Текст книги "Арбитр Пушкин (СИ)"

Автор книги: Сергей Богдашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Я потом, в Крыму, у этих двух орлов спросил:

– Вы пошто дворец взорвали?

– Да гуляли, – ответили они.

– Гуляли?

– Ну да. По городу. Шпили мечетей рассматривали. Заблудились.

– Ночью?

– Ага.

– С Перлами-невидимками?

– Ну… типа того.

Я тогда только головой покачал.

Гуляли. Заблудились. Взрыв. Пожар. Паника.

Ну да ладно. Было и было. Войну ведь выиграли.

Черноморское побережье стало полностью русское.

А больше всего меня радует одно: через Босфор теперь можно снова морем ходить. Свободно. Открыто. Без препятствий. Иначе вся моя логистика с португальцами рухнула бы как карточный домик.

А то откуда бы у меня появились резиновые колёса, если бы не каучук из Южной Америки?

Да, Бразилия формально обрела независимость от Португалии. Но это – на бумагах. Для официоза. На деле – португальские купцы всё так же ходят через Атлантику в свою бывшую колонию и везут оттуда всё, что можно.

Ко мне они обратились года два назад. Предложили продать им алюминий. По цене в два с половиной раза дороже золота.

Зачем он им – не спрашивал.

Зато предложил свою схему.

Раз в квартал португальцы привозят в Севастополь десять тонн каучука. Я меняю его на сто пятьдесят килограмм алюминия. Алюминий – в обмен на золото во Франции. Золото – на нужный товар в Англии.

В результате: я с каучуком; французы с алюминием; англичане с золотом; португальцы с товаром.

Все в шоколаде. Но есть нюансы.

Алюминий у меня – практически бесплатный. Каучук у португальцев – практически тоже. Только перевозка требует затрат.

А вот дальше – самое интересное.

Стоимость килограмма каучука в Англии – пять фунтов стерлингов. На них можно купить тридцать шесть грамм чистого золота.

То есть десять тонн каучука стоили бы в Англии триста шестьдесят килограмм чистого золота, если бы кто-нибудь захотел его купить.

Но никто не хочет. Пока. Вулканизация в этом мире, кроме меня, никому не известна. И такой объём каучука – за такие деньги – не нужен.

А мне – нужен. На одних одуванчиках далеко не уедешь. Выручают, но не более того.

Допустим, резину я в этот мир привнёс, а как культурное наследие сохранить? Не потеряем ли мы дорогое русскому сердцу старое, внося что-то новое? То же Творчество Великого Поэта? Дух времени… Его стихи…

Стихи… А что стихи? Под назойливые требования и бурчанье моей тульпы Алёны Вадимовны, мы с Виктором Ивановичем напряглись и выдали полную школьную программу по творчеству Пушкина, включая дополнительную литературу для самостоятельного изучения. По объёму вышло много. «Наше всё» был плодовит, но мы справились. Нынче, с тихой грустью, я за свои кровные деньги два раза в год публикую вполне приличные тиражи, чтобы литературное наследие никуда не делось. Для моего брата Лёвы каждая такая публикация, как вызов. Он сильно переживает, но пишет свои стихи с каждым разом всё лучше и лучше. Скоро «меня» переплюнет. Нет, правда, хорош.

Даже Дельвиг, которому я не дал умереть, как это было в прошлой истории, и тот вынужден был признать, что он нам проигрывает в этом стихотворном соревновании, а от него дождаться такого признания – дорогого стоит.

Отдельно стоит заметить, что конкуренция в эти времена среди поэтов просто жуткая. Создаётся впечатление, что добрая треть дворянства только и делает, что вирши сочиняет.

Признаться, такое бесит. Они как при крепостном праве стихи сочиняли, так и сейчас продолжают. Нет бы страну за уши из болота тянуть, но куда там – не комильфо. Впрочем, жизнь скоро всех по местам расставит. Кончился для дворян период стагнации и ничегонеделания. Другая эпоха пришла, пусть и раньше времени. И могу с гордостью отметить – я к этому повороту существенно руку приложил, чем и горжусь! И пусть меня простят потомки – горжусь даже больше, чем присвоенными стихами. Пусть моё имя прогремит в последующей истории меньше, чем у Поэта, но миллионы людских судеб, тех, кто на сорок лет раньше обрёл свободу – это ли не достойная цена, против которой моё Эго – величина ничтожная!

Не знаю, угадал ли я мысли Богинь, которые меня сюда забросили, но моя совесть, не Дворянина без титула, а человека, случайно попавшего в этот мир, чиста, как слеза младенца.

Что мог – сделал!