Текст книги "Английские письма или история кавалера Грандисона"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 69 страниц)
ПИСЬМО XXII.
Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.
24 и 25 февраля
Я должна, употребить всю недѣлю, дражайшая моя Люція, на то чтобъ о всемъ тебя обстоятельнѣе увѣдомить. Повѣствованіе моего нещастія, изображеніе моихъ избавителей, и всѣ тѣ подробности, коихъ ты отъ меня требовала, единственно почти будутъ занимать мои мысли. И такъ я тебѣ сообщу небольшую поденную записку сей недѣли, въ коей я изключу токмо то, о чемъ уже ты извѣстна изъ писемъ Г. Ревса.
Будучи привезена спокойно въ свой домъ Сиромъ Карломъ и его сестрою; коихъ Г. Ревсъ къ печали своей не могъ удержать у себя откушать; а я не вовсе еще освободясь отъ слабости, принуждена была нѣсколько успокоиться. Но во время чаю, мнѣ доложили, что Г. Роландъ Мередитъ желаетъ со мной видѣться, отъ сего имени я вдругъ почувствовала силу и сошла въ низъ. Дня съ три тому назадъ, сказано было честному сему Кавалеру; что я бывши въ маскерадѣ нѣсколько утомилась, и что меня отвезли на нѣкоторое время въ загородной домъ. Утомилась! дражайшая моя, такъ я и въ самомъ дѣлѣ утомилась. Меня также отвезли, и отвезли, какъ должно было; ты ето знаешь. Г. Роландъ примѣтилъ, по перемѣнѣ лица моего, что я была нѣсколько не здорова; я весьма съ нимъ въ томъ согласна. Онъ весьма чувствительно изобразилъ мнѣ свою нетерпѣливость, съ коею желалъ со мною видѣться, и печаль, съ коею онъ отъѣзжаетъ въ Кермартенъ, не пожелавъ благополучія жестокой своей дочери; ибо ето тщетно, сказалъ онъ мнѣ, тщетно, я ето ясно вижу… И остановясь,какъ будто бы страшился окончить рѣчь свою, онъ находился въ молчанія розинувши ротъ, и у с тремя свои глаза на мое лице.
Пожалуйте скажите мнѣ, Г. мой, прервала я его молчаніе дабы его успокоить, все ли въ добромъ здравьи мой братецъ Фулеръ? Вашъ братецъ, вашъ братецъ, повторилъ онъ съ нѣкоею досадю; отъ сего то происходитъ мое и его прискорбіе, сударыня… но я остерегаюсь… Вдругъ изъ глазъ его покатились слезы, такъ какъ обыкновенно старики скоро могутъ заплакать. Я завтра отъѣзжаю, повторилъ онъ; я давно бы уже выѣхалъ изъ Лондона, естьлибъ не былъ удержанъ нетерпѣливостію съ вами видиться. Ты мнѣ говоришь, дражайшая Люція, что ты чувствительно была тронута разговоромъ происходившимъ между старымъ Кавалеромъ и мною, о коемъ я уже тебя увѣдомила; но ты еще чувствительнѣе будешь тронута, естьли я тѣбѣ изображу нѣжность его прощаній, и соотвѣтствованіе мое на оную при сей разлукѣ. Онъ мнѣ сказалъ, что Г. Фулеръ вскорѣ долженъ за нимъ отправиться, естьли, естьли, естьли… присовокупилъ онъ, взирая на меня пристрастнымъ окомъ, но не окончивъ своей рѣчи. Я его увѣряла, что съ превеликимъ бы удовольствіемъ желала видѣться съ моимъ братцемъ, дабы пожелать ему благополучнаго пути
Во Вторникъ по утру, Миссъ Грандиссонъ и ея братъ прислали о мнѣ человѣка освѣдомиться о моемъ здоровьѣ; а черезъ нѣсколько часовъ, сія любезная пріятельница пріѣхала и сама дабы лично объ ономъ освѣдомиться. Она прямо вошла въ мой кабинетъ, гдѣ, не допустя меня встать дабы ее встрѣтить, сѣла подлѣ меня; и мы вступили въ разговоръ, которой наполняла она всѣми пріятностями, кои умѣетъ оказывать въ дружескихъ собесѣдованіяхъ. Она мнѣ сказала, что Сиръ Карлъ уѣхалъ сегодняшнего утра въ Канторбери; что онъ дня съ два или три пробудетъ въ отсудствіи; что она не извѣстна о тайнѣ его отъѣзда, и что всячески прилагала стараніе открыть оную; что онъ скрываетъ отъ ней любовныя свои дѣла, хотя она безъ всякаго затрудненія ему свои сообщаетъ, выключая одной, присовокупила она улыбаясь. Что же касается до меня, то она обѣщалась ничего не скрывать, съ тѣмъ однако условіемъ, дабы и я равномѣрную къ ней имѣла довѣренность. Потомъ, говоря мнѣ объ одномъ изъ ея двоюродныхъ братьевъ, о коемъ уже я отъ ней слыхала въ Кольнеброкѣ, и коего она представляетъ такъ какъ малодаго человѣка весьма хорошаго свойства. Она мнѣ сказала, что на канунѣ за ужиномъ съ нимъ и съ ея братомъ, разговоръ дошелъ до меня; они превозносили меня своими похвалами, однако нимало не касались моего приключенія, и что сей двоюродной братъ, которой до чрезвычайности обожаетъ нашъ полъ, вышелъ толико будучи исполненъ мною, что умиралъ отъ нетерпѣливости меня видѣть.
Не будетъ ли уже етотъ новымъ любовникомъ, коего мнѣ представить желаютъ? подумала я про себя, ощущая нѣкое движеніе досады. Боже меня сохрани отъ того! Женщина, любезная Люція, легко можетъ обеспокоится отъ тщеславія.
Сего утра, продолжала она, по отъѣздѣ моего брата, онъ пришелъ ко мнѣ завтракать; и зная, что я имѣю намѣреніе тебя посѣтить, просилъ у меня позволенія ѣхать со иною. Я не захотѣла, любезная моя, безпокоить тебя множествомъ новыхъ обожателей. Р. Грандиссонъ, двоюродной мой братъ, довольно обращался въ свѣтѣ; онъ чрезвычайно смѣлъ, и легко знакомится, хотя по истиннѣ не безъ благопристойности. Его почитаютъ за человѣка посредственнаго ума, за филозофа, и примѣчаютъ, что онъ весьма много о самомъ себѣ думаетъ, когда гдѣ ни есть бываетъ безъ двоюроднаго своего брата. До возвращенія Карла, когда мы его ожидали со дня на день, Г. Грандиссонъ, узнавши что свойство двоюроднаго его брата состояло въ искренности, хотѣлъ нѣсколько пошутитъ на его щетъ, и обѣщалъ намъ его освистать: ето новоизобрѣтенное слово, любезная моя, нашихъ разумниковъ; ибо таковая рѣчь имъ весьма прилична. Но какъ скоро увидѣлъ онъ моего брата; то въ двухъ разговорахъ научился онъ содержать себя въ предѣлахъ благопристойности, а въ немъ осталось одно только величайшее почтеніе къ тѣмъ качествамъ, коимъ Небо не подаетъ ему способности подражать. Каковъ бы онъ ни былъ, любезная моя, однако я не ручаюсь, чтобъ онъ васъ не посѣтилъ. Но естьли онъ по своей милости и пожалуетъ; то вы вольны его принять, или себя отъ того уволить: а наипаче ни мало не почитайте себя обязанною моему брату или мнѣ, я и сама не желаю чтобъ вы съ нимъ увидѣлись безъ моего брата, поелику онъ весьма много выигрываетъ тѣмъ, что приходитъ куда ни есть съ нимъ. Впрочемъ онъ столь почитаетъ себя увѣреннымъ въ томъ. что женщины любятъ удивленіе, имъ оказываемое, и съ удовольствіемъ слушаютъ льстивыя рѣчи его пола, что вооброжаетъ себѣ: будто самыя прелѣстнѣйшія особы нашего пола съ толикимъ же удовольствіемъ принимаютъ посещеніе мущины, желающаго ихъ видѣть въ семъ намѣреніи, какъ живописецъ принимаетъ любопытныхъ приходящихъ удивляться его картинамъ.
Я надѣюсь, присовокупила Миссъ Грандиссонъ, что Двоюродной ея братъ никогда не станетъ простирать до такой степени свою наглость; но во всякомъ случаѣ она почитаетъ себя обязанною меня предупреждать. Я ее благодарила за оное, не желая нимало проникнуть въ ея намѣренія. Въ сіе время, находилось во кругъ меня нѣсколько листиковъ моихъ писемъ. Она бросилась читать ихъ съ обыкновенной своею живостію. Г. Ревсъ ее не обманулъ, сказала она мнѣ, увѣряя ее, что никто своего пера столь часто не употребляетъ сколько я. Она меня просила, чтобъ я сообщила ей нѣкогда все писанное мною къ моей бабушкѣ Шерлей, къ моему дядѣ и моей тетушкѣ Сельби, къ двоюроднымъ моимъ сестрамъ Люціи и Нанси; ибо она уже о всѣхъ толико мнѣ любезныхъ именахъ илзѣстна. Она желаетъ, чтобъ я всегда называла ее Шарлотою, такъ какъ она и сама обѣщалась называть меня любезною своею Генріеттою. Она увѣдомила меня о именахъ своихъ любовниковъ. Она уже знаетъ отчасти и моихъ; а ея братъ увѣряетъ, сказала она мнѣ, что признаніе сердечныхъ тайнъ составляетъ часть дружбы между молодыми дѣвушками.
Какъ? прервала я ея рѣчь, Сиръ Карлъ.… такъ, точно, возразила она, самъ Сиръ Карлъ. Думаешь ли ты, чтобъ человѣкъ могъ судитъ о человѣческой природѣ, не включая въ то число женщинъ? Дѣйствительно, любезная моя, Карлъ проникнетъ во внутренность нашего сердца въ одну минуту. Остерегайся, любезная Генріетта, естьли… И такъ я весьма буду его остерегаться, вторично прервала я рѣчь ея.
Для чегожъ? сказала она мнѣ, естьли ты имѣешь добрую совѣсть. Произнося сіи слова, она взглянула на меня столъ пристально, что я покраснѣла. Она продолжала на меня смотрѣть еще пристальнѣе, а я безъ сумнѣнія краснѣла болѣе. Не сказала ли я уже тебѣ, любезная Люція, что она своими глазами дѣлаетъ все что ни пожелаетъ? Но какое бы было ея въ то время мнѣніе?
Признаться по совѣсти, любезная моя Генріетта, возразила она, мнѣ кажется, что женщины судя по ихъ сердцу нѣсколько плутоваты.
Не ужели по засвидѣтельствованію своей совѣсти Миссъ Грандиссонъ такъ мнѣ говорила?
Я тому вѣрю, сказала она мнѣ. Но время уже ѣхать. Я должна побывать почти въ десяти мѣстахъ еще до обѣда. И такъ вы мнѣ разскажите о своихъ любовникахъ, разумѣете?
Вы также изьясните мнѣ, отвѣчала я, ту повѣсть, о коей Карлъ неизвѣстенъ.
Ето не легкое дѣло, возразила она, но вы меня ободрите своею откровенностію. Мы сочтемъ всѣхъ нашихъ обожателей, одного послѣ другаго, и прикажемъ имъ оставить васъ спокойными, до того времени, пока намъ угодно будетъ о нихъ воспомнить.
Но у меня нѣтъ ни единаго такого, сказала я ей, котораго бы я пожелала удостоить симъ названіемъ. Я отъ всѣхъ ихъ отреклась.
Я дѣйствительно имѣю двухъ, возразила она, коимъ я не хочу отказать, и кои не желаютъ быть отпущенны: я не щитаю съ полдюжины другихъ, которые мнѣ иногда говорятъ много безпутныхъ словъ, и которыхъ надлежитъ почитать за обыкновенныхъ любовниковъ, съ которыми должно увеселяться и изьявлять изъ себя не большую кокетку.
О! сказала я ей, я ни мало не подозреваю Миссъ Грандиссонъ въ кокетствѣ.
Она мнѣ отвѣчала, что я конечно бы не была справедлива, естьлибъ предполагала въ ней много онаго ствойства; но она дѣйствительно нѣсколько онаго въ случаѣ употребляетъ, и то единственно для того, дабы платить людямъ тою монетою, которая для нихъ столъ обычайна.
Плѣнительная живость! сказала я ей, я пропаду, когда вы перестанете меня любишь.
Не опасайтесь того, возразила она. Хотя я выдаю себя за весьма странную дѣвицу, но самое солнце не можетъ быть постояннѣе въ своемъ теченіи, сколько я въ моей дружбѣ, а наши взаимныя сообщенія, послужатъ намъ самымъ тѣснымъ союзомъ, естьли вы обходясь со мною изтребите въ себѣ всю скрытность. По окончаніи сихъ словъ, она встала, желая отъ меня идти; но я ее упросила отложишь половину своихъ посѣщеній до другаго времени, и посидѣть у меня: нѣсколько долѣе. Она на то согласилась, съ тѣмъ договоромъ, дабы я приказала сюда позвать Г. и Гжу. Ревсъ, которые небезъизвѣстны что она сидитъ у меня уже съ четверть часа.
Они пришли по первому слову. Разговоръ начался тотчасъ о Сирѣ Карлѣ. Я ее спросила, не имѣетъ ли ея братъ какихъ ни есть родственниковъ въ Канторбери. Сего то я совершенно не знаю, отвѣчала она; но я весьма увѣрена что нѣтъ тамъ ниединаго. Развѣ я тебѣ не сказывала, что Карлъ имѣетъ свои тайности?
Она мнѣ сказала, что въ скоромъ времени будетъ просить насъ къ обѣду въ свой домъ находящейся въ Сент-Жамс-Скварѣ; но токмо желаетъ сперва склонитъ на оное своего брата. Чтожъ касается до васъ и до меня, присовокупила она, то я весьма увѣрена, любезная моя, что мы часто будемъ видѣться въ вашемъ или въ моемъ кабинетѣ; при семъ она вставъ съ великою торопливостію прощайте, прощайте, любезные мои друзья, сказала она вамъ всѣмъ тремъ, оборачиваясь къ каждому изъ васъ, къ одному послѣ другаго; мы безъ сумнѣнія будемъ видѣться, какъ можно чаще и безъ всякой церемоніи. Вспомните, что мы любимъ другъ друга съ самаго перваго вашего свиданія. при семъ она вышла съ таковою же торопливостію, сказавъ мнѣ, чтобъ я ни на шагъ не трогалась съ своего мѣста, дабы ее провожать. Гжа. Ревсъ также не могла успѣть ее проводитъ, а Г. Ревсъ не мало имѣлъ труда сойти въ низъ такъ проворно, какъ она. Она сѣла уже въ карету прежде нежели онъ могъ подать ей руку. Естьли въ однихъ путешествіяхъ пріобрѣтаютъ наши Англичане учтивость и свободной видъ; то не сказали ли бы, что Миссъ Грандиссонъ объѣхала, какъ и ея братъ всѣ Европейскія дворы.
Въ Среду пріѣзжала къ намъ Гжа. Вилліамсъ и Мисс Клемеръ, съ коими я препроводила нѣсколько часовъ изъ того времени, которое я назначила къ тебѣ писать. Онѣ остались ужинать съ Кавалеромъ Аллестрисъ, его племянникомъ и дочерью.
Въ Четвертокъ я окончила письмо содержащее, въ себѣ повѣсть моего нещастія и избавленія; ужасный предметъ, съ какимъ восхищеніемъ видѣла окончаніе онаго. Въ тотъ же день, Г. Ревсъ получилъ письмо отъ Сира Карла, которое касалось до подлаго Вильсона. Помнится, слышала я когда-то, любезная моя, что храбрые и великіе люди суть самые нѣжнѣйшіе и чувствительнѣйшіе къ жалости, на противъ того подлые люди жестоки, тираны и наглы въ исполненіи своей власти. Сіе-то ясно доказывается тѣмъ письмомъ, въ коемъ героическое свойство Сира Карла столъ славно ознаменовано его кротостію и милостію, и по поступку Сира Гарграфа Поллексфена, которой такъ безчестно употребилъ во зло ту власть, которую хитрымъ образомъ получилъ надо мной. Я бы желала, съ самыми чистолюбивыми желаніями моего сердца, чтобъ самая изящнѣйшая изъ всѣхъ женщинъ была Королевою великаго народа, и чтобъ для приведенія Сира Карла въ состояніе оказывать всѣ тѣ благодѣянія, кои онъ дѣлать можетъ, зависѣла отъ меня учиниться его женою; тогда, любезная моя, почитала бы и себя увѣренною вскорѣ учинить весь тотъ народъ благополучнымъ! Но поелику мы получили извѣстія, отъ многихъ постороннихъ людей, что Сиръ Гарграфъ угрожаетъ жизни Сира Карла, то Вильсоново письмо толико стѣсняетъ мое сердце, что не прежде освобожусь отъ своею унынія какъ по окончаніи опасности.
Вчера получила я письмо отъ всѣхъ любезныхъ моихъ родственниковъ, и вдругъ почувствовала что силы мои оживотворились, дабы изъяснить тотъ порокъ которой ты предпологаешь во мнѣ. Съ коликою пріятностію и удовольствіемъ приступаемъ мы къ тѣмъ предметамъ, кои намъ кажутся любезными! Перо начертываетъ оные явственнѣе. Здѣсь дѣло идетъ о тонъ, дабы изобразить Сира Карла и сестру его; я весьма удивляюсь что могла такъ много написать до ночи.
Миссъ Грандиссонъ къ вечеру приказала засвидѣтельствовать мнѣ свое почтеніе, также и отъ ея брата которой, пріѣхалъ изъ Канторбери. Я совершенно не понимаю, что бы могло его удержать столь долгое время въ такомъ городѣ, въ коемъ, какъ сестра его меня увѣряетъ, она никого не знаетъ. Она приказала мнѣ сказать, что чрезвычайно желалабъ засвидѣтельствовать мнѣ свое почтеніе лично; но какъ она увѣрена, что ея братъ неотмѣнно пріѣдетъ до обѣда, то и надѣется привезти его съ собою; поелику сего дня они ѣдутъ вмѣстѣ въ Кольнеброкъ, уповая сего вечера видѣть тамъ Графа и Графиню де Л… возвратившихся изъ своихъ Шотландскихъ помѣстьевъ.
Не кажется ли тебѣ, любезная моя Люція, что Карлъ могъ бы удостоить меня своимъ посѣщеніемъ передъ отъѣздомъ въ Канторбери, которое на долгое время должно было продолжишься? Признайся, что по своему великодушію долженъ онъ оказать вниманіе свое къ такой дѣвицѣ, которую онъ осыпалъ своими благодѣяніями. Я здѣсь не о инномъ чемъ говорю, какъ ты судить можешь, а о простой учтивости; ибо совершенно нельзя его похулить со стороны добродушія; поелику отъ него самаго произошло предложеніе къ составленію неразрывнаго союза между двумя фамиліями, и жить на подобіе родныхъ братьевъ и сестръ. Я весьма бы желала обрѣсти въ Сирѣ Карлѣ толико же искренности, сколько въ сестрѣ его, въ засвидѣтельствованіяхъ его дружбы. Можетъ быть привезъ онъ съ собою что нибудь страннаго отъ иностранныхъ дворовъ, но сіе не препятствуетъ ему превосходить большую часть нашихъ молодыхъ людей,которые часто получаютъ изъ своихъ путешествій, худыя произведенія другихъ климатовъ; но я бы ему, не простила таковыхъ небольшихъ слабостей, безъ коихъ обыкновенно человѣкъ весьма легко можетъ обойтись. Долгъ требуетъ, естьли вамъ не противно будетъ, Сиръ Кавалеръ Грандиссонъ, по предложенной намъ самими вами искренной дружбѣ, позволить мнѣ говоритъ вамъ съ великимъ чистосердечіемъ, о вашихъ недостаткахъ, естьли я столь проницательна буду, что усмотрю оные.
Ты найдешь въ сестрѣ своей Генріеттѣ [не качай головою, Люція, здѣсь ни о чемъ инномъ не спрашивается] весьма справедливую судію, но равно и скромную. Сестра твоя Шарлота почитаетъ тебя излишне уже совершеннымъ.
Вся моя опасность состоитъ въ томъ, чтобъ нѣжныя чувствованія Сира Карла не относились къ тому единому состоянію, въ коемъ онъ меня обрѣлъ, и что можетъ быть они не долѣе будутъ продолжаться, какъ и слабость моего здоровья. Впрочемъ онъ обѣщался со мною обходиться такъ какъ долгъ требуетъ отъ роднаго брата и сестры, въ то время когда уже я довольно здоровьемъ поправилась. Весьма бы было не простительно, естьлибъ онъ столь скоро вознамѣрился отрѣчься отъ наименованія брата.
Но не причиняетъ ли ему какого ниесть безпокойствія собственное мое поведеніе? Онъ кротокъ, великодушенъ, и можетъ быть состраданіе его есть всему тому причиною. Робкая моя признательность, которая иногда принуждаетъ меня потуплять передъ нимъ глаза мои, и коей качество онъ не довольно отличаетъ, можетъ быть приводитъ его въ опасеніе, чтобъ я не пріумножила число тѣхъ женщинъ, кои какъ, его сестра говорила, учинятся нещастными, естьли онъ вознамѣриться сочетаться съ кѣмъ ниесть бракомъ. Въ такомъ предположеніи, любезная моя, твою Генріетту можно бы было почесть весьма виновною, естьлибъ примѣръ другихъ не научилъ ее имѣть за всегда нѣкую предосторожность. Словомъ, мужчины вообще должны имѣть странную мысль о нашемъ сердцѣ, когда они почитаютъ его составленнымъ изъ толь легко загарающихся веществъ. Самомалѣйшей искры довольно бы было для нихъ… но, по истиннѣ, сей превосходной человѣкъ, сей удивленія достойной Кавалеръ весьма бы обманулся, естьлибъ имѣлъ таковое мнѣніе о твоей Генріеттѣ.
Но что такое я? когда о томъ помыслю: къ чему такъ тщеславиться? Дѣйствительно, ужасное предпріятіе Сира Гарграфа, еще не изстребилось илъ моей памяти. Не взирая на то, мнѣ кажется, что я еще не пришла въ первое мое состояніе. Я дѣйствительно не могу совершенно понять, которое изъ двухъ приводитъ мои чувствованія въ смятеніе, воображеніе ли мое или сердце. Скажи, дражайшая Люція, не примѣтила ли ты чего нибудь? Искренняя дружба тебя обязываетъ меня увѣдомишь, не усматриваетъ ли во мнѣ какую нибудь перемѣну, и прошу еще болѣе, чтобъ мой дядюшка… Но какуюжъ имѣю я причину его опасаться? Я не знаю; однако не давайте ему знатъ о семъ. Мужчины, дражайшая моя, весьма мало имѣютъ… о чемъ я говорю? весьма мало увѣренности и угожденія въ своихъ насмѣшкахъ! я лучше соглашусь подвергнуться власти моей бабушки, тетушки и твоей.
Но въ какомъ же состояніи находилась я въ то время, когда перемѣнила мое намѣреніе, и когда предалась моему воображенію? Я никогда не знала таковыхъ мечтательныхъ мыслей. О презрительной Гарграфъ! конечно ты привелъ всѣ мои чувствованія въ смятеніе и неустройство. Я увѣрена, что сердце мое невинно.
Теперь я начну говоришь о Миссъ Грандиссонъ и о ея братѣ. Какія новыя явленія! Представлять взорамъ моимъ мое нещастіе! я благодарю всевышняго, слѣдуя тѣмъ мнѣніямъ, кои Сиръ Карлъ обьяснилъ въ мою пользу, что нещастіе учинилось для меня источникомъ благъ! я намѣрена совокупить дѣвицу Клемеръ тѣсною дружбою съ новыми моими друзьями, то есть, естьли буду имѣть щастіе сама сохранить ихъ ко мнѣ дружбу. Что же касается до всѣхъ прочихъ Лондонскихъ моихъ знакомыхъ, съ коими я познакомилась уже послѣ сего, по средствомъ сей любезной сестры и сего удивленія достойнаго брата, и которые бы весьма много заняли мѣста въ моихъ письмахъ, хотя бы многіе были изъ нихъ и весьма того достойны; то я ихъ оставляю, по крайней мѣрѣ для тѣхъ избранныхъ мною предметовъ, описаніемъ коихъ буду упражнять свое перо. Прощай, любезная моя, и проч:
Генріетта Биронъ.
ПИСЬМО XXIII.
Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.
Въ Субботу въ вечеру.
Милосердый Боже! какъ быть? что дѣлать, дражайшая моя? Злобный Гарграфъ обьявилъ по всѣмъ правиламъ поединокъ Сиру Карлу. Что изъ того выдетъ? Увы! да чемъ я пріѣхала въ Лондонъ? я посылаю тебѣ списокъ съ того письма; оно прислано мнѣ отъ Багенгалля. Я всячески старалась списать письмо; но нѣтъ, я была не въ состояніи. Салли, горнишная моя спишетъ оное вмѣсто меня. Всемогущій Боже! что со мною будетъ?
Дѣвицѣ Биронъ.
Лондонъ 25 февраля
Милостивая государыня.
"Вы легко судить можете, что по нанесеніи Сиру Гарграфу Поллексфену жесточайшей обиды отъ Сира Карла Грандиссона; такое дѣло не останется безъ слѣдствій. Я клянусь вамъ Богомъ, что Сиръ Гарграфъ дѣйствительно не знаетъ, что я имѣю честь къ вамъ писать. Во всѣхъ моихъ размышленіяхъ я нахожу единый токмо способъ къ избѣжанію кровопролитія, а сей способъ, государыня моя, состоитъ въ вашей власти. Сиръ Гарграфъ клянется, что всегда имѣлъ относительно къ вамъ честныя намѣренія. Вы знаете, какое онъ сдѣлалъ употребленіе изъ той власти, которую имѣлъ надъ вами. Естьлибъ онъ поступилъ съ вами неблагопристойно, то конечно бы не признался мнѣ въ истиннѣ. Молодая особа, какихъ бы она достоинствъ ни была, съ коею желаетъ совокупиться бракомъ знатной человѣкъ, имѣющій десять тысячь фунтовъ Штерлинговъ ежегоднаго доходу, наипаче будучи увѣренъ, что сердце ея совершенно свободно не должна почитать себя тѣмъ обиженною; и тотъ, которой побуждаемъ былъ самолюбіемъ принять насильственныя мѣры, дабы учинить ее своею супругою гораздо менѣе зла сдѣлалъ ей, нежели самому себѣ.
И такъ, государыня моя, когда Сиръ Карлъ Грандиссонъ до того времени былъ ни что иное, какъ неизвѣстный для васъ человѣкъ, а Сиръ Гарграфъ считалъ за честь имѣть о васъ принятыя намѣренія; вы же ни къ кому еще не имѣли склонности: то изъ всего выше сказаннаго я заключаю, что естьли благоволите согласиться быть супругою Поллексфена, и естьли Кавалеръ Грандиссонъ пожелаетъ просить прощенія явнымъ образомъ, за причиненную отъ него жестокую обиду, къ коей не подано ему нималѣйшаго повода: то я отрѣкусь въ сей ссорѣ бытъ Секундантомъ Сиру Гарграфу, полагая, что онъ не пожелаетъ принять такого удовольствія, кое я почитаю равностоющимъ тому насилія, на кое онъ жалуется. Я торжественно повторяю, что онъ нимало неизвѣстенъ о той вольности, которую я принимаю къ вамъ писать. Вы можете о семъ посовѣтоваться съ Г. Ревсомъ, двоюроднымъ вашимъ братцемъ; но позвольте мнѣ истребовать, чтобъ къ нему только и была вся ваша довѣренность, естьли вы дадите мнѣ честное слово, что въ продолженіе одного мѣсяца, вы согласитесь сочетаться законнымъ бракомъ съ Сиромъ Гарграфомъ; то я всячески постараюсь употребить мою власть, которую по щастію имѣю надъ его разумомъ, дабы привести его къ примиренію по вышесказаннымъ условіямъ.
"Вчера по полудни, я принялъ на себя трудъ отнести къ Сиру Карлу письмо отъ Сира Гарграфа. Въ то время онъ уже садился въ карету съ своею сестрицею. Онъ развернувши письмо, сказалъ мнѣ, съ приличною ему учтивостію, что онъ отъѣзжаетъ въ Кольнеброкъ, для принятія весьма любезныхъ для него особъ, возвратившихся изъ Шотландіи; что онъ не прежде понедѣльника можетъ возвратиться въ Лондонъ, и что ощущаемое имъ удовольствіе видѣться съ такими друзьями, съ коими онъ уже весьма долгое время былъ въ разлукѣ, не позволяетъ ему до того времени даже и помышлять о писанномъ къ нему, но что по возвращеніи онъ не преминетъ отвѣтствовать на оное съ достодолжнымъ почтеніемъ, я отъ васъ не скрою, государыня моя, что будучи плѣненъ столь отличнымъ видомъ Сира Карла, его благородными поступками, и всѣмъ тѣмъ что ни примѣтилъ чрезвычайнаго въ его свойствѣ чистосердечно желалъ, чтобъ столь короткое время, оставшееся допонедѣльника, могло произвести какую ни есть благополучную перемѣну. Я почелъ себѣ за долгъ учинить вамъ вышеозначенныя мною предложенія, и надѣюсь что вы не менѣе почтете себя обязанною, какъ и я,предупредить, естьли можно, тѣ пагубныя слѣдствія, коихъ должно страшиться отъ такой распри и между такими знатными особами.
"Хотя я не имѣю чести, государыня моя, быть лично вами знаемъ; но нравы мои толико извѣстны, что нимало не сумнѣваюсь, дабы можно было приписать мнѣ другія причины, кромѣ тѣхъ, въ коихъ уже я вамъ отчетъ отдалъ. Естьли вы по милости своей удостоите Сира Гарграфа своимъ отвѣтомъ, хотя бы оный состоялъ въ двухъ словахъ, надписавъ на мое имя въ Кавендиш-Скваръ; то я могъ бы познать изъ того ваши намѣренія. При семъ пребываю, милостивая государыня, съ глубочайшимъ почтеніемъ и преданностію, вашъ и проч.
Багенгаль.
О дражайшая моя! сколь ужасно сіе письмо! Сердце Г. и Гжи. Ревсъ чувствительно онымъ поражено. Г. Ревсъ весьма почитаетъ себя увѣреннымъ, что естьли сей Гарграфъ твердо будетъ настоять въ своемъ предпріятіи; то Сиръ Карлъ не можетъ отрѣчься изъ чести, чтобъ не удовлетворить его желанія. Честь! ужасная мечта! И такъ что значитъ честь въ такомъ смыслѣ? Не есть ли она въ семъ случаѣ врагъ долгу, благодушію, закону и всѣму тому, что ни есть въ свѣтѣ почтеннѣйшаго и священнѣйшаго между человѣками? Какъ могу я тогда перенесть взоры Миссъ Грандиссонъ? Я должна страшиться отъ нее ужасной ненависти. Проститъ ли Она меня когда ни будь, что вторично подвергаю опасности жизнь ея брата?
Но что ты о томъ думаешь? Гжа. Вильліамсъ такого мнѣнія… поелику Г. Ревсъ тайнымъ образомъ просилъ совѣта у Гжи. Вильліамсъ. Она сказала, что естьли надлежитъ предупредить злощастныя слѣдствія… справедливое Небо! она сказала, что почитаетъ меня обязанною… увы! дражайшая моя, учиниться женою такого человѣка, каковъ Гарграфъ! исполненнаго злостію, жестокостію, вѣроломствомъ! о чемъ думаетъ Гжа. Вильліамсъ? Однако, естьли состоитъ въ моей власти спасти жизнь Сира Карла; то позволено ли мнѣ будетъ отрещись отъ оной изъ самолюбія, и къ пользѣ толико же кратковременнаго благополучія, какова жизнь, между тѣмъ когда видимъ великое множество честныхъ женщинъ осужденныхъ жребіемъ влачить злощастную жизнь съ злыми мужьями?..… Но сей кровожаждущій человѣкъ не получилъ ли уже пожертвованія моей жизни? Я во всякое время готова ему оною жертвовать. Естьли варваръ желаетъ пронзить кинжаломъ мою грудь и удовлетворить свою алчность моею кровію; то я ни единою минутою не замедлю.
Съ другой стороны, Г. Ревсъ судитъ, что Сиръ Карлъ не легко согласится на принесеніе прощенія. Могу ли я сумнѣваться, отвѣчала я, чтобъ проклятой Гарграфъ, естьли желаетъ чрезъ Багенгаля получить себѣ удовольствіе тою цѣною, какую отъ меня требуетъ, удобно склонился отречься отъ всякаго другаго требованія, дабы обратить на него всю свою мстительность, когда я къ злощастію моему учинюсь его женою? Не каваренъ ли онъ, не злобенъ ли, и не мстителенъ ли? Но да удалена будетъ и самая мысль, чтобъ я когда ни есть склонилась раздѣлитъ съ нимъ мой жребій… Впрочемъ произойдетъ ли отъ того какая ни есть перемѣна? Самый гробъ мой можетъ ли произвести въ томъ какую ни есть перемѣну? и его ненависть къ изящнѣйшему изъ всѣхъ человѣковъ, не учиниться ли отъ того еще жесточайшею? О Люція! какое бы страшное изображеніе ни начертала я тебѣ о моихъ прискорбіяхъ, опасностяхъ, и о жестокомъ поступкѣ претерпѣнномъ мною отъ сего изверга, но никогда я не ощущала еще того, что теперь дѣйствительно происходитъ въ моемъ сердцѣ.
Но, естьлибъ Миссъ Грандиссонъ совѣтовала мнѣ и понуждала меня принять то условіе, которое приводитъ меня въ трепетъ; то могла ли бы я отказать ей въ моемъ согласіи? Не имѣетъ ли она права требовать отъ меня сего повиновенія для безопасности невиннаго своего брата? И не поучали ли насъ, что сей свѣтъ есть мѣсто искушенія и печалей? И нещастіе не необходимо ли для насъ нужно, дабы отдаляться отъ суетъ его? Естьли въ моихъ доводахъ видна справедливость и благодарность; естьли я помышляю токмо о спасеніи гораздо драгоцѣннѣйшей жизни, нежели моя собственная, и которая подвержена была опасности единственно ради меня; то должна ли я колебаться хотя единую минуту?… Однако, дражайшая моя Люція, чтожъ могу я тебѣ сказать? увы! колико я злощастна тѣмъ, что не могу просить совѣта у столъ нѣжной сестры, которая великое принимаетъ участіе въ сей драгоцѣнной жизни, и которая была бы въ состояніи наставить меня спасительными своими совѣтами, естьлибъ я того была достойна!
Г. Ревсъ спрашиваетъ, не льзяли, не взирая на клятвы сего Багеналля,которой увѣряетъ что Сиръ Гарграфъ дѣйствительно неизвѣстенъ о томъ, что онъ ко мнѣ пишетъ, подозрѣвать его, что онъ писалъ ко мнѣ съ его согласія. Но въ семъ самомъ предположеніи, условіе не естьли самое существенное дѣло? И мой отказъ, не воспалитъ ли въ нихъ ярость? Поединокъ не обьявленъ ли уже Сиру Карлу, и не обьявилъ ли уже онъ, что отвѣтствовать на оной будетъ въ понедѣльникъ? Я не усматриваю въ семъ никакой корысти. Сиръ Карлъ чувствительно будучи тѣмъ тронутъ, не въ состояніи предать оное забвенію. Честь дѣйствительно не позволяетъ ему никакихъ предлагать договоровъ, ниже принимать оные. А понедѣльникъ не наступитъ ли послѣ завтра? Сей денъ, единый день мнѣ остающейся, есть такой, которой я назначила для возблагодаренія Всемогущаго за щастливое мое избавленіе, въ мѣстѣ посвященномъ святому его имени; и естьли я буду имѣть щастіе сохранить жизнь мою, то конечно пагубою такого человѣка, которой гораздо достойнѣе той жизни, коею я была ему обязана.
Движенія, волнующія мое сердце,принуждаютъ меня оставить перо. Воззри на сію бумагу орошенную горькими моими слезами. Сего дня весьма уже поздо отсылать къ тебѣ письмо мое; а хотя бы еще и не весьма было поздо; но я не столь была бы жестока, чтобъ заставила тебя принимать участіе въ моихъ мученіяхъ, происходящихъ отъ столь ужасной неизвѣстности.
Въ Воскресенье по утру.
Ни съ малѣйшимъ вниманіемъ писать мнѣ не можно. Во всю ночь я не могла сомкнутъ глазъ даже ни ни единую минуту, и конечно они опухли отъ безпрестаннаго теченія слезъ. Г. Ревсъ дѣйствительно рѣшился предать все забвенію, до возвращенія Сира Карла или сестры его; то есть: ничего не дѣлать, не посовѣтовавшись съ однимъ или съ другою; впрочемъ онъ принялъ весьма хорошія мѣры, дабы имѣть освѣдомленіе о всѣхъ движеніяхъ ненавистнаго сего Гарграфа. Насъ увѣряютъ, что во время моего отъ него освобожденія, онъ лишился трехъ самыхъ здоровыхъ своихъ зубовъ. Боже мой! любезная моя, какое пораженіе для человѣка толико тщеславящагося своимъ видомъ! разсуди о его бѣшенствахъ.
Г. Ревсъ будетъ также увѣдомленъ о возвращеніи Сира Карла, какъ скоро онъ прибудетъ. Ему сказано тайнымъ образомъ, что Сиръ Гарграфъ почти безпрестанно сидитъ въ уединеніи съ Багенгаллемъ. О дражайшая моя! сіе обстоятельство приводитъ меня въ великое замѣшательство.
Я совершенно предалась на разсужденіе Г. Ревса, которой, почитая сего Багенгалля за безчестнаго человѣка, и слѣдовательно неспособнаго писать въ хорошихъ намѣреніяхъ, сказалъ мнѣ, что не надлежитъ ничего ему отвѣтствовать. Не взирая на то, я было покусилась приняться за перо, но совершенно не знала, что должна была писать. Не желаете ли вы, спросилъ меня Г. Ревсъ, подать какую ни есть надежду совмѣстнику Сира Гарграфа? Ахъ! нѣтъ, нѣтъ, отвѣчала я ему. Естьли вы хотите то сдѣлать, присовокупилъ онъ, то я весьма увѣренъ, что не смотря на ваше великодушіе и на побудительныя причины, вы будете презираемы Сиромъ Карломъ и его сестрою.
