Текст книги "В завоеваниях рожденные"

Автор книги: Селия Фридман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Замедлить скорость, – скомандовал он.

– Минимальная скорость, – ответили ему.

– Хорошо, – начальник глянул на экраны. Нет, все в порядке. Он был в некоторой степени экстрасенсом, и как офицер охраны нередко использовал свои способности. Иногда он намеренно обострял чувствительность, сосредоточиваясь на сфере, врученной ему под его ответственность. Но сейчас – никаких признаков недоброжелательности.

– Все в порядке, – сказал он, – продолжайте обычное наблюдение.

Небольшой корабль приближался, помощник еще раз проверил идентификационные параметры – все нормально. С "Завоевателя". Давно корабли с "Завоевателя" не бывали на Луриене. А нет ли станции ремонта ближе к сектору Границы Войны?

– Продолжаем слежение, – последовал голос начальника.

Дисплей фиксировал скорость и курс. Близко, но, кажется, корабль решил миновать станцию. Вот он уже удаляется... Только когда корабль исчез с дисплея, все почувствовали облегчение.

– Отлично, – сказал начальник. – Хотелось бы мне, чтобы они так чертовски близко не пролетали.

В темноте космоса – одинокая фигура. Облаченная в устаревший и громоздкий вакуумный костюм, она оставалась загадкой. Трудно было даже определить пол. Защитное поле, впаянное в оболочку костюма, было столь слабо, что его трудно было зафиксировать на экране станции.

"Никого нет", – такова была мысль. И эта мысль тихо подкралась к начальнику станции и стала частью его сознания. Немногие умеют внушать свои мысли.

Фигура ждала, зависнув в пространстве.

Когда стало ясно, что На станции закончена проверка этого сектора, незваный гость поднес руку в громоздкой перчатке к контрольной панели, впаянной в костюм в области грудной клетки. Силовое поле увеличилось, внутреннее пространство костюма наполнилось воздухом, пригодным для дыхания, поступающим из двух трубок за спиной, где он находился в сжатом состоянии. Итак, какой-то недолгий период времени можно было существовать. Теперь человек мог встретиться лицом к лицу со звездами, лишенными технологических достижений человечества. Тысячи лет люди старались избегать этой встречи, этого беззащитного плавания в темноте, когда только слой искусственной материи отделяет уязвимое тело от власти звезд. Эти ранние костюмы времен первичного освоения космоса уже были забыты... Но, видимо, у кого-то вновь появлялась потребность пренебречь надежной обшивкой звездных кораблей...

"Сейчас..." – подумала она. Человек в костюме был женщиной.

Коснувшись панели вновь, она включила портативный ускоритель, и ее тело начало перемещаться. Но вскоре оно остановилось, энергия быстро исчерпала себя. Во всех ее планах было одно слабое место: станция могла засечь источник излучения.

Нет, кажется, наблюдатели со Звездных Птиц – кораблей, приписанных к станции, не обнаружили ее. Она не ощутила ни всплесков тревоги, ни попыток еще раз проверить сектор. Ее минимальное перемещение, как она и рассчитывала, компьютеры приписали завихрению пространства после пролета ее корабля. Ту энергию, которую они обнаружили, было бы невозможно использовать для поддержания жизни, приведения в действие космического оружия, установление курса... И электронный мозг сделал единственно логичный вывод. Но логика не всегда права.

Медленно фигура приближалась к янтарному сиянию защитного поля, которое отливало мерцающим блеском при свете звезд. Подобно ныряльщику, фигура прорвалась сквозь янтарный заслон с помощью моментального выплеска минимальной энергии. Жизнь в Пустоши требует работы генератора, здесь же невнятное излучение, подобное излучению метеорита. Компьютеры вновь ошиблись: для них в поле станции вошел всего лишь неизвестный небесный объект, не представляющий никакой угрозы.

Стараясь задержать мысленную трансляцию образов, наполнявших ее разум, она определила курс и вновь нажала на кнопку панели. Нет, ее пока не заметили. Люди на станции не излучали тревожных сигналов. Хорошо. У нее есть шанс незаметно приблизиться к станции, но она сомневалась, сможет ли миновать все секреты охранной системы. Кроме того, среди членов отряда охраны есть экстрасенс, владеющий той же техникой, что и она.

Ее главная цель сейчас – тишина, покой, отсутствие или минимум какого-либо излучения – энергетического, ментального. Она медленно приблизилась к выбранному кораблю. Тихо коснулась сверкающей обшивки. Нет, теперь она должна торопиться – станция ее не обнаружила, но это не значит, что когда она нарушит защитное поле Звездной Птицы, компьютер слежения не даст сигнала тревоги. Уверенными движениями она нашла внешнюю панель; не так-то просто обнаружить кнопку экстренного выхода, а для тех, кто не знаком с системой корабля, это просто невозможно. Но она хорошо знала многие системы. Нажав на сверкающий кружок металла, она увидела, как перед ней медленно раздвигаются листы обшивки, кажущиеся серебряными, обнажая отверстие входа. Еще одно нажатие кнопки, и силовое поле корабля временно отключилось.

Невзирая на свой неудобный костюм, гостья быстро скользнула внутрь, запечатала входную дверь и уже с помощью внутренней панели включила силовое поле. Корабль, почувствовав присутствие человека, автоматически стал наполняться воздухом, зажглась подсветка на панели управления.

Здесь она ориентировалась без труда – недаром служила консультантом во время проектирования Звездных Птиц.

Три легких движения, и генераторы готовы к работе. Проверка системы, обеспечивающей ее жизнедеятельность. Пуск гравитационного компенсаторного устройства.

Осталось только одно, потом она – свободна. Сконцентрировав свою мысленную энергию, облокотившись на ближайшую панель, чтобы не упасть от напряжения, она послала ментальный импульс на станцию – туда, где его мог воспринять в полной мере только один человек. Через мгновение она уже знала, где он, что сейчас у него перед глазами. Ее нападение было столь внезапным, что, когда он осознал ее присутствие, мысленный хаос его разума был столь непредсказуем, что сознание было готово ступить за грань безумия.

Эта атака обладала не только ментальной, но и кинетической энергией. Его швырнуло к дальней стенке; рука судорожно потянулась к панели с кнопками экстренных действий. Именно к этой панели – так хотела она. Голова его была разбита в кровь, красная струйка струилась по подбородку. Он упал. Тело его корчилось на полу в тисках силы более страшной, чем та, с которой его готовили встретиться. Помощники подбежали к нему, не понимая, что к чему, не зная – какая именно сила нанесла этот сокрушительный удар. И в этом смятении (которое тоже отчасти породил ее ум, когда Звездная Птица устремилась вперед) никому не пришло в голову, что, возможно, он был брошен туда, к той панели, за которую схватилась его рука, НАМЕРЕННО. А потом было поздно.

– Силовое поле отключено!

Его-быстро включили вновь, теперь они могли узнать о своей потере. Одна из серебряных звездных птиц, снабженная наилучшим оборудованием, покинула свое гнездо. О краже было сообщено, но уже нельзя было найти похитителя. Звездные птицы летают быстрее других кораблей.

В глубинах космоса воровка освободилась наконец-то от оков закона и обязательств с той же легкостью, с которой она сбросила тяжелый костюм. Красные волосы подобно кровавому потоку, заструились по ее спине. Она смеялась как победитель, упоенная своим торжеством. Быстрые пальцы забегали по панели, выравнивая курс.

И еще одна встреча с "Завоевателем", чтобы забрать тех, кто разделял ее помыслы.

"Прости меня, Торжа! Настоящий воин не может остаться без оружия".

Она в последний раз взглянула на "Завоевателя" – больше он не принадлежал ей, больше он был ей не интересен.

Свобода.

Фериан старался подавить в себе нервозность, приближаясь к Дому Затара. Его рука почти не дрожала, когда он положил ее на дверную панель. И пока он шел по коридорам мимо стражников, его шаг был почти тверд. Но это все только игра с самим собой. Затар почувствует его страх сразу же. Притьера обладает даром, почти экстрасенсорным по своей сути. Или это касается только Фериана – как результат долгого общения?

Неужели это возможно? Фериана передернуло при мысли о том, что он Инструктор – мог послужить своего рода катализатором для пробуждения скрытого психического дара. Любое размышление о Затаре как о человеке, с одной стороны противостоящем проявлению телепатической мощи, с другой стороны – развивающем ее в себе, казалось абсурдным, не поддающимся анализу. Но если Притьера и обладал определенными генетическими данными, а Фериан был готов поверить в это, невзирая на все противоречия, то потребуются психические тренировки, чтобы поставить этот дар под контроль и научиться им пользоваться. Потребуется... что? Талант инструктора, способный заложить самые основы нового типа мышления. Если это вообще возможно.

О, Большой Салос, это просто невыносимо!

Приближаясь к личным апартаментам Затара, Фериан ощущал, что грызущие его сомнения усиливаются. Затар вызвал его сегодня не для обсуждения психических закономерностей на Ации. Сегодня у него другая цель, которая... пугает. Фериан чувствовал эту угрозу с того самого момента, как покинул свой Дом, потом – когда пересекал Курат, и потом, когда подходил к тяжелой двери, объявив о своем прибытии.

– Входи.

Фериан опустился на колено перед Притьерой, как это требовал его социальный статус. Он ощутил странную радость при мысли о своем подчинении.

– У меня есть для тебя работа, – голос Затара был холоден, на внешнем ментальном слое читалось: "Тебе она не понравится"

– Я – ваш слуга, Притьера.

– Конечно, – Затар подождал с минуту. – Идем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Фериан поднялся и последовал за ним в ту часть Дома, где были расположены комнаты с оружием, с домашними компьютерами, механическими приборами. Здесь же была огромная комната с множеством книг – настоящих, из бумаги; по стенам развешаны картины древних художников, предметы утвари, давних эпох украшали полки. Здесь же трудились люди – большинство занималось археологическими находками, расположенными на столах. Было видно, что Затар явно заинтересован раскопками на Гарросе.

– Сюда, – Притьера указал на металлические двери, которые отворились при его приближении. За ними несколько человек работали над чем-то. Картина? Но Фериан не мог точно разглядеть – поверхность поблескивала от света, падающего под утлом.

– Уходите, – приказал Затар. Они подчинились тотчас же, оставив двух браксана наедине. Затар запер двери, включил звуконепроницаемую систему.

– Она была обнаружена в столовой охотничьего дворца – когда-то там было поместье Харкура. Картина сохранилась хорошо, если учитывать ее возраст. Спасибо за это сухому воздуху Гарроса. Сейчас проводится молекулярная реставрация, – он посмотрел на Фериана. Его тело напряглось, но голос был тверд, как всегда. – Взгляни, Фериан.

Тот медленно приблизился. Поведение Затара его удивляло. За все время их знакомства Притьера еще никогда не бывал так взволнован. Что-то необычное заставило напрячься весь его ум и все его тело. Фериан принял положение, при котором блестящая поверхность не отсвечивала. И застыл у портрета, который чуть было не похоронили века и память. Он задрожал...

– Хаша... – Фериан протянул руку, чтобы коснуться старой краски там, где реставраторы уже закончили обработку. Если только это правда... Подделка? – выдавал он с дрожью в голосе.

– Я проверял. Век установлен верно – это подтверждает и молекулярный анализ. То, что ты видишь, действительно создано более десяти миллионов лет назад – хотя когда картину нашли, она была во много более лучшем состоянии, чем сейчас. Моя догадка верна. Эта странная фигура на портрете – ациа. – Он помедлил. – Миллион лет назад, до того, как утвердились расовые стандарты, они выглядели именно так. С небольшими вариациями пигмента, конечно. – Он вновь посмотрел на светло-коричневую кожу, пытаясь разгадать все загадки расовых закономерностей. Передернул плечами. Структура лица ясно говорит о национальной принадлежности. Но я не понимаю – как это могло случиться. Тогда не могло быть никаких контактов. Ациа не умели путешествовать меж звездами до Стандартизации Рас, браксианцы тогда еще не делились на браксана и бракси, они никогда не бывали дальше Лугаста... История – не очень точная наука. То, что мы думали о прошлом, не всегда явь ушедшего бытия. Наверняка оба наши народа имели свои причины скрывать наличие мирного контакта между нами миллионы лет назад.

– Это подтверждается другими данными?

– Нет. Есть пробелы в истории Бракси. Это – один из них. Харкур Великий вел дневниковые записи, фиксировал данные о всех народах, с которыми он встречался, но многое было утеряно, когда браксана пришли к власти. И даже раньше – когда правительство покинуло Гаррос и осело на Бракси. Эго еще одна причина, чтобы изучить Гаррос. – Затар горько рассмеялся. – Я получил даже больше, чем рассчитывал.

Фериан наклонился, чтобы прочитать подпись на раме. В изумлении он отпрянул:

– Если это верно...

– Я в этом убежден.

– ...тогда она... – он не мог кончить фразу.

– Анжа ли Митех – браксианка. Точнее, мутант, что определило необычный цвет ее кожи и волос – типичный для нашего народа в дни правления Харкура. Тогда, когда наши нации соприкоснулись. И этот контакт оставил свой след.

– Вы сказали ей?

– Нет.

– Но скажете?

– Это теперь не просто, Фериан, – он заколебался. – Анжа ли Митех исчезла – дезертировала.

– Дезертировала?

– Покинула Империю. Никому ничего не объяснив. Даже Звездный Контроль, кажется, поражен ее исчезновением. Этот поступок, конечно...

– Невозможно! Я не верю.

– Верь или не верь, но это так, – он рассказал Фериану то, что доложили разведчики. "Завоеватель" был на ремонте на Луриене, а чуть позже Звездный Командир и пять членов экипажа исчезли. И исчез новый быстроходный корабль, над-совершенствованием которого долго работали военные, предназначенный для перевозок внутри Активной Зоны. Связь двух событий была очевидной. Список обвинений, выдвинутых против нее, начинался с кражи, а заканчивался изменой.

– Это непохоже на нее, – пробормотал Фериан, но голос внутри него запротестовал: "Это как раз на нее похоже!"

– Враг наиболее опасен, когда он непредсказуем.

– Но она же была создана для войны...

– Но политики заставили ее заключить мир, которого она не желала. Фериан, ты же сам понимаешь! Ты был рядом со мной. Если бы у нее было право выбора, то мир не был бы никогда заключен. И представь себе, какой удар она могла бы нанести нам во время Эпидемии и после нее, если бы ее не остановили. Любой солдат возненавидел бы такое принуждение. И это перемирие – словно заноза для нее. И она больше не могла вынести... Она исчезла. Я должен узнать, где она, Фериан. Она слишком опасна. Свободная. Непредсказуемая. Я должен найти ее.

И теперь Фериан понял, чего хочет от него Затар:

– Но это невозможно.

– Ты найдешь ее для меня.

– Как?!

– Твой Институт дал тебе навыки. Расстояние – не преграда для телепатии.

– Но важен фокус, направление! Обыскать всю Галактику?

– Мы можем сузить участок поиска. Немного. Звездные корабли перемещаются быстро, но и их скорость предельна.

Страх вновь завладел Ферианом:

– Но она убьет меня!

– Мы должны использовать все. И не стоит бояться, Фериан. Инструктора знают вещи, которые не доступны простым телепатам. Ты сам говорил мне. Может быть, ты используешь что-то из своего арсенала, чтобы защитить себя?

Может быть. Абстрактное прикосновение, не связанное с материальным носителем, может пройти незамеченным. Если только он найдет ее.

– Но подобного еще не случалось.

– Ты будешь первым. И пойми: ты принадлежишь мне. Или ты служишь мне или ты умрешь.

Фериан чувствовал, что Затар переполнен гневом. Лицо Инструктора побелело:

– Притьера...

– Она – опасна. Я должен найти ее. И ты – тот инструмент, с помощью которого я могу это сделать. Выбирай!

Фериан мог чувствовать тяжесть цепей, которые скроют его руки, если...

– Я попытаюсь. Но я не знаю...

– Если тебе не удастся, то итог будет тем же... Отсутствие успеха твоя смерть. Все просто, Инструктор.

Затар отпер дверь, обозначив невозможность дальнейших возражений. Реставраторы вошли в комнату, озабоченные своей задачей, не проявив ни капли любопытства.

– Утром явись для доклада. Мне нужен успех.

Фериан стоял на крыше Дома Затара. Его тело сжимал страх. Что хуже: испытать на себе гнев Затара, или встретиться с ней и испытать ее гнев? Но из двух Затар был более реальной угрозой. И он решился. Прислонившись к стене обсерватории, он позволил мысленному лучу, словно прожектору, пронизывать пространство. Звезды раскрывали ему свою душу: жестокость и страсть, благополучие и богатство, бедность и страдание... Он не был приучен к подобной работе, и никак не мог найти верный путь. Где-то там, на фоне темноты светился чей-то больной разум. Фериан сосредоточился.

...правитель, у которого рак поедает легкие, болезнь неизлечима в силу закона, который он сам когда-то ввел – не применять некоторых радикальных медицинских средств. Теперь Судьба сводила с ним счеты...

...женщина, устремившаяся к звездам, к любимому. Ее страсть пульсировала в Пустоши...

...и тысячи других, обычных и выдающихся людей...

Волны мыслей и чувств пронизывали Пустошь – вздымались и опадали.

Но ни одна из них не принадлежит ЕЙ.

Он вернул мысленный луч. Истощенный, Фериан попытался унять дрожь. Разум был утомлен от непривычных усилий. Где же она? Что она делает? Как вообще нужно выполнять такие задачи? Он может изучать планету за планетой, и умереть от старости до того, как обнаружит ее. Она же, меняя звездные компьютеры, может находить убежище на планетах, где уже побывал его луч. Что он должен искать – всплеск ненависти, мести, отчаяния? Что именно является ее личной отметиной, тем особым знаком, который выдает ее среди мириад экстрасенсов, наводнивших Пустошь излучением своего разума?

Фериан ощутил приближение кого-то. Затар. Не обернувшись, голосом без намека на надежду, Инструктор сказал:

– Я не нашел ее.

– Я вижу.

Притьера остался. Фериан попробовал послать свой луч в Пустошь вновь, но многолетняя привычка не позволяла ему это сделать в присутствии другого человека. Он сосредоточился на Затаре. Не оборачиваясь, он почувствовал слезы на щеках Притьеры – или это только блеск лунного света? Нет, слезы женщины, затерянной в Пустоши и утраченной для Него. Затар не старался стереть их или как-то дать понять, что это – отражение женских слез. А может быть, и нет...

– Я обыскал пограничные территории. Как мог. Может быть, я упустил ее. Я даже не могу сказать, какие планеты я не изучил, только указать направление и некоторые особенности культуры разума.

– Твоих способностей, видимо, не хватает для выполнения задачи.

Фериан закусил губу, обдумывая ответ:

– Может быть, я смогу улучшить их.

Куском твердого пластика Затар коснулся его плеча. Фериан взял в руки пластину:

– Что это?

– Модели культуры основных планет. По секторам. Компьютер-генератор. Я плохо знаю устройство.

Фериан с удивлением посмотрел на прибор. На каждую планету была представлена информация: точное местоположение, градус видимости относительно Большого Салоса, наличие и расположение культурных центров, некоторые особенности мышления...

"Колония. Низкая степень гравитации. Малый запас воды, укороченный дневной цикл. Местная религия почитает воду, солнце. Смерть – праздник тела. Враждебность повышается в зимний период..."

Своего рода психологе – этнический эквивалент звездной карте. Фериан с благодарностью обернулся:

– Это может помочь.

Но Притьера уже ушел.

Какое-то время Фериан еще изучал компьютер, затем решил попробовать вновь.

...лес разума, затерянный среди звезд, яркие точки здесь и там... одна, две, три в созвездии Ликующего Воина...

Он сосредоточился на планете Тальмир, ощупал ее поверхность мысленным лучом. Там люди вздрагивали от его прикосновения. Он только коснулся их и ощутил ту боль, которую несет ему самому его дар. "Почему я не могу быть таким же, как они?".

Нет, на этой планете нет ее следов.

"Я не хочу умирать!".

Страх наполнял его, пронизывал космос, и ветры Пустоши разносили его отчаяние по бескрайним просторам. Опасно. Это – опасно. Если она почувствует его, она может нанести удар, пока он беззащитен.

Он вернул поток своих чувств на Бракси. Его руки дрожали, тело прижималось к стене.

"Я должен прорваться, достигнуть... должен!".

И луч необходимости рванулся в Пустошь...

"Я теряю контроль! – беспомощно подумал Фериан. Он попытался вспомнить Модели Точной Дисциплины, вот они – ускользают, ускользают, он не в силах остановить их. Но все же. Нет, невзирая на годы, проведенные здесь, он все же еще на что-то способен. Его мозг наполнили указания...

Через некоторое время он вновь собрался с духом – и мысленный импульс прорезал космос, Фериан не думал теперь ни о чем – дыхание Разума затаилось. Потом вернулось.

"Я не выдержу. Нет смысла бродить, меняя сектора. Должен быть другой путь".

Он попытался понять самого себя:

"Я – инструктор, я – не телепат. Но я поступаю точно так же, как поступил бы на моем месте любой экстрасенс. И шансы на успех были бы столь же ничтожны. Есть ли способ использовать всю мою силу и способность абстрагироваться, но так, как не способен это сделать простой телепат? В этом – залог успеха".

Это было только предчувствие, больше ничего. Но Институт классифицировал предчувствие как важный психический знак. И Фериан верил в них.

"Я думаю о ней в конкретных терминах. Телепат. Отступница. Соперник. Это основа для телепата, это ограничивает дар рамками конкретного чувствования. Я знаю ее мысленный почерк. Ар, я знаю! Я должен думать о ней абстрактно, без всяких образов".

Надо продумать методы поиска. Если нужно найти какой-либо предмет в большом доме, нет смысла исследовать все уголки. Человек начнет осматривать все то, что лежит на видном месте. Или же предмет сам бросится в глаза.

А если искать среди звезд? Собрав все свои силы, Фериан решил испробовать другой путь. Пусть его сила станет "чистой", лишенной образов и мыслей, пусть все его существо превратится в комок чистой телепатической энергии. И он позволил космосу войти в свой разум.

Мысли и чувства без названия, знакомые и незнакомые, внятные и невнятные, продолжительные и мгновенные – море, в котором нет ориентиров, только сгустки разума – там, здесь ("Нет, это не планеты, не называй их планетами!"); и вновь – потоки созидающие и разрушительные.

Он плыл по этим волнам, и вечность убаюкивала его. Теперь он вспомнил, какою радостной бывает эта легкость. Часть мозга функционировала автоматически, при желании он смог бы сконцентрировать внимание на том или ином участке этого мысленного моря, но чистая сила была лишена материального груза, и мир вращался вокруг него – миллионы орбит освобожденного разума – сонного и бодрствующего, темного и светлого. И всполохи перед его мысленным взором, пульсирующее излучение, пронизывающее пустоту...

(Анжа!)

Его луч коснулся ее осторожно, очень осторожно, только ухватив за ниточку долю предчувствия. Нет, это кратчайшее прикосновение почти немыслимые шорохи – шаги утомленного разума Фериана не должны насторожить ее. Она слишком занята, чтобы ощутить что-либо, или же (только сейчас это пришло ему в голову) она не умела распознавать чисто абстрактные лучи. Он мягко, осторожно прощупал тех, кто рядом с ней. Пять разумов, четверо из них – телепаты, цель всех – будущее. Читать их разум было безопаснее, чем ее.

Темнота, световые годы, время бездействия – комок сумрака, сдерживаемые намерения и служение цели, жажда победы. ТЕРПЕНИЕ. Всегда образ темноты. Фериан был уверен – Затар поймет. Он коснулся ближайших планет – рост роскоши, чувственные праздники при смене времен года, мягкая, не представляющая угрозы атмосфера, избыточное мужское население, добыча полезных ископаемых в холодных горных районах... Он чувствовал те планеты, которые она прошептала, запоминая модели культуры, которые могут дать ключ к ее местонахождению...

Но нарастает напряжение, ум истощен, жгучая боль подбирается к эпицентрам чистого разума. Фериан падает...

(Освободи от врага моего! Хочу возвращения, возвращения!)

Он включил модели Дисциплины Реинтеграции...

Фериан открыл глаза.

Вначале – ничего.

Затем – чьи-то глаза. Он коснулся их лучом. Забота. Туман рассеивается – солнце. Горит, жжет. С глухим стоном он отвернулся.

– Лорд Фериан, – голос был тихим, почти печальным.

Фериан поднял голову, с удивлением заметив, что Притьера способен на подобные чувства.

Затар и две женщины склонились над ним. Одна протянув ему чашу с водой, при виде которой он ощутил жажду. Чувства возвращались к нему. Он осушил половину. Тело еще плохо слушалось, измученные нервы медленно расслаблялись.

– Я нашел ее, – глухо прошептал он.

Затар ждал.

Фериан медленно, слово за словом, описал свои видения и модели культуры, которые он уловил. Затар ввел всю информацию в компьютер, возможно, мощный ум искусственного интеллекта сможет проанализировать сумбур чувств и впечатлений.

– Глаза Фериана закрылись – но видения стояли перед ним, словно прожигая веки.

"Я коснулся ее... Кто мог предположить, что человек способен на это?"

Женщина вытерла его губы чистым мокрым платком. Прикосновение ее руки было болезненным, как солнечный ожог. Сам он не мог вспомнить этого сравнения – его подсказал ум рабыни. Боль еще не отпускала его плоть, и с чувством беспомощности он не мог противостоять позыву – вода вылилась на пол у него изо рта.

Желанная рука ласкала его, стараясь успокоить. У него не было сил шевельнуться.

– Все хорошо, – голос Притьеры, казалось, не был связан с телом, склонившимся над Ферианом. – Она далеко от Центра – в зоне Гаррана за пределами нашей Йерренской границы. Мы не сможем достичь той зоны – на это нужно не меньше года, и есть другие дела. Похоже, что она решила отказаться от Войны.

– Я не верю...

– Я тоже. Компьютер продолжит обработку, мы получим более точные данные. Я вышлю разведчиков. Мы разыщем ее.

– Притьера, – Фериан закашлялся, – если вы скажете разведчикам, кого они ищут, то их внимание будет направлено на Анжу. Она сразу же это обнаружит. Физическое расстояние не так важно, но мысленный фокус – это много. Будьте осторожны! Мне жаль, что так долго... – горло с трудом выдавливало из себя слова. И какие странные вещи он говорит! – Даже утро прошло...

Затар улыбнулся:

– Прошло три дня, Фериан, – он коснулся рукой его плеча, – но ждать стоило.

Фериан погрузился в сон.

25

Витон: Когда дом человека кажется ему неприступной

крепостью, тогда наступает лучшее время нанести удар.

Бесшумно, подобно тени, Секхавей шел по плохо освещенному коридору. Его окружали каменные стены; каменной была и лестница, по которой он сюда спустился. Камень – холодный, серый, грубый, влажный от подземной сырости. Там и здесь обосновалась плесень, разъедавшая известку плохо отесанных плит. Запах разрушения пропитал угрюмые переходы. Сюда не раз заглядывало страдание, и приход его можно было ожидать вновь.

Он никогда не позволял себе расслабиться, но сегодня напряжение в нем было подобно натянутой струне. Казалось, гнев Секхавея заставляет вибрировать эти древние стены. И ничто не сможет унять его ярость.

Он проиграл. Нет, он не проиграл. Эго было важно: он не мог проиграть. Другие – с жалостливыми думами, доверяющие женщинам, недооценивающие своих врагов или друзей – те могли проиграть, увидеть, как неумолимо рушатся их планы. Но не он. На какое-то мгновение жизнь повернулась к нему темной стороной, только на одно мгновение. Он попытался подавить свой гнев, пообещав самому себе: "Завтра, завтра я смогу отомстить".

Но завтра уже не будет, Секхавей знал это. Он жаждал власти над Бракси с того самого дня, когда впервые ступил на эту планету, – циничный юноша, в душе которого еще не зажили шрамы унижения, они не сразу признали его своим. А потом вся его жизнь была посвящена одной цели и мечтам о том, что она осуществится. Секхавей стал союзником Уайрила, потому что тот пользовался авторитетом среди Кеймири. И неуспокоенность молодости шла рука об руку с неисчерпаемой мудростью зрелого мужчины. Именно Уайрил обучил его политическим играм, интригам, Уайрил помог ему обрести себя. Они использовали друг друга, и это было частью ненаписанного соглашения. Они объединились с Виниром – в тот момент это был выгодный политический союз: три человека, действующие заодно в правительстве, представляли значительную силу, – поскольку мало кто тогда поддерживал друг друга. А потом – Затар! Его губы скривились, когда на ум ему пришло это имя, казалось, он хочет выплюнуть ненавистное слово. Затар создал ситуацию, в которой провозглашение монарха стало необходимостью, и сам стал этим монархом. В то время, как Секхавей из-за неприятной случайности был лишен возможности что-либо предпринять. Затар! Секхавей когда-то мечтал использовать горячего юношу, создать замешательство в Кеймирате. Он тогда еще не знал, что ему придется столкнуться с ним на дороге к власти, но был уверен в том, что сумеет победить. Он мечтал об этой победе...

А потом была Венари.

И Эпидемия.

И бессилие.

Резко он ударил по панели на стальной двери, которая поднялась вверх, чтобы пропустить его. Он нажал кнопку уже изнутри, и та опустилась, Секхавей очутился в крошечном каменном подвале, пропитанном сыростью и запахом смерти и страха.

"Затар, я уничтожу тебя!".

Он медленно огляделся, испытывая странное облегчение. Этот подвал был самый маленьким в его Доме, своего рода подражание темным катакомбам Иллиана. Сырое, мрачное помещение, цель которого – заставить попавшую сюда жертву испытать кошмар клаустрофобии – замкнутого пространства: низкий потолок состоял из плохо подогнанных камней, готовых, казалось, в любую минуту раздавить человеческую плоть; стены, суживающиеся у потолка, сжимали и без того малое пространство. Попав сюда, жертва ощущала всю тяжесть горной породы, готовой обрушиться на нее.

Секхавей сломил здесь многих. Нет, он ничего не делал – сам подвал обладал страшной мощью, призванной подавить тех, кто привык к светлым небесам и безграничным просторам Пустоши. Сейчас здесь был только один узник – женщина, которую била лихорадка. Прикованная к стене, она дрожала от страха. Секхавей рукой в перчатке коснулся ее лица. На ней не было одежды – только капли жаркого пота поблескивали в тусклом свете. Ее золотистая кожа казалась серой, ее прекрасные белые волосы, рассыпанные по плечам, были грязны. Дипломаты Ации имеют привычку посыпать волосы золотым порошком – ей же досталась серая сырая сажа. Помощник Командира, капитан истребителя, просто разведчик... Он точно не помнил ее звания, но это и не имело значения. Ее доставили на Бракси, и он сломал ее, выдавив нужную информацию о военных силах ациа в этом районе из ее бьющегося от боли тела – так выдавливают сок из фруктов. И уже опустошенное от боли тело было отдано ему...