Текст книги "В завоеваниях рожденные"

Автор книги: Селия Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Куда? Против кого? Я вижу, вы хотите, чтобы я это сделал, но я не знаю, как.

Голос Притьеры был низким и ровным – резкий контраст с той бурей эмоций, которая бушевала в его разуме:

– А если она поймет, что ты не несешь ответственности за то, что сделал? Если она поймет, что ответственность несут те, кто отдавал приказы обучал тебя технике воздействия, манипулировал твоими способностями? Если Институт станет ее врагом?

Затару потребовалось немало времени, чтобы уяснить самому: человек может быть невиновен, если не несет ответственности за содеянное. Эта мысль была чужда браксана, которые наказывали и исполнителя и инициатора в равной мере.

– Тогда я могу быть спасен, – Фериан говорил тихо. – Вы хотите, чтобы она возненавидела Институт? Чтобы ее вендетта обрела другого врага? Я не уверен, что я смогу.

– Но если ты сделаешь, то это будет конец твоих мук. Ты всегда помнил о том, какую боль ты причинил этому ребенку, но не пытался ничего исправить.

– И вновь я должен отобрать у нее часть ее побед и насадить новую, пустую мечту.

– Послушай! – шагнув вперед, Притьера схватил Фериана за плечи. Прямой контакт усилил ощущение гнева и боли Притьеры. – Я посылаю тебя туда. У меня нет другого пути связаться с ней. Я должен иметь контроль над ней или же Бракси когда-нибудь падет. Фериан, ты понимаешь это?

– Она никогда не подчинится тебе. Вражда – она же Соперник...

– Вражда окончена! Ты не осознал этого? Она отказалась от бесконечных битв ради одной, в которой может победить. Обещай ей возможность мстить. Обещай ей, что ненависть, которая руководила ею всю жизнь, найдет свое удовлетворение. Я облекаю тебя этой властью!

– Что вы имеете в виду?

– Я уничтожу Институт. Я мечтал об этом годами, исходя из военных целей, но теперь я хочу этого во имя ее.

Фериан был поражен:

– Но?..

– Мои способы – мой секрет. Обвиняя ее, нет смысла опасаться другого; и мир будет нерушим, пока я сам не нарушу его. – Чувства извергались из него – ненависть, решимость, страсть. Я не могу оставить ее там – за Гарраном. Она будет искать способа уничтожить Бракси. Я должен сделать Институт новой приманкой для нее. А что касается остального... – Затар отпустил плечи Инструктора. – Она больше не враг. Зная ее происхождение, я не могу считать ее врагом.

Фериан уловил подспудные мысли Затара и прошептал:

– Вы хотите ее...

– Разве любой мужчина не хочет ее? Она – женщина, которую выбирали мои предки, чтобы улучшить расу. Браксана сражались за таких женщин, умирали, стремясь к обладанию, затевали войны... Как я могу не хотеть женщину, которая воплощает в себе все, что ценит мой народ?

Блокада его внутреннего мира, внезапно сломленная на какие-то секунды, восстанавливалась вновь.

– Но это не имеет отношения к главному, – холодно сказал Затар. – Я должен получить ее, и только ты сможешь мне помочь. А что будет, если она окажется в моих руках, это уже не твоя забота.

– Если я остановлю ее, если она останется жива, если я тоже останусь в живых, неужели вы думаете, она согласится прилететь к вам? После всего?

– Из-за всего. Да, Фериан. Она прилетит. Я не знаю, что будет потом. Но когда я предложу ей уничтожить Институт, я уверен, она согласится. А потом... – его голос смолк, в нем боролись противоречивые чувства. Через несколько минут Притьера сказал: – Она знает мое Имя. – И его разум устремился в ту комнату, Где на столе лежала картина. Затар понял, что Фериан тоже видит ее сейчас и понимает его чувства. Притьера прошептал: А я знаю ее.

27

Харкур: Главное – нельзя недооценивать врага.

Он выходит на террасу. Уже светает. Сейчас восходит звезда Лорны. Не видимая простым глазом в это утро, если смотреть с планеты Бракси... Но он знает, что найдутся силы, которые ответят на его призыв, пересекающий величественное пространство. Да... теперь он видит звезду.

"Как долго?" – спрашивает он.

"21 день".

"Скажите мне, когда это случится".

"Да".

Он думает о том, что он уже сделал, что будет и каковы последствия. Он пытается представить возможные варианты, понимая, что во многих кроется опасность.

Он просит телепатов; "Уловите мои мысли, узнайте мои намерения, вычислите цель. И остановите меня, если сможете".

Но расстояние слишком велико – он знает это. Никто не услышит его, невзирая на его усилия.

Ответ:

"Уже время".

Он улыбается.

Набу ли Пацуа проснулся внезапно, почувствовав, что нарушается известный ход вещей.

Он быстро исследовал свое окружение телепатическим лучом, надеясь уловить источник тревоги. И в этой маленькой комнате, и в прилегающих коридорах, во всем здании не было ничего такого, что могло бы внушить тревогу. Возможно, его собственный поток мыслей? Он вспомнил свой сон, который уже ускользал из памяти, и не нашел там ничего тревожного. Нет, то, что тревожило его, связано с чем-то внешним. Но с чем?

Он исследовал мысли людей, окружавших его, стараясь отыскать причину беспокойства. И нашел ее – в мыслях незнакомого человека. Но сконцентрироваться было трудно, излучение ничтожно, почти недоступно для восприятия. Ли Пацуа собрал весь свой потенциал, пытаясь понять цель и источник. Что-то связанное с Границей, кажется. Нет, он проверил вновь, отбросил это предположение. Кто-то связанный с Границей.

Анжа? Неужели она решила отомстить в конце концов? Теоретически подобное невозможно, ее установка исключает такую возможность. Но она уже нарушила такое множество правил, почему бы ей не нарушить еще одно?

Он устремился навстречу потоку мыслей чужака – такому слабому, еле уловимому. Нет, это не Анжа.

Фериан? Он решил проверить и это, хотя сомневался, что Инструктор может пересечь пространство Империи и Центра без поддержки других разумов. Нет, это – не он.

Нет, больше подозревать некого, по крайней мере, среди известных ли Пацуа людей. Сигнал с той стороны – со стороны Бракси. Но там нет телепатов. Среди браксианцев.

Или есть?

Он многое знало менталитете браксана и бракси, когда-то готовил Фериана дель Канара для внедрения. И только что полученный сигнал тревоги неожиданно укладывался в интеллектуальные особенности разума браксана.

Ужасно.

"Успокойся, – сказал он сам себе. – Обдумай все!" Идет импульс с Бракси (только расстояние делает это невероятным!), он сфокусирован на Институте, на Лорне, на самом ли Пацуа. Какова цель? Контакт слишком слаб, чтобы это понять, но одно ясно: враждебность усилила сигнал, который пересек область Центральных планет, Империю и разбудил его.

Нависшая угроза?

Да.

Атака! Но у ли Пацуа и у его соратников есть способы защиты, которые они не собирались никогда использовать. Директор постарался успокоиться, чтобы обеспечить рациональный импульс. Одно из первых правил системы защиты на Лорне – смена друг друга для усиления трансляции.

Пять телепатов были начеку, быстро включились в общение, когда ли Пацуа передал предупреждение. Они предупредят остальных почти мгновенно, начнется проработка планов защиты – механическая технология никогда не достигла бы таких скоростей.

Он ожидал с волнением.

– Директор? – это его помощник, опытный Транслятор. – Все станции начали слежение.

Это означало, что механические сканеры прочесывают небо, телепаты прощупывают пространство в поисках источника угрозы, компьютеры анализируют психические поля населения Лорны. Достаточно ли этого? Ли Пацуа хотел бы знать, какого рода угроза нависла над ним, – это сузило бы область поисков. Сколько у них времени?

– Что мы ищем? – вопрос всей группы телепатов.

– Не знаю! – Он помогал, стараясь дать название тому чувству, которое ледяными пальцами сжимало его сердце. Ужас? Страх? – Фокус враждебности, проявление которой назначено на ближайшее время. Пусть все будут начеку и техника и люди!.

Может быть, это – убийца, готовящий гибель ли Пацуа? Или кто-то, желающий уничтожить Институт? Или политический враг, замышляющий падение Лорны? Все, что угодно. Враждебность, связанная с Институтом... Слишком много возможностей, слишком мало информации. Ли Пацуа ощущал свое бессилие.

Он наладил контакт с телепатами Оборонного Центра, отвечающими за сохранность границ Лорны. Главный Транслятор помог ему также связаться с Оперативным Центром, он даже успел объявить о появлении телепатического луча ли Пацуа в разуме оперативников. Итак, вся система работает хорошо.

Набу ли Пацуа на мгновение пожалел, что исключил Звездный Контроль из системы. Они могли бы сейчас прибегнуть и к их помощи. Но в этом случае автономия Лорны была бы под угрозой. Стоило только поднять завесу секретности, и Звездный Контроль уже не позволил бы ее опустить. Нет. Когда Директор предложил укрепить Институт, Набу сделал единственно возможный выбор – отказался.

Кто тогда думал, что Лорну может стать объектом атаки?

– Что происходит?

– Во внешней атмосфере пятнадцать объектов. Тридцать два – во внутренней. Мы идентифицируем их.

Он кивнул, по этот жест не выражал одобрения. Обычно компьютеры контролировали все передвижения в пределах орбиты Лорны – от пассажирских кораблей до искусственных грузовых спутников.

На Лорне проживало немало людей – как телепатов, так и нет, и торговля велась весьма оживленно. Но компьютеры могут ошибаться, или им могут послать ложную информацию. И было важно, чтобы люди участвовали в идентификации объектов, которые в данный момент могут быть опасны.

– Дайте мне знать, когда что-нибудь прояснится.

Он сместил свой луч и связался с Нарродом – талантливым экстрасенсом-рецептором, начальником Атмосферной Охраны. Телепаты-охранники находились в разных местах, но экстрасенсорная связь объединила их.

– Дайрил и Калсуа определили источник опасности, – сообщил Наррод. Источник – Бракси. – Нотка удивления. – Космический фокус общего характера. Дайрил считает, что цель носит скорее физический характер. Хотя не исключена ее и материальная реализация.

У ли Пацуа похолодело внутри при мысли о том, что это могло означать.

– Институт?

– Возможно. Временной фокус – ближайшее будущее.

Да, он знал это. И ему становилось все яснее, как толковать те импульсы чужой мысли, которые он не в силах был раньше понять. Ожидание – вот что он ощущал, чувство ОЖИДАНИЯ, чье-то ожидание в предвкушении уничтожения всего того, над чем ли Пацуа работал годами.

Он обратился в Оборонный Центр:

– Новое?

Он получил изображение экранов, на которых пролегли траектории шести объектов, пересекающих небеса.

– Пока нет идентификации, – доложил Транслятор, на высоком уровне мозга Главного Помощника читался страх.

Итак, они приближаются.

– Выясните, что это. Наши поля защиты?

– Уже установили, Директор.

Но будут ли они достаточны?

Лорна не была подготовлена для войны. Они никогда не думали, что им придется сражаться. Последний Директор Института приказал установить защитные поля по совету Звездного Контроля. Эбра ли Кахва убеждал ли Пацуа, что Лорна может стать объектом нападения. Но Институт был выше всех этих войн и завоеваний, он служил ЗНАНИЮ – главной цели человечества. Кому нужно его уничтожать?

– Объекты проникают в нижние слои атмосферы!

Наверное, это Анжа ли Митех помогла им проникнуть – телепатия стала оружием, уничтожив хваленый нейтралитет Института. Будь она проклята! Разве народ Бракси интересовался Лорной до того, как появилась она?

– Получена идентификация, – включился один из охранников, в его голосе – смятение. – Военные корабли с Тирраха. Мы должны?..

– Огонь! – быстро скомандовал ли Пацуа.

Война пришла на Лорну.

Затар доволен. Его план удачен. Он постарался с помощью ряда дезинформации сделать так, чтобы на Лорне не заподозрили об атаке. К тому же никто, кроме него самого, не знал деталей нападения! Преступники с Тирраха, не задавали лишних вопросов, усаживаясь в военные корабли. Астронавигатор, планирующий курс, предполагал, что разрабатывает торговую миссию.

Мозаика фактов, приправленная ложной информацией, послужила на пользу. Люди отбирались тщательно. И до сегодняшнего дня никто не знал, что цель нападения – Лорна. Затар строго следил за этим.

Что касается самого Затара, то он – слишком далеко. Так говорил Фериан. И Притьера вырабатывал планы, не боясь, что Лорна уловит его замыслы. Нет, они ничего не смогут сделать, когда факт нападения станет известен в Институте. И слава Лорны падет, что будет на пользу как Бракси, так и самому Затару. Он – не экстрасенс, он отделен от ацийских телепатов просторами, на которых живут две величайшие нации. И его план совершенен, и он может смеяться в лицо Пустоши – свидетельнице его ТРИУМФА. Пусть Институт идет навстречу своей судьбе.

Бомбы падали, словно капли дождя, ударяясь о землю Лорны, которая взмывала ввысь и рассыпалась белыми хлопьями. Люди ли Пацуа старались отвратить их полет, но бомб было слишком много, и уловить какую-либо логику бомбежки было невозможно. Кажется, только два корабля выступали в качестве бомбардировщиков, и Директор приказал сосредоточить огонь на них.

Вокруг гибли люди, слышались крики страха, боли, усиленные телепатическими импульсами воспитанников Лорны.

Такие потери – зачем? Он мог бы понять, если бы целью атаки стал главный корпус – там располагались документы, урон был бы ощутимее. Но ни один из кораблей не атаковал хранилище бесценных записей. Корабли наугад обстреливали планету, порождая ужас среди телепатов и простых людей, сея белую пыль смерти. Зачем?

Вспышка в ночи, искрами рассыпались осколки.

– Один есть, – пробормотал кто-то.

Хотелось не молчать, довериться силе слов, чтобы не воспринимать импульсы страха.

Разум планеты превратился в море отчаяния и боли. И стоило только погрузиться в него, и...

Атака сделала свое дело. Телепаты и экстрасенсы наполнились страхом, вихри мыслей пронзила боль. И разум старался забыть о другом разуме, и преимущества Лорны перестали быть преимуществом. Экстрасенсы закрыли доступ в свой внутренний мир, они превратились в обыкновенных людей, скованных отчаянием...

Прилив безумия готов был захлестнуть и ум ли Пацуа, но он постарался вернуть свой телепатический контакт, сосредоточиться на себе, не вслушиваться в окружающее. Быстро покинув комнату, он бросился к ближайшему выходу. Перебежка через Центральный Парк привела его к главному зданию Института, где был расположен центр обороны. Набу старался не оглядываться, зная, что только тонкий слой собственной энергии отдаляет его от врага. Пять коридоров, две лестницы – лифт слишком далеко. Когда он подбежал к двери, ему пришлось какое-то время постоять, облокотившись на косяк, переводя дыхание.

Все – плохо. Пять оставшихся кораблей сосредоточили свое внимание на основных зданиях. Казалось, они заколдованы, неуловимы или же просто люди ли Пацуа не имеют опыта по сбиванию быстро перемещающихся мишеней. И вновь он пожалел, что не стал сотрудничать со Звездным Контролем. Слишком поздно! Выбор был сделан.

Внезапно один из атакующих устремился на главное здание. Руки ли Пацуа сжались так сильно, что кончики пальцев побелели. Ему только и оставалось, что наблюдать, как его люди пытаются сбить корабль. И они поразили его, и тот, падая, направил свой нос на охранную вышку. Яркая вспышка. Взрыв. На мгновение все экраны стали белыми – силовое поле Лорны впитывало в себя энергию атаки. Ли Пацуа заметил, что молится:

"Бог-Основатель, Отец Перворожденного, не дай нашей работе погибнуть, прошу тебя".

Вскоре видимость восстановилась.

– Силовое поле не повреждено. – Раздался вздох облегчения.

– Проклятие! Вот еще один!

Корабль сосредоточил свое нападение на одном участке. Еще один самоубийца. Они попытались остановить его, но смогли только сжечь его внешнее силовое поле. И вновь – удар, и все экраны вспыхнули белым огнем.

Изображение восстановилось не сразу.

"Как долго это может длиться?" – подумал ли Пацуа.

– Выберите один из кораблей, – отдал он команду отряду обороны. Сосредоточьте весь огонь на нем, забудьте пока про остальные. Когда они бросаются в свой смертельный полет, мы уже бессильны.

Лорна может перестать существовать. Эта мысль наполнила его яростью, что в свою очередь увеличило его чувствительность. Он должен был делать неимоверные усилия, чтобы не слышать криков умирающих. Его люди в это время выбрали один из кораблей и сосредоточили огонь на нем.

– Номер пять атакует!

– Продолжайте! – они должны уничтожить их, или будут уничтожены сами. Ли Пацуа замер, когда третий самоубийца начал пикировать. Залп, еще один они попали! Пятый корабль был мощнее остальных, или же поле его защиты ослабло. Довольно долго на экранах рассыпались белые хлопья.

– Один мы сбили, – пробормотал кто-то из служащих. – Значит, еще один остался. Хаша!

– Мы собьем и его, – ли Пацуа глянул на генераторные показатели. Плохо, очень плохо. Еще одно подобное пике, и они превратятся в звездную пыль. Они должны сбить его до того, как самоубийца уничтожит их.

Они настроились на цель, но корабль начал удаляться.

– Что это?

– Неважно, – быстро сказал ли Пацуа, – уничтожьте его!

Повреждение? Изменение планов? Какова бы ни была причина, корабль удалялся от них, но залп с Лорны задел его силовое поле. И мгновение спустя, которое показалось вечностью наблюдающим, корабль взорвался осколки яркими искрами заливали изувеченный простор.

Наступила тишина, даже умолкли внутренние голоса.

– Мы попали, – прошептал кто-то.

– Это последний?

– Выясните, – приказал ли Пацуа. – Полный обзор.

– А рапорты о потерях?

Хаша! Мертвые, умирающие, раненые.

– Да, и как можно скорее. С помощью оборудования, – добавил он, но приказ был ясен: "Не вслушиваться в то, что за стенами".

На Лорне жили сотни экстрасенсов и тысячи людей, не обладающих этим даром, но предпочитавших общество телепатов. Любовники, изведавшие силу и страсть телепатических воздействий, ученые-генетики, занятые исследованием в Институте, социологи, стремящиеся уложить правовые законы Института в прокрустово ложе общепринятой логики, – просто люди, ни в чем не виновные. Пацуа понял бы бракси, если бы те нанесли удар по центральной части, где были расположены хранилища информации, но зачем убийство столь многих невинных людей?

"Я хочу проверить Архив", – прошептал он.

Есть те, кто могут помочь раненым и сделать это лучше, чем он. Но лучше выяснить, сохранились ли записи. Если даже погибли люди, то не должно пропасть дело их жизни.

Если ему удастся заняться чем-то, то, может быть, это послужит преградой для боли отчаяния, которое омывало его усталый разум.

Если бы он не предупредил всех, то они были бы уже мертвы. Враг забыл об их телепатической силе, намерения нападавших сверкали как факел в ночи. То, что враг не предусмотрел их дар, спасло жизнь многим.

Архивы располагались глубоко под землей, в подвалах, хорошо защищенных от катаклизмов природы и от шпионов. Тысячи комнат, извилистых туннелей, снабженных сейфами, защитными полями... Структура Архива была введена в генератор центрального отсека. Система защиты была такова, что, будь Лорна уничтожена, Архив, а значит, и записи Института могли быть сохранены.

Архив – жизненный пульс Института, итог многолетней работы. Здесь хранились ценнейшие документы: сложные генетические формулы, квалификационные характеристики экстрасенсорных полей, биоистории известных телепатов (даже тех, кто жил до того, как был основан Институт), миллионы компаративных анализов различных моделей аминокислот, предположительно связанных с особенностями телепатического дара. Целые комнаты были посвящены анализу клеточных мозговых цепочек, заполненными образцами искусственных интеллектов. По мнению ли Пацуа, именно здесь был ИНСТИТУТ, а все остальное было всего лишь приложением.

Он шел по коридорам, которые соединяли комнаты, касался неработающих сейчас, уснувших механизмов, словно стараясь убедить себя, что все это еще существует. Хотя сюда не мог проникнуть огонь врага, сюда не могла прокрасться радиация – здесь надежно оберегались мечты и достижения Института.

С гордостью он шел по подземелью, набираясь сил от сознания того, что символизировало собой это место. Он остановился только тогда, когда заметил, что экран одного из компьютеров не выключен. Подойдя поближе, он нахмурился. Что-то повреждено – что ж, такое бывает. Или кто-то из служащих, уходя, забыл очистить экран. Возможно.

Но когда он прочитал то, что было на экране, он почувствовал, что может сойти с ума.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ПУСКА ПОДТВЕРЖДЕНА.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ДЕТОНАЦИИ – ФАЗА ПЕРВАЯ.

Ли Пацуа нажал кнопку идентификации прогрессии. Появился номер, который ничего не говорил. Он попытался уточнить характеристики программ, но по неведомой причине компьютер молчал.

В отчаянии он попытался вывести на экран так называемую последовательность пуска. И тут компьютер дал ответ:

ТРИ УДАРА ПО ЗАЩИТНОМУ ПОЛЮ ОСНОВНОЙ БАЗЫ.

Дальше ли Пацуа считывал детали: каковы промежутки между ударами, сила каждого удара, который наносит пикирующий корабль, и долгота неактивности.

Именно поэтому последний корабль не стал пикировать...

Хаша! Атака была просто средством отвести их внимание, в то время как главное нападение было запланировано системой их собственной обороны!

Ли Пацуа хотел послать за помощью, но его встретила такая волна боли, что он начал задыхаться, не в силах вынести потока мыслей гибнущей Лорны. Кто сейчас услышит его? Каждый старался найти спасение, закрыть свой разум от потока чужих мыслей.

Ли Пацуа попытался остановить программу.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ДЕТОНАЦИИ – ФАЗА ВТОРАЯ.

Компьютер не реагировал на его усилия.

Ли Пацуа почувствовал шум в другом конце подземелья, попытался определить источник. Но не нашел ничего особенного. Где-то там – в банке данных, глубоко под землей, возможно, в самих документах Института, было запрограммировано, что кто-то пустит механизм. И этим человеком оказался он, ли Пацуа.

– Хаша, прости меня! – прошептал он, дисплей в последний раз выдал информацию:

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ДЕТОНАЦИИ – ФАЗА ТРЕТЬЯ.

Полное уничтожение.

– Уже закончено? – спрашивает Затар.

– 97% вероятности.

Ему придется подождать, пока новость достигнет Бракси. Это не займет много времени. Подобное нельзя держать в секрете.

"Хорошо, что я придумал эту ловушку заранее", – говорит Затар сам себе.

Он сделал это еще тогда, когда побывал на Ации. Ни с кем он не поделился, даже с Ниен. И сейчас он рад, искренне рад, что он когда-то рисковал, рад, что не выдал секрет. Институт уничтожен, общества телепатов больше не существует, и Анжа ли Митех будет объявлена виновной. Затар проследит за этим.

Его месть и ее цель соединились. Он был рад этому тоже.

"Я готов к встрече с тобой, мой враг".

28

Витон: Стать настоящим врагом, стать Соперником

опасное дело. Каждый из противников доводит свои умения до

предела. Тот будет удачливее, кто сумеет это сделать

быстрее и лучше. Заставить врага исчерпать свои силы,

направить его энергию так, чтобы тот ступил на дорогу

собственного уничтожения, – наиболее верная стратегия,

приносящая успех.

Хранитель планеты До Кул был крупным, склонным к полноте, человеком с красным лицом и воспаленными глазами. Он явно был не безразличен к роскоши. Он шел по делам в одежде из сверкающего шелка, развевающиеся полы задевали стены, позвякивание драгоценных камней о мозаичный пол говорило о богатстве, о желании его показать.

– Ваши вещи я приказал доставить в личные покои Господина, – сказал он Затару, сложив перед собой пухлые руки. – Я думаю, там вам понравится.

Притьера был слишком погружен в свои мысли, чтобы обратить на это внимание, и вряд ли правитель ждал какого-либо ответа.

Флот был на высоте. Последние успехи доказали это. В течение почти четырех лет Затар старался забыть о том, что послал их туда. Ничего нельзя сделать. Они вне контакта. Можно только ждать. Но теперь, наконец, наступил день, тот день, когда пора было получить ответ. Сообщение может прийти в любую минуту. Оно расскажет об успехе. Или о неудаче. И как он сейчас может изображать дипломата?

– Прекрасный пример До Куланского орнамента, – говорил правитель, нигде в галактике нет ничего подобного – если только на вашей планете.

Про себя Затар подумал: как такого человека могли назначить на этот пост? С каким нетерпением он ждет тех дней, когда достаточно будет ему того пожелать и можно будет уволить подобных... Но он сейчас – Притьера. И если он хочет сохранить свой трон, то ему нужно играть в соответствующие игры – по крайней мере, какое-то время.

Они подошли к двери – на белой поверхности сверкали хрустальные вставки и серебряные узоры.

– Смотрите! – правитель торжественным жестом отключил силовое поле. Дверь отворилась, но орнамент остался – шелковые переплетения, украшенные драгоценными камнями и хрусталем, заполняли входной проем.

Правитель До Кул повернулся к Затару, лицо его сияло, но когда он увидел выражение лица Притьеры, то резко сник.

– С вашего разрешения, Притьера, – он поклонился, уже избегая каких-либо жестов. Отодвинув шелковую занавеску, он пропустил Затара и сам вошел в Гостевые покои Высшего Дворца планеты До Кул. – Видите, мы использовали алдоузский хрусталь, но сделали все в собственном стиле, светясь от гордости, Правитель повел рукой.

Да, интерьер был великолепен. Нити алдоузского хрусталя спускались с потолка вдоль трех стен комнаты. Стоило только капле света упасть на них, и ароматизированный воздух наполнялся нежным свечением – так отражается теплое солнце в воде. Затар взглянул на украшения вроде бы одобрительно, кивнул, пробормотал что-то, похожее на комплимент. Но его мысли были далеко.

– А четвертая стена?

– Экран, Притьера, – коснувшись кнопки, он включил дисплей. На дальнем горизонте – солнце До Кул, а рядом Набур, естественный спутник. Но не это привлекло внимание Затара. Там, в созвездии, которое жители До Кул называют Танцор, искрился темный участок – туманность Танцора, за которой звезды. И где-то там флот Затара. И война. И его враг.

– Вы одобряете? – осмелился спросить Правитель.

Затар медленно кивнул, вглядываясь в дисплей. Итак, его комнаты во Дворце смотрят на Зону Гаррана – тем лучше. Мыслями он там, но хорошо и жить так, чтобы видеть участок неба.

– Прекрасно, – мягко сказал он. – Подойдет.

Быстрые движения Правителя отражались в хрустальных подвесках, он проверил систему освещения, способную включить радужные полосы на потолке, выложенном белым хрусталем.

– Вся мебель оборудована силовым полем, – сказал он Затару, – вы сможете менять ее температуру, мягкость, форму.

– Я знаю эту систему, – Притьере хотелось поскорее избавиться от этого человека, который и так уже достаточно долго вел его по залам дворца, а теперь, кажется, не собирается уходить. Смерть по приказу браксана была бы очень соблазнительна, но явно избыточна.

– Музей сейчас продает экспонаты, – Затар использовал Тон личной заинтересованности, – и многие экспонаты с Гранд-выставки принадлежат теперь моему Дому. Я был бы рад, если бы кто-то, достойный того, присмотрел за этой операцией.

Правитель не сразу уловил намек, но когда понял, то низко поклонился, воображая, что его могут потом наградить.

– Не надо продолжать, Великолепный. Я за всем присмотрю сам, – взмах руки многократно отразился в серебристых полосах на стенах, – и если вы позволите...

– Конечно.

Правитель поклонился и удалился – стены еще долго отражали полноватую фигуру. Только когда дрожание хрусталя прекратилось, Затар испытал облегчение.

Вскоре... вскоре это должно случиться: они пошлют ему сообщение, как только подтвердится успешное завершение...

Успешное – иначе быть не может. Лучшая часть браксианского флота против крайне примитивной планеты...

Но она... О ней он думал, ощущая холод внутри. Она может нанести поражение. Он не сомневался в этом, невзирая на то, что логика и преимущество на его стороне. Для него она была не просто человеком, а неким демоническим существом – символом Женщины и Войны, взятых вместе. Она воплощала в себе все возможности которых нельзя было предвидеть, все изгибы судьбы... Она и только она могла отразить нападение – в этом не было сомнения. И только Фериан мог бы остановить ее.

Но смог ли он? Инструктор – слабый человек, и даже под контролем Затара он может сломаться от напряжения, которое вызывает в нем это задание. Затар не питал иллюзий. Он спланировал все как нужно, но теперь выполнение задания зависит от других. И это ожидание просто убивает его – медленно, но неизбежно.

Отвернувшись от экрана, он заставил себя обратить внимание на интерьер. Стены отражали его движение. Украшения чуть позвякивали – своего рода хрустальный дождь. Все это элегантно, но не в его вкусе. Он предпочитал нечто более солидное; мир браксана – камни, сталь и женщины. Вооружение женщин, которые могут стоять плечом к плечу рядом с мужьями во время битвы, которые могли бы искупаться в крови врагов из Бледных Племен. Женщины, подобные Звездному Командиру.

– Остановись!

Надеясь дать какую-либо иную пищу уму, он пересек анфиладу комнат и очутился в зале, который, видимо, был предназначен для совещаний. Стены были украшены так же, как и его комната, но посередине стоял огромный стол и двенадцать стульев той же самой структуры, тех же качеств. Лишь одно отличалось: на дальней стене, с покрытием из прочного материала, было огромное четырехугольное пятно, которое прерывало хрустальный интерьер высотой с человеческий рост, и в длину – так широко Затар мог раскинуть руки. Это был портрет с Берроса, ожидающий выставки.

Он не выпускал его из рук, он слишком ценил эту картину, чтобы доверить кому-либо, даже персоналу Центрального Музея. Он ненавидел те обстоятельства, которые заставили его привезти ее сюда. С большим желанием он сохранил бы ее в тайне, используя в качестве приманки, на которую должна клюнуть... И прилететь на Бракси. Но слухи с Гарроса уже просочились, и ему надо было только ждать. Нет, лучше выставить эту картину на Бракси, иначе до нее могут дойти только невнятные слухи. Публика была поражена, и даже больше того... Особенно, когда получила разъяснения вторая фигура на портрете – темнокожая, круглоглазая женщина, которая отличается от всех живущих сейчас рас, – ациа.

До Кул – главная планета йерренского фронта, и здесь утром портрет будет выставлен еще раз. Он будет рядом, будет представлять картину. Пусть его имя будет связано с именем того, кто приказал ее написать. Харкур Великий. Они будут прилетать с одной центральной планеты на другую вместе. Он и это сокровище – главный экспонат Музея. Рождение Бракси. Но сейчас они ближе всего к тому созвездию, где его ждет победа. Самая ближняя планета к НЕЙ.

Откинув эту мысль, он покинул зал заседаний и вышел в небольшой коридор. Здесь он неожиданно замер – комната, которую соединял с конференц-залом коридор, должна была быть спальней – посредине покачивалась кровать из радужного хрусталя, видимо, мягкого при прикосновении. Каждый угол помещения украшал цилиндр белого стекла, светящийся нежным светом, поднимающийся от пола до самого потолка. Но отнюдь не это поразило Затара.