Текст книги "В завоеваниях рожденные"

Автор книги: Селия Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Он рассказал мне о том, что браксана не доверяют даже представителям своего клана, ни один Кеймири не сможет управлять ими.

– Вся Система власти должна быть изменена, только тогда мы сможем удержать трон.

Но он не сказал того, что мы оба знали, – стоит браксана прийти к власти, как уже будет невозможно у них ее отобрать.

Он приглашал браксана – одного за одним – во дворец, где они быстро учились политическим играм, надеясь, что смогут занять его место после смерти и удержать единство Бракси. Планета должна стать единой, если она хочет процветать. И это была основная задача Харкура.

Он много проводит времени с Витоном, сравнивая, анализируя отыскивая основу общих браксианских традиций. Мне больно говорить, но это была всего лишь мечта, хотя они оба были преданы ей! Даже при дворе враждебность между представителями различных племен была очевидна. Сможет ли Харкур создать единое целое, которое простоит века?

Они разошлись во взглядах на религию. Харкур считал ее чем-то ценным, Витон видел в ней только нравственную опору для слабых умов. Мне это казалось странным, так как Витон основал небольшой пантеон богов, а Харкур был атеистом. Бог творящий, по мнению браксана, вмешивается в дела людей и ограничивает их потенциал. Может ли разум, не лишенный логики, принять мысль о том, что высшее божество добровольно посвятит себя служению человеку с его мелкими нуждами, да еще всегда? Браксана считают, что боги покинули людей и не ждут их возвращения.

Но Витон и Харкур нашли общность взглядов в следующем: религия, если она под строгим контролем, – единственный и наиболее мощный инструмент в человеческом арсенале, который может быть использован против ближнего. Я уже видела это на Зеймуре, и содрогаюсь при мысли о том, что веру можно использовать подобным образом.

Ночами я часто просыпалась, дрожа, кошмар медленно отпускал мой мозг. Когда я была рядом с ним, он никогда не спрашивал о моих снах, о причинах моих мучительных пробуждений. Даже когда слезы текли по щекам. Но я не помнила своих снов, не знала их значения, не понимала – что же меня пугает. Но я могла догадываться.

Я была не права.

Однажды, много месяцев спустя после моего прибытия на Гаррос, когда мое положение при дворе укрепилось, Харкур попросил меня пойти с ним в ту часть дворца, где я еще ни разу не была. Меня одолевало любопытство, когда я следовала за ним.

Мы прошли дверь, открываемую с помощью секретного кода, и оказались в малопосещаемой части дома. Там был – о, на моих глазах выступили слезы! космический корабль, но не только он, но и модель, как две капли воды походившая на "Исследователь". Его гравитационный генератор нельзя было спутать ни с чем, хотя здесь был только остов... Я вспомнила те слухи, которые испытала. И я заплакала. Мое рыдание было безутешным, но слезы в конце концов покинули меня.

– Откуда ты знаешь? – прошептала я.

Он погладил мои волосы, мягко ответил:

– Ты разговариваешь во сне, малышка. А теперь расскажи мне все, – он взял меня за плечи, посмотрел прямо в глаза. – Ты действительно думаешь, у них есть шанс? Я не отпущу тебя туда ради благородного жеста.

Я задумалась, затем искренне ответила:

– Шансов мало. Но мой брат говорит, что есть надежда. Я верю ему.

– Ты хочешь вернуться?

Я опустила глаза:

– Я должна. То, что они делают, даже если они победят, принесет много страданий. Им нужна надежда, они должны знать, что находится за пределами их мира.

Он кивнул, хотя лицо его было печально:

– Иди сюда, – тихо сказал он, – я покажу тебе, как им управлять.

Он долго показывал мне систему управления корабля, возможно потому, что боялся моего невежества или потому что... Нет, об этом я не скажу.

Ночью он обнял меня и сказал, что знает, куда; я возвращаюсь, что меня там, возможно, будут ненавидеть, но он хочет, чтобы я помнила, что здесь, на Гарросе, есть человек, который называет меня "митече". Он прошептал это слово, и ласковая песня звуков столь богатого браксианского языка выразила светлую нежность так, какие смог бы выразить ни один другой язык. Последний раз мы были вместе. Утром я покидала Бракси.

Я пересекла Империю (Окрестности Большого Салоса, как они говорили), пронеслась сквозь участок Лугастинского космоса. Я боялась, что они обнаружат меня, но, но словам Харкура, космос столь безграничен, что одинокий корабль вряд ли будет замечен. Они действительно не заметили меня, и эта доброжелательная нация осталась где-то там, вдалеке, а я устремилась... домой.

Домой?

Я выбрала отдаленную четвертую планету, которая не имела луны, и воздух был мало пригоден для дыхания – ничего, что приветствовало бы появление человека на этой земле, но там можно было укрыться на время. На одном из континентов я, кажется, увидала свет – возможно, лучи прожектора какого-нибудь космического корабля, а может, это было лишь мое воображение.

Биул, я теряю мужество! Я здесь – на орбите, и мне хочется верить, что ты организовал восстание, захватил корабли, и теперь ищешь меня, получив послание. Но я знаю – шансов мало. А мысль о встрече с ристи кажется мне невыносимой.

Я – беременна, брат мой, я ждала долго. Я могла бы ждать еще месяцы – у меня есть запасы – но ребенок не будет ждать. Уже начинаются боли. Прилетай... О, я должна быть очень осторожна. Я знаю только ристийские легенды о рождении детей.

Харкур был бы рад ребенку, я могла бы научиться ухаживать за ним. Но сейчас?

Я ждала долго. Я полечу на свет, надеюсь, что найду людей, и уповаю на то, что они будут моей расы. А если нет... Путь был долгим, Биул, и я наконец-то дома. И это тоже что-то значит, не так ли?

(Записи в журнале Биула ви Дакроса, Год Первый)

Третий месяц Зеймура после Эксодиса.

День третий.

Дайла умерла.

Мы сделали все, что могли. Кажется, прошли уже годы после того, как мы нашли ее среди обломков корабля и унесли в горы. Я спрашиваю себя, осознавала ли она что-нибудь, когда рождался ребенок, довольно легко воспринявший местный воздух. Но атмосфера была вредна для Дайлы, а может быть, смертоносные ветры залетели сюда, пока она ждала нас?

И вновь она покинула нас – во второй раз, но уже навсегда.

Пять человек еще погибло – нас стало в два раза меньше. Зима приближается, нужно успеть найти убежище. Мы были вместе все эти годы, даже теперь, когда нас стало меньше. Мы не переживем эту зиму, если будем прятаться в наших кораблях, которые доставили нас с Зеймура.

Иногда меня охватывают приступы отчаяния. Но я напоминаю себе о нашей цели – даже если только двое из нас доживут до весны, этого может быть достаточно.

Мы не смогли спасти мать, но ребенок, слава богу, выжил. Мы назвали его Хаша, что значит – Первородная. Это – девочка, символ надежды в этом уединенном месте, первый росток новой жизни в мире смерти. Тем не менее, ее могут убить. Само ее существование незаконно. Ристи могут уничтожить ее. Разве не это они сделали с нами? Разве не поэтому мы здесь?

Мы селимся вокруг кораблей, которые принесли нас сюда. Номера наших кораблей – часть наших имен, пусть это будет мрачным напоминанием грядущим поколениям о том, что может человек, когда у него нет выхода; и о том, что несет человеку глупость. Я не знаю, достаточно ли этого.

Сегодня мы распечатали лабораторию Зи, которую привезли с собой. И наши будущие ученые уже начали изучать эти документы, возымев надежду, что мы найдем ключи к самой странной и влиятельной науке – генетике. Мы должны открыть секреты человеческой наследственности до того, как эта планета уничтожит нас. К несчастью или по иронии судьбы мы зависим от наших угнетателей, от их предвидений. Успели ли они получить и закодировать нужную нам информацию? Пока мы можем только надеяться...

Ристи. Как привидения, они зависают над этой землей Их удерживает только то, что мир, который мы хотим создать будет столь отличаться от их, что они вряд ли могут найти для себя в нем место. Мы построим здесь новую жизнь для себя, провозгласив принципы, которыми должно гордиться. Мы никогда но будем никого угнетать, и мы будем говорить лишь то, что не расходится с делом. Мы пойдем навстречу нашему будущему, отвергнув соблазны, мы никогда не будем походить на наших угнетателей. И ристи утратят свою власть, а народ Хаши будет счастлив.

Дайла, я клянусь тебе, твою дочь будут чтить и помнить – первого человека на враждебной земле. Мы завоюем Ацию и сделаем ее своей – в честь тебя, моя сестра, и в честь твоей дочери. Верь в это!