Текст книги "Охота на Мясника"

Автор книги: Сергей Алов

Соавторы: Константин Алов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Крюков отметил про себя выемки под курок на задней поверхности кожуха затвора. У "семьдесят первого" она должна быть выпуклой и круглой.

– Можно взглянуть? – попросил он с невинным видом.

– Пожалуйста. С властью не спорят.

Иона достал пистолет из кобуры и протянул Крюкову. Тот осмотрел его. Маркировка на кожухе ствола отсутствовала. Крюков извлек магазин и выщелкнул из него патрон с острой головкой. Покачал головой.

– Ай-я-яй, нехорошо, товарищ вице-президент ассоциации! Это же модернизированный "макаров" под высокоимпульсный патрон – "ПММ". Боевое оружие. Броник третьего уровня защиты пробивает как газету. Нарушаем "Закон об оружии"? Или…

– Или что?

– Или ты не только вице-президент своей ассоциации. Что-то от тебя "старшим братом" потянуло. Я тебя на Лубянке не мог видеть? Нет? Я так и подумал.

– Думай как хочешь, – обезоруживающе улыбнулся Иона. – Надеюсь, ты меня не арестуешь за нарушение закона об оружии?

– Ну что ты, – так же любезно расплылся в улыбке Крюков. Мы же теперь одна семья.

– Какой же ты, Крюков, все-таки козел! – вспыхнула Ирина.

– А что я такого сказал? Мы же теперь сотрудники! Одна фирма одна семья. А за козла ответишь как "с негодяя"!

– Ладно, вот только стрелять немного подучусь. Надеюсь поможешь? – спросила она у Ионы.

– Нет вопросов, – отозвался тот и обратился к Крюкову:

– А ты попрактиковаться не хочешь?

– Я и так почти каждый день практикуюсь. По мишени "бегущий козел".

– А ты хорошо стреляешь?

– Не очень, но с двадцати шагов из своей "перделки" жаканы кладу точно в голову мишени. А большей целкости мне и не требуется.

– Неплохо, – оценил Иона. – И как ты этого добился?

– Старым японским способом. Смотрю в точку, куда хочу попасть направляю ствол в ту же сторону и нажимаю на спусковой крючок.

– И все? Так просто? – не поверила Ирина.

– Предельно просто. Только надо очень хотеть попасть плюс двадцать лет упражняться в медитации.

– Ну хорошо, а я поеду поучусь стрелять, – сказала Ирина. – Прямо сейчас.

– А ты не хочешь сначала организовать охрану свидетелей?

– Нет проблем, людей я выделил из резерва "Ассоциации". Остальным займется ваш новый начальник охраны, он в курсе событий. Если хочешь можешь его подождать. Вопросы или пожелания будут?

– Обязательно, – Крюков внимательно посмотрел в глаза Ионе. – Ты можешь навести справки об охранном предприятии "РИФ"?

Тот опустил глаза и, чтобы скрыть замешательство, принялся перелистывать свой каталог.

– "РИФ", говоришь? Это которые президента подслушивали? Постараюсь что-нибудь разузнать. А зачем тебе, если не секрет?

– Секрет, – широко улыбнулся Крюков. – Но тебе я скажу. Правда не сразу. А пока подожду нового начальника охраны.

* * *

Крюкову пришлось прождать не час и не два, а три. И причины для опоздания пунктуального до педантизма полковника в отставке Рудакова были более чем уважительными.

Рудаков обнаружил слежку как только вышел из своего подъезда.

Проехавшие мимо него на малой скорости "жигули" с экипажем из двух мужчин и одной женщины сразу вызвали в его подсознании вопрос:

"И кого же это тут пасут"?

Когда же машина остановилась при выезде на улицу и один из мужчин (не водитель) вылез из нее и зачем-то полез в багажник, Рудакову стало ясно, что пасут именно его.

Он вошел в автобус и встал спиной к компостеру. Народу кроме него вошло много, но Рудакову не нужно было вертеть головой, чтобы определить филера. Он знал, что тот стоит у него за спиной. Диагноз подтвердился. Как только Рудакову передали билет и попросили прокомпостировать его, он спокойно повернулся и скользнул взглядом по теснившимся позади пассажирам. Филер был тут как тут. Несколько минут назад он сидел за рулем "жигулей".

Но для полной уверенности нужно было потаскать за собой хвост как минимум полтора-два часа. Рудаков посетил с этой целью ГУМ, Петровский пассаж, а также подземный торговый центр под Манежной площадью, места специально созданные, чтобы засекать хвост. За это время бывший резидент установил, что пасут его тремя бригадами, довольно плотно, и что занимается им наружка бывшего Второго главка, нынешней ФСБ.

В процессе проверки он сделал вывод, что рубить хвост не имеет смысла, так как заказчик не хуже него самого знает место его новой работы и интересует его скорее другое – не зайдет ли Рудаков по дороге в какое-нибудь интересное место. С сознанием этого неприятного открытия экс-полковник и прибыл в оффис кооператива "ОГПУ".

* * *

5

Крюков тем временем коротал одиночество за бутылкой пива. Он испытывал ощущение собственной ненужности. На службе были рады откомандировать его в распоряжение штаба. В штабе и без него пропихнуться было негде. И даже в родном, только что созданном сыскном кооперативе ему нечем было заняться. Он почти с тоской посмотрел на трубку своего мобильника. Ведь телефон для того и существует, чтобы тебе звонили молодые и звонкие женские голоса.

Зуммер мобильника заверещал. Крюков ухватился за трубку.

– Але?

– Это мм… господин Крюков?

Голос был молодой, звонкий и к тому же женский.

– Можно просто Крюков. И можно на "ты", – любезно сообщил он.

– Вы… ты меня не узнаешь? У меня такие голубые волосы…

– Мальвина?! Вот это номер! И что тебе нужно?

– Мне нужен ты.

Крюков почувствовал испарину:

– Ничего не получится, детка. Я для тебя слишком стар и циничен.

– Да я не в этом смысле!

Он услышал, как она пробормотала в сторону: "Размечтался, самонадеянный старый козел".

– Я хочу сообщить одну очень важную вещь. Дело в том, что это я закрыла замок на двери в комнату Антона. Я…

– Подожди! – заорал Крюков, – я скоро подъеду к тебе и ты мне все подробно расскажешь! К тебе скоро придет охранник, до этого дверь никому не открывай. Поняла?

– Да, поняла. Но я хочу сказать, что навесила замок, потому что…

"Вот и хана антошкиному алиби", – подумал Крюков и сказал:

– Подожди. Приеду, тогда все расскажешь. По телефону – ни слова.

Поняла?

– Все поняла. Жду. Ты знаешь, где я живу? Нет? Тогда записывай.

Крюков посмотрел на часы. Начальника службы охраны можно было уже не ждать.

В этот момент мобильник снова напомнил о себе.

– Слушаю, – ответил Крюков.

Звонил толстый Стас.

– Нам нужно немедленно встретиться, – сообщил он замогильным голосом.

– Вы что, сговорились? – возмутился Крюков. – Говори, в чем дело.

– Я хочу признаться. Но это не по телефону.

– Тогда двигай к Мальвине. Я уже договорился к ней подъехать.

– Я лучше тебя дома подожду, – предложил Стас. – Когда разберешься с Мальвиной, может быть заскочишь ко мне?

– Шестерку, блин, нашли, – проворчал Крюков.

– Что?

– Ладно, заскочу. Дверь кроме меня никому не открывай. Говори куда ехать.

– Ясное дело! Я буду ждать, – с надеждой произнес Стас и продиктовал свой адрес.

Когда телефон снова затрещал, Крюков уже не удивился. Только спросил себя – это Никсон или Питер? Оказалось, что звонил Питер.

– Мне нужно тебе сказать кое-что важное.

– Окей, но только в порядке живой очереди. Сначала Мальвина со Стасом, потом ты. Устроит?

– Договорились, буду ждать.

– Да, чуть не забыл, – спохватился Крюков. – Сегодня вам выделят охранников. Предупреди ребят, чтобы зря не паниковали. Кстати, твоего адреса я тоже не знаю. Так, записываю.

После звонка Питера Крюков уже просто недоумевал – почему не звонит Никсон. Видимо у них случилось что-то вроде эпидемии признательного поноса. Наконец все стало на свои места. Позвонил и Никсон.

– Антон пропал, – сообщил он.

* * *

Бывший резидент, ныне начальник охранной службы кооператива ОГПУ Рудаков пришел на работу, когда Крюков собирался уходить. Крюкову он понравился. Он производил впечатление мужика серьезного, только чем-то сильно озабоченного.

– Меня пасут, – сообщил он как только покончил с формальностями представления.

– Не убивайтесь, сейчас всех пасут, – утешил его Крюков. – Вы в курсе текущих задач? Нужно срочно организовать охрану пятерых свидетелей.

– Почему пятерых? Официально их только трое.

– Двое остальных, Питер и Никсон подошли к месту происшествия позднее, – пояснил Крюков. Мы не стали заносить их в протокол, чтобы не подставлять. Вы правы, нас капитально обложили и рисковать свидетелями никак нельзя.

– Не волнуйтесь, – заверил его Рудаков. – С охранной ассоциацией все согласовано, людей они выделят. Думаю, сегодня же вечером, максимум, завтра с утра всех пятерых будут охранять.

– Четверых, – поправил Крюков. – один уже куда-то исчез. Попробую его разыскать и не допустить дальнейшего сокращения поголовья свидетелей.

Он спустился вниз, сел в машину, завел движок и уже собрался ехать, когда позвонил Шабанов:

– Мы откатали пальцы у твоих друзей – Антона, Мальвины и Стаса, – сообщил он. – Негласно, конечно и не привлекая внимания. Сам понимаешь – они же свидетели. На шпингалете антоновых пальцев нет. Но там пальцы этой Мальвины. Могла она закрыть дверь в комнату, пока ты со входной дверью ковырялся?

– Вполне. Она проходила на кухню и обратно, – признал Крюков. Ладно, я сейчас все равно к ней еду. Придется устроить девочке момент истины.

– Давай, двигай– одобрил Шабанов. – Я бы своего человечка с тобой отправил, но некого. И сам с ног валюсь. Да, еще хотел тебе сказать.

Установили наконец того парня, которого Мясник первым убил. Неточно правда. Пока больше вопросов, чем ответов.

И Шабанов коротко сообщил Крюкову результаты экспертизы. Крюкова они сильно озадачили.

И все-таки сначала предстояло навестить Мальвину, а затем Стаса.

* * *

В дверь позвонили. Толстый Стас посмотрел в глазок, поколебался но все же отомкнул запоры.

– Чего так долго не открывал? – спросил гость, войдя в квартиру. Боишься кого?

– Почему боюсь? Нет, конечно, – по глазам Стаса было видно, что он врет.

– Да ты не стесняйся, я сам боюсь, – признался гость. – Не идет у меня из головы этот тип, который Бонзу замочил. Я думаю сваливать.

– Крюков не велел, – возразил Стас. – Он сказал, что сегодня или завтра нам охрану выделят.

– И ты в это веришь? – усмехнулся гость.

– В то, что нас будут охранять?

– Нет, в то, что эта охрана нам поможет. У тебя выпить нечего?

– Только пиво, – ответил Стас. Раздевайся, проходи.

– Не стоит, я на пять минут, – на госте был надет черный бушлат армейского типа, блестевший на плечах и спине от растаявшего снега.

Бонза сходил в холодильник за пивом. Когда он возвратился в прихожую, то увидел, что гость расстегнул бушлат. Под бушлатом он был перепоясан широким толстым ремнем с массивной бобиной на боку, напоминающей рулетку. Рядом на ремне висели ножны с большим ножом.

– А это тебе зачем? – поинтересовался Стас?

– Чтобы убить и уйти, – ответил гость. – Ведь я – Мясник.

Бутылки с пивом выскользнули из рук Стаса и со звоном ударились об пол.

* * *

Мальвина не открывала. Крюков поторчал немного под дверью. Позвонил, постучал. Потом перезвонил по мобильнику. Никакой реакции. Может быть она все-таки отправилась к Стасу? Ломать железную дверь Мальвины было хлопотно. Крюков исследовал фирменный замок и нашел, что быстро с ним не справиться. Знают подлые иностранцы как испортить настроение простому русскому работяге.

Со всей возможной скоростью Крюков двинулся к Стасу.

То, что он и здесь опоздал, Крюков понял, когда подошел к входной двери стасовой квартиры. Она была приоткрыта, ключ торчал снаружи. Он осторожно вошел в квартиру. Свет не горел. Он зажег его и сразу обратил внимание на яркий предмет, валявшийся на полу. Это была записная книжка в ярко-красном кожаном переплете. Видимо тот, кто вышел из квартиры, в спешке обронил ее.

Книжка лежала возле раскрытой настежь двери в комнату. Даже отсюда Крюкову было видно раскромсанное тело толстяка Стаса. Тяжелый запах исключал всякие сомнения. Если бы Крюков поступил как все нормальные люди, то есть рванулся к убитому или принялся подбирать яркую приманку, а не так как диктовала выработанная годами привычка не поворачиваться спиной к неопознанным и непроверенным объектам, через минуту максимум он был бы покойником.

Он отфутболил записную книжку в угол прихожей и стал наклоняться когда заметил боковым зрением, что дверь в комнату приоткрывается.

Крюков потянул из-под куртки свой обрез и в тот же момент из комнаты выскользнула черная тень. Убийца был в черном комбинезоне и черной шапке-маске. В руке он сжимал большой черный нож, усеянный по обуху крупными зубьями.

"Ну вот и снова свиделись", – промелькнуло в мозгу Крюкова.

Он выстрелил нападавшему в руку и только тут вспомнил, что тот заряжен шоковыми патронами. Впрочем, выстрелить в морду он бы не успел – так стремительна была атака Мясника.

Тем не менее выстрел принес немалую пользу. Удар пороховых газов и воды практически в упор выбил нож из руки убийцы. Но другой рукой тот успел нанести Крюкову довольно ощутимый удар. При этом маньяк напролом рванулся к выходу.

Крюков выпустил обрез и вцепился в рукав комбинезона Мясника. Он почувствовал, как скользкая ткань выскальзывает из руки. Тогда другой рукой он прихватил убийцу за широченный ремень и врезал ему подсечку больше похожую на сметающий блок миказуки. Потрошитель рухнул, но тут же попытался вскочить. Крюков добавил ему ногой в пах. Тот согнулся но не для того, чтобы кататься от боли. Видимо удар оказался неточным.

Убийца рванул пряжку ремня и Крюков полетел вместе с ним в другой угол прихожей, прихватив по дороге вешалку.

Пока он выбирался, Мясник исчез. Снаружи послышался звук поворачиваемого ключа. Крюков сунулся к двери, но вскоре понял, что один из основных замков имел сквозную замочную скважину, так что открыть его изнутри можно было только с помощью ключа.

Крюков выругался и огляделся. Убийца ушел и успел прихватить с собой красную записную книжку, на которую, как на блесну, так неудачно пытался поймать сыщика. В активе у Крюкова осталось мертвое тело Стаса, орудие убийства – большой черный нож с зубьями и широкий кожаный ремень с барабаном, похожим на рулетку. С помощью такого устройства видимо, и удалось дважды уйти Мяснику.

Снаружи послышался непонятный шум. Неужели Мясник забыл в квартире что-то ценное и решил вернуться? Или раскаялся и решил во всем признаться и сдаться Крюкову с потрохами? Нет, непохоже.

Звук повторился, потом еще и еще раз, что очень Крюкову не понравилось. Больше всего это напоминало тяжелый топот ног, обутых в высокие армейские берцы. Примерно такие, которые носят отряды быстрого реагирования самых разных структур – от охраны банка до спецназа федеральной банно-прачечной службы.

Крюкову не хотелось встречаться ни с теми, ни с другими. Он быстро запер остальные замки, на тот случай, если Мясник оставил ключи возле двери, подхватил ремень с рулеткой и нож и направился к балкону.

Механика спускаемого аппарата оказалась несложной. Накинуть карабин троса, торчащий из рулетки на кольцо рукоятки ножа, зацепить его лапой за перила балкона и потуже затянуть ремень, пропустив между ногами нечто среднее между шлеей и портупеей.

У Крюкова не было навыков в городском альпинизме, но они и не понадобились. В тот момент, когда на входную дверь обрушились тяжелые удары, он скользнул по тросу и устремился к земле, отталкиваясь ногами от нижестоящих балконов. Рулетка была снабжена рычагом, регулирующим скорость движения.

Спускаться до самой земли было рисковано – только дурак не оставил бы под окном засаду или хотя бы пост. Крюкова совсем не прельщало сравнение с бананом, который сам падает прямо в руки умному негру умеющему терпеливо ждать. Мимо него снизу вверх проплывали темные окна квартир – нормальные люди давно спали. Рядом гостеприимно светили окна лестничных площадок Но Крюков на них не покупался – внизу на выходе также следовало ожидать членов комитета по встрече.

Дом стоял углом, в вершине которого, если смотреть сверху, Крюков и находился. Справа от него мелькала вертикальная панорама балконов соседнего подъезда. По случаю зимнего и позднего времени все они были плотно закрыты. Но, миновав пятый этаж, Крюков вдруг обнаружил под собой разумную жизнь.

Дверь на балкон четвертого этажа была приоткрыта. Вернее закрывалась. Хозяин, видимо, выходил покурить или глотнуть воздуха. Крюков камнем (или ястребом, как больше нравится) упал на балкон и успел вставить ногу в щель. И замер, пораженный.

Свет внутри комнаты исходил от большого канделябра, уставленного свечами. В молодости Крюков и сам любил такое. Тогда это называлось "сделать интим". Он не ошибся. Сквозь стекло он разглядел на столе ведерко с шампанским, фужеры и вазу с фруктами. На большой раскрытой постели лежала совершенно голая женщина. Точнее девушка.

Ее партнер в это время в недоумении пытался закрыть балконную дверь и даже не успел по-настоящему испугаться. Он был облачен в пальто, накинутое прямо на голое тело.

"Ну вот, и этим весь оргазм поломал"– отметил про себя Крюков.

Он утвердился на балконе, отстегнул пояс, хоть и жалко бросать вещдок, но что поделаешь, и приветливо помахал сладкой парочке, окаменело застывшей в немой сцене. Потом негромко, но требовательно постучал в стекло.

– Разрешите войти? – он мягко, но властно оттеснил голого мужчину в пальто и вошел в комнату. Почему нарушаете? Давайте пройдемте, гражданин!

Гражданин был преклонных лет и напоминал сурового прокурора, выступающего в суде с требованием применить самую строгую меру пролетарского возмездия. Вероятно от гнева, у него сильно тряслась голова и из полуоткрытого рта рвались гневные слова осуждения.

– Что… Что вам надо? К-кто вы такой, – заикаясь проблеял человек, очень похожий на прокурора.

Его голая подруга, очень похожая на несовершеннолетнюю проститутку, только сейчас сообразила натянуть на себя одеяло.

– Капитан Крюков, МЧС, – представился Крюков. – Что же это вы гражданин хороший, дверь в квартиру не открываете? Вы тут с барышней кайфуете, а ваша жена третий час в подъезде торчит, домой попасть не может. Спасателей по пустякам беспокоит. Нехорошо! А вы, гражданочка приготовьте документики.

– М-моя жена? – переспросил человек, очень похожий на прокурора. То-торчит в подъезде?

– Вот именно. Прямо под дверью. Ключи потеряла, а вы не открываете. Увлеклись?

– Но в-в-вот же моя жена! – человек, очень похожий на прокурора растерянно указал пальцем на молодую особу, очень похожую на несовершеннолетнюю проститутку. – Мы только вчера по-по-поженились.

– А чего же вы тогда испугались? – Крюков был не на шутку озадачен.

– Многолетняя при-при-привычка, знаете ли… Рефлекс.

– Тогда просим прощенья, ошибочка вышла, – лихо козырнул к пустой голове Крюков. – Не иначе как окном ошибся. Бывает. Это квартира номер три тыщи два нуля?

– Э-это квартира пя-пя-пятнадцать.

– Я так и подумал. Где можно руки помыть? В смысле где у вас выход?

– Та-там, – человек, очень похожий на прокурора, ткнул трясущимся пальцем в сторону коридора.

– Спасибо, можете не провожать, я как-нибудь разберусь. Не буду мешать. Совет вам, как говорится, да любовь! – Крюков раскланялся и покинул гостеприимный дом.

"Спа-спасибо", – донеслось из комнаты, когда он закрывал за собой дверь.

* * *

6

К вечеру тир, куда вице-президент охранной ассоциации Иона привез Ирину, опустел и им никто не мешал. Инструктор видимо хорошо знал Иону, поскольку разложил на столе несколько стволов огнестрельного оружия, пачки патронов к ним и ушел, сказав на прощанье:

– Будете уходить, захлопните дверь и разбудите сторожа.

Еще до выезда в тир Иона посоветовал Ирине переодеться во что-нибудь спортивное типа майки и старых треников.

– Мы что, стрелять едем или штангу тягать? – спросила она, не сдержав сарказма.

– Сама увидишь, – коротко ответил Иона.

Сейчас Ирина горящими глазами разглядывала грозный ассортимент.

Разницу, по крайней мере внешнюю, между пистолетом и револьвером она понимала, поэтому обратилась за разъяснениями к Ионе.

– Так что же ты мне, все-таки посоветуешь? Пистолет или револьвер?

Тому, судя по всему, меньше всего хотелось сейчас заниматься сравнительными характеристиками различных типов стрелкового оружия, но выработанная годами привычка к дисциплине взяла верх.

Иона взял со стола старый, со стертыми местами следами воронения наган:

– Вообще-то начинающие стрелки легче осваиваются с револьвером чем с пистолетом. Попробуй из этого. Но имей в виду – если стреляешь самовзводом, не взводя курка, нагрузка на спусковой крючок приличная.

Смотри, не сломай указательный палец, а то в носу ковырять нечем будет.

Ирине приходилось стрелять из пистолета, дед как-то водил ее в тир. У револьвера же действительно приходилось жать на спусковой крючок со всей силой. Выстрел прозвучал неожиданно и громко, совсем не как в кино.

– Да, – это тебе не киношные трещотки, – словно прочитал ее мысли Иона. – По ушам бьет будь здоров. Давай, лупи дальше, привыкай. Наган хлопушка далеко не самая громкая.

Ирина выстрелила еще три раза. Потом палец просто устал и она решила сделать по-другому – оттянула курок и снова нажала спусковой крючок. Но выстрела не последовало.

– Патроны кончились? – удивленно спросила она Иону. – Ты же говорил, что он семизарядный.

– А сколько раз ты выстрелила?

– Кажется четыре…

– Не кажется, а точно четыре. Ты молодец, считаешь выстрелы. Со временем научишься делать это подсознательно. Отвечаю: да, ты выстрелила четыре раза и у тебя в барабане осталось еще три патрона. Но раньше ты стреляла самовзводом, а теперь взвела курок.

– Поняла, больше не буду, – Ирина снова потянула спусковой крючок но снова услышала щелчок вместо выстрела. – Нет, не поняла.

– Все очень просто, – улыбнулся Иона. – В нагане при стрельбе самовзводом барабан проворачивается на два гнезда, а при взведении курка пальцем – только на одно. Сначала ты выбила первый, третий, пятый и седьмой патроны, а потом, взведя курок, нарушила очередность и снова подставила первый. После этого снова начала жать на спуск и подставлять пустые гнезда. Если уж начала стрелять самовзводом, то стреляй до конца. Но, вообще-то, это тебе для разминки восприятия. В жизни стрелять из нагана тебе вряд ли придется. Вот, попробуй наш ответ Смиту и Вессону. Револьвер Стечкина-Авраамова, "РСА".

После маленькой и неудобной рукоятки нагана эта показалась Ирине сделанной едва ли не по ее руке. И отдача показалась ей не такой сильной.

Ну как? Лучше? Все дело в рукоятке. Она американская, резиновая.

Можно в машинное масло окунуть и стрелять – из руки не выскользнет.

К тому же отдачу смягчает и звук гасит.

– Да, из него стрелять гораздо легче, – призналась Ирина.

– А ведь у него калибр – девять миллиметров против семь-шестьдесят два у нагана, – пояснил Иона. – Я тебе для этого и дал сначала наган попробовать. Почувствуй разницу. Ну, теперь можно обратить внимание и на мишень, потому что уметь стрелять в нашем деле недостаточно. Надо хотя бы иногда попадать туда, куда стреляешь. Погнали.

Ирина прицелилась, но стрелять на стала:

– А как лучше держать пистолет…

– У тебя револьвер.

– … Револьвер. Одной или двумя руками?

– Лучше двумя, – сказал Иона. – Одной рукой оружие можно держать только в том случае, если другая занята рулем, мешком с деньгами или красивой женщиной. У тебя, соответственно, мужчиной.

– Но одной рукой выхватывать быстрее.

– Нет. Если ты тщательно отработаешь прицеливание двумя руками оно у тебя займет столько же времени, сколько и одной. А вот результат стрельбы будет разный.

– С какой же дистанции чаще всего приходится стрелять? – поинтересовалась Ирина.

– С небольшой. Если тебе, не дай Бог, придется применить оружие дистанция, скорее всего, будет от одного до пяти-шести метров.

– Тем более. Пока выхватишь, возьмешь двумя руками, прицелишься…

– Так рассуждают дилетанты, либо люди с ленивыми мозгами. Таким лучше вообще не браться за оружие, раздраженно произнес Иона. – Ты должна добиться автоматизма в этом движении. Смотри: делай раз – рука на рукоятке оружия. Два – направляешь оружие в сторону мишени и одновременно подхватываешь второй рукой. Три – открываешь огонь. И не надо при этом щурить глаз. Определи, какой из двух у тебя доминирующий.

Правый? Надо учиться прицеливаться обоими глазами. Кто знает, с какой руки придется стрелять? И не вздумай стрелять от пояса как киношные ковбои.

– Но если мне придется стрелять в упор? – не сдавалась Ирина.

– Это редкое исключение. Вот, смотри – такое положение называется "спид рок" – рука с оружием прижата к боку. Это допустимо только тогда, когда противник находится от тебя на расстоянии вытянутой руки и ближе. В любом другом случае – только прицельная стрельба с двух рук.

Если, конечно, тебе небезразлично, попадешь ты или нет. А теперь только тренировки. И для глаза, и для рук. Сначала поучись просто выхватывать оружие, потом перейдем к стрельбе.

Он снова зарядил барабан. Ирина подняла тяжелый револьвер.

Стрельба ее уже утомила. Но Иона был неумолимым учителем. Он взял ее левую руку, которой она поддерживала револьвер снизу и переставил пальцы по-другому.

– Не нужно подпирать оружие свободной рукой, – терпеливо разъяснял он. Наоборот, ту должна придерживать его чуть сверху, чтобы противодействовать отдаче.

И снова серия оглушительных выстрелов. Постепенно Ирина начала привыкать к грохоту.

– Не бросай после каждого выстрела спусковой крючок, – заметил очередную ошибку строгий учитель. – Только чуть-чуть приотпускай, немного уходи с точки спуска, и нажимай снова. Запомни, стрелять нужно двойками. Это называется по-разному: флэш, точные пары, дуплет. Одиночным выстрелом противника не остановишь, разве что случайно. Пиф-паф – о-е-ей! Умирает зайчик мой! А останется один пиф – не будет никакого зайчика.

Ирина скептически покачала головой:

– Как юрист должна тебе заметить, дорогой наставник, что при самообороне второй выстрел в девяноста случаях из ста трактуется судом как превышение. За него и посадить могут.

– И в тюрьме люди живут. А в могиле нет.

С Ионой нельзя было не согласиться. Он продолжал выискивать бреши и просто слабые места в ирининой технике стрельбы. Чувствовалось, что сам он имел за плечами хорошую школу и требовал того же от ученицы.

– Не пугайся, не моргай при выстреле. Ты должна его ждать как подарка, а не как наказания. Впитывай каждый хлопок с жадностью глазами и ушами. Кайфуй от этого!

Ирина потеряла счет времени. Наконец строгий наставник то ли сам устал, то ли счел результаты урока более или менее удовлетворительными. Только теперь Ирина заметила, что спортивная футболка на ней потемнела от пота.

Иона усмехнулся:

– Я не пойму, чем ты занималась: стреляла или штангу тягала?

Ирина приняла душ и переоделась. Единственное, что ей сейчас хотелось – это лечь и не вставать. Иона снова словно бы прочел ее мысли.

– Здесь есть комната отдыха, – сказал он. – А в холодильнике, кажется, с прошлого Нового года завалялась бутылка шампанского. Как ты на это смотришь?

Как еще молодая, но уже достаточно зрелая и самостоятельная женщина смотрит на домогательства молодого, приятного, уверенного в себе мужчины? Крайне положительно.

Она расположилась на широком диване с фужером в руке. Иона с ловкостью официанта открыл шампанское.

– Не "вдова", конечно. "Абрау-Дюрсо". Брют. Не побрезгуешь?

– Сыпь!

Ирина чувствовала себя на седьмом небе. Прохладный напиток оживил ее. Единственное, что мешало ей ощутить полное счастье, был маленький комплекс вины перед Крюковым. Но ведь они были только друзьями – он сам так не раз говорил.

Мысли о Крюкове навели Ирину на мысли о работе. А вот о работе сейчас думать ей решительно не хотелось. Поэтому зуммер мобильника прозвучал для нее сиреной воздушной тревоги.

– Привет, – сказал Крюков, ибо звонил, конечно, он. – Не помешал?

– Иди на фиг, – попросила Ирина. – Ты мне весь кайф поломал.

– А оргазм не поломал?

– Дурак ты все-таки и не лечишься.

– Некогда, работы много, – оправдался Крюков. – И у тебя, кстати тоже. Наших свидетелей косит эпидемия. Стас мертв, Мальвина не отзывается, Антон просто исчез. Это, правда, не означает, что Никсон с Питером живы. Про них пока ничего сказать не могу.

– А охранники? – Ирина была вне себя. – Ты проверил? Им выделили охранников?

– Не всем, но выделили, а вот добрались ли они до места – не знаю. Двигай в контору и проверь.

– Но сейчас ночь!

– Юнител работает круглосуточно. Вся информация в сети, а ты в этом разбираешься лучше меня. А заодно прикинь – где может скрываться Антон? У меня к нему много вопросов. Я еду к Питеру.

* * *