Текст книги "В завоеваниях рожденные"

Автор книги: Селия Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Леш поставила бокал на стол и отодвинула от себя.

– Затар, я... я не могу. Мне жаль, что вам пришлось проделать этот путь, чтобы услышать это. Но это невозможно.

Затянутой в черную перчатку рукой он коснулся ее щеки, ощутил дрожь:

– Если твои черты унаследует сын, он будет красив, Леш.

– Нет, Кеймири, пожалуйста... – она отвела его руку. – Я выполнила мой долг еще в юности, и поэтому смогла уехать, чтобы жить, как хочу.

– Но ты даже не осознаешь, Леш... Женщины всю свою жизнь стараются выполнить свой долг. Тебе нет пятидесяти, а ты уже свободна! Восемь беременностей, четверо живых детей! Нация должна научиться этому вновь!

– Это не мой долг, – мягко возразила она. Он с радостью отметил, что в ответ на его сексуальные модуляции она тоже прибегла к ним. Желание...

Он пододвинулся к ней и, видя, что она осталась неподвижна, привлек к себе. Ее тело было теплым и хрупким, она задрожала, когда он поцеловал ее.

– Нет, – прошептала она.

Он вновь обнял ее, но она отстранилась.

– Нет. Я отказываю тебе. Это мое право чистокровной браксана. Извини. Пожалуйста, пусти меня.

Ее глаза были влажными, голос дрожал.

Затар не пытался продолжать наступление, но и не отпускал ее. Его догадка была верна...

– Леш, – в голосе Затара звучала нежность, – давно у тебя не было мужчины?

Она задрожала в его объятьях, но больше не пыталась вырваться.

– Есть и другие удовольствия...

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Она закрыла глаза.

– Ты не понимаешь, Затар. Я почти мертва. Какое удовольствие ценнее смерти?

– А что такое жизнь без радости? – он начал снимать перчатки. Она знала, что это значит, но ничего не сказала. – Иногда на Центральной Планете можно достать ликер, вкус которого так нравится женщинам, что они испытывают удивительное наслаждение.

Она встревоженно посмотрела на него:

– Что ты дал мне?

Он вновь коснулся нежно ее лица, рукой без перчатки ощутив бархатистость кожи.

– Это противозачаточное средство.

Ее глаза расширились.

– Если ты хочешь сказать, что это незаконно, то я хочу сказать, что знаю это. Ты хочешь напомнить мне о том, что такой проступок карается смертью? Но я уничтожил единственное доказательство.

Она все еще не могла прийти в себя.

– Но как?..

– Не так уж все незаконно, если кто-то осмеливается поставлять напиток, а если что-то привозится, то браксана сможет это достать. Ты считаешь, что на Бракси мы можем себе позволить терять наших женщин, обрекая их на постоянный утомительный труд деторождения? Мы не настолько варвары, сколь сами любим это изображать.

– Но это рискованно?

– Да, – он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным. И она ответила ему. Она чувствовала желание, он был уверен, все сулило удачу. – Скажи мне "нет", и я уйду.

Она нежно прижалась к нему. Больше не было надобности в словах.

Утреннее солнце разбудило его.

Он поднялся осторожно, стараясь не раскачивать кровать – хрупкую сеть всевозможных сплетений. Сюда они перешли еще вечером, покинув мягкие подушки. Кожа лица Затара была сухой, он вчера не убрал налет белой краски с лица. Тихо он начал искать какой-нибудь крем. Обнаружив комок ваты рядом с пузырьком жемчужной краски, Затар нанес на нее крем и вытер остатки белого налета.

Она шевельнулась и проснулась. Широко раскрытыми темными глазами Леш следила за ним:

– Ты уходишь?

– Я должен, – он вновь увлажнил вату кремом и протянул ей. – У меня есть война, на которую я должен вернуться.

Она закрыла глаза и позволила ему стереть краску с ее кожи. Но кожа ее все равно осталась очень бледной. Она прошептала:

– Я этого не хочу.

Он поцеловал ее.

– Я тоже, – его сожаление было искренним.

Она притянула его к себе, и на какое-то время война была забыта.

Красное солнце поднималось все выше, и его лучи тихо подбирались к ним. Затар лежал на спине, не скрывая своего удовлетворения. Но пора было вспомнить и о цели визита. Он поймал ее взгляд. Леш наблюдала за ним, и он понял: она знает, о чем он думает.

– Однажды я понял, как мы ужасно глупы, – тихо сказал он. – Природа сама гарантирует нам способность к размножению. Плодоносные существа приносят потомство, неплодоносные – не приносят. А мы, возомнившие себя богами, пренебрегли этим законом.

Она взяла его руку, стараясь почувствовать тепло его тела.

– Четверо детей, – он насмешливо улыбнулся, – и не меньше. И ни при каких обстоятельствах больше. Выполнив свое обязательство, женщины нашей расы ищут другие удовольствия. Ровно четыре ребенка от каждой, два из которых – хорошо, если не больше, – погибнут в результате каких-нибудь катастроф или болезней, еще один – на войне. Если бы мы просто позволили ему быть, – он сжал ее руку, – он бы выжил.

Она кивнула, потупив глаза. Он был прав, было больно это осознавать.

– Если бы вы не заставляли тех женщин, которые тяжело переносят беременность, исполнять свой долг...

– Тогда мы бы точно вымерли. Нам не хватает нужного количества людей, чтобы следовать своей цели. Нужно найти другой выход, – он погладил ее волосы. – На карту поставлено не только мое удовольствие... Я не хотел бы говорить об этом, но есть иные причины.

– Почему ты не хочешь сказать?

– Потому что мы – эгоистичный народ, и благо для многих не столь ценно, как удовольствие для одного.

– Ах, так! – мягко сказала она. – Это традиции Центра.

– Традиции браксана, я считаю.

Он коснулся губами ее лица. В уголке глаза Леш затаилась слезинка.

– Подари мне ребенка, Леш. Я владею планетой у самой границы войны, где вполне могут жить люди. Я построю для тебя Дом, подобный этому. И художники и поэты со всей Империи будут бывать в нем. Ты получишь в тысячу раз больше радости и удовольствий – там, у границы войны, чем ты можешь получить их где-нибудь еще. Подари мне ребенка, и потом у тебя больше никогда не будет детей. Этот ликер позаботится об этом...

Он высказал свои условия сделки. Как долго она жила без мужчины, как долго она боролась с собой, надеясь найти выход? Рискнет ли она еще раз, чтобы потом жить богатой и полноценной жизнью?

Она отвернулась от него, ее мысли витали где-то далеко. Затем медленно кивнула:

– Если ты останешься на весь день, – прошептала Леш. В ее голосе звенели слезы.

Это было согласие, которое не смог бы выразить никакой речевой Тон...

13

Харкур: Если человек понимает и ценит своих

предшественников, он может управлять ими. Если он не

способен понять их, то никакие самые лучшие намерения в

мире не помогут ему завоевать преданность людей.

Ветер гнал серую пыль, норовя засорить глаза. Анжа ли ждала.

Ее лицо уже не было лицом юной девушки. Ее глаза могли вспыхнуть решительностью и силой, но из них никогда не струилось тепло. Черты лица выдавали ярость или гнев, даже если она улыбалась.

Анжа не была привлекательна. Но некрасивой она не была тоже. Она распространяла вокруг себя настолько сильное поле власти, что мало кто был в состоянии анализировать ее внешность.

Она умела контролировать себя, а сейчас совершенствовала это умение. Подобно всем браксана, она скрывала свои эмоции. Если сейчас она дрожала, то никто не догадался бы по ее внешнему виду, что она боится.

Когда трап опустился, Анжа глубоко вздохнула, прежде чем взойти на корабль. Пребывание на поверхности планеты не радовало ее, здешняя природа вызывала все большее раздражение. И эта нелюбовь все увеличивалась, невзирая на все попытки преодолеть ее. И поэтому Анжа с большим удовольствием согласилась сменить этот пыльный, пугающий ветер планеты на кажущееся уютным пространство военного корабля.

Военный корабль? Да! Именно военный корабль!

Экипаж корабля был очень вежлив, и она не стала объяснять, что не нуждается в инструкциях по поводу системы гравитационной безопасности. Она вежливо улыбалась, пока ей демонстрировали работу стабилизатора, установленного у каждой койки. Ее явно принимали за какую-то недоучку, но она все равно позволила пилоту все проверить у предназначенного ей места.

Долго ждать не пришлось. Только тогда, когда небольшой корабль оторвался от поверхности планеты, Анжа закрыла глаза и с чувством искренней радости ощутила, что освобождается от тяжести, охватывавшей ее. Койка заходила ходуном – это помогло ей осознать, что она действительно покинула эту землю. Но ненависть, уже очищенная от связи с каким-либо объектом, спряталась на дне ее души, ожидая нового случая выйти на свет.

Теперь наконец-то она могла собраться с мыслями – возможно, впервые за эти два стандартных года. Теперь нахлынули воспоминания, возродившие гнев. Перед глазами поплыли образы. Помощник Командира ти Важа, требующий ее увольнения: "Я не буду служить человеку иной расы!". Были и другие столкновения, не столь явные, но оставляющие мало надежды.

В течение двух лет она командовала "Разрушителем", но так и не смогла завоевать расположение экипажа. Имело ли это значение? Она пыталась себя убедить, что главное – это война и то, что она делает. Но у нее плохо получалось. Сражения были нечастыми, порой не на их участке, и Анжа ли была не только воином, но и человеком. То, что она привыкла быть одна, не умаляло боли, которую она испытывала, услышав случайные или же предназначенные для ее ушей перешептывания о том, что она – чужая. Все было именно так, и не иначе.

Ей хотелось посвятить всю себя войне, но она не принадлежала к высшим чинам, и Анжа была вынуждена выполнять приказы других, хотя они явно были ниже ее по интеллекту, невзирая на все их нашивки на рукавах и выслугу лет. Ее командиры были столь консервативны в своих стратегических рассуждениях, что та война, в которой она жаждала принимать участие, казалось, обходится без нее.

До сегодняшнего дня.

Когда корабль выходил за пределы атмосферы планеты, генераторы щелкнули, обеспечив минимум искусственной гравитации. Анжа поднялась и взяла бумаги, присланные Торжей. Это была детальная информация о ее новом назначении – от характеристик корабля до особенностей экипажа. Но она быстро отложила листки. "Завоевателя" нельзя изучать по бумагам, она знала о нем из легенд: Не было равного ему во всем Ацийском Флоте, да и на Бракси ничего подобного не существовало, пока "Сентира" не вернулась в строй. "Завоеватель" обладал большей маневренностью, более интенсивными лучом поиска, более мощным блоком движения, чем другие корабли. Но с тех пор он не раз подвергался усовершенствованиям. Это было назначение, о котором можно было только мечтать.

"Почему я?" – не раз задавала себе вопрос Анжа ли.

Почему на корабль был назначен человек столь странной внешности? В тридцать лет она – еще просто ребенок, офицеры же "Завоевателя" служат здесь еще со времен ее рождения, если не дольше. Лишь на должности командира корабля люди менялись поразительно часто.

Она вновь взяла бумаги и перечитала их. Ли Даш командовал кораблем только год, затем подал в отставку. Вер Билл выдвинул обвинение против своего помощника в неподчинении приказу, а затем сам ушел, когда помощник был уволен. Еще пять командиров служили теперь на других кораблях, один совсем покинул армию.

Дело было в экипаже. Нарушение субординации или необычность поведения трудно сказать. Короткие рапорты мало о чем говорили. Звездный Контроль пытался навести порядок, но не обладал должной гибкостью, чтобы разобраться. Экипаж "Завоевателя" формально, как правило, выполнял все команды. Что касается военных успехов корабля – все было превосходно, даже казалось забавным, что частая смена командования не повлияла на боевые качества. Но команде корабля не хватало одной важной вещи: Звездного Капитана, который смог бы здесь управлять. Может быть, поэтому Торжа назначает сюда именно ее?

Анжа просмотрела личные карточки. Те мужчины и женщины, которые были в ее подчинении на "Разрушителе", профессиональные солдаты – те, кто выбрали военную службу, потому что знали, что это такое, потому что только на войне они могли получить прекрасную летательную практику, те, кто искал возможностей своего технического и стратегического совершенства.

Офицеры "Завоевателя" были иного рода. На первый взгляд это не было заметно. Обнаружить что-то важное, увязывающее в единую нить некоторые сложности, было крайне не просто. Но когда Анжа почувствовала зацепку, она начала понимать.

Каждый мужчина и каждая женщина на "Завоевателе", занявшие хоть какую-то должность, были детьми войны, как и сама Анжа. Они родились в семьях военных – казалось, знание тактики и видов вооружения они впитали с молоком матери, – как и Анжа в течение первых шести лет ее детства. Они жили и дышали войной – та бежала по их венам, порой подменяя собой кровь. В дополнение к этому почти каждый потерял кого-либо из близких во время Великого Столкновения: отца, мать, друзей, возлюбленных... Каждый искал теперь способа отомстить бракси, обокравшим их жизнь, уничтожившим дорогих и близких.

С учетом этих обстоятельств многое прояснялось. Она вновь просмотрела характеристики, и в голове начала появляться модель общения: Звездные Капитаны входили в конфликт с экипажем, когда их приказы становились преградой для встречи с врагом. Экипаж не принимал ни таких капитанов, ни даже просто офицеров. И здесь знали, как избавиться от таких людей. Все было продумано: каждый шаг, каждое решение. Экипаж мог свести человека с ума без видимого нарушения правил. В одном случае так и было.

И улыбка осветила непреклонное лицо Анжи: я понимаю.

В ее нагрудном кармане лежало письмо от Торжи. Она не стала доставать его. Анжа помнила текст наизусть, могла воспроизвести его вслух. Особенно четко в ее мозгу запечатлелась последняя строка: "Добейся успеха, и я не задам никаких вопросов".

Ей нужно было это обещание, чтобы завоевать этих людей.

– Командир?

Она собрала бумаги и направилась вслед за солдатом. Ее задумчивость не провоцировала на разговор. Хорошо. А то он мог бы начать пояснять ей, как функционирует воздушная камера входа.

Снаружи чуть гудели защитные поля. Небольшой корабль, на котором прибыла Анжа, приблизился к "Завоевателю". Поле на какое-то время отключили. Наконец-то открылась дверь, и Анжа покинула свое временное убежище.

В принципе входной отсек "Завоевателя" должен был поддерживаться в образцовом порядке, чтобы тот или иной почитаемый посетитель мог восхититься сверкающей поверхностью стен. Нет, в официальных правилах не было ничего, что указывало бы на то, что должно находиться во входном отсеке. Известна была только традиция – именно здесь посетитель получает первое представление о "Завоевателе".

Четверо военных, прибывших вместе с ней на только что покинутом корабле-спутнике, вошли, тоже стараясь не обращать внимания на обрывы шлангов, какие-то железки и провода, мешавшие проходу, но...

– Мы не настолько уважаем тебя, чтобы затруднять себя излишней работой.

Возможно, этих четверых специально выделил экипаж, чтобы они насладились ее реакцией. Нет, они все-таки потрудились ради нее. Было ли это вызовом? Она улыбнулась про себя. Выяснялась модель отношения.

Наступило время встретиться с экипажем. Один из помощников Капитана, возможно первый заместитель, подошел со словами приветствия:

– Добро пожаловать, Звездный Капитан!

Анжа без труда прочитала те мысли, которые сопровождали его ритуальный поклон: "Я думаю, эта тоже не представляет опасности".

– Зайн ли Тенор, Главный Помощник.

Итак, это ее заместитель, человек, который будет выполнять ее обязанности в случае ее отсутствия или – Хаша да не позволит! – ее нетрудоспособности. Военный корабль – целый мир, где Звездный Капитан правитель. Другие помощники могли заниматься тем или иным участком деятельности, но Анжа и ли Тенор отвечали за все: от размещения военных сил во время боев до обеспечения экипажа работой во время мирных передышек. Невнятные, недобрые мысли лежали в подсознании ли Тенор, но его враждебность не была связана с нею. Это было своего рода отражение той ненависти, которую она испытывала к бракси.

"У нас одна цель", – подумала Анжа.

Он провел ее вдоль шеренги офицеров и представил каждого. Специалисты по Безопасности, Астротехнике, Нападению...

Все мысли их подсознания были сходными. Люди озлобленные, яростные, их мечты имеют привкус смерти. Их должно быть страшились ее предшественники. Теперь она понимает, почему прежние капитаны не находили здесь себе места. Этот корабль, казалось, населяют люди иной крови. Разум ациа был рациональным, сдержанным. Эти же мужчины и женщины из различных кланов и племен были солдатами в браксианском смысле этого слова. Один за одним они появлялись на "Завоевателе", находя единомышленников, которых тоже вела за собой ненависть. И никакой Звездный Капитан не должен был мешать...

В конце шеренги стоял человек, нашивки на рукаве которого говорили о его невоенных обязанностях: Тау эн Шир, врач. Однажды его спасла Торжа Тау собирался покончить с собой, когда его жена погибла во время одного из столкновений с бракси на глазах Тау. И это воспоминание и ненависть были невыносимы. Но Торжа вызвала его к себе, и ей удалось убедить его остаться в этом мире. Он рассказала Тау об Анже, назвав ее оружием, которое поставит на колени врагов.

Глаза Анжи встретились с глазами врача. Сила чувств этого человека была такова, что показалось – кто-то ударил ее по лицу. Здесь горе перемешалось с надеждой, но примешивалось новое странное чувство: преданность. Она никогда не ощущала этого раньше...

Все это пронеслось у нее в голове за секунду до того, как Тау эн Шир произнес:

– Рад служить вам.

Он был искренен.

– Каковы ваши распоряжения, Звездный Капитан? – раздался голос ее заместителя.

"Не придется ли нам сидеть здесь весь день в соответствии с традицией, занимаясь этой бессмысленной церемонией? Такова ваша воля?" – пронеслось в голове ли Тенора.

– Всем – по местам! – резко сказала она. – Идет война. Достаточно церемоний!

Она почувствовала волны одобрения. Она завоюет их. И очень скоро. Наконец-то она нашла свой дом.

14

Харкур: Война – это огонь, на котором

горят души человеческие.

Основное сражение позади – все корабли в пределах видимости украшены светящимися эмблемами Центра. Сегал, Первый Меч, позволил себе бросить взгляд на Пустошь Космоса. Его мысли, только скользнув по компьютерам, мириадам проводов, экранам, устремились туда, где торжественно правит свой бал бесконечная Пустошь.

Сегал не видел звезд – его корабль передвигался слишком быстро, оставляя за собой отдыхающее пространство. Но он не был одинок. Темноту наполняли фотоны, и хотя их нельзя было различить человеческим глазом, компьютер поток частиц улавливал.

Наличие света обнаруживалось там, где свет не должен был существовать. Обостренные чувства Сегала, казалось, вбирали в себя газы, пыль, энергетические выбросы – это был след чужого корабля. Компьютер подтвердил его ощущения. И Сегал пойдет по этому следу до конца, до полной победы. И вместе с ним – истребители его группы.

Он улучил минуту, чтобы послать победное сообщение на "Сентиру".

"Нападение врага нейтрализовано, – сообщил он Капитану Хереку. – Десять ацийских кораблей уничтожено, три уцелело. Преследую".

Он быстро сменил вектор следования, ускорил до максимума передвижение. Ответ Херека не должен достичь его. Он знал, что тот прикажет ему вернуться – для обеспечения безопасности флота. Поэтому нужно было оказаться вне контактной системы "Сентиры" до того, как Херек отдаст приказ.

Сегал бросил взгляд на своих людей – нетерпеливые, но дисциплинированные, они умели атаковать. Эти люди хорошо знают правила игры, как и он сам. Сегал одобрительно кивнул им. Он набрал на компьютере матрицу поиска, и луч, словно неутомимый охотник, начал обыскивать пространство. Сегал пытался выявить возможные траектории ацийского корабля. Итак, вот оно... Ему удалось определить направление, Один, два, пять, двенадцать истребителей наверняка заодно с ним – они готовы преследовать цель до конца и сейчас опасались лишь...

...нужно успеть выйти за пределы контактной системы. А если вдруг сигнал Херека?

Сегал глубоко вздохнул, когда его корабль-истребитель вышел из зоны контакта с "Сентирой". Впереди – только ночь, прошитая точками света и наполненная духом свободы.

Компьютерная система корабля Сегала быстро собирала информацию. Выбросы ацийского истребителя давали достаточно фактов. Уже определены скорость, курс, система защиты... Сегал скорректировал вектор передвижения.

Кажется, ациа не ожидают долгого преследования. Хорошо, их легче будет догнать. Только глупец осмелится на погоню, когда намеченная жертва уже приближается к своему логову. Опасность и в том, что можно было попасть в зону, контролируемую Ацией. Горячка погони уже погубила немало отважных пилотов, смерть часто требовала свою долю. Как правило, теперь ациа возвращались домой, считая обратный путь безопасным.

Непреклонность Сегала и его групп сделала их уязвимыми.

– Три-шесть. Счет идет. Время проверки контакта. Ускорение.

Если он правильно рассчитал мишень, если ациа не изменили курс, если они еще не достигли своей зоны... – множество "если", о которых Сегал благоразумно умолчал.

Вражеский корабль вошел в точку обстрела, и сейчас...

Залп!

Его пилоты сделают все – практики было предостаточно, вот только бы удача не изменила. Всегда есть фактор удачи. Он нашел на экране ближайшую мишень. В зоне видимости было три ацийских корабля. Сегал вздохнул с облегчением. Подкрепление еще не подошло. Если его корабли будут двигаться с достаточной скоростью... Чем быстрее, тем безопаснее...

Истребители мгновенно распределились на бригады нападения – каждая следила за одним из ацийских кораблей. Они начали с ближайшего – вначале беглый огонь. Компьютер постоянно фиксировал итоги, но считывать информацию было некогда...

Первый ацийский корабль должен был или избежать попадания, или погибнуть. Нет, они не дадут ему уйти.

С угрюмым удовлетворением Сегал наблюдал, как остальные истребители его бригады сосредоточились на жертве. Повреждено защитное поле, поражен сам корпус. И вот уже вспыхивает яркая точка взрыва.

Один есть. Без потерь. Но время уходит... Нехорошо. Сегал вновь набрал матрицу поиска. Хорошо бы найти командный корабль врага. Где же он? Компьютер выдал целый набор возможных местоположений, стараясь увязать в единую нить данные выбросов. Но их было недостаточно. Каковы шансы обнаружить врага?

Вероятность – двенадцать процентов.

Плохо. Очень плохо. Сегал решил было повернуть назад, но раздумал. Они зашли слишком далеко, чтобы вернуться с пустыми руками. Но фактор риска нарастает. Он быстро проанализировал расположение двенадцати кораблей под его командой, с неприятным удивлением обнаружив, что третья бригада истребителей потеряла свою цель. Наверняка командный ацийский корабль более опасен, чем хотелось верить: два истребителя были повреждены, а третий сбит. Но как?

Типичный ответ солдата: сейчас это не важно. Кто осмеливается на риск, тот подвергается опасности. Это – часть игры, которую называют "война", и все знают, каковы здесь правила. Хороший стратегический расчет поможет уцелеть, умение рассчитывать время трудно недооценить, но есть еще и удача. И в этом случае она явно сопутствовала этому ацийскому кораблю.

Четырнадцать процентов. Он старался не думать об этом. Вторая бригада уже добивала свою цель. Сегал направился на подмогу третьей бригаде.

Неужели это возможно? Ациа возвращаются? Да, помочь своему товарищу... Это же бессмысленно!

Сегал нахмурился, стараясь определить скорость возвращенца. Тут что-то не так. Физика есть физика. Есть скоростные пределы перемещения в космосе, угол поворота также ограничен. Эти ациа, казалось, пренебрегали законами...

Похолодев, Сегал послал сигнал предупреждения второй бригаде. Слишком поздно...

Ацийский корабль нанес свой удар, поразив один из истребителей. Полностью повреждено защитное поле. Черт! Точное попадание в огневую установку. Теперь истребитель не в состоянии вести атаку. Сегал приказал ему покинуть участок военных действий – слишком много кораблей здесь сосредоточилось. Перевес десять против двух был вполне достаточной гарантией победы бракси.

Так ли это? Он чувствовал, что не уверен.

Сегал устремился вслед за вернувшимся кораблем. Он не пытался анализировать свои действия. Полет врага был точным, выверенным и... не вязавшимся с реальностью. Не получалось даже зацепить его защитное поле. Он уклонялся, исчезал... Было ощущение встречи с чем-то, не поддающимся анализу, и их выстрелы – вроде бы точно рассчитанные – поражали только бездонную Пустошь.

Сегал висел у него на хвосте, видел, как враг сражается с его истребителями. В момент выстрела браксианские и ацийские корабли наиболее уязвимы. В какой-то миг инстинкт бойца подсказал ему, что пришло время. И...

...был дан залп...

...и небеса, показалось, заволокло чем-то белым, и Пустошь великолепие непрозрачной темноты – на его экранах исчезла. На какое-то мгновение он ослеп, даже внутреннее зрение изменило ему, но потом вновь обрел контроль над собой, его чувства прояснились.

Между его кораблем и кораблем противника увеличилось расстояние.

Как, скажи, всемогущая Ар, этот ацийский корабль успел нанести ему удар?

Он быстро выяснил характер повреждений: из строя выведены экраны, внутренняя система – пятьдесят процентов работоспособности, система связи не получила существенного урона, защитное поле несколько ослаблено.

"Могло быть хуже", – сказал он себе.

С помощью системы связи он смог подключиться к дисплеям одного из своих истребителей. Теперь было почти невозможно принимать участие в бою, слишком значительны были временные и пространственные искажения.

Вероятность риска – шестнадцать процентов. У них кончается время. Он наблюдал, как этот ацийский корабль ловко маневрировал, становясь почти недосягаемым. Ациа даже удалось попасть в один из истребителей, как раз в тот момент, когда тот открыл огонь. Черт побери! Этот дьявол неуловим! Что же он такое, что там – за обшивкой вражеского корабля?

Но другой корабль Ации... Здесь все было по-другому. Защитные поля уже теряли свои мощь, и тут на глазах Сегала снаряды его истребителей поразили генераторную систему. Силовое поле разрушилось окончательно, и вновь страшный взрыв. Словно сверкающий фонтан разлетелись обломки.

С двумя покончено.

Теперь они могли полностью сосредоточиться на третьем, оставшемся корабле, но не успел Сегал спланировать методику атаки, как последний ациа развил такую скорость, устремившись к своей зоне, что наверняка ускорение было невыносимым.

Девятнадцать процентов – вероятность встречи с подкреплением, если Сегал последует за ациа. И процент будет нарастать.

Сегал начал колебаться. В любом другом случае он предпочел бы погоню и борьбу. Но необходимо было знание противника – только идиот мог пуститься в погоню за чем-то неизведанным. Этот ацийский корабль, кажется, не подвластен никаким законам логики. Понять, в чем тут дело, было невозможно во время боя. Сегал нуждался в полном анализе этого корабля, в основных данных о боеспособности, характере защиты, системе нападения и т.д. Эту информацию можно будет получить только на "Сентире".

С сожалением он дал команду пилотам возвращаться.

Командир Херек обладал поразительной энергией, и сдержанности ему порой не хватало. Его внешность производила впечатление: он был своего рода смесью различных человеческих племен. Рост – типично алдоузский, но массивная фигура – явный признак жителей планеты Вриттан, узкие черты лица напоминали лица лейссанцев, бледно-коричневый цвет кожи явно позаимствован у населения Тукольта.

Авторитетный человек. И опасный. Он мерил комнату шагами – от стены с мониторами до компьютерной сети, контролировавшей Звездную карту и доступ в информационный отсек. Он молчал, задумавшись (скорее всего – перебирая в уме факты, изложенные в докладе Сегала), а так как первое, что сорвется с его языка, будет проклятие, Сегал решил не торопить события.

– С вами было одиннадцать. Так? И их атака была отражена. Прекрасно. Каковы повреждения?

– Минимальные.

Как это не похоже на Капитана Херека! Неужели он так занят другими делами, что забыл о своем обычном начале бесед с Сегалом?

– Истребители Первый, Второй, Четвертый, Седьмой, Двенадцатый, Двадцатый проходят проверку. Повреждения устраняются.

Когда Сегал произнес "Первый", Херек перестал мерить комнату шагами. Он посмотрел на Первый Меч, его брови удивленно изогнулись. Казалось, он хотел сказать: "Это не в твоих правилах – уходить битым". Сегал покраснел.

– Расскажи об этом ацийском корабле, – потребовал Херек.

Сегал описал необычные свойства корабля – мгновенную способность ускоряться, маневрировать, нападать. И что больше всего беспокоило Сегала, так это то, что ациа, казалось, знал, когда корабль врага наиболее уязвим, и не упускал свой шанс.

Командир кивал по мере рассказа, выражение лица становилось все более хмурым.

– Давайте получим общий образ, – Херек повернулся к компьютеру, который мог скомбинировать информацию о врагах "Сентиры" в нечто целостное. Привычным движением он включил дисплей.

Звезды – невидимые во время битвы – теперь появились на экране компьютера. Они медленно перемещались, подстраиваясь под тот или иной угол Зрения наблюдателя. Корабль противника начал появляться из темноты, набирая плоть; информация – бит за битом – добавляла все новые и новые детали. И наконец довольно полный образ появился на экране.

Этот корабль был ни на что не похож. Любой заметил бы это тотчас же. Генераторный отсек необычной формы, пушки явно были модернизированы. Другие отличия, менее видимые, появились на дисплее в виде статистических параметров. Изменена также структура обшивки... Первичная скорость набиралась без толчков. Цифры плыли перед глазами двух мужчин: вначале точно известные параметры, потом те, снабженные маркером "предположительно".

– Десять тысяч лет назад был выведен оптимальный баланс сверхскоростей в Пустоши, – тихо сказал Херек. Эта мысль перекликалась с сомнениями Сегала: если законы Рацио могли быть усовершенствованы, то почему потребовалось так много времени?

– Многие годы мы облегчали наши истребители по мере сил. У пилота было только оружие, необходимые инструменты, пульт управления да каркас корабля. Любое излишество исключалось. В чем же они обогнали нас? Как им удалось найти способ изменить закон Рацио? Может быть, они нашли новую переменную, чтобы ввести ее в главное уравнение? Мне не нравится это. Совсем не нравится.

Сегал угрюмо кивнул. Лучшая маневренность предполагала гравитационную компенсацию, что, в свою очередь, требовало более крупного генератора, и, если его вес добавить к общей массе корабля, то маневренность, наоборот, должна ухудшаться. Оптимальный баланс для всех элементов известен уже века. Но если уравнение Рацио могло быть усовершенствовано, то почему ни бракси, ни ациа не смогли этого сделать раньше?