Текст книги "Наследники Стоунхенджа"

Автор книги: Сэм Крайстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

109

Гидеон проводил Меган до машины и придержал ей дверцу. Он понимал, что у них есть всего несколько секунд.

– Сегодня утром мне угрожали стволом. – Он кивнул на дом. – Смитсен и еще один. Тот взломщик. Они работают вместе.

У нее в памяти вспыхнуло фото Мэтта Атли. Захотелось рассказать ему о поездке к лавке мясника, но не было времени.

– Садитесь в машину. Разберемся в отделе.

Он нервно оглянулся на дом.

– Не могу. Я должен ехать с ним.

– Зачем?

– Мой отец покончил с собой, не желая смириться с тем, что они делают.

– Что они делают?

Она с сомнением осмотрела его, опять вспомнив, в каком неустойчивом равновесии его психика.

Гидеон заметил сомнение в ее глазах.

– Я вам уже говорил. Человеческие жертвы. По-моему, они собираются принести еще одну.

Меган хотелось заспорить, но у стены дома появился Смитсен. Он тащил кусок обгорелой балки, изображая бурную деятельность. Время неподходящее. Она завела мотор, сняла машину с ручного тормоза.

– Я вам еще позвоню.

Гидеон отошел от тронувшейся С места машины. Смитсен подошел к нему, проводил машину взглядом до ворот и дальше по проселку.

– В чем дело?

– В деньгах, – сказал Гидеон. – Мой отец торговал произведениями искусства. Сделал на них миллионы. Возможно, в свое время занимался разграблением могил. Отдел расследований подделки произведений искусства хочет задать несколько вопросов о последних счетах.

– Она спрашивала, что у вас с лицом?

– Я сказал, что упал.

– Хорошо. – Развернувшись, Драко двинулся обратно к дому. – Идем, мы теряем время. Забираем книги и уезжаем отсюда.

– Подождите, – остановил его Гидеон. – Вы думаете, я так глуп, чтобы оставить их в доме?

Лицо Смитсена окаменело. Гидеон выудил из кармана ключи от машины и открыл дверцу «Ауди». Заглянув внутрь, строитель увидел толстый тюк, завернутый в одеяло. Наклонился и отогнул верхний слой.

Внутри оказались четыре дневника формата А4 – два из каждого десятилетия, проведенного Натаниэлем в Ремесле.

– И все?

– Пока все.

Смитсен открыл один и уставился на шифрованный текст.

– Откуда нам знать, то ли это, что вы говорите?

Гидеон отобрал у него книгу.

– Шифр понятен только отцу и мне, и это хорошо. Хорошо для меня и для вас. Большинство из тех, кто может наткнуться на эти записи, просто выбросят их – и напрасно. Совершенно напрасно. – Он закрыл дневник, снова упаковал его и передал сверток Смитсену. – Я свое обязательство исполнил. Теперь ваша очередь.

110

К тому времени, как вы дорастете до чина детектива-инспектора, вы, как правило, подвергаетесь некоторой профессиональной деформации. А если вы женщина, вы успеваете за это время выработать несколько правил. От правила пораньше уходить с обмывания оконченного дела до правила никогда не выходить замуж за коллегу. Меган случалось нарушать оба чудесных правила, но было одно, которому она неизменно следовала.

Смотри шире. Не принимай решения на уровне коленного рефлекса. Отступи в сторону и взвесь все. Большое, малое, важное, обыденное. Учитывай все факторы.

Вот почему она не стала ломиться к начальству, требуя ордера на арест и опергруппу для захвата Дэвида Смитсена. Вместо этого она заговорила с Джимми, пытаясь на ходу выстроить стройную картину.

– Я сегодня утром видела Гидеона Чейза. Судя по его виду, его били. Он сказал, что двое мужчин угрожали ему оружием. Строитель по имени Смитсен и тот человек, который на прошлой неделе проник в дом его отца.

Джимми удивился:

– Разве вы не говорили, что Чейз не разглядел взломщика?

– Говорила. Оказывается, разглядел.

– А почему солгал?

– Долгая история. По его словам, он считал себя обязанным лично разобраться, в чем был замешан его отец.

– А где и почему ему угрожали?

Она покачала головой:

– Я не знаю подробностей. Не было возможности расспросить. С ним в доме был этот Смитсен, занимался ремонтом после пожара.

Джимми подвел итог:

– Значит, этот строитель и его дружок-взломщик угрожают Чейзу, а несколько часов спустя он заезжает к нему ремонтировать дом? Странно.

– Ты прав. Это странно. И это заставляет меня задуматься, не связано ли самоубийство Натаниэля Чей-за с требованием выкупа за похищенную американку.

Джонни выпучил глаза.

– Как? Какая тут связь?

– Вспомни: когда ты осматривал тело Джека Тимберленда в сарае, ты почувствовал, что сцена подстроена. Помнишь, на что ты ссылался?

– Конечно. Место, место, место.

– Верно. Вот и я думаю о месте. Оба происшествия сходятся в одной точке. Стоунхендж. Туда, возможно, направлялись встретить романтический рассвет Лок и Тимберленд. Об этом месте Натаниэль Чейз писал книги, там завещал рассеять свой прах. Можно допустить, что там же его сын, как он уверяет, еще ребенком излечился от наследственной болезни, и с тем же местом он связывает древний культ, практикующий человеческие жертвоприношения.

Джимми поморщился:

– Но вы же не поверили в эту чушь?

– Просто на минуту взяла на себя роль адвоката дьявола. Почему бы и нет? Люди веками выкапывали кости человеческих жертв. Эта практика упоминается в Библии и в десятках других исторических свидетельств.

– Я учил историю, но, даже если культ существует по сей день, с какой стати приносить в жертву дочь американского политика и сына английского лорда? И как объяснить требования выкупа?

Логика Джимми остудила ее. Культ – глупая мысль, но списать ее полностью она пока не готова.

– Культ мог избирать жертвы по самым разным признакам. У них, как и у насильников и убийц, могут существовать собственные тайные критерии. Сексуальные наклонности, пол, раса. Они могут вписываться в их верования или оскорблять их. Возможно, Кейтлин попала в одну из этих категорий.

– А Тимберленд?

– Возможно, он им не подходил, потому и был убит. Он защищал Кейтлин. Из рыцарства.

Джонни снова выложил козырного туза:

– А выкуп?

Она побарабанила пальцами по столу. Ногти стучали как голодный дятел.

– Забудь на минуту о выкупе. Я еще не закончила с проблемой места.

На взгляд Джимми, этот довод тоже был не безупречен.

– Стоунхендж. Предположим. Но каким образом последователи культа могли проводить там ритуальные убийства? Рядом сходятся два шумных шоссе. Там всегда полно туристов. Там круглосуточная охрана.

У Меган загорелись глаза:

– А если в этом замешана охрана Стоунхенджа?

Джимми на секунду задумался. Эта версия действительно многое меняла.

– В охране работал Шон Грабб. Я слышал, что он числится пропавшим со времени похищения и убийства.

– Уверен?

– Слышал в столовой. И вспомнил, что у этого парня на счету взлом и разбой.

Меган воодушевилась:

– Значит, если Грабб и другие сотрудники охраны – приверженцы культа, у них в любое время открытый доступ к Камням.

– Возможно. Я запрошу фонд «Английское наследие» и охранную компанию, которая их обслуживает. Проверю расписание дежурств Грабба. Возможно, он часто пропускал свои смены, ссылаясь на болезнь. А может, отсутствует впервые за много лет.

Меган слушала его вполуха.

– Хорошо. Хорошая мысль. Проверь.

Джимми заронил ей в голову еще одну мысль. Самую оригинальную за время ее службы. Мысль, которая могла решить дело. Или привести ее к увольнению.

111

В наручниках, с капюшоном на голове, в задней части фургона Драко, Гидеон пытался прикинуть, по какому маршруту его везут к Святилищу. Судя по повороту от ворот, он не сомневался, что от Толлард-Ройял они поехали на запад по В-3081 мимо «Гостиницы короля Джона».

Он, извернувшись, уселся у передней стенки, отделяющей водительскую часть машины, и отмечал повороты, ориентируясь по направлению, в котором его отбрасывало. Толчок влево сказал, что Драко свернул вправо и едет на север. Гидеон пытался отсчитывать минуты и пришел к выводу, что они миновали Шефтсбери и теперь движутся в сторону Джиллингэма и Уорминстера.

Последняя часть пути оказалась самой тихой. Мимо прошумело всего несколько машин. Судя по уменьшению скорости и частым толчкам, они выехали на бездорожье. Несколько минут Гидеона швыряло на ухабах, потом машина встала и дверь открылась.

Трое или четверо вытащили его наружу и повели по твердой земле. Ввели в холодное замкнутое пространство, где шаги отдавались эхом. Перед ним отперли какую-то дверь. Стало шумно. Бормотали люди, передвигались какие-то предметы, по полу тянули что-то тяжелое.

– Скорей! – выкрикнул кто-то.

Рука легла ему на затылок, пригнула книзу и подтолкнула вперед, чтобы он не ударился обо что-то наверху. Он опять услышал впереди рокот и ворчание. За минуту не прозвучало ни одного внятного слова. В голове шумело. Молчание опьяняло его.

Наконец Драко заговорил:

– Впереди ступеньки. Смотри не упади.

В его голосе слышалось ехидство. Спускаясь, Гидеон слышал шаги впереди и позади себя. Ступени были твердыми. Шаги по каменным плитам отзывались короткими шлепками. Ровно двадцать ступеней. Спуск прекратился, две пары рук схватили его за плечи и пол минуты толкали вперед.

– Опять ступеньки, – предупредил ехидный голос.

Еще двадцать.

Он узнавал запах глубокого подземелья. Знакомый запах земли – торфа, мела, стекающей по стенам влаги, песчаника, мокрого железа, плесени. Все это опытный археолог различал легко, как густой аромат духов.

Его остановили, сорвали с разгоряченного лица капюшон. Факелы. Он находился в глубине Святилища. Этой части он еще не видел. Люди вокруг были в плащах и под капюшонами. Вот из-за чего вышла задержка перед спуском – они переодевались.

– Разденьте и подготовьте его, – велел Драко.

Голос его сейчас звучал глухо и твердо, как камень.

Гидеон старался не думать, что его ждет. Чтобы отвлечься, он попытался сообразить, где находится. Большое подземное пространство в открытом поле после часа езды. Около тридцати миль от Толлард-Ройял. Тридцать миль, вероятно, к северу или к северо-западу.

Драко прервал его вычисления, склонился к лицу, обдав Гидеона теплым кислым дыханием.

– Слушай меня. Я научу тебя, как отвечать Мастеру при посвящении. Не перепутай, а то опозоришь себя и меня. И помни, твой разум и тело будут в агонии. Если ты истинно верен Святым, ты выживешь. – Он улыбнулся. – Если нет, погибнешь.

112

На бедре у Лилиан Купер запищал пейджер. Консультант-гематолог отцепила его и выругалась, прочтя сообщение секретарши: «Вас хочет видеть детектив-инспектор Беккер».

Долгий день затягивался еще больше. Ванне и стакану холодного белого придется подождать. Она пошла по зигзагообразному больничному коридору обратно к кабинету, размышляя на ходу. Следователи не являются без предупреждения, если не возникло неприятностей. А неприятности вполне могли возникнуть. Она уже совершила неэтичный поступок, нарушила внутренние правила и бесчисленные установки акта по охране данных, выдав детективу-инспектору конфиденциальную информацию.

– Меган Беккер. Простите, что я без предупреждения. – Женщина бодро поднялась со стула у двери маленького кабинета и протянула руку.

– Ничего, – сказала Купер. – Входите, пожалуйста. Чем могу помочь? – Сердце ее взволнованно билось.

Меган села сбоку от стола и открыла кожаную сумочку «Падовано», которую Адам подарил ей в Италии три года назад.

– Я по поводу нашего последнего разговора о Гидеоне Чейзе.

Она достала и передала через стол листок бумаги. Купер взглянула на список.

– Не понимаю. Кто эти люди?

Меган улыбнулась своей самой дружелюбной улыб-кой:

– Мне нужна ваша помощь. Еще разок. Я прошу вас заглянуть в сведения о здоровье людей из списка и рассказать мне, что вы увидите. Госпитализации, операции.

Профессор чуть не задохнулась и отбросила от себя бумажку, словно та вдруг раскалилась добела.

– Инспектор, мне и в прошлый раз не следовало помогать вам. Я, конечно, не стану повторять ту же ошибку еще полдюжины раз.

– Вовсе не полдюжины, – холодно взглянула на нее Меган. – Там всего четверо. И вы совершите еще большую ошибку, отказавшись помочь. – Она сдвинулась на самый краешек стула. – Первый в списке Натаниэль Чейз – отец человека, которого вы проверяли для меня. У нас есть основания полагать, что Шон Грабб, Дэвид Смитсен и Мэтт Атли связаны со смертью Натаниэля и еще с одним делом, которое мы расследуем. Грабб некоторое время отсутствует на работе, и на его арест уже получен ордер. Нам всего лишь нужно узнать, были ли у него и остальных серьезные проблемы со здоровьем – в прошлом или ныне. Только и всего.

– Инспектор, я действительно…

Меган видела, что она сдается.

– Просто скажите, получали ли они от своих врачей освобождения по болезни. И если да, то по какой. – Она простодушно и решительно развела руками. – Я так мало прошу.

Купер выглядела встревоженной. Она покачала головой:

– Это можно будет отследить. Все запросы, которые я делаю, сохраняются в компьютере. Даже если я зайду с другого компьютера базы, мне все равно придется зарегистрироваться. Добывая для вас информацию, я рискую лишиться работы.

Меган почесала в затылке. Она этого ожидала. Не хотелось бы до этого доводить, но такой поворот она предвидела.

– Доктор, вы знаете обо мне от нашего общего знакомого. Если вы окажете мне помощь, это только для общего блага, уверяю вас.

– Не в этом дело. Это просто нечестно.

Пришлось применить грязный прием:

– Лилиан, вы замужем, и у вас роман с женатым офицером полиции. Это честно?

Женщина задохнулась:

– Не могу поверить, что вы вытащите на свет мою личную жизнь!

– Поверьте. – Лицо Меган стало непроницаемым и жестким. Эту маску она научилась использовать в ходе бесчисленных допросов. – Пожалуйста, не надо проповедовать мне, что честно, что нечестно, и не надо меня судить. Я работаю над серьезным преступлением, пытаюсь спасти человеческие жизни. Для этого я готова почти на все, а в данный момент мне нужна ваша помощь. – Она подняла со стола листок с именами и подержала перед лицом врача.

– Ну, профессор, вы мне поможете? Или мне придется звонить друзьям из «Гэзетт» и «Геральд»?

113

Главный коридор Святилища освещался только дымным рыжим пламенем бесконечного ряда факелов. От них по стенам черными призраками поднимались пятна копоти.

Проход постоянно загибался вниз и внутрь. Точно как описывал отец. Подземный собор Святого Павла. Огромное строение с величественными залами и склепами. Гидеон старался вытеснить мысль о том, что происходит с ним – и что еще произойдет. При других обстоятельствах он был бы счастлив оказаться здесь, профессионал-археолог воодушевился бы мыслью о перспективе вскрыть лежащие под ногами захоронения, провести углеродную датировку и экспертизу тел.

Четверо Носильщиков в капюшонах направили его к входу, такому узкому, что он едва не проглядел вход. Входя, он задел макушкой притолоку. Еще двадцать шагов, и они сквозь такую же узкую щель протиснулись в тесное помещение. Лунный лик, опрокинутым полумесяцем выступающий из тени грубого капюшона, произнес:

– Разденься и омойся. Потом мы оденем тебя для посвящения.

Его направили в отдельный закуток, где он, передав сопровождающим одежду, сошел в темное углубление в камне. Мыться было нечем. Ни геля, ни мыла. Он стоял, нагой и одинокий. Поток воды обрушился из тьмы над головой, хлестнул по загривку и уронил на колени. Гидеон съежился, закрыл лицо руками. Через несколько минут поток прервался с той же внезапностью. Ему дали полотенце и голым повели по коридору к Великому залу.

При виде зала у него перехватило дыхание. В нем помещалась копия Стоунхенджа в натуральную величину. Полная, как будто только что завершенная. Отец писал, что это – истинная скиния древних богов. Их исконная обитель, где они ожидали, пока возводился монумент на земле.

Протяжный глубокий рокот заставил Гидеона обернуться. Закрылся вход в зал. Зловещий поток адептов в бурых плащах захватил его, оттеснил к огненному кругу высоких толстых свечей. За кругом стоял Мастер Хенджа, держа в руках ритуальный молот и резец. Орудия, которые, возможно, унесут жизнь Гидеона. В нем пробудился страх, разлился ядом по телу.

Посвящение началось.

– Воззри на воплощение Святых. Божественная сущность пребывает здесь столетиями, с тех пор как праотцы наши, предтечи Последователей, воздвигли этот космический круг и Святилище. Здесь ты предстаешь перед ними. В знак почтения со времени посвящения всегда пребывай здесь с покрытой головой и с потупленным взглядом. Понял ли ты?

Гидеон ответил, как наставлял его Драко:

– Да, Мастер.

– Ты приведен сюда, ибо сочтен членами нашего Ремесла достойным следовать. Желаешь ли ты этого?

– Да, Мастер.

– Готов ли ты вручить свою жизнь, душу и верность Святым и тем, кто охраняет их?

– Да, Мастер.

– Святые обновляют нас, лишь пока мы обновляем их. Мы чтим их нашей кровью и плотью, и они в ответ охраняют и обновляют нашу кровь и плоть. Вручишь ли ты свою плоть и кровь их бессмертной святости?

– Да, Мастер.

У него за спиной загорелись в раскачивающемся медном кадиле благовония. Воздух наполнил сладкий аромат. Мастер широко раскинул руки.

– Подведите желающего следовать к камню-Плахе!

Гидеона провели внутрь круга свечей и камней. Он вспомнил, что Драко предупреждал: на Мастера нельзя смотреть прямо. Перед ним лежала страшная каменная плита, названная Плахой. Его пронзил озноб. Невидимые руки заставили его опуститься на колени, опрокинули на камень, закрепив запястья и лодыжки. Страх дико бился в теле.

– Веришь ли ты в силу Святых и тех, кто следует им?

Гидеон представил, как его отец лежал на этом самом месте. Как его кровь пролилась, чтобы спасти сына от мучительной смерти, унесшей жену.

Мастер возвысил голос, повторяя вопрос:

– Ты веришь в силу Святых и тех, кто следует им?

– Да, Мастер.

– Доверяешь ли ты без сомнений, без колебаний их силе защищать, поддерживать и исцелять?

– Да, Мастер.

– Посвятишь ли свою жизнь служению им?

– Да, Мастер.

– Клянешься ли своей жизнью, жизнями всех родных и тех, кого любишь, никогда не говорить о Ремесле вне нашего братства, если только тебе не будет на то позволения?

– Да, Мастер.

Члены Внутреннего круга осенили его тело кадилами и расступились. Мастер извлек каменный клинок, вытесанный из осколка первого трилита.

– Я приношу кровь, плоть и кости этого смертного в надежде, что вы примете его как вашего слугу и даруете ему защиту и благословение. Святые боги, я смиренно молю вас уделить долю любви нашему брату.

Он глубоко рассек руки Гидеона от запястий к плечам и ноги от лодыжек к бедрам. Последний разрез пролег от шеи к основанию позвоночника. Гидеон подавился криком. Он видел перед собой мать, она укладывала его в кроватку, целовала, улыбалась ему. Потом в огненной рамке вспыхнул кадр: она в Венеции, ее снимает отец. Потом прокрутилось оставленное ему послание. Ужасная тайна, открытая ею.

Он ощутил жестокий удар по голове. Он знал, что это. Жестокость молота и резца. Как издалека, донесся голос Мастера. Огромным колесом накатывала темнота. В голове не осталось ничего, кроме слов, сказанных ему матерью из-за полога смерти.

114

Возвращаясь в Девайзес, Меган позвонила Джим-ми из машины и говорила, используя гарнитуру:

– Ты один?

– Подождите секундочку! – Он вылез из-за стола и вышел из общего рабочего зала в коридор. – Теперь да.

– Что дала проверка Шона Грабба?

– Служба безопасности очень помогла. Они знали о его криминальном прошлом, он им рассказал. Решили дать ему шанс. Говорят, он оказался образцовым работником. Неизменно пунктуальным, и, насколько они помнят, кроме выходных и отпуска, он ни дня не пропустил.

– Это потому, что он ни разу в жизни не болел, – сказала Меган. – Как и его отец, и его дед, доживший почти до ста лет.

– Хорошие гены, судя по всему.

– Не только. – Она покосилась на лежащую рядом сумочку. В ней остались записи, сделанные после того, как Лилиан Купер наконец раскололась. – Дэвид Купер, наш знакомый строитель, тоже никогда не болеет. Даже в школе ни дня не пропустил. И с Мэттом Атли, мясником-взломщиком, та же история.

– Здоровье у них хорошее. Что это доказывает?

– Гидеон говорил, что камни дают здоровье. Что они в детстве излечили его от рака и что они защищают тех, кто им поклоняется. Помнишь, как быстро зажило у него лицо после драки со взломщиком?

– Босс, вы нездешняя, но поверьте мне, Уилтшир – очень здоровая местность, – начал Джимми, сам не зная к чему. – Хорошие, здоровые места: ни городских загрязнений, ни множества закусочных с фастфудом, а вместо них – долгие прогулки на свежем воздухе и здоровый образ жизни с самого детства.

– Джимми, – перебила она. – Все когда-нибудь да болеют. Пищевые отравления, сенная лихорадка, генетические нарушения – что-нибудь да найдется. Свежий воздух и прогулки среди полей не спасают от болезней и травм. Но с этими людьми такого не случается.

– Это ничего не доказывает. Мой отец силен как бык и на моей памяти ни разу не заболел и не поранился. И мама, и я сам, если на то пошло.

Оба замолчали, осознав значение сказанных слов.