Текст книги "Охота на Мясника"

Автор книги: Сергей Алов

Соавторы: Константин Алов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Часть 3. ЗАВТРА НЕ НАСТУПИТ

1

Мор, обрушившийся внезапно на участников дебатов, насторожил Крюкова. Поэтому он решил навестить отца Николая и предупредить об опасности. Тот был занят устройством дел своей сирой и убогой паствы бомжей и наркоманов.

– Власти совсем достали, – пожаловался священник Крюкову, когда тот разыскал его возле храма. – И светские, и духовные. "Закрывай свой бомжатник", – говорят. И что прикажете делать? А тут один из ваших повадился с проверками. Но у меня такое впечатление, что он просто взятку вымогает. Вон он, кстати, снова явился. Может поговорите с ним?

Крюков глянул в сторону коллеги-взяточника и тут же спрятался за угол. По дороге, ведущей к храму, уверенным шагом хозяина жизни двигался младший лейтенант милиции Иванашко.

– Вы что? – с удивлением спросил Крюкова священник.

– С этим, батюшка, говорить бесполезно. Его убивать надо. Он взяточник по призванию. Берет все, даже, извиняюсь, дерьмо, если оно не очень жидкое. Отпустите грех авансом.

– Что вы, так нельзя. Нужно попытаться вразумить грешника.

– Тюрьма его вразумит! – Крюков на миг призадумался и вдруг хлопнул себя по лбу. – Сейчас попробуем вразумить. Вот что, честной отче предложите-ка ему вот эти сто долларов.

Крюков протянул священнику зеленую бумажку.

– Как можно?!

– Не бойтесь, они фальшивые и подписанные, – Крюков развернул купюру, внутри которой было фломастером написано "Взятка". – Только предлагайте не сразу, а ровно через пять… нет, лучше через восемь минут.

– Но ведь это грех, к тому же, как будто, уголовно наказуемый, – возразил священник.

– Почему же? Лицо, вынужденное к даче взятки и заявившее об этом освобождается от уголовной ответственности как в земной, так и в загробной жизни. Уголовный завет, статья дробь шишнадцать. Выше нос, святой отец. Где тут у вас запасная калитка?

Крюков выбрался с задней стороны церковной ограды и зашел в тыл неприятелю. Он заметил как Иванашко подошел к священнику и завел с ним разговор.

Крюков окинул улицу проницательным взглядом и увидел то, что ожидал. Его постоянные спутники в голубой "пятерке" с выдвинутой на длину локтя антенной, то есть группа наружного наблюдения, были на месте.

Держась сзади в мертвой зоне, он незаметно подошел к их машине, открыл дверцу и нырнул в салон. Экипаж изобразил картину Репина "Не ждали".

– Попались, которые кусались! – радостно сообщил Крюков растерявшимся сыщикам. – Братцы, если бы вы знали, как я от вас устал. Колитесь, красноперые, кого пасете и по чьей заяве пыль глотаете. Только не врите, что это ваша инициативка.

Наружники переглянулись. То, что объект наблюдения вычислил их самих и застал врасплох, сулило им как минимум по выговору и отпуск в феврале, причем без всяких там путевок в Анталию плюс премиальные. А как максимум – перевод "на землю" – в отделение милиции, где они могли рассчитывать на самое пристрастное отношение новых коллег и начальников, которых еще недавно пасли и закладывали.

– А что мы с этого будем иметь? – неуверенно спросил старший бригады.

– Отпущу на свободу, бить не буду. Чего вам еще? На мороженое не рассчитывайте, сразу предупреждаю.

– Дай слово, что не заложишь, – хмуро проговорил водитель.

– Легавым буду. Хочешь, на драный фуфел забожусь? – предложил Крюков. – Колитесь, красноперые, кого пасете?

– Ты Крюков? – переспросил старший, будто сам не знал. – Заява лично на тебя пришла. С земли. Взятки берешь и все такое. А у нас конец года, сам понимаешь – план горит…

– Кто заказал? – спросил Крюков.

– Майор Иванашко.

– Что?! Ха! Когда это он майором стал? – Крюков обрадовался как ребенок. – Заводи мотор, будет вам план. Палка века гарантирована. Сейчас подкину вам тучного агнца на заклание.

– А как мы его проведем? – поинтересовался молодой сотрудник.

– Как инициативную проверку, – отрезал старший. – Так где кабан?

Крюков посмотрел на часы.

– Пора. Сейчас за углом человек в форме младшего лейтенанта милиции получит взятку в размере ста долларов. Взяткодатель от уголовной ответственности освобождается. Во-первых его вынудил к этому вымогатель – этот самый микромайор, а во-вторых он написал заявление. Оно лежит у меня в кабинете, в конторе, двумя этажами ниже вашего. К тому же он священник. Аккуратнее с ним. Если отлучит от церкви – сейчас с этим, сами знаете, строго – могут и с должности снять, и в звании понизить. А то и из партии исключить. Все ясно?

– Да понятно. А как мы докажем, что деньги – это взятка?

– Развернешь купюру, на ней фломастером написано: "Взятка", – Крюков сокрушенно покачал головой. – Да, ничего не скажешь, толковые вы ребята. Вам только разжуй немножко и в рот положи, а уж проглотить вы и сами сможете! Ладно, действуйте.

Крюков едва не пустился в пляс наблюдая как наружники подскочили к ****ашке и принялись крутить ему руки и шарить по карманам.

"Вот только где они понятых возьмут? – подумал он, – кругом одни бомжи беспаспортные".

Когда счастливые опера увезли свою бледную и растерянную жертву чтобы без помех выпотрошить в своем логове, Крюков вернулся к храму.

– Не знаю как и благодарить, – встретил его светлой улыбкой отец Николай. Окружающие бомжи также приветливо улыбались:

"Качественно мужик мусора развел".

Крюков отвел отца Николая в сторону и вкратце изложил ему свои опасения. Тот поблагодарил его, но принимать какие-то меры безопасности решительно отказался.

– Все в руке Божьей, – сказал священник. – Дата смерти нашей известна лишь Отцу Небесному и не нам знать, когда она наступит. Но за предупреждение спасибо. Хочу в ответ предостеречь – деньгами здесь дело не ограничится. Враг рода человеческого лукав и любит использовать своих слуг втемную. Подставляет их – как принято сегодня говорить. Поэтому когда какой-нибудь умник задумывает организовать финансовую катастрофу, жди за этим катастрофу настоящую.

– Вагнер хочет организовать несколько авиакатастроф и аварий на электростанциях, – подтвердил Крюков.

– Я говорю не о нескольких авариях, – возразил священник. – Дело может обернуться более страшными бедствиями.

– Взрывом на атомной станции? Вроде Чернобыля?

– И даже хуже. Иди, – священник незаметно перешел на "ты". – Сейчас от тебя зависит очень многое.

– Что именно? – не понял Крюков.

– Думай и решай сам. Благослови тебя Бог, – священник осенил его крестом, повернулся и направился к храму.

* * *

Крюков сидел в салоне рябухи и чувствовал себя полным идиотом.

Ему приходили на ум дурацкие гонконгские боевики, где герой непременно должен был набить морду вселенскому злу, воплощенному в каком-нибудь конкретном мерзавце, и тем спасти весь мир. Его собственное положение было гораздо глупее. Он не знал, кого следует бить.

Крюков постарался вернуться к записной книжке Антона. Он отдал ее Ирине, но сделал для себя выписки. Его беспокоила цепочка "Армагеддон генерал – Фейерверк". Он искал в ней причинно-следственную связь и одновременно боялся найти ее. Потому что это означало катастрофу. Причем не только финансовую и не только компьютерную.

На генерала в записной книжке тянула только фамилия "Павлов".

Других генеральских фамилий Крюков в ней не обнаружил, либо просто не знал.

Против фамилии Павлова и телефона стояла запись: "Боженово". В Боженово Антон с друзьями монтировал и налаживал Юнител в какой-то воинской части. Чуть ли не в стройбате. Возникал вопрос – зачем в стройбате компьютерная сеть? Выходило, что там или не стройбат, или не только стройбат. В Боженово вели также следы наркоторговцев.

По опыту Крюков знал – с армией шутить опасно. Если запахло кирзовым сапогом, будь начеку. Если чего не сопрут, так взорвут. А вдруг в самом деле, кто-то в стройбате хочет устроить небольшой новогодний фейерверк?

Следовало хорошенько поинтересоваться этим самым стройбатом, который скромно притулился за парком Боженово. Тем более, что это было любимое место творческих прогулок Мясника.

* * *

– Гарнизон Боженово? Вот он у меня где! – Жора Кривоносов, старый приятель Крюкова, участковый инспектор, на территории которого находилась эта воинская часть, провел ребром ладони по горлу.

Крюков привел его в стекляшку и они уже с полчаса потребляли разливное пиво, доставляемое прямо с завода в запаянных бочках. При этом друзья не пренебрегали и водочкой.

– Половина заявлений приходит на их стройбатовцев. Драки, грабежи. Мясник – опять же недалеко от них орудовал. Но это ты сам знаешь.

– Знаю. Ты расскажи, что у них внутри делается.

– А что внутри? Ты в армии служил? Тогда сам знаешь. Бардак внутри. Командир части – полкан по фамилии Шут, год до пенсии – генерала как своих ушей не видать. Но до дембеля точно не доживет – сопьется, – Жора пьяно икнул. – Все свои склады сдал в аренду под фальшивую водку.

Все об этом знают, а внутрь сунуться – ни-ни. Потому что армия. Непобедимая и легендарная, будь она… У них военная прокуратура, которая сам знаешь, мышей ловит еще лучше нашей. Но с полгода назад поступила к нам заява – в пустой казарме держат заложников. Тут уж мы, никакую военную прокуратуру не предупреждая, налетели и проверку учинили по всем статьям. Чего только не нарыли! Водки фальшивой четыре грузовика вывезли, там же, в старом гараже, и цех по розливу был. Работали хохлы бесколодошные. Их же по совместительству и в рабство на окрестные стройки сдавали.

– А заложников нашли? – спросил Крюков.

– Нашли. Они в ружпарке сидели, в той же казарме, где хохлы жили.

После этого все, вроде, затихло. Во взвод охраны, я слышал, контрактников наняли. Те же бомжи, только в погонах. Так что, думаю, и это затишье ненадолго. Ты с нашими операми из отделения поговори, они тебе подробнее расскажут. Ну что, давай еще по пятьдесят водочки? Заведение угощает.

* * *

Воинская часть, известная в народе как «гарнизон Боженово», где служил майор Еремин, была кадрированной. Не кастрированной, а кадрированной, хотя, в сущности, разница между этими понятиями небольшая. Это означало, что количество нижних чинов личного состава было доведено в ней до невозможного минимума.

Для грязных работ при части держали роту стройбата – взвод "негров" и взвод "китайцев". Взвод охраны был набран из контрактников. Все остальные должности занимал немногочисленный офицерский состав. В случае войны непобедимая и легендарная Красная армия обещала прислать подкрепления количеством легион, а пока велела отдуваться не числом, а умением. По вине шлявшихся за водкой в самоволку воинов– строителей гарнизон Боженово и считали стройбатом.

Но главным засекреченным объектом гарнизона Боженово был экстренно созданный здесь после мятежа 93-го года резервный дублирующий командный пункт с пультом управления "ракетами возмездия". То есть стратегическими баллистическими ракетами, все еще торчащими в своих стартовых шахтах от Камчатки до Кенигсберга.

В свое время пульт на деньги американцев был оснащен суперсовременной охранной системой. Такой же системой должны были оснащаться и другие ядерные объекты страны. Но армейское руководство здраво рассудило, что отпущенные на это огромные деньги разумнее прикарманить, а одну и ту же охранную систему можно демонтировать и по примеру светлейшего Потемкина возить с объекта на объект, предъявляя по мере надобности приемно-контрольным комиссиям.

Гарнизон располагался в границах Москвы, в густом лесу за лесопарком Боженово. С двух сторон его отрезали от окружающего мира болотистые речки, с третьей – Московская кольцевая автодорога. Чужие сюда и раньше не забирались. А с тех пор, как окрестности парка превратились в охотничьи угодья Мясника, лесные тропинки вокруг гарнизона и вовсе обезлюдели.

По штатному расписанию майор Еремин должен был дежурить на пульте через трое суток на четвертые, но начавшиеся гуманитарные бомбежки Чечни, затем Сербии и снова Чечни заставили его ходить на работу вдвое чаще. За те же деньги, к тому же получаемые с задержками. Складов оружия в части не было, воровать и продавать было нечего. Положение спасали большие ангары, которые командир сдавал в аренду коммерсантам и выделял для их охраны трехсменный круглосуточный пост.

Майор Еремин готовился заступить на очередное суточное дежурство.

Его ждал "стакан". Не граненый и не ГАИшный, а ракетно-стратегический.

Кто служил – знает.

Стакан представлял собой кабину размером с двойное купе пассажирского поезда. Кабина находилась в подземном укрытии. Снизу она была подпружинена мощными рессорами и имела автономную систему энергообеспечения. Майор прошел шлюзовую камеру. "Стакан" был герметичен и имел внутри избыточное давление, которое поддерживалось за счет подачи сжатого воздуха на случай применения снаружи отравляющих газов.

По штатному расписанию дежурить должны были двое. Более того, сам пуск баллистических ракет осуществлялся только одновременным нажатием двух кнопок. Но все это осталось в далеком прошлом. В связи с сокращениями схема была перемонтирована в расчете на одного дежурного.

При других обстоятельствах это могло бы представлять немалую опасность. Но сейчас, когда со многих ракет были сняты боевые части, а сами ракеты имели нулевые полетные задания, то есть были нацелены в никуда, майор Еремин, как и его коллеги, относились к своей работе как к почетному ничегонеделанию. Временами у него создавалось ощущение что о существовании резервного пульта управления просто забыли.

Еремин сменил на посту капитана Морозова. Они ограничились лишь общими фразами. Друзьями они не были. Морозов был молодой, напористый без году неделя как переведенный из Забайкальского военного округа хам. Поговаривали, что причина его успехов – удачная женитьба. И если Еремин расценивал свое назначение как конец карьеры, то для капитана Морозова оно выглядело скорее трамплином.

С некоторых пор Морозов стал замечать, что в их часть зачастил, а потом и прочно в ней окопался, генерал Павлов. С командиром части у генерала сложились самые тесные отношения. Тот даже предоставил генералу кабинет бывшего замполита.

Генерал сразу занялся реконструкцией хоздвора. В частности перестроил старую баню в роскошную сауну, куда стали регулярно наведываться как командир гарнизона, так и высокие начальники на дорогих машинах.

Неожиданно генерал воспылал дружбой и к дежурившим на пульте офицерам. В частности, несколько раз подъезжал к Еремину с предложением зайти попариться. Еремин на предложение дружбы не купился и париться отказался. А Морозов вдруг стал завзятым любителем банной процедуры.

Все это майору Еремину сильно не нравилось, но его мнения никто не спрашивал.

Сегодня Морозов понравился майору еще меньше. Капитан выглядел каким-то пришибленным и торопился уйти. Майора насторожил сладковатый запах перегара, ощутимо заметный в сжатой атмосфере "стакана".

– У тебя что, кто-то был? – спросил майор.

– Нет, с чего ты взял? – капитан перепугался еще больше.

– Утром синие "жигули" через проходную выезжали. Значит кто-то из компьютерщиков ночью приезжал. А куда они могут приезжать? Сюда или в сауну. Потому и спрашиваю.

– Нет, здесь никого не было, – неубедительно соврал капитан и поспешно отвалил.

Заступив на дежурство, майор Еремин проверил книгу записей, прошелся по приборам и убедился, что вверенная ему аппаратура функционирует. После этого на повестке дня осталась одна задача – скоротать сутки. Еремин придвинул поближе клавиатуру компьютера.

Ввиду особой секретности компьютерная система пульта управления не имела выхода в Интернет. Но недавно аппаратуру модернизировали и подключили к сети Юнител. Это должно было свести на нет риск самопроизвольного запуска ракет в момент наступления двухтысячного года.

Майор полазил по Юнителу, посмотрел какие-то мультики, попил чаю из термоса. Неожиданно он заметил, что компьютер второго номера дежурного расчета не выключен.

Еремин выругался. В тесном помещении вставать и лезть между приборами в дальний угол "стакана" было сущим наказанием. Пробравшись на место, Еремин хотел было выключить прибор, но решил поглядеть, чем занимались ночью Морозов и его гость.

Майор зажег темный экран. Перед ним была какая-то сложная разветвленная структура.

Еремин посмотрел в нижнюю строчку, чтобы определиться. Он находился в сети Юнител. Затем шло название "апекс". После этого значилось "Фейерверк". Майор знал, что с центрального компьютера, за пультом которого он сейчас сидел, можно входить в любые закрытые сайты.

"Подтвердите правомерность доступа", – потребовала красная табличка в центре экрана.

Майор просто нажал на "Enter" и она пропала. Он получил доступ к программе "Фейерверк". Когда он начал читать, ему стало страшно.

* * *

2

Местные опера подтвердили Крюкову факты, изложенные участковым инспектором Жорой Кривоносовым.

– Задолбал нас твой бессмертный гарнизон, – с жаром высказал ему один из сыщиков, внешне скорее похожий на быка-рэкетира. – То бомжей-строителей селили. Из рабов – с Украины, с Молдавии, с Белоруссии.

Убийства по пьяни – под каждый праздник как по соцобязательству. Потом заложников в ружпарке держали. А сейчас набрали в батальон охраны каких-то темных контрактников. По-моему сплошные наркоманы и отморозки.

Повязали недавно двоих – под кайфом были, в местной забегаловке мебель ломали. У обоих татуировки одинаковые на левом плече…

– Череп с крылышками? "Ошбон"? – подсказал Крюков.

– Откуда знаешь?

– Довелось стыкнуться. И зачем они здесь, как думаешь?

– И гадать нечего – наркоту они там хранят в своем гарнизоне.

– А почему молчите? – удивился Крюков – С армией связываться? Ну их на хрен. Мы после того рейда за заложниками достаточно говна нахлебались. Причем, знаешь, что интересно? – интригующе произнес похожий на бандита опер. – На секретном военном объекте время от времени негры крутятся.

– Американцы, что ли?

– Не, из Нигерии. Вот бы им туда человечка внедрить.

– Почему не внедрить? Можно, – хитро прищурился Крюков. – Поможешь?

– Нет базара. Спросишь Волоху Долгополова. Это я, – представился крепыш-опер. – Есть там у меня один мужик – доверенное лицо. Он тебе поможет.

Крюков с Долгополовым ударили по рукам и на этом расстались.

* * *

Чем дольше майор Еремин вчитывался в содержание программы «Фейерверк», тем страшнее ему становилось. Несомненно, программа появилась в результате недавней модернизации и подключения к Юнителу. Вопрос состоял в другом. По чьему приказу это было сделано?

А что, если это действительно задание командования?

Какого командования? Дать задание на пуск и подрыв баллистических ракет стратегического назначения мог только сам президент страны, а он, при всех своих недостатках, не был сумасшедшим. Здесь же явно поработал маньяк. Компьютер выдал и новые полетные задания – ракеты были перенацелены на крупнейшие города мира – Нью-Йорк, Лондон, Северную Корею и Москву!

Еремин закрыл глаза. Постарался выстроить общую схему и от нее идти к частностям. Это он умел делать, так как обладал даром аналитика. Из противоречивых вариантов он выбирал наиболее вероятные, какими бы странными они не казались.

Установку Юнитела принимала комиссия специалистов из штаба и прозевать такое они не могли. Получалось, что по заказу генерала Павлова кто-то из компьютерщиков доработал схему в свободное время. Точнее во время дежурства капитана Морозова.

С ним он и решил переговорить в первую очередь.

* * *

Генерал Павлов был зол. Не тем он занимался все последнее время.

Политика, дебаты дурацкие. А ведь с сопливого школьного возраста знал присказку про жизнь, которую надо прожить так, чтобы… и так далее.

Из Думы он проехал прямо в Боженово и забурился в сауну. С собой привез девок, но ни они, ни выпивка настроения не поднимали.

Выйдя из парилки он обрушился в бассейн с ледяной водой и лежал там неподвижно, пока не заломило кости. Он выскочил оттуда и направился в комнату отдыха. Там в окружении Полковник Шут, посиневший с перепоя, и по причине нездоровья еще не заходивший в парилку, развалился на широченном массажном столе в обществе сразу двух телок. Он с усмешкой посмотрел на генерала:

– Ты что, Петя, такой хмурый ходишь последнее время?

– Хреново мне, Вася, – проворчал генерал. – А почему хреново – даже тебе сказать не могу.

Дверь в коридор приоткрылась и в нее заглянул водитель генеральской машины:

– Петр Дмитрич, – позвал он шефа. – Там вас парень один спрашивает.

Компьютерщик, которого Антоном зовут.

– Он что, подождать не может? – окрысился генерал.

– Нет, говорит – очень срочно.

– Хорошо, скажи, сейчас подойду, – нехотя согласился генерал и принялся одеваться.

* * *

Сдав смену, майор Еремин отправился разыскивать капитана Морозова. После вчерашнего утра, когда он сменился с дежурства, его никто не видел. Еремин знал место, где надеялся почти наверняка застать капитана. Это была бывшая офицерская чайная, ныне обычная забегаловка, где собирались за стаканом поделиться обидами на жену и страну господа офицеры.

В зале было пусто. Только за столиком в дальнем углу пил пиво бывший командир батальона химзащиты, ныне отставной подполковник Момот. Еремин взял себе бутылку "Хамовников" и подсел к нему.

– Как бизнес? – спросил он отставника.

– Не жалуюсь, – самодовольно ухмыльнулся тот. – А ты с дежурства?

– Так точно.

– И не надоело табуретку на прочность испытывать?

– Не говори, – Еремин устало махнул рукой. – Не понимаю я такой службы. Ни то, ни се. Скорее бы выслуга, да на пенсию.

– Да плюнь ты на эту выслугу, – посоветовал Момот. – Иди в мою фирму. Мне толковый помощник нужен. А то от дружбана твоего никакого проку. Помощник называется! Ему бы не работать, а статейки только пописывать. Сенсации все ищет.

При увольнении Момот ухитрился, что было не особенно трудно, приватизировать полностью укомплектованную дозиметрическим оборудованием машину радиационной и химической разведки и теперь открыл фирму по обнаружению зон повышенной радиации.

– Я подумаю, – пообещал Еремин. – Слушай, ты Морозова не встречал?

Он мне до зарезу нужен.

– Не помню, – Момот сдвинул густые брови и изо всех сил напряг память. – Постой, вчера вроде он тут в говно нажрался. Парень какой-то с ним был, не наш, гражданский. Сейчас, погоди! У меня память – капкан.

Ничего не пропадает, только вынимать долго. Ага! Вспомнил. Антоном его звали. Морозов ему все: "Антоша, давай еще по одной"! А тот не дурак.

Ему наливает, а сам не пьет. А потом уволок его куда-то. Парень этот на голубых "жигулях" был. Так, наверно, домой и отвез?

– Нет его дома, я заходил, – ответил Еремин. – Жена говорит, как вчера ушел, так и не появлялся.

– Ладно. Не иголка, найдется, – махнул рукой Момот. – Ему же на смену завтра. Проспится и придет.

"А если не придет"? – подумал Еремин, но вслух говорить не стал.

Он поднялся:

– Пойду и я отсыпаться. А над твоим предложением подумаю.

– Вот-вот, подумай, – произнес Момот.

Майор Еремин вышел на улицу. Ночью слегка подморозило. Городок выглядел унылым и запустевшим. Он встряхнулся. Разговор с Морозовым не состоялся, значит нужно идти дальше.

В гарнизоне Боженово, как и в каждой воинской части был свой особист. Наследники пресловутого "СМЕРШа", ставшие позднее Третьим управлением КГБ. Как правило это был бездельник в майорском, а то и подполковничьем звании. В повседневной жизни от осообистов не было ни вреда ни пользы. Но сейчас Еремину нужен был именно особист.

Боженовского особиста все звали Особняком. Он и держался особняком – положение обязывало. Ни с кем близко не дружил, в генеральской сауне замечен не был, пил умеренно. С Ереминым они не то, чтобы были приятелями, но часто устраивали зимой лыжные кроссы, любили погонять мяч в спортзале и пару раз вместе выезжали на охоту.

Еремин нашел его не в штабе, где у того был собственный кабинет а на площади между штабом и клубом. Трое солдат местной пожарной команды с помощью лестницы пытались навесить на огромную старую ель росшую перед клубом, гирлянду из раскрашенных лампочек. Особист с видом курортника прохаживался рядом и давал ценные творческие указания.

– Тебя можно на секунду? – Еремин отозвал его в сторону.

– Что-то экстренное? – недовольно скривил губы Особняк.

Еремину его гримаса не понравилась. Если секунду назад он собирался выложить все, что узнал, то теперь он решил вести разговор осторожнее.

– Что ты думаешь про нашу компьютерную сеть? – спросил он.

Особняк посмотрел на него удивленно:

– Про Юнител? Нормальная структура. Я сам был в комиссии по приемке. А что, собственно случилось? Неужели дала сбой?

– Вроде нет. Ты не обратил внимания на файл "Фейерверк"?

– Неужели ты думаешь, что я заглядывал в каждый файл? Говори ты толком, что тебя не устраивает! Видишь, ответственной работой занимаюсь.

Без вмешательства Особняка дела у солдат пошли гораздо быстрее.

– У меня создалось впечатление, что в наш главный компьютер кто-то залезал после приемки его комиссией, – сообщил наконец Еремин.

– Что? У нас в части шпионы? Американцы? Японцы?

У Особняка от такой новости глаза на лоб полезли. Неужели прошляпил? Наряжать громадную елку в Москве все же гораздо легче, чем карликовую пихту где-нибудь в заполярной тундре. Особняк сразу представил себе именно такую перспективу.

– Нет, – успокоил его майор. – Не японцы. Подозреваю, что это все те же наши компьютерщики под руководством генерала Павлова.

Услышав это, Особняк сразу расслабился:

– Фу, блин, чуть заикой не оставил. Отдыхай. Говорю только тебе, – Особняк понизил голос и с подозрением огляделся. – Генерал здесь не просто так. У него особое задание. И вообще – он, может, президентом завтра станет! Думай, на кого рашпиль подымаешь! Поэтому забудь все что хотел мне сказать и сделай вид, что ничего не слышал. Ни мне, ни тебе лишний геморрой не нужен.

И Особняк как ни в чем не бывало отвернулся к елке и заорал на солдат:

– Выше поднимай! Цепляй за ветку!

Майор шел по улице и размышлял. Если здесь замешаны высокие инстанции, ломиться в официальные двери бесполезно. Только лоб расшибешь.

Он не видел как Особняк после его ухода бросил бойцов с елкой на произвол судьбы и помчался в свой кабинет звонить генералу Павлову.

Дома Еремин постарался заснуть, но у него ничего не получалось.

Провалявшись с час без сна, он поднялся, прошел в кухню и достал из холодильника неполную бутылку водки. Налил полстакана и выпил без закуски. В голове зашумело, но легче все равно не стало. Захотелось курить. Он достал из кармана пачку сигарет. От неловкого движения сигареты рассыпались по полу. Майор нагнулся, чтобы подобрать их и тут стекло со звоном разбилось.

На этот звук жалобным звоном откликнулась кастрюля с полки на противоположной от окна стене. Майору не нужно было объяснять, что в он случайно избежал верной смерти. В него только что стреляли.

Еремин полежал на полу, потом осторожно поднялся и выглянул из-за занавески. Его дом был крайним. Окно кухни выходило прямо в лесопарк.

В отдалении виднелись верхние этажи жилого массива. Майор прикинул траекторию полета пули. Скорее всего стреляли с крыши одного из жилых домов. Оперативно. Кто стукнул – Момот или Особняк? Момоту он ничего не сказал. Почти ничего. Но если тот в курсе, об остальном мог и сам догадаться. Но скорее заложил Особняк. Тогда совсем плохо. Этот в авантюру не полезет, значит за всей историей с "Фейерверком" действительно стоят большие люди, способные приказывать.

Власть плюс насилие равняются беспределу. Майору следовало серьезно побеспокоиться о своей жизни.

Он собрал самое необходимое – документы, деньги. Но прежде чем скрыться, следовало оставить страховку. Еремин пощупал в кармане дискету, на которую сбросил часть файла "Фейерверк". Этого материала было вполне достаточно, чтобы свалить и генерала Павлова, и тех сумасшедших, кто за ним стоит. Но сначала нужно было доставить его по назначению. Требовалась помощь надежного человека. Друга. И такой друг у Еремина имелся.

Валерий Жданько был сыном бывшего замполита части. Он и сейчас жил в старой отцовской квартире неподалеку от штаба, хотя из армии давно уволился. Когда-то Валерий был военным журналистом, его статьи печатали даже в "Красной звезде". Во время великой смуты он попал под сокращение одним из первых по причине строптивого нрава.

Валерий жил на вольных хлебах, печатал свои статьи в самых разных газетах и журналах на самые разные темы. Но все они имели общую родовую черту – сенсационность. То он доказывал, что Дмитрий Донской и Мамай – одно лицо, то утверждал, что план "Барбаросса" был разработан в советском Генеральном штабе по заказу немцев для наступления на Англию, но коварный Гитлер в последний момент приложил к глобусу зеркало и двинулся на восток вместо запада. В фирму Момота Валерий влился по единственной причине – чтобы из первых рук получать секретную информацию об экологически опасных зонах Москвы и Подмосковья.

Когда Еремин, тщательно проверяясь, задами пробрался к нему домой, Валерий напряженно работал.

– Я тебя оторву ненадолго, – предупредил его майор.

– Ерунда, я почти закончил, – отмахнулся друг. – Для одного военно-исторического журнала написал статью о Бородинской битве. В ней я мотивированно доказываю, что русская армия могла и должна была остановить Наполеона у Бородина, если бы не пассивность Кутузова.

– В каком смысле пассивность? Я недавно по телевизору слышал, что Кутузов был педиком, – нахмурился Еремин. – Какой-то бред собачий.

– Вопрос, конечно, интересный. Но вообще-то я имел в виду его качества полководца, а не сексуальную ориентацию. Статья будет называться: "Пассивный главнокомандующий". Пусть каждый понимает в меру испорченности. Так чего ты хотел?

По мере того, как Еремин рассказывал, глаза Валерия разгорались огнем. Он постоянно перебивал майора и еле дослушал до конца.

– Мне все ясно. Это бомба! Дискета у тебя?

– Вот она, – Еремин протянул другу пластмассовый прямоугольник.

– Давай я сделаю копию. Мало ли что случится?

Скопировав дискету, Жданько взялся за телефон.

– Кому ты хочешь звонить? – насторожился майор.

– Есть у меня один приятель из местной ментовки. Я ему по мелочи помогаю. Помнишь, когда здесь заложников освобождали? Моя работа. Теперь его очередь нам помочь. Не ждать же, пока нас перестреляют. Алло?

Отделение? Розыск? Долгополова можно попросить? А когда он будет? Нет спасибо.

– Мента моего нет, – сказал он, положив трубку, – а незнакомым доверять опасно. Будем прорываться сами. Ты вооружен?

Майор показал ему свой табельный пистолет, который так и не сдал после дежурства. Валерий снял со стены большой кавказский кинжал, привезенный из командировки в Чечню.

– Я предлагаю выйти с разных сторон, пройти через лес и встретиться у метро, – сказал Еремин.

Так они и поступили. Валерий вышел через КПП и пошел по дороге вдоль границы парка. Еремин пролез в дыру, которыми изобиловал забор вокруг городка, и двинулся напрямик по тропинке.