Текст книги "Голова с дыркой (СИ)"

Автор книги: Сергей Трищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Анатолий медленно покачал головой, готовый в любой момент пустить в ход оружие. Но момент откладывался.

– И я никого, – сплюнул стражик. – Без нас всех поймали. Ну, пошли, а то уедут тоже без нас!

И захохотал. Очевидно, фраза прозвучала для него шуткой.

– Не отставай! – бросил через плечо Анатолию. И снова захохотал.

Возле "пожарной телеги" оставалось не более четырёх пленников. Вернее, у одного как раз откачивали мозги, а трое пока что стояли, обмотанные верёвкой. И вот среди этих троих Анатолий увидел Аш-шнара.

– Ну что, нашли ещё кого-нибудь? – спросил офицер, подкручивая длинный ус и направляя строго вверх.

– Одни ползунки! – за двоих ответил идущий впереди солдат и захохотал в третий раз. Сейчас смех поддержали многие.

Офицер скользнул безразличным взглядом по фигуре Анатолия и отвернулся.

Тот, не решаясь искушать судьбу, отошёл к группке сидящих молча стражиков и тоже присел. Хохотун присоединился к стоящим солдатам и принялся что-то рассказывать, хохоча через каждые полслова.

Почему офицер не обратил внимания на чужое лицо? Не знает своих солдат? Они же не все одинаковые, отличаются друг от друга – формой скул, формой носа, ушами... Или это для них не главное? В форме – значит, свой? Выходит, так...

Но и форма немного отличалась: на касках, плащах, наручах и поножах Анатолий заметил различные значки и вышивки. Причём у каждого солдата они выглядели абсолютно одинаковыми: например, два скрещённых меча – на всех предметах. Или оскаленная звериная морда.

Анатолию почему-то вспомнились детсадовские шкафчики с цветными переводными картинками-аппликациями: у кого-то яблочко, у кого-то грушка, у кого-то зайчик...

Он осмотрел свои поножи и наручи. На них красовалось... тележное колесо. Почти в точности такое же, как у натуральных телег. Впрочем, при желании его можно посчитать и колесом сансары, так солиднее.

Со стороны леса цепочкой подошли ещё три стражика. Офицер задал им тот же вопрос и получил сходные ответы.

На Анатолия никто нападать не собирался. Весь его атакующий запал уходил впустую. Но лёгкое нервное напряжение оставалось.

– Грузите этих на телегу! – скомандовал офицер, указывая на увязанных одной верёвкой Аш-шнара и ещё двоих аборигенов. – Бочки полны. Как бы не расплескать дорогой!

Анатолий закрутил головой в поисках тягловых животных. Сейчас их должны пригнать. Наверное, из-за той купы деревьев.

Интересно, на кого похожи здешние тяжеловозы: на лошадей, на волов, на мулов? Или вообще запрягут нечто несусветное, вроде осьминогов? И что, у каждого тоже дырка в черепе?

Но никаких животных поблизости не оказалось.

– Садись, не крутись! – одёрнул его офицер.

Связанных пленников усадили на телегу. Четверо солдат сели рядом. Остальные попрыгали на телеги кому как придётся – а может, наоборот, в соответствии с жёстко утверждённым регламентом.

Анатолию ничего не оставалось делать, как тоже усесться на краешек "пожарной телеги" и ухватиться рукой за бочку деревянной помпы. Прочие бочки аккуратно прикрывались крышками. Так что слова офицера о расплёскивании содержимого явились шуткой. Но ей почему-то никто не засмеялся.

Что делал офицер, севший на передок телеги, и другие стражики, возглавившие экипажи, Анатолий не увидел. То есть как они привели транспортные средства в движение?

Может, дёргали за какой-то шнурок, может, тянули за рычаги, может, нажимали скрытые педали... Во всяком случае, он ничего подобного не заметил. Но телеги двинулись.

Ни гула моторов, ни стрёкота двигателя, ни шума передаточных механизмов, обычно сопровождающих движение любой машины, не послышалось. Постукивание колёс на неровностях почвы – и всё.

"Да, здешняя цивилизация совсем не так проста, как показалось на первый взгляд!" – промелькнула мысль.

Сбоку от него никто не сидел, а с другой стороны торчал пожарный насос. И это устраивало Анатолия, потому что на соседних телегах продолжались разговоры и пересуды, вспоминание ярких боевых эпизодов – несмотря на то, что вся операция свелась к тривиальной облаве на жалких беглецов, скрывающихся в глубинах леса.

Разговоры стражиков напоминали детские обсуждения только что просмотренного фильма, с такими же примитивными оценками происходящего и чуть не натуральным мордобоем – лишь бы доказать свою правоту.

Вступать в подобные пререкания Анатолий считал несвоевременным: сначала следовало накопить больший словарный запас, чтобы не вляпаться ненароком в какую-нибудь неаппетитную историю.

К сожалению, никакой полезной информации из разговоров извлечь не удавалось. И слов добавилось тоже не очень много.

"Интересно, скольких не поймали?" – подумал Анатолий. Потому что имеющихся стражиков явно не хватало, чтобы окружить и прочесать весь лес. И если и удалось отловить столько беглых, то лишь потому, что прячущиеся оказались намного глупее разыскивающих.

На всякий случай Анатолий пересчитал сидящих на подводах. Не более тридцати человек, считая офицера – некоторые скрывались за бочками и потому могли остаться неучтёнными.

Вспоминая произошедшее, Анатолий подумал, что следовало, наверное, привести разоружённого стражика и сдать как свою законную добычу, получив таким образом несколько очков. Но это было бы совсем уж подлостью. И хотя бывшего стражика в лесу ожидала, в конечном итоге, общая участь всех беглецов, Анатолий мог считать свою совесть, в общем-то, чистой. На него напали, он защищался. А всё остальное – судьба. И стражик ещё, может быть, не пропадёт и не останется в лесу. Если сумеет как-нибудь извернуться – скажем, чисто инстинктивно собрать собственные мозги по кустам... – и вернётся в расположение части. Конечно, в этом случае Анатолию могло грозить разоблачение – в буквальном и в переносном смысле. А могло и не грозить. Если остальные стражики его приняли за своего, с чего вдруг тот запомнит его как личного врага? Тем более что сейчас Анатолий одет, как все.

Дорога, по которой они ехали, оставалась той же самой, по которой Анатолий шёл в лес, и он внутренне подобрался. Ведь сейчас он увидит обломки разведывательного катера. А вдруг неподалёку от этих мест уже приземлилась спасательная экспедиция? А что, вполне возможно: судя по действиям стражиков, они окружили лес затемно, перед рассветом. Да пока ловили беглецов, да пока высасывали из них мозги... За это время мог приземлиться кто угодно.

Анатолий дал себе слово не тошнить при каждом вспоминании о процессе откачки мозгов. В конце концов, это их цивилизация, их образ жизни, их менталитет. Придётся мириться, что поделаешь.

Всё равно гораздо лучше, чем каннибализм. А он на Земле был довольно широко распространён. Здесь, по крайней мере, люди живыми остаются. А дальше – кто знает? – может, вернутся в прежнее состояние: найдут упавшие орехи, поедят, поумнеют – и снова станут разумными существами.

Хотя он орехи ел, а поумнения что-то не почувствовал. Или не каждому дано?

Почему Анатолий связал процесс поумнения туземцев с употреблением орехов, он и сам не знал. Должно быть, по аналогии: раз Аш-шнар добавлял ореховую массу непосредственно в мозг, а после этого и взгляд у него становился более осмысленным, и речь – разборчивее. И понимать его становилось легче. Или это является действием ореха уже на него, Анатолия?

Показалась выгоревшая проплешина среди кустов.

Против ожидания, ни одного обломка Анатолий не увидел. Наверное, успели растащить окрестные жители. На сувениры – ни на что другое куски катера не годились. Ничего ценного там не оставалось.

Офицер что-то произнёс, но Анатолий не расслышал, мысленно прощаясь с ракетопланом. Вчера он как-то не успел этого сделать, не с руки получалось.

И спохватился, лишь когда услышал команду "К бою!".

Стражики похватали копья и поспрыгивали с повозок, окружая их ощетинившимся кольцом.

Анатолий тоже занял место в строю. Работать копьём он не умел, но почему-то надеялся, что до настоящей схватки дело не дойдёт.

– Кто нападает? – спросил он у ближайшего стражика.

– Дружина Блехшерка, – ответил тот и сплюнул. – Мало мы им прошлый раз накостыляли! Они вообще дебилы! Он их обжимает по-чёрному!

Появившиеся из окрестных кустов воины носили синие плащи. Каски, нагрудники, поножи и наручни отсвечивали серебристо.

Во всём остальном экипировка ничуть не отличалась от облачения Анатолия и соседствующих воинов.

Поперёк дороги – успел заметить Анатолий – протянулось заграждение из переплетённых крест-накрест веток. Смести такое с ходу ничего не стоило. Однако передняя телега остановилась, а следом остановились и последующие.

Присмотревшись, Анатолий понял истинную причину остановки: дорогу полили водой, и тележные колёса просто-напросто забуксовали, не смогли развить надлежащую скорость и смести преграду с пути.

Из-за крестообразного плетня вышел офицер противника в синем плаще и высоченном шлеме серебряного цвета. Пожалуй, даже повыше, чем у офицера "красных".

Что это означало, Анатолий пока не знал. Может быть, более высокий ранг, статус?

Однако по речи офицера ничего подобного не замечалось.

– Эй, вы, салабоны! – обратился он к защитникам повозок. – Нам до фени ваши личные сраные мозги! Сгрузите бочки – и хряйте своею дорогой!

– К чему пустые разговоры, Блехшерк? – "свой" офицер был настроен более чем решительно. – Это не первая наша встреча, и ты знаешь, чем они всегда заканчивались! Но сейчас помпа с нами, и я с удовольствием посмотрю, как ты будешь ползать у моих ног и набивать свой череп дорожной пылью... Если не успеешь удрать, как в прошлый раз!

Крик ярости явился ему ответом. Синий офицер взмахнул мечом, и нападающие бросились в атаку. И их было заметно больше, чем защитников бочек. А то, что воины машут мечами не очень уверенно, Анатолий оценить не мог – не будучи специалистом по рукопашному бою.

"Да, это не оборона укрепрайона, – подумал он. – Тут соотношение три к одному не работает. Тут всё решает единоборство... Хотя какое единоборство – драться с двумя противниками одновременно!"

Анатолий оценивал свои шансы весьма слабо: практики боя на копьях и мечах он не имел. Возможно, какое-то время удастся уворачиваться от ударов, а затем...

"Интересно, спасает ли от ударов копья тяжёлый нагрудник?" – с тревогой подумал он, поднимая копьё одной рукой и держа в другой меч.

Противники, выставив копья и выкрикивая непонятные угрозы, приближались.

Бросив быстрые взгляды вправо-влево, Анатолий удостоверился, что каждому соседу также придётся сражаться с парой врагов. К тому же "свои" выглядели совсем юнцами.

Стало быть, сачкануть не удастся.

И тут Анатолий мысленно застонал и обругал себя всеми известными ругательствами. Копья – бронзовые, мечи – бронзовые. Самое время пускать в ход старый план применения разрядника! Влажная земля скользит под ногами, но она точно также мешает и нападающим. А вот электричество проводит только от одного человека: у кого оно имеется.

И Анатолий смело шагнул вперёд. Не слишком широким шагом, чтобы не поскользнуться. И выставил копьё как можно дальше, стремясь поразить ближайшего противника. Второй чуть, отстал, завязнув в глиняном месиве.

Первым наступал старый воин, с загорелой морщинистой кожей на лице, в потёртых доспехах. Он недобро усмехнулся, глядя на Анатолия: он хорошо знал, что копьё следует держать обеими руками, поэтому меч оставил висеть на поясе. И сделал выпад, намереваясь легко отбить копьё Анатолия, а затем погрузить куда-нибудь в незащищённое место.

Его копьё скрестилось с копьём Анатолия.

Лёгкий треск электрического разряда полностью потонул в звоне столкнувшихся копий.

Анатолий отчётливо увидел, как противник резко дёрнулся, затем у него закатились глаза, подогнулись колени – и он рухнул на землю.

Второй, ничего не поняв, недоуменно посмотрел на своего напарника – и получил точно такой же электрический удар.

Дальше дело пошло веселее: пользуясь тем, что нападающие скованы схваткой и порой не успевали поглядывать по сторонам, Анатолий носился вокруг двойного кольца сражающихся, окружавших повозки, и колол противников, куда придётся. А если те успевали огрызнуться – скрещивал копья. Меч он благоразумно вернул в ножны.

Одного нападающего он в горячности боя, раззадорившись, хватил концом копья по каске. Стражик выронил копьё и упал навзничь, растопырив руки.

Другие обороняющиеся тоже не зевали. Воспользовавшись успехами Анатолия, они быстренько оттеснили нападающих от повозок, а многих, ранив, захватили в плен. Нескольким удалось убежать.

Пленных связали и усадили на телеги. Тех, кто мог двигаться, заставили идти пешком.

– Молодец! – офицер остановился перед Анатолием. – Как тебе удалось победить столько врагов?

– Я... мне повезло найти в лесу ядовитое растение, и я натёр им копьё, – быстро сказал Анатолий. И пояснил: – Контактный яд.

Офицер покачал головой:

– Опасное растение. Но... ты заслуживаешь награды. Подведите ко мне Блехшерка.

Двое стражиков привели отчаянно ругающегося "синего" офицера со связанными за спиной руками.

– Блехшерк... – обратился к нему офицер. Потом махнул рукой: – Э-э, да чего там! Бой есть бой.

Он расстегнул ремешок каски Блехшерка, и быстро снял её, переворачивая верхом вниз.

– Э-э, – произнёс он, заглядывая внутрь. – Да тут совсем ничего нет! Ты блефовал, дружок! Теперь я понимаю, почему ты вёл себя так по-дурацки. Ничего нового не придумал! Эх, ты!..

После пламенной речи офицер точно таким же манером снял собственную каску, тоже заглянул внутрь, но ничего не сказал, а подошёл к телеге с бочками.

– Открой-ка одну! – приказал он сидящему рядом стражику. Тот повиновался.

Офицер, поставив свою каску на телегу, зачерпнул каской Блехшерка массу из бочки, и, слегка наклонив голову, столь же быстрым жестом нахлобучил чужую каску.

Затянув подбородочный ремешок, он улыбнулся довольно, пробормотал "Недурственно!" и взял с телеги свою каску. Перецепил кокарду – с бывшей каски на каску надетую. Кокарду Блехшерка сунул в карман.

На секунду замешкавшись, зачерпнул, самым краешком, и подал Анатолию:

– Кокарду не забудь поменять.

– Премного благодарен, – ошарашенно пробормотал Анатолий, принимая каску обеими руками.

Но, заглянув внутрь каски, не обнаружил и следов мозгомассы, за что стал благодарен офицеру ещё больше. Тот сделал вид, что зачерпывает, но на самом деле пожалел мозгов для простого стражика.

Стражики вокруг зашептались.

Сообразив, что надо сделать, Анатолий расстегнул ремешок собственной каски, снял её и машинально провёл рукой по волосам. Те слиплись от пота наподобие цилиндрического черепа у туземцев – поспособствовала форма головного убора.

Передав кому-то снятую каску (её тут же отдали офицеру, а тот водрузил на голову Блехшерка), Анатолий осторожно надел подаренную. И снова возблагодарил офицера, на этот раз мысленно, за жадность. Потому что одно дело – есть спелые орехи или умащивать ими волосы, а совсем другое – лепить на голову то, что два часа бултыхалось и кисло в бочках. Может, туземцам оно и на пользу, а его увольте.

– Остальную долю получишь по приезду, как все! – кивнул офицер.

Он заглянул в каску Анатолия и присвистнул:

– Ты настоящий солдат! Не жалеешь мозгов для службы! Недаром догадался использовать ядовитое растение!

Но никаких дополнительных материальных поощрений не последовало. Должно быть, моральные с успехом их заменяли.

– Господин Штершак! – послышалось от соседней подводы. – А с этим что делать?

Стражик указывал на распростёртого у дороги вражеского солдата. Того самого, которого Анатолий ударил копьём по каске.

– Похоже, мёртвый.

– Оттащите подальше, – распорядился офицер. – Шакалам тоже надо чем-то питаться.

Анатолий подошёл поближе, словно намереваясь попросить прощения. Хотя за что бы? И он мог лежать вот так... если бы не вспомнил про разрядник.

Стражики, мародёрствуя, содрали с трупа обмундирование. Один, воровато озираясь, расстегнул ремешок шлема и запустил внутрь руку.

Другой, заметив, поморщился:

– Горгзак, ты же знаешь, что воспоминание о чужой смерти...

– Молчи! Я с самого краешка! – прошипел первый. И вдруг глаза его остановились.

Он осторожно опустил шлем на траву и посмотрел на голову убитого.

Спёкшаяся масса сухим комком торчала из отверстия черепа.

– Ох, ты! – только и смог сказать второй стражик.

Позвали офицера.

– Такого я никогда не видел! – ошарашенно признался тот и повернулся к Анатолию: – Это яд так действует?

Тот счёл за лучшее пожать плечами и развести руки в стороны. И причём нисколько не переигрывая:

– Может быть, капля попала...

– Тогда лучше им больше не пользуйся, – решительно приказал офицер. – Или старайся не попадать в голову...

Тут у него возник какой-то новый замысел, он приказал снять с Блехшерка бывшую каску Анатолия, надеть каску убитого, поставить в общий строй пленных – и скомандовал движение.

Сидя на прежнем месте, Анатолий мучился мыслью, что, руководствуясь непонятными чувствами, подошёл к убитому, а не рассмотрел как следует телегу и не разобрался в её устройстве и управлении. Другие мысли его почему-то не занимали.

Собственно, он и не успел бы заняться телегой, но сожаление осталось.

Поэтому Анатолий попытался успокоить себя другими размышлениями. Мол, ничего страшного: вот приедут на место, тогда и можно будет всё изучить. Должны же когда-нибудь приехать?

Повозки въехали в посёлок – статус деревни данное поселение давно переросло: вдали высились и двухэтажные дома.

Однако за выстроившимися вдоль дороги одноэтажными домишками скрывались обширные огороды, на коих приветливо помахивала лопушистыми листьями полезная овощная ботва, что больше присуще деревне.

Но сами домишки смотрелись весьма уныло: грязненькие, замызганенькие, вросшие в землю. Покрытые несусветной полусгнившей дрянью: провалы крыш пятнили кровлю.

Лишь некоторые могли похвастаться свежими зелёными крышами из пальмовых листьев. Зато остальные выглядели и не домишками, а убогими хижинами.

Среди деревьев, нависающих над крышами домов и разбросанных по огородам, некоторые показались Анатолию странно знакомыми. А когда он разглядел висящие на них плоды, то признал сразу и чуть не ахнул вслух.

Да это же орехи мозговых сортов! Значит, они водятся повсеместно? Для чего же переться в лес, когда орехи посажены за каждым домом? Или они как женьшень: тот может расти где угодно, хоть на плантации, но истинные свойства набирает самосевом, в диком состоянии, поближе к природе?

Или в лес приезжают не за орехами, а за беглецами? Ну, тогда кое-что становится понятным. Сама по себе карательная экспедиция – своего рода развлечение. А чем ещё бедным стражикам заниматься? Телевидения нет, радио тоже. Хорошо, если карты и шахматы изобрели.

Анатолий с любопытством наблюдал за покачивающимися перед ним картинами инопланетного быта.

Детишки в замызганных и истрёпанных хламидках и хитончиках бежали вслед за повозками, крича и улюлюкая. Самые отчаянные старались уцепиться за край телеги и немного повисеть, прокатиться. На головах у всех – туго-натуго повязанные платки, так что трудно отличить мальчиков от девочек.

Старики, сидящие у домов на аккуратных скамеечках либо на толстых колодах, провожали процессию слезящимися глазами. У этих на головах плющились засаленные матерчатые береты или невысокие соломенные шляпы-канотье.

Мужчины и женщины средних лет, а такоже и молодые, безучастно останавливались на секунду, поднимая глаза на сидящих на повозках солдат и бредущих за повозками пленных.

У всех головы покрывали плотные косынки, кожаные блины-нахлобучки по типу кепок. Некоторые, одетые менее обтрёпанно, носили шляпы с круглым донышком, или высокие картузы, удерживаемые подбородочными шнурками и ремешками.

Ни одного человека с непокрытой головой Анатолий не заметил.

Те, которые ходили в шляпах и картузах, выглядели почти по-человечески. Другие же, особенно женщины в туго повязанных косынках, смотрелись так, будто вместо голов у них на плечах стояли вёдра.

Повозки протряслись по улицам, и дорога ощутимо пошла в гору.

Анатолий повернулся по ходу движения, и, прикрываясь ладонью от бьющего в глаза солнца, увидел возвышающиеся над местностью крепостные стены рыцарского замка.

"Мрачное средневековье", – определил он.

А сначала, едва увидев одежду и вооружение стражиков, посчитал, что здешний мир больше похож на древнеклассическую Элладу.

Но... имелось ли в средневековье бронзовое оружие? И строили ли в бронзовый век замки? А как это вяжется с "самобеглыми повозками", работающими по невесть какому принципу и берущими энергию будто бы из ниоткуда? Не на вакуум же они, как на источник энергии, завязаны? Земля и то совсем недавно открыла его неисчерпаемые возможности.

А почему бы и нет? Если предположить, что здешняя цивилизация продвигалась совершенно иным путём? И там, где люди совершали зигзаги, здесь шли "равномерно и прямолинейно". Но зато в межчеловеческих отношениях, похоже, зашли в тупик. Ну что ж, придётся просветить некоторых, что людей нельзя бить и связывать, не говоря о том, чтобы полностью лишать разума, отбирая мозги. Однако... любопытный способ существования, надо признать!

Но просвещение придётся отложить до возврата к своим. Один в поле не воин. Пока нужно как следует изучать увиденное, получать максимум информации. Найти тех, кто знает всё об этом мире. Иначе вопросов скоро станет намного больше, чем ответов.

Если уж здесь средние века и замки, должны быть всяческие колдуны, звездочёты, алхимики, летописцы – словом, те, кто собирает и хранит знания. С ними договориться намного легче, чем с баронами. Учёные всегда делятся информацией, а уж у него, Анатолия, надо полагать, найдётся достаточно сведений, чтобы обменять на то, что нужно ему.

В ПОИСКАХ ЧАРОДЕЯ

Подъёмный мост в воротах замка оказался опущенным, а решётка – поднятой. Следовательно, их заметили и ожидали.

Повозка прогрохотала по каменным плитам, проскрипела по доскам моста – скрипела и она сама, и доски – и въехала на мощёный камнем двор.

Крепостные стены несли явственный коричневый оттенок: словно ореховая скорлупа.

"Не кладут же стены из ореховой скорлупы, – растерянно подумал Анатолий. – Скорее, сделано чисто символически. Подобрали нужный оттенок камня..."

Стоящие по обе стороны ворот стражики с обнажёнными мечами взяли "на караул".

"Судя по внешнему виду и брошенным отблескам, мечи стальные. Гм..."

Въехав во двор замка, телеги потянулись под разгрузку.

Пленных сразу отогнали в сторону – чтобы не мешали и ничего не стибрили, – а далее переправили куда-то внутрь, под сень каменных стен. Надо полагать, в подземные казематы.

Думать о том, что им, как и захваченным в лесу, предстоит такая же операция по откачке мозгов, Анатолию не хотелось. Лучше отвлечься, занявшись тяжёлым физическим трудом.

И, поскольку ближайшие бочки расхватали, Анатолий потянулся к передку телеги, где оставалась ещё одна, последняя, на которую никто почему-то не позарился. Она стояла по центру в передке телеги.

"Ну, разумеется, – саркастически подумал Анатолий, – те, что легче снять, сняли, а эту кантовать надо..."

И потянул бочку к себе.

Бочка не поддавалась.

Такая тяжёлая, что ли? – Анатолий потянул сильнее.

– Ты чего? – услышал он недоумённый голос соседнего стражика. – Обалдел, что ли? Все мозги провоевал? А ещё шлем высокий носишь... Это же Ездок!

– Ах, да! – Анатолий сделал вид, что смущён. Ему это совсем ничего не стоило, поскольку и в самом деле смутился. И отошёл от телеги, пробурчав: – Перевоевал я!

И тут не соврал. Чего-чего, а уж воевать на другой планете Анатолий никак не собирался. Исследовать – другое дело. Да и на своей воевать не приходилось. Хорошо, стычка получилась почти бескровная: стороны старались обезоружить друг друга – и только.

– Он у нас сегодня герой, – вступился за Анатолия второй стражик. – Провоевал, спрашиваешь? Провоюешь тут. Он один как бы не человек пять завалил!

– Семь, – вмешался другой. – Если бы не он – кранты мне. Я поскользнулся, в воде ихней подлой, а синий тут как тут. Только замахнулся мечом – а тут этот. Спасибо, друг! – и крепко пожал Анатолию руку.

– По... пожалуйста... – пробормотал Анатолий.

– Сейчас начнут трофеи делить! – мечтательно потянул носом вступившийся за Анатолия. – Надеюсь, нам достанется по хорошей порции!

– Это если пленных решат выкачать, – заметил второй. – А чего их качать? Раненых совсем мало. Разбавят мозги – и в строй.

– А плащи? – напомнил первый. – А каски?

– Подумаешь! Покопаются в загашниках. Мало их нашили, что ли? А каски перекрасят. Помнится, стоял я в карауле...

Анатолий почувствовал, что лишний в разговоре. Нет, кое-что он улавливал, но сути решительно не понимал. Как будто и в самом деле "провоевал мозги". А может, у здешних людей такое особенное свойство: мозги расходуются на интенсивную мыслительную деятельность? А вдруг это свойство всей планеты? Какое-нибудь особенное поле?

Ну и влип! Да нет: если у меня в башке мысли появляются, то всё в порядке. Ну... или ещё не всё потеряно.

– Чего молчишь? – обратился к нему первый стражик.

Анатолий постучал себя по шлему. Шлем отозвался звонким гулом.

– Понятно... Я и сам чувствую, что отупел в последнее время, – признался стражик. – Жадничает господин Шеаршенк.

– А какое время – последнее? – заинтересованно спросил Анатолий.

Стражик хмыкнул и отошёл.

Анатолий двинулся в обход двора – нужно же осмотреться, где очутился. Оценить обстановку, и вообще...

Практически то же самое делали и другие стражики, приехавшие вместе с ним: циркулировали по двору. Но по другой причине: от безделья.

Однако не все: некоторые сбились в кучки. О чём-то переговаривались – наверное, обсуждали сражение, – чесались, поправляли амуницию. Четвёрка резалась в карты, двое – во что-то вроде нардов (Ага! Надо будет познакомиться поближе, сравнить конвергенцию культурного развития жителей разных планет).

Анатолий напился воды из бьющего из стены источника. Тонкая струйка падала в чашу, но долго не задерживалась, переливалась через край и исчезала где-то внизу, в потайной трубе.

"Хоть с водой тут не остро, – подумал Анатолий, заправляя ёмкость порядком истощившегося электролизёра. – А как насчёт питания? Полагаю, своих солдат не заставят покупать пищу? А то у меня денег нет..."

С чего ему в голову взбрела такая мысль – он и сам не понял. Возникла – и исчезла, будто и не появлялась вовсе.

Отойдя от фонтанчика, Анатолий остановился возле одной группки воинов. Так и есть: принимавший участие в схватке делится подробностями с зелёной молодёжью, остававшейся в замке.

– Они тупые, дружинники Блехшерка, страсть! – рассказывал "ветеран". Голос его, с лёгкой хрипотцой, разносился далеко вокруг: все сидели, затаив дыхание. – Третий раз на одном месте засаду устраивают! Я, как заметил грязь и лужи, сразу смекнул: засада! И меч из-за пояса потянул...

– А если бы они копьём? – влез кто-то.

– И копьё нужно, – согласился рассказчик, – но не за тем, о чём ты подумал. Им обороняться не надо, не поможет: скользко. Копьё надо воткнуть в землю возле себя и наклонить остриё в сторону неприятеля. Ты за него держаться будешь и не оскользнешься. А ему нападать надо! А опираться не на что! Если он будет держать копьё в двух руках, замахнётся – и поскользнётся.

– А если копьё и меч? – снова спросил кто-то.

– Соображаешь! – похвалил бывалый воин. – Ты прав: он может взять и копьё и меч. И пойдёт, как на трёх ногах: копьё-нога-нога. Значит, нападать сможет одним мечом. Но ему надо идти! А ты стоишь. И когда он делает шаг, ты его в этот момент...

– Здорово! – раздались восхищённые возгласы.

Тут рассказчик заметил Анатолия. И... нахмурился.

– А ты чего здесь стоишь? – спросил он.

– А где мне стоять? – удивился Анатолий. – Где хочу, там и гуляю.

– Гуляй где угодно, только не рядом со мной, – безапелляционно заявил стражик.

– Это почему же? – Анатолий прищурился, приготовившись "лезть в бутылку".

– Да потому, что у тебя копьё ядовитое! – выпалил стражик.

– У кого? Что? Это тот самый... – послышались выкрики. – Копьё? Ядовитое?

– Да, – и стражик указал на Анатолия. – Он один двадцать дружинников Блехшерка убил! И у всех мозги выгорели!

Раздались крики ужаса. Народ попятился от землянина.

– Что ты брешешь? – со злостью сказал Анатолий. – Одни преувеличивают, другие преуменьшают... Не двадцать, а двенадцать. И не выгорели, а запеклись. И не у всех, а у одного. Он самым глупым оказался, вроде тебя!

– Иди, иди отсюда со своим копьём! – замахал руками стражик.

– Да я его вымыл! – усмехнулся Анатолий. – Чего ты боишься?

– Где вымыл? Здесь, у фонтанчика? Ты что?! Мы же все потравимся!

– Да, здесь, – сказал один из молодых, с опаской глядя на Анатолия. – Я сам видел: он стоял у фонтанчика.

Толпа ещё дальше подалась от Анатолия. Кого-то стало тошнить. Кто-то крикнул: "Воду отравили!"

Панику следовало пресекать в зародыше. И Анатолий... захохотал.

Стражики притихли. Потом кто-то неуверенно спросил:

– Он чё, чокнулся?

– Я в фонтанчике воду пил, – спокойно сказал Анатолий. – А копьё вымыл сразу после драчки... Там же лужи на земле остались, воды много налили. Вспомни! – обратился он к рассказчику. – Вот я в одной луже копьё и вымыл.

– Да, вроде была лужа... – пощипал себя за подбородок стражик. – И лягушка дохлая лежала... Значит, вымыл... Ну и ладно, что вымыл! А всё равно: не стой рядом! Вдруг капля какая осталась! А нам и одной капли яда хватит!

Анатолий пожал плечами, повернулся и ушёл, унося злополучное копьё. Просто удивительно, как он быстро привык таскать всё с собой. Впрочем, так поступали и остальные.

В размышлениях о человеческих привычках Анатолий неожиданно для себя столкнулся со старым знакомцем, Аш-шнаром. Тот вырядился, как прочие стражики, включая плащ и каску. Однако копья и меча с собой не имел.

– Тебя отпустили? – ахнул Анатолий.

– Нет, это не так, – смущённо улыбаясь, зазапинался тот. – Вернее, не совсем так. И я – не совсем я. У меня отобрали часть моих мозгов. Но добавили немного от Блехшерковских дружинников, а ещё часть – от старого служаки-капрала. Из войска господина Шеаршенка. И теперь я могу сражаться... на вашей стороне. Я вижу, ты тоже стражик.

– Но ты же хотел убежать? – напомнил Анатолий.

– Я? Нет, это произошло не со мной. Не совсем со мной. Куда бежать? Всюду одно и то же: у Блехшерка, у Шеаршенка... Я, может, и снова убегу, но... не знаю. А может, и нет. Смотря какая часть мозгов израсходуется быстрее.

Анатолий почувствовал, что его собственные мозги становятся набекрень.

Раздались удары гонга и крики: "Ужин! Ужин!".

Аш-шнар стремительно повернулся и ушёл.

Солдаты повскакивали с мест и устремились к распахнувшейся двери. Возле неё стоял мужчина в классическом костюме герольда и бил колотушкой в подвешенный на деревянной стойке медный диск.