Текст книги "Охота на Мясника"

Автор книги: Сергей Алов

Соавторы: Константин Алов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

И, не одеваясь, выскользнула из комнаты.

Спицын нашел ее внизу, в холле. Она полулежала в глубоком кресле уставившись вверх отрешенным взглядом. Спицын посмотрел в направлении ее взгляда. Кроме толстой, почерневшей балки, пересекавшей потолок ничего примечательного он не обнаружил.

Рядом с женщиной на столике в плоской тарелке лежал шприц. Здесь же, открытая, валялась коробка с ампулами. Спицын подошел и взял со стола "машинку". Потом набрал тройную дозу и ввел наркотик в вену Валентине. Затем собрал лишние ампулы и убрал в карман.

После этого Спицын снова поднялся наверх в кабинет генерала. Через несколько минут оттуда раздался приглушенный выстрел.

* * *

Крюков подвез Ирину к зданию районного управления внутренних дел.

При виде массивных дверей она вздохнула:

– Врата преисподней. Оставь надежду, всяк сюда входящий!

– В каком смысле? – не понял Крюков. – Тебе здесь почки отбили?

– Нет, только нервы вымотали. И как будто еще не все. Мне начинает казаться, что проще получить лицензию на убийство, как у Джеймса Бонда, чем на оружие. Причем никак не могу врубиться – то ли с меня взятку тянут, то ли это действительно так строго.

– Не бери в голову, это же не пуля, – успокоил ее Крюков. Если все чиновники начнут удовлетворять тебя по первому требованию, их перестанут уважать и страна тут же развалится. Признайся, ты ведь не хочешь чтобы наша страна развалилась?

– А ты собираешься уличить меня в подрывной пропаганде? Лучше помог бы даме документики протолкнуть. Ты же с ними одной крови. Люди в мышиных шинелях.

– Ага, нашла дурака, старуха Тортилла! За мной и так наша внутренняя безопасность персональную бригаду наружки закрепила. Ходят за мной по пятам как шпики за Лениным, вылупив глаза как на Чарли Чаплина. Думаешь, они не понимают, почему некоторые менты лоббируют частные лавочки? Так что в компании со мной ты попадешь под колпак прямо со старта. Таки тебе это надо? В моем ведомстве каннибализм вообще сильно развит. Кстати, как ты назвала свое детище?

– Простенько, но со вкусом: "СМЕРШ". Ну что? Тебе опять не нравится?

– Почему? Действительно простенько и со вкусом, – без энтузиазма согласился Крюков. – И после этого ты спрашиваешь, почему так долго мусолят твои документы? Ты бы еще назвала свою лавочку "ОГПУ" – "Оказание Гражданам Правовых Услуг".

Ирина вздохнула и вышла из машины. В длинном коридоре ее уже ждала очередь товарищей по несчастью. Она приготовилась ждать, как вдруг ее окликнули:

– Простите, вы случайно не Ирина Щербакова?

Перед ней стоял незнакомый молодой мужчина. Он улыбнулся:

– Я угадал? А вот меня вы вряд ли узнаете. Мы виделись всего пару раз и то мельком. Наши отцы работали вместе. Я тоже успел немного потрудиться в их компании. Меня зовут Ионой. Довольно редкое имя.

– Вы правы, я вас не помню, – ответила она. – Единственный Иона про которого я слышала, был, кажется, известный американский обозреватель.

– Он был другом моего отца, меня в честь него и назвали. Но не важно, что вы про меня не слышали, – как ни в чем не бывало продолжал незнакомец. – У вас проблемы? Могу я чем-нибудь помочь? Не паспорт же вы пришли сюда получать.

"Вот, Крюков, козел, как ведут себя настоящие джентльмены!" – мысленно упрекнула друга Ирина. Но при этом она нисколько не сомневалась что тот ответил бы строчкой из Бернарда Шоу: "Я не джентльмен, я легавый".

– Увы, – она не могла не улыбнуться в ответ незнакомцу. – Помочь мне невозможно. Я пытаюсь оформить лицензию на свое частное охранное предприятие.

– Ну так вам просто повезло. Я являюсь вице-президентом Российской ассоциации частных охранных предприятий и служб безопасности. Волокита – любимый конек наших чиновников. Так что с вашей проблемой мы сталкиваемся по восемь дней в неделю. Тут один идиот догадался назвать свою фирму знаете как? "СМЕРШ"! Ха! И хочет, чтобы ее зарегистрировали.

Ирина поджала губы:

– Этот идиот – вернее идиотка – я.

– Да? – вице-президент Иона был озадачен. – Извините. Действительно, иногда лучше жевать, чем говорить.

– Ладно, проехали. Значит вы считаете, что "СМЕРШ" не пройдет?

Тогда может быть что-нибудь попроще? Например "ОГПУ". Оказание гражданам правовых услуг. А?

Почему бы и нет? Во всяком случае можно попробовать написать название полностью. Может в комиссии не врубятся? Теперь после моей похвальбы мне остается только пойти и застрелиться. Или добиться регистрации вашей фирмы. Для начала попробую второе. Ваша индивидуальная лицензия и учредительные документы в порядке? Вам нужна лицензия и на охрану и на частный сыск? Напишите полные данные, постараюсь что-нибудь придумать.

Ирина подозрительно прищурилась:

– А что потребуется взамен? Неужели вы думаете, что я так вот сразу возьму и поверю в благотворительность?

– Вы угадали, чуть смущенно улыбнулся Иван. – Я хотел бы попросить вас об одной неоценимой услуге. Мой отец, в недавнем прошлом сотрудник разведки, вышел на пенсию. Я подыскиваю ему хорошее место. Может быть вы возьмете его к себе? А в качестве компенсации обещаю поставить программное обеспечение "Цербер – XXI век".

– Неужели в Москве не нашлось охранных предприятий приличнее, чем мой еще не созданный кооператив?

Иона снова улыбнулся:

– Я не хочу, чтобы отец попал в уже сложившийся коллектив. Начнутся интриги, зависть. А характер у него, честно говоря, не сахар. Из тех же предприятий, что только создаются, ваше – самое перспективное.

И я постараюсь вам помочь.

– Что-то слишком щедрое предложение.

– Вы не знаете моего отца, – признался Иона. – Характер у старика действительно не сахар. Но вы не пугайтесь, если не сработаетесь, я не обижусь и все пойму.

– Но, хоть коллектива у меня еще нет, но у меня есть один сотрудник, который стоит целого отдела. Я должна согласовать это с ним.

– Разумеется, – развел руками Иона.

Ирина тут же позвонила Крюкову:

– Слушай, у меня появился первый кандидат в наш кооператив. Говорят, неплохой профессинал.

– Мент или ФСБшник?

– Нет, из внешней разведки. Они с моим отцом вместе работали в Афганистане. Его выперли на пенсию и он предлагает свои услуги в качестве начальника. Что скажешь?

– Бери.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Почему я должен быть против?

– А профессиональная ревность?

– Но я же не собирался оформляться в твое агентство. А на твоего разведчика надо, конечно, посмотреть. Они, когда возвращаются домой после своей нервной работы за бугром, быстро спиваются. Им привычного риска не хватает Но если он нам понравится, мы ему и здесь жизнь полную опасностей организуем. Не заскучает. А ты что такая радостная? Колись!

– Да так, – неопределенно протянула Ирина. – Просто нашелся человек, который помог мне с документами. Очень надежный, внимательный и еще не старый. Такие нравятся женщинам, не то, что ты.

– Влюбилась, что ли? И как нас зовут?

– Дурак ты, Крюков. Он действительно нормальный парень, тоже моего отца знал. А зовут его Ионой.

– Как? Нет, это серьезно? Это который в чреве кита плавал? Ну старуха, ты дала! Уж оторвала, так оторвала!

– Нет, кто бы говорил?! – возмутилась Ирина. – Да с твоим именем вообще только сидеть в туалете и кричать: "Занято"!

– Зря ты это сказала, – обиделся Крюков. – Грешно смеяться над врожденными недостатками. Я же не говорю, что у тебя ноги кривые.

– У меня?! – Ирина едва не задохнулась от возмущения. – Да у меня ноги прямее, чем у тебя руки!

– Так я же и не говорю, что они кривые! Я именно так и выразился.

Ладно, я тебя прощаю и желаю большого человеческого счастья. А сейчас извини, ко мне пришли. Привет твоему ветхозаветному пророку!

– Его так, между прочим, в честь международного обозревателя назвали. Его отец с ним в Америке вместе работал.

– Ну да, конечно, помню. Его Зорин фамилия, – и Крюков прервал связь.

* * *

Крюков медленно ехал в потоке машин. Выходные производили на него гнетущее впечатление. В поисках чем бы заняться он вспомнил мудрый завет ротного замполита: «Солдат полчаса не занятый делом – потенциальный преступник». На преступление его, правда, пока не тянуло, но напиться от скуки хотелось.

Дело Галины Зелинской зависло как оба компьютера с игрой "Армагеддон". Спидовый маньяк оказался подозрительно похож на Мясника, который, в свою очередь, раздвоился. Если не размножился. Может их кто-то клонирует? Судя по татуировке на плече, убийцей может оказаться кто-то из охраны семенова банка. Кстати о трупиках… Он достал трубку мобильника и набрал номер. В отделе трубку взял майор Галкин.

– Это вы, Крюков? Отдыхаете? Ну отдыхайте. С завтрашнего дня усиление. Кстати, вам тут звонили из налоговой полиции.

– С чего бы это? – удивился Крюков. – Я в жизни никаких налогов не платил и не собираюсь.

– Это по поводу вашего воззвания.

Крюков вспомнил, что просил Птенчика разослать образец татуировки с крылатым черепом по дружественным управам и околоткам. Не опознает ли кто? Вот и ответ.

– Говорите, Александр Абрамыч, я весь внимание.

– Так вот, вам звонил Матфеев из налоговой полиции. Группа лиц с такими татуировками была задержана при проверке частного охранного предприятия "РИФ". Они там работали охранниками.

– Это, часом, не та ли охранная фирма, которая президентовых сродственников прослушивала?

– Она самая. Охранное предприятие "РИФ" после этого, естественно прикрыли. Пытались доказать их связь с фирмой "Ипсилон-нефть", но безуспешно. Правда позже выяснилось, что все сотрудники "РИФа" перебрались в службу безопасности финансово-промышленной группы "Ипсилон".

Что, зачесалось? Как информация?

– Занятно, занятно. Но имейте в виду, Александр Абрамович, что у меня выходной. Так что не уговаривайте.

Крюков отсоединился и набрал номер убойного отдела:

– Але, Жека?

Трубку взял начальник отдела Шабанов.

– Крюк, ты? Извини, некогда. Выезжаю на убийство в область.

– С какой стати в область? – удивился Крюков. – Тебя что, унизили в должности и перевели в деревенские детективы?

– Дело на контроле в министерстве, а свои сыщики у них в разгоне по Чечням и Дагестанам, – пояснил Шабанов. – Слушай, у тебя на жену генерала Лентулова что-нибудь есть?

– На свадьбе у генерала я не был, поэтому зачитай установочные.

Кто такая?

Шабанов назвал девичью фамилию, имя и отчество молодой жены генерала. Крюкову пришлось основательно покопаться в картотеке своей памяти, пока он вспомнил:

– Ну как же, была такая. Путанила, но аккуратно. Нормальная, в принципе, баба. Только дурью и кокаинчиком баловалась. Мечтала за генерала замуж выйти.

– Вышла.

– Выходит, повезло.

– Ага, очень. Из трех трупов – один ее, другой – мужа-генерала.

Что еще вспомнишь? Стучала?

– Состояла у меня на связи "маленькой"[5]5
  Маленькая, маленький (жарг.) – доверенное лицо.


[Закрыть]. Потом соскочила в «глубокое бурение»[6]6
  Глубокое бурение (жарг.) – КГБ, ФСБ.


[Закрыть]. После этого я ее не видел. Правда год назад она проходила по делу о марках.

– Каких марках, германских? Валюта, что ли?

– Нет, марках, на которых солнышко нарисовано. А на обороте ЛСД.

– Так что с ней?

– Повесилась.

– Сама? – Крюков был разочарован. – А я подумал опять Мясник кого-то грохнул. А кого же тогда убили? Ты говорил про три трупа.

– Самого генерала и его охранника. Похоже – это она их. Короче перезвони вечером, сейчас мне некогда.

– А может я с тобой прокачусь?

– Катись, если заняться нечем. Я минут десять еще в отделе покручусь. Успеешь?

– Нет базара. Жди.

Крюков оставил рябуху возле управления и пересел в волгу Шабанова. За ними пристроился РАФик со следственной группой.

Шабанов закурил и откинулся на спинку сиденья.

– Пашу, блин, как Золушка, – пожаловался он другу. – Только в дороге и отдыхаю. Слушай, Крюк, твой здоровый бугай работу поменять не хочет?

– Птенчик, что ли? – переспросил Крюков. – Не знаю. Сам спроси. А на хрена он тебе?

– Такой спец в нашем отделе просто незаменим. У меня жмуры через один – висельники. Их снимать – сплошной геморрой. А он парень длинный и здоровый. Мне такой как раз и нужен.

– Перебьешься, – разочаровал его Крюков. – Сам попрыгай. Лучше скажи, что у тебя на моих Мясников?

– Странные ребята. Ты знаешь, что они покойники?

– Надеюсь на это. Но боюсь ошибиться. Как говорил Стивенсон мертвые не кусаются. А эти так и норовят голову отгрызть.

– Я имел в виду, что оба погибли пять лет назад во время взрыва цистерны на воинском складе ГСМ. И оба, кстати, подозревались в причастности к этому взрыву.

– Данные точные или "от Укроп Помидорыча"?

– Из военной прокуратуры.

– Я так и думал, – со злорадным торжеством ухмыльнулся Крюков. Военные следаки – это парни, на которых всегда можешь рассчитывать если хочешь запутать дело. Тайну хищения портянок они раскрутить еще в состоянии, а все, что чуть сложнее – в висяки. Когда я служил в вооруженных силах, у нас в части со склада пропали двадцать правых сапог.

Причем самых разных размеров. А левые, заметь, остались на месте.

Представляешь, что эти орлы наработали по таким вещдокам?

– Нашли?

– Ни фига. Сапоги через неделю сами нашлись. Военный прокурор округа до сих пор голову ломает.

– Хочешь сказать, что ты это дело раскрыл? – с недоверием спросил Шабанов.

– А там и раскрывать было нечего. Дело было летом. Приходит в казарму мой земеля, прапорщик. Мужик нормальный, сам только недавно со срочной службы. Он заведующим вещевым складом был. Чего попросишь никогда не отказывал. Понимал солдата. А тут отзывает меня в сторону бутылку показывает. "Пошли, – говорит, – дело одно есть. Перетереть надо". А на самом морды лица нет. Пошли в каптерку, вмазали. "Что стряслось", – спрашиваю.

"Кранты мне настали, – говорит земеля. – Когда я склад принимал майор Еплин (сука страшная, мы его Еблиным звали) мне ключи сунул сказал что на складе все нормально. Я и не проверял. А тут сунулся полста шинелей не хватает. А завтра проверка. Посадят".

"Какие проблемы? – говорю. – Сейчас лето. Давай в роте полсотни шинелей с вешалки снимем и на склад отнесем. А после проверки назад повесим".

А он отвечает:

"Думаешь, комиссия старые шинели от новых не отличит"?

"Ерунда, – говорю, – сделай так, чтобы они их не разглядывали".

"Только и всего? – спрашивает земеля. – Тогда может заодно подскажешь, как это сделать"?

"Элементарно, Ватсон. Как учат йоги – чтобы человек не смог разглядеть белой обезьяны, сделай так, чтобы он в это время разглядывал черного слона. Причем очень внимательно".

После этого мы с ним развесили на складе полсотни старых шинелей и вынесли из него два десятка новых сапог на правую ногу. Комиссия увлеклась не столько поисками сапог, сколько решением таинственной загадки – почему только правых? И стали бы они после этого обращать внимание на какие-то прозаические шинели? Как говорил Шерлок Холмс преступление само по себе банально. В разряд искусства его возводит тайна. А какая у нас с тобой тайна? Мясник. Кто его убивает, тот слезы проливает. Это я. Потому что сколько его ни убивай, он, сука, никак не помирает, а все время возвращается. И режет людей.

– Слушай, ты, Шерлохомец хренов. Хочешь сказать, что ты самый умный и никогда не прокалывался? – с раздражением прервал наконец Шабанов излияния Крюкова.

– Почему? Было дело, – самокритично признался тот. – Там же, в армии. Был я дежурным по роте. Вдруг в пять утра прилетает вестовой из штаба с запиской от батальонного. Он как раз по части дежурил. Он у нас казах был и записку написал по-казахски. То ли спьяну, то ли торопился очень. У нас в батальоне человек пять казахов было, но в эту ночь – ни одного. Кто в карауле, кто в санчасти. Тогда я приступил к исследованию текста как Шерлок Холмс. Думаю, мне даже легче. У того в письме вообще пляшущие человечки были, а у меня все-таки русские буквы. Пришлось применить метод дедукции.

– Ну и как, понял что-нибудь?

– Два слова. "Кутак" и "ишак".

– Это бы и я понял, – усмехнулся Шабанов. – Он что, хотел ишака трахнуть?

– Вот и я так подумал, – кивнул Крюков. – Но потом оказалось, что ему канистра была нужна, чтобы для своего "москвича" бензина со штабной машины отлить.

– А зачем он по-казахски писал?

– Для конспирации. Он же не знал, что его земляки в разгоне будут.

За разговором они на заметили как приехали на место.

– Красиво здесь, – огляделся Шабанов.

– Горы, сосны. Подмосковная Швейцария, – согласился Крюков. – Хороший город Звенигород. Мог бы столицей вместо Москвы стать, если бы Косой с Шемякой Василия Темного не упустили.

– Это что за разборки? – заинтересовался Шабанов. – Почему я не в курсе? Когда стрелку забивали?

– Это было до тебя, в пятнадцатом веке, – успокоил его Крюков.

– Ну ни фига себе, вот, значит, откуда все пошло, – удивился тот.

– Значительно раньше, – просветил его Крюков. – Первым московским рэкетиром считается Юрий Долгорукий. Он здешнего боярина Кучку замочил и Москву у него прихватизировал.

– Не понял. Так он князь был или беспредельщик? Ладно, ты здесь особенно не топчись, – попросил Крюкова Шабанов.

Возле дома слонялись милиционеры в форме и в штатском. К воротам подъехал черный "ауди". Из машины вылез лощеный, представительного вида мужик с элегантным зачесом.

– Полковник ФСБ Спицын, – представился он. – Что с генералом?

Крюков внимательно посмотрел на приехавшего. Глаза по сторонам рыщут, трет кончик носа – синдром Пиноккио-Клинтона. Знает, козел намного больше, чем хочет сказать. И что с генералом случилось, тоже знает.

"Сюда бы сейчас "бытовой детектор лжи", – подумал Крюков, – в смысле пакетик целлофановый хлопцу на голову. И через пять минут истина восторжествовала бы".

– Пройдемте в дом, нужно опознать тела, – Шабанов пошел впереди генеральский холуй – за ним. Крюкова никто не приглашал и он после долгой дороги решил прогуляться до заснеженных кустов, примыкающих сзади к участку генерала. Здесь внимание Крюкова привлекла куча тряпья посреди плотно истоптанного пятачка в рыхлом снегу. Он приблизился, стараясь не добавить следов к тем, что уже имелись.

От кучи пахло жареным. Вернее горелым. При детальном изучении Крюков сделал вывод, что под обгорелым тряпьем покоятся обгорелые человеческие кости. Рядом в снегу блестела металлическая пластинка. Крюков подобрал ее. Это был то ли жетон, то ли брелок охранного предприятия "РИФ".

На крыльцо генеральского дома вышли Шабанов, следователь и Спицын.

Крюков сунул жетон "РИФа" в карман и незаметно вернулся к дому.

Спицын кивал головой как больная лошадь:

– Да, это генерал Лентулов, его охранник, кажется его звали Вадим. И жена генерала. Неужели ее тоже убили?

– Сама повесилась. Вы не в курсе, она наркотики не употребляла?

– Вы что, издеваетесь? – взвился Спицын. – Жена генерала Лентулова – наркоманка? Нет, это какая-то провокация. Я требую привлечения к расследованию сотрудников ФСБ!

Шабанов развел руками:

– Видите ли, пока виновной в совершении убийств подозревается жена генерала, оно проходит как бытовое. Если будут основания считать что генерал убит в связи со служебной деятельностью, дело будет передано в ФСБ. Согласитесь, так объективнее.

– Но я требую самого тщательного исследования всех фактов, – настаивал Спицын. – Вы только в доме смотрели?

– Да. Сейчас отправлю ребят обследовать окрестности, – раздраженно оправдывался Шабанов.

Крюков пристально посмотрел на Спицына. Его разбирало желание показать ФСБшнику брелок "РИФа" и спросить – не его ли тот ищет. Но он удержался.

Двое постовых, посланных на проческу местности, нашли обгорелые останки почти сразу. Крюков отметил, что Спицын очень заинтересовался находкой и выразил желание немедленно ее осмотреть.

Крюков подошел к Шабанову.

– Я, пожалуй, поеду. До Москвы подскочу на труповозке.

– А тебе разве не интересно, что там ребята нашли в кустах?

– Нет. Интуиция подсказывает мне, что это никакого отношения к убийству генерала не имеет.

– Тогда что это может быть? Совпадение?

– Конечно. Бомжик хотел погреться у костра и сгорел. Проверь, не пропадали ли у них на здешнем вокзале бомжи.

Крюков не спеша удалился, а Шабанов еще долго с величайшим подозрением смотрел ему вслед.

* * *

16

В особняке Боженово проходил совет нечестивых. В смысле – лиц заинтересованных в развитии и расширении охвата России компьютерной сетью Юнител. В каминном зале сидели в креслах и потягивали разные напитки заместитель председателя правительственной комиссии господин Биркин, полковник ФСБ Спицын, возглавивший отдел после трагической смерти его начальника, генерала Лентулова и генерал Павлов. То есть те самые люди, которым было поручено контролировать детище мистера Вагнера.

Риф оторвался от экрана телевизора, где один из участников дебатов по проблеме двухтысячного года одержал убедительную победу над противниками, что показали цветные столбики рейтингов внизу экрана.

Это был все тот же маргинал с большой лысиной, украшенной задорным вихром. Он только что с блеском доказал миллионной телеаудитории что никакого компьютерного конца света быть не может и вкладывать пусть даже небольшие деньги в подключении к сети Юнител – пустая трата средств и баловство.

Биркин, сидевший тут же, напротив суперсовременного, метр с лишним по диагонали и толщиной не более десяти сантиметров, телевизора "Фудзитсу", по-бабьи всплеснул руками:

– Нет, вы только посмотрите! Этот идиот распугает нам всех клиентов! Мы тратим миллионы на рекламу, доказывая, что самое верное место для хранение денег в ночь на первое января двухтысячного года – это счета "Ипсилонбанка", а этот мерзавец за пятнадцать минут сводит все наши потуги на нет!

– Не волнуйтесь, – Риф выключил телевизор. – Завтра этой проблемы не будет.

– Вы хотите его убить?

От окрика Биркина вздрогнул почему-то не Риф, а полковник Спицын.

Риф же только усмехнулся:

– У вас превратные представления о методах нашей работы. Предложение, от которого нельзя отказаться, может иметь самые разные формы.

С этим типом уже работают. Уверяю вас, что завтра он с таким же энтузиазмом будет требовать перехода всех компьютерных сетей страны в систему Юнитела.

– Это потребует дополнительных расходов?

– Напротив. Два дня назад мы потеряли явочную квартиру. Решая нашу общую проблему, я решу и свою, квартирную.

– Значит этот вопрос можно считать закрытым? – несколько успокоился Биркин. – Что ж, тогда можно подводить итоги. Операция проведена блестяще. Все, кто реально или хотя бы потенциально представлял опасность для нашей программы, выведены из игры. Несколько незначительных факторов риска находятся под строгим контролем. Со дня на день мы ожидаем прилета в Москву самого мистера Вагнера. Думаю, нам есть, что ему доложить и чем гордиться.

Присутствующие одобрительно зашумели.

* * *

С дебатов Валерий Правдин возвращался окрыленным как никогда. Он даже забыл пригладить непокорный вихор, и тот, вместо того, чтобы прикрывать его могучую лысину, развевался победным штандартом.

За последний месяц Валерий становился раскрученной фигурой. Наконец-то его принципиальность, острота ума и задор бойца были замечены и оценены по достоинству.

Его уже показали в нескольких телешоу, у него взяла интервью Светлана Паратова. И, наконец, вчера ему поступило предложение войти в предвыборный список одной из партий. Валерий понимал, что будет играть в нем роль очередного Лени Голубкова, но его это не смущало. Одним словом, Валерий Правдин был доволен жизнью.

Он по обыкновению ехал на своей сверкающей хромированными деталями "победе" в левом ряду со скоростью шестьдесят километров в час, игнорируя возмущенные сигналы теснившихся сзади водителей.

Приехав домой, он не спеша поставил машину в гараж и, снисходительно кивая знакомым и незнакомым, направился в свой подъезд. На этаже возле квартиры его ждали двое. В первый момент он даже испугался.

Но ненадолго. Для киллеров гости были староваты, да и спортивной комплекцией не отличались. Скорее это были очередные шестерки партийных функционеров.

– Вы господин Правдин? – спросил один из них.

– Лучше товарищ, – с достоинством кивнул Валерий.

– Мы из центрального бюро приватизации, – представился гость. У нас на вас жалоба. Вы продали свою квартиру, выписались, но почему-то не освобождаете ее. Вот решение суда. Вам предлагается завтра же освободить не принадлежащую вам площадь. Это последний срок.

– Я? Продал? – Валерий был совершенно растерян. – Постойте, этого не может быть! Здесь какая-то ошибка!

– Что вы, дорогой товарищ, – по-доброму улыбнулся гость. – Разве компьютеры ошибаются? А если и ошибаются, то крайне редко. Одна погрешность на миллион операций. Это допустимо.

– Как допустимо?! Вы в каком веке живете? В каменном? – бесился Правдин. – Современные сети вообще не должны допускать ошибок. Разве ваша компьютерная сеть не защищена какой-нибудь современной программой?

– Зачем? – искренне удивились гости. – Вы же сами все время доказываете, что это лишняя трата денег!

Правдин провел бессонную ночь. Последнюю ночь в своей квартире. В своем ближайшем выступлении, состоявшемся на следующий день, он поведал миру о своей трагедии и призвал немедленно защитить программой Юнител все сколько-нибудь важные информационные участки.

Решение это пришло к нему не само, а в лице дилера фирмы, представляющей интересы сети Юнител в России. Парень был похож скорее на вышибалу из ресторана, чем на коммерсанта. Тем не менее он сумел очень доходчиво объяснить товарищу Правдину техническую сторону его жилищной проблемы.

Товарищ Правдин загорелся идеей внедрения и популяризации сети Юнител в нашей стране. Он ездил по различным учреждениям, преимущественно таким как банки и офисы крупных фирм, где с примерами на руках демонстрировал коммерческий внедренческий эффект от подключения пользователя к сети Юнител.

За ударную работу Правдин был премирован кредитом от "Ипсилонбанка" на покупку скромной однокомнатной квартиры. Вдохновленный этой наградой, он продолжал нести идеи Юнитела в массы.

Подобные случаи часто происходили в последнее время на различных объектах, не имеющих надежной защиты от компьютерного взлома. Можно было подумать, что в стране внезапно появилась банда хакеров, которая щелкала охранные контуры других фирм как орехи и не могла справиться лишь с сетью Юнител.

Доходы фирмы резко пошли вверх. Банки, которые вошли в систему Юнитела, стали пользоваться особым доверием клиентов. Этому способствовали и новые виды вкладов под более высокий процент.

Не раз леченые и обутые российские граждане и организации, которым пора бы было хоть чему-то научиться, вновь принялись дружно строить очередную самую высокую пирамиду.

* * *

Утром Крюков позвонил Ирине:

– Я сегодня работаю, попробую вырваться минут на двадцать. Нужно срочно поговорить с Антоном насчет его сослуживцев из Кургая. Подскажи мне его адрес.

Ирина назвала адрес, по которому племянник снимал квартиру. Затем потребовала:

– Подтверди получение информации.

Трубка молчала.

– Эй, на проводе! – переспросила Ирина. – Ты живой? Крюков, что с тобой? Ответь!

Она не на шутку испугалась. Наконец в трубке послышался невнятный хрип.

– Пока живой, – Крюков прокашлялся. – Слушай, не знаю, как тебе сказать…

– Чем проще, тем лучше, – с тревогой заверила его Ирина.

– Короче, дело было так. Недавно мы накрыли одну нехорошую квартиру. В самый неподходящий момент туда позвонил неизвестный. Номер телефона мы определили и по нему вышли на другую квартиру, еще хуже первой.

– И туда тоже позвонили? – догадалась Ирина.

– Не совсем. Неизвестный связался с той квартирой по модему. Что именно он сообщил, сейчас неважно. Самое главное, что мы вычислили и третий адрес. Этот адрес ты мне только что назвала.

– Адрес Антона? – Ирина была поражена. – Объясни, зачем он звонил в эти нехорошие квартиры!

– Дело в том, что звонил не Антон. Это был Мясник.

* * *

В антоновой квартире Бонза расположился как дома. В том смысле что к компьютеру никого, в том числе и хозяина, не подпускал.

– Из нас троих я один – настоящий хэкер, – говорил Бонза. – А вы так, ломеры. Пшено. Не обижайтесь. Ты, Пит, может у себя в Питере и ходил в авторитетах, но у нас это не уровень. Антоха тоже не лучше.

– Хватит трепать языком, – осадил его Антон. – Твою телку и мента вчера зарезали. Если бы мы не свалили, зарезали бы и нас. А дом взорвали. Также взорвали и тот дом, куда ты звонил позавчера. Козе понятно, что за тобой хвост. Поэтому телефоном и модемом не пользуйся, в Юнител и Интернет не выходи.

– Из вас я один знаю коды, – похвастался Бонза.

– Засунь их себе в жопу, – посоветовал Питер. – Антон прав. Ты нас спалишь ни за грош.

– Ни хрена себе грош! – возмутился Бонза. – Я им подбросил тридцатник зеленью!

– Ты и меня засветил, – мрачно изрек Антон.

– Я же не виноват, что из нас троих у тебя одного валютный счет в "Ипсилон-банке".

– Просто потому, что я первым пришел работать к Семену, и на этот счет нам клали зарплату на всю шарашку.

– Ладно, отстаньте от меня! – потребовал Бонза. – Этот компьютер спецкабелем не подключен, в "Армагеддон" я отсюда не попаду. Чего вы боитесь?

Антон с Питером переглянулись и вышли из комнаты.

– Я должен отойти на полчаса, – предупредил Питер. – Ты все-таки последи за ним. Мне кажется, Бонза влип в какие-то серьезные игры.

Причем чужие.

– Ладно, не волнуйся.

Антон закрыл за Питером дверь, прошел в свою спальню и завалился на постель. Тем временем Бонза прислушался, убедился, что в квартире тихо и достал из кармана плоскую коробочку с лазерным диском си-ди-райтера, в просторечье – "золота". Он отвалил за эту игрушку с объемом инфомации в шестьсот мегабайт триста долларов и переписал на нее в полном объеме игру "Армагеддон".

Бонза запустил игру, ввел коды и двинулся хорошо известным ему путем сквозь разрывы ядерных снарядов и лазерные залпы к точке входа в Малую пирамиду.

Другими словами, он сейчас делал именно то, что друзья категорически ему запретили. Он целиком погрузился в работу и не слышал тихих шагов у себя за спиной. Только громкий скрип паркетины под ногой гостя заставил его вздрогнуть.

Он не успел повернуться. Убийца прихватил его левой рукой за подбородок, а правой вонзил в тело огромный нож. Хрустнуло ребро – сталь рассекла его как хлебную корку. Убийца вырвал клинок и нанес повторный удар. Потом еще и еще. Зубья, расположенные на обухе ножа, увеличивали раны до страшных размеров.

Бонза вырвался и заорал. В этом крике не было ничего человеческого – только звериный сплав боли и ужаса.

Убийца махнул пилой по горлу жертвы и крик оборвался. Он хотел тут же достать диск из компьютера, но сообразил, что липкими от крови пальцами может наставить кучу отпечатков и направился в ванную.

Чтобы не испачкаться, убийца еще в коридоре сбросил куртку и рубашку, оставшись в черной майке с надписью "РИФ-секьюрити". Короткий рукав открывал татуировку: на левой руке чуть ниже плеча весело скалился череп с крылышками по бокам. Сверху и снизу вокруг черепа синела аббревиатура: "ОШБОН-Кургай".