Текст книги "Голова с дыркой (СИ)"

Автор книги: Сергей Трищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Собственно говоря, в ваших рассказах нет особой необходимости, – снова перейдя на "вы", задумчиво произнёс Кек-шнах. – Как вы, вероятно, успели убедиться, – он широким жестом обвёл комнату и не менее широко улыбнулся, отдельно указывая на дыбу, сверло и душевую головку, – у нас имеются средства получить нужную нам информацию и помимо вашей воли... Но мне интересно послушать, что именно вы скажете. Обычно закрытоголовые – тупые и злобные твари, только на то и способные, что царапаться и кусаться.

– Нет, – остановил он начавшееся возмущение Анатолия, – среди них попадаются и более-менее разумные создания. И вот это-то и есть самое интересное! Хотя, повторюсь, в ваших рассказах нет особой необходимости...

И голос его стал чрезвычайно жёстким:

– Мы просто сверлим дырку в черепе, восстанавливая таким образом ошибку природы. Затем промываем дезинфицирующим раствором, переваливаем – или перекачиваем, у кого как получится – мозги подследственного в голову следователя... И всё, что знал первый, становится автоматически известным и второму. Как видите, легко и просто!

– И никаких морально-нравственных терзаний! – сквозь зубы проговорил Анатолий.

– О чём вы? – не понял следователь. – Что вы сказали?

– Нет, ничего. Так, ни о чём.

– Но ваш случай совершенно особенный! Вы слишком любопытны. Сколько я ни встречал закрытоголовых, они стремились спрятаться, укрыться, затаиться – словом, сделать так, чтобы их не трогали.

– А можно вопрос? – Анатолий пошёл внаглянку. – А если у кого имелась дырка... отверстие, но потом вдруг заросло?

– Такого пока не встречалось, – помотал головой следователь. – Если так, вы будете первым!

– Спасибо за доверие... – пробормотал Анатолий. – А ещё вопросик можно?

Он боялся не того, что следователь вдруг заорёт: "Вопросы здесь задаю я!" – к этому он как раз приготовился. А боялся того, что следователь не ответит. А вопрос интересный... Такой вопрос если не собьёт следователя с толку, то прольёт хоть немного света на местную жизнь и обычаи.

Но Кек-шнаха и в самом деле разбирало любопытство пообщаться с новым "экземпляром". Поэтому он ответил:

– Пожалуйста.

"Какой вежливый..." – покривился Анатолий. И спросил:

– Вопрос такой: что будет, если личность заключё... подследственного подавит личность следователя?

Следователь щёлкнул пальцами в немом восхищении. Но тут же озвучил его:

– Хороший вопрос! Я же говорю: с вами интересно иметь дело! У вас нестандартное мышление.

"У меня много чего нестандартного... – подумал Анатолий, – по вашим меркам: сердце, лёгкие, печень... У меня весь организм нестандартный!"

– Хотел бы я посмотреть, какого цвета у вас мозги! – задумчиво произнёс Кек-шнах, глядя на Анатолия.

– Это не идиоматическое выражение? – поинтересовался тот.

– Нет, я вполне серьёзно. Хочу угадать, перед тем как вскрыть вашу черепную коробку.

– Зачем же вскрывать? – с готовностью произнёс Анатолий. – Я вам и так скажу, честно и откровенно: в точности такие же, как и у вас, серые.

– Откуда вы знаете? – насмешливо произнёс Кек-шнах. Видно было, что издеваться ему нравится.

– Видел в анатомическом театре.

– Да вы молодцы: у вас есть анатомический театр? Мы до этого пока не додумались. И какие у вас пьесы ставят? В них задействованы все органы одновременно? Или ставите специальные спектакли: драма печеней, или комедия лёгких?

– По-разному, – пробормотал Анатолий, вспомнив знаменитый канкан в не менее знаменитом кабаре Мулен-Руж, когда две сотни вздымающихся кверху прелестных ножек, казалось, живут своей собственной отдельной жизнью, позабыв про всё остальное.

– Хотел бы я посмотреть водевиль кишок! – мечтательно произнёс Кек-шнах. – Там наверняка всё так запутано!

– Приезжайте к нам – и посмотрите, – предложил Анатолий.

– У вас замечательная фантазия, – без всякого перехода сказал Кек-шнах.

– Угу, – согласился Анатолий, насторожившись: к чему он клонит?

– Более того, – продолжал Кек-шнах, – я признаю, что у вас мощный интеллект!

– Спасибо, – пробормотал Анатолий. – Может, на этой почве и сговоримся?

Но продолжение ответа повергло его в лёгкий шок. Хотя, по местным меркам, его следовало ожидать.

– Будет очень любопытно присоединить ваши мозги к своим. Вот и поборемся!

У Анатолия вновь болезненно засосало под ложечкой. Он подумал:

"Не означают ли подобные симптомы желания сожрать Кек-шнаха вместе с потрохами?"

Но ограничился тем, что зло сказал:

– Боюсь, отравитесь!

– Это почему же? – осведомился следователь.

– Сначала вы ответьте, – схитрил Анатолий. – Что будет, если личность подследственного подавит личность следователя?

– Хорошо, – усмехнулся следователь. – Обычно проблем не возникает. Просто получающий чужие мозги становится немного умнее. Масса, знаете ли, нарастает, а она является определяющей... А личность состоит не из одних мозгов. Тут влияет весь организм – так сказать, окружение. То есть черепная коробка, тело, кровь...

– Понятно... – пробормотал Анатолий. – А как насчёт тканевой несовместимости? Или, скажем, разница групп крови?

– А что это? – нахмурился следователь.

Анатолий замолчал. Самое время открыть следователю всю правду. Но он боялся, что в сложившихся обстоятельствах рассказ о звездолёте, об экспедиции, воспримут как очередную ложь. И всё же попытаться следовало. Уж лучше пусть его арестуют как межгалактического шпиона, чем как международного. Вряд ли межгалактические шпионы попадаются чаще. А для международных наверняка и законы придуманы, и тюрьмы построены... А так всё внове. А лучше всего так скомпоновать рассказ, чтобы упоминание о шпионаже не прозвучало. И это на самом деле так: разве он шпионил? Нет, он потерпел аварию.

Что ж, тогда с неё и начнём.

– Я жду, – напомнил следователь.

Анатолий ответил вопросом, весьма далёким от содержания предыдущей беседы:

– Вы обследовали выгоревший участок придорожных кустарников, примерно на полдороге от замка господина Шеаршенка до леса?

– Гм... Откуда вы о нём знаете?.. – Кек-шнах заинтересованно посмотрел на Анатолия. Но попытался перехватить инициативу и вернуть допрос в прежнее русло: – А при чём здесь пожар? Я спрашиваю о базе заговорщиков...

– Мой космический корабль потерпел там аварию и сгорел, – не глядя на следователей, ровным голосом отвечал Анатолий. – Я прилетел издалека. Мои товарищи... – он запнулся, – изучают планетные системы возле звёзд вашего шарового скопления.

– А почему же ты прилетел к нам один? – по голосу следователя не понять: как он относится к услышанному. Однако нотки недоверия прорывались.

– Да так, погулять захотелось, – мрачно ответил Анатолий. – До ветру сходил.

Он почувствовал, что ему не верят. Здесь, видимо, тоже жил когда-то свой Оккам, и тоже брился опасной бритвой... Вот лишнее и отрезало.

Но всё же попытался объяснить:

– Пристального изучения заслуживают не все планетные системы. Я посетил две. Ваша – третья. На тех двух жизни нет...

"На вашей, я смотрю – тоже, – хотелось продолжить ему, – особенно для нормальных людей. Через вашу дырку в голове улетучивается весь здравый смысл. Заткните её чем-нибудь!"

Но он понимал, что такая эскапада напрочь сожжёт все мосты и запишет его чуть ли не в главари заговорщиков. А таковые, значит, всё же имеются...

Поэтому продолжил прежним спокойным тоном:

– Чтобы определить, на какую планету опускаться в первую очередь, мы и разлетелись в разные стороны. Я увидел, что ваша планета зелёная... почти как наша. Решил спуститься, познакомиться поближе. И вдруг – авария! Еле остался в живых. Наткнулся на дорогу. Пошёл по ней, пришёл в лес. Там... познакомился с... одним из ваших жителей.

– Беглецом, – значительно произнёс следователь.

– Откуда я знал? – возмутился Анатолий. – У нас люди, случается, живут в лесу, и никто им в вину не ставит.

– У НАС люди в лесу не живут, – с прежним нажимом сказал особист.

Анатолий пожал плечами:

– Ваши проблемы...

– Продолжайте!

– Потом... началась облава. Стражик подумал, что я беглец, и напал на меня. Я только защищался! Словом, я хотел попросить о помощи. Чтобы мне помогли связаться со своими. Поэтому взял одежду стражика... а меня приняли за своего.

– Бывает, – кивнул следователь. – Чтобы признать человека за своего, членам некоторых групп достаточно минимального набора символов.

– Дальше... мы поехали к Блехшерку... а остальное вы уже знаете, я рассказывал, – схитрил Анатолий.

– А Водила? – напомнил Аркс-сах.

– А-а... Один из диверсантов упоминал его имя... – соврал Анатолий. Не рассказывать же ещё и про лес. Это означало полностью предать человека, который тебе помог. Мало того: и уничтожить все надежды, которые сам же в нём и посеял!

– Ну, хорошо, – произнёс Кек-шнах. – А как вы познакомились с профессором?

– Чисто случайно, – Анатолий хотел прижать руки к груди, но те были пристёгнуты к подлокотникам, и красивого жеста не получилось. – Мы купили орехов для повозки: я отправил возничего назад, к господину Шеаршенку, а профессору орехи нужны для опытов. Вот он и упросил меня продать один.

– Так... – пробормотал следователь, – как будто всё сходится... Жаль, нет профессора... и диверсантов. А где вы взяли деньги? Возничий сказал, что расплачивались вы...

Анатолий потупился...

– У Блехшерка... У него я нашёл небольшой тайник...

– М-да... Как жаль, что бароны терпеть не могут друг друга! И господин Шеаршенк успел уничтожить конкурента до того, как мы добрались до его мозгов. Поэтому Блехшерк, к сожалению, не сможет подтвердить, был ли у него тайник.

– Был, был, я вас уверяю! – с жаром заговорил Анатолий, с тревогой думая, где будет искать тайник, если следователь вдруг потребует показать точное место. – Но очень маленький...

– А чем вы ещё можете доказать правоту ваших слов?

– Вам мало? – удивился Анатолий. – Отстегните меня, и я вам докажу!

Офицеры переглянулись. Кек-шнах и сидящий за столом вытащили пистолеты, один вид которых внушал страх и ужас – у тех, кто ничего не понимал в оружии. Для Анатолия же времени от нажатия на курок до вылета пули с лихвой хватило бы, чтобы успеть не только обезоружить обоих, но и направить стволы в висок каждому. Но признаваться в том не следовало. Да Анатолий и не собирался. Как не собирался и проделывать вышеописанное.

Вместо этого он подождал, пока Аркс-сах отстегнёт его от кресла, и произнёс:

– Ну, смотрите!

И сбросил с себя остатки тряпья.

– На мне земной комбинезон! На плечах – солнечные батареи! Вот разрядник, – он пропустил между контактами несколько синеватых молний. Следователь отшатнулся. – Видите! У вас нет ничего похожего!

– И-и, мил человек! – первый следователь, который по сути являлся простым писарем, прекратил писать, встал из-за стола и сделал несколько разминочных движений. – У нас нет – у кого-нибудь другого есть. Мозгов-то у всех разное количество. Глядишь, кто-то и до такого додумается. А нам того не понять...

– Вон оно как... – пробормотал Анатолий. Здешний мир повернулся перед ним ещё одной гранью. Прямой переход количества в качество. Вернее, иллюстрация перехода. Не нужно ни учиться, ни постигать тайны природы. Всё зависит от количества мозгов. Сто граммов у тебя, к примеру – можешь управляться копьём и мечом. Двести – освоишь огнестрельное оружие. Триста – и боевой лазер не проблема. Ну а если целый килограмм... Тут не то, что освоить – создать сможешь! Вот, значит, какие дела.

И Анатолию ещё сильнее захотелось попасть к Императору. Вот кто поймёт его наверняка!

Ему казалось, что интеллект Императора обязательно должен быть равен его собственному. Ну, а если больше? Эта мысль почему-то не приходила в голову. Наверное, потому, что Анатолий сравнивал жизнь на Земле с жизнью на этой планете. Жили бы здесь более умные люди – могли бы достичь больших вершин, чем сейчас.

Да и, в общем, мало кто может представить себе человека умнее себя. Это, наверное, невозможно по определению. Признать, что кто-то умнее, одно, а вот представить...

– Я сказал правду, – упрямо повторил Анатолий. – Я прилетел из другой звёздной системы.

– А ты не беспокойся, – спокойно заметил "старый знакомый", Аркс-сах. – Для нас планеты, звёзды – пустой звук. Мы выполняем свою работу, и для неё они не нужны.

"Ты смотри! – подумал Анатолий. – Ещё один Шерлок Холмс нашёлся!"

Кек-шнах сказал:

– Мы доложим о тебе руководству. Оно примет решение. Если ты действительно прилетел со звёзд – очень хорошо. Мы всё тщательно проверим ещё раз: и место пожара, и твою одежду. Если ты сказал правду, мы поможем тебе. Мы найдём, кого подключить к решению твоей проблемы. У нас есть такая поговорка, – доверительно сообщил он Анатолию. – "Не хватает мозгов – займи у товарища!"

– У нас есть похожая поговорка, – отозвался космонавт. – Но у вас она приобретает буквальный смысл...

Следователи стали собираться. Полученная информация шла несколько вразрез с первоначальной концепцией допроса, но, видимо, не выходила из общего русла.

Когда следователи ушли, Анатолий расстроился. Он слонялся по "душевой", разглядывал вблизи дыбу, сверлильный станок, "пожарную помпу", персональный душ, стол и стулья.

"И зачем я им признался? – думал он. – Сейчас заберут комбез, оставят голым... Ну, не голым, принесут что-нибудь. Лучше бы я никуда не ходил, перекантовался бы в том, первом лесу... или у Водилы. У него даже лучше! Подождал бы, пока меня не хватятся. Вырубил бы в лесу просеку в виде буквы "А" – чтобы знали, где меня искать. А если не вернут комбез, что тогда? Ну что ж, придётся пойти на полную перестройку организма... Развалю им всю тюрьму... Но потом сколько времени восстанавливаться придётся, в антисанитарных условиях местных лесов!"

ИЗ ТЮРЬМЫ В ТЮРЬМУ

Анатолия перевели в другое помещение, принесли поесть и новую одежду. Относились к нему подчёркнуто вежливо, из чего он заключил, что местное начальство действительно имеет больше мозгов, чем подчинённые: оно разобралось и дало команду.

Но чувствовал себя в новой одежде отвратительно: хуже, чем голым.

"Ну вот, – с отвращением подумал Анатолий, разглаживая складки на казённых штанах, – теперь я могу по праву считать себя аборигеном! Не хватает разве дырки в голове! Как Иван Карамазов: разбить себе голову об стену от отчаяния – и от местных не отличишь!"

Он выглянул в зарешечённое окно, выходящее во внутренний дворик. Но ничего не увидел: внизу мешал широкий подоконник, а прямо перед глазами шелестело листвой высокое дерево. Кстати, не орех.

"И долго мне тут маяться? Нет, если оставят в этой камере, то ничего: в худшем варианте можно отогнуть прутья, прыгнуть на дерево... а там посмотрим".

Но, чтобы проделать всё это, требовалась энергия. А её человеческий организм получает, в основном, с пищей. Поэтому Анатолий сел на прикрученный к полу стул, за прикрученный к полу стол, и съел всё, что ему принесли. Прикрученной к столу деревянной ложкой на длинной металлической цепочке.

"Неосторожно, – подумал он, измеряя длину последней, – при случае желающие могут удавиться. Или на то и рассчитано?"

Но тарелка оказалась картонной. И во рту остался привкус жёваной бумаги.

Обед был неплох. Вряд ли и в офицерской столовой такое подавали. Наверное, сбегали в близлежащий трактир. Или даже ресторанчик...

Скорее всего, ничего подобного ради него не делали. Но хотелось думать именно так. Это льстило. Значит, признают в нём инопланетянина.

Но мозгов – заметил Анатолий – не подали.

Не хотят, чтобы заключённый поумнел? И тут своя специфика...

Поев, Анатолий пришёл в благодушное состояние. Захотелось чего-то.

"Телевизор бы какой-нибудь притащили, – подумал Анатолий. – Или музыкальный центр..."

Но, очевидно, в практике местной тюрьмы подобное не предусматривалось.

Потом мысли Анатолия покатились в другую сторону. Уж очень долго, показалось, проходило решение его судьбы.

"Интересно, что они сделают? Аркс-сах сказал, привлекут других сотрудников. Устроят "мозговой штурм"?"

И ему представилась большая комната, шлемы с длинными трубками, соединяющими отдельные головы в общий мыслительный организм. А в центре почему-то находится пульсирующий шар. И все трубки тянутся к нему. От этого он выглядит осьминогом, высасывающим мозги из присутствующих.

Анатолий посмотрел на мысленную картину, созданную его воображением, плюнул и постарался поскорее стереть из памяти.

Он даже поднялся из-за стола: ему показалось, что щупальца осьминога потянулись и к его мозгам. Почувствовали свеженькое...

Время длилось. Можно бы сказать "тянулось", но после картины с тянущимися щупальцами Анатолий не стал использовать этот термин.

Чем бы заняться? Поперестукиваться с соседями? Сыграть с самим собой в "крестики-нолики"? Тень от решётки весьма удачно падала на пол, образуя игровое поле.

Делать было абсолютно нечего.

На всякий случай Анатолий осмотрел и дверь. Как в палатах для умалишённых: открывается внутрь, и никакой ручки.

Кровати, разумеется, нет. Вместо неё – кресло для спанья. Хорошо, что на нём можно и сидеть.

"Хотя бы головоломку какую-нибудь принесли, – усаживаясь в кресло, невесело подумал он. – Попросить, что ли?"

И усмехнулся: применительно к здешним условиям, когда чуть ли не всё понимается извращённо (с земной точки зрения), головоломкой окажется, скорее всего, приспособление для взламывания черепов. И для извлечения из них... Тьфу ты! И дались ему их мозги!

– У нас с ними абсолютно разное анатомическое и физиологическое строение, – строго сказал он сам себе. – И их мозги совсем не то, что наши. Абсолютно! У них это расхожий материал. Как для нас... – Анатолий поискал подходящее сравнение, но не нашёл. Пища? Они тоже едят. Кровь? Ну да, она меняется в организме человека каждые восемьдесят дней, но вырабатывается самим организмом... Так и у них мозги вырабатывается, – подсказала услужливая память. Ну... тогда не знаю, что, – признался сам себе Анатолий. – Уж самому себе я могу признаться, что не знаю? Потом этих существ... людей... классифицируют, занесут в реестр, определят вид и тип... Кто знает, к какому классу их отнесут? Например, к классу внешнедумающих... А может, они вовсе не млекопитающие? Хотя внешний вид здешних женщин говорит именно об этом...

Вспомнив женщин, Анатолий засопел и снова выглянул в окно. Ветви дерева шумели успокаивающе. Солнечные зайчики хоть и гонялись друг за другом, но выглядели явно бесполыми.

– Ничего-ничего... – пробормотал он. – Работайте, наноструктурки, работайте! Мне, во всяком случае, легче, чем людям пусть даже и середины двадцать первого века..

"Да, мозги – вернёмся к обдумыванию вопроса. Он противный, поэтому хорошо отвлекает.

Ну что поделаешь, если здешняя цивилизация основана именно на поисках, воспроизводстве, распределении и потреблении... некой субстанции, которая находится в их головах, и которую я – под провокационным воздействием лингвоанализатора – начал необоснованно называть мозгами. А они, может, называют их совсем иначе. И настоящий мозг находится у них именно там, где представляли древние греки – а именно в районе желудка.

Чтобы сделать квалифицированный анатомический вывод, нужно проделать уйму работы... Которая мне не доступна и абсолютно меня не касается. Пока придётся употреблять термин "мозги" – так и быть, пойдём на поводу лингвоанализатора. Вообще-то следует признать, что алгоритмизированный поиск соответствия слов образу и явлению с использованием земных аналогий даёт некоторые сбои. Надо обратиться к разработчикам лингвоанализатора, чтобы ввели какие-то поправки. Ведь мои слова точно так же извращаются!

Но если это всё же настоящие мозги? Ну и что? В конечном итоге, земная цивилизация тоже основана на человеческих мозгах. И не одна земная. Пусть и не в такой извращённой форме..."

Звякнула дверь.

Неожиданно принесли старую одежду. С ней вместе пришёл и Аркс-сах.

– Что-нибудь случилось? – спросил Анатолий, натягивая комбинезон. Плавки ему оставили сразу, да в них и не имелось никаких особых приспособлений, кроме самовосстанавливающейся и саморегенерирующей ткани. Поэтому Анатолий и не стеснялся. Да и чего стесняться "дубиноголовых", как окрестил Анатолий местных жителей, взяв определение Гоголя, припасённое для Коробочки. Но внешний вид аборигенов чем-то напоминал бессмертного персонажа – хотя бы формой головы. Поэтому Анатолий и попытался приклеить к ним прозвище.

– Мы сначала хотели твою одежду постирать, – честно признался Аркс-сах. – Или хотя бы почистить. Поскольку кто-то выразил мнение, что стирка может её испортить. Но, пока дискутировали, она стали чистой сама.

– Да, такое у неё свойство, – признался Анатолий. – Очень удобно в длительных путешествиях. Теперь, надеюсь, вы убедились, что я прилетел с другой планеты?

– Мы убедились, что подобной одежды в Империи пока не изготавливают. Но кое-кто из наших начал продумывать, как сделать точно такую же, – выдал тайну Аркс-сах. – И просит у вышестоящего ведомства дополнительное количество мозгов.

– Зачем? – удивился Анатолий. – Мы поделимся с вами технологией производства такой одежды.

– А куда нам тогда свои мозги девать? – грустно спросил Аркс-сах.

– На что-нибудь другое используете.

– Надо подумать, на что именно, – произнёс Аркс-сах и удалился.

"Да, – подумал Анатолий. – С одной стороны, любая проблема у них решается элементарно: добавь чуток мозгов – и дело сделано. А с другой, для того, чтобы решить, где использовать мозги, нужны опять-таки мозги..."

Он внимательно обследовал комбинезон. Не может быть, чтобы, решив скопировать, его тщательно не изучили.

Так и есть! Те места, где ткань брали для анализа, уже почти заросли. Потому и грязь быстро исчезла: надо же откуда-то брать материал! Не из воздуха же. Хотя комбинезон мог и из воздуха. Просто дольше работать бы пришлось.

Больше всего Анатолия позабавили аккуратно – чтобы не повредить изоляцию – перекушенные в нескольких местах провода разрядника.

"Опасаются. Хотят лишить меня оружия. Интересно, до какой степени его испытывали? Нет, пустить в ход вряд ли смогли: идентификатор не позволит!"

Он вспомнил убитого стражика и поёжился: да, это не шутки! Но неизвестно, что лучше: мгновенная смерть или медленное гниение. Мечи-то свои они не антисептируют. А на калек он насмотрелся и здесь, в столице, и в посёлке, и в замке Шеаршенка. Но там их, конечно, поменьше.

И пусть они стараются сражаться аккуратно – насколько вообще возможно в битве на мечах или на копьях, – чтобы сберечь в сохранности мозг и позже перекачать в черепушку победителя. Но они же не всегда стремятся захватить противника в плен! Поэтому для них все средства хороши. Даже... как говорил тот стражик? Воспоминание о чужой смерти? Значит, стараются лишить возможности сражаться, сопротивляться. А для этого лучше всего – ранить потяжелее. А что станет потом с побеждённым умалишённым калекой – не их дело! Так что нечего жалеть о случившемся.

Тщательно расправив складки, Анатолий замер у окна. Не для себя – для комбинезона: так проще регенерировать. Заодно энергией от солнечного тепла воспользуется. Тепла человеческого тела для регенерации не хватает.

А рассказывать местным, что повреждённые провода тоже скоро зарастут, не нужно. Это ни к чему... Лишний раз беспокоиться начнут, нервничать...

Открылась дверь, и в камеру – или это можно назвать гостиничным комплексом тюремного типа? – вновь вошёл Аркс-сах.

– Идём, – быстро сказал он.

– А где Кек-шнах? – неожиданно для себя спросил Анатолий.

– Кек-шнах? – рассеянно переспросил Аркс-сах. – Он оказался слишком ортодоксальным...

Понимать, а тем более рассуждать, что это значило, у Анатолия не нашлось времени: Аркс-сах держал его за рукав и буквально тащил за собой.

Чтобы не выглядеть смешно или глупо, пришлось ускорить шаг. В результате чего Анатолий едва не перегнал Аркс-саха.

– Не спешите! – прошипел тот. – А то подумают, что вы убегаете, а я гонюсь за вами!

"Чего он? – подумал Анатолий. – Не в настроении чего-то..."

– Куда ты его ведёшь? – остановил их дежурный на выходе. Привозили Анатолия с другой стороны, и разгружали вместе с клеткой, поэтому эта проходная не запомнилась. А оказывается, у них и пропускная система имеется, и привратники на дверях...

Сопровождающий Анатолия Аркс-сах выразительно поднял глаза кверху, одновременно подсовывая дежурному какие-то бумажки.

– Ого! Важная птица?

– Важнее не бывает. Приказано срочно привезти. И откуда они про него узнали – ума не приложу.

– Да, – кисло согласился дежурный, не глядя пряча бумажки в стол, – туда не с нашими мозгами соваться.

– Вот-вот, – подтвердил Аркс-сах.

И они вышли.

– В машину! – приказал особист, подталкивая Анатолия к стоящему у бровки автомобилю, по силуэту напоминающему автомобили сороковых годов двадцатого века. Чёрного цвета.

– Ого! – вырвалось у Анатолия. – У вас и такие штуки есть?

– У нас много чего есть, – отозвался Аркс-сах, усаживая Анатолия на заднее сиденье и садясь за руль. – Но не для каждого. Уж извини, что пришлось посадить за решётку, но других машин в моём распоряжении нет. Если б ты знал, скольких людей пришлось подключить к решению твоей проблемы!

И Анатолий подумал, что представленная картина с осьминогом, возможно, близка к действительности.

Аркс-сах что-то прошептал, и машина тронулась. То есть под капотом наверняка скрывалась известная бочка с Ездоком.

– А что у вас ещё есть? – заинтересованно спросил Анатолий, хватаясь за решётку, отделяющую передний ряд сидений от заднего. Автомобиль заложил крутой вираж, и центробежная сила чувствовалась значительно.

– После, – бросил водитель, поглядывая в зеркальце заднего вида.

Ехали недолго, при практически пустых улицах. Помехи движению создавали одни неуклюжие пешеходы, не имеющие ни малейшего представления о правилах дорожного движения. Они пересекали улицы там, где заблагорассудится, под любыми углами, нимало не беспокоясь о проезжающем транспорте. К счастью, пешеходов было мало, и автомобили не платили им той же монетой.

Машина остановилась у длинного, ступенчато изогнутого четырёхэтажного здания, занимающего едва не целый квартал.

– Сюда, – коротко приказал Аркс-сах.

Они вошли в неприметную боковую дверь и двинулись анфиладами коридоров, сворачивая в неожиданных местах, проходя через пустые комнаты и входя в обычные двери, похожие на двери кабинетов, за которыми вновь оказывались длинные коридоры.

Одни коридоры оставались пустынными, в других неожиданно появлялись и неспешно или быстро двигались люди. Они сидели на длинных узких скамейках у высоких дверей, стояли у развесистых растений, рассматривали картины сухопутных батальных сцен и морских сражений.

Все передвижения происходили в пределах первого этажа, и лишь однажды пришлось спуститься по короткой лестнице, и, выйдя в дверь, они вновь очутились на улице.

Здесь их ожидала ещё одна машина, ярко-жёлтого цвета.

Снова начались колесения по улицам.

Следующая остановка произошла у гораздо меньшего здания, но также четырёхэтажного. На этот раз они углубились в подвал, тускло освещённый редкими электрическими лампочками.

Анатолий про себя решил ничему не удивляться. Даже если его приведут к пульту дальней космической связи и закажут разговор с друзьями и знакомыми на Земле.

Кто знает, может быть, это – здешние Прогрессоры?

– Оп-па! – растерянно произнёс "прогрессор" Аркс-сах, когда в одном из переходов вдруг неожиданно погас свет, и они оказались в кромешной темноте. – А фонарика-то я и не взял!..

– Давайте руку, – немного грубовато сказал Анатолий. – Только скажите, куда идти: всё время прямо или придётся сворачивать? А то тут ответвлений до черта...

– Третий поворот направо, – по-прежнему растерянно произнёс "прогрессор". – Но как вы можете видеть в кромешной темноте? Тут же нет никакого источника света!

– Ваш лампочки будут светиться для меня ещё минут пятнадцать, пока остынут окончательно, – криво улыбаясь и радуясь, что "провожатый" не видит улыбку, отвечал Анатолий. – А может, и больше. А потом – стены успели немного нагреться от их света. На пару сотых градуса. Мне хватает. Потолок всегда обязательно теплее пола. Излучаемое нашими телами тепло отражается от стен. Да мало ли... Наконец, крысы.

– Крыс тут нет! – поспешно ответил Аркс-сах. И сразу поправился: – Не должно быть.

– Крыс и я пока не вижу, – согласился Анатолий, умолчав о том, что одна совсем недавно пробежала поперёк пути, оставив отчётливые следы лапок. Но приносит ли несчастье перебежавшая дорогу крыса, Анатолий не знал. Как не верил и в приносящих несчастье чёрных кошек. К тому же крыса, судя по всему, была белой...

– Это лабораторный корпус? – на всякий случай спросил он.

– Откуда вы узнали? – насторожился спутник.

– Запахи... специфические, – неопределённо ответил Анатолий. – Что-то, связанное с химией?

– И с химией тоже, – согласился Аркс-сах.

– Поворачиваем, – теперь Анатолий тянул провожатого за собой. Судя по собственным ощущениям, они давно вышли за пределы здания. – Дальше подземный ход?

– Да, – мрачно согласился "прогрессор". – Тут впереди маленькая железная дверь в стене...

– Которую недавно открывали?.. – Анатолий прикусил язык. Ни к чему туземцу знать подробности его возможностей. А то почувствует себя совсем униженным. – Есть такая!

– Открывайте! Осторожно, там лестница!

"Без перил?" – хотел добавить Анатолий, но сдержался.

– Вы уж извините, – заоправдывался Аркс-сах, – что я ваш проводник, а сам...

– Да чего там, – отозвался Анатолий. – Главное, что мы делаем общее дело...

– Хорошо, что вы видите в темноте...

– Не стоит благодарностей. Может, это я вас должен благодарить.

– За что?

Оставив вопрос без ответа, Анатолий спустился по лестнице. И остановился. Огляделся, насколько возможно.

Помещение, в котором они очутились, раздавалось ввысь и вширь на значительные размеры. И из него вело в никуда несколько дверей. Это озадачило Анатолия. Вероятно, какая-то защита? Психогенного характера.

– Теперь что делать? – спросил он.

– Теперь? Ах, если бы я мог видеть!

"Если бы ты мог видеть в свете моих ногтей, – подумал Анатолий, – проблем бы не имелось!"

– На одной двери написано... Вы умеете читать по-нашему?

– Не успел освоить, – признался Анатолий. – Только отдельные слова.

– Впрочем, неважно. Нас нужна соседняя от неё, слева.

– Есть! Но на ней ничего не написано.

– А на той, что справа?

– Какая-то табличка...

– Отлично! Подождите, я постучу.

Проводник стукнул один раз, потом сдвоенным стуком, потом ещё один раз.

Дверь, скрипнув, отворилась.

– Осторожно, глаза! – предупредил незнакомый голос. – Включаю аварийное освещение!

Свет вспыхнул неяркий, тусклый, но и его хватило, чтобы сощуриться.

Комната открылась небольшая, если не сказать – тесная. Её опутывали трубопроводы, выкрашенные в разные цвета. А самая громадная труба торчала из стены над самым полом, оснащённая мощной заглушкой.