Текст книги "Наследники Стоунхенджа"

Автор книги: Сэм Крайстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

131

Мастер Хенджа провел Гидеона по лабиринту внутренних помещений Святилища. Поднял руки к обтесанным камням стен и потолка.

– Древние добывали камень в ближних и дальних каменоломнях. Посвященные строители обрабатывали и укладывали плиты. С невероятной точностью. Каждый камень благословлен Святыми. Два миллиона отдельных блоков сложены без помощи извести.

Гидеон на ходу провел рукой по гладкой стене. Извилистый коридор сужался, высокий потолок опускался по мере приближения к сердцу храма.

– Почему это место до сих пор не обнаружили?

Мастер улыбнулся:

– Потому что никто его не искал. Его существование неизвестно, и все археологи копают вокруг Стоунхенджа. Иногда случаются находки: деревянный хендж, окружающий Святых, крематорий, кости мертвых воинов, древние топоры и орудия труда. Аппетиты ученых этим удовлетворяются.

– Но это не все?

– Далеко не все, – ответил Мастер. – Не только Святилище, но и другие святые места связаны между собой и находятся под благословением и защитой. Не только здесь. По всему миру.

Масштаб новых открытий потрясал Гидеона. У него возникли тысячи вопросов.

– Идем, – поторопил Мастер. – В общей сложности на создание Святилища и Стоунхенджа понадобился труд ста тысяч людей в течение двух столетий. – Теперь они шли по спиральному лабиринту. – Они тесали камень без механизмов, на простых деревянных катках, силой собственных рук передвигали на сотни миль титанический груз, переправляли его через глубокие воды. Они строили леса из бревен, свивали канаты из травы, древесной коры и лозы. Они проложили функциональную и совершенно оригинальную систему стоков. Она до сих пор прекрасно работает. Каналы из-под Святилища проложены под равниной к меловым пещерам, проточенным подземными реками. – Потянувшись вверх, он коснулся отверстия в песчаниковой плите. – Древние воздуховоды обеспечивают постоянный приток кислорода. Эти вертикальные шахты служили и для наблюдения за звездами. Они направлены на определенные звезды и созвездия. Святилище – это звездные часы, позволяющие нам составлять карты и календарь, как делали наши предки.

Через узкую арку Мастер вышел в проход под Великим залом.

– Хотя первоначально Святилище создавалось как храм Святых, оно служило также неолитической медицинской школой, университетом и залом совета, где осуществлялась передача знаний, лечение и административные функции.

– Их общество было настолько развито? – спросил Гидеон.

– Каждая эпоха, даже неолитическая, порождает выдающихся лидеров. – Дойдя до конца коридора, Мастер достал большой железный ключ, висевший у него на шее на коричневом шнурке. – Позволь проиллюстрировать эту мысль. – Он отпер старую узкую дверь, и они протиснулись сквозь проем в чернильную тьму.

Воздух здесь был еще холоднее, а эхо шагов – еще громче. Мастер зажег факел на стене и несколько больших, установленных на полу свечей. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, им открылся большой, идеально круглый зал, в центре которого стоял темный каменный куб. Кроваво-красный гранит стен приводил на память египетские гробницы. В стенах, сколько мог видеть Гидеон, были прорублены открытые могильные ниши, расположенные под таким углом, что черепам мертвых открывался вид на огромную звездную шахту в середине зала.

– Это древние. Наши предтечи. Блестящие умы, создавшие и воплотившие Святилище, Стуонхендж и связанные с ними хенджи, курганы, могильники и ходы. – Мастер медленно обходил зал, зажигая новые свечи и факелы. – Но это не просто место святого покоя, Гидеон.

Гигантский каменный блок в центре проявлялся все яснее. Вытесанный из полированного песчаника, он имел не менее пяти метров в высоту и трех в ширину. В двух боковых гранях располагались ниши-полки, хранилища карт и свитков. Две другие грани были испещрены углублениями, похожими на маленькие печи, забитые мелкими вещицами.

Потрясенный Гидеон подкрался к камню, как кошка к птице.

Молодому археологу почти страшно было коснуться находки. Библиотека. Музей. Капсула времени, наполненная древними свитками, резными табличками и орудиями.

– С какого времени? – заговорил он.

– С самого начала. – Мастер указал на верхнюю часть куба. – Здесь, наверху, ты найдешь первые рисунки. Резные изображения первых планов Святилища и Стоунхенджа. Там, в самых больших нишах, – останки первых жертв, тех, кто завершил Святилище и хендж.

– Строители стали жертвами?

– По собственной воле. Они знали, что, отдавая себя Святым, заручатся их благословением для детей и потомков.

Гидеон застыл в трепете. Его окружала мечта археолога. Пещера Аладдина с сокровищами древней истории и цивилизации. Открытий хватит на много жизней. Сердце у него зачастило.

– Я ни о чем подобном не читал. Во всех дневниках не было ни единого упоминания.

– И не могло быть. Говорить или писать об этом – запретно. – Мастер придвинулся к нему и снова улыбнулся. – Натаниэль знал об этом зале. Он много здесь работал. Среди пергаментов и документов архива ты найдешь и его труды, дополнения к звездным картам, которые обязан пополнять каждый Мастер.

Столько истории в одном месте! Столько знаний. Столько тайн. Мастер нарушил очарование, сделав движение к двери.

– Нам пора идти. Я должен еще многое тебе показать, а времени слишком мало.

Гидеон неохотно покинул зал, и Мастер, погасив огни, запер дверь. Они дошли до конца прохода и начали крутой и опасный подъем по бесконечному пролету неогражденной лестницы. Ступени словно плющ вились по стене Святилища. Ни предохранительных бортиков, ни перил. Сбоку открывался крутой обрыв.

– Осторожней, – предупредил Мастер. – Ты, возможно, еще слаб после посвящения.

Это был добрый совет. Одолев еще сотню ступеней, Гидеон заметил, что вспотел и запыхался. Мастер перед ним справлялся с крутизной, как горный козел, продвигаясь сильными и уверенными шагами.

Гидеон провел рукой по стене и нащупал на камне сложную резьбу. Древние художники изображали поля, женщин с младенцами, стада на водопое. На противоположной стене он разглядел другие картины. Рабочие поднимали гигантские каменные глыбы, угадывались очертания Стоунхенджа. Люди горестно склоняли головы перед погребальными курганами. Картины изображали орбиты Солнца, созвездия и фазы Луны. Высоко наверху открывалась самая пугающая картина.

Толпа задрапированных фигур окружила связанного человека на камне-Плахе, Мастер заносил над ним молот. Ему вспомнилась замурованная где-то внизу молодая американка.

Гидеон покачнулся на ступенях.

Рука Мастера ухватила его за складку плаща и от-тянула к стене.

– Осторожней.

Он пришел в себя, медленно вдохнул.

– Я в порядке.

– Хорошо. Тогда идем дальше.

Еще несколько ступеней, и они оказались наверху. Теперь Гидеон видел, что такие же каменные ступени спускаются по другой стене прямо к комнатам и Великому залу.

Мастер снова снял с шеи ключ.

То, что открылось глазам Гидеона, было неимоверно далеко от архивного зала и тем более поразительно.

Первым, что его потрясло, был свет. Яркое свечение флуоресцентных ламп, мерцающих и гудящих, как пойманные в ловушку призраки. Серые стены и пол – не каменные, из бетона. Цемент, известка. Он словно шагнул в гигантский современный склад или гараж.

Перед ним тянулись акры цементного пола, сотни метров крашеных стен. Мастер прошел вперед, к пластинчатым стальным помостам метрах в десяти над полом. Гидеон последовал за ним. В дальнем конце помещения стояли машины. Новенькие четырехприводники, и среди них – что-то знакомое. Белый грузовой фургон Драко. Это был не только гараж. Гидеон угадывал огромное пространство, разделенное перегородками. Здесь были десятки стальных шкафчиков, множество спортивных скамей, столов и стульев. Большая кухня с рядами моек, бесконечные столы для нарезки и готовки, ряды холодильников, плит, духовок, посуды.

Здесь можно было накормить армию.

– Это наш оперативный центр, – небрежно бросил Мастер. – Под землей мы чтим традиции по обычаям предков. На земле мы – элита. Завтра ты придешь сюда и займешься работой. Примешь участие в подготовке великого дня.

132

Суббота, 26 июня, один день до полнолуния

Рассвет сонно сдергивал с неба темную занавеску. Так розовощекий малыш стягивает одеяло, свесившееся с родительской кровати. Смотрители окружили росистое поле Стоунхенджа. Они собрались вокруг темной автомобильной стоянки. На этот день ни у одного туриста не приняли заказа на раннее посещение достопримечательности.

Мастер прошел по дорожке, протоптанной миллионами ног, шагнул на недавно подстриженную траву. Вступил в заветный круг. День сегодня продлится шестнадцать часов тридцать семь минут и пять секунд. Наибольшая высота солнца – 61,9 градуса. Завтра оно совершит первое крупное смещение за десять дней – до 61,8 градуса. Входя в подкову трилитов, он взглянул на вечно меняющееся небо.

Луна зашла больше часа назад. От белой дамы не осталось и следа. Она соскользнула в невидимую темноту за четверть миллиона миль отсюда. Через девять часов вернется, явившись во славе 98 процентов от полной величины. Почти все готово.

Мягкий ветерок веял по открытым полям. Мастер раскинул руки, чтобы ощутить энергию Святых. Все последующее зависит от точности. Точности, стройности и решающей воли богов.

133

Кейтлин никогда не молилась. Отец давно забыл о традициях иудаизма, а протестантизм матери был таким небрежным, что ее вполне можно было причислить к атеистам.

Ее семья верила только в справедливость, честность и доброту. Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой. Такое воспитание плохо подготовило ее к положению заложницы, замурованной в камень, умирающей от голода. В этом положении она пребывала с тех пор, как поранила себя, и ее перевели на новое место. В тесную каменную щель, заполненную пеной воспоминаний. Она чувствовала ее всем телом, словно ее запихнули между двумя мат-расами.

Кейтлин закрыла глаза и попробовала молиться. Страхи так перепутались у нее в голове, что она не могла выбрать далекого безмолвного спасительного бога, к которому можно было бы обратиться с мольбой. Впервые за все время своего плена она расплакалась.

134

Ровно в восемь утра Меган вошла во временный кабинет Барни Гибсона вслед за начальницей отдела. В последний раз она видела его и его подручного Стюарта Уиллиса шесть дней назад, и за это время оба со-старились лет на десять. Бесконечные смены, бессонные ночи и напряженная работа подрывают здоровье.

Томпкинс сразу выложила карты на стол.

– Почти неделю назад детектив-инспектор Беккер в этой самой комнате говорила, что, по ее мнению, Кейтлин Лок и Джек Тимберленд направлялись в Стоунхендж, и на пути туда он был убит, а она похищена. Сейчас мы располагаем информацией, которая, по-видимому, подтверждает это предположение. И мы думаем, что знаем виновников. Как бы неправдоподобно это ни звучало, есть веские основания полагать, что за похищением стоит древний языческий культ.

– Неправдоподобно, – ответил Уиллис. – У нас имеются надежные сведения, что Лок в руках международного преступного синдиката. Уже выдвинуты требования выкупа.

Томпкинс не отступала:

– Я прошу вас сохранять широту взгляда, сэр. То, что скажет детектив-инспектор Беккер, выглядит фантастикой, но, уверяю вас, в подтверждение ее версии имеются веские косвенные доказательства.

Гибсону пришло в голову, что он напрасно согласился на эту конфиденциальную встречу.

– Джуд, почему было не обратиться с этим к Джо-у Роулендсу или к вашему главному констеблю?

Она поняла, что ступает на тонкий лед.

– Сэр, есть подозрения, что в деле замешаны служащие нашего отдела. Кто-то уже уничтожил материальные улики и информацию на электронных носителях. Следствие, возможно, подвергается внутренней угрозе.

– Это очень серьезное утверждение. Вы ставите меня в трудное положение.

– Да, сэр. Извините. Но, учитывая обстоятельства, я сочла самым уместным обратиться к вам, как к старшему из офицеров, направляющих общее расследование.

– Понял вас. – Он обернулся к Меган: – Итак, детектив-инспектор, рассказывайте.

Меган понимала, что, если ей не поверят с первого раза, все пропало.

– При расследовании самоубийства профессора Натаниэля Чейза, видного археолога и всемирно известного специалиста по Стоунхенджу, его сын Гидеон уведомил меня, что в дневниках профессора упоминается тайный культ поклонения камням хенджа.

– Друиды? – перебил Уиллис.

– Нет, сэр. Это общество древнее друидизма. Если вам нужно сравнение, вспомните вольных каменщиков. Полагаю, мы имеем дело с орденом, выросшим из древней гильдии ремесленников, который за века накопил значительную власть и влияние. – Она сразу пожалела о своих словах. Если Уиллис или Гибсон принадлежат к франкмасонам, она сама себя утопила. – Сэр, шифрованные дневниковые записи, обнаруженные Гидеоном Чейзом, предполагают, что члены культа добиваются от Стоунхенджа благословения и покровительства, периодически принося человеческие жертвы своим богам.

Мужчины переглянулись, скрывая улыбки.

– Мне очень трудно в это поверить. В современной Европе не практикуются человеческие жертвы, – сказал Гибсон. – Даже в Америке, где хватает фанатиков, за последние сотни лет известно всего несколько доказанных случаев. Мне очень трудно принять вашу версию.

– Мне тоже было трудно, сэр, – заметила Me-ган, – но некоторые события заставили меня переменить мнение.

Уиллис нетерпеливо взглянул на часы.

– Что за события?

– Такое впечатление, что все стягивается к Стоунхенджу. Все последние крупные дела. Натаниэль Чейз, специалист по Стоунхенджу, покончил с собой. Лок и Тимберленда перехватили на пути к нему. Шон Грабб, один из тех, кого мы собирались допросить в связи с этим нападением, найден мертвым в Бате. Он сотрудник охраны Стоунхенджа. И все это случилось в период летнего солнцестояния.

Гибсон, кажется, заинтересовался. Или его это позабавило – Меган не взялась бы определить.

– Сэр, я проверила медицинскую карту Гидеона Чейза. Он рассказывал, что в детстве заболел раком и камни Стоунхенджа исцелили его. Записи в его медкарте подтверждают рассказ.

Уиллис нахмурился. Ему не верилось.

– То есть в его медкарте сказано, что каменный круг излечил его от рака?

– Нет, сэр. Там сказано, что он страдал неизлечимой формой рака и выздоровел. Они не приводят объяснения просто потому, что не смогли его найти.

Гибсон устало вздохнул:

– По словам старшего детектива-инспектора Томпкинс, кто-то уничтожил улики. Какие и каким образом?

Меган почувствовала, что его терпение на исходе.

– Кто-то взломал и поджег дом Натаниэля Чейза, прежде попытавшись найти или уничтожить нечто для него ценное. Мы полагаем, что взломщик искал дневники профессора, описывавшие, как нам стало известно, культ, связанный со Стоунхенджем. Его сын Гидеон успел заснять взломщика на камеру мобильного. Программа распознавания лиц установила его соответствие с одним из местных жителей. Кроме того, у нас были вещественные доказательства. Взломщик оставил сумку с набором инструментов. Недавно я захотела их осмотреть и обнаружила, что улики пропали из хранилища. А из памяти компьютера стерта вся информация по делу. А также удалено сообщение, присланное на мой почтовый ящик программой распознавания. Все мои файлы стерты.

Гибсон что-то записал и обратился к Томпкинс:

– Это отдельный разговор.

Она кивнула.

Столичный коммандер откинулся назад и оценил взглядом Меган. Как бы безумно все это ни звучало, она выглядела первоклассным офицером, не из тех, кого заносит на нелепые фантазии. Однако, насколько он знал, ей полагалось сейчас возглавлять отдел висяков в Суиндоне, а не обращаться к нему за спиной своего констебля.

Он склонился вперед, прихлопнул ладонями по столу.

– Вы опытный офицер, Меган, так что, уверен, вы сознаете, что наше расследование сейчас балансирует на лезвии ножа. ФБР, Интерпол, британская полиция и частные детективы занимаются всеми основными версиями. Совместными усилиями всех служб установлено, что Кейтлин захватил международный преступный синдикат, предъявивший ее родителям условия выкупа. Выкуп на данный момент составляет двадцать миллионов долларов. Я уважаю причины, заставившие вас к нам обратиться, но сейчас я просто не могу выделить ресурсы на расследование вашей версии. Я…

– Но, сэр…

– Позвольте мне закончить, – остановил ее Гибсон и выдержал суровую паузу. – Мне нужны доказательства. Я должен увидеть зашифрованные дневники, о которых вы говорили. Мне нужны доказательства, что человеческие жертвы приносились в прошлом. Мне нужны данные экспертизы – только тогда я смогу оторвать драгоценное время и людей оттуда, куда сам их направил. Принесите мне все это, тогда получите другой ответ.

Томпкинс отодвинула свой стул.

– Благодарим вас, коммандер. – Она кивнула Уиллису. – Старший суперинтендант, я хочу надеяться, что наш разговор пока останется конфиденциальным. По очевидным причинам.

– Можете надеяться, – ответил Гибсон. – Но только пока.

135

Днем перед ритуалом начиналось священное время. Время поклонения. Мастер, члены Внутреннего круга и все Последователи приступили к посту. Пост был данью сопричастности жертвоприношению и поклонению жертве. Они пили только воду. Они воздерживались от любых сексуальных контактов и даже от зрелища их до первых вечерних сумерек после завершения церемонии.

Мастер, сидя с Гидеоном в келье, объяснял ему причины стремления к чистоте.

– Ритуал обновления для нас священен. Исполняя его, мы не обращаемся в варваров. Нет. Сейчас самым важным человеком среди нас является жертва. – Он опустил левую руку со сжатыми в кулак пальцами на четыре книги дневников. – Полагаю, от отца ты больше многих узнал о святости жизни и значении смерти.

Гидеон не совсем понимал, к чему этот разговор.

– Я знаю только, что он готов был отдать свою жизнь ради спасения моей. Чтобы дать мне шанс самому вырастить детей.

– Именно. Единственная жертва ради величайшего блага многих. – Мастер всматривался в лицо сидящего перед ним молодого человека. – Обычно один из Последователей, как правило, член Внутреннего круга, проводит последние, самые тяжелые часы в обществе жертвы. Чтобы морально и духовно поддержать ее до последней минуты. И позаботиться, чтобы с ней ничего не случилось до начала ритуала. Я бы хотел, Гидеон, чтобы ты взял эту роль на себя.

Он не скрыл изумления:

– Не понимаю. Почему я?

Мастер улыбнулся:

– Думаю, понимаешь, Гидеон. Думаю, ты знаешь, почему я пощадил тебя и выделяю среди других. Почему поверил тебе, хотя мои ближайшие соратники сомневались, разумно ли оставлять тебе жизнь.

По спине Гидеона поползли мурашки.

– Для меня важно приступить к ритуалу с чистой совестью и открытым разумом. Скажи мне, Гидеон, узнал ли ты от отца нечто такое, чем не поделился со мной?

Гидеон покачал головой. Он не лгал, отрицая. Но понимал, к чему ведет Мастер. Он снова вспомнил мать. Изможденная старуха, которую он с трудом узнал на больничной койке перед смертью. Она произнесла слова, которые перевернули его жизнь.

«Натаниэль тебе не отец, Гидеон».

Мастер Хенджа прочел правду в его глазах.

– Значит, тебе сказала мать. Гидеон, твой отец – я, а не Натаниэль Чейз.

136

Меган оставила машину у поребрика улицы рядом с домом и прошла остаток пути пешком. Ей нужно было остыть. Встреча с Гибсоном и Уиллисом – даром потраченное время. Они с Томпкинс просто выставили себя в дурацком виде. Как и предвидела старший детектив-инспектор. Столичные чины не поверили ни одному слову. Им нужны факты, иначе и слушать не станут.

Меган чувствовала себя одинокой. Беззащитной. Нервной. Она пошла пешком не только, чтобы остыть, но и из осторожности. Адам мог оказаться в доме. Адам, муж, в которого она чуть было снова не влюбилась. Адам, которого она видела в машине рядом со взломщиком Мэттом Атли, искалечившим полицейского. Рядом с домом она не увидела чужих машин. Добрых пять минут потопталась в тихом тупике и только потом решилась войти.

В доме было пусто. Но он здесь побывал. Она поняла это, увидев на столе его записку, узнала почерк и выхватила ее из-под вазы с цветами.

«Мег, возвращайся ко мне. Позвони, когда соберешься с мыслями.

А.

P.S. Нам надо договориться, как мне увидеться с Сэмми».

Она скомкала записку и забросила в полную мусорную корзину. Сердце частило. Она собрала купальники и толстые полотенца для себя и дочери, наскоро огляделась и, выйдя из дому, заперла дверь.

На дорожке перед ней стоял мужчина. Человек, который следил за ее домом и поджидал ее.