внутренний бесёнок, которого он совсем не звал… и, конечно, сразу отогнал прочь злобным мысленным усилием.

Кит опустил глаза и поджал губы. И увидел протянутую к нему ему руку княжны.

– Нет, конечно, – пробормотал он. – Он что-то задумал…

– Все тут что-то задумали… – сквозь стиснутые зубы прошипел в сторонке Жорж.

Рука княжны в лучах адского солнца будущего оказалась холодной… И Киту стало хорошо.

А щеки у княжны розовели. Щеки ее тоже успели обгореть.

– Ты бы пока шла обратно в дом, – сказал Кит… и немного спохватился: – Вы бы шли все… а то совсем обгорите. Я не взял противозагарный крем.

– А? Что? – заморгала княжна.

Курам на смех – да и только!

– Никита Андреевич! – донесся позади оклик князя Януария. – Что ж вы нас покинули? Вы нам очень нужны!

– Ну всё! – вслух, сурово сказал Кит и…

…и, устремившись к княжне, молниеносно, как когда-то она его, поцеловал ее прямо в губы. Губы у нее были такие же холодные. А у Кита загорелись… И сердце застучало. Кажется, впервые в жизни по-настоящему застучало. И показалось Киту, что он даже стал выше ростом… В другой, тихой и домашней обстановке, на какой-нибудь дискотеке или даже при какой-нибудь обыкновенной опасности он ни за что бы не решился, а тут, когда совсем не до этого… Ну, вот и всё!

Кит отшатнулся и тут же перевел взгляд на брата княжны, чтоб не обжечься об ее взор.

– Жорж, всё будет нормально, – сказал он.

– Не сомневаюсь, – ответил почему-то еще совсем не обгоревший и даже бледный князь. – Если что, только свистни нам с принцем.

Принц Александр, тем временем, с невозмутимым видом делал такие жесты, будто прикидывал, как ему будет удобнее держать пулемет-бластер будущего, и стрелять из него… когда он отнимет такой у какого-нибудь робокопа.

– Я пошел, – сказал Кит.

– С Богом! – по обыкновению пожелали хором и княжна, и ее брат.

Кит кивнул куда-то вбок, развернулся и… «Ну, Господи, давай, помоги, если Ты есть!» – взорвалось у него в голове всё его облако мозговых нейронов-крокозябр.

И он пошел, как говорили в былые времена, навстречу неизвестности. Правильно говорили, когда оно так и было. Даже если эта неизвестность была так ослепительно ярко освещена солнцем.

Хорошо смотрелась эта почти всемогущая троица при поддержке спецназа робокопов – Председатель земного шара в каком-то спортивно-свадебном белосахарном костюме и такой же футболке под ним и вставшие по обе стороны от Председателя великие изобретатели. Все трое подозрительно не щурились. Председатель держал в руке солнцезащитные очки и протянул их Киту, когда он подошел.

– Добро пожаловать в будущее, сборщик Никита Демидов, – проговорил Председатель на русском языке с мягким и звонким, чуть заикающимся акцентом. – Возьмите ради безопасности. В нашем мире зрение стоит поберечь.

– Ничего. И так сойдет, – отказался Кит. – Только теперь я не сборщик, а реконструктор.

– О! Опыт растет вместе с амбициями, – довольно усмехнулся Председатель. – Эволюционируете. Открываете дорогу новым генам.

– Здравствуй же, наследник по прямой, – по-дедовски-отечески поздоровался с Никитой и бывший маркшейдер Вольф. – Зря ты от деда нос воротишь.

Вольф говорил совсем негромко. Но Кит испуганно оглянулся на Лизу.

– Не беспокойтесь, ваше родство останется под самым высоким грифом секретности, – заверил Председатель.

– Да я сам расскажу им всем, – пошел на принцип Кит.

– Это тем более похвально, – кивнул Председатель и заговорщически переглянулся с Вольфом. – Но сначала подумайте. Ведь главное в жизни – это правильный выбор… А это кто там, среди ваших? Сам великий завоеватель Александр Македонский, если не ошибаюсь?

– В будущем, а пока только принц, – невольно уточнил Кит… но получилось невпопад…

– Да уж и так тут у нас будущее некуда, – каламбурно заметил Председатель. – Пойду у него автограф возьму, а то больше повода, пожалуй, не представится.

И оставил их, пошел к команде «Лебедя», тормознув на месте охрану артистическим, но властным жестом.

– Вы что, сговорились тут все? – напрямую спросил Кит.

Великие изобретатели переглянулись и хором вздохнули.

– Никита, вырастишь и поймешь сам: иногда необходимо сделать одно, чтобы получилось совсем другое, – дал жутко умное наставление великий и ужасный Вольф.

– Ага, как только, так сразу, – пообещал Кит, уже догадываясь, что сейчас его будут снова водить за нос.

– Ведь только ты будешь способен отредактировать прошлое самым правильным образом, – добавил он. – И Председатель это прекрасно знает.

Вот это уже было теплее… хотя и не яснее. Кит смекнул, что, наверно, он умеет еще что-то, о чем сам не ведает… гены, видите ли, новые открываются… А эти дедочки в пенсне всё-всё, наверняка, ведают. Но темнят… Все темнят – чем ярче солнце, тем сильнее темнят, вот какая тут, у них, эволюция.

– И Председатель прав, в конце концов: главное в жизни – сделать правильный выбор, – добавил в свою очередь князь Януарий Веледницкий.

«Ты, марсианин, хоть бы молчал в тряпочку…» – в сущности, несправедливо огрызнулся про себя Кит на старшего князя.

Тем временем, Председатель вернулся и похвалился автографом: показал всем фотографию-голограмму юного принца Александра («Мобильником снимал…» – невольно подумал Кит.) и его ровную, похожую на первый ряд македонской фаланги, подпись, сделанную на обратной стороне фотографии.

– Целое состояние, – оценил Вольф. – Я бы на эту подпись в своем времени мог бы лучшую в мире лабораторию построить… Окупилась бы парой Нобелевских премий.

Кит не дал размечаться предку.

– Я так понимаю, вы всех, – он указал большим пальцем назад через плечо, – берете в заложники, чтобы я что-то для вас сделал такое, что по-человечески объяснить невозможно… умом не понять… какую-то офигительную пакость в Истории.

– Вы, Никита, мыслите категориями и понятиями вашего давно прошедшего времени, – сказал Председатель. – Мне заложники не нужны. В нашей эпохе мы все заложники на планете. Если не заняться коррекцией прошлого, апокалипсис может случиться уже завтра… или сегодня, к вечеру. Ваши друзья просто подождут здесь, пока вы кое-что не исправите в прошлом. Пару изъянов. Они действительно опасны для всех нас…

Кит сделал очень кислую мину.

– Уточняю, – смирился Председатель с тем, что не надо мешать добро со злом, котлеты с мухами. – И для нас, и для вас. Первым делом вы отправитесь в прошлое, в эпоху Второй мировой войны. К одному из ваших предков, стоящих между вами и господином Вольфом.

– А почему он сам не может туда отправиться? – резонно спросил Кит.

– А потому что при моей внешности и моем акценте меня даже младенец сразу примет за немецкого шпиона, – развел руками Вольф. – Проходу не дадут.

С этим было трудно поспорить.

– Задача не простая – убедить предка не отдавать властям то оружие, над которым он корпел в годы войны, – продолжал Председатель излагать свои или общие планы, вернее – директиву. – Полагаю, когда вы продемонстрируете ему свои способности, он безоговорочно поверит вам и отдаст свои разработки…

– Короче, вам нужен разрушитель, который мой предок куда-то запрятал, – решил Кит вывести всех на чистую воду…

И подумал с легким всплеском адреналина в крови: «Нормально так! Он у меня в кармане. А они не знают…»

– Минутку. – Председатель поднял указательный палец. – Это отдельная тема. Я еще не закончил первую. Поверите вы или нет, но у нас есть данные, что в вероятной реальности… для вас, наверное, понятнее слово «параллельная», но оно не совсем корректно… Там этот, как вы заметили, разрушитель, был применен на Земле раньше ядерной бомбы. И результат был – уже окончательно апокалиптический. Океаны вскипели. Планета в несколько мгновений лишилась атмосферы. Исправить положение в прошлом может только один человек. Он замкнет петлю. Вы, надеюсь, уже догадываетесь, кто он?

Надо же! Разобраться с парадоксами времени оказалось куда проще, чем с тем, что такое хорошо, а что такое плохо!

– Трудно, но рискну, – сказал Кит и сделал вид, что страшно ломает голову. – Это я, да?.. Всё? Джек-пот?

– Когда вы доставите разработки вашего предка сюда и устраните генетическую неисправность в уникальном андроиде, который уже успел получить изящное прозвище Спящей Охотницы… а это вторая опасная неисправность… вот тогда вы точно сорвете джек-пот, – исчерпывающе уточнил Председатель.

– А вас-то чем она пугает? – умело спросил Кит.

– Тем же самым, чем пугает и тщательно скрываемое устройство вашего предка… Вот, кстати, и она. Скоро познакомитесь поближе. – И Председатель указал вверх, на кокон, уступавший гневному солнцу по яркости. – Я понимаю ваше удивление…

А Кит-то ничуть не удивился.

– …Да, она уже оказала нам одну неоценимую услугу, – продолжал Председатель. – Но сейчас она функционирует далеко не в полную силу, и мы опасаемся, что вскоре можем потерять управление ею.

«Все-таки она меня достала, – обреченно подумал Кит. – Даже не гналась. Просто дождалась момента… Упс – и всё. И попали сразу все. Осталось только отфильтровать лишних… это как не фиг делать!»

Но если и Жорж, и Лиза ошибались, думая, что Спящая Охотница будет гнаться по разным векам, выслеживая Кита, что же тогда произойдет в самолете? За кем тогда гнался Жорж? Вот новая загадка, которая обескуражила Кита в эту минуту.

По счастью, Председатель земного шара не был телепатом, эволюции ему еще, видать, не хватило. Он предположил по нелепой физиономии Кита, что того мучает совсем другой вопрос… Зато, пожалуй, он видел будущее на пару мгновений вперед: этот вопрос тоже должен был возникнуть в нейронных сетях Кита, временно потеснив загадку на второй план.

– Здесь, прямо на этом месте, исправить ее синтетические части вряд ли удастся, – сказал он. – Ее генетическая программа уже адаптировала то, что есть… Это можно сравнить с безопасным режимом работы ваших древних компьютеров. То, что вам по силам, это отправиться в прошлое и там перевести ее в обычный режим. Она сама вас туда и доставит. У вас еще есть вопросы, Никита Андреевич?

«Нормально, – подумал Кит. – Разрушитель у меня в кармане…»

И покачал головой.

Председатель улыбнулся всемогуще и проницательно:

– Полагаю, все «за» и «против» любого из ваших решений известны нам обоим…

Тут Кит понял, что пора выставлять свои требования. И выставил.

– …Иначе апокалипсис точно случится, – не сдержавшись, добавил он под занавес. – И это буду я.

Теперь всемогуще и проницательно улыбнулись все трое – Председатель, маркшейдер Вольф и князь Януарий. При этом каждый замышлял что-то свое. Ох, как был зол Кит на всю эту троицу!

– О! А мы-то и не знали, отчего он случится, – пошутил Председатель, но сразу же сделал серьезное лицо. – Вы эти требования, Никита Андреевич, можете даже не считать бонусом. Они входят в наш с вами договор по умолчанию. Иначе вы, несомненно, откажитесь от дальнейшего сотрудничества с нами, а оно для нас куда важнее вашего сегодняшнего задания. Итак…

– Ну всё, – сказал Кит.

Председатель повернулся к князю Януарию Веледницкому.

– Князь, прошу вас, обеспечьте эвакуацию вашей команды, – прямо-таки по-свойски попросил он.

– Разумеется, господин Председатель, – до омерзения услужливо кивнул тот и обратился к Киту: – Несколько теплых слов Лизе скажете? Чтобы не волновалась?

– Уже простились, – хмуро отрезал Кит, удивив профессора.

И краем глаза заметил, как змеино повел зрачком Председатель.

Кит сейчас совсем не хотел подходить к Лизе и прощаться с нею. Почему? Потому что именно сейчас он в полной мере осознал себя Терминатором: он перекинулся на сторону Жоржа и весь горел желанием растолочь этого коварного андроида или андроидицу в порошок… Он теперь был уверен на все сто, что обязательно найдет способ когда-нибудь разделаться со Спящей Красавицей. Всемогущей марионеткой Председателя ей не стать!.. Если бы он сейчас пошел фальшиво успокаивать княжну Лизу, она бы запросто прочла все терминаторские планы в его злющих глазах. А спорить с ней, убеждать ее было бесполезно.

– Как знаете, – обиженно вздохнул старший князь и пошел к своим, оставив Кита…

Впрочем, надежды на старшего князя и так уже не было никакой.

Председатель сделал странный жест: он посмотрел на ладонь своей правой руки, как на экран айфона… и указательным пальцем левой руки стал водить по ней… ну, точно как по экрану айфона! Даже что-то кликать стал.

И тут вокруг и в небесах все задвигалось и понеслось!

Бронетранспортеры оторвались от невидимой поверхности, как жучки. Откуда ни возьмись, появились новые… в них стали спешно грузиться робокопы. Две VIP-машины подплыли ближе, как невесомые.

– Удачи! – пожелал Председатель и протянул Киту руку.

– Угу, – кивнул-клюнул Кит и прижал правую руку к ноге.

– Gott befohlen! С Богом! – пожелал Киту и сам злодейский предок… и весьма предусмотрительно не стал подавать руки.

Кит заметил, как Председатель с легкой опаской посмотрел в небеса, в сторону кокона и… не то, чтобы засуетился, а просто очень шустро стал эвакуироваться… И все кругом эвакуировались так оперативно, что казалось, со страху сваливали от греха подальше. Иными словами, разбегались, как тараканы.

Кит тоже с невольно опаской посмотрел на кокон… Он приближался, опускался вниз.

– Кроссовки! – вдруг опомнился Кит, на мгновение потеряв контроль над собою.

Створка главного бронетранспортера замерла полузакрытой.

– Что?! – удивился Председатель, забавно выглянув наружу.

– У меня кроссовки новые! – закричал Кит так, будто силился перекрыть гул двигателя, хотя все кругом парило бесшумно. – Таких не было в войну! Меня тоже за шпиона примут!

– Зато свои легче признают! – нашелся Председатель. – Эн доставит вас точно по адресу. А там найдете, как выкрутиться. Вы же герой. Даже супергерой!

И – хлоп! Закрылся – и смылся. Все жуки-бронетранспортеры разлетелись. Кит огляделся – один! Один-одинёшенек!

Он поднял голову: до кокона оставалось метров тридцать не больше. Он приближался неторопливо, как ленивый паук к жертве. Он слегка потускнел, и сквозь густую плазменную обертку в нем явственно просматривалась небольшая фигура… даже хрупкая на вид.

Кит немного повернулся, что оказаться лицом к лицу с этой неведомой мощью… Сердце, конечно, колотилось – на вынос! Лицо горело!.. А мысли всякие сгорели уже.

Кокон подплыл и замер на расстоянии – длине и высоте – всего метра-полтора от Кита. Жар от кокона не шел.

Плазменная сеть в передней его части вдруг стала таять… Кит затаил дыхание…

И увидел ее.

Спящая Охотница казалась совершенно безжизненным манекеном, облеченным в подобие слабосветящегося гидрокостюма. Но это был не гидрокостюм, а плотная, как бы текучая плазменная оболочка синевато-фиолетового оттенка.

Лицо ее тоже казалось мертвенно-фиолетовым, но главное – глаза! Большие глаза были жуткими. Они казались фасеточными, как у стрекозы, и каждая фасетка переливалась разными цветами радуги.

Руки Спящей Охотницы висели вдоль тела неподвижно. Она как будто ничего не собиралась делать… хотя Кита в этот миг можно было брать как раз голыми руками!

Внезапно прозрачная плазменная сеть кокона с боковых сторон стала быстро нарастать навстречу Киту – и он моргнуть пару раз не успел, как оказался внутри расширенного кокона вдвоем со Спящей Охотницей! Стало вдруг прохладнее… но не легче, это уж точно! И запахло озоном. Фасеточные глаза Спящей Охотницы как будто стали еще шире… еще шире… как будто даже стали вылезать из орбит.

Кит и сам не услышал, как в самой глубине души позвал… кого? Кого-кого?! Маму позвал, что тут такого! А вы бы кого в этой ситуации позвали? Полицию?!

Кит закрыл глаза и… провалился!

Понесся вниз с огромной скоростью, хотя напора воздуха не ощутил. Зато ощутил кишки под самым горлом…

И, наконец, бесстрашно открыл глаза.

Но обратил внимание не на Спящую Охотницу, которая неслась вместе с ним вниз, в вулкан Везувий, а на то, что неторопливо, с отставанием падало следом… А падали следом – словно это тонули обломки корабля, вдрызг разбившегося на рифах, и Кит смотрел на эти обломки из глубины моря, со дна – длинные фрагменты обшивки геоскафа «Лебедь», всякие-разные его узлы… В этой падающей массе можно было еще разглядеть большой белый кувыркающийся коробок. Это была сама усадьба Веледниково!

Все это прекрасное прошлое валилось с небес в вулкан Везувий, который мог потом, когда-нибудь, изрыгнуть то, что было геоскафом «Лебедь» и помещичьей усадьбой, вместе с облаками всякого подземного пепла и хлама… и тем самым даже блокировать авиасообщение над всей Европой, а, может быть, и над всем земным шариком.

Кита это печальное зрелище проняло, но не опечалило. Еще сильнее обозлило.

«Ничего себе, сколько еще всего чинить и восстанавливать придется!» – пронеслась у него в голове первая здравая мысль с того момента, как он стал частью невиданной бомбы.

Кишки вернулись на место, но скорость как будто увеличилась еще многократно.

Они вонзились в земную кору… Резко стемнело… минут через тридцать заалело вокруг… потом стало ослепительно-магматической гущей, хотя в коконе не стало жарче … а потом вдруг у Кита снова заложило уши, а ноги отяжелели… и все понеслось в обратном порядке – вверх.

Кит хорошо понимал, что Спящая Охотница что-то производит с пространством, ведь пролететь почти пять тысяч километров вглубь Земли за такое время с необходимым ускорением – жить не будешь! А жизнь как будто только начиналась вновь, когда они, достигнув в глубинах планеты таинственной границы Вольфа, этих врат времени, взлетели из адских глубин в ясное небо… и вновь понеслись вниз!

Теперь Кит ничего не мог разглядеть внизу. Кокон уплотнился, энергетическая оболочка стала ярче. Тогда Кит рискнул посмотреть Спящей Охотнице прямо в глаза. И увидел, что фасетки начинают сливаться в вихреобразном движении, и в центре глазных яблок, как в центре циклона, начинают проклевываться… что? Зрачки!

Киту пришла в голову мысль, что Спящая Охотница его, Кита, и не видела до поры до времени, а прозревала какие-то иные измерения. И вот теперь, когда они уже приблизились к станции назначения, она переключит зрение в обычный режим – и посмотрит на Кита в упор. Взгляд Чужого должен был показаться взглядом хомячка в сравнении с ее взором…

У Кита от ужаса свело затылок, и он зажмурился…

И вдруг – бах! Ступни его ударились об твердую и косую поверхность… Не сильно – как если бы он прыгнул со стула, – но от такой неожиданности ноги у Кита подломились, и он ударился спиной и даже затылком об гулкий металл.

Словно многократным эхом этого удара что-то пушечно забахало поблизости. Кит открыл глаза. И увидел над собой темное и высокое небо.

Глава восьмая

_{с воздушной тревогой, ужином при свече на сундуке, испытанием браслета всемирного разрушения и явлением сотрудников госбезопасности}

В земном, тёмном и безоблачном, освещенном чуть перезревшей Луною небе, с которого Кит свалился на чью-то железную крышу, злобно гудело, гулко в ответ бабахало, и по гулкому бархатистому мраку металась стая домашних, белесых в лунном свете голубей.

Казалось, невидимые зенитки яростно лупят прямо по птицам, ошалевшим и не знавшим, куда деваться от снарядов, летящих снизу, и бомб, целивших сверху. Когда стая унеслась немного дальше и влево, Кит увидел косые прожекторные лучи, махавшие по небу, и захваченные этой пернатой массой инородные предметы – с неподвижными крыльями, совсем несуетливые… Они удалялись.

«Опять война», – уже привычно сообразил Кит. Раз его занесло в прошлое, значит, – в войну и хаос, куда же еще.

– Ты… Кто? – послышался совсем близко отчаянный шепот.

Кит повернул голову вправо и увидел паренька – почти ровесника, может, даже чуть постарше его – в смешной какой-то перекошенной курточке и раздутых штанах. Он сам весь перекошено стоял на коленках на скате крыши и держал навесу какие-то адские, прямо такие пыточные щипцы, направленные челюстями в переносицу Кита. Глаза у паренька – кругло-прекругло-шальные – сверкали страхом, и Кит понял: чувак точно не шутит, примеряясь ухватить Кита этими жуткими щипцами за голову.

– Хенде хох! – панически просипел парнишка.

– Ага, щас прямо тут и хохну, – пообещал по поводу знакомства Кит, видя и то, что по-настоящему бояться этих щипцов рановато.

Щипцы дрогнули и клацнули насекомыми челюстями в крышу.

– Не немец?.. – со слабой надеждой пробормотал парнишка.

– Какой я тебе немец? Разуй глаза! – стал уверенно напирать Кит, но шевелиться пока не рисковал, воображая, что могут сделать эти щипцы при умелом обращении. – Где мой парашют, не видал? Может, вместе поищем, а?