Текст книги "Литвиненко. Расследование"

Автор книги: Сэр Роберт Оуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Часть 4. Почему кто-либо мог желать убить Александра Литвиненко?

Глава 1. Введение

4.1 На основании услышанных мной свидетельств и показаний, Александр Литвиненко очень активно провел время с 2006 по 2008 год в Великобритании. Он был вовлечен в разностороннюю деятельность, которая по большей части имела целью, как и раньше, бросить вызов коррупции в рядах ФСБ. Он также должен был стараться найти способ заработать на жизнь в Великобритании, используя навыки и контакты, полученные им в его бытность офицером ФСБ в России. Судя по свидетельствам, в ходе такой деятельности, как и ранее в России, Литвиненко обрел нескольких опасных врагов.

4.2 Эта часть Доклада ставит целью систематизировать услышанные мной показания и свидетельства по поводу того, чем Литвиненко был занят в указанный период, и того, кого его деятельность могла огорчить. Вопрос, лежащий в подоплеке расследования, к которому я обращусь позже по ходу Доклада, прост: могла ли какая-либо деятельность Литвиненко в указанный период обеспечить мотив для его убийства?

Глава 2. Враг российского государства?

4.3 24 ноября 2006 года на следующий день после смерти Литвиненко член Государственной думы России Сергей Абельцев выступил с речью в стенах Думы. Он сказал:

«Прошлой ночью Александр Литвиненко умер в лондонской больнице. Заслуженное наказание настигло предателя. Я уверен, что эта ужасная смерть станет серьезным предупреждением для предателей всех цветов, где бы они ни находились. В России предательства не прощают».

4.4 В этот же день президент Путин сделал комментарий прессе по поводу смерти Литвиненко, который профессор Роберт Сервис описал как «вербальное легкомыслие на грани макабричности». К примеру, президент Путин отметил, что «те люди, которые сделали это, – не Господь Бог, а Литвиненко, к сожалению, – не Лазарь».

4.5 Абельцев является членом ЛДПР. Лидер партии Владимир Жириновский сразу после смерти Литвиненко назвал его «подлецом» и «предателем» и выдвинул предположение, что он был убит Ми-6 по поручению ФСБ.

4.6 В радиоинтервью в феврале 2007 года Гусак, бывший коллега гоподина Литвиненко по ФСБ, выразил мнение, что Литвиненко заслужил казнь.

4.7 Язык цитат, выбранных мной для абзацев выше, крепчайший. Но похоже, что несмотря на резкость выбор слов не искажает того, как по крайней мере российский народ и правительство смотрели на Литвиненко. Профессор Сервис, который осуществляет анализ с огромной осторожностью в выборе слов, дал устное свидетельство, подтвердившее, что к моменту смерти у Литвиненко был образ врага российского государства.

4.8 Что именно сделал Литвиненко, чтобы заслужить такие посмертные оскорбления?

Что ФСБ сочла предательством

4.9 Существует четкое свидетельство тому, что Литвиненко внутри ФСБ виделся человеком, предавшим эту организацию.

4.10 Начнем со стартовой точки событий, кульминация которых имела место на пресс-конференции в ноябре 1998 года. Как я описывал выше (см. 3.60—3.62), набиравший громкость протест Литвиненко против тех приказов, которые он считал незаконными и которые отдавались ему и его коллегам по Управлению по борьбе с организованной преступностью (УБОП), на каждом этапе оспаривался вышестоящими сотрудниками. Существует свидетельство, что Ковалев, глава ФСБ, оценил именно как «предательство интересов служб безопасности» (см. 3.52) то, что Литвиненко рассказал Березовскому о приказе убить его, который, по словам Литвиненко, он получил. Я так же слышал свидетельство, что Путин, сменивший Ковалева на позиции главы ФСБ, публично критиковал Литвиненко и его коллег за публичные высказывания заявлений на пресс-конференции в ноябре 1998 года, и что прокурор Барсуков сказал Марине Литвиненко, что обвинения, выдвинутые им против Литвиненко, были ответом на ту пресс-конференцию (см. 3.68).

4.11 Показания Марины Литвиненко свидетельствовали о том, что решение покинуть Россию, принятое ей и ее мужем, было частично основано на страхе мести ФСБ за то, что организация считала предательством, и что эта месть выразится либо в его задержании на неограниченный срок, либо, хуже, в смерти. Я ссылаюсь на показания Фельштинского, что генерал Хохолков в мае 2000 года сказал ему, что если бы Литвиненко попался ему в темном углу, «он убил бы его собственными руками» (см. 3.76).

4.12 Свидетельство предполагает, что побег Литвиненко из России никоим образом не смягчил отношение к нему ФСБ. Во время интервью с инспектором уголовной полиции Хайятом Литвиненко описал телефонный звонок, поступивший на его мобильный телефон от бывшего коллеги по УБОП Понкина. Он сказал, что звонок был совершен в апреле или в мае 2001 года, то есть через несколько месяцев после его приезда в Великобританию, и что в момент звонка он находился в доме Буковского. Литвиненко вспомнил, что Понкин сказал, что Барсуков только что допросил его в военной прокуратуре. Он сказал инспектору Хайяту:

«Понкин сказал, что Барсуков просил его передать мне, что мне нужно самому как можно скорее вернуться в страну, и тогда ничего не случится. И что если ты сам не вернешься, то тебя или привезут в сумке для трупов, или столкнут под поезд. И он попросил сказать мне, <…> что моя супруга Марина не должна ничего бояться, что она может свободно передвигаться и что никто ее не тронет. Я ответил Понкину, что это все очень мило, но что я отказываюсь. <…> Этот разговор я тут же пересказал Буковскому».

4.13 В ходе устных показаний, данных мне, Буковский сказал, что вспомнил о похожем инциденте. Он описал, как Литвиненко получил звонок от «какого-то бывшего коллеги с Лубянки» во время визита в его дом примерно в 2002 году, «очень вскоре после его побега». Он сказал, что Литвиненко по ходу разговора «значительно помрачнел», и из ответов Литвиненко, услышанных им, он сделал вывод, что Литвиненко угрожали. Он вспомнил, что когда телефонный разговор был закончен, Литвиненко передал его суть следующими словами: «Только почувствуешь себя безопасно в Британии, как вспомнишь Троцкого».

4.14 Неуклонный интерес к Литвиненко со стороны российских властей может также выразиться в свидетельстве (на самом деле, кажется, что интерес к Литвиненко даже возрос) об уголовном преследовании против него в России после его отъезда из страны. Я приложил к показаниям письмо, датированное 3 мая 2002 года, направленное российским адвокатом Литвиненко Маровым британскому адвокату Мензису, который помогал ему с запросом об убежище. Письмо Марова говорило о том, что дальше (то есть с течением времени) начнутся несколько процессов против Литвиненко и что прокурор желает продолжить суд в отсутствие Литвиненко. Письмо также цитировало количество того, что называлось запросами прокурора о недостаточно корректном ведении процесса. Мне известно, что продолжающиеся в России процессы против Литвиненко дали ход по крайней мере одной попытке обеспечить его экстрадицию. Неудивительно, что, учитывая успех в получении Литвиненко убежища, запрос не был удовлетворен. Жена Литвиненко дала показания о том, что в 2002 году Литвиненко был осужден в результате по одному из процессов против него в России.

4.15 Судя по показаниям, гнев ФСБ по поводу того, что некоторые из сотрудников организации рассматривали как предательство Литвиненко самой организации, не уменьшился после его отъезда из России, поэтому разумно будет предположить, что такое ощущение, что это было предательство, по факту возросло в последующие годы. Как я буду описывать ниже, Литвиненко написал книги, обвинившие ФСБ в коррупции и указывающие на ответственность ФСБ в массовом убийстве сотен граждан России в так называемых взрывах домов в 1999 году. Далее: есть уверенность в том, что некоторые офицеры ФСБ и другие персоны верили, что Литвиненко начал работать на Ми-6 после приезда в Великобританию.

4.16 Таким образом, по крайней мере, возможно, что образ Литвиненко как инсайдера, предавшего собственную организацию, в глазах членов ФСБ (и также, возможно, среди более широкого круга военнослужащих) не изменился в их глазах после пресс-конференции и отъезда Литвиненко из России, и фактически закрепился за ним между 2000 и 2006 годами.

4.17 Есть одно поразительное свидетельство в поддержку предыдущего тезиса. Я наблюдал видеосвидетельство о том, как российские солдаты используют портрет человека, похожего на Литвиненко, в качестве целей во время тренировочной стрельбы. Жена Литвиненко давала об этом устные показания. Она сказала, что и она, и сам Литвиненко слышали о том, что подобное происходило в какой-то момент в 2006 году, определенно до его смерти. Полицейское расследование предположило, что эти видеокадры были сняты в спецподразделении тренировочного центра «Витязь» в Балашихе. Госпожа Литвиненко сказала, что Литвиненко был членом подразделения «Витязь» в ранние годы своей карьеры, до вступления в ФСБ.

Член круга Бориса Березовского

4.18 Я несколько раз ссылался на тесные отношения между Литвиненко и Борисом Березовским. Они начались в 1990-х, когда Литвиненко было приказано расследовать попытку убийства Березовского. Литвиненко позже получил благодарность Березовского, защитив того от ареста в рамках дела об убийстве Листьева. В Части 3 я объяснил, какую роль Березовский сыграл в истории предательства, и, в особенности, его попытки поддержать требования Литвиненко о реформе ФСБ.

4.19 Во времена этих событий Березовский пользовался значительным политическим влиянием в качестве близкого товарища президента Ельцина. Как я указывал выше, во время пресс-конференции в ноябре 1998 года Березовский видел себя другом Путина, который сменил Ковалева на посту главы ФСБ. Более того, по показаниям Фельштинского, Березовский, похоже, играл (или, по крайней мере, он сам заявлял об этом) роль в событиях, приведших к избранию Путина президентом в 2000 году.

4.20 Дружба эта, так или иначе, продолжения не имела. Профессор Сервис объяснял:

«Напряжение между господами Путиным и Березовским началось почти сразу после того, как Ельцин ушел с поста президента в 1999 году. Березовский наслаждался репутацией создателя королей. Он заявлял о своей ответственности за подъем Путина до президентства, и, вне сомнения, его жизнерадостное снисхождение по отношению к последнему действовало Путину на нервы. Когда Путин принял решения, которые противоречили интересам Березовского, Березовский отдал приказ федеральному телеканалу, находящемуся под его руководством, критиковать Путина. Противостояние это было быстро проиграно Березовским. Путин прямо сказал ему, что ни один бизнесмен, вне зависимости от его высокого положения и власти, больше не будет определять государственную политику».

4.21 Березовский покинул Россию в конце 2000 года и стал политическим беженцем в Лондоне, где он подал прошение о получении статуса убежища, которое тут же было удовлетворено. Я слышал свидетельства профессора Сервиса, Гольдфарба и других, что после своего приезда в Лондон, Березовский использовал свое огромное финансовое богатство, чтобы стать открытым критиком Путина, и финансово поддерживать прочих критиков. Также было ясно, что Литвиненко сыграл ведущую роль в этой деятельности. По формулировке профессора Сервиса, «Березовский поддерживал и финансировал эмигрантов, которые разделяли его враждебность к Путину, а Литвиненко был одним из самых заметных и горячих». Еще один эмигрант из круга Березовского – чеченский лидер Ахмед Закаев. Как я указывал выше, господа Литвиненко и Закаев стали очень близкими друзьями, их семьи жили так близко, что считали себя соседями.

4.22 Я кратко коснусь обсуждения различных видов деятельности, в которую в тот период вовлекался Литвиненко, и что стало тому причиной. До того, однако, имеет смысл отметить, что Гольдфарб свидетельствовал, что Литвиненко подвергал себя риску уже благодаря своей связи с двумя мужчинами, которые были, как он описал, «демонизированы российской пропагандой как вражеский оплот». Активные запросы об экстрадиции господ Березовского и Закаева постоянно поступали от российского правительства. У Закаева была, по словам Гольдфарба, «характеристика, озвученная Министром иностранных дел, что это российский Усама бен Ладен. Его обвиняли в массовом терроризме», в то время как Березовский был, «по уверениями российской пропаганды, спонсором террористов». Гольдфарб говорит, что близость к «Борису и Закаеву была вроде поцелуя смерти, если угодно».

4.23 Я отмечаю, конечно, что это все не более, чем контекст, и что Гольдфарб не является (и я не думаю, что он стал бы настаивать на обратном) нейтральным наблюдателем описываемых событий. Но его высказывание входит в резонанс с мнением профессора Сервиса, которое тот высказал в своем экспертном докладе:

«Некоторые действия ФСБ против Березовского и его окружения, особенно Литвинено, были сделаны в большей части в результате их непрерывной медиакампании против администрации Путина. Форма таких действий была непредсказуемой».

4.24 Я также отмечаю, что слышал показания, согласно которым, предположительно, имело место два случая за указанный период, когда Литвиненко был вовлечен в потенциально опасные инциденты, следовавшие из его связи с Березовским.

4.25 Первый: в 2003 году Литвиненко был одним из тех в окружении Березовского, кто был связан с человеком по фамилии Терлук. Литвиненко сделал продолжительное заявление об этих событиях для того, чтобы Березовский получил убежище; я включил его в базу показаний. В соответствии с этим заявлением, Терлук в 2003 году был инструктирован официальным работником посольства России в Лондоне довести до конца то, что предположительно было возможной попыткой убийства Березовского – возможно, посредством отравления. Я осознаю, что в более близкие к нам годы Терлук предоставил версию событий, очень сильно отличающуюся от предыдущей, предмет которой теперь оспаривается как клевета в ходе процессов в Высоском суде Лондона. Я должен с ясностью заявить, что хотя я прочел и принял к сведению выводы судьи Иди в процессе о клевете, у меня не было цели расследовать истинность фактов этого эпизода, который является в высшей степени спорным и имеет лишь периферийное значение для сферы моих полномочий.

4.26 Второй инцидент, который я имею в виду, произошел в октябре 2004 года, когда дома Литвиненко и Закаева были забросаны зажигательными смесями. Атака, по всей видимости, была осуществлена двумя чеченцами, имевшими конфликт с Березовским. Судя по ограниченным свидетельствам, которые находятся в моем распоряжении, спор возник из-за оплаты, которую, по утверждению одного из чеченцев, ему задолжали за поездку в Париж, которая состоялась, по его словам, по просьбе Березовского и имела отношение к планам насчет «чемодана с ядерной бомбой». До инцидента с зажигательными коктейлями Литвиненко пытался выступить медиатором со стороны Березовского.

4.27 Что касается эпизода с Терлуком, то я нахожусь в позиции, не позволяющей мне делать положительные или отрицательные выводы по поводу эпизода, который имел место более десяти лет назад. Я ссылаюсь на эти два инцидента, потому что они предположительно позволяют почувствовать атмосферу жизни Литвиненко, оценить риски, которым он подвергал себя, будучи членом окружения Березовского в тот период.

Критика президента Путина и его режима

4.28 Из показаний ясно следует, что образ, который появился у Литвиненко в период его жизни в Лондоне, был значительно объемнее того, как если бы он просто был членом круга Березовского. У него была собственная репутация, которую Литвиненко получил как участник операций и комментатор, причем весьма откровенный. Я уже ссылался на характеристику, данную Литвиненко профессором Сервисом как «наиболее видному и горячему» критику президента Путина из круга Березовского. Профессор Сервис добавляет, что «разоблачения Литвиненко были яростными».

4.29 Я слышал от нескольких свидетелей, включая Марину Литвиненко, Гольдфарба и Буковского, о направлении развития политических идей и суждений Литвиненко, после того как он приехал в Лондон. Сначала это были убеждения, позволяющие ему оправдывать свое участие в военных кампаниях. Буковский, в частности, уверенно свидетельствовал о новом понимании российской истории в целом и истории КГБ/ФСБ в частности, которое появилось у Литвиненко после приезда в Британию.

4.30 Возможно, наиболее значимыми эпизодами в кампаниях Литвиненко были две книги, в которых он выступил соавтором в первые годы своей жизни в Лондоне. Первая, вышедшая на русском языке в 2001 году, затем была опубликована на английском под названием «Blowing Up Russia» (русское название «ФСБ взрывает Россию»). Вторая, которую Литвиненко написал за 2001 и 2002 годы, не переводилась на английский, а по-русски называлась «Лубянская преступная группировка».

4.31 Литвиненко занимался расследованиями и писал «ФСБ взрывает Россию» совместно с Фельштинским, который помог ему и его семье бежать из России. Темой книги стали взрывы в жилых домах, произошедшие в России в сентябре 1999 года. Бомбы огромной мощности были взорваны за несколько дней в четырех жилых домах. Около трехсот человек погибли, многие были ранены. Вина за взрывы была официально возложена на чеченских сепаратистов, что позволило сформировать контекст для начала Второй чеченской войны в короткий срок после этого. На момент взрывов в жилых домах Путин был премьер-министром – повышением с позиции главы ФСБ он получил в августе 1999 года. Реакция на взрывы и общественная поддержка войны была одним из факторов, которые способствовали его политическому восхождению в последующие месяцы, кульминацией чего стали президентские выборы в марте 2000 года.

4.32 Согласно версии, которую выдвигают в книге Литвиненко и Фельштинский, взрывы в многоквартирных домах ни в коей мере не были делом рук чеченских террористов. Авторы приходят к выводу, что взрывы были делом ФСБ с целью обосновать войну в Чечне и, в конечном итоге, форсировать политические перспективы Путина.

4.33 Согласно услышанным мною показаниям, книга представляла собой не просто политический трактат – она была результатом подробного исследования. По мнению профессора Сервиса, эти два автора «скрупулезно расследовали» вопрос, и хотя их утверждения не были «на 100 % доказанными», он счел, что они были скорее более, чем менее точными. Он сказал: «Книга Фельштинского и Литвиненко собрала свидетельства, указывающие на ФСБ и ее разрушительную силу».

4.34 Фельштинский устно дал показания о том, как он и Литвиненко первый раз обсуждали взрывы в жилых домах еще в Москве в сентябре 2000 года, и примерно в это же время Литвиненко решил покинуть Россию навсегда. Они последовательно работали над книгой вместе после приезда Литвиненко в Лондон (хотя свидетельства подтверждают, что Фельштинский играл ведущую роль). Имеются свидетельства того, что Березовский финансировал работу их обоих во время написания книги.

4.35 Согласно показаниям Фельштинского, книга была впервые опубликована в августе 2001 года как специальный выпуск «Новой газеты», которую Фельштинский назвал «главной оппозиционной газетой России». Одной из журналистов, которые писали для «Новой газеты», была Анна Политковская, о которой я скажу позднее. Фельштинский сказал, что публикация книги была «крупным делом, потому что газета напечатала <…> 100 000 экземпляров, и они выбрали лучшие главы для публикации, – так что да, это было большим делом».

4.36 Публикация книги, однако, не стала концом работы Литвиненко в этой кампании.

4.37 Как я понял из показаний Гольдфарба, публикация книги была лишь частью большей стратегии, поддерживаемой и финансируемой Березовским, – опубликовать, пусть и не подтвержденные, утверждения об ответственности ФСБ за взрывы жилых домов. Помимо продюсирования и рекламирования книги, Березовский также финансировал съемки фильма, в котором повторялись эти утверждения и показ которого он организовал (надо полагать, не без некоторой помпы) в марте 2002 года в Royal United Services Institute Лондона. Березовский получил Фельштинскому и Литвиненко постараться собрать дальнейшие свидетельства о том, что случилось в 1999 году. В Москве Березовский приободрял и поддерживал создание комиссии по публичному расследованию этих утверждений. Я слышал, что в Комиссию входили 15 человек, включая политиков, юристов, журналистов и даже дочь одной из жертв взрывов. Комиссия была основана совместно с членом парламента и «старым русским диссидентом» Сергеем Ковалевым и другим депутатом парламента Сергеем Юшенковым. Еще одним членом был Юрий Щекочихин, журналист, писавший для «Новой газеты» о коррупции в УБОП в период, когда состоялась пресс-конференции Литвиненко.

4.38 Свидетельства показывают, что Литвиненко был сильно вовлечен в эту деятельность. Я суммирую. Он помогал рекламировать фильм. Он предпринял дальнейшее расследование с Фельштинским, включая поездку с ним в Грузию, где они интервьюировали чеченца Ахмеда Гочяева, который, по словам российских властей, был организатором взрывов. Он публично поддерживал комиссию в Москве, появляясь на слушаниях при помощи видеосвязи. Он привлек своего друга Трепашкина к работе с Юшенковым. Трепашкин предпринял собственное расследование в Москве и нашел, в частности, свидетельства того, что Гочяева подставили. Литвиненко также наводил предварительные справки насчет того, что ФСБ могла принять участие в захвате террористами московского театра на Дубровке в октябре 2002 года, что было еще одним событием с множеством жертв, в котором российские власти обвинили чеченских террористов. Исследования Литвиненко, начатые им, были последовательно продолжены Ющенковым, а затем Политковской.

4.39 Получается, что Литвиненко не только был глубоко вовлечен в эти связанные между собой дела, но и также стал неким публичным представителем всей кампании. Гольдфарб отзывался в этом контексте: «В нашем кругу понимали, что Саша естественным образом будет лицом кампании, которая информирует общественность и власти о том, что ФСБ могла бы задействована во взрывах жилых домов».

4.40 Я услышал, что вторая книга Литвиненко была написана между 2001 и 2002 годами. Она была написана по-русски и впоследствии была переведена на польский и болгарский, но английский перевод не был сделан. Книга называется «Лубянская преступная группировка», и она так же, как и «ФСБ взрывает Россию», была оплачена Березовским. Я услышал от Марины Литвиненко и Гольдфарба, что книга была написана в форме расшифровок интервью Литвиненко с российским журналистом Акрамом Муртазаевым, которые были отредактированы Гольдфарбом. Книга содержала рассказ о собственном опыте Литвиненко в России в годы до его отъезда, а также утверждения о коррупции и других криминальных преступлениях, совершенных по указанию ФСБ вообще и Путина в частности. Книга была опубликована в начале 2002 года компанией, которую для этой цели создал Гольдфарб на деньги Березовского. Она была напечатана в Нью-Йорке и Латвии, чтобы было легче транспортировать экземпляры в Россию. Ниже я вернусь к тому, что случилось, когда была предпринята такая попытка.

4.41 Я должен добавить, что я услышал, что Литвиненко с помощью Гольдфарба следом за этим написал длинное эссе, которое описывалось как «краткая версия того, что он сказал в книге “Лубянская преступная группировка“». Этот документ, никогда не публиковавшийся, назывался «Дело Узбека», и я приобщил его перевод к показаниям.

4.42 Неудивительно, что эта деятельность Литвиненко и других предположительно не осталась незамеченной властями в Москве.

4.43 Выше (см. 4.12—4.13) я ссылался на угрозу со стороны Барсукова, которую Литвиненко получил во время визита в дом Буковского примерно в мае 2001 года посредством телефонного звонка от своего бывшего подчиненного Понкина. В свидетельском показании, датированном 10 октября 2003 года, Литвиненко предположил, что в действительности получил несколько звонков Понкина примерно в то время, и что Понкин передавал ему пожелание быть осторожным в его деятельности в Великобритании. В своем заявлении Литвиненко сказал: «Понкин передавал мне угрозы ФСБ убить меня и предостережения, чтобы я не писал больше книг и не выступал против определенных позиций». Были и другие похожие инциденты.

4.44 Супруга Литвиненко описала инцидент, когда сотрудник посольства РФ в Великобритании пришел в к дверям их квартиры, требуя встречи с Литвиненко. Это свидетельство предположительно совпадает с письмом, датированным 22 марта 2002 года, написанным Мензисом, адвокатом Литвиненко, в Министерство внутренних дел. Письмо сообщает о «повторяющихся визитах», которые наносил сотрудник посольства, чье поведение оценивалось как «настойчивое и тревожащее».

4.45 Позднее, в 2001 году, 12 октября Литвиненко получил письмо по электронной почте от своего друга Трепашкина из Москвы. Письмо содержало новость о более очевидно высказанной угрозе, которую Трепашкин услышал от Виктора Шебалина, еще одного бывшего коллеги Литвиненко по работе в УБОП. Первый абзац того электронного письма содержал прямую ссылку на книгу Литвиненко «Лубянская преступная группировка». Абзац был таким (перевод с английского, в свою очередь, переведенного с русского – прим. пер.):

«Сегодня я встречался с Виктором Шебалиным, который как полковник ФСБ в отставке обладает широким кругом контактов с сотрудниками ФСБ. Во время нашего разговора он заявил, что ты ''приговорен'' к внесудебному устранению, имея в виду, что ты точно будешь убит после публикации своей последней книги. Он также просил подчеркнуть, что к этому убийству он не будет иметь никакого отношения [sic]. Он повторил это несколько раз. Шебалин не сказал, кто конкретно устранит тебя, но намекнул, что такие люди уже есть. (Так что ты можешь писать завещание заранее.)»

Среди документальных свидетельств есть и последовавшее письмо Мензиса в Министерство внутренних дел по поводу того электронного письма. В письме упоминается реакция Литвиненко на электронное письмо, а именно, что он «не считает, что за эта угроза существенная». Последовавшие события могли доказать, что он был неправ. Это один из вопросов, которые я должен решить.

4.46 Я услышал свидетельства Марины Литвиненко о том, что ФСБ могла пойти на шаг дальше, чем просто угрозы Литвиненко, и могла постараться сделать его соучастником преступления в Лондоне. Она подробно изложила, как в 2003 году Понкин приехал в Лондон и старался вовлечь Литвиненко в заговор по поводу убийства президента Путина. Она сказала, что Литвиненко быстро осознал, что это было провокацией, срежиссированной ФСБ, и сообщил о ситуации в полицию Великобритании. Понкин и сопровождающий его человек были депортированы. Если Литвиненко правильно понял усилия Понкина, можно было бы предположить, что Литвиненко был относительно важной целью для ФСБ, и что они готовились предпринять действия против него за границей.

4.47 Выше я упоминал приготовления по печати латвийского тиража «Лубянской преступной группировки». В устном свидетельстве Гольдфарб описил, что первая партия книг была успешно контрабандой доставлена в Россию в середине 2002 года:

«…Мы разработали тщательную схему, как грузовику книг доехать по суше из Риги в Москву. Каким-то образом нам удалось сделать так, чтобы груз прошел таможню как печатные материалы – и никто их не посмотрел. Затем в Москве его встретил Трепашкин, который организовал для книг склад и точки продажи в нескольких киосках в центре Москвы – я думаю, даже в самой Госдуме. Для вла-

стей внезапное появление книги стало большим сюрпризом».

Далее Гольдфарб рассказал, как вторая партия книг, продажа которой намечалась в начале 2003 года, была остановлена на шоссе сотрудниками ФСБ и конфискована.

4.48 В том же духе, как я услышал, прошли попытки распространить и показать в России фильм Березовского о взрывах жилых домов. Показы, организованные Юшенковым, были прерваны, и, по свидетельству Гольдфарба, «людей избивали, кинотеатры закрывали, и это привело к большим скандалам».

4.49 Я также услышал свидетельства о том, что эти взаимосвязанные кампании, в которых Литвиненко играл ключевую роль, были прерваны чем-то большим, чем просто конфискация книг или прекращения показа фильма. Юшенков и Щекочихин погибли в 2003 году: Юшенков был застрелен на улице в Москве, а Щекочихин умер при странных обстоятельствах, предположительно, в результате отравления. (Позднее я вернусь к этому.) В декабре 2003 Трепашкин был арестован в России за незаконное владение оружием (Гольдфарб настаивал на том, что оружие было подброшено ФСБ) незадолго до того, как он должен был представлять двух мусульман, обвиненных в участии в организации взрывов домов. Когда Литвиненко и Гольдфарб посетили Грузию в попытке найти Гочяева, их водитель был убит, а им было велено немедленно покинуть страну ради собственной безопасности. Теркибаев погиб в автокатастрофе вскоре после того, как Политковская опубликовала интервью с ним в «Новой газете», где он намекал, что ФСБ принимала участие в захвате театрального центра на Дубровке. Политковская, как мы позже узнаем, была застрелена около своей московской квартиры всего за несколько недель до убийства Литвиненко.

4.50 Я услышал свидетельства о нескольких нитях, ведущих к деятельности Литвиненко в кампаниях в то время, как он жил в Лондоне. Кратко сошлюсь на два их них.

4.51 Во-первых, существует четкое свидетельство, сообщающее, что у Литвиненко была роль, хоть и не центральная, в проекте, который должен был быть расшифрован с пленок и опубликован и на который многие ссылались как на «досье Кучмы». Если кратко, я узнал, что существовали пленки с записями разговоров Леонида Кучмы в бытность его президентом Украины и других людей. Пленки были тайно записаны сотрудником службы безопасности президента Кучмы по имени Николай Мельниченко. Березовского вовлекли в участие в проекте по расшифровке пленок в качестве спонсора. Похоже, что в 2002 году и затем в 2005 году работа над расшифровкой велась в Лондоне. Хотя Литвиненко сам не участвовал непосредственно в расшифровке, он познакомился и вошел в дружеские отношения с Мельниченко и также человеком по имени Юрий Швец, который приехал из США, где жил, специально для этой цели. Фельштинский подтвердил, что он тоже в этом участвовал. В этом деле мы еще услышим о Юрии Швеце.

4.52 Как Гольдфарб объяснил в своем устном свидетельстве, особенной причиной для участия Литвиненко в этом процессе была возможность, «что что-то могло быть найдено в этих пленках, что имело бы отношение к ситуации в России». Свидетельства помогли подтвердить, что что-то, упоминавшееся на пленках, действительно имело отношение к «российской ситуации». А именно: на пленках были места, где говорилось о предполагаемой связи президента Путина с организованной преступностью, в частности с Семеном Могилевичем и компанией под названием СПАГ, которая на самом деле была «отмывочной» фирмой Тамбовской группировки.